На следующий день у Бенни не было ответов. Он заметил, что от его присутствия на улице анклава в семье, готовящейся к дневной смене, сразу стало прохладно, а это означало, что Шаса, должно быть, проболталась ночью. Однако он не получил никакого вызова, и это было облегчением и разочарованием, перешедшим в непонятное желание разрешения и оправдания. Никто не бросился на него с ножом, так что предательнице, должно быть, не удалось убедить свою аудиторию. Он отправился на работу очень озабоченный.

Как только он переступил порог дома своего хозяина, стало ясно, что семья Волентин может подождать; наверху что-то происходило. Потоком шли заказы на карты доступа, корпоративные карты и несколько комплектов пропусков и бумаг с цифровыми печатями. Бенни не мог уловить никакой закономерности в этих просьбах, но у него еще никогда не было такого длинного дня или такого требовательного. Яшер пошел на необычный шаг: нанял охранника на входе и оплатил доставку ужина. Диски и в самом деле сыпались дождем.

Бенни вернулся домой слишком поздно, чтобы с кем-то разговаривать. Он заглянул в комнату Дембера, но его сердечный друг нежно обнимал обнаженную Симу. С чувством ревности, пронзившей его нутро, Бенни забрался в свою постель.

Проспав допоздна, несмотря на все уговоры товарищей по логову разбудить его на следующее утро, Бенни уминал протеиновую пасту в киоске на своем домашнем уровне, не сводя глаз с сомнительной лестницы, которая поднималась на два уровня вверх, но была известна тем, что по ней ходили наркоманы с таблетками «Пробуждение от сна». Он надеялся, что этот запасной путь сэкономит ему несколько минут, даже если он будет немного опаснее. Наблюдая за лестницей, он увидел, что люди, не стесняясь, входят и выходят с нее.

Бенни вышел в людской поток коридора и вздрогнул, когда до его ноздрей донесся тошнотворно-сладкий запах какого-то химиката. Женщина, стоявшая перед ним, переложила длинную тонкую кирку, покрытую густым маслом, в левую руку и ловко вонзила острие между ребер пожилому мужчине, шедшему с противоположной стороны. Убийство было настолько быстрым, что жертва даже не вскрикнула, а просто рухнула на землю.

Охранники тела мертвеца не были столь спокойны. Они кричали от ярости. Раздался звук игольчатого пистолета, и в воздух полетели ножи. Убийца упал. Бенни перемахнул через нее и бросился в сторону, надеясь избежать оружия охранников и топота паникующих ходоков. Он досчитал до трех и вскочил на ноги, чтобы бежать. Увидев приближающийся удар ножом, он уклонился, но недостаточно далеко. Нож прорезал его тунику, рассекая грудную клетку.

Вскрикнув от возмущения, Бенни нанес ответный удар своим ножом. Гладкая рукоять вырвалась из его руки, когда телохранитель отвернулся от него. Выжить было важнее, чем найти свой нож. Он бросился бежать.

Когда он пересекал коридор, направляясь к лестнице, то услышал отчетливое шипение энергетического оружия.

— Силовики! - с яростью и истерикой рявкнул мужчина. Бенни продолжал нажимать на кнопки.

Он поднимался по двум лестницам за раз, молясь, чтобы плазменные винтовки силовиков были направлены куда-нибудь в другое место. На следующем уровне он уклонился в первый попавшийся темный проход, надеясь смешаться с другой толпой, чьи шаги размажут и сотрут кровь, сочащуюся из его длинной раны.

Дышать было больно. Ему срочно нужен был врач. Бенни впервые сосредоточился на окружающей обстановке, вместо того чтобы просто бежать. Недолго думая, он повернул к одному из главных коридоров, где, скорее всего, можно было найти медицинскую помощь. Он вскрикнул от облегчения, когда заметил висящую белую вывеску с красным квадратом на ней.

Он шагнул в небольшой альков и стал ждать. После счета «пять» дверь открылась, и пожилая женщина приставила пистолет к его животу. Бенни держал руки открытыми, чтобы она могла видеть.

— Безопасно, - сказал он, протискиваясь внутрь.

Она осмотрела его и убрала пистолет.

— Ты весь в крови на моем чистом полу.

— Прошу прощения, - сказал Бенни.

— У меня нет выбора.

— У тебя есть диски, чтобы заплатить за это?

— Есть. Он достал из одного кармана десять дисков и она осталась довольна. От стены оттащили стол, чтобы Бенни мог лечь. С гримасой он опустился на керамическую плиту, пока врач доставал из шкафов и ящиков инструменты и аппараты. Он медленно выдохнул, когда первый сканер прошелся по его телу.

Она называла свои результаты по мере их появления:

— Повреждения кожи и мышц. Сломанных костей нет. Фрагментов костей нет. Никакой некротизированной плоти, а значит, никакого яда. Ты будешь жить.

Бенни хмыкнул в знак согласия.

— Вязка мышц обойдется вам в семнадцать дисков, а расплавление кожи – еще в пять. Оплата, разумеется, вперед.

Бенни мучительно потянулся к другому тесному карману и отсчитал заработанные вчера диски. Легко пришло и легко ушло.

— Тебе нужна общая или местная анестезия? Я рекомендую общую.

Бенни выбрал местную анестезию, опасаясь, что его ищет погоня. Думали ли они, что он с убийцей, или хотели отомстить за его удар ножом, он хотел быть начеку.

Доктор был осторожен.

— Ты просто крутой парень или есть другая причина?

Бенни рассказал ей о своем утре, и она выслушала его без малейшего удивления, пока он не упомянул силовиков. Доктор подошел к клавиатуре у двери и нажал несколько цифровых кодов.

— Если постучатся силовики, плата удвоится, - только и сказала она, возвращаясь и набирая по пути шприц. Насколько Бенни мог судить, местная дурь почти не помогала. Мышцы, словно огненные полосы, пересекали его грудь и тянулись по обе стороны. Пот, выступивший на лбу, стекал в глаза и по шее, вызывая безумную щекотку.

Сплав кожи был полуживым продуктом, который отмирал и отслаивался по мере того, как под ним отрастала свежая кожа. Бенни не раз получал расплав кожи, но никогда – поверх восстановления глубоких тканей. Медленный жар расплава кожи прожигал заживающие мышцы и, казалось, обжигал ушибленные кости. Его челюсть болела от напряжения.

Спустя сорок пять минут доктор осмотрела свою работу и объявила, что все готово. Бенни сел, осторожно повертел плечами и повернул туловище в разные стороны, проверяя, как тает кожа. Он был немного скован, но уже не чувствовал себя уязвимым при ходьбе по коридорам. Его рубашка была в лохмотьях и пришла в негодность.

Он встал, и доктор протянул ему новую рубашку – дешевую, подержанную, которую он натянул через голову без особого дискомфорта. Дела были закончены. Бенни переложил один из сапожных ножей в пустой ремень на предплечье, мысленно подсчитывая, во сколько дисков обойдется ему это невезение.

Он только шагнул к двери, как раздался негромкий звон и свет померк. Он сделал один большой шаг в сторону и взял в руку нож, ожидая самого худшего. Дверь распахнулась, и мимо него пронеслось облако разлетевшихся в клочья нитей и обломков пластикова. В тот же миг в дверь ворвались два силовика в полном боевом снаряжении.

Бенни закрыл глаза, когда сработали запрограммированные доктором светошумовые гранаты, посылая ослепительный свет в очки ночного видения, автоматически настроенные на широкую диафрагму для тусклого помещения. Силовики закричали в агонии, когда их зрительные нервы сморщились.

Открыв глаза, Бенни увидел, что силовики стоят посреди комнаты. Ближайший из них откинул голову, защищая глаза от вспышки. Не раздумывая, Бенни воткнул нож в кожу на шее между шлемом и нагрудной броней. Когда он вынул его, на него брызнула темная кровь. Бенни схватил плазменную винтовку убитого солдата и направил ее на переднего человека. Когда он нажал на спусковой крючок, оружие издало приличный звук. Броня продержалась некоторое время, а затем расплавилась. Цель закричала, и Бенни выстрелил второй очередью. Крики прекратились.

Последний выстрел снес шлем силовика с головы. Бенни удивленно уставился на молодое лицо с копной каштановых волос. Он ожидал увидеть перед собой обрюзгшего ветерана с курносым носом и жестокими глазами; вместо этого он уставился в лицо, которое отчетливо напоминало ему его собственное. Непроизвольный кашель в измученной груди от едкого дыма вывел его из мгновенной задумчивости.

Доктор исчезла в своем закутке, вероятно, проклиная существование Бенни. Бенни стоял неподвижно, напрягая слух, чтобы расслышать болтовню встроенного в шлем средства связи.

— Человек ранен! Человек внизу! - пробивалось сквозь гул вместе с набором обозначений коридоров, не имевших для Бенни никакого смысла: «7AE4 в 22G».

Не прикасаясь ни к чему из вещей силовика, потому что он ожидал, что каждый предмет будет снабжен меткой направленного поиска, он бежал во второй раз. Его рубашка снова была в крови, только на этот раз она принадлежала кому-то другому. Он прекрасно понимал, что мокрая кровь светится в коридоре, как маяк.

Он успел заметить, как толпа людей устремилась вперед, прежде чем услышал топот ботинок силовика. Он подрезал кого-то, кто принял его за карманника, увернулся от взмаха лезвия ножа и нырнул в туннель.

Не имея времени на раздумья и планирование, он выбирал повороты наугад. Последний поворот привел его к неудаче.

Он стоял у входа в «Семью Дауд» перед тремя охранниками с игольчатыми пистолетами. Они не улыбались. Он вытянул руки в знак мирных намерений и медленно отступил назад.

Вдалеке снова послышался топот ботинок силовиков. Бенни вдруг почувствовал себя зажатым между двумя огромными противоборствующими силами, которые непременно раздавят его. Он застыл, не в силах решить, куда бежать.

Не успел он сделать выбор, как из ворот вышел член семьи Дауд. Это был мужчина средних лет с тонкими очерченными губами. Мужчина пристально посмотрел на Бенни.

— Твоя кровь?

— Кровь силовиков, - сумел выдавить Бенни из своего сжавшегося горла.

— Тогда ты подвергаешь опасности всех нас, молодой человек. Они следят за тобой с помощью биолокаторов. Раздевайся, где стоишь, - рубашка и штаны.

Мужчина нырнул внутрь и вернулся с ведром вязкой жидкости. Он приказал Бенни положить одежду в ведро. Они издали противное шипение, когда химическая реакция растворила его одежду. Он стоял в одних трусах и сапогах, вытянув руки вперед, подальше от тела, хотя предплечья были хорошо видны. Его руки были заняты мешком с дисками и прочими побрякушками.

— К какой семье ты принадлежишь?

— Волентин, - ответил Бенни.

— Доян – твой товарищ по семье.

Бенни кивнул, но ничего не ответил, разрываясь между надеждой и паникой. Вероятно, она проделала для них работу по выслеживанию жучков, оставив после себя добрую славу для остальных членов семьи, - вот в чем была надежда. Панику вызывал звук приближающихся сапог с боевым снаряжением.

Мужчина принял решение.

— Дауд даст тебе безопасное убежище, но это будет стоить тебе денег.

— У меня осталось не так много дисков.

Мужчина усмехнулся и зловеще ответил:

— Дауду не нужны твои диски; наша цена за безопасное убежище гораздо выше, молодой человек. Ножи оставь у наших стражников и входи с миром.

Сапоги прогрохотали слишком близко. Бенни отстегнул ножны, сунул им в руки все три оружия и почти бегом проскочил через ворота. Массивные ворота звякнули с характерным предохранительным звоном, перекрыв все звуки из прохода.

— Будь спокоен, - сказал мужчина.

— Я Цян.

— Будь спокоен. Я Бенни.

Мужчина на мгновение задумался.

— Ты – Бенни, ученик Яшера.

Глаза Бенни расширились от удивления:

— Да, то есть... Откуда ты знаешь имя моего мастера? Он вдруг почувствовал себя совершенно голым.

Цян сказал:

— Возможно, ты не слышал о семье Дауд, но мы – информационные брокеры. Мы занимаемся тем, что узнаем все, что важно для Темпердиса.

— Твой бизнес звучит опасно, - сказал Бенни.

Цян горько усмехнулся, но ничего не ответил. Бенни внезапно вздрогнул, словно по двору пронесся прохладный ветерок. Появилась молодая девушка с набором одежды и положила ее у его ног. Бенни уставился на улыбающееся лицо: он давно не видел ребенка. Семья Дауд должна быть сильной и богатой, чтобы иметь в своем анклаве детей, тем более на таком низком уровне, как седьмой. Приведя ребенка во двор, Цян дал понять, насколько могущественна его семья.

Пока Бенни одевался, ребенок вынес два стула и маленький столик. Она вернулась с дымящимся чайником и двумя чашками. Они пили чай в тишине, которая должна была быть приятной, но в голове Бенни бешено метались мысли о том, как он оказался в затруднительном положении.

— Мне нужно послать гонца к хозяину, - сказал Бенни.

— Гонец уже послан. Уверен, твой хозяин будет рад, что ты пока в безопасности и в надежных руках. За этими стенами силовики очень взбудоражены и отказываются покидать этот уровень, пока не получат возмездие.

Девушка снова появилась и протянула Цяну свернутый лист бумаги. Тот прочитал документ, сопровождая свои слова фырканьем и бормотанием, пока его глаза скользили по странице. Цян поднял глаза:

— Ты убил двух силовиков.

— Да, они зашли в кабинет врача вместе. Они взорвали дверь по какой-то глупой причине.

— Неудивительно, что силовики в ярости. Редко когда они теряют сразу двоих своих, да еще и с одиноким агрессором. Они потеряли лицо. Потребуется больше усилий, чтобы убедить их уйти, чем обычно.

Бенни отпил последний глоток чая и поставил чашку на стол.

— Может, перейдем к делу? - предложил Цян. Когда Бенни кивнул, Цян достал из кармана кофты пузырек с фиолетовой жидкостью и поставил его на стол у своего колена.

— Чай содержит яд, к которому у меня есть иммунитет, а у вас – нет. Полагаю, ты почувствуешь легкое онемение кончиков пальцев на руках и ногах. В пузырьке находится противоядие, которое понадобится вам не более чем через двадцать минут. Если ответы на заданные мной вопросы удовлетворят нас, противоядие будет введено. Если нет...

Плечи Бенни покорно опустились, а двое других взрослых появились со стульями, чтобы сесть по обе стороны от Цян. Девочка продолжала прибегать с сообщениями во время допроса, часто меняя направление вопросов.

Они хотели знать, какие документы обрабатывал Яшер в последнее время. Они хотели знать о новых химических лабораториях на нижних уровнях. Во время его утреннего рассказа они требовали от него описания жертвы убийства. Они удивились лишь однажды, когда Бенни раскрыл существование биохимической лаборатории, расположенной в «One-Under». Ему пришлось назвать имя Дембера. Через пятнадцать минут Бенни начал нервничать: онемение распространилось по его ногам и рукам. Они спросили, что ему известно о прибытии космонавтов. К восемнадцати часам он был почти в бешенстве, потому что не мог пошевелиться.

Наконец Цян объявил, что удовлетворен, и попросил своего юного подопечного влить фиолетовую жидкость в горло Бенни. Противоядие имело металлический привкус на языке, но облегчение было само по себе сладостным. Цян сказал:

— Наше дело подошло к концу, Бенни. От имени семьи Дауд я хочу сказать, что наш бизнес был честным обменом нематериальными ценностями, безопасностью и информацией. Мы довольны и надеемся, что ты тоже.

Девушка с трудом достала тонкий матрас и положила его за кресло Бенни. Не имея в данный момент возможности говорить или двигаться, они помогли ему лечь на подстилку. По их настоянию он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.

Спустя несколько часов девушка разбудила его, мягко потянув за руку. Во дворе больше никого не было, и она проводила его до ворот. На улице он забрал свое оружие и прикрепил его к поясу. Чувствуя себя неловко и ущемленным, он направился к главному вестибюлю и лестнице, ведущей вниз. С неожиданным облегчением от того, что он попал домой, он проскользнул через ворота своего семейного комплекса и сразу же прошел в свою комнату, где свернулся в клубок и лежал в тишине.

Дембер нашел его в той же позе несколько часов спустя.