Михаил Петрович наблюдал за ней уже месяц.

Катя Воронцова — высокая, стройная семнадцатилетняя брюнетка с густыми каштановыми волосами до лопаток и яркими зелеными глазами. Ее фигура — то, о чем шептались мальчишки на задних партах: округлые груди, тонкая талия, соблазнительные бедра. Она носила школьную форму с вызовом — юбка всегда на пару сантиметров короче положенного, блузки слегка просвечивали, а первые две пуговицы вечно расстегнуты.

Сегодня она сидела на третьей парте, облокотившись на спинку стула. Ее ноги в черных колготках были небрежно скрещены, открывая изящные щиколотки в лакированных туфлях. Когда она смеялась чьей-то шутке, грудь вздымалась под тонкой тканью белой блузки.

Михаил Петрович сглотнул.

После урока он остановил ее у выхода:

— Воронцова, останься на минуту.

Катя повернулась, игриво подкручивая прядь волос вокруг пальца.

— Что-то не так, Михаил Петрович?

— Твои последние работы по программированию... — он сделал паузу, — разочаровали.

Ее улыбка померкла.

— Но я же...

— Четверка в лучшем случае.

Катя нахмурилась. Она привыкла быть отличницей и всегда к этому стремилась.

— Я могу предложить дополнительные занятия, — его голос стал мягче. — Два раза в неделю после уроков.

Она закусила губу, рассматривая вариант.

— Хорошо, — наконец согласилась.

Михаил Петрович кивнул, пряча улыбку. Он был доволен что эта "Маленькая шлюха" так он называл все учениц которые ему нравильсь немного больше чем это положено.

Первое занятие

Михаил Петрович прикрыл дверь кабинета, услышав легкие шаги в коридоре. Он специально назначил занятие на конец дня, когда школа уже пустела. В руках он вертел флешку с доступом ко всем камерам учебного заведения – привилегия зама по безопасности.

Катя вошла, небрежно толкнув дверь плечом. Сегодня на ней была полупрозрачная белая блузка с кружевными вставками под грудью – такая, что при определенном освещении угадывался контур темного бюстгальтера. Юбка, как всегда, сидела на грани допустимого, открывая стройные ноги в плотных черных колготках.

— Садись за третий компьютер, — указал он в угол, где камера видела все под идеальным углом.

Катя прошла мимо, оставив шлейф терпких духов с нотками корицы. Михаил Петрович проследил, как юбка обтягивает ее округлые ягодицы при каждом шаге.

— Так где мой косяк? — она упала в кресло, закинув ногу на ногу. Колготки шуршали, когда она покачивала лакированной лоферой.

Он встал за ее спиной, намеренно поставив ноги так, чтобы его брюки касались ее стула.

— Смотри, — наклонился, упираясь руками в стол по бокам от нее. Его грудь почти касалась ее спины. — Здесь ты забыла закрыть цикл.

Его пальцы пробежали по клавиатуре, специально задев ее руки. Катя не отдернула ладони, только слегка сжала губы.

— А здесь, — он провел пальцем по экрану, оставив жирный след, — вообще синтаксическая ошибка.

Его рука опустилась на ее плечо. Через тонкую ткань блузки чувствовалось тепло кожи. Катя замерла, но не отстранилась.

— Ты же умнее этого, — прошептал он, наклоняясь так близко, что губы почти касались ее уха.

Она повернула голову. Их лица оказались в сантиметре друг от друга. Он видел, как карие глаза Кати расширились, как дрогнули ее ресницы.

— Я... — ее голос сорвался.

Михаил Петрович медленно провел большим пальцем по ее ключице, собирая капельку пота.

— Не торопись. У нас... полно времени.

Катя резко вдохнула, когда его рука скользнула ниже, к вырезу блузки. Но не остановила.

На мониторе компьютера мигал незавершенный код.

Михаил Петрович почувствовал, как под пальцами дрожит ключица Кати. Он задержал руку у самого края блузки, где кружевной вырез обнажал золотистую цепочку с маленьким кулоном.

— Ты вся напряглась, — прошептал он, намеренно горячо выдыхая ей в ухо. — Расслабься.

Катя нервно сглотнула, но не отстранилась. Ее пальцы судорожно сжали край стола.

— Я... просто не понимаю этот алгоритм, — голос звучал чуть выше обычного.

— Да? — его пальцы медленно прошлись по ее плечу, сдвигая тонкий бретелек бюстгальтера. — А мне кажется, ты все прекрасно понимаешь.

Он видел, как по ее шее пробежали мурашки. Как капелька пота скатилась за воротник блузки.

— Давай попробуем еще раз, — внезапно отошел он, оставив между ними дистанцию.

Катя резко выдохнула, словно не понимая, почему вдруг стало холодно без его прикосновений.

Михаил Петрович сел напротив, развалившись в кресле. Его взгляд упал на ее колени — Катя тут же неловко сомкнула ноги, поправив юбку.

— Продолжай, — кивнул он на экран. — Исправь ошибку.

Она неуверенно повернулась к монитору. Ее пальцы дрожали, набирая код.

— Не так, — он качнулся вперед, поймав ее запястье. — Ты же умная девочка. Подумай.

Его большой палец провел по нежной коже на внутренней стороне руки. Катя замерла, губы ее слегка приоткрылись.

— Вот здесь, — он наклонился, указывая на строку кода, и его губы почти коснулись ее щеки. — Видишь?

— Да... — выдохнула она.

Михаил Петрович почувствовал, как учащается ее пульс под пальцами. Еще мгновение — и он отпустил ее руку.

— Исправляй.

Катя кивнула, сконцентрировавшись на экране. Но он видел — она больше не думает о программе.

Когда через десять минут она наконец закончила, Михаил Петрович одобрительно хмыкнул:

— Видишь, как хорошо получилось?

Она подняла на него глаза — растерянные, темные.

— Спасибо...

— Завтра продолжим, — он откинулся на спинку кресла, наблюдая, как она торопливо собирает вещи.

Катя встала, поправила блузку. На мгновение их взгляды встретились — в ее было что-то новое, незнакомое.

— До завтра, — бросила она, уже у двери.

Дверь захлопнулась. Михаил Петрович медленно улыбнулся, глядя на экран с сохраненной программой.

«Проще, чем я ожидал», — промелькнуло у него в голове. Ни сопротивления, ни возмущения — только легкое, едва заметное напряжение в ее плечах, когда его пальцы коснулись кожи. «Она не оттолкнула. Значит, дверь приоткрыта». Он провел ладонью по подбородку, вспоминая, как дрожали ее ресницы, когда он наклонялся так близко, что она могла почувствовать его дыхание.

На столе лежала забытая Катей заколка — простая, черная, с крошечным серебристым шипом. Он поднял ее, покрутил в пальцах, затем неспеша убрал в верхний ящик стола. «Пригодится»

Катя же шла по пустому коридору, сжимая в руках учебник. В голове гудело, будто она только что выбежала из душного помещения, хотя в классе было прохладно.

«Черт, что это было?»

Она не могла сосредоточиться. В памяти всплывали моменты: его пальцы на ее запястье, тепло дыхания у виска, то, как его голос звучал почти шепотом, когда он говорил «Ты же умная девочка».

Катя резко встряхнула головой. «Бред. Он просто помог с заданием». Но почему тогда она так быстро ушла? Почему не отодвинулась сразу?

Она замедлила шаг, прикусив губу. Михаил Петрович был... не таким, как другие учителя. Молодой, сдержанный, с этим взглядом, который казался слишком внимательным.

«Ладно, хватит», — мысленно отрезала она себе, ускоряясь. Завтра будет обычное занятие. Ничего особенного.

Но где-то глубоко внутри, в том месте, куда она предпочитала не заглядывать, теплилось странное, щекочущее нервы ожидание.

Михаил Петрович закрыл кабинет и вышел, перед этим бросив последний взгляд на монитор с записью с камеры.

— Завтра будет интереснее.

Перед началом второго позакласного занятия Михаил Петрович просматривал электронный журнал перед уроком. Его пальцы замерли на строчках:

Воронцова К.А.

Химия – 4 (не сдала практическую)

География – 4 (проблемы с контурными картами)

Он усмехнулся про себя, закрыв ноутбук.

Катя вошла в кабинет, уткнувшись в телефон. Ее пальцы быстро стучали по экрану.

— Садись, — сказал он, не поднимая головы.

Она кивнула, не отрываясь от переписки, и плюхнулась за компьютер.

Первые десять минут прошли в тишине, прерываемой только щелчками клавиатуры и редкими вибрациями телефона.

Михаил Петрович наблюдал, как она:

Набирает код одной рукой

Второй продолжает листать сообщения

Вздыхает и закатывает глаза на очередное уведомление

— Катя, — наконец произнес он спокойно.

— Да? — она вздрогнула, случайно нажав не ту клавишу.

— У тебя горит дедлайн по программе. А ты в телеграме.

Она покраснела и сунула телефон в карман.

— Простите. Это... подруга.

— Важная новость? — он подошел и встал за ее стулом, заглядывая в монитор.

— Ну... — Катя пожала плечами. — Обычный треш.

— Понятно, — он облокотился о спинку ее кресла, его рука случайно коснулась ее плеча. — А по химии и географии тоже "обычный треш"?

Катя резко повернулась:

— Откуда вы...

— Журнал проверял перед уроком, — он показал на свой ноутбук. — Замдира обязанность.

Она сжала губы.

— Четверки — не конец света.

— Для отличницы? — он поднял бровь.

Катя заерзала на стуле. Его колено случайно коснулось ее ноги.

— Ладно, допустим, — она откинула волосы за ухо. — Но это не значит, что я тупая.

— Я так не сказал, — он улыбнулся, поправляя очки. — Просто интересно...

Его пальцы "случайно" задели ее руку, когда он указывал на ошибку в коде.

—. ..почему такая умная девушка тратит время на ерунду?

Катя замерла. Его рука все еще лежала рядом с ее пальцами.

— Может, потому что взрослые слишком серьезные? — она вдруг ухмыльнулась.

Михаил Петрович рассмеялся и отошел к своему столу.

— Допиши программу. Потом поговорим.

Он видел на своем мониторе по камерам, как она украдкой проверяет телефон и часто отвлекаеться от занятия но тут голос:

— Готово, — Катя откинулась на спинку кресла, потягиваясь. Ее блузка слегка приподнялась, обнажая узкую полоску кожи над юбкой.

Михаил Петрович подошел и наклонился над монитором, намеренно поставив руку рядом с ее клавиатурой. Его мизинец коснулся ее ладони.

— Проверим, — сказал он, скользя взглядом по коду.

Его пальцы медленно двинулись по ее руке, будто случайно задевая каждый сустав. Катя замерла, но не отдернула кисть.

— Здесь ошибка, — прошептал он, наклоняясь ближе. Его грудь почти касалась ее плеча.

— Где? — голос Кати дрогнул.

Он взял ее руку в свою и подвел к экрану.

— Вот здесь. Видишь?

Ее пальцы дрожали под его прикосновением.

— Да... — выдохнула она.

Михаил Петрович задержал ее ладонь в своей на секунду дольше необходимого, затем отпустил.

— Ты способная. Просто невнимательная.

Катя нервно засмеялась:

— Все так говорят.

— А что говорит твой парень? — он прекраснно знал о ее отношениях, так как она достаточно популярна в школе, и мимо глаз учителей она не скрываеться

Она скривилась:

— Что я слишком много думаю.

— А он мало? — Михаил Петрович улыбнулся, проводя пальцем по краю стола рядом с ее бедром.

Катя фыркнула:

— Он думает только о футболе и... — запнулась, покраснев.

— И? — он поднял бровь.

— Ничего, — она потупила взгляд.

Михаил Петрович медленно обвел контур ее плеча пальцем, едва касаясь ткани блузки.

— Я могу помочь тебе с оценками, — сказал он тихо. — Со всеми.

Катя резко подняла глаза.

— Как?

— Ты умная девушка, — его рука скользнула ниже, случайно задевая бок груди. — Догадаешься.

Она застыла, губы ее слегка приоткрылись.

— Я...

— Не отвечай сейчас, — он отошел, давая ей пространство. — Подумай. До следующего занятия.

Катя медленно встала, собирая вещи дрожащими руками.

— До... до вторника, — пробормотала она, не встречая его взгляд.

— До вторника, — кивнул он.

Когда дверь закрылась, Михаил Петрович сел в ее еще теплое кресло и улыбнулся а потом задумался «Интересно неужели она такая покорная, что ни капли сопротивления»

Через неделю во вторник после основных уроков она направилась в кабинет информатики

Катя замерла на пороге кабинета, пальцы сжимали ремень рюкзака. Сегодня она выбрала:

Белая блузка с чуть прозрачными рукавами

Серая плиссированная юбка (удобно поправлять, когда садишься)

Черные чулки с ажурным верхом

Лакированные туфли – новые, на низком каблуке

Михаил Петрович отложил журнал.

— Присаживайся.— сказал он когда она вошла в кабинет

Она сделала шаг, потом еще один, но не к компьютеру – к его столу.

— Я решила, — голос чуть дрожал, но взгляд не опускала.

Он поднял бровь.

— И?

Катя глубоко вдохнула:

— Я... буду твоей. На время этих занятий.

"Твоей", не "вашей". Михаил Петрович усмехнулся про себя – она сама выбрала слово, даже не понимая, как это работает.

— Только на занятиях? – он откинулся в кресле, пальцы сложил домиком.

— Да. То есть... – она покраснела, – пока ты помогаешь мне с предметами.

Он медленно встал, обошел стол. Катя не отступила, когда он приблизился, лишь слегка прикусила губу.

— Значит, сегодня – информатика, основной предмет? – его рука легла на ее талию, большой палец прошелся по ребрам под блузкой.

Катя кивнула, дыхание участилось.

— А после...

— После, – он наклонился, губы в сантиметре от ее уха, – разберем твои ошибки.

Его ладонь скользнула ниже, едва касаясь резинки чулка через юбку. Катя вздрогнула, но не оттолкнула.

— Ладно, – прошептала она.

Михаил Петрович отошел, оставив между ними шаг.

— Начнем с задач. Садись.

Катя медленно направилась к компьютеру, но Михаил Петрович остановил ее жестким шепотом:

— Не туда.

Она обернулась, встретив его холодный взгляд. Его пальцы легли на край стола, отодвигая клавиатуру в сторону.

— На стол. Лицом ко мне.

Катя замерла, губы ее слегка приоткрылись.

— Или хочешь стоя? — он провел ладонью по своей ширинке, где уже угадывался твердый контур.

Она медленно подошла к столу, дрожащими руками оперлась о край.

— Не так... — он резко развернул ее, прижав животом к холодной поверхности. — Раком.

Катя ахнула, но не сопротивлялась. Ее пальцы вцепились в край стола, когда он резко поднял юбку, обнажив черные чулки и голую кожу выше.

Михаил Петрович одной рукой прижал ее поясницу, другой — включил скрытую камеру в углу кабинета. Она не видела красного огонька.

— Ты согласна? — его пальцы впились в ее бедра.

Катя кивнула, пряча лицо в локти.

— Громче.

— Да... — выдохнула она.

Его ладонь скользнула под блузку, грубо сжав грудь через кружевной бюстгальтер. Катя вскрикнула, когда боль острой волной разлилась по телу, но протеста не последовало — только короткий прерывистый стон, застрявший в горле.

— Расслабься... — прошипел он, проводя головкой толстого члена по ее дрожащим губам, чувствуя, как они уже влажные от ее возбуждения.

Катя впилась ногтями в стол, когда он без предупреждения вогнал себя внутрь одним резким толчком.

— А-а-ах! — ее крик сорвался громче, чем она хотела. Тело вздрогнуло, пытаясь сжаться от боли, но он уже держал ее за бедра, не позволяя отстраниться.

— Тугая... — сквозь зубы выдохнул Михаил, чувствуя, как ее внутренности судорожно сжимаются вокруг него.

Он не стал ждать, пока она привыкнет. Резкие, грубые толчки заставили Катю снова вскрикнуть. Слезы выступили на глазах, но между ног уже липко предательски текло.

— Больно? — он наклонился, впиваясь зубами в ее шею, не снижая темпа.

— Д-да... — она захлебнулась в собственном стоне, но бедра предательски подались назад, глубже принимая его.

Михаил почувствовал это. Его ритм стал жестче.

Одна рука сжала ее запястье, пригвоздив к столу. Другая грубо рванула блузку, обнажая грудь.

— Ты вся дрожишь... — он усмехнулся, чувствуя, как ее тело сжимается в странном противоречии — пытаясь одновременно вытолкнуть его и вобрать глубже.

Катя больше не кричала. Теперь она стонала — низко, прерывисто, с каждым толчком все громче. Ее пальцы скользили по столу, не находя опоры.

— Я... я не... — она пыталась что-то сказать, но он ударил бедрами с новой силой, прерывая слова волной неожиданного удовольствия.

Тело предало ее.

Михаил почувствовал, как ее внутренности вдруг сжались в спазме, горячая волна обожгла его член.

— Кончаешь? — он не скрывал удивления.

Катя не ответила, только застонала глубже, сжимая его пульсирующей плотью.

Это свело его с ума.

Последние толчки были беспощадны. Он вжал ее в стол, вгоняя до предела, когда горячие струи вырвались глубоко внутрь.

Катя взвыла, ее тело затряслось в новом, более сильном оргазме.

Он не спешил выходить, наслаждаясь ее судорогами, чувствуя, как ее внутренности ещё пульсируют вокруг него. Когда он наконец отстранился, Катя услышала влажный звук и почувствовала, как по её внутренней стороне бедра потекла тёплая жидкость.

Её глаза расширились от ужаса.

— Ты... ты кончил в меня? — голос её дрожал, в нём смешались недоверие и нарастающая паника.

Михаил Петрович равнодушно застёгивал брюки, наблюдая, как она судорожно пытается стереть пальцами его сперму с кожи.

— Шлюха должна сама заботиться о своей безопасности.

— Я не шлюха! — вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать.

Раздался резкий хлопок — его ладонь со всей силы врезалась ей в щёку. Голова дёрнулась вбок, во рту тут же забрезжил медный привкус.

— Шлюха. — его голос стал тише, но от этого только страшнее. — При этом моя.

Катя, всё ещё оглушённая пощёчиной, инстинктивно открыла рот, чтобы возразить, но он был быстрее.

— Если не согласна...

Михаил Петрович медленно поднял руку, указывая на маленькую черную точку в углу потолка.

— Видишь? — его пальцы скользнули по ее воспаленной щеке, — Каждая секунда записана. Но пока... — указывая на главный компьютер пальцем— только у меня.

Катя подняла глаза на камеру, потом на экран, где ее собственное лицо застыло в немом крике. Она узнала тот момент — когда боль внезапно перешла в нечто другое.

— Ты... почистишь записи? — голос ее дрожал, но не только от страха.

Он уловил это.

— Если заслужишь.

Ее пальцы сжали край юбки. Тело предательски вспоминало каждый толчок.

— Что дальше? — прошептала она, ненавидя себя за этот вопрос.

Михаил Петрович рассмеялся, грубо притянув ее за подбородок:

— Ничего. Жди указаний, шлюха.

Она вздрогнула, но не отстранилась.

— Я не...

— Шлюха? — он ткнул пальцем в экран, где ее тело яростно отвечало на его движения, — Тогда что это?

Катя замолчала. В горле стоял ком, а между ног — предательское тепло.

— Дома проверь почту, — он отпустил ее, поправляя галстук, — Пришлю... домашнее задание.

Когда дверь закрылась за ней, Михаил Петрович подошел к компьютеру. Один файл — в папку "Архив". Другой —отправил Кате чтобы она видела что он не шутит.

P.S. В общем на этом первая глава завершена, продолжение зависит от вас, от оценок, комментариев, в планах сделать с Кати покорную шлюху... Если рассказ залетит следующие главы попытаюсь писать не только от третьего лица, а и от первого в том числе и попытаюсь что-то написать от лица Кати