My Fucking Angel от amischiefmaker

*******************************************

Для меня, Чеда Минтона, это неделя была неудачной – возможно, даже и месяц неудачный. Моя двадцатичетырехлетняя невеста Шарлотта Бронсон некоторое время ведет себя странно. На неделе, с которой начинается эта история, она обрушила на меня то, что разрушило бы самолюбие почти любого мужчины.

– Чед, ты мне очень, очень нравишься. На самом деле, я тебя люблю, но мне чего-то не хватает. Ты просто не заводишь меня, когда мы занимаемся сексом. – Ну, да, именно то, что хотел бы услышать двадцатишестилетний парень, у которого уже есть проблемы с уверенностью в себе, когда дело касается романтики, а?

Несмотря на то, что я поперхнулся и покраснел, мне удалось взять себя в руки настолько, чтобы расслышать подробности.

– Милый, твои поглаживания в моей киске кажутся механическими… похоже, тебе не очень нравится, когда ты сосешь мой клитор… твоя настойчивость насчет миссионерской позы становится… не то чтобы скучной, но и не возбуждает… и иногда кажется, что тебе просто не нравится поклоняться моим сиськам, – вот некоторые из по-настоящему удручающих слов, что она произнесла.

Я не знал, что ответить, кроме того, что буду стараться еще больше. Но это – не тот вариант, что она имела в виду.

– Чед, я возвращаюсь домой в Массачусетс на две недели, чтобы отдохнуть от нас и все обдумать. Когда вернусь, мы сможем прийти к решению.

Ее семья родом из пригорода Бостона. В то время мы жили в Орландо, штат Флорида, в одной квартире. Я думал, что Шарлотта – любовь всей моей жизни, единственная женщина для меня. Может быть, наша сексуальная жизнь и не была похожа на то, что описывают в низкопробных любовных романах, но мне казалось, что между нами существует более глубокая связь.

Когда мы ложились спать вместе в субботу вечером – без секса, но с объятиями, – я едва мог сдержаться, чтобы лить слезы. Заснуть было трудно – мелодичный тихий храп Шарлотты свидетельствовал о том, что у нее таких проблем нет.

В воскресенье, на следующий день я, надев штаны, отвез Шарлотту в аэропорт, чтобы она могла вернуться в Массачусетс, и мы расстались, не слишком возбуждающе поцеловав друг друга в губы. Остаток дня в воскресенье я почти ничего не делал, лишь хандрил – у меня не было сил даже на физические упражнения, которые я обычно делаю, чтобы решить проблемы.

В понедельник мне требовалось собираться на работу. Я получил степень бакалавра в области гостиничного хозяйства в Корнелле, но на самом деле не работаю в сфере гостиничного хозяйства. Скорее, у меня всегда была предпринимательская жилка, и я являюсь вторым номером в Hotelier's Dream, LLC, компании, поставляющей отелям широкий спектр продуктов и услуг. Мы живем в Орландо, потому что в Орландо больше отелей на душу населения, чем где-либо еще в США. Hotelier's Dream не обслуживает отели Disney и Universal, но мы обслуживаем множество 3, 5-4, 5-звездочных отелей в этом районе и за короткий период времени (компания начала работу всего за два года до моего прихода) завоевали хорошую репутацию благодаря быстрому и надежному обслуживанию. В рамках своих обязанностей я отвечаю за персонал, плачу своим сотрудникам выше рыночного уровня и могу рассчитывать на то, что они будут предоставлять исключительный сервис.

Один из наших лучших клиентов – курорт Westgate Lakes; я иногда заезжаю туда, чтобы развеяться, потому что у меня очень хорошие отношения со всеми тремя помощниками управляющего, и я знаю всех дружелюбных барменов в спортивном баре. Несмотря на то, что я обычно не пью ничего, кроме содовой или безалкогольной пина-колады, я даю хорошие чаевые и всегда отношусь к ним с уважением.

В Westgate Lakes не так много командировочных, но иногда они бывают. В понедельник после работы, когда я отвез Шарлотту в аэропорт, я поужинал в спорт-баре, а потом остался потягивать безалкогольную пина-коладу.

Пока я хандрил в углу спортбара, туда вошла привлекательная женщина. Она не была похожа на обычную гостью. Я говорю «привлекательная», а не «красивая», потому что она была привлекательна скорее своей энергичной, живой и оживленной натурой, нежели чертами лица и телом (хотя у нее были довольно примечательные молочные железы). Она – из тех, кто мгновенно заводит друзей.

Очевидно, в предыдущие выходные она уже подружилась с Ширли, одной из барменш, что поинтересовалась моим необычайно мрачным настроением в начале вечера, потому что они поприветствовали друг друга как старые подруги.

Пожалуй, стоит сказать кое-что о счастливой в браке Ширли – она и другие бармены, дежурившие в ресторане, когда я иногда приводил туда Шарлотту, держат себя прилично, но очевидно, что в Шарлотте им что-то не нравится.

Время от времени я видел, как Ширли и эта привлекательная женщина перешептываются друг с другом, а однажды Ширли даже бросила взгляд в мою сторону.

Когда я подошел к бару за третьей порцией безалкогольной пина-колады, привлекательная женщина посмотрела на меня и с широкой улыбкой на лице завела разговор.

– Ты похож на парня из «Песни о пина-коладе» до того, как он узнал, что его дама любит попадать под дождь, – хихикнула она. – Но только с пина-колада БЕЗАЛКОГОЛЬНОЙ? – фыркнула она.

Учитывая мое настроение, при обычных обстоятельствах я бы ответил что-нибудь пренебрежительное или даже неприятное, но из-за ее привлекательности я просто рассмеялся.

– Я чувствую себя хуже, чем выгляжу, – задумчиво произнес я.

– Вот что я тебе скажу: выпей настоящей пина-колады, и я выведу тебя из меланхолии – я лучший мозгоправ в континентальной части США, – улыбнулась она.

– А почему не на Аляске и Гавайях? – поинтересовался я, заинтригованный ее мощной жизнерадостной личностью.

– Там полно депрессивных людей, поэтому больше фальшивых психологов на душу населения, – ответила она.

Ширли поставила передо мной напиток с зонтиком.

– Вивиан упомянула о настоящем напитке, так что это – Ron Zacapa XO, за счет заведения, – широко улыбнулась Ширли. Именно данный ром имеет репутацию одного из лучших – и самых дорогих – в мире.

Итак, привлекательную женщину зовут Вивиан, что, на мой взгляд, вполне уместно, – подумал я.

Вивиан взяла свой напиток, похожий на ромовый коктейль, и последовала за мной к моему столику.

Вивиан обладает самым искрометным характером из всех, кого я когда-либо встречал. Даже если бы она не была красивой (а она была) и не обладала огромными молочными железами (а она обладала), любой бы в нее влюбился. Судя по тому, как она говорит и как рассказывает о своем жизненном опыте, ей, вероятно, около сорока лет, хотя она сохранилась не хуже, чем все сорокалетние кинозвезды, которых я видел, за исключением некоторых.

Ширли то и дело без спроса обновляла нам напитки. Я знаю, что мой был уже не безалкогольный, но мне было плевать: общение с жизнерадостной Вивиан значительно улучшило мое настроение. На самом деле после моего рассказа о своем горе Вивиан заставила меня не плакать, а смеяться над ситуацией.

Услышав о моей ситуации, Вивиан придумала целую вереницу дурацких каламбуров о разбитом сердце, которые преодолели мою защиту и заставили меня смеяться. Вот два примера: «Почему телефон порвал с зарядным устройством? Не мог справиться с постоянными проблемами со связью!» «Любовь слепа, но мое расставание восстановило мне зрение!».

Я продолжал возражать, что Шарлотта не «рассталась» со мной, но Вивиан продолжала твердить:

– Вынь голову из жопы – она тебя бросила и сейчас трахается с каким-нибудь парнем в Бостоне.

Если бы мне это сказал парень, я бы, наверное, разозлился и, возможно, даже набил ему морду, но в устах Вивиан это прозвучало почти с юмором – главным было слово «почти».

Наконец Вивиан надоело отсутствие у меня, как она считала, чувства реальности, а как считал я, скептицизма, и она сказала:

– Ладно, позвони этой Шарлотте прямо сейчас.

– На ее мобильный? – поинтересовался я – очевидно, ром в пина-коладе, вызывал некоторое помутнение сознания.

– Да, а когда звонок будет переведен на голосовую почту, мы позвоним домой ее родителям, – усмехнулась Вивиан. Я уже говорил Вивиан, что младшая (из трех) сестра Шарлотты Дебра – учится в выпускном классе и все еще живет со своими родителями Гарольдом и Джилл, и всем им, особенно Дебре, я, похоже, понравился за те три раза, что мы встречались.

Я позвонил на сотовый Шарлотты; черт возьми, если Вивиан оказалась не права, звонок сразу был переведен на голосовую почту. Оставлять сообщение я не стал, а повернулся к Вивиан и спросил:

– Тебе не надоело всегда быть правой?

– Нет, никакого чувства вины или скуки, – хмыкнула она. Затем она достала свой мобильный телефон и спросила:

– Какой номер стационарного телефона у ее родителей?

Я назвал. Затем, полностью переключившись с веселого на серьезный тон, она сказала:

– Здравствуйте, это Вивиан из офиса Шарлотты. Могу я поговорить с ней, пожалуйста... Ты, должно быть, Дебра, она так много хорошего говорила о тебе... О, держу пари, я знаю, с кем она встречается, как там зовут этого парня... Да, я так и думала… я просила ее не поступать так со своим женихом, но знала, что она не послушается... Да, я тоже думаю, что это позор... Нет, я просто хотела поговорить с ней о возникшей проблеме, которая как раз по ее части, но не хочу ее беспокоить. Я найду ответ на свой вопрос как-нибудь иначе... Нет, не стоит ей даже говорить о моем звонке... Большое спасибо, Дебра, и удачи тебе с поступлением в колледж... Пока!

Наверное, со слов Вивиан я уже понял, что происходит, но все равно должен был спросить.

– Что там за история? – хмуро поинтересовался я.

– Она встречается с Вэнсом. Прости, чувак, хоть я этого и ожидала, но надеялась, что все сложится иначе, – ответила Вивиан.

Теперь хорошее настроение, в котором я пребывал, было разрушено; я был уверен, что Вэнс, с которым она встречается, в колледже был ее парнем, а ведь «Вэнс» – не самое распространенное имя.

Вивиан обняла меня, волшебным образом появилась Ширли с еще одной пина-коладой, и тон нашего разговора сменился с веселого на прагматичный.

Я – игрок с низким гандикапом, поэтому знаю, что напился; но не помню почти ничего из того, что произошло дальше. Смутно помню, как Том – бармен, дежуривший вместе с Ширли в спортбаре в тот вечер, – и Вивиан помогли мне выйти из спортбара, но и все.

Следующее, что я отчетливо помню, – это то, что проснулся с бодуна, но без похмелья, в незнакомой обстановке. Мне казалось, что я больше не пьян, но я не знал, где нахожусь. Через несколько минут я сориентировался и пришел к выводу, что нахожусь в одном из номеров отеля Westgate Lakes. Я много раз бывал в этих номерах, предоставляя товары и услуги, но никогда раньше не оставался там на ночь.

Цифровые часы у кровати показывали 4:49 утра. На мне были только боксеры и майка, и я лежал под одеялом на двуспальной кровати. Рядом со мной – женщина. Я слегка приподнял покрывало. Женщина голая, и у нее – самые лучшие сиськи, которые я когда-либо видел. Она лежит на спине, что и неудивительно, потому что с такой парой сисек она точно не может спать на животе. Присмотревшись несколько секунд, я узнал женщину; в памяти мгновенно всплыли мои разговоры с Вивиан прошлым вечером.

Я встал, сделал свои дела в ванной, внезапно почувствовал, что весь взмок, и принял душ. Вытершись, я оставил нижнее белье в куче на полу в ванной и вернулся в постель голым – если Вивиан спит голой, то нет причин, чтобы и я не могу сделать то же самое.

Однако, когда я вернулся в постель, у меня возникла проблема: когда я посмотрел на сиськи Вивиан, мой маленький солдат отдал честь. Несмотря на то, что я чувствовал себя извращенцем, я протянул руку и коснулся одного из ее очень вытянутых сосков.

Не более тридцати секунд я слегка массировал и покручивал ее сосок, когда ее веки дрогнули и поднялись. Она повернула голову в мою сторону. Уже накануне вечером узнав, какая Вивиан штучка, я не был так уж шокирован, как должен бы, когда она сказала:

– Хорошо – ты проснулся и раздет, мне надо проверить, так ли ты плох в постели, как уверяет Шарлотта.

С этими словами она перекатилась ко мне, мы обнялись и начали целоваться. Мне даже не пришло в голову – не говоря уже о том, что это имело значение, – что она, вероятно, по возрасту годится мне в матери.

Пока мы страстно целовались, мне очень нравилось играть с ее сиськами, а ей, похоже, очень нравилось ласкать мои яички. Хотя я, конечно, не порнозвезда, но мои яички очень большие и чувствительные.

После нескольких минут поцелуев и ласк Вивиан слегка оттолкнула меня и сказала:

– Нужно пососать мой клитор.

Ее желание было для меня законом, и я тут же сбросил с наших тел покрывала и опустился вниз, пока мое лицо не оказалось на одном уровне с ее киской. Однако я не мог отпустить ее сиськи, поэтому, продолжал массировать их, когда мой рот, язык и даже нос занялись ее киской.

Облизав губы и часть внутренней стенки ее киски и получив от нее очень благодарную реакцию, я убрала с сисек одну из рук, подергал за капюшон клитора, чтобы обнажить ее любовную кнопочку, и стал усердно сосать. Очень удачно, что я был полон энтузиазма и значительно превосходил ее в весе, иначе меня могли бы откинуть – или вообще свалить с кровати, – когда ее реакция на мое сосание клитора вызвала самый сильный спазм в моем опыте; не только в сексуальном, во всех смыслах.

С такой благодарной и восторженной партнершей – даже несмотря на то, что она дергала меня за волосы, словно проверяла на парик, – я продолжал атаковать ее по меньшей мере до четырех оргазмов. После четвертого она стала умолять меня остановиться.

– Пожалуйста, прекрати, Чед, – пробормотала она, – дай мне прийти в себя, а потом засунь свой член туда, где ему место.

Я приподнялся и обнял ее, поцеловал губами, покрытыми соком киски, и продолжил играть с ее изящными дыньками. Оправившись от перегрузки, она прервала наши поцелуи и прорычала:

– Член – в пизду, СЕЙЧАС ЖЕ!

К тому времени мой член настолько изголодался по пизде, что буквально пульсировал. Я как следует пристроился, а затем медленно, но решительно ввел свой член в ее жаждущее влагалище. Это шло медленно, то ли потому, что она была очень тесной, то ли потому, что мой член был на пределе своих возможностей, то ли по обеим причинам, но проникновение было ох каким восхитительным, как и ее стоны, выражающие согласие и ожидание.

Не знаю точно, что меня на меня нашло, но вскоре я уже толкался в нее с такой же скоростью и мощью, как поршень двигателя Ferrari, разгоняющего машину на скорости 100 миль в час. Прошло удручающе мало времени, прежде чем я стал поливать ее киску из брандспойта. Однако этого хватило, чтобы она кричала в экстазе, а ее пальцы впивались в мою спину, пока я не выпустил последний залп, и она не обмякла.

Я думал, что это – миф, будто трахом можно довести женщину до бессознательного состояния; но в тот момент я не знал, не сделал ли я этого или у нее возникли какие-то медицинские проблемы, поэтому вырвался из нее – с громким стоном, когда мой твердый член выскочил из ее киски – и обнял ее. Я лихорадочно спрашивал, все ли с ней в порядке, но ответа не получал, пока через минуту или около, ее веки не дрогнули… а после полностью открылись… она улыбнулась, а затем сказала:

– Шарлотта – гребаная дура, – и поцеловала меня.

После получения еще нескольких удовольствий, которые были лучше, чем когда-либо, звонком ее будильника в 7:30 мы оба были выведены из нашего сексуального умопомрачения.

– Черт... У меня встреча в 9:00, а меня ноги не держат, ты, ублюдок. Что ты со мной сделал? – проворчала она.

– Дело не в том, что сделал с тобой я, а в том, что сделала со мной ты, – проворчал я в ответ. – Мне тоже нужно быть на работе к девяти, и мне еще идти домой и переодеваться.

К тому времени, как мы пошли в душ, примерно за три часа я уже успел сделать три впрыска спермы – рекордный для меня результат – а Вивиан испытала слишком много оргазмов, чтобы их можно было сосчитать. Несмотря на это, я хотел еще потрахаться и в душе – видимо, она наделила мой член магической силой.

– О нет, не стоит, извращенец, – хихикнула она, отводя мой твердеющий член от своей промежности. – У меня слишком болит киска, и мне надо больше времени, чтобы привести себя в порядок, чем тебе. Но можешь вернуться сегодня вечером.

При этих словах я испытал больше радости, чем в детстве, когда открывал подарки в рождественское утро.

***

Во вторник я был на удивление продуктивен; как будто не напивался и проспал добрых восемь часов. Может, дело в том, что я чувствовал себя гораздо лучше, чем в период между «разговором» с Шарлоттой и встречей с Вивиан.

Вивиан я позвонил около пяти часов вечера, когда, как она сказала, у нее не будет встреч. Я спросил, куда бы она хотела, чтобы я сводил ее поужинать.

– Мы можем просто быстро перекусить – вполне подойдут пиццерия или бургерная, – ответила она.

– Не стоит… я знаю несколько хороших загородных французских ресторанов – тебе нравится такая еда?

– Конечно, – рассмеялась она. – Какой джентльмен!

Прежде чем заехать за ней, я купил в местном Publix букет полевых цветов. Когда мы сели в машину, я преподнес их ей в вазе, уже наполненной водой – и закрытой крышкой, чтобы та не пролилась.

– Тебе не стоило этого делать, – со всей серьёзностью сказала она.

– Я хотел, чтобы ты знала, что ты для меня – не кусок мяса, а близкий друг, – ответил я.

Когда я отодвинулся, она пробормотала: «Спасибо», и я увидел в одном из ее глаз слезу, которую она быстро стерла. Десяти секунда ей хватило, чтобы прийти в себя, она превратилась в жизнерадостную женщину, которую я впервые встретил вчера вечером.

Короче говоря, у нас был приятный ужин, на котором она настояла, пригрозив, что я лишусь яичек, и мы продолжили в том же духе. Потом прогулялись по берегу озера, держась за руки, как подростки.

– Вот я, сорокасемилетняя, – а она была ОЧЕНЬ хорошо сохранившейся сорокасемилетней, – веду себя как школьница перед выпускным, – задумчиво сказала она, затем поцеловала меня в щеку и на мгновение положила голову мне на плечо. Когда мы добрались до ее номера, ее поведение из любвеобильного превратилось в ненасытное.

Примерно через час, подарив ей серию оргазмов с помощью языка, губ и пальцев, я влил первую порцию спермы в ее влагалище.

Примерно через два часа я впервые в жизни трахнул ее сиськи, используя ее мягкие, но упругие буфера пятого размера. Я не мог поверить, насколько это приятно не только физически, но и эмоционально. Она словно полностью отдавалась мне – чувство, которое я не мог до конца определить, но которое, тем не менее, было очень реальным.

Где-то ночью – после того как я был полностью опустошен – она дала мне маленькую голубую таблетку, и с помощью нее я смог собраться с силами и трахнуть ее задницу.

Я был поражен, что она испытывала оргазм практически во время всего, что я делал, включая трах сисек и жопы.

В среду я ни хрена не стоил на работе, но мне было плевать. Я чувствовал себя лучше, чем когда-либо.

Вивиан уезжала домой в четверг утром, поэтому в среду мы поплавали, а потом полежали у бассейна в Westgate Lakes. Наскоро перекусили в обычной столовой, затем Вивиан захотела поговорить в своем номере.

Я настоял на том, чтобы она позволила мне помассировать ей ноги, пока полчаса мы бездумно слушали телевизор. Должно быть, я хорошо поработал, потому что она почти задремала, пока я занимался ее ногами. Когда я закончил, и мы оба подкрепились безалкогольными напитками с высоким содержанием сахара, мы сидели на диване в ее номере рука об руку.

– Чед, сначала я хочу дать тебе несколько советов, а потом рассказать о себе.

– Ладно, – улыбнулся я и поцеловал ее в лоб.

– Думаю, учитывая наш опыт за последние несколько дней, ты понял что сексуальная эффективность зависит от твоей совместимости с партнершей, абсолютной способности не существует. Мы сексуально совместимы, и потому у нас не было никаких проблем. Твое исполнение было на пять с плюсом, потому что ты был настроен на меня, а я – на тебя; и мне хватает смелости предположить, что мое исполнение было столь же хорошо для тебя, как твое – для меня.

– Не согласен, – усмехнулся я, – твоя оценка не просто пять с плюсом; она – в категории «экстра-кредит», которую нельзя превзойти.

На это она улыбнулась и легонько укусила меня за нос.

– Думаю, в качестве спутника жизни тебе нужно найти кого-то еще, а не Шарлотту. Не только потому, что ты ее «не заводишь», как она сказала, но и потому, что если ты сравнишь опыт общения с ней и со мной, то увидишь, что она тоже тебя «не заводит» так, как ты того заслуживаешь!

Несколько секунд я пристально смотрел в ее радужные зеленые глаза – возможно, даже в ее душу, – прежде чем честно ответить:

– Ты права – а я никогда не замечал этого раньше.

Она улыбнулась и продолжила:

– Кроме того, тот факт, что она вернулась к своему бывшему парню, прежде чем официально порвать с тобой, означает, что она – не та, кому можно доверять.

После некоторого раздумья я ответил:

– Но я тоже изменил ей с тобой.

– Нет, это я соблазнила тебя, а я бы никогда не стала этого делать, да и ты бы не поддался, если бы мы оба не знали, что она встречается со своим бывшим парнем в Бостоне.

На секунду я задумался.

– Может, ты и права… но увидев тебя обнаженной и узнав, насколько ты замечательная личность, я не смог бы удержаться, даже если бы она не сделала того, что сделала.

– Тот факт, что тебя привлекла я – кто может годиться тебе в матери, – еще одна причина, по которой тебе нужно найти новую партнершу.

Еще некоторое время мы обсуждали это, прежде чем мне пришлось признать ее правоту.

– Когда она вернется, я расстанусь с ней самым простым из возможных способов… если она не порвет со мной первой.

Вивиан улыбнулась и поцеловала меня в губы, не настолько страстно, чтобы я сорвал с нее топик, но настолько приятно, насколько может быть приятен поцелуй.

– Теперь я должна рассказать тебе о себе. Я воспользовалась тобой.

Я выглядел ошеломленным, но вдруг понял, что она хочет сказать, и не мог с ней не согласиться.

– Я замужем, а мой муж потерял ко мне интерес. В эту поездку я отправилась с мыслью, что мне необходимо выяснить, действительно ли я все еще желанна для красивых мужчин, и это его проблема. Когда такой двадцатишестилетний красавчик как ты, страстно заинтересовался мной – сначала просто поговорить, а потом заняться умопомрачительным сексом, – я получила ответ. Как и ты, начиная со следующей недели, я собираюсь пойти дальше. Нашей дочери Веронике и нашему сыну Джеффри уже за двадцать, и они заканчивают или уже закончили колледж. После последних нескольких дней я не собираюсь прожить остаток жизни с человеком, который не заинтересован во мне в сексуальном плане. Теперь я знаю, что у меня есть множество вариантов.

– Как кто-то может сексуально не интересоваться тобой? – фыркнул я. – В это трудно поверить… может, он – гей.

– Может быть, – улыбнулась она. – С тобой я точно чувствую себя сексуальной. Как бы то ни было, я хотела, чтобы ты знал, что помог мне так же, как и я тебе.

Мы проболтали еще с полчаса, а потом, глядя на меня с такой интенсивностью, какой я никогда не видел в глазах другого человека, она сказала:

– Сегодня вечером ты займешься со мной любовью? Не просто сексом, а настоящей любовью?

Я нежно поцеловал ее, мы разделись, вместе приняли душ, намыливая друг друга, но не доводя до чрезмерного возбуждения, а затем отправились в постель.

Я с любовью целовал Вивиан в лоб, щеки, шею, грудь, а затем в губы, в то время как она ворковала с закрытыми глазами. Я нежно массировал ее грудь, а она удовлетворенно хныкала. Затем я вылизал ее влагалище и, когда она возбудилась, но еще не кончила, неторопливо вложил меч в ножны, и мы оба удовлетворенно вздохнули.

Последующий половой акт отличался от всех остальных в моей жизни. Мне казалось, что я уже занимался любовью с Шарлоттой, но ощущение слияния тел и душ отличалось от того, что я когда-либо ранее испытывал. Когда я излился в нее, мы словно обменялись жизненными силами, каждый подкреплял другого.

Когда я извлек свой фаллос из ее канала любви, меня переполняло чувство полного удовлетворения. Никогда прежде за всю свою взрослую жизнь я не чувствовал себя более довольным, чем тогда; как будто все в мире было хорошо. Я прижал ее к себе в позе ложек, прошептал: «Ты – воплощение женщины», и мы оба заснули.

Когда на следующее утро мы проснулись от звонка ее будильника в 7:30, то обменялись улыбками шириной во все лицо. Чувство удовлетворения было столь же сильным, как и сразу после того, как я кончил в нее, и я чувствовал, что она ощущает то же самое. Затем ее довольная улыбка превратилась в ехидную ухмылку.

– Теперь, когда ты занимался со мной любовью, что скажешь, если на прощание мы устроим животный трах? – скорее прорычала, чем сказала она.

Следующие пять минут мы вели себя скорее как пара бонобо (карликовых шимпанзе), нежели как люди; однако, поскольку пройдет много времени (если вообще когда-либо), прежде чем у меня будет еще один трах с сиськами, я кончил не в киску, а между ее упругих сисек, что дало нам преимущество перед парой бонобо (насколько я знаю, бонобо не умеют трахаться с сиськами).

Никто из нас не был заинтересован в слезливом прощании, поэтому, приняв душ, я быстро оделся, подарил ей на прощание страстный поцелуй и ушел. Она настояла на том, чтобы я взял с собой полевые цветы, что подарил ей, и хранил их как можно дольше, чтобы они напоминали мне о ней.

Удивительно, но в тот день я не испытывал чувства утраты – лишь эйфорию – удовлетворение от осознания того, что на короткое время я настолько эмоционально сблизился с другим человеком, что это направило меня к лучшей жизни. Надеялся, что это же самое ощущает и Вивиан (только после осознав, что мы так и не назвали друг другу своих фамилий).

***

К тому времени, как я забрал Шарлотту из аэропорта через две недели после того, как высадил ее, я уже планировал свое ближайшее будущее. Уже уведомил наш многоквартирный дом о том, что с конца месяца – в то время мы работали ежемесячно – я больше не несу ответственности за аренду, но Шарлотта, возможно, захочет продолжить жить там, и я попрошу ее поговорить с ними, едва она разберется со своими планами. Уже присмотрел себе новую квартиру в жилом комплексе с садом недалеко от моего офиса и внес за нее залог.

Встретив Шарлотту в то воскресенье, я обнял ее, взял чемодан на колесиках (у нее осталась только ручная кладь) и ловко направился к парковке. Мы почти не разговаривали – в основном обсуждали, какая погода была, пока ее не было.

После того как выехали с парковки, Шарлотта с недоумением на лице спросила:

– После первого понедельника, когда я пропустила твой звонок, ты больше не звонил, почему?

– Был слишком занят, – отмахнулся я.

После тягостного молчания она продолжила:

– Я пыталась дозвониться до тебя как минимум дюжину раз, но так и не смогла, и ты не отвечал на мои СМС.

– Был слишком занят, – ответил я, на этот раз улыбнувшись.

– Что не так, Чед?

– Ничего нет «не так», просто я вдруг понял, что перерыв у нас с тобой оказался полезен. Пока тебя не было, я пришел ко многим решениям, – ответил я.

– К каким решениям?

– Что ты мне не подходишь, что нам незачем жениться и что нам нужно как можно скорее полюбовно расстаться, – улыбнулся я.

Наступило долгое молчание.

– С чего ты пришел к такому выводу?

У меня не было причин быть нечестным с ней. Нам не требовалось разводиться – просто расстаться, – так что, никаких юридических последствий нет будет.

– Я встретил ту, кто заставила меня понять, что сексуальная эффективность имеет отношение к сексуальной совместимости, а не к сексуальным способностям. Я понял, что по сравнению с тем сексом, что я получал в твое отсутствие, секс с тобой был для меня столь же неинтересным, как и секс со мной для тебя. Поэтому в конце месяца я съезжаю. Тебе нужно будет сказать хозяину, хочешь ли ты оставить за собой нашу нынешнюю квартиру или тоже съезжаешь, – ответил я самым беззаботным тоном, на какой только был способен.

Никогда прежде – как и после – я не видел никого, кто был бы столь же ошарашен, как Шарлотта. Может быть, «ошарашен» – сказано слишком мягко; возможно, больше подходит британское слово «шокирован».

Шарлотта молчала целых пять минут, большую часть времени пребывая с широко открытым ртом, словно пытаясь поймать мух. Наконец, всего за десять минут до того, как мы заехали на парковку, она сказала:

– Хочешь сказать, что изменил мне, а теперь отменяешь нашу помолвку?

Я хотел ответить: «Умница!», но решил дать более развернутый ответ.

– Да, после того как узнал, что ты, скорее всего, снова трахаешься с Вэнсом, и понял, что именно это стало причиной твоей поездки домой, мне требовалось как-то успокоить свое самолюбие, особенно после того, как ты перед отъездом столь резко – и возможно честно – раскритиковала мои сексуальные способности. Как бы то ни было, рискуя повториться, я выяснил, что сексуальное удовлетворение в основном связано с сексуальной совместимостью и мало связано с сексуальными способностями. Хочу сказать, что не ты плохо трахаешься, а просто мы не настолько совместимы, как должны быть.

Она опять сидела с открытым ртом. Поскольку движение было плотным, я повернулся, чтобы поговорить с ней, не рискуя попасть в аварию.

– Прости, я просто отвечал на твои вопросы. Разве ты не собиралась сказать мне, что после того, как у тебя было время подумать, нам следует разойтись? Я что, предвосхитил твою инициативу? Если да, то мне очень жаль.

– Нет... я... ну... я... ну... я все еще не была уверена... насчет нас, – заикаясь, ответила она. – Пролагаю, решение отныне не в моих руках.

На это я ответил:

– Так, что ты хочешь на ужин?

***

Следующие девять дней, до того, как я освободил квартиру, которую делил с Шарлоттой, и переехал в свою новую, были странными. Меня это не беспокоило, а вот ее – точно да. Я был настолько сердечен, насколько мог, и даже предложил, чтобы я спал на диване, если ей неудобно, чтобы я был с ней в постели. Она отказалась, но легла в постель в большем количестве одежды, чем раньше, – как и я.

Мы старались ужинать вместе почти каждый вечер, говорили о работе и вели светские беседы. Я был неизменно вежлив, но не проявлял ни малейшей склонности к любовным утехам.

Затем случилось странное. Когда до моего переезда оставалось всего три ночи, Шарлотта пришла в постель обнаженной, с тщательно выбритым лобком, так что, осталась только посадочная полоса. Я был удивлен, но бессознательно отреагировал так, как отреагировал бы любой возбужденный гетеро-мужчина; ведь Шарлотта – симпатичная женщина. Мой маленький солдат отсалютовал так быстро и полно, что выскочил из дырки в моих боксерах – единственной нижней одежде, которая была на мне, когда я лежал на спине и читал в постели.

Шарлотта подкралась ко мне, очевидно, заметив мою инстинктивную реакцию, и положила руку на мой член.

– Возможно, ты слишком поспешил с оценкой, Чед; может быть, нам просто стоит немного поработать над сексуальной совместимостью. – Затем она взяла меня в рот – то, что, как мне кажется, она делала раза три за те восемнадцать месяцев, что мы встречались или были помолвлены, причем в двух из этих случаев она была пьяна.

Если думаете, что я из принципиальных соображений крикнул: «Нет, шлюха, с тобой покончено, и я не намерен вступать с тобой в блуд», – то вы, очевидно, не такой молодой похотливый гетеросексуал как я (и к тому же, говорите на более староанглийском языке, чем я).

Я хорошо трахнул Шарлотту; я имею в виду по-настоящему хорошо!

На следующее утро, прежде чем прокричал петух, я трижды полил ее киску из брандспойта, что стало для нее абсолютным рекордом.

Она не только испытала слишком много оргазмов, чтобы их можно было сосчитать, но и ноги у нее подкашивались, когда она, наконец, встала с постели, а в глазах сияли звезды.

Это был лучший секс, который когда-либо был у меня с ней – к сожалению, он был примерно вполовину так же хорош, как секс с Вивиан, а с Шарлоттой не было ничего даже близко такого, как когда мы занимались любовью с Вивиан.

Я встал раньше, чем эта измотанная шлюха, и как раз заканчивал завтрак и собирался уходить на работу, когда она ввалилась на кухню с широуой ухмылкой на лице.

Все еще голая, она подошла ко мне сзади, поцеловала в щеку и обняла за шею.

– О, детка, вчера ты просто потряс мой мир; это был лучший секс в жизни. Думаю, что на самом деле мы совместимы.

Я встал, улыбнулся, обнял ее, поцеловал в лоб, а затем весело ответил:

– Да, это был лучший секс в нашей жизни, не так ли. Жаль, что он меркнет по сравнению с тем сексом, что был у меня, пока ты была в Бостоне. Пока, Шарлотта.

Затем вышел.

Я слышал множество ругательств с ее стороны и уверен, что она бы последовала за мной, если бы не ее нагота. Я же, когда уезжал, просто насвистывал веселую мелодию.

В следующие две ночи Шарлотта не возвращалась в квартиру, пока я не съехал. Я не знал, где она остановилась, – да и мне было все равно. Я съехал с помощью нескольких друзей, как и планировал, и наслаждался своим новым жильем.

Вспоминая свои отношения с Шарлоттой, я много раз заочно благодарил Вивиан и с нежностью считал ее «моим ангелом». Единственный минус – смогу ли я когда-нибудь найти женщину, с которой у меня будет такая же совместимость, как с «моим ангелом»!

***

Следующие примерно шесть месяцев я жил довольно неплохо. Иногда было одиноко, но так как облегчение от того, что я не совершил «постоянной» ошибки с Шарлоттой, было сильнее, чем одиночество, я никогда не жалел о том, что живу дальше. У меня было несколько удачных свиданий, и я даже несколько раз переспал, а моя работа не могла быть лучше, так как наши продажи за последний месяц выросли на 15 %, и у меня было много хороших личных отношений с сотрудниками и клиентами. Особенно дружелюбно я относился к помощникам менеджеров и барменам спорт-бара в Westgate Lakes Resort.

Примерно на шестом месяце знакомства с «моим ангелом» в субботу поздно вечером, перед тем как я собирался пойти на спортивное мероприятие с тремя своими друзьями-мужчинами, мне позвонила Ширли, дружелюбная барменша в Westgate Lakes. Когда я ответил на звонок искрометным «Алло», она сразу перешла к делу.

– Чед, Ширли на проводе, ты, блядь, не поверишь!

– Во что я не поверю? – рассмеялся я и над ее словами, и над ее энтузиазмом.

– Знаешь, кто сейчас сидит в моем баре и спрашивает о тебе?

– Без понятия, Ширли.

– Вероника Томас!

– Кто, черт возьми, такая Вероника Томас?

– Двадцатичетырехлетняя дочь Вивиан Томас, вот кто!

Сначала я растерялся, потому что лично не знал никого с фамилией Томас; потом меня словно ударило пыльным мешком. Единственная Вивиан, которую я когда-либо знал и которую, как оказалось, знает и Ширли, – это «мой ангел»! Я никогда не интересовался фамилией Вивиан, как и она моей.

– Она спрашивала конкретно обо мне меня? – спросил я, оправившись от шока.

– Нет; она спрашивала о «парне по имени Чед», который является поставщиком Westgate, который «очень мил и познакомился с моей мамой Вивиан в прошлом году». Меня смутила фраза «очень мил», – гоготнула Ширли, – но я подумала, что у Вивиан плохое зрение, а так как ты – единственный Чед, которого я знаю, то это должен быть именно ты, – продолжила она с еще более противным гоготом.

– Да пошла ты, сучка, – проворчал я в ответ. Затем посерьезнел. – Если это так, я больше никогда не буду давать тебе чаевые.

– Хочешь сказать, что уже давал мне чаевые? – хихикнула она. – Нет, я не шучу.

– Как она выглядит? – спросил я, любопытство мое возросло.

– Тебе придется самому решать, – снова хихикнула она. – Сомневаюсь, что она пробудет здесь больше получаса, максимум сорок пять минут. Если хочешь с ней познакомиться, тащи свою задницу сюда прямо сейчас.

Я ни за что не собирался с ней встречаться; это – самая интригующая ситуация, с которой я когда-либо сталкивался за свои двадцать семь лет.

– Уже иду! – воскликнул я.

По дороге я позвонил своим друзьям и отпросился, пообещав возместить ущерб другу, купившему билеты, и действительно сделал это с помощью Venmo, как только припарковался на стоянке у Westgate Lakes через семнадцать минут после того, как поговорил с Ширли.

Когда вошел в спортбар, спрашивать, кто такая Вероника, не пришлось. За барной стойкой сидела и болтала с Ширли женщина, похожая на молодую версию Вивиан, только более высокая и подтянутая – но с почти такой же грудью, насколько я мог судить по блузке, что была на ней. Я немедленно подошла к ней.

– Ты, должно быть, Вероника, – сказал я. Классная фраза, да?!

Молодая женщина, вставшая с табурета, улыбнулась и сказала:

– А ты – Чед… ты выглядишь точно так, как описывала мама.

– Во плоти, – усмехнулся я.

Вероника поцеловала меня в губы.

– Это – от мамы, – сказала она, – хотя надеюсь, что ее поцелуй не был романтичным.

– Ну... ну... – стал заикаться я, полностью выйдя из игры. – Позволь мне выпить, а потом мы сможем поговорить за одним из столиков.

Увидев, как она встала, я понял, что она выше Вивиан, – по моим оценкам, рост Вероники составлял метр семьдесят восемь, а Вивиан – метр шестьдесят восемь или метр семьдесят. В то время как Вивиан была в хорошей форме – особенно для сорокасемилетней, – Вероника была крепкого телосложения (за исключением выдающихся молочных желез). Хотя лицо Вивиан и не было впечатляюще красивым, оно было очень милым, а у Вероники оно было еще красивее.

Не успел я произнести слово «напиток», как улыбающаяся Ширли протянула мне безалкогольную пина-коладу. Я улыбнулся в ответ, а затем проводил Веронику в отдаленную от бара кабинку.

В течение следующего очень приятного часа – приятного, если не считать постоянной борьбы за контроль над своим членом – я узнал, что Вероника только что переведена своей компанией в район Орландо, что ей на самом деле двадцать четыре года и она работает в одной и той же компании с момента окончания колледжа, когда ей было двадцать два, и что недавно она сняла квартиру с двумя соседками всего в паре миль от моей.

Однако из нашего разговора стало ясно, что она не знает о степени моих отношений с ее матерью. Ее мать только рассказала ей, что помогла мне выйти из неудачных отношений и что я помог ей прийти к выводу, что ей нужно развестись с отцом Вероники. Судя по всему, Вивиан развелась, и Вероника была не против такого решения, поскольку заметила недостаток любви со стороны отца к Вивиан в последние несколько лет.

Это поставило меня в затруднительное положение. Всего за час разговора я начал по-настоящему влюбляться в Веронику – конечно, отчасти этому способствовало и то, что она выглядела и звучала как «мой ангел», но мне было интересно, что скажет Вивиан, если я начну добиваться Вероники. Я принял очень разумное решение.

В самый подходящий момент, после того как мы проговорили около часа, я сказал:

– Знаю, Вероника, что это может показаться странным, но не могла бы ты позвонить своей маме на мобильный и дать мне возможность поговорить с ней наедине несколько минут?

– Действительно странно, – рассмеялась она, – но пожалуйста. Мне все равно нужно сходить в туалет.

Вероника достала свой сотовый, нажала единицу на быстром наборе, и, судя по всему, Вивиан ответила на втором гудке.

– Привет, мам; хочешь верь, хочешь нет, но я здесь с тем парнем, Чедом, о котором ты мне говорила. Я узнала, что его фамилия Минтон... Последний час или около мы мило беседуем... Это я не могу комментировать, пока он сидит здесь, – рассмеялась Вероника. Затем продолжила:

– Он хочет с тобой поговорить, пока я схожу в дамскую комнату... Ты не против?.. Конечно, я люблю тебя, – затем она передала мне телефон и выскользнула из кабинки, в которой мы сидели.

Едва Вероника скрылась из виду, как я сказал:

– Привет, мой ангел – так я называю тебя, Вивиан. Не могу поверить, что снова разговариваю с тобой.

– Твой ангел, да? – рассмеялась Вивиан. – Ты и впрямь так называешь меня?

– Да, черт возьми; а как еще мне называть тебя после того, как ты не дала мне совершить самую большую ошибку в моей жизни, женившись на Шарлотте, и подарила лучшие три дня в моей жизни, – искренне ответил я.

– Льстец, – усмехнулась она.

– Послушай, Ангел, я не знаю, как долго будет отсутствовать Вероника, поэтому мне нужно сразу перейти к делу. Надеюсь, что тот факт, что ты подговорила Веронику выследить меня, означает, что ты не станешь возражать, чтобы я встречался с ней, потому что, кроме тебя, она – самая потрясающая женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни, – проговорил я, а затем сглотнул, и по моему лбу потек пот.

Вивиан рассмеялась своим характерным очаровательным смехом, а затем сказала:

– Поскольку для тебя я слишком стара – и это единственная причина, по которой я не добиваюсь тебя сама, – у меня нет проблем с тем, чтобы ты встречался с моей дочерью. Но если она будет встречаться с тобой, не вздумай причинить ей вред, потому что если сделаешь так, а она тебя не убьет, это сделаю я.

– Ангел, если Вероника будет встречаться со мной, я ни за что не причиню ей вреда – ей придется меня бросить. – Затем я вздохнул и продолжил с некоторым трепетом. – Из разговора с ней я понял, что ты не рассказывала ей подробности наших отношений.

– Я не рассказываю с кем целуюсь и, и не рассказываю с кем трахаюсь, – рассмеялась Вивиан. – Никто об этом не знает, хотя я прокручиваю некоторые аспекты этих отношений в своей голове как минимум раз в неделю.

– А что, если я женюсь на Веронике? Как ты отнесешься к этому?

– Буду очень рада за вас обоих, – усмехнулась она.

– Она уже возвращается, так что мне пора откланиваться. Ты ведь знаешь, что я всегда буду любить тебя, правда, Ангел?

На другом конце линии послышался вздох.

– Я догадываюсь, что ты называешь меня Ангелом, но если хочешь встречаться с моей дочерью, ты сказал это в ПОСЛЕДНИЙ раз! Понял!

– Понял! – усмехнулся я и завершил разговор.

Передавая Веронике ее телефон, я сказал:

– Спасибо, что позволила мне поговорить с твоей мамой; она – замечательная женщина. Если ты хоть наполовину такая, как она, то ты – просто жемчужина.

Ну, как бы спасибо, – рассмеялась Вероника.

Прежде чем она села за стол, я спросил:

– Если у тебя сегодня нет никаких дел, не хочешь ли сходить в один милый деревенский французский ресторанчик, который я знаю, – я угощаю.

Вероника улыбнулась и ответила:

– Конечно... Я еще никого не знаю в Орландо, кроме своих соседок по комнате и пары коллег.

– Тогда, может быть, после ужина я покажу тебе город, – улыбнулся я, беря ее за руку и направляясь к выходу.

Когда мы проходили мимо бара, я подмигнул Ширли, положив на стойку пятидесятидолларовую купюру, и она подмигнула в ответ.

***

С тех пор, как я познакомился с Вероникой, прошло одиннадцать лет. Все это время мы вместе, а последние десять лет – супружеская пара. Мы с ней подходим друг другу даже больше, чем с Вивиан. Невероятно, но Вероника столь же хороша в постели, как и ее мать. Я по уши влюблен в Веронику, и не только потому, что она настолько сексуальная; она – добрая, отзывчивая, умная и практичная.

Завтра к нам приедет бабушка Вивиан, чтобы присмотреть за двумя детьми и собакой, поскольку мы с Вероникой отправляемся кататься на лыжах в Южную Америку в честь нашей десятилетней годовщины. Я счастлив, как свинья в навозе!

[Для тех из вас, чей ум устремлен в сточную канаву, скажу, что я никогда больше не трахал Вивиан – и даже не хватал ее за сиськи, – но мы крепко обнимаемся при каждой встрече, и она – лучшая теща, что когда-либо была у любого мужчины!]