Это было моей идеей. Немного сумасшествие, немного вызов — подарок на 14 февраля, который запомнится.

Стриптизёр. На дом. В полночь. Только для неё. Не потому, что я не ревнив. А потому что я знал, чья она. И хотел это видеть. Видеть, как она краснеет, улыбается, ерзает, возбуждается. Как горит. Для меня и, возможно, через него.

Списался с профессионалом, он предупредил сразу: “Просто танец — входит в стоимость. Интим — по договорённости за дополнительную сумму. Только с согласия”.

Я кивнул. Спокойно. Улыбнулся. Хотя внутри... что-то уже дёрнулось.

Карина отреагировала на предложение, несколько смутившись, осторожно... с интересом. Даже с некоторым азартом.

— Ты что, заказал мне мужика? — прищурилась она. — Ну ты даёшь...

— Только танец. Без рук. Без языка.

— А если он захочет руками? — хмыкнула. — Или, там... ещё чем?

— Я и ты, мы просто смотрим шоу, милая. Это как кино.

— Мм... а если он скажет: “доплатите — и я сделаю ей хорошо”?

— Тогда я подумаю... — Я сделал глоток вина.

— Хочет — пусть танцует. Остальное — зависит.

Она улыбнулась. Но не просто так. Улыбка была с подтекстом. Как будто в этой игре она уже знала что-то наперед.

Парень должен прийти поздно вечером, почти в полночь. А сейчас мы идем в ресторан - праздничный ужин.

Она появилась у двери спальни за десять минут до выхода.

Платье — розовое, лёгкое, слишком короткое.

Чулки — светлые, еле заметные.

Белья, судя по всему, не было. Я понял это сразу, когда она скользнула мимо, и от ткани не отделился ни один лишний контур. Ни тонких линий трусиков, ни лифчика.

— Ты серьёзно? — выдохнул я, поднимаясь с кресла.

— А что? — она крутанулась. — Хочу, чтобы он оценил, за что ты платишь.

— Карина...

— Расслабься, — она рассмеялась. — Всё под контролем. Или... не под твоим?

В ресторане она сидела напротив, скрещивая ноги, медленно, играя со мной, она знала, как это на меня действует. Платье иногда поднималось выше, чем позволительно, совсем немного. А я... ловил каждое её движение, любовался.

Когда официант подошёл, я собирался заказывать десерт.

Карина его остановила.

— Принесите, пожалуйста, вторую бутылку вина, того же.

Я приподнял брови.

— Ты хочешь напиться?

— Нет, — она улыбнулась. — Я хочу разрешить себе чуть больше, чем обычно.

— Например?

— Например... не думать, правильно ли я себя веду, прилично ли сижу, нужно ли было соглашаться на твою авантюру...

Я захохотал. Почти.

Но внутри уже начинался тот самый знакомый жар. Когда ты вроде бы управляешь ситуацией — но чувствуешь, что она и её тело уже играет по своим правилам.

Я смотрел, как её соски проступают под тонкой тканью. Видел, как она потягивает вино — медленно, нарочито. Видел, как её взгляд становится другим.

Не пьяным, но все больше игривым и провоцирующим. Возбуждённым.

До полуночи — ещё почти два часа.

И я знал: эта ночь не будет безопасной.

Такси, мы едем домой после ужина, молча. Машина скользила по ночному городу, и я чувствовал: что-то уже началось во мне и в ней.

Карина сидела рядом, касаясь меня бедром. Рука — небрежно, как бы случайно — легла мне на ногу. Сначала просто лежала. А потом — начала двигаться. Вверх. Чуть ближе. Медленно.

— Ты нервничаешь? — прошептала.

— А должна?

— Не знаю... — она чуть сжала моё бедро. — Ты заказал мне танец. Стриптиз. Мужской. Я, конечно, была хорошей девочкой весь год... Но вдруг, сегодня, ты решишь, что можно чуть-чуть... распаковать подарок?

Она засмеялась. Звонко. И тут же, не глядя, провела ногтями по внутренней стороне моего бедра. Я сжал зубы.

— А ты хочешь, чтобы мне понравилось?

— Я хочу, чтобы ты запомнила этот вечер, не забывая чья ты.

Она медленно раздвинула ноги. Платье задралось выше середины бедра. Я увидел всё. Чулки. Гладкая кожа, киска без трусиков... Мокрая...

Я сжал её колено.

— Ты сейчас провоцируешь?

Она повернулась ко мне.

— Нет... Я просто настраиваюсь, готовлюсь морально.

— К чему?

— К тому, что в полночь передо мной будет голый мужчина, который имеет право танцевать как угодно. И если я случайно захочу что-то больше чем танец — мне придётся спросить у тебя?

—Интересно что?

Мои пальцы скользнули вверх по её бедру. К самой промежности. Тепло, гладко и очень мокро. Я нащупал клитор. Едва коснулся — она вдохнула, выгнулась, закусила губу.

Таксист посмотрел в зеркало.

— Всё в порядке, мы почти приехали, — спокойно сказал я, не убирая пальцев.

Карина откинулась назад.

— А если он встанет передо мной... голый. Очень близко. Прямо перед лицом?

— Я буду рядом, — ответил я, гладя её между ног.

— И что, ты позволишь мне? Трогать его можно?

Я развернулся к ней. В глазах стучала кровь.

— Если ты сделаешь это — при нём, при мне — я сделаю с тобой всё, что хочу. Прямо на этом полу, на его глазах. Пусть смотрит.

Она выдохнула. Зрачки расширились.

— Обещаешь?

Я сжал её между ног — чуть сильнее.

— Обещаю.

Машина остановилась.

Она поправила платье. Вышла первая.

А я остался на секунду — чтобы просто вдохнуть. Глубже, почувствовать вибрацию этого вечера. Парень неожиданно пришел раньше, он уже ждал.

Стоял у двери, будто с вечеринки — чёрная куртка, джинсы, в руках букет, тот самый, который я заказал заранее. Цветы — не для шоу, это для неё.

Он обернулся, когда мы подошли. Его взгляд залип на ней. И я понял: он не ожидал. Не такие в него картине мира вызывают стриптизера домой с возможностью продолжить. Карина в розовом платье, с приоткрытыми губами, с влажным блеском в глазах, с теми самыми чулками, под которыми — ничего. Я видел, как он её съел глазами. Медленно. От каблуков до ключиц и кончиков волос. До сосков, проступающих сквозь ткань.Она улыбнулась, взяла букет.

— Как мило... Ты даже подарки передаёшь через мужчин, — сказала она мне вполголоса. Смеясь. Но в этом смехе что-то ужасно развратное.

Я открыл дверь.

— Проходи. Мы тебя ждали.

Он зашёл, осматриваясь. Небольшая пауза, неловкость.

— Где можно переодеться? — спросил. Голос немного хриплый. Он уже возбудился - я это слышал.

Я проводил его в комнату для гостей.

— Здесь.

Он кивнул. И перед тем как войти, обернулся ко мне. Уже другим взглядом. Уверенным. Почти сообщническим.

— Слушай, если ты вдруг захочешь продолжения... — он на секунду замолчал, усмехнулся, — я сделаю бесплатно.

Я застыл.

— Бесплатно?

— Да. Ради неё, — он глянул в сторону гостиной, где Карина уже поставила букет в вазу. — Такая... красивая, сексуальная, я не мог даже предположить. Только скажи.

Он закрыл за собой дверь.

Я остался в коридоре. Слышал, как она звенит бокалом в зале. Как смеётся. Как музыка включается на фоне — я ставил трек заранее. Для шоу, для танца.

И я стоял там. На пороге. Зная, что через пять минут передо мной будет сцена, от которой у меня начнёт теряться контроль.

Но главное — я разрешил это, сам придумал. И я сам, только я, открыл эту дверь. А теперь посмотрим, для начала я хочу смотреть.

Он вышел из комнаты, как будто репетировал это полжизни.

Костюм полицейского: чёрная рубашка, фальшивый жетон на груди, тёмные очки, ремень, и — характерный звук липучки на перчатках. На лице — маска строгости. Весь его образ — уверенность. В походке — то самое: “сейчас ты моя”.

Карина стояла у окна, допивала вино. Он подошёл к ней — быстро, как будто по сценарию, которого я не знал.

— Руки за спину, мисс. Вы арестованы, — голос низкий, уверенный.

Она рассмеялась. Но не сопротивлялась.

Он повернул её, мягко, но жёстко, и застегнул наручники. За спиной.

Я видел, как у неё перехватило дыхание. Платье чуть задралось. Руки связаны. Грудь вздымается. Она смотрела на меня — через плечо, уже сидя на стуле в центре комнаты, поставленном ровно под свет. Музыка началась. Бас тяжёлый.

Он начал двигаться.

Сначала медленно. Волна плеч. Бёдра.

Он обошёл её кругом. Снял очки.

Стал за спиной. Провёл ладонями по её плечам. Скользнул ниже.

Платье натянулось по её груди.

Соски натянули ткань платья, как будто они под напряжением. Я сел на диван. Налил себе вина. Сделал глоток, я весь был внимание. Он двигался всё ближе.

Трогал е аккуратно, клал ладони на её бедра. Сжал колени. Раздвинул, имитируя обыск. Платье приподнялось.

Теперь он мог видеть всё. Чулки. Бёдра. Гладкая промежность между ног — киска, открытая, влажная. Она почти не смотрела на него. Она смотрела на меня. Я сидел, нога на ногу, с бокалом в руке. Я хотел быть на его месте.Он расстегнул рубашку. Живот, грудь. Рельеф мышц - парень работает над собой. Встал перед ней.

Почти сел ей на колени — лицом к ней.

Стал тереться — медленно, но точно.

Я видел, как у неё участилось дыхание.

Он наклонился, прижался телом, касался ее шеи. Шептал что-то. Она закрыла глаза. Но губы были приоткрыты.

Я допил вино. Поставил бокал. И только тогда понял, что моя эрекция давит под брюками, как камень.

Музыка нарастала — тяжёлый бит, чуть замедленный, почти животный.

Он снял рубашку. Остался в брюках и наплечной кобуре, которая ничего не держала, кроме пафоса. Карина всё ещё сидела на стуле — руки за спиной, в наручниках, спина выпрямлена, ноги раздвинуты. Он обошёл её, остановился сбоку. Медленно — очень медленно — расстегнул ремень. Потом — молнию.

Снял брюки. Под ними — тёмные боксеры. Уже с явной выпуклостью.

Карина сделала вдох — короткий, как будто на секунду ей стало нечем дышать. Она поймала мой взгляд — и отвела глаза. Он танцевал перед ней — пошло, грязно, но в пределах правил, отработанными движениями. Его руки скользили по её коленям, вверх по бёдрам, почти касаясь, но не касаясь.

Затем — шаг назад. Он встал прямо перед ней. Стянул боксёры. Осталась только повязка — узкая тёмная лента, завязанная на бёдрах. Всё остальное — обнажено.

Карина смотрела на него — снизу вверх.

И вдруг — он распахнул повязку. Не до конца. На секунду. Потом снова прикрыл.

Я не видел, я сидел сбоку - он открыл это только для нее. Но она — видела всё.

Ее щеки вспыхнули. Она сжалась на стуле. Попыталась отвернуться — но глаза снова вернулись к нему. Не из интереса, из ужасающего, мокрого возбуждения, которое она пыталась скрыть, но не могла. Он сделал ещё круг и снова встал перед ней. Распахнул повязку — теперь чуть шире.

Её зрачки расширились. Рот приоткрылся. Губы дрогнули, как будто хотела что-то сказать — но не осмелилась. Я встал с дивана, медленно подошёл ближе, встал у неё за спиной.

Положил ладони на плечи.

— Ты покраснела, — прошептал я в ухо.

— Ты возбуждена?

Она кивнула.

Тихо. Без слов. Повязка парня снова распахнулась. На этот раз — медленно, показательно. Он держал её раскрытой, как будто предлагая. Она всхлипнула. Закрыла глаза. А я скользнул ладонью по её шее. Ниже. К ключицам.

— Скажи. Ты хочешь его?

Она вздрогнула.

— Я не знаю...

— Но ты мокрая, да?

Молчание. Она прикусила губу. Я чувствовал, как её тело взрывается внутри, возбужденное до слёз. А он всё ещё стоял перед ней.

Почти голый - только повязка, которая уже совсем не скрывала его эрекции — и её молчаливое разрешение продолжать, не понимая конечной точки. Я стоял сзади. Наблюдал. Положил ладони ей на плечи.

— Ты покраснела, хочешь продолжения?— прошептал я в ухо.

Карина не ответила. Только взглянула на меня. Мне этого было достаточно- она не против. Я кивнул парню.

— Танцуй.

Он обошёл стул, снял свою повязку. Сбросил на пол. Теперь он был совсем голый. Большой, возбужденный член подрагивал - парень не пытался это скрыть. Я стоял у нее за спиной, внешне спокойный, но внутри — все было натянута, как струна.

Он встал перед ней.

Поднял её подбородок.

— Смотри.

Она смотрела. Ниже. Ещё ниже. Щёки горели. Ноги сжались, руки — всё ещё за спиной - беззащитная. Он опустился на колени. Ласкал её колени, гладил по бёдрам. Я видел, как её дыхание сбилось.

Он провёл руками выше, коснулся груди сквозь платье. Соски уже выпирали так, будто умоляли о пощаде.

Потом он встал. И начал танцевать только для неё на расстоянии в несколько сантиметров.

Член парня — прямо перед её лицом.

Он не касался, но каждое движение— почти касание. Она дрожала. Я это видел, я это ненавидел и возбуждался.

До судорог. Он положил руки ей на колени. Раздвинул. Медленно. Широко.

Я видел, как она закусила губу.

Как пальцы её дёрнулись за спиной — инстинктивно, она хотела коснуться, но пока не могла.Он наклонился.

Поднёс губы к её уху. Что-то шепнул.

Она застонала. Очень тихо, почти беззвучно. Но я услышал. Я положил ладони ей на грудь — прямо поверх платья. Сжал. Медленно, с нажимом, чувствуя, как соски упираются в ладони, как она замирает под моими пальцами, сжимает ноги, глотает воздух. Она вся дрожала. Не от страха. От напряжения и возбуждения, которое передавалось от ее тела, груди, каменных сосочков в мои ладони.Я склонился к уху.

— Он нравится тебе?

Она молчала.

— Сними с неё наручники, — сказал я. — Она заслужила.

Он подчинился сразу. Щелчок замка.

Карина потянула руки вперёд — сначала медленно, будто не верила, что свободна.Потом — положила их на бёдра, пальцы дрожали. Он встал перед ней. Член у самого лица - твердый, тяжелый, подрагивающий от возбуждения. Парень взял её руку.

И, не глядя на меня, положил её себе на член.

— Возьми его, почувствуй. .. — прошептал он. — Только чувствуй.

Я стоял рядом. Смотрел, как её пальцы обхватывают его. Она не убрала руку.

Даже не вздрогнула. Просто сжала. Сначала неуверенно, потом — чуть крепче.

— Карина, — сказал я.

Она подняла глаза на меня.

— Что ты чувствуешь?

— Он... тёплый, — прошептала она.

— И?

— Большой... горячий... живой...

Я наклонился. Провёл пальцами по её щеке.

— А ты мокрая?

Она кивнула.

Он начал двигаться. Медленно. Танец — снова. Но теперь с её рукой сжимающей его член. Он как будто трахал не ладонь как будто он уже вошел в ее тело. И по сути, это было именно так.

Я видел, как она сжимает губы, чтобы не застонать. Вторая ее рука дрожала.

Он взял и её — положил ниже. На яйца.

Пальцы её замерли, потом — послушно скользнули. Он танцевал, она держала его. Я смотрел, чувствовал, как поднимается внутри волна дикого животного первобытного желания.

— Достаточно, — сказал я.

Он тут же остановился. Она убрала руки. Медленно. Опустила взгляд. Щёки горели.

Я поднял её со стула.

— На колени, сучка.

Она встала. Встала медленно, как во сне. Повернулась ко мне и опустилась на колени.

Я расстегнул брюки. Она посмотрела вверх мне в глаза. Карина стояла на коленях. Платье поднялось до талии. Грудь — под тканью. Лицо — раскрасневшееся, блестящее.

Она глядела на меня снизу вверх.

Член вырвался наружу — напряжённый, злой, влажный на кончике.

Я взял её за волосы.

— Открой рот и соси, шлюшка.

Она открыла рот. Я вошёл. Медленно.

Глубоко. Она приняла. Заглотила.

Я держал её голову, двигаясь.

Видел, как губы натягиваются. Как она давится — но не отстраняется.

Она вся принадлежала мне — даже стоя рядом с другим мужчиной, с моим членом в глотке.

Я был в ярости. В возбуждении. В состоянии, где ты не чувствуешь реальности — только власть, тело и животная страсть.

Он стоял совсем рядом, голый, с торчащим членом. Не двигался, он не знал, что делать.

Я посмотрел на него.

Медленно достал из кармана джинсов презерватив. Протянул ему.

— Если хочешь — можно.

Он не двигался пару секунд.

В его глазах смешалось все - желание, благодарность, восхищение. Я держал Карину за волосы, трахал её в рот — глубоко, жёстко, как в порно.

Он стал сзади - она почувствовала, вздрогнула, но не вытащила мой член изо рта.

Я чувствовал, как её дыхание сбивается.

Как язык дергается на головке моего члена. Как горло спазмируется.

Он провёл ладонью по её ягодицам.

Наклонился.

— Можно? — спросил он почти шёпотом.

Я посмотрел вниз, в её глаза.

— Карина...

— Да... — прохрипела она на вдохе.

— Хочешь, чтобы он вошёл?

Она кивнула. Я сжал её волосы крепче.

— Тогда держись, шлюшка.

Я продолжал трахать её в рот. Он встал на колени сзади.

Раскатал презерватив по члену.

— Медленно, — сказал я. — Пусть почувствует. Он вошёл в неё. Медленно.

Глубоко. Она захрипела.

Слёзы выступили в уголках глаз.

Но она не вытащила меня изо рта.

Теперь мы трахали её вместе.

Я — в рот, он — в киску. Её тело дрожало.

Она стояла на коленях, как шлюха, которую заказали вдвоём, которую трахают в два члена, используя по назначению.

Я трахал её в рот, пока не почувствовал, как мышцы горла отпускают, она принимала. Парень ускорился.

Карина вскрикнула, прямо на моём члене. Я наклонился к её уху.

— Чувствуешь себя шлюхой?

Она всхлипнула.

Кивнула.

— А тебе нравится?

— Да...

Мы в ней, я — в горле, он — в киске.

Она — на коленях, между нами, разорванная, дрожащая, отдающаяся как сучка. Оргазм накрывает её, как шторм. Глубокий, тотальный.

Она всхлипывает, почти теряя контроль.

Тело выгибается, внутри — спазмы, по телу — волны. Она кончает.

Я вытаскиваю член изо рта, даю ей вдохнуть. Она обессилена, вся в слезах, в слюне, в жаре. Стоит на коленях. С открытым ртом. Он всё ещё в ней — не двигается, держит её за талию.

Я наклоняюсь, беру её за подбородок.

— Всё? Или хочешь ещё?

Она чуть заметно кивает.

— Хочу... Ещё...Ебите меня... Еще

— Тогда садись на его член.

Он ложится на спину, прямо на пол. Его член — твёрдый, влажный от неё.

Карина садится на него.

Медленно впускает его в себя — весь до основания. Начинаем медленно двигаться, теперь она его трахает сама.

Я смотрю, но я не для того, чтобы просто смотреть - достаю из ящика рядом тюбик — обычная анальная смазка, прозрачная, нейтральная.

Выдавливаю на пальцы, разогреваю в ладонях.Подхожу сзади. Становлюсь на колени. Карина — чуть наклоняется вперёд, ее ягодицы слегка раздвигаются.

Передо мной — её анус, розовый, подтянутый, пульсирующий. Он подрагивает в ритме её движений на его члене. Она раскрыта. Полностью.

Я кладу ладонь на её спину, другой — начинаю смазывать, разминать. Пальцы легко скользят по ее задней дырочке, проникают внутрь.

Она замирает.

— Готова?

— Да... — шепчет. — Сделай это...

Я ввожу еще один палец. Осторожно. Медленно. Анус принимает меня. Плотно. Тепло. Я чувствую, как её попка сжимает его — и отпускает. Она начинает двигаться снова, сидя на нём, и одновременно — раскрывается для меня.

Я смазываю свой член, направляю головку к входу в ее попочку, надавливаю. Анус принимает не сразу.

Она стонет. Сгибается.

И я вхожу, головка растягивает тугое мышечное колечко и проникает в нее.

Вхожу медленно, до половины.

Она захватывает воздух, дрожит, чуть отрывает губы от его груди.

— Боже... ты внутри... в моей заднице... вы оба во мне

Мы держим её, мы начинаем двигаться, в начале медленно, растягивая ее.

Она стекает по нам, её пот капает на грудь мужчины под ней, её стоны становятся первобытными.

— Нравится тебе, сучка похотливая? — спрашиваю я.

— Да... Блядь... Ебите меня... Еще... Не останавливайтесь...

И мы начинаем двигаться, подстраиваться под ритм друг друга, сильнее и мощнее.

Я держал её за талию, натягивая ее задницу на свой член, его ладони — на её груди, мы двигались в ней, как будто писали новый ритм её тела.

Анус пульсировал на моём члене. Киска — текла по его. Карина задыхалась, выгибалась, стонала... но не просила остановиться.

Я наклонился к её уху, схватил за волосы.

— Тебе нравится быть шлюшкой?

Она вскрикнула — коротко, сорвано.

— Да...

— Громче. Я хочу услышать это от тебя.

— Мне... нравится... быть шлюшкой...

— Нравится, как тебя ебут в два ствола

— Да... блядь... да...ебите меня...

Ритм сбился. Мы оба держали её, стараясь натянуть на свой член до упора, вбивали в неё себя, с двух сторон.

— Так, шлюшка?

— Да! Ещё! Не останавливайтесь! Делайте со мной всё!

— Всё?

— Всё! Я... я ваша... ебите меня во все дыры... Я шлюха, я... для вас...

Я ускорился, начал ебать ее в задницу на полную мощность. Он стонал.э снизу под ней, почти не двигался, ему хватало моего ритма.

Карина — между нами, уже не Карина, а воплощённое желание, похотливая шлюха, сучка в течке. Совершенная во всем - в рывках, во вскриках, в оргазмах.

Первый оргазм — свёл ей ноги.

Второй — выгнул все тело дугой.

Третий — вырвался всхлипом, почти как рыдание.

Она больше не контролировала себя.

Он начал двигаться в ней, быстрее.

Я почувствовал — он близко. Его руки дрожали на её талии. Он застонал, выгнулся под ней.

— Я... я не могу...

— Давай, — сказал я. — Кончи в неё. Пусть чувствует. И он кончил. Прямо в презерватив, глубоко в её киске.

Карина вскрикнула ещё раз, впитывая его, с моим членом всё ещё внутри ануса. Она провалилась. Снова. Четвёртый оргазм.

Я вытащил свой член. Снял презерватив.

Обошёл спереди. Она упала на четвереньки. Влажная, трясущаяся, вся в поту. Волосы прилипли к лицу. Губы — полуоткрыты. Мой член — твёрдый, блестящий. Я взял её за волосы. Поднял голову.

— Смотри на меня.

Она подняла глаза. Расфокусированные, мокрые.

— Готова?

— Да... Кончи на меня... Пожалуйста... я хочу быть вся в тебе...

Одно движение. Второе. Третье — и я застонал. Оргазм ударил с яростью.

Сперма залила ей лицо.На губы. На нос. Под глаз. Она не закрывала рот и не отводила взгляд.

— Молодец... — выдохнул я. — Моя шлюха. Она кивнула. Медленно.

Поймала языком остатки с уголка рта.

Проглотила.Улыбнулась.

— Только твоя.