Шёл  ливень, накапывающий тихую мелодию.

После произошедшего "вчера" я практически всю ночь не мог уснуть. На меня сыпались мысли в безостановочном темпе. "Что будет завтра?" "Как я буду чувствовать себя" "Может это и вовсе был глупый сон ?"

На панцирной кровати я перебирал остатки воспоминаний, собирал мысли и крутил мечты. "Надежда"— неужели такая красивая и изящная женщина не могла найти кого-нибудь кто будет лучше меня, взрослее? Быть может она хочет меня использовать как игрушку ?

Одно я понимал точно, что в этой серой деревенской жизни, в этом вечном советском труде, который больше напоминал на труд древнегреческого Сизифа, я быстро утону и испарюсь, как испраяються тысячи жизней в этой деревне.

— Максим ! Вставай ! — кричала мама мне из соседней комнаты.

— Встаю мама— крикнул я ей в ответ, а сам думал : "Встаю мама, встаю, лягу я только когда умру"

После лёгкого завтрака мы пошли в колхоз.

Я помнил, что мне говорила Надежда Владимировна, но понятие не имел что она будет делать и будет ли вообще у нас хоть что-то. Если честно, я даже ожидал, что ничего не будет, ибо страх делить с женщиной постель, особенно с такой, будучи совсем неопытным обуревал меня сильнее ненависти к труду. Одолевало не ненавистью, а тем липким чувством, коим называют "страх"

Мы пришли на колхоз взяли весь инструментентарий для войны на "трудовом фронте" и пошли работать.

— Максим, ты давай сильнее вскапывай, че как неженка то ? — говорила моя мама, быстро и ловко вскапывая нужную лунку. — Нам ещё навоз надо сюда привезти, чтобы почву удобрить, так что давай тут быстрее.

Я копал безостановочно, совершенно забыв о себе и жизни. Тяжёлый физический труд легко убирает всю спесь с человека, перемалывая его личность. Поэтому, я попросту забыл про Надежду.

Прокопав и удобрив землю, вместе с такими же грубыми женщинами как моя мама, я сильно устал. Я проклинал тот день, когда её подруги "посоветовали" ей взять меня на работу. Больше я не мог ни гулять, ни смотреть на Надежду, брызгающуюся в реке. Теперь я был тем самым советским винтиком, тем элементом системы который имел право только работать.

Внезапно, сквозь прожаривающее жарево восставшего солнца я заметил женский силуэт. Она была одета в черное платье и капроновые колготки чёрного цвета, которые практически было не достать. Короткое каре и её слегка вьющееся волосы гладил нежный восточный ветер. Она шла спокойно, грациозно как модель на подиуме, хотя этот самый подиум был всего лишь сырой землей после дождя, но даже это не мешало ей быть изящной.

— Самойлов! — кричала она мне — Самойлов, ты чем занимаешься? Я же сказала тебе, что физическим трудом не заниматься ближайшее дни. Ты чего ? У тебя пневмония! А ну быстро ко мне в пункт.

Я не мог ничего сказать. С одной стороны я видел злое лицо своей мамы которая не хотела отпускать меня. С другой, я видел превосходство и главенство Надежды, уверено смотревший на колхозниц и на меня в частности.

— Надь, ну парень помогает мне, я как без него ? Мне бы кто выходной дал, а тут какая "пиневмония"— неправильно выразившись сказала мама, стоя с лопатой и грозно виляя ей из стороны в сторону, как будто пугая женщину врача.

Внезапно издали начал прорваться картавый старческий голос :

— Да, Надька, чего ты парня́ забираешь? Мы в свое время́ и с руками отрубленными грядки пололи— говорил маленький старичек в рваной рубахе и пожелтевшим от труда лицом

Надежда по змеиному улыбнулась и сказала:

— Ну, во первых не "Надька", а Надежда Владимировна, мы с вами детей не крестили. Во вторых, никто, как вы говорите "с отрубленными ручками" не работает, а в третьих мне как врачу, наверное, лучше знать, что делать и как делать. Парень, если ещё так поработает тут же чахоточным станет, и толку от него будет ещё меньше, если будет, конечно. — Говорила уверенно Надежда подбоченившись. — Ну так что Авдотья Васильевна? Мы и дальше будем убивать будущего защитника отечества? Или быть может дадим парню передохнуть?

Мама с призрением смотрела и на меня и на Надежду, в особенности на Надежду.

— Ну шо, иди чахоточный, смотри аккуратнее, не умри по дороге с врачихой. А вы "Надежда Владимировна" за всех бы так переживали, а не за мальчика одного.

Надежда Владимировна ничего не ответила, лишь "гремуче" посмеялась и пошла вместе со мной, взяв меня за руку.

Мама смотрела на меня печальными, уставшими от Сизифооо труда глазами

— Может я пойду ? Мне надо ! — говорил я начиная разворачиваеться, но женщина врач тут же отдернула меня.

— Ты дурак ? Зачем тебе этот навоз, эти поля ? Мама твоя сильная, на таких женщинах весь СССР держится и держаться будет, а такие как ты, парни не для этого созданы.

— Но я должен! Это моя мама — кричал я, на что Надежда Владимировна остановилась и сказала:

— Пожалуйста! Иди ! Иди милый ! Только потом не плач и не кори Бога, за то что он давал тебе шанс ! Думаешь она оценит твой порыв ? Да чихать она хотела о тебе, Максим. Ты для нее просто ещё одни руки, не больше не меньше. Твой отец же на войне ?

— Да...— неуверенно произнес я

— Ну вот, твой отец на войне, а когда придет, если ещё придет, на тебя взвалят ещё больше работы, потом ещё, и будут так делать, пока ты не забудешь, что ты человек, а здоровье и время не вечны. Не будь рабом, Макс, пойми, что быть для всех "удобным" это путь в никуда, а я тебе даю шанс. Поверь, я здесь не вечно и если уеду, то могу тебя забрать.

— Почему ? — спросил я в слезах, снова продолжая путь вместе с Надеждой Владимировной

— Потому что государство забрало всех красивых здоровых мужчин и моего мужа в частности, на фарш. Остались либо такие старики как Салтыкови́ч, либо инвалиды, что физические, что душевные. Ты даже не представляешь, что такое война, а я была медсестрой во Можайске и чательно насмотрелась на парней. И вот, даже здоровый внешне парень, в общение либо закрыт, проживая вновь и вновь каждый бой, каждую потерю своих товаращей, либо настолько жесток, что ты для него уже не женщина, а служанка, личная секс рабыня, которая должна работать и ебаться, ебаться и работать, ведь на большее ты не способна и хоть кол на голове чеши.

— А я ?

Надежда Владимировна дошла вместе со мной до медпункта и остановилась выразительно на меня посмотрев

— А ты, Макс, "моя награда", мое будущее которое я буду нежно лелеять и любить. Ты красивый, здоровый парень без войны в душе. За тебя девки, бабы колхозницы, бывшие дворянки и дочки политбюро будут когти рвать, а ты будешь только моим, а я буду твоей. Я заберу тебя отсюда, а взамен ты подаришь мне любовь, то, что мне, тётки тридцатилетней, нелюбленной так не хватает. А теперь, зайди в медпункт и не задавай лишних вопросов.

Я был шокирован такой откровенностью. Неужели для Надежды я не игрушка? Я "будущее"?

Открыв дверь врач быстро зашла и закрыла дверь на ключ за мной. Включила свет, завешала окна, выходящие на поле.

Надежда Владимировна стремительно сняла с себя халат и осталась в чёрном, обтягивающем платье.

— Когда ты на меня смотрел, я стояла в реке и представляла как ты лелеяшь меня. Я так мечтала, чтобы ты подошёл ко мне, чтобы обнял и поцеловал меня. Знаешь, за время войны я и представить не могла, что я вообще могу кому то нравится кроме жирных стариков и колхозниц лесбиянок. — говорила Надежда Владимировна, объяв меня руками и прижавшись головой к плечу — А тут, ты молодой парень, любопытно и по юношески рассматриваешь меня, буквально гладишь своим молодым взглядом. Твое "зелёное любопытство" пуще всей мужской страсти нагоняло на меня возбуждения. Прости, уж за откровенность — говорила Надежда прижавшись ко мне. — Скажи, Максим, только честно, ты мечтал обо мне ? Представлял ли ты в мыслях нашу любовь ?

Я боялся такой откровенности от женщины. Но видя её голубые полные любви глаза я просто аккуратно положил руку ей на талию и нежно поцеловал, трясясь и дрожа.

Надежда ничего не говорила, а лишь поддалася мне.

Наши губы сомкнулись и Надежда стала раздевать меня.

— Ты чего дрожишь ? — спросила она у меня — Не бойся, сейчас самая интересная часть для вас мужчин, "распаковка" женщины. Так что давай, теперь ты должен медленно меня раздевать, начни сперва с молнии. — Говорила мягко Надежда, скинув с меня рубашку и перейдя к обсасывнию моих грудей.

Я стал трясущимися руками снимать платье Надежды, пока женщина облизывала меня и ухватывалсь за мое мужсткго достоинство

— Как же давно я не держала в руках твердый мужской член. Сколько же в нем крови и страсти, сколько напора и сладкой спермы в этих яйцах, боже, я уже теку — говорила томно женщина, помогая мне в снятие платья.

Я увидел её голые плечи и бретельки белого лифчика, а затем и сам бюстгальтер. Впервые я мог прикоснутся к женским грудям.

— Ну что ты стоишь, ждешь когда мои сиськи сами тебя погладят ? Начинай жамкать их, делай с ними, что захочешь, их четыре года не ласкали — говорила Надежда полностью снимая с меня штаны с белыми трусами.

Я начал лапать женщину и наглаживать спелые дамские груди. Упругие и такие мягкие они словно специально амортищировались под мою руку. Я не мог себч держать под контролем и стал снимать бюстгальтер.

Холодная рука надежды объяла моц член и стала дрочить его.

— Боже, какой же у тебя сладкий член, ты же не возражаешь если я не много поссу его ?

Я удивился такой просьбе. Что значит "поссосу"? Я думал что нужно начинать приступать сразу к делу.

От всех телодвижений Надежды я почувствовал приятное и острое напряжение внизу. От её рук мне стало хорошо и тепло, и мой организм хотел поделиться с женщиной своей радостью.

— Ах...ахххх— начал я стесняясь

Женщина лишь улыбнулась и стала облизывать мою сперму со своей руки

— А вот и сахарок вышел.

Сперма была ещё не такая как в всех, а это был секрет.

— Да, у тебя даже пенис некормленный, надо срочно его накормить — говорила женщина опускаясь все ниже и прижимаясь лицо к моему члену.

Женщина тут же взялась руками за мою задницу и стал жамкать её и сосать мой пенис.

Влажный и теплый рот, быстрый язык который задевал мою красную головку буквально задевал мой нерв и открывал клетку "новому оргазму".

— Ах, ах, ах....Боже, простите — кричал я Надежде

Женщина ничего не сказала, а просто встала и до конца сняла черное платье, оставшись в одних колготках и кружевных трусиках, напоминающих короткие шортики.

— Прощу, если полижешь меня.

Я не понял сути предложение но согласился в порыве возбуждения.

— Ложись на пол...аа... погоди — проронила женщина и тут же кинула пальто на пол, чтобы я не замёрз. — Все ложись и готовь язычок. — произнесла женщина сняв колготки и прыгнув на мое лицо.

Я всё понял тогда и стал приближаться языком, задернув ткань трусиков и увидев женское "лоно"

— Ну что ? Сделаешь своей жене приятно ? Или же тебе неприятно? — говорила томно женщина сидя попкой на моём лице

Я удивился от слов"жена" но возбуждение одолело меня и я стал целовать её "туда".

— Ох...ой...ой..— начала Надежда

— Что что-то случилось? — спросил я — вам больно?

Надежда медленно открыла глаза и романтично посмотрела на меня сказав :

— Милый, у меня четыре года не была секса, а кунилингус мне никто ВООБЩЕ никогда не делал, поэтому я буду стонать, а ты прололжай, делай что хочешь со мной, воплоти все свои юношевские фантазии, я знаю, у вас мужчин таких много.

— Хорошо, Надежда Владимировна

— И да, когда мы одни, не называй меня по отчеству, я конечно, старше тебя, но я не бабка.

Я стал лизать женщине проводя легонько пальцем. Вверх вниз, вниз вверх, я слился с половыми губами женщины и стал буквально засовывать язык "туда", сводя Надежду с ума. Женщина стала все сильнее и сильнее стонать, елозя по моему лицу, а затем быстро сняла трусики и остался абсолютно голой.

Помимо стонов, женщина крутила мой пенис и дергала его лаская и слюнявя руку.

Женщина стала буквально прыгать на мне, надрачивая мой пенис.

Вскоре, Надежда взяла мою руку и стала потихоньку засовывать пальчики себе в лоно и усилено двигать моей рукой. Звуки хлюпанье и стоны женщины одолели весь кабинет, а Надежда всё ускорялось и ускорялось.

— Прошу...мой сладкий...прошу мой любимый сделай тёти приятно..молю тебя засунь член. Трахни меня сзади! — кричала Надежда тут же выпятив свои горячие и упругие бедра мне на представление.

Я аккуратно вставил женщине и почувствовал невероятную нежность её вагины. Там было так тепло и влажно, что пенис не хотел выходить из неё.

Её мышцы стали сжимать меня и стал всё быстрее и быстрее двигаться.

— Да-да... ещё...глубже... жёстче — кричала женщина.

Мы трахались буквально ещё несколько секунд как вдруг из меня вышел последний оргазм прямо в неё.

В это время я почувствовал как что-то наоборот зашло из женщины и облюбовала мой пенис. Это была какая жидкость и я понял, что моя любовь тоже кончила.

Мы просто молчали и лежали друг на друге, совершенно не боясь того, что кто-то придёт.

Внезапно, тишину нарушала Надежда

— Тебе понравилось...милый ? — спросила нежно, целую меня в грудь Надежда. Я достаточно была хороша с тобой ? Прости, если вела себя грубо...просто...

— Ничего страшного... Надя — боязливо сказала я наглаживая женскую спину.

— Знаешь, когда мы поженимся, я буду самой счастливой женщиной в мире, знаешь почему ? Потому что у меня самый нежный и ласковый мужчина на Земле.

Мы долго целовались с ней, а потом начали одеваться.

— Ну спасибо тебе, милый. Ещё встретимся — проговорила хитро улыбнувшись Надежда снова в одежде, как будто ничего и не было

— Конечно, Надя.

Конец