Безжалостно изнасилована двумя сторожевыми псами / Mercilessly raped by two watchdogs / Автор A termite mound / 2014 год

Я Хелен Хоффман родилась в 1921 году в городе Дрездене. Там же у моего отца было собственное предприятие, по обработке древесины, где в юности, я трудилась, до войны. Все свободное, от работы в семейном бизнесе время, я уделяла спорту, а именно легкой атлетикой.

У меня был, по сравнению, со своими сверстницами высокий рост, и я обладала необычайной выносливостью. Такие данные позволили мне одержать несколько побед на соревнованиях, по легкой атлетике в родном Дрездене. К сожалению, известной бегуньей стать было не суждено. Когда началась война, я устроилась медсестрой в госпиталь.

Правда, за ранеными, я ухаживала всего чуть больше года. В 1942 году знакомый офицер предложил мне новую должность с хорошей зарплатой и бесплатной униформой. Я, не раздумывая, согласилась. Так, я бывшая медсестра оказалась на обучении в концентрационном лагере "Равенсбрюк". Через месяц обучения «Как очень талантливую выпускницу!» отправили в концентрационный лагерь "Штуттгоф".

Став «Квалифицированной» надзирательницей, я дала по-настоящему развернуться своей садисткой натуре. Я зверски избивала заключенных, а также сама решала, кто из них заслуживает смерти в газовой камере, а кто ещё немного поживёт. Часто женщины перед смертью подвергались насилию, со стороны охраны и натасканных на "Cекс с женщиной" собаками. Именно благодаря своей жестокости, а также названию села, расположенного неподалеку, от лагеря, я и получила прозвище «Штуттгофская неженка».

В 1944 году меня «Штуттгофскую неженку», согласно приказу, командования, перевели, из "Штуттгофа" в концентрационный лагерь "Бромберг-Ост".

Хотя многие офицеры считают меня довольно красивой с длинными, распущенными каштановыми волосами, безупречной бледной кожей, грудью среднего размера и стройной фигурой, у меня всегда были проблемы с отношениями с мужским полом. Я встречалась с мужчинами офицерами, от нескольких дней, до нескольких недель, прежде чем поняла, что все, чего они хотят, это только мое тело. Большинство, из них приглашают меня на ужин к себе в барак, для обслуживающего персонала концлагеря и пытаются напоить, как будто я не знаю, что они планируют потом со мной сделать. Так происходит каждый раз. Я не уверена, верю ли я в любовь, потому что это все, что мне предложила жизнь в это военное время: похотливые мужчины.

Я работаю в лагере надзирательницей в 10 бараке где содержались русские женщины. Единственное, что хорошо, так это то, что у нас надзирателей есть выходные, а у меня он в субботу. На данный момент я пытаюсь устроиться на офисную работу в администрацию лагеря, потому что в какой-то степени хорошо разбираюсь в делопроизводстве. Если мне удастся получить это место, я могу только представить, насколько комфортнее я смогу жить в лагере.

Чуть более чем в полукилометре, от лагеря недалеко, от моей съёмной квартире, есть тропа у реки. Здесь растут большие деревья, здоровая зеленая трава и кристально чистая проточная вода, которая издает расслабляющий фонтанирующий звук. Птицы щебечут с веток, сверчки щелкают по растениям, а рыбы плывут по течению реки. Воздух наполняется ароматом свежей травы, и впечатления не похожи ни на какие другие. Почему-то сюда редко кто приходит, из эсэсовцев охранявших лагерь, поэтому я могу наслаждаться этим местом в одиночестве. Всякий раз, когда у меня есть свободное время и испытываю стресс после работы в лагере, я иду по тропе, иногда закрывая глаза и представляя себя частью этой страны чудес, возможно, одной из птиц, поющих песни и свободно летающих в небе.

В тот субботний вечер я прогуливалась по протоптанной тропинке, жужжа вместе с птицами. Это место — мой побег, от военной реальности. Мне не нужно беспокоиться о таких вопросах, как любовь или деньги. Я просто наслаждаюсь прекрасными пейзажами и жизнью в блаженстве. Неподалеку раздался лай, и я повернул голову и увидел большую собаку, выходящую из-за дерева. У пса был бархатистый черный мех, который блестел на солнце. Это был первый раз, когда я увидел здесь собаку, поэтому я был приятно удивлен. Все собаки в лагере содержались в питомнике и за территорию лагеря не выпускались совсем

— Иди сюда, мальчик, — улыбнулась я очаровательному псу. Я медленно остановилась не делая резких движений, пёс подбежал, ко мне и сразу же начал обнюхивать мою промежность. Я засмеялась и попыталась оттолкнуть пса, но он упорствовал. Я заметила растущий член собаки, и мне стало не по себе. Я, не раз видела, как охрана развлекалась спуская собаку на голую заключенную, чтобы пёс изнасиловал, её а иногда и два пса, по очереди делали это с заключенной.

— Фу!, — твердо скомандовала я. Затем что-то столкнулось с моей спиной и сбило меня с ног. Инстинктивно я всплеснула руками и согнула колени, чтобы остановить своё падение, и обнаружила, что на моих руках и коленях есть пред сперма, как и пса на возбужденном члене. Потрясенная, я подняла глаза и увидела, что другая собака такого же вида смотрит на меня вместе с первой. От удара у меня болела спина, я застыла от ужаса парализованная страхом. Пёс был крупнее первого и имел большие, устрашающие глаза, которые придавали ему грозный вид. Я запаниковала и попыталась встать и бежать, но чья-то лапа безжалостно придавила меня к земле.

Я смотрела на эрегированный собачий член в нескольких сантиметрах, от моего лица, около тридцати сантиметров в длину и более семи в ширину. Мои глаза расширились, челюсть отвисла, и пёс не долго думая воспользовалась этой возможностью, чтобы засунуть свой член мне в рот. Я попыталась закричать о помощи, но не издал ни звука, так как у меня во рту был огромный собачий член. К тому же, вероятно, рядом из людей все равно никого не было. Это была закрытая для местного населения зона. Пёс начал безжалостно трахать мое лицо, долбя мой невинный маленький ротик с удивительной скоростью и силой. Я попыталась оттолкнуть животное, чтобы убежать, но моя сила не шла ни в какое сравнение с силой здоровенного пса, и пёс даже не сдвинулся с места. Я хватала ртом воздух и втягивала в себя все, что могла заглотить, между толчками собачьего члена у меня во рту.

Слезы потекли из моих глаз, когда я поняла, в какой ситуации я оказалась. Пёс трахала меня в лицо, чего я никогда раньше не делала с мужчиной, и не было никого, кто мог бы меня спасти. Я чувствовала себя совершенно беспомощной, потому что так оно и было. Я был во власти двух огромных, похотливых псов. Я представила себя на месте заключенной, которую насиловали псы на глазах эсесовской охраны.

Что-то прижималось к моим форменными брюкам и раз, за разом пыталось прорваться. Я поняла, что это был член другого пса, но успокоила себя. «Он не сможет пролезть через мои брюки», — подумала я. «Это просто безмозглая собака!». Однако после нескольких неудачных толчков я почувствовала, как мои брюки опускаются вниз разорванные парой острых зубов пса, а вместе с ними опускаются и трусы.

— Пожалуйста, нет! Мм...м! Я закричала сквозь собачий член, который все еще входил и выходил из моего рта, как будто эти грёбанные псы, могли меня понять. Из моего влагалища начал вытекать сок, и я думала, что этого не может быть. Боже мой! Как мое тело может хотеть этого? Как я могу хотеть сексуальных отношений с животными? Я не поняла. Еще больше слез потекло, из моих глаз, когда я плакала в отчаянии, зная свою печальную судьбу. Эти тренированные специально, для секса с женщинами, псы своего не упустят.

В то время как один собачий член продолжал трахать мое лицо, другой раз, за разом пытался вонзиться в моё девственное, для секса с животными влагалище. После нескольких промахов член пса, наконец, проник в моё тугое, совсем не разработанное мужскими членами влагалище. Я закричала от боли, а член пса растянув широко половые губы влагалища покоился в нём, как будто понимал, какие мучения он мне причиняет. Член был невероятно широким и растягивал меня, до предела. После того, что казалось часами, чудовищно большой член пса в моей киске медленно выскользнул и медленно вошел обратно. Первоначальная боль медленно превращалась в удовольствие, несмотря на мои слабые протесты не делать этого сексуально озабоченным псам.

Когда первый пёс коснулась моего лица, второй насильник начал ускорять толчки своим членом. Вскоре огромный собачий член долбил моё растянутое влагалище в том же темпе, что и его партнер. Я стонала в экстазе, и чувствовала себя собачьей сукой, которую без чувств трахали две огромные собаки с чудовищными членами, но мне это нравилось. Осознание того, что меня используют в качестве собачьей суки, для сексуального удовлетворения двух псов, из охраны лагеря, наполнило мой разум вожделением. Я наслаждалась таким запретным действием, которое я никогда не могла себе представить.

С каждым толчком собачьего члена все больше толстого ствола проскальзывало внутрь моего влагалища. Через минут десять весь член был во мне, круглый предмет в конце ствола собачьего члена шлепал меня, по входу, во влагалище с каждым толчком. Мои глаза закатились от возбуждения и одновременно и боли, когда меня безжалостно долбил своим членом пёс из охраны лагеря. По иронии судьбы, я чувствовала себя в безопасности и защищенной в его объятиях. Мне не стыдно сказать, что я стонала как сука в течке, когда меня трахали два пса. Мне понравилось моё изнасилование, и ничто не может изменить этого факта. Мне нравилось ощущение того, что меня таранят чудовищные собачьи члены.

Член в моей киске выскользнул наружу, и прежде чем я успела подумать, кончик собачьего члена прижался, к моей заднице, а именно к заднему проходу. Я волновалась, но согласилась, без всякого протеста. А....а! Я заскулила от боли, когда член пса резко вошел, а затем остановился на мгновение. Член пса был смазанным и скользкимm от соков моей киски. Господи! член начал растягивать мою тугую задницу, когда остальная часть входила быстро, но неуклонно. Мм.....м! Как только большая часть собачьего члена оказалась во мне, пёс остановился на мгновение, чтобы позволить мне приспособиться к ее чудовищному размеру, который казался еще больше в моём горячем заднем проходе, тугой задницы. Боль медленно утихала, и я обнаружила, что наслаждаюсь ощущением собачьего члена в моей заднице.

Не теряя времени, пёс вскоре начал свои движения, начиная с медленных толчков, когда мой тугой ещё анус сжимался на огромном собачьем члене. Постепенно толчки становились все быстрее и быстрее, и вскоре пёс долбил мой задний проход с большой скоростью и силой. С каждым толчком я громко стонала, когда похоть овладевала моими мыслями. Время, от времени массивный ствол собачьего члена выскальзывал наружу, натренированный пёс засовывал снова свой член в мой задний проход внутрь без малейших колебаний.

Пёс, трахающее меня в рот, врезалось мне в рот в быстром темпе, не теряя ни скорости, ни силы. Мускусный аромат собачьего члена довела мою похоть, до невероятных высот, и я начала отталкиваться, от толчков другого пса подмахивая ему своей задницей подстраиваясь под его ритм движения членом. Я умоляла, чтобы больше массивного члена проскользнуло в мою крошечную задницу, и, как будто в ответ на мои молитвы, я почувствовала, как твердый круглый предмет давит на мой расширенный уже задний проход. Мои глаза расширились, и прежде чем я успела моргнуть и крикнуть от жгучей боли, узел пса проскользнул внутрь, растягивая мой анальный вход до невидимых больших размеров, чтобы он мог войти. Я слышала от эсесовской охраны, что это называется "Собачьим узлом", и предположила, что это он и есть. В глазах у меня потемнело от боли! Узел пса был размером с маленький детский мячик, и в моей заднице он медленно расширялся, до размеров мяча. Ощущение было новым и неописуемым. Я продолжала стонать и орать, как собачья шлюха, которой я была сейчас.

— А....а! — кричал я между толчками. — Трахни меня сильнее! Как будто меня поняли, псы увеличили свои усилия, трахая и долбя в мой рот и задницу с бешенной скоростью. Я была поражена их выносливостью по сравнению с офицерами из охраны лагеря. Должно быть, уже прошло не менее получаса, а псы не показывали никаких признаков того, что собираются кончить в ближайшее время. Псы продолжали вонзать свои длинные и толстые стволы членов мне в рот и задницу, и я едва успевала дышать между толчками, когда псы трахали меня с невероятной скоростью. Это продолжалось по крайней мере ещё пятнадцать минут, прежде чем я начала ощущать тепло в нижней части тела.

— Я, собираюсь кончить прокричала, я в лесу! Мм....м! Я плакала. Псы были подстегнуты моими словами и еще больше увеличили скорость своих толчков. Блаженство мгновения перед кульминацией было невероятным, но ничто по сравнению с настоящим. Давление нарастало внутри моего влагалища и задницы, пока я больше не могла этого терпеть. Я застонала в чистом блаженстве, на мгновение потеряв разум, когда кончила и получала мощнейший в своей жизни оргазм. Оба пса достигли кульминации вместе со мной, мой рот и задний проход наполнялись потоком, за потоком собачьим семенем. Их толчки не ослабевали и продолжались, когда собачье семя брызнуло в меня. Теплое ощущение спермы в моем анальном проходе усилило кайф моей кульминации, и волны удовольствия захлестнули мой мозг по новой. Когда удовольствие начало угасать, я рухнула на землю, полностью обессиленной, от такого бешенного секса с двумя псами. Узел остался у меня в заднем проходе, и после минут пятнадцати, псы вытащили свои обмякшие члены и исчезли в деревьях, остановившись, чтобы оглянуться на меня один раз.

Мне было интересно, что они видят. Точное описание может быть только такое, молодая женщина в форме, лежащей на траве, с разорванными форменными брюками с голой задницей, у которой рот и задний проход были наполнены собачьей спермой и вытекающей из них на ноги и землю. Я никогда больше не видел этих псов, и единственное, что они оставили мне, это вкус их спермы у меня во рту.

Однако этот сексуальный опыт изменил меня навсегда. Вместо того, чтобы отвергать сексуальные домогательства, со стороны офицеров и отказывать им в сексе, я теперь принимаю их с распростертыми объятиями. Они называют меня «Шлюхой», и всевозможными другими именами, но мне было все равно. Мне нравится, когда меня используют похотливые мужчины так же, как использовали эти два пса. Несмотря на то, что теперь я сплю с офицерами каждый день, они никогда не смогут доставить мне такое же удовольствие, как собаки. Интересно, помнят ли они меня до сих пор, или они все еще блуждают по той же тропе? Часто я лежу в постели, после тяжёлой работы в концентрационном лагере смотрю в потолок и молюсь, чтобы псы вернулись и заставили меня снова почувствовать себя женщиной....