— Ромочка, дорогой! Вставай, иначе пропустишь завтрак! — раздался звонкий голос женщины.

Еще с вечера парень нежился в кровати, четко решив не идти в техникум. Вместо завтрака он крутил градусник в руках, постукивая по его тыльной стороне, чтобы увеличить температуру. На самом деле парень был здоров, а мать Оксана всегда покрывала его по причине безграничной любви к своему чаду. В отличие от отчима и сводного брата, женщина бегала вокруг Ромы, исполняя самые глупые прихоти.

Водяновы жили вместе уже два года. Это было не простое время, наполненное руганью, оскорблениями и другими неприятными выпадами. Не сказать, что не ладили все члены семьи. Так происходило лишь с мужчинами, которые ненавидели друг друга по неясным причинам. Единственную женщину, находящуюся в интересном положении, не трогал никто. Ведь отчим и сводный брат без ума ее любили.

К Оксане относились как к дорогому бриллианту. Стоило той появиться на глазах, как настроение мужчин становилось удивительно хорошим. Тем более женщина никогда не падала духом, оставаясь улыбчивой даже в самой сложной ситуации. После того как новость о беременности прозвучала в стенах дома, отец и сводный брат решили присматривать за матерь. Только Роман не изменил своего отношения, продолжая вести себя как избалованный ребенок.

— Не хочу я жрать! Вообще ничего мне не надо! Не дают поспать в собственном доме! — недовольно прошипел Роман и поежился в кровати.

— Хлебало свое заткни! Пошёл за стол! Иначе я твое очко на кулак натяну! — с тихой яростью выкрикнул Максим, сверля взглядом младшего брата. Он выходил из комнаты в нужный момент и услышал капризы Ромы.

Если сказать мягко, парни не любили друг друга от слова совсем. Они общались с помощью подколов или создания каких-либо препятствий. Максиму, чье воспитание было на весьма неплохом уровне, было двадцать шесть лет, и он очень увлекался спортом. В отличие от него, Роман страдал чудовищной ленью, восхищаясь братом и завидуя ему.

Парня всегда привлекали атлетические формы. Особенно если рельефные мышцы принадлежат мужчине. Глядя на брата, Рома представлял, как раздевает его. Представлял, как ласкает оголившиеся соски Максима, постепенно спускаясь к члену. В такие моменты парень давал слабину, и его гомосексуальная сторона брала над ним вверх. Скрывая истинные чувства и боясь быть разоблаченным, он отвечал агрессией даже в простом разговоре.

— Пошел ты в жопу, недомерок... — выругался Роман, оскалив клыки в попытке вывести Макса. Наспех поднявшись, он двигался в сторону кухни, проклиная все на свете.

Парнишка любил выводить старшего. Ему нравилось наблюдать, как гамма эмоций выплескивалась на мужественное и весьма холодное лицо. Нравилось, как венозные нити вздуваются на толстой шее, а ровный лоб покрывается мелкими каплями холодного пота. В такие моменты Роман хотел прикоснуться к брату или спровоцировать его на тактильный контакт. Но желание хранилось на подсознании, и, скорее всего, парень не понимал собственных намерений.

Услышав голос Ромы, Максим вытянулся в струну и развернулся на одном месте. Большая крепкая рука схватила худую шею пацана, оторвав его ноги от пола. Все получилось так легко и спокойно, будто в оппоненте вовсе не было веса. Роман вылупил глаза и с ужасом глядел на взбудораженного Максима. В его зрачках сверкали молнии, а вены вздулись куда сильнее прежнего. Хмурое лицо приблизилось испуганному брату, обжигая нежную кожу щеки раскаленным дыханием.

— Как только Оксана покинет дом, тебе будет пизда. Я знаю, что ты, паскуда, не болеешь. Ты только играешь роль жертвы и у всех поперек горла стоишь. И мне охуеть как жаль, что у такой женщины как Оксана, такой убогий и ублюдочный сын. Завтра. — с каждым словом пальцы сжимались сильнее, забирая последний воздух. — Завтра ты будешь насажен очком на мой кулак. И поверь, я говорю не образно. Я буду наслаждаться каждой секундой твоих мучений, уебан. — закончив рычать, Макс отпустил руку и прошел на кухню. Обескураженный брат вернулся в кровать испугавшись до чертиков.

— Оксана. Романьке что-то сегодня не здоровится. Говорит, что немного еще полежит и покушает сам. Вы оставьте ему тарелку на столе. Он сам разогреет. — с мягкостью сказал вошедший молодой человек, располагаясь на свободном стуле у окна.

Подслушав диалог Максима с матерью, парень обиделся на такое отношение к себе, хотя и сам понимал, что обижаться тут не на что. Плохое отношение к себе было построено собственными силами. Его ревность привела к скотскому отношению со стороной новой родни. А с наступлением беременности Оксаны крыша съехала окончательно.

Рома не хотел, чтобы любили кого-то, кроме него, и делал все, чтобы всем было плохо. Он искренне верил, что все получится. Но судьба распорядилась иначе. Пытаясь отойти от нападения брата, парень смотрел в потолок, прислушиваясь к внешнему шуму. Звук телевизора, доносящийся из гостиной, успокаивал как колыбельная. В результате Рома не справился с ленивой усталостью и быстро отрубился.

*****

Когда маленькая стрелка настенных часов указала на цифру десять, парень продолжал храпеть в подушку. Он не услышал, как уехала его мама, покинув дом на долгие две недели. Даже громкий звук дверного замка и поцелуй в щеку не смутил парня. Кроме того, женщина разговаривала с Максимом, прося его присмотреть за братом.

Как только дверь за женщиной закрылась, лицо Макса озарила самая ехидная улыбка, на которую он был способен. Почесывая трехдневную щетину на подбородке, атлет готовился к самой жесткой запланированной «уебана». Последнее условие, которое заключалось в отсутствии Оксаны дома, было выполнено. Оставалось дойти до комнаты и осуществить коварный план. Отец находился у себя. Но он недолюбливал Рому и не мог стать проблемой.

— Ну все. Теперь тебе точно пизда, уебан. — обрадовался Макс, улыбаясь во весь рот.

Парень схватил заранее подготовленную толстую веревку и толстый ремень с массивной металлической пряжкой. Согласно плану, первое предназначалось для того, чтобы привязать Романа. Второе — чтобы отхлестать его. Закинув веревку на плечо, атлет сжал ремень в руках, расплываясь в улыбке удовольствия.

Бесшумно скользнув в комнату сводного брата, атлет посмотрел на кровать. Роман не был закутан, валяясь поверх одеяла и громко посапывая. По привычке парень спал на животе, выпячивая вверх свои сочные ягодицы. Присутствия постороннего он точно не замечал. Поэтому Максим мог мстить в свое удовольствие. Мстить за каждый неприятный день и плохие слова, сказанные в адрес взрослых.

— Замечательно. — прошептал атлет себе под нос. — Не нужно будет переворачивать и тормошить этого засранца.

Неслышно пройдя к кровати, Максим навис над жертвой. Для начала он осмотрел Рому, примерно прикинув, сколько веревки потребуется. Поняв, что поза брата самая удобная для связывания, атлет стянул моток с плеча. Он хотел размотать веревку, а затем распределить ее части по рукам и ногам.

— С чего бы начать? — подумал Макс, прикусывая нижнюю губу. — Не подскажешь, уебан? — Еще раз осмотрев жертву, парень провел рукой по длине веревки. — Ну, как хочешь. Значит, решу сам.

В ноздри старшего ворвался резкий запах жвачки. Он был немного приторный. Но очень приятный и в то же время нелюбимый. Странные чувства нахлынули на атлета, когда он наблюдал за его обнаженным телом. Оно и раньше привлекало его. А сейчас бархатная кожа Романа озарялось легким светом солнца, проникающего в распахнутое окно. От нагрева на груди выступали капельки пота, привлекающие внимание к розовым соскам.

Крепкая ладонь обхватила тонкое запястье и осторожно притянула его к изголовью кровати. Нежная кожа была настолько приятна на ощупь, что брат томно выдохнул, понимая всю странность своей реакции. Стряхнув подступившие мысли, Максим привязал правую руку к изголовью кровати, делая это профессионально. Служба в морской пехоте навсегда выбила знания в упрямую голову парня и научила вязать прочные узлы.

Не задерживаясь на месте, атлет перешел к правой ноге. Остальные конечности он не трогал, желая насладиться часом расплаты. Насладиться тем, как Роман дергается, пытаясь освободиться, и кричит о помощи, которая не придет. Развязать узлы одной рукой он явно не сможет. Даже сам Максим не был уверен, что справится с ними.

Закончив дело, Максим полюбовался на свои старания, обойдя вокруг кровати. Рома, продолжающий спать в той же позе, даже не почувствовал манипуляций. Все шло по плану, и теперь осталось дело за малым. Нужно избавиться от трусов и приступить к воплощению мести.

— Как же снять эти трусы? В них будут не те ощущения. — подумал парень, почесывая коротко стриженный затылок.

Атлет прикоснулся к тонким обтягивающим трусам и начал неторопливо оттягивать их вниз, раскрывая нежную кожу на упругих ягодицах. От увиденного Максима бросило в жар. Брови свелись в одну линию, слегка размывая картинку. Задница Романа была идеально выбрита, а розовое колечко, пульсирующее в такт дыханию, слегка выглядывало между ягодиц.

Брат смотрел на эту красоту все дольше и дольше. Внутри пробуждалось что-то порочное и такое запретное. Мурашки бегали по крепкому телу атлета, а мышцы вибрировали, не желая слушаться хозяина. Кровь устремилась прямиком к трусам, заполняя собой крепкий член. В ушах звенело от возбуждения, и Макс понимал, что пути назад уже нет.

Откинув все мысли, брат схватил ремень с кровати, замахнулся и нанес первый удар. Он был такой силы, что на ягодицах подростка моментально появилась полоса пурпурного цвета, повторяющая форму кожаного лоскута и пряжки. Мальчишка вскрикнул, пытаясь вскочить. Но ничего не вышло. Нога и рука были плотно привязаны, что позволило лишь слегка развернуться.

— Ай! — вскрикнул парень на всю комнату, сонным взглядом уставившись на брата. — Боже, Макс, что ты творишь?! Какого хрена тут происходит? Больно то как! — верещал пацан, начав заливаться слезами от жгучей боли, растекающейся по всей нижней части тела.

— Ну, как тебе такое пробуждение? — усмехнулся атлет. — Ты думал, что всегда будешь под защитой матушки? Как бы не так.

Глаза привязанного округлились. Рома попытался притронутся к месту удара. Но одна рука была привязана к кровати, а второй было некомфортно поворачивать. При подобных движениях она была выкручена и отдавала болью в суставы. Оставив попытки, парень сдался и решил уладить ситуацию посредством переговоров.

— Зачем ты это делаешь? Совсем рехнулся? Чокнутый долбаеб, отпусти меня! — верещал Рома во весь голос, дергая рукой в разные стороны. Вот только этим он создавал еще больше боли. Слезы текли по подбородку, орошая подушку, а с губ слетали слабые стоны.

— Заткни свое поганое хлебало, мелкий пидорас! Если не хочешь сделать себе еще хуже, ты послушаешь меня! — орал брат, ударив парня второй раз. — Сейчас ты не в том положение, чтобы выпендриваться, ушлепок! — продолжая кричать, Максим наклонился прямо к лицу жертвы, переходя на жуткий шепот. Напоследок он сжал пальцы на растрепанных волосах Ромы и грубо оттянул голову назад.

Слезы полились еще сильнее, обжигая раскрасневшиеся щеки. Глаза окрасились в красный цвет, бесконечно выделяя соленые слезы. Виски начали болеть от давления, а по спине вновь забегали мурашки, создавая иллюзию холода. Парнишка предчувствовал что-то плохое и был абсолютно прав. Нельзя выделываться и не нести ответственность за свои поступки.

— Смотрю, ты уже не такой борзый. — засмеялся садист, размахиваясь в очередной раз и обнажая белоснежные клыки. — Сейчас еще несколько раз закрепим наши уроки. Уже испугался? — Макс заметил, как Рома зажмурился и засмеялся громче, отпуская волосы и тыкая брата в подушку лицом. — Так теперь будет каждый день.

— Какие еще уроки? Не надо, пожалуйста. — в панике прошептал юнец, напрягаясь всем телом.

— Уже забыл, какая у тебя дырявая память. Такая же, как твоя дырка. Кстати, я ведь обещал надеть тебя на свой кулак... Как думаешь, это больно? — интересовался тот, наслаждаясь тем, как парнишка выгибается от боли.

— Пожалуйста, Максим. Не надо. Если ты не прекратишь, я расскажу маме, когда она вернется. — с ужасом в голосе умолял Рома, понимая, насколько перегнул палку. Он сам довел сводного брата и сейчас боялся расплаты. Максим всегда источал опасность. Ведь этот парень мог нанести увечья и не оставить видимых ран, ссадин или ушибов.

— Мамочка! Иди сюда! Максимка меня обидел! — язвительно спародировал старший, расплываясь в оскале. — А ты действительно глупышка. — вдруг мягко прошептал он, ласково дотрагиваясь до бордовых ягодиц. — Мама ведь уехала на две недели. Ты об этом не забыл? Твои булки зарастут, ты не переживай. Правда, о твоей дырке ничего сказать не могу. Я ведь действительно натяну тебя на кулак. У тебя, наверное, будет целый кратер промеж ног. — насмехался Максим, заглядывая в испуганные глаза.

Конечно, атлет нагло врал с целью запугать свою жертву. Догадаться было не сложно. Ведь кто в здравом рассудке станет так поступать с младшим братом. Тем более месть заключалась совершенно в другом. Парнишку нужно было поставить на место, поступив тем способом, который будет более эффективным.

— Ну и что ты мне можешь сказать в ответ? Сейчас идет процесс воспитания! — поинтересовался старший, всматриваясь в испуганные глаза и залитое слезами лицо.

Договорив, атлет нанес очередной удар по ягодицам. На этот раз он был более слабым. Но причинял не меньше боли. Волна жара накатила с новой силой, а с губ жертвы сорвался стон, наполненный бессилием. Теперь ощущения казались странными, а жжение на месте удара говорило о лопнувших капиллярах.

Лежа в слезах, Рома осознавал, что не хочет прекращать чудовищный процесс. Эта мысль лезла в голову снова и снова, говоря о том, что ему нравится. По позвоночнику пробежала новая волна мурашек, от которой захотелось расслабиться и получить очень извращенное удовольствие. Эти новые эмоции были для парнишки были необъяснимы. Смесь чувств запутывала сознание, заставляя отдаться моменту. После очередного шлепка анус Ромы невольно сжался, привлекая внимание истязателя.

— Че? А это еще что за хуйня? — бешено взревел Максим, замечая, как розовое колечко пульсирует, сужаясь и расширяясь. — Ахуеть... Ты че, сучонок, уже меня приглашаешь в свою щель? Я, конечно, могу войти на сухую. Как вижу, ты уже гладкий. Подготовился под брата? — на лице брата засияла изуверская улыбка, а палец правой руки прошелся по бледному бедру. — Разорву к хуям твой пердак. За две недели не заживет. — от нового удара мальчишка снова заскулил, стиснув зубы со всей силы.

— Ты же шутишь? — заикаясь, шептал Рома. — Максим, прости меня. Я больше так не буду. — хрупкое тело содрогалась от страха и ноющей боли в районе ягодиц.

На этот раз Рома дрожал не от боли, которую причинил ему сводный брат. Новой причиной стал страха быть изнасилованным в своем же доме. Конечно, если данный акт можно считать насилием, учитывая фантазии младшего. Буквально каждый вечер он представлял тело атлета, балуясь игрушками в своей заднице. Парнишка исполнял самые жаркие фантазии, мечтая о настоящем соитии со сводным братом.

Сегодня тайное желание стало явью. Рома сладко спал в своей кровати, а потом его грубо связали и жестоко отхлестали ремнем. Старший издевался над, ним как мог, упиваясь своим превосходством. Провинившийся пытался дергаться, отодвинув ягодицы от свистящего ремня. Вот только это не принесло результата. Ремень достигал своей цели, как бы тот не старался.

Кожаный аксессуар прилетал по ягодицам или бедрам вновь и вновь. Дергаться было бессмысленно ввиду прочной фиксации по ногам и рукам. Он буквально не мог шевелиться, словно игрушка в руках мучителя. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

— Пожалуйста, не надо! — вновь заскулил парень, положив голову на подушку. — Остановись, Максим!

— А нехуй было выебываться при всех, уебан. — прорычал Максим, попытавшись повернуть пацана на спину. Но быстро отстранился, увидев напряженный член брата. — Сейчас будешь знать, как нужно разговаривать со старшими. Твой хуй говорит все за тебя. Тебе нравится, когда тебя порют. Не кричишь даже, а тихо постанываешь. — разгуливая вокруг кровати, старший анализировал ситуацию, пытаясь прийти к какому-либо выводу. — Скажи мне честно, ты на меня надрачивал?

— Ты что несешь? Нет, конечно. — быстро пробурчал Рома, зарываясь лицом в подушку и пытаясь скрыть смущение.

— Ахуеть можно. Мой сводный брат, оказывается, пидорас. Мало того, что запетушился. Так еще и течет по мне. — удивление атлета читалось в голосе. — Может, мне надо было сразу тебя на хуй надеть? Глядишь и истеричкой бы такой не был. — атлет остановился и снова прикоснулся к покрасневшим ягодицам брата.

Макс насмехался, как мог, ласково поглаживая тыльной стороной руки по розовым от ударов ягодицам. Каждое движение провоцировало новые волны возбуждения и приятных мурашек. С каждой секундой атлет ловил себя на мысли о продолжении. Желание было чужды. Но таким сильным, что сдержаться не получалось.

Со временем комната наполнилась похотью. Всхлипы прорезали плотные слои перьевой подушки, вырываясь наружу оглушительными волнами. От наглого и борзого Романа не осталось и следа. Тот зверь, что кусал мать в присутствии других, полностью испарился, перевоплотившись в жертву, выпрашивающую издевательства.

Юное тело пробирала крупная дрожь. Руки и ноги откровенно затекали и начинали покалывать. На запястьях виднелось сильное покраснение. Но, к сожалению, парень ничего не мог поделать. Он с горечью прикрыл глаза в ожидании последующих действий Макса. Умолять брата, находящегося в состоянии ярости, было бессмысленно. А отчим вряд ли придет на помощь, не услышав крики из-за плотной двери комнаты. Оставалось смириться, расслабиться и вынести это с достоинством.

— Очко твое просто страшно пульсирует! — взревел взрослый парень, дотрагиваясь большим пальцем до упругого пульсирующего колечка. — Бля! Оно пытается засосать палец! — с издевкой и легким испугом продолжил атлет, наблюдая за тем, как задница сжимает и разжимает палец. Рома бешеным взглядом поглядывал на старшего брата, совсем не веря собственным ушам. Его руки неприятно затекли, а кожа начала зудеть. — Да ты, педовка, и не против! — договорив, Макс убрал руку от задницы и принялся раздеваться.

Максим уже абсолютно не контролировал себя. Штаны и майка полетели в разные стороны, обнажая крупное рельефное тело с полноценной вязью вздутых вен. Крупная грудь поднималась в такт частому дыханию, а аккуратные соски торчали, как два маленьких шипа. На красных трусах возвышался мощный эрегированный член. В один момент по комнате разнесся треск рвущейся ткани. Максим чуть не сорвал с себя трусы в попытке их снять. Освободившийся член звонко ударился о лобок и, сверкая каплей смазки, устремился вперед.

Взрослый стоял в середине комнаты совершенно обнаженный. Огромные мускулистые лапы были изрядно напряжены, как и мясистый член, который торчащий колом. Он ожидал бурного погружения в уютную девственную дырку и был поглощен своей похотью.

Роман жадно разглядывал сводного брата. Возбуждение накрыло, полностью затмевая рассудок, как и в случае с Максом. Однако старший не до конца понимал правильность своих действий. Ему были чужды новые ощущения, хоть и не вызывали неприязни. Долгие два года разлада с братом сыграли злую шутку. И теперь атлет чувствовал притяжение и отторжение одновременно.

Максим не был геем. Он не заглядывал на мужской пол в качестве полового партнера. А сейчас его словно прошибло на новое, и это новое грызло его душу. Оно терзало, заставляя и действовать или держаться до конца. Но первое было гораздо сильнее и притягивало, словно магнит.

Атлет вновь вернулся на кровать, придавив собой тонкие ноги парнишки. Крепкие лапы по-хозяйски сдавили ягодицы, растягивая их в разные стороны и раскрывая розовое пульсирующее колечко. Нежное и притягательное, оно заставляло сердце забиться в разы чаще. Темные глаза скользили по местам ударов, плавно сползая к пульсирующему отверстию.

Роман пытался разглядеть брата и насладиться его сексуальной эстетикой, чувствуя грубость больших рук. Но первое было сложно в связи с неудобной позой. Скрепленный веревками парнишка не мог нормально двигаться, довольствуясь видом твердых сосков партнера и умопомрачительного пресса. Самое главное было скрыто от глаз. Впервые в жизни Рома пожалел, что закрыл шторку, погрузив комнату во мрак.

— Ты это серьезно? — неуверенно спросил я, заглядывая в налитые возбуждением глаза старшего.

Ладонь мяла ягодицы пацана, большими пальцами дотрагиваясь до розового колечка. Рома затаил дыхание, прикусив губы. Ведь прикосновения были слишком неожиданными и нежными. Молодому человеку было чуждо такое поведение атлета, и он боялся спугнуть его. При этом желание дойти до конца не давало остановиться. Парень хотел ощутить огромный прибор и позволить изнасиловать себя.

Возбуждение накрыло полностью, побуждая Максима к более решительным действиям. Тот е стал медлить, пытаясь осторожно протиснуть большой палец в колечко. Анус приятно вибрировал, а Роман тяжело дышал, заглядывая на грудь сводного брата, вздымающуюся от тяжелых вздохов. Стон удовольствия разлился слишком приятной мелодией, опьяняя рассудок атлета.

Палец обожгло внутренней влагой мальчишки, а член атлета запульсировал. По центру головки появилась прозрачная капля, говорящая о сильном возбуждении. Увеличившись, она скользнула на член и стекла по его поверхности, скрывшись в районе увесистых яиц атлета. Ствол зудел, желая очутиться внутри узкой попки сводного брата, а разум не позволял этого предпринять. Максим возбужденно смотрел на нежную кожу с россыпью капилляров. В ушах стоял звук рассечения воздуха и томный голос молодого.

Крепкая ладонь обхватила твердый член, принимаясь медленно двигаться. Выделения увлажнили сухую кожу, а залупа запульсировала, увеличиваясь в размерах и готовясь излиться. Но Максим держался до последнего. Его большие пальцы приятно скользили внутри ануса, растягивая маленькую попку брата. Рома пыхтел, прикусывая нижнюю губу и смущенно поглядывая на партнера.

Максима возбуждали неизведанные чувства, приносящие восторг. При этом он чувствовал что-то отторгающее, будто делал все неправильно. Однако удовольствие было выше неприятия. Анус невыносимо обволок его пальцы. Не с одной девушкой он не чувствовал себя так, а сейчас кайфовал от процесса по-настоящему. Возможно, всему виной долгие ссоры и теперь, находясь в миллиметре от греха, остановиться было бы слишком глупо.

Багровая головка увеличилась еще сильнее, а густая сперма стала вылетать из нее, сопровождаясь рыком атлета. Выстрел был неожиданный для двоих. Горячие капли оросили тонкую спину Ромы, задевая бедра и красные ягодицы. Член содрогался, пока стоны удовольствия слетали с пересохших губ. Все это время роман будто не дышал. Он до последнего думал, что это очередной сон. Но крепкая пятерня уверенно вцепился в ягодицы, оставляя внутри средний палец.

Анус сжимался, цепко обхватывая палец, а выделяющийся внутренний сок увлажнял его. Максим хмыкнул, растирая сперму с головки по ягодицам сводного брата. Он понимал, что процесс закончен и пора вернуться к привычным делам. Тяжело выдохнув, атлет отпрянул, взглянул на партнера и быстро покинул комнату.

— А развязать? — вскрикнул мальчишка в надежде быстрее избавиться от плена. Брат забежал в спальню, отвязал запястья и голень, совсем не поглядывая на ошарашенного Рому.

Мысли мощным вихрем кружили в голове. Поток был настолько сильный, что парнишка не торопился подниматься с кровати. Ладонь устремилась в сторону влаги, быстро подцепляя ее на пальцы, чтобы облизать. Соленная сперма попадала на вкусовые рецепторы, побуждая самые грязные фантазии. Рома лежал с закрытыми глазами, представляя, как брат трахает его.

Со стороны прихожей раздался топот, а после входная дверь с шумом закрылась. По каким-то причинам Макс покинул дом, и теперь нужно было избавиться от улик. Пройдя в душ, парень избавился от остатков семени и вернулся в комнату, чтобы выбрать сексуальный наряд. Боль в ягодицах сильно отвлекала. Но воспоминания о брате притупляли ощущения, действуя как лекарство.

Роман поглядывал в зеркало, любуясь своей красотой. Периодически в голову закрадывалась идиотская мысль, которая требовала немедленного воплощения. На днях парню пришли обтягивающие трусики в сеточку, и сейчас было самое время их надеть. Розовые трусики мило обтягивали симпатичные ягодицы, подчеркивая их форму.

Настроившись, парень вскрыл свой самый главный тайник. В его комоде был второй отсек, где хранились различные игрушки и анальные шарики. Схватив розовый дилдо средних размеров, Рома смазал анус кремом, встал напротив двери и приклеил присоску к полу. Неторопливо оседая на него, парень вновь фантазировал о брате издавая пронзительные стоны удовольствия.

Входная дверь раскрылась, и снова послышались шаги. Когда они стихли, в дверном проеме спальни показалась широкая спина сводного брата. Тот развернулся, обращая внимание на раскрытую дверь спальни и замерев от ступора. Взгляд злобы с нотками возбуждения не отрывался от увиденной картины. Ноздри раздувались парашютами, а ствол выпирал в штанах. Увидев это, парнишка улыбнулся и снова приступил к грязному делу.

Максим направился к мальчишке в центре комнаты уверенной и твердой походкой самца. Тело нависло над беззащитным мальчишкой с игрушкой в попке. При этом тот не останавливался, неторопливо прыгая на дилдо. Возбуждаясь от напора атлета, Рома хотел ускорится. Но терпеливо ждал дальнейших действий.

— Если кто-то о сегодняшнем узнает, я сломаю тебе шею! — злобно прошептал Макс, разбрызгиваясь слюной и схватив мертвой хваткой тонкую шею. Отстранившись от мальчишки, он направился к выходу, громко хлопнув дверью комнаты.

— И что это было? — пронеслось в голове Романа. Но мысли быстро улетучились. Ведь подступал сильнейший оргазм и член излился влагой, орошая паркет.

Если история нравится, сделайте мне приятно и поставьте пожалуйста хорошую оценку, спасибо💋

Желающих жду на моем ТГ канале: - https://t.me/+R1GbQWOT34l8d0L4

А также, у меня есть свои комиксы по рассказам - https://boosty.to/zolotovmax