A Nasty Tale / LJA644

Жуткая история.

Вот я сижу в тюремной камере в свой последний день пребывания в ней.  На самом деле я очень рад, что сижу здесь в конце своего срока. Я многому научился у здешних старожилов. Думаю, история, которая привела меня в это время и в это место, очень интересна. Все началось с того, что Салли - моя жена и я переехали в новый шикарный дом в новом городе на окраине Лондона. Там было полно молодых и перспективных людей, таких же, как мы сами. Было весело общаться друг с другом, были и одинокие парни, и одинокие девушки, но в основном это были семейные пары, а также те, кто просто живет вместе и не хочет жениться.  

По выходным у кого-нибудь дома устраивались вечеринки. Все мы были молодыми, энергичными, перспективными менеджерами среднего звена в различных адвокатских конторах, рекламных агентствах и агентствах недвижимости. Я был авиамехаником и даже дослужился до начальника, прежде чем обнаружил, что умею мило уговаривать людей потратить на дом больше, чем им нужно, и продавал им ипотечный кредит по выгодной ставке, что, во всяком случае, было хорошо для меня. Салли была мелким менеджером по продажам в рекламном агентстве. Мы все были вполне обеспечены, и жизнь была хороша. 

Мы часто собирались в местном винном баре в пятницу в полдень, чтобы похныкать о клиентах, которые не знали, что их обманывают, и похлопать друг друга по спине. В одну из пятниц я позвонил Салли, чтобы сообщить, что приеду не раньше трех-четырех часов, у меня было несколько глупых клиентов, которых нужно было догнать, и я увижу ее там, когда закончу.

Я подъехал к бару сразу после четырех часов, и там собралась обычная толпа. Салли не было видно, и я спросил одну из девушек, где она. Ей было нехорошо, и Джеральд отвез ее домой. Салли и Джеральд работали в одном агентстве, так что они были немного дружны. И именно Джеральд, не Джерри или Джер, а Джеральд. Проблема заключалась в том, что Джеральд был немного бабником и немного придурком, когда дело касалось женщин. У него было такое отношение: "Я - божий дар для женщин". И некоторые женщины, похоже, с ним соглашались. Мы все видели пьяные ссоры между Джеральдом и его женой Фионой из-за его флирта - возможно, это был не просто флирт.  Они были женаты менее двух лет, хотя были вместе уже несколько лет. Это не брак, заключенный на небесах.  Мы с Салли подумали, что "божий дар женщинам" немного побледнел с Фионой. 

Чувствуя себя немного обескураженным, я поехал домой. Машины Джеральда поблизости не было, как и машины Салли: она, вероятно, все еще на работе или на парковке бара, а Джеральд уехал бы домой на своей. Предполагая, что моя жена плохо себя чувствует наверху в постели, я с некоторой осторожностью подошел к дому, открыл входную дверь и поднялся наверх, услышав те звуки, которые не хочет слышать ни один женатый мужчина, если он не вовлечен в процесс.

— О да, да, да, глубже, остановись, мы не должны этого делать. Стоп, стоп, если Майк нас поймает, он нас убьет, но это так хорошо.

Я достал мобильный телефон и включил видеозапись, осторожно открыл дверь в спальню, чтобы увидеть, как Салли лежит на спине, а голый Джеральд трахает ее на нашей кровати, с ногами Салли за его спиной. Блядь, - я отснял несколько секунд видео, чтобы иметь основание для развода, и выключил телефон.  

Первое, что мне хотелось сделать, что бы меня вырвало, второе - нанести какой-нибудь ущерб. Вторая часть была легкой. Я пошел в свободную спальню и вытащил свою старую сумку для игры в крикет. Я достал клюшку для крикета и подошел к нашей спальне - они все еще продолжали трахаться. Сильным ударом я распахнул дверь. Выражение их лиц было потрясающим. Лицо Джеральда стало еще более изумленным, когда клюшка ударила его сбоку в грудь, и он слетел с кровати в стену. Я схватил Салли за длинные волосы и швырнул ее с кровати в угол рядом с ним, крича:

— Какого черта ты делаешь?

Как будто я не вижу. 

— Майк, детка, все не так, как кажется. 

— О да. Все именно так, как кажется: ты трахаешь эту чертову шлюху в нашей постели.

Джеральд уже стоял, держась за ребра. Я схватил его за длинные светлые волосы и бросил на стул в спальне:

— Сиди здесь, пока эта крикетная клюшка не соприкоснулась с твоими яйцами. 

Я достал свой телефон, показал ему видео, которое я записал, и сказал:

— Сиди здесь, или я отправлю это видео твоей жене.

Я посмотрел на свою жену, притаившуюся в углу, потряс клюшкой для крикета перед ее лицом и сказал:

— Если ты пошевелишься, эта клюшка попадет на твое милое личико, и ты будешь выглядеть чертовски уродливо к тому времени, как я закончу.  

Меня посетили мерзкие, отвратительные мысли: этот придурок будет бояться до конца своих дней, он никогда больше не приблизится к моей жене. Я спустился вниз и взял веревку, черную ленту шириной 2 дюйма и проволоку - такую, какую мы используем в самолетах, чтобы не откручивались гайки и болты. Это нержавеющая сталь толщиной около полумиллиметра, похожая на сырную проволоку (проволока, надетая на держатель, служит для резки сыра). 

Когда я вернулся наверх, Джеральд все еще сидел в кресле, а Салли все еще плакала в углу. Я велел Салли примотать тело Джеральда к стулу и закрепить его руки за стулом. Она сделала все в точности так, как я ей сказал, а затем вернулась в свой угол. Затем я достал кусок веревки, привязал ее к левой лодыжке Джеральда, провел через бедра, привязал к правой лодыжке и затянул. Его пятки были подтянуты по обе стороны стула, почти касаясь бедер.

Это самая неприятная часть: я взял кусок стальной проволоки, обернул один кусок вокруг одной лодыжки, затем провел его вверх по бедру, вокруг яичек и пениса до другой лодыжки и обернул вокруг веревки, привязанной к его лодыжке. Теперь его ноги удерживаются веревкой, и если веревка оборвется, он лишится всех своих мужских частей.

Я достал свой швейцарский армейский нож, открыл большое лезвие, подставил его под веревку, посмотрел ему в глаза и сказал:

— Ты знаешь, что будет, если я перережу эту веревку?

Сквозь слезы, которые теперь текли по его лицу, он кивнул. Думаю, он понимал, во что ввязался. 

На самом деле это слишком. Я обмотал проволоку вокруг правой лодыжки одним витком, так что если веревка и оборвется, то напугает его до усрачки, но физического ущерба почти не причинит. Я просто хотел, чтобы этот ублюдок боялся за свои яйца и член. Я ничего не выиграю, если полностью раздавлю его. Кажется, какой-то римлянин сказал это несколько веков назад.  

А теперь, чтобы насыпать соль на рану, я велел Салли позвонить жене Джеральда Фионе, она может быть вспыльчивой, но я не собирался делать это в одиночку. Я услышал, как Салли говорит Фионе:

— Можешь зайти ко мне домой, это очень важно. 

 Через динамик я услышал:

— Нет, извините, я сейчас немного занята. 

Салли сказала:

— Ты должна приехать.  

— Нет, извините, я занята. 

 Я взял трубку телефона у Салли и сказал:

— Фиона, я только что обнаружил Джеральда в своей постели, трахающегося с Салли, думаю, тебе стоит приехать.  

Телефон замолчал очень быстро. От их дома до нашего было около 45 метров, и к тому времени, как я спустился вниз, входная дверь чуть не слетела с петель, когда в нее ворвалась Фиона.  

— ГДЕ ОНИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?, - закричала она. 

Не желая мешать, я сказал.

— Наверху.

Она, как торнадо, ворвалась в нашу спальню, и все, что она увидела, - это Джеральда, привязанного к стулу, его лодыжки по бокам от бедер и кусок сырной проволоки, обмотанный вокруг его мужских частей.  

Она сразу же начала на него наезжать:

— Какого черта, только не это!  

— Нет, нет, нет, - сказал он.

— Я сказала тебе, что в следующий раз отрежу тебе яйца, и вот мы, блядь, здесь, член и яйца готовы оторваться. 

Я был поражен ее следующими действиями. Фиона выхватила у меня нож и просунула его под веревку.

— Так, ты, придурок, расскажи мне обо всех и каждом свидании, на котором ты трахался с тех пор, как мы вместе.

Он посерел. Она достала мобильный телефон и начала ходить вокруг него, снимая на видео, он был не в состоянии спорить, видно было, что он напуган.  

— Итак, давайте назовем имена, - и он начал выкладывать все, что знал: девушки с работы, соседи, друзья. Фиона села на кровать с выражением растерянности на лице, которая вскоре перешла в отвращение.

— Это мои подруги, ты трахаешь моих подруг!

Она посмотрела на меня умоляющими глазами и сказала.

— Можно мне выпить воды, это уже слишком.

Я пошел в ванную, принес ей стакан воды и вернул ей. Она стояла рядом с Джеральдом с ножом в руке. Она выпила стакан одним махом, наверняка жалея, что это не джин или водка.  

Я посмотрел на него:

— И сколько раз с этой шлюхой?, указывая на Салли.  

— Это первый раз, честно, мы просто болтали о сексе и увлеклись. 

Насчет первого раза я ему вроде как поверил, поскольку он был под угрозой, а вот насчет остального не уверен. 

Стоя перед ним, Фиона сказала.

— Так, ты, придурок, что-то скрываешь. Что именно?

Ее лицо опустилось:

— Это еще не все. Я думаю, ты лжешь, я была с тобой так долго и знаю, когда ты лжешь, ладно.

Тогда она протянула нож обратно к веревке.  

— Скажи мне, дрянь, или ты станешь евнухом, на самом деле ты станешь больше, чем евнухом, по крайней мере, у них оставался член, чтобы ссать. 

— Обещай, что не сделаешь этого, если я скажу, - сказал он, глядя вниз на свои гениталии.  

— Обещаю, - ответила она.  

— Ладно, это была Фелисити.  

— Что! Моя сестра, ты, пиздюк, когда это случилось?" 

— На свадьбе. 

— На той, что была в прошлом месяце? 

Опустив взгляд, он кивнул на свои зажатые придатки и сказал:

— Обещаешь не делать этого? 

— Обещаю, а теперь, блядь, приступай к делу. Какая свадьба? В прошлом месяце были только наша и Фелисити.

Было видно, как в голове Фионы зажегся свет.

— Наша свадьба, - кивнул он, все еще глядя вниз

— Свадьбы, во множественном числе?

Он кивнул.

— Что! И ее тоже?

Он снова кивнул. 

Я запомню этот момент на всю жизнь, все произошло как в замедленной съемке. 

Фиона наклонилась к его лицу и прошептала:

— Ты обманул, я солгала. 

Нож поднялся и рассек веревку, ноги Джеральда рухнули на пол. Я увидел, что проволока врезалась в плоть его бедер.

— Этого не должно было случиться, - подумал я про себя, проволока должна была разойтись.

Затем я увидел, как его пенис и яички разлетаются по комнате под напором струи крови. Это зрелище будет преследовать меня до самой смерти. И крик, возможно, самый громкий из всех, что я когда-либо слышал, а я работал на самолетах с реактивными двигателями.  

В голове пронеслась мысль:

— Черт, теперь мне придется менять ковер и кровать.

Затем включилось мое обучение по работе с травмами. Я промчался мимо него в ванную, опрокинув его на спину. Я не мог поднять поврежденное место, но мог остановить гравитацию. Крики прекратились, он либо потерял сознание от боли, либо я его вырубил. Я схватил полотенца, вернулся и приложил их к ране, крикнув Салли:

— Еще полотенца и звони в скорую. 

Я больше ничего не мог сделать, кроме как прижать рану, и тут я заметил, что Фиона прижала телефон к уху. 

— Ну вот, теперь этот гаденыш заткнулся. Да, я сказала, что отрезала член и яйца своего мужа сырной проволокой.

Наступила пауза, пока она слушала:

— Да, я поняла, держите части тела в прохладе, не в холоде, не в морозилке. У меня есть как раз то, что нужно. 

Зажав большой и указательный пальцы, она взяла придатки Джеральда и пошла в ванную. 

— А, хорошая идея, холодная вода, наверное, лучшее, что мы можем сделать в данный момент, - подумал я и тут услышал, как спускается унитаз

— Черт, неужели она только что спустила его член и яйца в унитаз? 

Она вернулась в спальню и сказала собеседнику по телефону.

— Сделала это, теперь все хорошо и спокойно.

Еще одна пауза:

— Нет, не игра, этот ублюдок изменял мне, больше он так не сделает, правда?

И она рассмеялась. 

Еще полотенца, теперь он выглядел очень бледным. 

Первой прибыла полиция, молодой констебль вошел в дверь спальни и сказал: "Что происходит...", и на этом его действия не закончились, когда его ужин присоединился к беспорядку на моем и без того грязном ковре. 

К счастью, парамедики были сделаны из более прочного материала и, вероятно, уже видели все это раньше.

— Молодец, приятель, теперь мы справимся. Возможно, ты спас ему жизнь. Где части тела?, - спросил он. 

— Думаю, она спустила их в унитаз.

Фиона кивнула. 

— Вот черт, - последовал ответ.

— Должно быть, она очень разозлилась. 

— Трахаться с сестрой жены на ее и своей собственной свадьбе - вот что ее вывело из себя. 

Фиону проводили до полицейской машины. Нас с Салли попросили сопровождать полицейских в участок, после того как Салли оденется. 

Интервью с полицейскими было довольно простым, я рассказал им, что именно произошло с моей точки зрения, включая то, что проволока не была скручена, а должна была оторваться. 

Фиона рассказала им свою историю, и, к счастью для меня, она призналась, что затянула проволоку, так как она начала отваливаться, и ей не хотелось разрушать иллюзию. Она была всего лишь женщиной, откуда ей знать, как закрепить проволоку для сыра. Никто ей не поверил, но доказать это было невозможно. 

Я сел на три года за лишение свободы. Мне повезло с судьей, позже я узнал, что ему изменяла жена, иначе я мог бы получить более длительный срок. Видимо, помогло то, что я спас ему жизнь своим поступком. Я отсидел всего 18 месяцев. Обвинение в нанесении телесных повреждений не было предъявлено, так как я признал себя временно невменяемым, обнаружив, что мою жену трахает один из наших друзей. 

Фиона получила условный срок за незаконную утилизацию частей человеческого тела или что-то в этом роде. И была вынуждена посещать психиатра.

Салли была "невиновной" стороной и ни в чем не обвинялась.  

Я развелся с Салли, и это произошло, пока я был в тюрьме. Салли потеряла дом, потому что не могла продолжать выплаты без моей зарплаты, она чуть не потеряла работу, так как Джеральд работал в том же месте.  

Эпилог. 

Мое пребывание в тюрьме было довольно легким: медицинское обслуживание, телевидение, разумная еда, а когда меня спросили, почему я "в тюрьме", я сказал другим заключенным, что отрезал член и яйца у мужчины, которого застал трахающимся с моей женой... Немного неправды, но я это произнес. Меня вроде как стали уважать.  

Я вышел из тюрьмы ярким солнечным утром, в кармане у меня был билет на поезд, так как нашли мне работу на севере.

Я был удивлен, увидев Салли, которая ждала меня: с тех пор как развод стал окончательным, она навещала меня всего два раза. Несмотря на теплый день, она была одета в макинтош с поясом, и у меня возникло чувство, что я знаю, к чему это приведет, поскольку это была одна из моих фантазий. Подойдя к ней, я убедился, что был прав. Она осторожно расстегнула пояс и постепенно распахнула макинтош, держа его перед собой так, чтобы я мог видеть, что она обнажена, кроме чулок и пояса с подтяжками. Она закрыла макинтош, оставив на виду большое декольте. 

Когда я подошел к ней, она просунула свою руку в мою, и мы продолжили идти, она сказала:

— Привет, милый, теперь ты вышел. Я начну заглаживать свою вину, у меня забронирован номер в отеле прямо за углом. 

Я с нетерпением ждал нескольких кружек пива после 18 месяцев отсутствия, но пиво я мог получить в любое время, а вот с сексом было сложнее. Я посмотрел на нее и сказал:

— Ведите меня, миледи. 

 Пока мы шли, она сказала мне, словно пытаясь высказать все до того, как мы дойдем до отеля:

— Я знаю, что мы развелись, но я хочу загладить свою вину, я люблю тебя и знаю, что совершила большую ошибку. Я не знаю, что на меня нашло, это все моя вина, и я должен взять всю вину на себя. Это было просто развлечение, оно ничего не значило. Ты можешь найти способ простить меня, пожалуйста, я докажу, что могу быть верной. Я знаю, что тебе будет нелегко снова довериться мне, но, пожалуйста, попробуй.

Я пробурчал неразборчиво.

— Пожалуйста, просто подумай об этом?, - спросила она, и я снова хмыкнул. 

Мы отправились в отель, и по взглядам, которые мы встречали на ресепшене, я понял, что это вполне обычное явление - люди выходят из тюрьмы и сразу же прыгают в гостиничный номер. Она провела по карточке, и мы вошли в номер. На комоде стояла бутылка джина и несколько бутылок тоника. Она улыбнулась и сказала:

— Тебе лучше раздеться, пока я принесу нам выпить. 

В этом не было никакого изящества. Я с наслаждением выпил джин, затем сорвал с нее пальто и бросил на кровать. Должно быть, она помогала себе сама, потому что была мокрой. Я схватил ее за запястья и завел их ей за голову. Я вошел в нее, она обхватила меня ногами за спину и втянула в себя.

— Ты жульническая пизда, ты шлюха, ты ебанная шлюха, - почти кричал я, яростно трахая ее. 

Она принимала член:

— Я знаю, я знаю, о Боже, да, я ждала этого.

Я продержался недолго, пять или шесть больших толчков, прежде чем кончить.

Я скатился с нее и сказал:

— Спасибо, мне понравилось.

Я не спеша отпил из бокала G&T, а затем посмотрел на нее и сказал:

— Как ты думаешь, куда нам двигаться дальше? 

Она легла в мои объятия, посмотрела мне в глаза и сказала:

— Я знаю, что это моя вина, я сделала тебе больно, я должна была сказать "нет", но я увлеклась, и больше этого не повторится, я могу тебе это пообещать. 

— Но я слышал, как ты говорила, что он был хорош, он был лучше меня? 

— Нет, он не был так хорош, как ты, он халтурил, я пытался поднять его самолюбие, чтобы он был сильнее, он не сравнится с тобой. 

Я подумал про себя:

— Теперь уж точно нет. 

— Значит, ты рискнула нашим браком ради небольшого удовольствия, а он даже не был так хорош, как я, это очень разочаровывает. 

— Я знаю, что была не права, это была моя ошибка. Что я должна сделать, чтобы вернуться в твою жизнь? Последние 18 месяцев с того дня я соблюдал целибат, мне не нужен никто другой, я хочу только тебя. Я знаю, что тебе будет нелегко простить меня, я не уверена, что ты сможешь. Но я больше не буду вставать, дважды укушенная, я не собираюсь рисковать, чтобы снова потерять тебя. Я вряд ли совершу ту же ошибку дважды. Мы можем попробовать, пожалуйста? Мы можем хотя бы попытаться? 

Я позволил ей закончить свою маленькую речь. Когда работаешь агентом по продаже недвижимости и руководителем, становишься немного психологом и учишься читать людей по их поступкам и словам. Посмотрев на нее, я сказал:

— Думаю, я достаточно отдохнул, давайте еще раз.

Я толкнул ее на кровать, и она взяла мой твердеющий член в рот, чтобы сделать меня очень твердым, у нее это хорошо получалось, мне нравилось, что она высасывает свой собственный сок из киски. Я толкнул ее на спину и жестко вошел в нее, назвав ее "грязной пиздой-изменницей".

— Да, да, да, трахни меня, трахни меня.

По ее крикам и извиваниям я понял, что она уже близка к оргазму. Я вытащил член, услышав жалкий писк. Я посмотрел вниз, на ее капающую пизду и сжатую коричневую дырочку: "Ммм, интересно", - подумал я про себя.

Я приблизил свой член к ее заднице и начал слегка надавливать:

— Можно?

Ей никогда не нравилось, когда ей вставляют член в задницу, но я решил попробовать.

— Да, давай, сделай это, я в долгу перед тобой. Сделай это!

Я так и сделал, войдя прямо внутрь членом, одним медленным, но твердым толчком, смазанным ее слюной и соком из киски. Я засунул пальцы в ее киску и большим пальцем играл с ее клитором. Она начала испытывать оргазм, и я ждал, пока ее дырочка пульсировала от ее оргазма, и, массируя членом ее задний проход, я кончил и выплеснул весь груз в ее задний проход, без особых усилий с моей стороны.

Я слез с нее и пошел в ванную, чтобы принять душ. Когда я вернулся, я мог сказать, что она хочет еще, и у нее был тот жеманный, милый сексуальный взгляд, который я так часто знал, когда она чего-то хотела.

Я посмотрел на часы и начал одеваться, заставив ее встать на колени, чтобы мы были одного роста.

— Ты уходишь?

Я посмотрел на нее, она была смущена, но очень мила, ее сиськи выглядели все так же прекрасно, как и восемнадцать месяцев назад. Я мог бы привыкнуть к тому, чтобы иметь ее каждый день и трахать, как мне вздумается.

— Да, мне нужно успеть на поезд.

— Но почему?

Я посмотрел на нее и ответил:

— В тюрьме нашли мне работу в агентстве недвижимости в Мерсисайде. Пока это просто бумажки, но я думаю, что смогу добиться успеха. Я подумаю над твоим предложением.

К тому времени я уже оделся и, дойдя до двери, открыл ее. Я оглянулся на нее и сказал:

— Мне было бы легче принять решение в твою пользу, если бы ты извинилась. 

Я услышал ее крик "Нет!", когда закрывал дверь.

Я солгал, сел на поезд до Линкольна и вернулся к работе авиамеханика - там платили не так много, как в агентстве недвижимости, но, по крайней мере, люди не были придурками.

В последний раз я слышал о Фионе, что она встречается с байкером, а Джеральд теперь назывался Джеральдиной, не Джерри, не Джер, а Джеральдиной.