INTO THE ATTIC / LexxRuthless

Глава 1.

События в этой истории начались в 2012 году, когда я окончил среднюю школу. Я прожил всю свою жизнь в одном и том же доме в одном и том же пригороде. Меня зовут Дэниел, и мои родители, Митчелл и Мэри, купили этот дом за пять лет до рождения моей старшей сестры. В то время это был самый новый дом в конце квартала. Я видел фотографии этого дома, когда они только въехали. Мои родители, выглядевшие потрясающе молодыми, стояли перед домом, окруженным сельхозугодьями.

За двадцать восемь лет, прошедших с тех пор, окружающие сельхозугодья были заменены новыми домами. К моему выпускному классу в школе в радиусе десяти миль от дома не было ни одной фермы. Это все пригородное разрастание; квартал за кварталом односемейные дома перемежаются моллами и редкими жилыми комплексами.

Обе мои старшие сестры жили дома и учились в местном колледже. Они работали неполный рабочий день и учились неполный день. Ни одна из них, казалось, не очень торопилась жить дальше. Меня это вполне устраивало — я люблю своих старших сестер. Чего они не знали, так это того, что я наслаждался фантазиями о них в течение многих лет.

Колин - самая старшая из нас троих. В подростковом возрасте она часто конфликтовала с нашими родителями. В шестнадцать лет она сделала очень короткую стрижку, которая переливалась всеми цветами радуги. Поначалу вся семья была в шоке. У Колин были красивые, длинные каштановые волосы почти до талии, прежде чем она сделала первую резкую перемену в прическе. Это был акт бунта, направленный против нашей матери. В этом отношении она имела успех. Мама не скрывала слез, когда увидела, что Колин сделала с ее красивыми волосами.

Колин встречалась с парнями, которые были откровенно неуважительными "плохими парнями". Она начала пить, когда была еще слишком мала, чтобы делать это легально. Она никогда не попадала в серьезные неприятности в школе, и ее никогда не арестовывали, но дома у нее всегда были неприятности. В старших классах у нее были плохие оценки, и она закончила школу в последней четверти класса. Четыре года спустя она наконец стала достаточно взрослой, чтобы сожалеть о многих своих глупых ошибках.

Моя вторая сестра, Хоуп, на год старше меня. Мы оба беспомощно наблюдали, как Колин растрачивает свои возможности и отталкивает наших родителей. Хоуп избегала повторения подобных ошибок и всегда старалась играть роль миротворца в нашем доме. Хоуп была классическим трудоголиком. Она неустанно трудилась в школе и получала самые высокие оценки, какие только могла. К сожалению, несмотря на свой милый нрав, она была не слишком умна.

Она попадала в беду не потому, что искала ее. А потому что она не предвидела ее. Я лично стал свидетелем самого памятного из таких случаев.

Колин встречалась с особенно неприятным парнем по имени Кирк в середине выпускного года Хоуп. Он с удовольствием снабжал алкоголем Колин, которой в то время было всего двадцать. Однажды они вдвоем пили в доме, пока наши родители были на работе. Мы с Хоуп вернулись из школы и застали их целующимися в гостиной.

Колин была пьяна, и я просто остановился и уставился на нее, не веря своим глазам. Ее волосы были растрепаны, а лифчик лежал на спинке дивана. Кирк положил руку между бедер моей сестры, она пошевелилась и задрожала, явно наслаждаясь тем, что они делали. Они целовались и стонали, не обращая внимания ни на что вокруг.

Хоуп заговорила, наконец-то вытащив Кирка и Колин из этого состояния.

— Что вы делаете?, - спросила Хоуп.

Кирк повернулся, чтобы посмотреть на нас. Колин немного отдышалась и опустила футболку, чтобы прикрыться.

— Черт, дети уже закончили школу, - сказал Кирк.

В его голосе звучала горечь. С Колин все шло хорошо, и он, вероятно, ожидал, что они переспят. Он бросил на Хоуп злобный взгляд, но она его не заметила. Ей было искренне любопытно, чем они занимаются. Хоуп обошла вокруг дивана и уставилась на то, что делали пальцы Кирка. Колин была слишком пьяна и возбуждена, чтобы протестовать, а Кирк был пьян и достаточно агрессивен, чтобы не останавливаться. Я все еще стоял на месте, наблюдая за разворачивающейся сценой с расстояния двадцати футов.

— Тебе это нравится?, - спросила Хоуп, слегка повернув голову, чтобы лучше видеть.

— Да, - пробормотала Колин в ответ.

Хоуп была полностью сосредоточена на руке Кирка и, казалось, не осознавала, что делает, когда скользнула рукой под юбку, чтобы коснуться себя через трусики. Глаза Кирка при этом загорелись. Это может оказаться даже интереснее, чем он надеялся!

Меня забыли в том конце дома, где я стоял. Я с отвращением покачал головой и направился в спальню. Но когда услышал голос Кирка повернулся, чтобы посмотреть еще раз.

— Хочешь выпить?, - спросил Кирк у Хоуп.

— Конечно.

— Угощайся.

На кофейном столике стоял кувшин с фруктовым ромовым напитком. Позже я выяснил, что это был крепкий напиток, но такой сладкий, что Хоуп не заметила алкоголя. Она налила себе стакан и сделала осторожный глоток. Она кивнула и осушила половину стакана. Я поднял брови — заметив, что Кирк сделал то же самое. Кирк заговорил первым, так что мне не пришлось говорить ни слова.

— Ого! Притормози, Хоуп, - быстро сказал Кирк, - если ты будешь пить слишком быстро, тебя стошнит.

— Оу, - ответила Хоуп, делая еще один маленький глоток, - спасибо, я не знала.

Я стоял в дверях своей спальни и смотрел на них. Лицо Колин приняло очень напряженное выражение - ее глаза распахнулись, а затем ее рот сделал то же самое, когда она вздрогнула и тяжело задышала на диване. Я больше не мог смотреть и ушел в свою спальню. Поставил сумку с книгами на пол рядом со своим столом, а затем начал доставать домашнее задание на стол. Я мог слышать мелодичный голос Хоуп, доносящийся через мой дверной проем, наряду с грубыми интонациями Кирка.

Снова и снова я качал головой, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании. Затем я услышал стон Хоуп и зловещий голос Кирка, повернул голову, но все еще не мог разобрать их слов. Похоже, Хоуп протестовала, поэтому я встал и медленно вышел из спальни.

Я остановился и ошеломленно уставился на него.

Хоуп подпрыгивала на коленях Кирка! Ее трусики теперь лежали на полу там, где она стояла до того, как я ушел в свою спальню, и я просто знал, что этот ублюдок воспользовался моей наивной пьяной сестрой. Я был в ярости, но не мог просто ворваться туда, чтобы что-то сделать. Кирк был огромным, а я все еще был довольно маленьким ребенком.

Хоуп посмотрела через плечо на лицо Кирка.

— Что ты делаешь?, - ахнула она.

— Я трахаю твою сладкую киску, - ответил Кирк, входя в нее еще сильнее.

Глаза Хоуп стали дикими, когда она покачала головой и ахнула, но затем она увидела меня через плечо Кирка.

— Дэниел, останови его!, - закричала она, не в силах сделать это самостоятельно.

Кирк резко повернул голову. Он увидел, что я стою тут, и усмехнулся.

— Почему бы тебе не снять нас?, - сказал он насмешливо.

– Так ты сможешь любоваться нами дольше.

Сейчас я не большой парень, а в том возрасте был еще меньше. Кирк был взрослым мужчиной выше шести футов ростом. Я не сомневался, что он легко надерет мне задницу. И все же это была моя сестра. Я должен был что-то сделать. Я подумал о том, что сказал Кирк.

— Почему бы тебе не снять нас?

Я достал сотовый телефон, включила камеру и начал записывать видео. Я подошел ближе к дивану, поворачивая телефон, чтобы снять Колин и Хоуп, подпрыгивающую на коленях, Кирка.

— Черт, - рассмеялся Кирк, - я и не думал, что ты действительно это сделаешь. Да ты просто испорченный ребенок.

— О, я уверен, моим родителям это понравится, - ответил я.

Кирк резко прекратил толкаться в Хоуп, и я продолжил.

— У меня видеозапись того, как ты напоил двух малолеток, а теперь трахаешься с моей несовершеннолетней сестрой. Интересно, как долго ты пробудешь в тюрьме?

Конечно, я блефовал. Я ни за что не покажу это видео никому, особенно родителям, а Хоуп было восемнадцать. Но Кирк никак не мог этого знать. Он зарычал и столкнул Хоуп с колен.

— Дай мне этот телефон!, - закричал он.

Я направился к входной двери, ведя себя так, словно позвонил маме.

— Мама?

— Ты знакома с парнем Колин, Кирком?, - спросил я в трубку.

— Ах ты, маленький ублюдок!, - закричал Кирк.

Он вскочил, но из-за расстегнутых штанов упал ничком. В пьяном состоянии он едва мог идти прямо. Я выбежал через парадную дверь, не спуская глаз с Кирка, который следовал за мной. Кирку удалось застегнуть штаны, но он не мог за мной угнаться. Как только мы вышли на улицу, я помчался вниз по кварталу и спрятался в кустах за следующим углом улицы. И тщательно контролировал свое дыхание, в тот момент, когда Кирк пронесся мимо.

Я не спускал с него глаз, пока он не завернул за угол. А затем помчалась обратно к нашему дому и запер входную дверь. Я стоял в передней комнате дома и некоторое время смотрел за занавески, держа телефон в руке, готовый набрать 911, если понадобится. Наконец Кирк вернулся, сел в машину и умчался. В конце концов я расслабился, но ненадолго. Из-за моей спины раздался голос Хоуп:

— Благодарю тебя, Дэниел.

Глядя на нее, я чувствовал себя виноватым, понимая, что должен был действовать раньше. Однако в ее лице не было ни злобы, ни обвинения.

— Я бы и раньше что-нибудь сделал, но мне показалось, что тебе это нравится.

— Да, - ответила она с дрожью в голосе, - но, если бы ты не остановил его, он мог бы сделать мне ребенка.

Позже тем же вечером, после ужина, я показал видео Колин и Хоуп, и убедился, что они обе видели, как я удалил его.

Мой выпускной год подходил к концу. К этому времени у меня была небольшая библиотека видео, снятых с моего телефона, о моих сексуальных сестрах. Мне никогда не удавалось заснять их на камеру занимающимися сексом или мастурбирующими. Это были просто тайные маленькие видео, как когда одна из них не носила лифчик под своей тонкой футболкой, или когда Хоуп носила ночную рубашку, которая была намного более откровенной, чем она думала. Дважды я получил длинное видео с Колин, сидящей на диване без трусиков. Один раз в юбке и один раз в свободных шортах; оба клипа давали четкое представление о киске моей сестры в течение пяти великолепных минут.

У меня также было три видео нашей мамы в этой коллекции. На самом деле они были гораздо более откровенными, чем все, что у меня было с сестрами. У мамы была привычка надевать тонкий домашний халат по утрам, особенно по выходным. Обычно она носила под ним трусики, но в тех трех случаях она была полностью обнажена под тонкой одеждой.

Я всегда чувствовал себя немного виноватым, когда запирался в своей спальне и дрочил на образы своих сестер или мамы. Но чувство вины меня не остановило. Эти видео возбуждали меня гораздо больше, чем любая порнография, которую я мог найти в интернете.

Я встречался с девушками из школы, но ни одна из них не интересовала меня так, как должна была бы. Я трахался несколько раз, но поймал себя на том, что думаю о Колин или Хоуп, когда кончаю. Моя мама была добавлена к мастурбационной смеси только недавно. Меня беспокоила эта навязчивая идея, но я не мог заставить себя перестать это делать.

Мои сестры не знали, что я наблюдаю за ними. Они думали, что я просто слишком много времени провожу в телефоне. Камера на моем телефоне позволяла мне приблизить их, и внимательно изучить, даже не глядя прямо на них. Всякий раз, когда они обращали на меня внимание, они понятия не имели, как пристально я изучал их тела.

Несмотря на то, что кондиционер работал непрерывно, в доме было неприятно тепло и душно. Мой отец пожаловался на жару на работе, что привело к дискуссии с его коллегами. Насколько я помню, именно так он это описал:

— Странно, Митч, - сказал его друг Том.

— У нас тут не так уж неуютно. На что у тебя установлен термостат?

— Семьдесят два (22 градуса по Цельсия), - ответил папа.

— Ты проверил хладагент?, - вмешался Пит.

Отец кивнул.

— Я сделал это и пропылесосил вентиляционные отверстия вокруг дома. А также проверил конденсатор снаружи. Все должно работать нормально. Как думаете, мне нужно его заменить?

— Причина может быть в изоляции, - сказал Том, - сколько лет изоляции на вашем чердаке?

Мой отец тяжело вздохнул. Об этом он не подумал. Вероятно, это была первоначальная изоляция с того времени, когда был построен дом.

В тот вечер мы с папой забрались на чердак. Это действительно была первоначальная изоляция - теперь уже почти тридцатилетней давности. Мы чувствовали, как прохладный воздух проникает на чердак из дома внизу, куда бы мы ни шли. Хуже того, чердак был завален всяким хламом. Мы должны были избавиться от него до того, как сможем заменить изоляцию.

На протяжении многих лет мы в основном игнорировали чердак. Несколько раз в год туда отправлялось что-нибудь не нужное. Кроме пластиковой рождественской елки и нескольких пластиковых контейнеров, полных украшений, ничто никогда не возвращалось вниз. Моя старая кроватка все еще стояла на одной стороне чердака, покрытая паутиной и окруженная коробками и другим хламом. Вокруг было разбросано несколько старых компьютеров и мониторов. Там были сотни вещей, которые нужно было отнести в дом.

— У меня нет на это времени, - пробормотал папа и посмотрел на меня.

— Не могу себе представить, что ты хочешь этого больше, чем я.

Я огляделся по сторонам и попытался представить, сколько времени потребуется, чтобы убрать этот беспорядок. Я собирался согласиться с отцом, но потом мне показалось, что я вижу свет, идущий из одной из спален внизу. Это меня заинтриговало. Мне было интересно, чья это комната. Я повернулся к отцу, заметив, что мы оба уже покрыты потом.

— Знаешь, папа, я сделаю это для тебя, здесь очень жарко, даже по вечерам, так что это займет некоторое время. Я могу начать работать над этим сегодня вечером и посмотрю, как далеко я смогу продвинуться на этой неделе.

Мой отец уже знал, во сколько обойдется вся эта работа. Это определенно нанесло бы значительный ущерб бюджету, если бы нам пришлось платить за это. С другой стороны, если бы мы вдвоем смогли сами заменить изоляцию, это было бы довольно недорого.

— Спасибо, сынок, - сказал он, - если мы сможем сделать это сами, это будет потрясающе.

Мы вдвоем потратили полчаса, принося коробки в дом, и мама с сестрами принялись их разбирать. Пронзительный крик одной из них заставил меня и моего отца броситься вниз с чердака. Большой, толстый, волосатый паук-волк поселился в верхней части одной из картонных коробок. Арахнид умер много лет назад, но это не делало его менее страшным. Хоуп заметно дрожала, пока отец избавлялся от мертвого насекомого.

После этого небольшого инцидента я был предоставлен самому себе, в работе по очистке чердака. Я буду сносить коробки вниз, к отцу. Он будет открывать их и вытаскивать содержимое, а пустые коробки относить в гараж. Мама, Колин и Хоуп потом разберут все, что было в коробках. Больше половины этих вещей отправятся на выброс.

Я воспользовался случаем, чтобы подойти к тому месту на чердаке, где раньше видел свет. Свет в спальне был выключен, но из коридора в комнату проникало достаточно света, чтобы я понял, что это спальня Колин. Мне это показалось странным, так как я не мог припомнить, чтобы видел какие-нибудь трещины на потолке ее комнаты. Я бродил по чердаку, собирая коробки, и повсюду находил похожие места. Это были щели между досками и изоляцией, которые давали узкий обзор в каждую комнату в доме.

Некоторое время спустя я спустился в ванную и осмотрев потолок, наконец, понял, что щели были на стыке потолка и стен. Старая корончатая лепнина немного просела в центре каждой стены, оставив зазор в пару миллиметров. Стоя в ванной, я вдруг осознал, что буквально взмок от пота, проведя на чердаке меньше двух часов, и это было вечером. Я стянул с себя мокрую от пота футболку и выжал ее в раковине.

Работая на чердаке, я старался пить как можно больше воды в течение следующего часа.

В то время это казалось довольно бесполезным. Конечно, в спальнях моих сестер и ванной имелись крошечные щели, но мне пришлось бы лечь на стекловолоконную изоляцию и засунуть туда лицо, чтобы заглянуть в любую из этих комнат. Просто думая об этом, я испытывал зуд.

Но через два дня, когда мы ехали в школу, меня озарило. Мы проезжали мимо торгового центра, когда мои глаза случайно наткнулись на магазин под названием "шпионское снаряжение". Я никогда не был в этом заведении, но они давали рекламу по радио, и я знал, что они продают камеры наблюдения, которые легко спрятать.

Хоуп подвезла меня до школы, и я спросил, не согласится ли она отвезти меня после школы в торговый центр. Это было достаточно близко к дому, чтобы я мог дойти оттуда пешком. Она была очень милой, согласившись сделать это для меня, не задав ни единого вопроса.

Я вспомнил, что один парень в моей школе купил "шпионскую камеру", которая была внутри рабочей ручки. Он был слишком взволнован и показал ее всем. Он также упомянул, что это было намного дешевле, чем он думал. Через пару дней ее конфисковал один из учителей.

Я не знал, чего ожидать, когда вошел в магазин в тот день. У меня было только сорок долларов, и я не ожидал, что этого будет достаточно, чтобы купить настоящую, шпионскую камеру. Честно говоря, я даже не знал, как они работают. Джентльмен, который управлял магазином, был удивительно терпелив со мной и объяснил разницу между камерами наблюдения и портативными скрытыми камерами.

Он также объяснил, как работают современные камеры наблюдения. Я ожидал, что они потребуют много кабелей и проводов, но для большинства из них это было не так. Однако мое лицо вытянулось, когда я увидел, сколько стоят эти камеры. Я поблагодарил его за потраченное время и уже собрался уходить, как вдруг увидел большую коробку, на которой была сделана существенная пометка. На коробке было написано, что это восьмикамерная система наблюдения, и стоит она всего тридцать долларов.

— А почему эта система такая дешевая?, - спросил я у мужчины.

Он поморщился.

— Она была не очень хороша, даже когда была новой. Камеры не защищены от непогоды, поэтому ты не сможешь развернуть их снаружи. У них нет батарей, поэтому они должны быть жестко подключены к электрической системе. Программное обеспечение... скажем, неуклюжее? Между камерой и монитором задержка от пяти до тридцати секунд, в зависимости от того, как далеко ты находишься. Камеры довольно маленькие, но они квадратные и легко обнаруживаются. Единственное, что хорошо в них, - это то, что у них действительно высокое разрешение видео.

Я чуть не закричал: «Покупаю!» - в тот момент. Я прочел надпись на коробке. С теплом на чердаке проблем не возникнет, так же, как и с защитой от воды. Сами камеры имели металлическую отделку. Они выглядели почти как маленькие электрические соединительные блоки. Объектив можно было регулировать вверх или вниз относительно корпуса. Я могу установить их на чердаке, и они будут выглядеть как часть электрической проводки, как только я подключу их к источнику питания.

— Не могли бы вы показать мне, как подключить их к электрической системе?, - спросил я у мужчины.

— Конечно, - ответил он, - но... если с системой будут проблемы, ты не сможешь ее вернуть. Она продается "как есть". Я не хочу тебя обманывать в этом.

— Давайте просто вытащим ее и убедимся, что ничего не сломано, после этого я рискну.

Я немного нервничал, когда нес эту коробку домой. Мне удалось незаметно спрятать ее в шкафу в спальне. В течение следующих двух дней я чувствовал себя каким-то недоделанным шпионом, пронося камеры на чердак и устанавливая их.

После того как я расположил первые две камеры — по одной в каждой из комнат моих сестер — я установил программное обеспечение на свой ноутбук и протестировал его. У меня был четкий вид на каждую из их кроватей, в двух окнах моего компьютера. Я был удивлен, когда услышал, как Колин вошла в свою комнату, разговаривая по мобильному телефону. До этого момента я и не подозревал, что у камер также есть микрофоны.

Я быстро убавил громкость. Дело было не в том, что Колин громко кричала, а в том, что я был крайне параноидален. Я уже собирался закрыть ноутбук, посчитав тест удачным, когда Колин сунула руку под футболку и расстегнула лифчик. Я сидел и смотрел, как она сняла его и бросила на кровать. Ее соски стали отчетливо видны сквозь футболку, а груди покачивались при каждом движении.

Я встал и убедился, что дверь моей спальни заперта, затем сбросил шорты и сел за стол, продолжая наблюдать за сестрой. Я воткнул наушники и снова прибавил громкость, чтобы слышать, как она говорит по телефону. Она разговаривала с Эллен, своей подругой по работе. В этом разговоре не было ничего откровенно сексуального, но мне показалось, что я нахожусь в комнате вместе с ней, когда она села на кровать и сняла носки.

Тогда я начал играть с программным обеспечением. Я увеличил это окно на весь экран, перемотав отснятый материал до того момента, как Колин сняла лифчик. Мне удалось увеличить изображение так, что ее грудь оказалась в центре экрана. Разрешение камер было превосходным. Я почти чувствовал, что могу протянуть руку и погладить соски моей сестры, которые выпирали из ее футболки прямо передо мной.

Я поставил по две камеры в комнатах моих сестер, а еще одну - в ванную комнату, которую мы с ними делили. Одну камеру в спальню родителей, и еще одну в их ванную комнату.

Я мучительно раздумывал, куда бы поставить последнюю камеру. В конце концов я установил ее над передней комнатой дома. Это была маленькая берлога, которую изредка использовали как гостевую спальню. Я вспомнил, как однажды летом приезжала наша грудастая тетя Кэти и спала в этой комнате, и именно это воспоминание побудило меня принять решение.

После того, как я установил камеры и убедился, что все они работают, я взял герметик и тщательно заделал дыры в потолке по всему дому. Я хотел сделать это сам, чтобы ни одна из моих камер не была закрыта. После этого я заделал чердачную сторону этих щелей изолирующей аэрозольной пеной. Когда я закончил, корпуса камер выглядели так, словно они были частью первоначальной электрической системы, частично покрытой оранжевой пеной, как и поперечные балки, на которые я их установил.

Я был так одержим своим проектом с камерами, что едва замечал, что происходило в доме. Я каждый день часами потел на чердаке, стараясь перенести вниз достаточно вещей, чтобы выглядело так, будто я действительно много работаю. Я потратил свои собственные карманные деньги, чтобы купить еще герметика и изоляционной пены, и Хоуп отвезла меня в Хоум-депо, чтобы купить это. Хоуп и Колин сказали моим родителям о том, как много я работал, но я узнал об этом только за ужином, когда закончил заделывать дыры на чердаке.

Перед ужином я принял душ и позволил себе расслабиться. Наконец, все готово. Теперь почти не было шансов, что мои скрытые камеры будут обнаружены. Я почувствовал себя лучше, физически, после того душа. Перед ним я был весь в поту, но за последние пять дней так привык к этому, что не замечал. На мне была свежая, сухая футболка, чистые боксеры и шорты. От меня приятно пахло дезодорантом и свежевымытыми волосами, а прохладный воздух, дующий из вентиляционных отверстий кондиционера, казался восхитительным.

Я присоединился к своей семье за обеденным столом и сел. Когда понял, что все они смотрят на меня, я сразу же напрягся. Прошла добрая минута, прежде чем я понял, что их выражения вовсе не были обвиняющими. Они были открыто восхищенными, даже у моего отца. Хоуп протянула руку и нежно погладила меня по плечу и предплечью.

— Большое спасибо, Дэниел, в доме стало намного комфортнее.

Я оглядел сидящих за столом родителей и Колин, которые кивнули и сказали что-то в знак согласия.

— Когда ты предложил мне свою помощь, я, честно говоря, думал, что в конечном итоге сделаю все сам, - сказал отец.

— Понятия не имел, что в тебе есть это, Дэниел. Я впечатлен. Хоуп сказала нам, что ты даже потратил свои собственные деньги, чтобы купить герметик. Я не замечал этих щелей, пока не увидел, что ты заделал их все.

Он протянул руку и положил передо мной на стол пачку двадцатидолларовых банкнот. Я перевел взгляд с денег на его лицо.

— Ты заслужил это, сынок.

Я почувствовал себя немного виноватым, когда взял деньги и положил их в карман.

— Спасибо, папа.

Хоуп наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я улыбнулся ей, чувствуя себя немного неловко, и они это видели. Никогда не умел принимать похвалу.

Пока мы ужинали, я размышлял о том, как много работы мне удалось сделать за последнюю неделю. Четыре дня подряд я проводил по пять-шесть часов в изнуряющей жаре чердака. Меньше половины этого времени было потрачено на установку моих камер. Я считал изоляционную пену частью "моего" проекта. Но это все еще означало, что я потратил по меньшей мере тринадцать часов, просто убирая мусор с чердака и просматривая его.

Это было очевидно не в моем характере. До этого я никогда не был трудолюбивым ребенком и не мог припомнить, чтобы проводил за работой больше двух часов подряд. Больше всего времени я тратил на то, чтобы подстричь газон, и каждый раз жаловался на это, хотя родители платили мне за это деньги.

Мне нужно было придумать оправдание, чтобы это не привлекло нежелательного внимания. Я оторвал взгляд от тарелки и улыбнулся всем присутствующим.

— Сейчас здесь действительно намного комфортнее, не так ли?

Все кивнули и улыбнулись в знак согласия.

— Это точно, - сказала Колин, улыбаясь мне.

— Подумал, что это только я заметил, - сказал я со сдавленным смешком, - я начал пытаться привести себя в форму, и каждый раз, когда отжимался в своей комнате, я мгновенно потел. А сейчас вообще не потею.

Это не было полной ложью; я делал отжимания в последнее время и пытался выглядеть лучше.

Папа встал из-за стола, вытирая рот салфеткой и подошел к термостату.

— Ух ты! Здесь на самом деле семьдесят (21) градусов.

Он щелкнул выключателем, и кондиционер отключился.

— Я только что переключил его на "авто", он был "включен" в течение последних шести недель, - объяснил он, возвращаясь на свое место.

— Это сэкономит нам кучу денег на счетах за электричество этим летом.

— Круто, - сказал я.

Колин и мама застонали. Я вовсе не хотел, чтобы это прозвучало как каламбур.

После ужина я убрал со стола и принялся мыть посуду. Обычно мы с сестрами по очереди мыли посуду, и сейчас была моя очередь. Однако на этот раз Колин и Хоуп помогли мне вымыть посуду. Может быть, я был слишком чувствителен к ним, а может быть, это было мое воображение, но мне показалось, что они часто прикасались ко мне легонько.

Это не было похоже на то, что одна из них схватила мой член или сжала мою задницу, но они, казалось, касались моего плеча или руки или спины каждые несколько минут, пока мы работали вместе на кухне. Я не жаловался, но мне было немного не по себе. Я боялся, что они увидят, как мой член становится твердым от всех этих легких мимолетных прикосновений. Мы закончили мыть посуду гораздо быстрее, чем я сделал бы это в одиночку.

— Спасибо, - сказал я.

Не за что, - ответила Колин.

Она застала меня врасплох, когда обняла и прижала к себе. И я увидел, как широко раскрылись ее глаза, когда она почувствовала, как мой член прижался к ней.

— Прости, - пробормотал я, отстраняясь от нее.

— Все в порядке, - тихо сказала она.

Хоуп оказалась в моих объятиях прежде, чем я осознал это, и крепко прижала меня к себе. Будучи самой низкорослой из нас троих, она посмотрела на меня и улыбнулась, прижимаясь промежностью к моему твердому члену.

— Ты мой герой, ты это знаешь?, - хихикнула она.

— О, неужели?, - спросил я, приподняв бровь.

— Ага.

Она встала на цыпочки и чмокнула меня в губы, прежде чем отскочила. Колин выглядела немного смущенной. Она взглянула на мою промежность и отвернулась. Мы присоединились к родителям в гостиной и всей семьей смотрели телевизор. Мама с папой всегда сидели в одном кресле, а я сидел на диване между сестрами.

— Так приятно видеть твое лицо сегодня вечером, - съязвила мама.

— Обычно ты прячешь его в своем сотовом телефоне.

— Да, я заметил это в последнее время, но постараюсь больше этого не делать.

Нет необходимости смотреть на моих сестер или мою маму на моем телефоне и довольствоваться этими зернистыми, нестабильными маленькими изображениями теперь, когда я получу их в великолепном видео с высоким разрешением. Думаю, Колин заметила, как дернулся мой член в шортах, когда эта мысль пришла мне в голову. Я смутился и подумал, не положить ли мне на колени подушку. Но, прежде чем я успел что-то предпринять, Хоуп удивила меня — и, думаю, всех остальных, - скользнув ко мне на колени и обняв за шею.

Она сидела поперек моих ног, а не прижималась попкой к моей промежности. Пока мы смотрели шоу, она немного поболтала. В основном она задавала вопросы Колин. Время от времени она включала в разговор меня или моих родителей. Она не терлась у меня на коленях или что-то в этом роде, и никто другой не мог видеть, насколько я тверд.

Однако к тому времени, как мы закончили смотреть телевизор в тот вечер, были установлены два важных прецедента. С тех пор мы с сестрами каждый вечер вместе мыли посуду. Что еще важнее, мои колени превратились в законное место для попок женщин моей семьи. С этого вечера мои сестры и мама чувствовали себя свободными плюхаться ко мне на колени, когда хотели.