Отсутствие доверия / An Absence of Trust © coaster2

****************************

Глава первая: Заявление о намерениях: Говард

Меня зовут Говард Уилсон Карвер. Я работаю старшим бухгалтером в «Тафт, Колридж и Вулвич» (TC&W), давно существующей бостонской бухгалтерской фирме. Мне пятьдесят лет, и я поднялся в этой фирме настолько высоко, насколько это вообще возможно. Я специализируюсь на управлении налогами в бизнесе и считаюсь штатным экспертом по этому вопросу. Я зарабатываю 85 000 долларов в год, плюс льготы. Для своего возраста я в отличной физической форме, поскольку регулярно занимаюсь спортом и придерживаюсь диетического режима, основанного на здравом смысле. Ах да, еще я единственный чернокожий в фирме среди руководителей среднего звена.

Я знаю, что сейчас модно говорить «афроамериканец», но на самом деле я черный, негр, цветной, небелый и т. д. и т. п. Меня несколько отличает тот факт, что я женат на белой женщине. В мае этого года, мы с Эдит Дилейни Карвер прожили в браке двадцать шесть лет. Однако я не уверен, что мы доживем до двадцати семи.

Эдит - это то, что обычно называют импресарио. Она организует и заказывает спектакли и концерты для крупных площадок в Бостоне. Она очень успешна, причем уже несколько лет. Ей сорок восемь лет, и она очень подтянута и стройна. По сути, она одна из самых привлекательных женщин на бостонской светской сцене. Она очень дружелюбна к камерам, и ее фотографии часто появляются на светских и развлекательных страницах наших местных газет.

В самом начале нашего брака мы с Эдит обнаружили, что не можем иметь детей. Со мной все было в порядке, но у Эдит, по-видимому, было заболевание, не позволяющее забеременеть. Она восприняла эту новость стоически, в то время как я был очень расстроен. Я хотел детей, и Эди говорила, что тоже хочет. Мы говорили об усыновлении, но по тем или иным причинам, время для этого никогда не подходило. С годами мы все реже задумывались об этом.

Когда мы только поженились, я был единственным кормильцем. Моя скромная зарплата обеспечивала нас небольшой квартирой в Нидхэме. Поначалу нам приходилось нелегко, но со временем, мои повышения по службе и увеличение зарплаты сняли непосредственное давление, и мы стали думать о будущем.

Когда мы узнали, что не сможем завести семью, Эдит, или Эди, как я стал ее называть, решила найти работу. Я не мог ее винить. Сидеть целыми днями дома, занимаясь домашними делами и ожидая меня, казалось бессмысленным занятием для такой яркой личности, как она. Я посоветовал ей найти занятие по душе, поскольку мы не будем зависеть от ее зарплаты.

По счастливой случайности она нашла работу в агентстве по бронированию билетов. Агентство предоставляло музыкантов, комиков, актеров, танцоров или тех, кто обладал необходимыми навыками, клубам, рекламным агентствам, театрам, телестудиям и радиостанциям. Это был скромный бизнес, но Эди чувствовала себя в нем, как утка в воде. За два года она увеличила количество заказов на треть, и безобидное маленькое агентство вдруг стало играть важную роль на рынке развлечений Бостона.

Естественно, ее работодатель, Асер Хиршфельд, был в восторге от ее работы. Она не только увеличивала их бизнес, но и прокладывала себе путь во внутреннее святилище мира рекламы. Она была очень заметна, и, как следствие, ее замечали как исполнители, так и потенциальные клиенты.

К тридцати пяти годам Эди стала известной личностью на местной сцене развлечений. К этому моменту, она обогнала меня по доходам.

В этот момент изменились и отношения в нашем браке. Эди обрела огромную уверенность в себе и стала доминирующей личностью в нашем союзе. Именно она решала, кого мы будем приглашать в гости. Именно она выбирала рестораны, где нас будут видеть, и именно она решила, что нам нужен более фешенебельный дом.

Нас не устроит ничего, кроме адреса в Бэк-Бей. Это доводило наши финансы до предела, но Эди была настойчива. К счастью, ее доходы росли вместе с успехом, и, в конце концов, мы смогли оплатить просторный отремонтированный таунхаус, который она выбрала.

Я знаю, это звучит так, будто я превратился в застенчивого, практически, незаметного человека, который просто позволил жене управлять его жизнью. Но это происходило так постепенно, что я какое-то время не осознавал этого. К тому времени, когда я осознал свою роль в нашем браке, она была уже устоявшейся и, казалось, непоколебимой.

Говорят, что успех порождает успех, и в случае с Эди это было несомненной правдой. Она проработала в фирме Асера достаточно долго, чтобы создать свою собственную клиентуру, а затем, ни с кем не обсуждая, отправилась в самостоятельное плавание. Это было передано мне так же, как и Асеру - как свершившийся факт. В тридцать семь лет она основала собственное агентство и увела почти всех ценных клиентов, которых удалось заполучить Асеру Хиршфельду.

Вряд ли я мог жаловаться. К этому времени доходы Эди значительно превосходили мои, и большая часть того, что мы имели в собственности и капитале, приходилась на ее заработки. Я был меньшим светом. О, мы все еще были близки. Наши личные отношения по-прежнему были в порядке. Мы регулярно занимались любовью, и она наслаждалась комфортом моего присутствия, когда мы оставались наедине. Именно этот комфорт и скрывал то, что с нами происходило.

Был ли я счастлив? По большей части да. Эди была в своей стихии, и ее успех разделял я. Я, почти не беспокоясь, каждый день ходил на работу. Я знал свою работу вдоль и поперек. На самом деле, мне становилось скучно, и я не видел никаких изменений на горизонте. Я продолжал идти по проторенному пути и оставался в TC&W. Я никогда не смогу обвинить своего работодателя в том, что он является причиной стресса в моей жизни.

По мере того как Эди продолжала расти, я заметил, что вижу ее все реже. Она постоянно посещала какие-нибудь открытия, благотворительные акции или торжественные мероприятия. Меня приглашали довольно часто, но я обнаружил, что на самом деле Эди просто проявляла вежливость. Мы с ней оба понимали, что ее мир был для меня чужим. Я сопровождал ее, когда требовался партнер, но чаще всего она была в стороне, порхала вокруг, завязывая контакты, прижимаясь к плоти и фотографируясь то с одной, то с другой знаменитостью. Я был пятым колесом.

Когда нам исполнилось сорок, Эди продолжала расти на бостонской светской сцене. Ее бизнес набирал обороты, а доходы были просто поразительными. Помню, когда три года назад мы встретились с налоговым бухгалтером, она задекларировала более полумиллиона долларов дохода. Я чуть со стула не упал, когда услышал это. Я и представить себе не мог. Эди тоже выглядела совершенно ошеломленной. Не думаю, что она действительно знала, сколько денег зарабатывает. Почти все они поступали на счет денежного рынка в «Фанни Мэй» (Federal National Mortgage Association, более известное как Fannie Mae — одно из крупнейших ипотечных агентств США). Остальное было на ее личном счету.

Думаю, эта встреча оказала на нас большее влияние, чем я предполагал. Наш брак превратился в нечто более гибридное, чем обычный союз. Мы занимались любовью или хотя бы сексом один-два раза в неделю. Мы были счастливы в обществе друг друга, когда оставались наедине. Но когда мы были на людях, Эди, казалось, предпочитала, чтобы между нами оставалась дистанция. Она стеснялась меня? Потому ли, что она была доминирующим, успешным партнером, а я - скромным преуспевающим бухгалтером? Или потому, что я был черным, а она - белой?

Я не параноик по натуре, но, видя, как она реагирует, когда мы появляемся на публике на светских раутах, я начал задумываться. И еще кое-что. Нашими единственными друзьями были мои друзья. Я рано научился не приглашать их на вечеринки в нашем доме, когда Эди приглашала своих «друзей». Моих игнорировали, и в итоге мне становилось неловко за них. Я не раз говорил об этом Эди, но она отвергала мои опасения, считая их мнимыми.

Итак, это приводит нас к сегодняшнему дню, к моей прекрасной, успешной, стройной, энергичной жене и ко мне, к нашему необычному, но, похоже, вполне работоспособному браку. Я не стану позориться, называя себя красавцем, но я и не урод. У меня полная голова седеющих волос, я вешу всего на несколько фунтов больше, чем в свои двадцать лет, и благодаря щедрости Эди я очень хорошо одет. Наша сексуальная жизнь по-прежнему активна, и мы регулярно признаемся друг другу в любви. У меня не было причин испытывать дискомфорт... пока.

— Говард, я хочу поговорить с тобой, — сказала Эди, когда мы закончили укладывать обеденную посуду в посудомоечную машину.

— Да? О чем?

— Это неловко. Давай пройдем в гостиную и сядем, — предложила она, явно чувствуя себя неловко.

Это было необычно. Я прошел к дивану и сел. Эди выбрала кресло напротив меня.

— Я. .. я не знаю, как начать, — запнулась она. — Ты знаешь, что я люблю тебя. Мы всегда были родственными душами. Я бы никогда не хотела причинить тебе боль.

Я сидел, застыв на месте. Что-то должно было обрушиться на меня, и я был уверен, что мне это не понравится. Я затаил дыхание.

— Я... чувствую необходимость сделать что-то, чтобы... улучшить свою жизнь, — продолжала она, все еще очень неуверенно. — Я чувствую, что мне чего-то не хватает, и я ищу... это.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не прервать ее. Я понятия не имел, как выглядит мое лицо, но чувствовал, как поднимается давление.

— Я думала о... о... том, чтобы завести любовника, — наконец, сказала она.

Она смотрела на меня, не отворачиваясь. Она ждала моей реакции. Мой разум выходил из-под контроля. Я делал все возможное, чтобы сохранить равновесие. Я молчал. Мне хотелось заставить ее все рассказать.

— Говард, ты должен понять. Это не имеет никакого отношения к моей любви к тебе или к тебе как к любовнику. Ты был прекрасен все эти годы. Просто меня что-то гложет. Ты знаешь, что я никогда бы не изменила тебе. Я не могла. Просто не могла. Вот почему я хотела поговорить с тобой об этом... сегодня вечером, — закончила она, ломая руки.

Я выпустил воздух. Долгий медленный приглушенный звук, пока я пытался собраться с мыслями. Я продолжал молчать. Я не знал, как начать. Не знал, как реагировать... пока. Я ждал.

Я видел разочарование на ее лице. Я вел себя не так, как она ожидала.

У меня очень глубокий и сильный голос. Причуда генетики, я полагаю. Многие люди говорили мне, что в этом я очень похож на Джеймса Эрла Джонса. Не одна женщина говорила мне, что «чувствует» мой голос. Приятные вибрации, говорят мне. Я польщен. Я также знаю, как использовать свой голос в своих интересах. Эди редко слышала, чтобы я это делал.

Наконец, я заговорил.

— Нет, — сказал я тихо, но твердо.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила она.

— Я сказал «нет», — повторил я, все еще тихо и контролируя себя.

— Говард, ты не можешь просто сказать «нет». Это очень важно для меня, — ныла она.

— Эдит, — сказал я спокойным, но твердым тоном, — я не потерплю неверности. Я был верен тебе с тех пор, как мы впервые встретились. Когда мы давали клятву в церкви, я знал, что буду соблюдать ее до конца жизни. Я ожидаю, что и ты будешь соблюдать их.

— Но Говард, — попыталась она снова умоляющим тоном.

— НЕТ! — громко сказал я. — Даже не пытайся продолжать эту дискуссию. Ты прекрасно знаешь, на чем я стою. Я не изменю своего мнения. Конец дискуссии, — сказал я решительно, с нотками гнева.

Поднявшись, я посмотрел на нее с презрением, смешанным с разочарованием, и прошел в свой кабинет. Я закрыл за собой дверь.

Плюхнувшись в свое кожаное кресло, я откинул голову назад. Я отчаянно пытался взять себя в руки. Я пытался понять, что это значит для нашего брака. Как минимум, ничего хорошего. В худшем - развод.

Встав, я открыл свой личный шкаф и достал из него графин и бутылку бренди. Прошло уже несколько недель с тех пор, как я испытывал потребность в крепком напитке, но сейчас был именно такой случай. Я глубоко дышал, пытаясь вновь стабилизировать свое состояние.

Я попытался оглянуться назад и вспомнить, был ли какой-нибудь намек на это, но, конечно, в данный момент я не мог ни о чем думать. Мой разум был слишком загроможден мыслями о том, что происходит здесь и сейчас, чтобы вспомнить что-то важное, а тем более какую-то тонкость, которую я мог упустить из виду. Максимум, на что я был способен - это проанализировать основные моменты.

Она хотела завести любовника. Что бы она ни говорила, она хотела сделать из меня рогоносца, и сделать это с моего разрешения. Этого не случится. Но это заставляло задуматься. Неужели она уже изменила мне и теперь хочет, чтобы я согласился на что-то, что было сделано ранее? Я не знал. Как я мог узнать? И что это было на самом деле? Был ли это лучший мужчина, или разнообразие, или необходимость снова почувствовать себя молодой? Или она готовила меня к чему-то другому? Если да, то к чему?

Я оказался в уникальной ситуации. Если бы мы развелись, то выгодоприобретателем был бы я. Ее доходы намного превышали мои, и я был бы пострадавшей стороной. Скорее всего, с нее в пользу меня будут взыскиваться значительные алименты. Это не имело смысла. Зачем ей рисковать? А ее репутация? Как скажется на ней грязный развод и отвратительные слухи? Это просто не имело смысла.

Потягивая бренди, я начал расслабляться. Странно, но я не был так расстроен ее попыткой предательства, как ожидал. Почему? Неужели я предвидел это? Я так не думал. Неужели мы отдалились друг от друга, и я не заметил? Может, это как-то связано с моим низким статусом по сравнению с ее знаменитостью? Может, в ее сознании я тяну ее вниз? Я не мог ответить ни на один из этих вопросов.

Постепенно я осознал, что во мне закипает гнев. Она относилась ко мне с презрением. Она предполагала, что я приму ее предложение... или, по крайней мере... буду готов рационально его обсудить. Вряд ли она ожидала моего безоговорочного отказа. Оглядываясь назад, можно сказать, что это была правильная реакция. Нет!

Сидя в кресле, я начал планировать свой ответ, не ограничиваясь прямым отказом. Это еще не конец, я был уверен. Она будет замышлять новую попытку или, по крайней мере, отвлекающий маневр. Я хотел быть готовым. Эди пошатнула мое доверие к ней. Это было похоже на то, что она уже обманула меня, а я это обнаружил. Что делать?

Первым моим побуждением было нанять частного детектива, чтобы выяснить, что она задумала. К сожалению, у меня не было никаких зацепок, чтобы направить его в нужное русло. Возможно, я запрягал телегу впереди лошади. Сначала мне нужно было провести внутреннее расследование. Если я и мог на что-то рассчитывать, так это на то, что на этой неделе Эди не будет дома больше одного вечера, и я смогу побыть в доме несколько часов. Это даст мне возможность поискать подсказки к ее плану.

А пока мне нужна была стратегия, чтобы вывести ее из равновесия. Это было довольно просто. Я перенес бы свои вещи в гостевую спальню. Пока она будет спать одна. Это должно ее расстроить.

Было еще рано, неполные девять часов. Я вышел из кабинета и направился к шкафу в холле, чтобы взять ветровку. Эди нигде не было видно. Я вышел через парадную дверь и отправился на прогулку. Мне нужно было проветрить голову, но еще больше мне хотелось выйти из дома. К моей злости теперь примешивалась грусть. Чем больше я думал об этом, тем больше задавался вопросом, не может ли это быть началом конца нашего брака. Брака, который я считал крепким и полноценным. Я не хотел этого, но...

Я не обращал внимания на то, куда иду, но, наконец, понял, что нахожусь за много кварталов от нашего дома. Я успокоился настолько, что мог обдумать обстоятельства и спланировать свои действия. В чем я не был уверен, так это в своем поведении, пока мы с Эди будем вместе. У меня было несколько вариантов. Заморозить ее молчаливым обращением? Вести себя нормально, или, по крайней мере, настолько нормально, насколько позволяла ситуация? Проявлять постоянный гнев? Может быть, даже временно съехать?

Я немного поразмыслил над тем, что может быть лучшей стратегией. Чем больше я думал об этом, тем больше убеждался, что хочу узнать больше. Я хотел, чтобы Эди открылась и рассказала мне, о чем она думает. Я хотел узнать как можно больше о ее ожиданиях от меня. Я был уверен, что это лучший способ докопаться до сути всего этого эпизода. Я не мог просто принять существующее положение вещей. Я не позволю ей использовать меня. И никогда сознательно не стану ее рогоносцем.

Глава 2: Грубый просчет: Эдит

Я совершила ужасную ошибку. Не знаю, что заставило меня думать, что я смогу убедить Говарда согласиться на то, чтобы я взяла себе любовника. Но даже в этом случае я не ожидала, что он просто откажет мне. В его тоне не было компромисса. Это было сказано с такой силой, что застало меня врасплох.

Я не привыкла к неудачам. Я нечасто с ними сталкивалась, и это стало для меня шоком. Мне казалось, что я так хорошо подготовлен. Я была уверена, что Говард поймет, что это важно для меня, и не откажет мне в удовлетворении моей потребности. Он никогда раньше не отказывал мне в том, чего я действительно хотела. Почему же на этот раз он отреагировал так резко?

Мне пришлось переосмыслить свою ситуацию. Я люблю Говарда. Я знаю, что люблю. Но мне нужно немного острых ощущений в жизни. Мне почти пятьдесят, и я нуждаюсь в этом. Мне нужен кто-то, кто поможет мне почувствовать себя живой и желанной. Видит Бог, Говард - прекрасный любовник. Он полностью удовлетворяет меня и так заботлив со мной. Я не могла бы просить о более внимательном муже. Но... Мне нужно больше.

Я действительно все испортила. Я предупредила его о своих намерениях. По своей глупости, я заставила его сомневаться во мне. Я никак не могу побаловать себя, если он внимательно следит за мной. Зачем мне нужно было предупреждать его? Что за дура я такая? Я только что усложнила себе задачу завести роман.

Я уже приняла решение. Я собираюсь это сделать. Просто я неудачно начала. Неудачно выбранная стратегия. Мне нужно отступить и подумать, что делать.

Побродив по дому, я заметила, что дверь в его кабинет открыта, но его там уже не было. Я проверила гостиную, потом кухню, но его нигде не было. Я заглянула в шкаф в прихожей и заметила, что его ветровка пропала. Он ушел. Куда он ушел? Вернется ли он сегодня вечером? Я чувствовала, как страх поселился в моем животе. Это превращалось в кошмар.

Я налила себе крепкого джина с тоником и продолжила расхаживать по дому. У Говарда не было мобильного телефона, так что позвонить ему не было никакой возможности. Да и ответил бы он, даже если бы мог? Мне нужен выход из этой ситуации. Нужно заставить его забыть о моем дурацком поступке. Исправление нанесенного ущерба будет долгим и медленным процессом. Мне было необходимо исправить ситуацию с ним.

Я в сотый раз посмотрела на часы. Было уже 10:30 вечера, а Говарда все еще не было видно. На улице было темно, и я понятия не имела, где он находится. У нас не было машины, так что он либо шел пешком, либо вызывал такси. Я не могла припомнить, чтобы он вот так просто уходил, ничего не сказав. Его могли ограбить... или еще что похуже.

Войдя в его кабинет, я увидела на столе графин с бренди. Он был почти пуст, на дне бокала оставалось лишь небольшое количество янтарной жидкости. Он налил себе, как минимум, одну порцию, прежде чем уйти. Я сделала еще один глоток, заметив, что напиток почти опустел. Я не очень хорошо себя чувствовала. По правде говоря, я была как в бреду.

Было уже далеко за одиннадцать, когда я услышала, как открывается входная дверь. Я бросилась в гостиную, чтобы убедиться, что это он. Снимая куртку и вешая ее на вешалку, он избегал моего взгляда.

— Говард, где ты был? Я так волновалась.

— Я пошел прогуляться. Мне нужно было немного времени, чтобы подумать, — просто ответил он.

В его голосе не было ни злости, ни огорчения.

— Мне очень жаль, Говард. Мне не хотелось тебя расстраивать. Я бы никогда не причинила тебе боль, ты же знаешь. Не знаю, что заставило меня подумать, что я могу... Я имею в виду...

Я не могла продолжать. Ничто из того, что я скажу, не исправит ситуацию и не вернет ее назад. Я отчаянно нуждалась в том, чтобы Говард поговорил со мной. Пожалуйста, дай мне что-нибудь, на что я могла бы ответить.

— Я перенесу свои вещи в комнату для гостей. Пока что я буду спать там, — объявил он.

— Нет... нет, Говард, пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй меня. Поговори со мной... пожалуйста. — Я знала, что умоляю, но я должна была это сделать.

Он повернулся ко мне, его глаза были холодными, а выражение лица спокойным.

— У меня нет настроения делить с тобой постель, и я не готов говорить с тобой прямо сейчас. Мы обсудим наше будущее завтра... не раньше.

Он сказал это так решительно, глубоким, звучным голосом, не оставляя места для споров.

Я чувствовала себя такой беспомощной. Я выпустила эту собаку на свободу и теперь должна была найти способ загнать ее обратно в загон.

— Поговори со мной, Говард. Пожалуйста, не отгораживайся от меня.

— Я сказал, что поговорю с тобой, когда буду готов... не раньше.

Я впервые увидела гнев на его лице. Я слишком сильно надавила. Придется набраться терпения, пока он не будет готов. Я не могла придумать, что еще сделать. Повернувшись, я медленно поднялась по лестнице в нашу спальню. Сегодня я буду одна и вряд ли смогу уснуть.

Не знаю, когда я, наконец, заснула, но когда я проснулась, то чувствовала себя вялой и не отдохнувшей. В конце концов, я вылезла из постели и, надев халат, направилась на кухню. Когда я проходила мимо комнаты для гостей, дверь была открыта, и я замешкалась, увидев, что кровать уже застелена.

Когда я пришла на кухню, Говарда нигде не было. Он уже ушел на работу. Его тарелки для завтрака лежали в раковине, а кофеварка спокойно стояла на своем месте, в ней не хватало одной чашки. Я достала кружку и налила себе первую чашку того, что, как я ожидала, в этот день будет несколько.

Я проверила свои сообщения в офисе и оставила секретарю сообщение о том, что меня не будет в этот день. Я вспомнила, что вечером мне нужно присутствовать на премьере. Это было последнее, что мне хотелось делать, особенно если Говард был готов поговорить со мной. Тем не менее, я была настроена на это, и мне придется просто извиниться перед Говардом. Я поняла, что в ближайшие недели и месяцы мне придется делать это часто.

Глава 3: Стратегия выздоровления: Говард

Я встал рано, чтобы не встречаться с Эди этим утром. Мне нужен был свободный день, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Я заметил, что на вечер у Эди запланировано мероприятие, и улыбнулся. Это даст мне время подготовиться. Это отложит разговор с ней на другой день и даст мне возможность начать поиски доказательств ее проступка. Оставалось надеяться, что, как обычно, только крупная катастрофа помешает ей посетить запланированное мероприятие.

Возможно, виной тому была долгая прогулка прошлым вечером, а возможно, то, что я начал составлять план своего будущего - я хорошо выспался. Я проснулся посвежевшим и удивительно уверенным в себе. У меня был примерный план действий и чувство направления.

Да, я больше не буду Говардом Карвером, услужливым мужем и, как некоторые могут подумать, евнухом. Эту роль я намеревался исправить. Я думаю, что Эди ждет большой сюрприз, когда она узнает, что у нее совсем не тот муж, чем она думала. Нет больше простака. Я буду использовать свой голос, чтобы ясно выразить свое мнение. С этого момента я буду доминировать. Это будет частью моей новой личности.

Я занял себя на весь день, попросив секретаршу не переводить на меня звонки извне, если они не были срочными. Как я и ожидал, незадолго до трех пополудни позвонила Эди и оставила сообщение, что будет присутствовать на театральном представлении и не вернется к ужину. Она очень извинялась и обещала, что мы сможем поговорить завтра.

Я уехал рано днем и вернулся домой на час раньше обычного. Как обычно, мне пришлось готовить еду самостоятельно из того, что удалось найти в холодильнике и буфете. Я выбрал суп и сэндвич с бокалом красного вина. Просто, быстро и легко отмывается. Я хотел приступить к поискам.

Я начал с компьютера Эди. Она не была опытным пользователем, и из предыдущего опыта я знал, что она ведет свой календарь и электронную переписку в Outlook, как и я. Я был удивлен, когда обнаружил, что у нее есть защищенный паролем доступ к операционной системе. Я и не подозревал, что она знает, как это сделать, но, тем не менее, какая-то форма защиты была предусмотрена. Мне стало интересно, почему.

Я перепробовал несколько очевидных паролей, но безуспешно. Я знал, что она разбирается в компьютерах лишь в общих чертах, и подозревал, что любой пароль будет простым или запоминающимся. Перебрав все возможные варианты, я сел подумать. Уставившись на экран, я понял, что монитор стоит на настольной подставке. Приподняв передний край подставки, я обнаружил небольшую бумажку с четырьмя буквенно-цифровыми восьмизначными кодами. Я попробовал ввести последний, и компьютер услужливо впустил меня.

Открыв ее почтовый ящик, я не обнаружил ничего в папке «Входящие». Она создала несколько файлов, все они, судя по всему, были связаны с ее бизнесом. Я начал методично просматривать каждый из них, чтобы найти что-нибудь интересное. Это было утомительное занятие, но я взялся за него. В конце концов, я открыл файл с пометкой «Джинни» и обнаружил серию электронных писем, адресованных кому-то по имени Джинни.

Я начал читать их, поскольку это был совершенно иной тип переписки, чем все остальные файлы. Это было почти похоже на дневник. Она делилась своими переживаниями, мнениями и надеждами с, как я предположил, другой женщиной. Читая, я был удивлен тем, насколько откровенна она была в этих сообщениях. Она рассказывала о своей жизни, обо мне, о своих социальных и деловых контактах.

Для начала я прочитал пять сообщений, а затем сделал паузу. Я задумался о том, что в них содержится. Она выражала тоску по какому-то стимулу в своей жизни. Она признавалась в любви ко мне, но надеялась, что появится что-то захватывающее, что всколыхнет ее мир. Это что-то оставалось неопределенным до прошлого вечера, когда она открыла, что именно имела в виду.

Я продолжал читать сообщения «Джинни». Это было похоже на терапию. На незаданные вопросы давались ответы, как будто в тот момент терапевт находился рядом с ней. При более детальном изучении файла я заметил, что в нем нет ни одного входящего сообщения. Только исходящие сообщения от Эди к Джинни. Неужели она удалила свои входящие? Я проверил файл удаленных сообщений, но ничего не нашел. Я не получал никакой полезной информации, кроме того, что она делилась своими сокровенными чувствами с кем-то, кроме меня.

Я более часа методично читал сообщения в файле, пока не наткнулся на одно, которое остановило меня. Оно было помечено как «Семья», и я не мог поверить в то, что читаю. В нем Эди признавалась, что намеренно избегала беременности в самом начале нашего брака. Она не хотела детей. Она пыталась заставить меня поверить, что это была физическая проблема, хотя все это время пользовалась противозачаточными средствами. После того как она сделала карьеру, ей перевязали трубы, чтобы избежать непредвиденной случайности.

Она рассуждала просто. Она не хотела растить детей, чтобы они не мешали ее общественной жизни. После того как она вернулась к работе, это стало для нее навязчивой идеей. Она едва осознавала мое разочарование. Она боялась или не хотела растить детей смешанной расы? Я задавался вопросом, не было ли это одним из факторов. Она хорошо скрывала свое предательство. До этого момента я ничего не знал.

Я был зол. Это был давний обман. Это могло стать тем самым поступком, который погубит наш брак. Мы говорили о детях еще до свадьбы и даже в первые дни. Мы даже смеялись над тем, как они могут выглядеть. Мы шутили насчет «пополам». Теперь в этом не было ничего смешного.

Размышляя о том, что она сделала, я начал вспоминать свои мысли о прошлом вечере. Я должен был признать, что знал, что Эди эгоистична. Она делала то, что удовлетворяло или развлекало ее, не обращая внимания на потребности других, в том числе и меня. Поскольку я так легко соглашался, ей редко в чем-либо отказывали. Теперь я понимал, насколько ошибался в своих суждениях. Пока я проявлял снисходительность, Эди была непреклонна. Она не видела причин менять свой эгоцентричный образ жизни. Все должно было измениться.

Общение с новым моим «я» должно было стать для моей жены шоком. Было бы интересно посмотреть, как она с этим справится... если, конечно, справится. Я был на той стадии, когда мне было все равно. Она задумала обмануть меня, лишив семьи, и за это я ее не прощу. Оставалось выяснить, была ли она уже неверна.

Я продолжил листать папку, но не обнаружил никаких новых шокирующих откровений. Кем бы ни была Джинни, она получила обширные сведения о нашей личной жизни. Эди рассказывала о нашей сексуальной жизни. Казалось, она была полностью удовлетворена ею и моими действиями. Не было и намека на то, что я не относился к ней с любовью и уважением. Это делало ее заявление прошлым вечером еще более непонятным.

Быстро проверив оставшиеся папки с ее почтой, я не обнаружил ничего интересного. Все было связано с бизнесом. Я закрыл ее и вышел из системы, выключив компьютер. Я сидел и размышлял, что делать дальше. Взглянув на часы, я увидел, что уже десять, и решил, что для одного вечера этого достаточно. Через десять минут я лежал в кровати в гостевой комнате и почти сразу же уснул. Я не слышал, как Эди вернулась домой.

Я снова проснулся рано, но мой сон не был крепким. Я задремал, а потом был разбужен каким-то жутким сном, который не мог вспомнить. Потом снова погружался в дремоту, а затем резко просыпался, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями.

Как и накануне, я ушел на работу до того, как встала Эди. Это было необычно, чтобы мы не общались в течение дня, но вчера был один из таких дней. Сегодня мы оба были дома, и я ожидал, что разговор состоится вечером. С каждым часом я готовился все лучше, и теперь дело было только за тем, что я ей расскажу. Я точно знал, что возьму на себя инициативу и буду вести разговор. Дни, когда она контролировала повестку дня, закончились.

Глава 4: День расплаты: Эдит

Еще одна ночь без сна. Я была измотана, когда вернулась домой после вчерашней театральной премьеры. Мне следовало бы крепко спать, но путаница, царившая в моей голове, мешала этому. Две ночи без сна не помогли бы мне справиться с тем, что предстояло. Возможно, мне удастся вздремнуть как-нибудь днем, пока Говард не вернется домой.

Вчера вечером на премьере я была не очень эффективна. Я не очень хорошо концентрировалась. Встретила всех людей, с которыми планировала познакомиться, но не смогла завязать ни одного толкового разговора. Возможно, отдых перед беседой с Говардом поможет мне собраться с мыслями.

Лежа в постели тем утром, я думала о том, что должна сделать. Я должна убедить Говарда, что отказалась от мысли о романе. Я должна заставить его поверить, что я принадлежу только ему и что моя просьба тем вечером была не более чем бредом климактерической женщины. Конечно, он мог поверить, что такое возможно. Я перестала принимать гормонозаместительную терапию из-за опасений по поводу своего здоровья. Возможно, я могла бы свалить все на это.

Я рассказала Джинни о своей стычке с Говардом. Она отругала меня за такую беспечность. Она знала о моем желании завести любовника. Она этого не одобряет. Она предупредила меня, что Говард никогда не примет этого. Она не может понять, почему я хочу ему изменять. Она видит в нем идеального мужа. Конечно, она права. Он и есть идеальный. Слишком идеальный.

Почему я так упорно стремлюсь к саморазрушению? Почему я думаю, что могу иметь своего замечательного мужа и еще одного мужчину на стороне? Я сама себя не понимаю. Не то чтобы у меня не было опыта общения с другими мужчинами до того, как мы с Говардом встретились. Я знаю разницу. Я знаю, насколько Говард лучше других мужчин. Что толкает меня на край этого обрыва?

Может, я сошла с ума? Может, мне нужна помощь психиатра? Может, это связано с климаксом? Слишком много вопросов. Слишком много путаницы. Я не смогу решить их, лежа в постели. Пора было встать и принять душ. Съесть что-нибудь. Подумать о том, что я хочу сказать сегодня вечером. Быть готовой. Не позволить Говарду снова взять верх.

Я справилась с этим днем. После обеда я прилегла и проспала почти два часа. Мне стало легче. Но я чувствовала, что нервозность скрывается где-то под поверхностью. Я совсем не была спокойна. Если я не смогу взять себя в руки и успокоиться, то разговор с мужем вечером станет еще сложнее. К пяти тридцати я решила сделать себе крепкий джин с тоником (G&T), чтобы успокоить нервы.

Говард приехал в свое обычное время, незадолго до шести. Я ждала его на кухне. Я приготовила одно из его любимых блюд. Хотела, чтобы он был в самом лучшем расположении духа. Несмотря на выпивку, я все еще была не в себе. Я бы выпила еще, когда Говард выпьет свой обычный бокал вина. Я услышала его шаги в коридоре.

— Привет, Говард.

Уверена, что мои слова прозвучали так же неуверенно, как и мои чувства.

— Эдит.

Он использовал мое официальное имя. После того разговора он не называл меня Эди. По крайней мере, он признал меня.

— Ужин будет готов через несколько минут. Почему бы тебе не освежиться и не выпить бокал вина, пока ты ждешь.

В моем предложении не было ничего необычного. Он кивнул и направился наверх, в спальню. Я сделала себе еще один бокал крепкого G&T, пока ждала его возвращения.

Он вернулся через несколько минут и налил себе своего обычного «Каберне».

— Как прошел день? — спросил он.

— Э... хорошо. Ничего необычного. Хорошо.

Я была не очень уверена в себе, и не сомневаюсь, что он это почувствовал.

Он кивнул. Наступила оглушительная тишина. Мне хотелось нарушить ее. Сказать что-нибудь. Хотя бы пошуметь.

— Прости, что не видела тебя вчера, — наконец, смогла я. — Я знаю, ты хотел поговорить.

— Мы поговорим после ужина, — спокойно сказал он.

Спокойно! Он был спокоен. Не было никаких признаков дискомфорта или нервозности. В отличие от меня. Я была уверена, что он может читать мои спутанные эмоции.

Я занялась подготовкой тарелок и посуды. Мне нужно было чем-то занять руки. Я проверяла духовку, по меньшей мере, дважды, пытаясь заставить таймер сработать быстрее. Секунды казались минутами, а минуты - часами. Наконец, прозвенел звонок, и я чуть не подскочила к дверце духовки.

Мы ели почти молча. Я сделала пару замечаний по поводу вчерашней премьеры, и Говард вежливо кивнул. Он сказал что-то о встрече с вице-президентом в конце следующей недели, но я так и не поняла, о чем шла речь. Я никак не могла сосредоточиться. Его внешнее спокойствие сводило с ума. Как он мог быть таким спокойным, когда я была в таком смятении?

Наконец, трапеза была закончена, мы убрали со стола и поставили посуду в посудомоечную машину. Потребовалась всего пара минут, чтобы вымыть и высушить то, чему не место в машине, и мы закончили. Как всегда, Говард помог.

Когда все было готово, я ждала, что скажет Говард. Я знала, что он понял, что я собираюсь позволить ему взять инициативу на себя. Я просто хотела покончить с этим.

— Пойдем в гостиную, — наконец, сказал он. — Я собираюсь налить себе бренди, прежде чем мы поговорим. Хочешь чего-нибудь?

— Да... Пожалуй, G&T, — сказала я, быстро доставая бокал и бутылку.

Он на минуту скрылся в своем кабинете, вернулся с бокалом и сел там же, где и два вечера назад. Я вернулась из кухни и села в кресло напротив, как и раньше. Это должно было вот-вот начаться, и мне не терпелось узнать, что произойдет в ближайшие несколько минут.

Глава 5: Заявление: Говард

Я заставил себя быть спокойным и собранным. Я видел, насколько мое поведение тревожит Эди, и хотел сохранить это спокойствие. Я продолжал называть ее по официальному имени. Сегодня не будет никаких выражений нежности.

— Эдит, я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушала все, что я скажу. Это не будет двусторонняя дискуссия. Я скажу тебе то, что хочу сказать, а ты будешь слушать. Если ты не можешь, то нам нет нужды что-либо обсуждать. Я дам тебе все шансы высказаться, но не сегодня. Я понятно объясняю?

Ее глаза расширились. Этого она никак не ожидала. Она кивнула в знак понимания.

— Ну что ж. Позволь мне сначала рассказать тебе о последствиях твоего... признания в понедельник вечером. Прежде всего, я глубоко разочарован тем, что ты меня не уважаешь.

Я увидел, как она вскинула голову и уже собиралась что-то сказать, когда я поднял руку. Она остановилась, и в тот же момент у нее перехватило дыхание.

— Не знаю, как ты могла допустить мысль, что я буду сидеть спокойно, пока ты делаешь из меня рогоносца. Если ты думаешь, что годы подчинения твоим прихотям превратили меня в бесхребетного слабака, то подумай еще раз.

— Я хочу повторить то, что сказал тогда. Я не потерплю неверности с твоей стороны. Если ты решишь проигнорировать мое предупреждение, я разведусь с тобой и могу с уверенностью сказать, что примирения не будет. Я понятно объясняю?

Я говорил очень решительно, используя всю силу своего голоса, чтобы подчеркнуть свою решимость.

— Да, я понимаю. Но. ..

Я снова поднял руку, чтобы напомнить ей о своем намерении передавать, а не получать.

— Ты сильно испортила наши отношения. Ты подорвала основы нашего брака и поставила под сомнение свою верность. Ты разрушила то, на чем строятся хорошие браки: доверие. Ты посеяла в моем сознании сомнения. Сомнения, которых у меня раньше не было. Я не уверен, что наш брак переживет это.

Я увидел, как она затаила дыхание и расширила глаза. Я сильно задел ее этим. Я посеял семена неуверенности и в ее сознании. Неуверенности в ее будущем со мной.

— У меня было время подумать, как мне поступить, раз уж ты создала такую ситуацию. Ты признаешься, что любишь меня, и до этого понедельника у меня были все основания тебе верить. А теперь... я уже не так уверен.

Она снова приподнялась в кресле, словно желая что-то сказать... оспорить мои опасения. На этот раз я просто молча смотрел на нее, а она снова опустилась в кресло и ничего не сказала.

— Ты говоришь мне, что никогда не причинила бы мне боли, и все же ты унизила бы меня, отдавшись другому мужчине. Не могу представить, как ты могла подумать, что я не почувствую боли от этого. Интересно, после стольких лет, действительно ли ты меня знаешь? Ты определенно заставила меня задуматься, знаю ли я тебя.

— Я виню себя за то, что не был более напористым в нашем браке. Я позволил твоему успеху и твоим связям в обществе принизить мою роль. Оглядываясь назад, могу сказать, что это было ошибкой. Сейчас я не являюсь и никогда не буду твоим мальчиком на побегушках. Я равный в этом браке и не соглашусь ни на что меньшее.

— Я понял, Эдит, что ты эгоистка. Ты думаешь в первую очередь о себе, исключая всех остальных, включая меня. Являются ли люди, с которыми ты общаешься, настоящими друзьями? Можешь ли ты рассчитывать на них, когда они тебе действительно понадобятся?

— Я хочу, чтобы ты подумала о наших старых настоящих друзьях, Эдит. Где они? Ты когда-нибудь вспоминаешь о них? Я, конечно, знаю ответ. Я поддерживаю связь с большинством из них. Мне рады в их домах. А ты не задумывалась, почему мы больше не приглашаем их в гости? Потому что это не приносят тебе никакой пользы?

Я дал этому выстрелу впитаться, прежде чем продолжить. Я видел недоуменное и обиженное выражение ее лица, пока продолжал эту неумолимую атаку.

— Если этот брак будет продолжаться... и я имею в виду, если... в твоем отношении к нему должны произойти изменения.

— Я возобновлю посещение твоих светских мероприятий, и ко мне будут относиться как к твоему мужу, а не как к чему-то второстепенному. Если ты не можешь заставить себя сделать эту простую вещь, то нам незачем продолжать.

На этот раз она ничего не ответила. Я подумал, не переборщил ли я со своими требованиями. Если так, то пусть будет так.

— Мы снова будем приглашать наших настоящих друзей в наш дом, и ты будешь относиться к ним как к друзьям. Ты должна восстановить свои связи с этими людьми. Они были с нами задолго до того, как ты поплыла в лучах своего успеха. Ты никогда не задумывалась, где я был, пока ты пропадала на своих гала-концертах и званых ужинах? Чаще всего я проводил очень приятные часы с этими людьми.

— И вот тебе еще кое-что для размышления. Прошло совсем немного времени, и они перестали спрашивать о тебе.

— Как я понимаю, завтра вечером у тебя еще один светский раут. Я не буду присутствовать на нем вместе с тобой, так как у меня у самого есть еще одна встреча. Однако если мы решим продолжить отношения как пара, я позабочусь о том, чтобы быть доступным в будущем.

— А пока я хочу, чтобы ты подумала о том, что я сказал сегодня вечером. Сегодня мне не нужны ответы или оправдания. Я хочу, чтобы ты полностью уделила внимание моим следующим вопросам, и мы обсудим их в пятницу вечером.

— Во-первых, хочешь ли ты, чтобы этот брак продолжался? Если да, то отказываешься ли ты от намерения вступить в связь с каким-либо другим мужчиной? Если нет, так и скажи. Я свяжусь со своим адвокатом и поручу ему немедленно начать бракоразводный процесс. Это не подлежит обсуждению.

— Во-вторых, я хочу, чтобы ты поняла, что моя роль в этом доме изменится... кардинально. Думаю, ты догадываешься, что я больше не буду простым, услужливым мужем.

— И наконец, ты научишься быть честной со мной. В прошлом ты не была такой, и я хочу знать, почему. Нам предстоит много откровенных разговоров о нас и о том, что нужно сделать, чтобы вернуть мою уверенность и доверие к тебе. В некоторых случаях, это будет не очень приятно. Опять же, все зависит от тебя. Если ты не можешь быть честной со мной, то у нас нет оснований для продолжения нашего брака.

Я откинулся на спинку кресла, вымотанный морально и физически. Это было похоже на рукопашный бой, но я был уверен, что Эдит перенесла гораздо больше ударов, чем я.

— Я пойду прогуляюсь, чтобы успокоиться и проветрить голову. Не жди меня. Я пока продолжу спать в гостевой комнате. Возможно, после пятницы мы сможем обсудить другие условия.

— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ответить? — тихо спросил я, пытаясь сбить напряжение встречи.

— Да... Я. .. Думаю, да. Я дам тебе знать, если будет что-то...

Ее голос прервался. Она тоже была измотана. Избита словесно и морально. Я был очень жесток с ней, как и хотел. Я хотел, чтобы она испытала ту боль, которую испытывал я, и чтобы она поняла, каких изменений ей следует ожидать. В мои намерения не входило быть мягким... только вежливым.

Глава 6: Последствия: Эдит

Я ошеломленно молчала. Я совершенно недооценила Говарда. Он выдвинул ультиматум, и у меня не было возможности ответить. Он и не собирался этого допускать. Я никогда раньше не видела его таким. Никогда! Он бросил мне вызов, заставив защищать свои действия и выбирать между его требованиями и разводом. Середины нет. Я не вижу никакого пути к компромиссу.

Я услышала, как закрылась дверь, когда он ушел на прогулку. Встав, я направилась на кухню и сделала себе еще один джин с тоником. Для меня было непривычно пить так много, но сегодняшний вечер был исключением. Мне нужно было успокоиться и понять, что со мной происходит. Я потеряла всякий контроль над собой, которым когда-то наслаждалась. Говард забрал его у меня, как будто я была не в силах его остановить.

И его вопросы. Конечно, я хотела остаться с ним в браке. У меня не было другого выхода, кроме как заверить его в том, что измены не будет. Он вычеркнул это из моей памяти за несколько мгновений. Мне предстояло сделать выбор. Сейчас они казались простыми, но у меня было два дня, чтобы подумать над ними.

Что он имел в виду, говоря о моей честности с ним? Я всегда была с ним честна. Вся эта неразбериха произошла потому, что я хотела быть с ним честной. Как он мог сомневаться в этом?

Но было и кое-что еще. Он ни разу не сказал, что любит меня. Он даже ни разу не упомянул о своих чувствах ко мне, кроме гнева и разочарования. Неужели я убила то, что было между нами? Не знаю, смогу ли я с этим справиться. Я люблю его. Я знаю, что люблю. Я ранила его, и, как любое раненое животное, он сражается. Но будет ли он сражаться за нас?

Я почувствовала тошноту в животе. Я опустила бокал, зная, что это не поможет. Два дня. Два дня, чтобы найти способ спасти почти тридцать лет любви и знакомства с Говардом. Почти двадцать семь лет брака. Должен быть способ заставить его снова полюбить меня. Но как?

Я снова была измотана. Недостаток сна, напряжение и эта... эта атака. Я не могла нормально думать. Иди спать, Эди. Позвони Джинни и договорись с ней о встрече. Может, у нее появятся идеи. Видит Бог, у меня их нет. Тогда ложись спать.

Глава 7: Последствия: Говард

Когда я вышел из дома, воздух был теплым, а в небе еще светлело. Я чувствовал свежий ветерок с реки, пока шел к Общей площади. Теперь я дышал более спокойно. Худшее позади, подумал я. Я сказал все, что хотел сказать. Я сдержал все, что не хотел говорить. Я пообещал ей надежду, но у меня не было ни малейшего пространства для переговоров.

В том, что я только что сделал, не было ничего приятного или возвышающего. Я бил ее словами так же уверенно, как если бы использовал кулаки. Я видел эффект от своих ударов. Через некоторое время она просто поглощала их, пока я наносил. Никаких признаков борьбы с ее стороны не было.

Мне должно было стать легче. Я должен был почувствовать облегчение, возможно, даже восторг. Но я не чувствовал. Я сделал то, что считал необходимым, чтобы шокировать жену и заставить ее думать о нас. О нашем браке. Наших отношениях. О нашем будущем. Я не оставил ей выхода. В пятницу я, вероятно, узнаю, есть ли у нас будущее.

Я задумался о том, кто я и чего хочу. Хотел ли я, чтобы этот брак продолжался? Любил ли я Эди? Я намеренно избегал признаваться ей в любви. Я и сам не был в этом уверен, поэтому лучше не вводить ее в заблуждение, если я потерял эту любовь. Как бы я узнал? Однажды я прочитал, что тест на любовь заключается в том, чтобы представить свою жизнь без партнера. Развод, смерть, любая причина... Как бы я жил дальше?

Смогу ли я пережить ее обман, совершенный много лет назад, и простить ее? Сначала я так не думал. Но теперь... теперь я уже не так уверен. Она не может вернуть все назад. Теперь для нее уже было поздно исправлять ситуацию. Смогу ли я смириться с этим? Прежде чем я смогу принять решение, она должна была признать свой грех. Она должна была признать, что нанесла мне еще одну глубокую рану.

И как насчет того поступка, который я совершил. Новый, доминирующий Говард Карвер. Это был поступок. Я знал это. Смогу ли я его поддерживать? Я сомневался в этом. Возможно, в какой-то менее агрессивной и вызывающей форме. Таким, каким я мог бы стать, не испытывая к себе неприязни. Я знал, что никогда не смогу вернуться к более мягкому, слабому человеку, каким был раньше. Эди никогда не будет уважать меня, если я это сделаю, и я, скорее всего, обнаружу, что она снова ищет другого мужчину. Что нужно сделать, чтобы вызвать в ней то возбуждение, которого она так жаждала?

Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Мне по-прежнему нужно было узнать о ней больше. Как я и предполагал, у нее все еще были секреты. Где они были спрятаны? Что я знал о своей жене? Изменяла ли она мне? Хотел ли я это знать? Интересно, догадывается ли она о том, как подорвала мою веру в нее?

Уже стемнело, и я повернул обратно к нашему дому. Я уже успокоился после пережитого ранее противостояния. Так много вопросов и так мало ответов. Но смятение оставалось. Сегодня я ничего не решил. Я бросил вызов Эди, чтобы она решила, каким будет наше будущее. Мне пришло в голову, что я отдаю свою судьбу в ее руки. Ирония судьбы! Я получил контроль над ситуацией, но решать будет Эди. Какая ирония.

Глава 8: Совет Джинни: Эдит

Наконец-то я нормально выспалась. Я удивлялась почему, когда в моей голове творилось столько путаницы и хаоса. Я сползла с кровати и направилась в ванную комнату. Душ привел меня в более ясное состояние. Вчера вечером, перед тем как лечь спать, я позвонила Джинни. Она согласилась встретиться со мной за обедом в нашем любимом маленьком бистро. Слава Богу за Джинни.

У дверей меня встретил Ник, старший официант.

— Мисс Маарден ждет вас, миссис Карвер.

Он провел меня в дальний угол к столику, который, как мы знали, был уединенным и более тихим.

— Спасибо, Ник. Здравствуй, Джинни. Спасибо, что пришла.

Я искренне обрадовалась, увидев ее. Я отчаянно нуждалась в ее наставлениях.

— Ты же знаешь, я бы не отказала тебе, Эди, — улыбнулась она.

Джинни была такой цельной, такой уравновешенной. Мы дружили целую вечность, больше десяти лет. Говард ошибался. У меня действительно есть настоящая подруга. Вирджиния Маарден - лучшая подруга из всех, что у меня были. Я могу рассказать ей все по секрету. Она знает все мои секреты. Все.

— Вчера вечером я поговорила с Говардом... или лучше сказать... он говорил, а я слушала. Он не хотел, чтобы я что-то говорила. Он сказал, что даст мне шанс в пятницу. О, Джинни, он был таким холодным, таким... злым. Я никогда не видела его таким. Он совершенно другой человек, чем раньше. Я его совсем не знаю.

— Расскажи мне все, — спокойно сказала Джинни.

Я рассказала ей все, что смогла вспомнить. Я рассказала ей о трех его последних требованиях. К тому времени как я закончила, я почти плакала.

Джинни пододвинулась и похлопала меня по рукам.

— Успокойся, Эди. Успокойся. Давай поговорим о завтрашнем вечере, — сказала она.

Она была такой невозмутимой и спокойной.

— Что ты собираешься ему сказать?

— Я... Я собираюсь сказать ему, что люблю его. Я скажу ему, что не хочу разводиться и никогда его не предам. Я скажу ему, что все это был дурной сон и что я не знаю, что заставило меня думать, что я могу причинить ему такую боль.

— Что еще?

— О... он говорит, что хочет быть со мной, когда я посещаю эти мероприятия. Я не знаю, почему именно. Он говорит, что хочет, чтобы к нему относились как к равному. Раньше он ненавидел мои мероприятия. Я не знаю, что и думать. Я, конечно, буду это делать. Я просто не знаю, чего он ждет.

— И?

— Я счастлива, что он будет более... решительным. Хочу, чтобы он был моим партнером во всем. Я скажу ему, что приветствую, когда он становится более... напористым со мной.

— Что-нибудь еще?

— Я не знаю, что сказать ему по поводу его замечания о моей честности. В конце концов, я сказала ему, о чем думаю, прежде чем что-то сделать. Разве это не признак честности? Я не знаю, что он имел в виду.

— А ты не знаешь? Подумай хорошенько, Эди. Нет ли чего-то такого, о чем ты больше всего боишься ему рассказать? — Джинни смотрела на меня своим самым пронизывающим взглядом.

Я не могла понять, к чему она клонит, пока... пока:

— О, Боже мой. Я не могу сказать ему об этом. Это убьет его. Это положит конец нашему браку. Я никогда не смогу ему сказать. — Я перешла в режим паники.

— А что, если он уже знает?

— Он не может. Ты единственный человек, который знает. Ты бы ему не сказала. Как он может знать?

— Я не знаю. Но это опасная игра, в которую ты играешь. Он поднял эту тему не потому, что думал, что это может быть интересно. У него что-то на уме. Судя по твоему описанию прошлого вечера, он был очень конкретен и очень подготовлен. У него должна быть причина, чтобы сделать ее одной из "большой тройки".

— Может, он думает, что у меня уже есть роман.

— Может быть. Ты можешь рискнуть?

— Не думаю, что смогу заставить себя рассказать ему. Это разрушит нас. Тогда у меня ничего не останется.

— Ты действительно все испортила, правда, девочка? — В глазах Джинни не было и намека на юмор.

Я кивнула. Она была права. Это была полностью моя вина.

— Что же мне делать? Я не могу его потерять. Просто не могу.

Джинни несколько мгновений сидела, потягивая кофе и размышляя.

— Ну, помни, что этот совет бесплатный, и ты знаешь, что говорят о том, что совет стоит столько, сколько за него платят. — И снова не было и намека на улыбку.

— Поставив себя на твое место... Я бы сказала правду, всю правду и ничего, кроме правды. Я бы ничего не утаивала. В этом случае ты не сможешь ошибиться.

— Второе - я бы обратилась за профессиональной помощью, чтобы попытаться понять, почему ты решила, что тебе нужно завести роман. У меня был опыт общения с психиатром, когда от меня ушел Нельс. У них нет ответов на всё, но они точно помогут тебе разобраться во всех вопросах.

— Третье - я бы посоветовала вам обоим обратиться за консультацией по вопросам брака. Она вам понадобится, независимо от того, как пройдет завтрашний разговор. То есть если вы еще будете вместе.

— И наконец, похоже, Говарду надоело быть на втором плане. Я думаю, он заслуживает быть равноправным партнером в вашем браке, несмотря на то, что ты зарабатываешь гораздо больше, чем он. Я не думаю, что твой доход имеет значение, если только он не чувствует себя униженным из-за этого. Говард - замечательный человек. С ним нужно обращаться именно так.

Я сидела и слушала Джинни, сосредоточившись на каждом слове. Она не спускала с меня глаз, и я этого хотела. Оставался только один большой камень преткновения. Рассказать Говарду о том, как я обманывала его в самом начале нашего брака, чтобы не забеременеть. Это был мой самый большой страх. Я была уверена, что Говард бурно отреагирует на любое мое признание. У меня была уверенность, что нашему браку придет конец.

— Джинни... прошлым вечером... он ни разу не сказал, что любит меня. Ни разу! Может быть, уже слишком поздно. Он говорил, что у нас может быть будущее... но... будущее без любви? Не думаю, что смогу жить с этим. Лучше пусть он избавится от меня.

Я была подавлена. За каждым поворотом я видела катастрофу. Я не знала, как мне спасти свой брак.

— Не сдавайся, Эди. Я думаю, он все еще любит тебя, но спроси его. Это основа всего, что с вами обоими произойдет. Если бы он не любил тебя, зачем бы он пошел на все это? Он бы просто ушел. Зачем ему бросать тебе вызов, если он не хочет спасти что-то из этой передряги? Он тоже мечется. Он не так уверен в себе, как кажется. Он ждет от тебя знака, что ты хочешь вернуть ваши отношения к тому, что он сможет принять и чем сможет наслаждаться. Ты должна дать ему этот шанс.

— Не понимаю. Это я хочу, чтобы он дал мне шанс. Я не слышала в его голосе ничего неуверенного. — Я с трудом верила в то, что говорила мне Джинни.

— Люди не меняются в одночасье, Эди. Говард не людоед. Ему больно, он зол и пытается вернуть себе достоинство и контроль над тем, что потрясло его до глубины души. Он делает храброе лицо, но я полагаю, что он не так уверен в себе, как кажется. Он пытается заставить тебя признать свою ошибку. Ты разбудила его, ткнув острой палкой. Он реагирует. Он так же, как и ты, не уверен в том, что произойдет.

— Похоже, ты очень уверена в себе. — Мне все еще было трудно принять ее предположение.

— Я не уверена. Меня не было рядом с тобой, когда все это случилось. Я пыталась выслушать то, что ты мне рассказала, и найти в этом какой-то смысл. Не забывай, я встречалась с Говардом лишь однажды, мельком. Он вряд ли знает о моем существовании, не так ли?

— Не знаю. Я так не думаю. Я не знаю. Сейчас, Джинни, я ничего не знаю наверняка. — Я снова была на грани слез.

Мы ненадолго остановились, чтобы заказать обед. Джинни не пьет, и меня устроил только чай со льдом. Мне нужно было отдохнуть от напряженного разговора. Он становился слишком сложным. Мне нужно было упростить ситуацию, чтобы разобраться с ней завтра. Нужно было вернуться к основам. Чего хочу я и чего хочет Говард? Все должно быть просто. Единственным настоящим страхом было бы рассказать ему о своем нежелании иметь детей.

— Он сказал, что я эгоистка. Он прав. Я была эгоисткой на протяжении долгого времени. Это не очень хорошая основа для брака, не так ли? — Думаю, я говорила не только с собой, но и с Джинни.

Я посмотрела на свой салат и поняла, что просто ковыряюсь в нем. Мой аппетит был почти нулевым. Это полностью соответствовало моему настроению.

— Не унывай, Эди. Я знаю, что это тяжело, и знаю, что ты коришь себя за то, что натворила. Но что сделано, то сделано. Теперь пришло время решить, что важно. Чего ты хочешь завтра добиться. У тебя есть одна очень хорошая возможность спасти свой брак. Многие женщины так и не понимают этого.

— У тебя будет целевая аудитория. Сцена в твоем распоряжении. Теперь все дело в презентации. Когда ты знаешь, что хочешь сказать. Когда ты знаешь, как ты хочешь ответить на его вопросы. Когда ты знаешь, что ты хочешь сделать, чтобы между вами все наладилось. Тогда ты просто сделаешь это!

Я вздохнула и откинулась в кресле. Джинни была права. Нужно было подготовиться. Я могла делать это с известными людьми и никогда не задумывалась об этом. Я должна была подготовиться к встрече с Говардом. Нужно было набраться смелости и сделать все как следует. Я начала чувствовать себя немного лучше. Посмотрев на Джинни, я кивнула. Она была права.

Глава 9: Другие мысли: Говард

На работе я добился не слишком многого. Пятница редко бывает насыщенным днем, но эта пятница была особенно спокойной. Это дало мне время подумать об Эди и сегодняшнем вечере. Когда я проснулся сегодня утром, все мои мысли были заняты. Я знал, что буду делать. А сейчас... слишком много времени для раздумий. Не был ли я слишком строг к ней? Не давил ли я на нее сверх меры? Временами она выглядела испуганной. Как будто она думала, что я сорвусь и сделаю что-то жестокое. Возможно, мой поступок был слишком... драматичным.

Чего я хотел от всего этого? Чего я надеялся добиться? Я спрашивал себя об этом снова и снова. Я все еще любил ее. Теперь я это знал. Я знал это, потому что не мог выбросить ее из головы. Если бы это было не так, я бы не зацикливался на ней. Я бы не злился. Я не был бы не уверен в нашем будущем.

Я знал, в чем проблема. Ее секрет. Тот, о котором она не смела мне рассказать. Отказ от наших детей. Я все еще не мог понять, что я чувствую по этому поводу. Злился ли я? Да! Смог бы я простить ее? Я не знал. Смогла бы она заставить себя рассказать мне? Этого я тоже не знал. Станет ли это решающим фактором в том, останемся мы вместе или нет? Еще одна вещь, которую я не знал. В один момент я был уверен, а в другой - терзался сомнениями.

Тридцать лет мы встречались. Почти две трети жизни мы провели друг с другом. Мы столько вложили в себя. Я пытался представить, какой была бы моя жизнь без нее. У меня не получалось составить картину. Конечно, было бы одиноко.

Когда ты с кем-то так долго, ты не ведешь долгих разговоров о вашей совместной жизни. Все это отпечатывается в твоей психике... в твоем существе. Слова не всегда нужны. Иногда достаточно прикосновения, улыбки или просто жеста. Удобно лежать в постели, когда она рядом, даже если вы не касаетесь друг друга. Запах, тепло. Все эти нематериальные вещи. Тридцать лет.

Я не знал, чего ожидать от этого вечера. В каком-то смысле я его боялся. Я обещал ей, что дам ей высказаться. Я вежливо выслушаю ее без комментариев, если она сама не попросит. Я был в долгу перед ней. Но что потом? Эта часть моего плана оставалась неопределенной. Что потом?

Глава 10: Исповедь: Эдит

Вечером Говард пришел рано. Он вернулся домой сразу после пяти. Я не знала, волноваться мне или нет. Я и так была сплошным комочком нервов. Эта неожиданная перемена в привычках была еще одним поводом для беспокойства. Но не сразу я поняла, что дело в другом.

— Ты рано вернулся домой.

— Да. Сегодня было тихо, и мне удалось уйти чуть позже четырех. Хорошее начало для выходных.

Он улыбнулся мне, когда сказал это. Это была первая его улыбка с... с понедельника.

— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Как обычно? — Он выглядел расслабленным и почти... нормальным.

— Да... спасибо.

Он сделал мой обычный G&T, но не стал наливать себе бокал вина.

—Я пойду, переоденусь. — Снова улыбнувшись, он повернулся и направился наверх.

Он вернулся меньше чем через пять минут. На нем была новая рубашка в стиле гольф, джинсы и мокасины. Он выглядел совершенно по-другому. И он улыбался.

— Ты выглядишь очень расслабленным, Говард. — Я подумала, не пытается ли он мне что-то сказать.

Он налил себе бокал вина и снова повернулся ко мне.

— Это была очень напряженная неделя для меня. Для нас обоих. Я бы хотел сбавить обороты. Я не хочу больше давить на тебя. Я был жесток с тобой, я знаю. Но... что ж... давай насладимся ужином и после поговорим.

Я кивнула.

— Спасибо. Я вся на нервах. Я так... расстроена тем, что произошло. И также не уверена в себе и в том, что хочу сказать.

— Просто будь собой. Скажи мне то, что хочешь сказать. Будь честной, Эди. Будь честна со мной и, прежде всего... будь честна с собой.

Он снова назвал меня Эди. Он не называл меня так всю неделю. Может быть... может быть, все будет хорошо. Но это был снова... вопрос о честности. Единственный вопрос, который я так и не определилась, как решить.

Я приготовила еще одно из его любимых блюд, и он это признал. Во время ужина мы немного поговорили, и это помогло мне взять себя в руки. Я не ждала с нетерпением того, что должно было произойти. Более того, я боялась этого. Разговор с Джинни помог, но я все равно не могла представить, чем все это обернется.

Я не стала пить второй бокал. Не думаю, что смогла бы удержаться. Мне требовалось вся моя сообразительность. Алкоголь - это всего лишь ложная храбрость. Джинни научила меня этому. Она была алкоголичкой. Выздоравливающая алкоголичка. Это стоило ей брака и отношений с детьми. Это была очень высокая цена. Я познакомилась с ней вскоре после того, как она присоединилась к Анонимным Алкоголикам. Я восхищалась ее мужеством. Она не винила никого, кроме себя, и знала, что это болезнь. Она справилась с ней.

У меня не было такого оправдания своему поведению. Я была эгоисткой. Все сводилось к этому. Я всегда добивалась того, чего хотела. Я была слепа к этому, как Джинни была слепа к своему алкоголизму. Резкие слова Говарда всколыхнули меня и заставили признать мое эгоцентричное поведение. Но я могу измениться. Я знала, что могу измениться. Это было бы несложно. Мне просто нужно быть более внимательным к другим. Я могу это сделать. Я сделаю это.

Покончив с посудой, мы прошли в гостиную и сели там, где сидели в среду вечером. Теперь была моя очередь. Как начать? Я глубоко вздохнула.

— Говард... Сначала я хочу извиниться. Я хочу извиниться за то, что причинила тебе боль, и за то, что была настолько глупа, что думала, что ты примешь мое... предполагаемое поведение. Не знаю, о чем я думала, но это было неразумно. Хуже того, я не знаю, что привело к этому. Дело точно не в тебе. Я ни на минуту не сомневалась в том, что ты просто суперлюбовник и глубоко заботливый человек.

— Возможно, после стольких лет я приняла это как должное. Возможно, я так привыкла к твоей любви и поддержке, что не ценила их так, как должна была бы. Я не знаю, но мне нужно это выяснить.

— Ты ошибался, говоря, что у меня нет настоящего друга. Она у меня есть. Вирджиния Маарден. Джинни - моя самая близкая подруга... после тебя, конечно. Она - мое доверенное лицо. Кто-то, с кем я могу поговорить, не боясь, что это будет передано как сплетня. Кто-то, кто прошел через сражения и может быть искренним со мной. Я ценю ее советы. Мне следовало прислушаться к ней.

— Она сказала мне, что я сошла с ума, если даже подумала о романе. Она сказала мне, что ты идеальный муж и я должна ценить это превыше всего. Она сказала мне, что если... если ты узнаешь... я не смогу контролировать последствия. Конечно, она была права.

— Я думала, что если расскажу тебе, что хочу сделать, ты поймешь меня. Я не хотела действовать за твоей спиной. Я не хотела обманывать тебя. Я ни на секунду не хотела оскорбить или принизить тебя. Это просто не приходило мне в голову. Но я сделала это, не так ли. Я оскорбила и принизила тебя. Просто сказала тебе, чего хочу, и этого было достаточно, не так ли?

Я внимательно посмотрела на Говарда. Не знаю, какой реакции я ожидала, но он оставался спокойным и уравновешенным. Я продолжила.

— Не знаю, как сказать тебе, как мне стыдно за то, что я с тобой сделала, и как я сожалею. Я знаю, что одних извинений недостаточно. Джинни порекомендовала психиатра, который, по ее словам, может мне помочь. Мне действительно нужна помощь, чтобы понять, почему я вела себя так, как вела. Я позвоню ей на следующей неделе, чтобы узнать, согласится ли она принять меня в качестве пациента.

— Ты уже должен знать, что я сделаю все, чтобы сохранить наш брак. Я люблю тебя всем сердцем и не представляю своей жизни без тебя. Я умоляю тебя дать мне еще один шанс. Я согласна на все, что поможет нам быть вместе. На все!

— Джинни предложила брачную консультацию. Я согласна, если ты согласишься. Я хочу, чтобы мы были вместе до конца наших дней. Я хочу этого больше всего на свете, включая карьеру. Я брошу ее завтра же, если ты этого хочешь. В моей жизни нет ничего важнее тебя.

— Я знаю, что вела себя эгоистично, но я могу измениться. Я могу стать лучше. Я могу восстановить отношения с нашими старыми друзьями. Я могу быть более внимательным к тебе. Это будет несложно сделать. Дело не в том, что я забыла, как это делается. Мне просто нужно напоминать себе, что нужно быть более внимательным к другим.

Я снова сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. Я внимательно наблюдала за Говардом. Он был спокоен, но насторожен. Его глаза говорили о том, что он впитывает все, что я говорю.

— Говард, я хочу сказать тебе... заверить тебя... что я никогда не была тебе неверна. Никогда! И никогда не буду. Я выкинула из головы все мысли о том, что могла бы поступить с тобой подобным образом. Я видела, какую боль и обиду я тебе причинила, и не смогла бы жить с собой, если бы сделала с тобой что-то подобное.

Я снова сделала паузу. Я надеялась увидеть какую-то реакцию на лице Говарда, но он снова был спокоен и не реагировал. Мне было интересно, верит ли он мне.

— Я знаю, что не очень хорошо к тебе относилась. Я имею в виду, что не относилась к тебе как к своему партнеру и самому важному человеку в моей жизни. Думаю, это часть эгоизма, которому я поддалась. Я обещаю, что изменюсь. Ты слишком важен для меня, чтобы не признать это перед нашими друзьями и коллегами. И снова я могу только извиниться за свои действия. Мне стыдно за свои поступки, которые принижают тебя и умаляют твою значимость для меня.

— Ты просил меня быть честной. Быть честной с тобой и с собой. Я попыталась сделать это сегодня. Ты очень сильно потряс меня своими словами тем вечером. Я до сих пор не оправилась от них. Они меня так напугали и взволновали. Мне пришлось очень постараться, чтобы осознать все то, что я тебе сделала. Не только свою глупую идею о неверности. Но и все остальное.

— Мне было больно узнать, что ты был прав. Это были вещи, которые я не хотела знать о себе... признаваться себе. Я очень старалась быть честной с тобой. Даже не знаю, что еще сказать. Я не лгала тебе сегодня. Я никогда не была тебе неверна и не собираюсь. Я признаю свои недостатки как жены и партнера. Это то, что я могу изменить. Я знаю, что это то, что я должна изменить.

— Если мне больше нечего сказать, я скажу только, что люблю тебя. Я люблю тебя всем сердцем. Я люблю тебя так же, как любила с того дня, как мы встретились. Это не изменилось и, думаю, никогда не изменится. Прежде всего, мне нужно знать, что ты все еще любишь меня. Я просто не знаю, что еще можно сказать.

Я закончила. Я сказала все, что могла придумать. Я ответила на его вопросы, на его требования. Не могло быть никаких сомнений в том, что я искренна. И снова я была измучена. В последние несколько минут я сдерживала свои эмоции и дала им выплеснуться наружу. Я уже не плакала. Я не плакса, я знаю, но слезы кончились. Теперь оставалось только дождаться решения Говарда.

Я откинулась на спинку кресла и посмотрела на спокойного мужчину, который был моим мужем. Его лицо было закрыто руками, но когда он убрал их, я увидела слезы. Слезы! Он плакал. Не рыдал, не причитал, но слезы текли по его щекам, когда он смотрел на меня с самым тоскливым выражением лица, которое я когда-либо видела у него.

— Мне очень жаль, Эди. Я верю тебе. Верю, что ты была верна. Я верю, что ты хочешь измениться. Верю, что ты любишь меня. Верю, что тебе стыдно за то, что ты с нами сделала. Я верю во все это. Но я не верю, что ты была честна.

Я ахнула. Что он имел в виду? Я видела, как он отреагировал на мой шок.

— Есть кое-что, что ты скрывала от меня долгое время. Что-то, что причинило мне такую боль, о которой я даже не подозревал. То, о чем ты не могла заставить себя рассказать мне, как бы сильно тебе этого ни хотелось. Ты знаешь, что это, Эди?

Я кивнула. Он знал. Как, я не знаю, да это и не важно. Он знал и не простил мне этого. Теперь я знала, что все кончено. Моя судьба была предрешена. Я рухнула обратно в кресло.

— Ты лишила меня семьи... нашей семьи. Наших детей... даже внуков. Ты знала, как это важно для меня. Ты знала, что мы оба говорили, что хотим этого в своей жизни. Каким-то образом ты изменила свое мнение. Я был единственным, кто имел это в виду. Ты решила отказать мне в этом даре.

— Я мог бы пережить это, если бы ты была честна и призналась в своих поступках. Даже на таком позднем этапе я мог бы простить. Но ты просто не могла заставить себя сказать мне об этом, не так ли?

—Я поручу своему адвокату подготовить бумаги в понедельник. На следующей неделе перевезу свои вещи, пока тебя не будет дома. Вечером я возьму с собой кое-что из вещей и остановлюсь в отеле. Я сообщу тебе, в каком именно, если возникнет непредвиденная ситуация.

— Я подумал, что тебе будет интересно узнать, что я собираюсь "выкупиться" из TC&W. Сейчас трудные времена, они сокращают штат, и они предложили мне очень справедливое соглашение, чтобы я ушел раньше. Через несколько месяцев, когда я устроюсь, я, вероятно, начну свой собственный бизнес. У меня впереди еще много полезных лет. Я буду занят.

— Мне очень жаль, Эди. Я очень надеялся, что ты найдешь в себе мужество рассказать мне свой самый страшный секрет. Мне жаль, что ты не смогла. Желаю тебе всего хорошего.

Я смотрела, как он встает, следы слез все еще видны на его лице, как он медленно выходит из комнаты и поднимается наверх. Меня парализовало на месте. Я не могла пошевелиться. Я не могла говорить. Я хотела кричать, чтобы он остался, чтобы оберегал меня, обнимал, любил снова. Но вместо этого я ничего не делала. Я сидела и смотрела на кресло, в котором он сидел. Оно было пустым. Так же пусто, как и моя жизнь.

Эпилог: Говард

Я почувствовал облегчение от того, что мне не пришлось срочно искать работу и перекраивать свою жизнь. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя после недели, которая перевернула всю мою вселенную. Я нашел очень милую небольшую квартиру в Кембридже, которая идеально подходила под мои нужды. Я купил понравившуюся мне мебель, в тех цветах, которые мне нравились, и поселился там. Пока все было неплохо.

Я взял отпуск. Хотелось уехать куда-нибудь, чтобы забыться. Туда, где мы с Эди не бывали. Никаких воспоминаний. Был май, и я выбрал юг Франции. Взяв напрокат машину, я проехал от Монако до Нарбонны, от Марселя до Оранжа. Я впитывал окружающую обстановку, людей и прекрасную кухню. Какое-то время я был счастлив.

Я сидел в прибрежном кафе в Сент-Максиме и размышлял, смогу ли я здесь жить. Мне не нужно было многого. Я мог сам о себе позаботиться. Если понадобится, мой бизнес можно будет вести удаленно через Интернет. Возможно, живя здесь, среди французов, я смогу забыться. Возможно. Пока же я вернусь в Бостон и еще немного поразмышляю. Я все еще пытаюсь привыкнуть к одиночеству.

Эпилог: Эдит

Джинни забрала меня из хаоса моего неудачного брака. Я была в полном беспорядке. Я не могла работать, не могла думать, я просто сидела в нашем доме и занималась тем, что жила.

Она взяла меня с собой в Сиэтл и в круиз по Аляске. Это была та изоляция и убежище, в которых я нуждалась. Слава Богу за Джинни. Она была моим якорем в последние недели. Мой бизнес, кажется, работает сам по себе. У меня очень хорошая помощница. Уверена, мое отсутствие заметили на различных светских мероприятиях, но, учитывая, что мой развод стал достоянием общественности, думаю, они меня поймут.

Ни Джинни, ни мне больше не нужно работать. Мы обе накопили достаточно средств, чтобы прожить гораздо дольше, чем нам предстоит. Я никогда не была склонна к безрассудным тратам. Мне пришлось бороться с адвокатом Говарда, чтобы заставить его согласиться на большую сумму. Он заслуживал хотя бы этого, и все же он хотел так мало.

Я не думаю, что в моей жизни появится другой мужчина. Я просто не могу заставить себя заменить его. Если бы он когда-нибудь появился, я бы знала, что нельзя поступать с ним так, как я поступила с Говардом. Несмотря ни на что, я буду одинока. У меня будет Джинни и все мои друзья по бизнесу, но у меня не будет Говарда. Другого Говарда не будет. Он всегда был только один.

Конец