Катя медленно шла домой, пальцы судорожно сжимали ремень рюкзака. Внутри бушевали противоречивые чувства — стыд, злость и странное, не утихающее возбуждение. Мысль о том, что произошло в кабинете, заставляла сердце биться чаще.

Он кончил в меня...

Это осознание не давало покоя. Нужно было срочно что-то предпринять.

Дверь в квартиру открылась с привычным скрипом. В воздухе витал сладкий аромат яблочного пирога — мама, как всегда, готовила что-то вкусное.

— Катюша, это ты? — раздался голос с кухни.

Катя замерла в прихожей, внезапно почувствовав себя маленькой девочкой, которая нашалила и боится признаться.

— Да, я дома... — ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Мама появилась в дверном проеме, сразу заметив неладное:

— Что-то случилось?

Катя опустила глаза, чувствуя, как щеки начинают гореть.

— Мне... нужно к гинекологу.

Тишина повисла между ними.

— Сережка? — мама отложила ложку, внимательно изучая дочь.

Катя кивнула, не в силах поднять взгляд.

— Презерватив порвался... На всякий случай хочу провериться.

Ложь далась тяжело, но сказать правду было невозможно.

Мама глубоко вздохнула. В ее глазах читалось беспокойство, но не осуждение.

— Хорошо, завтра запишемся. Но, Катя... — она мягко приподняла подбородок дочери, — ты ведь сама этого хотела?

Катя отвела взгляд.

Нет. Да. Не знаю.

— Хотела, — прошептала она.

И в этот момент перед глазами снова всплыли образы — его грубые руки, низкий голос, шепчущий унизительные слова, и собственное тело, предательски отвечающее на каждое прикосновение.

Между ног снова стало тепло...

Вечером, лежа в наполненной ванне, она не смогла удержаться — пальцы сами потянулись вниз, к тому месту, которое все еще помнило сегодняшнее.

Тёплая вода в ванне обволакивала тело, но Катя всё равно дрожала. Она включила телефон, и экран осветился тем самым видео - её собственное лицо, искажённое смесью боли и наслаждения, его грубые руки, сжимающие её бёдра...

"Как я могла..."- мелькнула мысль, но пальцы уже скользнули между ног, где всё ещё ныло от обеда.

Катя закусила губу, когда большой палец наткнулся на чувствительный бугорок. На экране её голос хрипло стонал: "Да... сильнее..." Она ненавидела эту запись. Ненавидела то что согласилась на это. Но когда её пальцы повторили движение с экрана, по телу пробежали мурашки.

"Он никогда не оставит меня..." - осознание было горьким, но от этого возбуждение только усиливалось. Вода всплескивала в такт её движениям. На видео он хватает её за волосы, и Катя невольно вскрикивает - её собственная рука повторяет жест, потянув себя за каштановые пряди.

Стыд смешивался с похотью. "Я его шлюха..." - прошептала она, глядя как на экране её тело предательски выгибается навстречу каждому толчку. Пальцы ускорились, вода забурлила.

Вдруг - скрип двери в прихожей. Катя замерла, сердце бешено заколотилось. "Мама?!" Она резко выключила телефон, и экран погас, оставив в ванной комнате только тусклый свет ночника. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук слышно по всей квартире. Она затаила дыхание, прислушиваясь — но в доме стояла тишина. "Наверное, ветер..." — подумала она, облегчённо выдыхая.

Вода уже остыла, но тело всё ещё горело. Пальцы, только что довевшие её до дрожи, теперь вяло скользнули по животу, будто извиняясь за свою наглость. Катя медленно поднялась, вода с шумом стекала с её кожи, оставляя мурашки на влажных бёдрах.

Она накинула халат, не вытираясь — капли воды пропитали тонкую ткань, но ей было всё равно. В зеркале мелькнуло её отражение: растрёпанные волосы, распухшие губы, глаза, всё ещё тёмные от возбуждения. "Выгляжу как после..." — она не стала додумывать, резко отвернулась.

В коридоре было темно и тихо — мама и папа, и брат давно спали. Катя на цыпочках прошла в свою комнату, прикрыла дверь и, не включая свет, плюхнулась на кровать.

Тело было тяжёлым, расслабленным, но мысли не утихали.

"Он знает, что я дрочу на это видео..." — от этой мысли по спине пробежал противный холодок, но между ног снова ёкнуло. Она сжала бёдра, закусив губу.

"Завтра он опять может захотеть меня трахнуть, ато и больше "

Катя перевернулась на бок, прижав подушку к животу. Возбуждение опять нарастало, а с ним и страх...

Утро началось в довольно хорошем настроении и Катя начала собираться, сегодня она одела лёгкое сиреневое платье

— Катюш, готова? — мама уже стояла в дверях с ключами в руке.

— Да мам, идём... — ответила Катюша с лёгкой улыбкой

Городская поликлиника встретила их стерильным запахом хлорки и очередью. Мама заполняла бумаги, а Катя теребила край блузки, представляя, как сейчас будет врать врачу.

— Екатерина Воронцова? — медсестра приоткрыла дверь.

— Я пойду одна, — Катя резко встала, не глядя на маму.

— Но... — мама замялась, — ладно. Я подожду.

Кабинет гинеколога оказался маленьким, с потерлым креслом и плакатами о контрацепции. Врач — женщина лет сорока с усталыми глазами — щёлкнула ручкой:

— Что привело?

Катя сглотнула.

— Презерватив порвался. Вчера.

— Партнёр постоянный?

— Да... то есть нет... — она запуталась в собственной лжи.

Врач вздохнула, доставая перчатки.

— Ложись.

Холодное касание металлических инструментов заставило Катю сжаться. *"Он был здесь... всего сутки назад..."* Мысль о том, что врач может что-то заметить, вызвала прилив жара к щекам.

— Всё в порядке, — врач сняла перчатки, — но тебе стоит сдать анализы. И впредь будь осторожнее.

Катя кивнула, торопливо одеваясь. Врач что-то писала в карточке, потом неожиданно спросила:

— Ты из школы №32?

— Да... — Катя похолодела.

— Мой племянник там учится. — врач вдруг улыбнулась, — Если что — обращайся. Без мамы.

— Хорошо, спасибо вам — девушка замялась — а можно ещё... Посоветуйте какие-то средства контрацепции, чтобы точно не забеременеть...

Врач подняла глаза от карточки, изучая Катю внимательным взглядом.

— Тебе лучше подойдут комбинированные оральные контрацептивы, — она открыла блокнот и начала выписывать рецепт. — Но помни: они не защищают от инфекций.

Катя кивнула, нервно теребя край блузки.

— И... вы не скажете маме?

Перо врача на мгновение замерло. Она взглянула на Катю поверх очков — не осуждающе, но с лёгким укором.

— Медицинская тайна. Но, девочка, — врач протянула рецепт, — если тебя что-то беспокоит... или кто-то...

Катя резко встала, перехватывая листок.

— Всё в порядке! Спасибо!

Дверь кабинета закрылась с тихим щелчком. Мама тут же подняла голову из телефона:

— Ну что?

— Всё хорошо, — Катя сунула рецепт в сумочку и с улыбкой продолжила. — Просто витамины выписала.

Они вышли на улицу солнце било в глаза, заставляя щуриться. Мама рылась в сумке в поисках списка покупок.

— Подожди тут, я быстро, — кивнула она, направляясь к входу в магазин.

Как только мама скрылась за стеклянной дверью, Катя резко развернулась и почти побежала к синей вывеске аптеки через дорогу. Рука непроизвольно сжимала рецепт в кармане — бумага уже стала влажной от ладони.

— Комбинированные оральные контрацептивы, — прошептала она, протягивая рецепт пожилому фармацевту.

Мужчина бросил на неё оценивающий взгляд, но промолчал, развернувшись к полкам. Через минуту маленькая упаковка с розовыми таблетками лежала на прилавке.

— Принимать с первого дня цикла, в одно и то же время, — монотонно прочитал он инструкцию. — Побочные эффекты...

— Я знаю, спасибо, — Катя перебила его, хватая покупку и сдачу.

Она успела вернуться к магазину как раз в тот момент, когда мама выходила с пакетами.

Остаток дня и вечер пролетел в странной пустоте. Катя разложила таблетки на тумбочке, поставив будильник на 21:00 — будет пить перед сном. Телефон молчал весь день, что было... необычно.

Она уже начала расслабляться, когда в 22:47 раздалась вибрация. Неизвестный номер в Telegram:

"Завтра. 8:00. Кабинет информатики. Не опаздывай."

Катя замерла, пальцы дрожали над экраном. Откуда у него её номер? Как он...

Новый сообмент:

"И возьми ту юбку. Ты знаешь, какую."

"Хорошо"

Это единственное что она решила ответить учителю, так как не знала чего он может написать еще, но в этот вечер он ничего не писал, а ей пришло время подумать что она может ему сказать

Катя вышла из дома раньше обычного, сославшись на желание подышать свежим воздухом. На самом деле, она не могла оставаться в четырёх стенах — тревога грызла её изнутри, а между ног уже пульсировало предательское тепло.

Юбка, которую он велел надеть, была короче, чем она помнила. Каждый порыв ветра заставлял её нервно одёргивать подол, но одновременно щекотал кожу, напоминая о том, что её никто не видит.

"Что он задумал? Почему так рано?"

Школа встретила её пустынными коридорами. Только уборщица лениво водила шваброй у раздевалки.

Катя замерла перед дверью кабинета информатики. Ладонь вспотела, когда она подняла её, чтобы постучать.

Но дверь внезапно распахнулась сама.

Михаил Петрович стоял на пороге, одетый, как всегда, безупречно — тёмный костюм, галстук.

— Опоздала на две минуты, — произнёс он, отступая, чтобы пропустить её.

Катя переступила порог, и дверь закрылась с глухим щелчком.

— Садись, — он указал на стул перед своим столом.

Катя медленно опустилась, чувствуя, как юбка задирается выше колен.

Михаил Петрович сел напротив, откинувшись в кресле. Его взгляд скользнул по её ногам, потом медленно поднялся вверх.

— Показать, зачем вызвал? — Катя сглотнула, удивляясь собственной смелости.

Учитель улыбнулся, доставая из ящика маленькую коробочку.

Катя сидела, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Прохладный винил прилипал к её оголённым бёдрам — юбка задралась так высоко, что она даже не решалась взглянуть вниз. Где-то на границе сознания щемило понимание: она должна была сопротивляться, кричать, убежать. Но вместо этого её тело предательски отзывалось на каждый его взгляд, на каждое грубое слово.

— Подожди... Реально поможешь с оценками? — спросила она, и тут же пожалела. Голос прозвучал слишком тихо, слишком покорно.

Михаил Петрович откинулся в кресле, лениво проводя пальцем по крышке той самой коробки. В солнечном свете его ноготь блеснул — ухоженный, идеально овальный. Такие мелкие детали почему-то цепляли взгляд, когда хотелось смотреть куда угодно, только не в глаза.

— Да. — Он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Но это не отменяет, что ты моя шлюха. Будешь делать что и когда я скажу.

В груди что-то ёкнуло. Не страх — что-то другое, тёплое и стыдное. Катя почувствовала, как между ног становится влажно, и ненавидела себя за это.

— А если... если я откажусь? — Она всё же подняла глаза.

Его губы растянулись в улыбке, он на мгновение показал флешку.

— Тогда этот файл получит директор. И твоя мама.

В горле пересохло. Катя представила, как мама смотрит это видео — её дочь, её Катюша, с растрёпанными волосами и подранной юбкой... Она резко сглотнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— Родные не должны узнать.

— Подумаю. — Он щёлкнул замком, и звук почему-то отозвался где-то внизу живота. — Но пока ты послушная... компромат останется между нами.

Катя кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Где-то в глубине, в самой тёмной части сознания, теплилась мысль: "А если попробовать понравиться ему? Если стать самой лучшей, самой послушной..." Она тут же отогнала её, но поздно — тело уже отреагировало, сжавшись в сладком предвкушении.

— Что в коробке? — прошептала она, хотя боялась услышать ответ.

Михаил Петрович медленно открыл коробку. Внутри на бархатной подкладке лежал гладкий розовый предмет — анальная пробка с изящным фиолетовым основанием в виде сердечка.

Катя почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Сегодня ты будешь носить это весь день, — его пальцы лениво провели по силиконовой поверхности. — После восьмого урока возвращаешься сюда. Я хочу тебя в задницу.

Губы её задрожали.

— Но... у меня ещё физ-ра... — голос сорвался на полуслове.

— Тем интереснее. — Он протянул ей маленький флакон с лубрикантом. — Приступай.

Катя взяла флакон дрожащими пальцами. "Этого ещё не было... никогда..." Мысль о том, что она сейчас разденется перед ним, заставила сердце биться так сильно, что в висках застучало.

— Раздвинь ноги. Шире.

Она послушно раздвинула бёдра, чувствуя, как юбка задралась почти до живота. Холод воздуха коснулся кожи, покрытой мурашками.

— Сними трусы.

Катя закусила губу, засовывая пальцы под резинку. Тонкое кружево сползло вниз, обнажая уже влажную киску. Она никогда никому не показывала эту часть себя так... намеренно.

— На колени. И покажи попку.

Пол был холодным под коленями. Катя наклонилась вперёд, упираясь ладонями в пол, чувствуя, как её ягодицы раздвигаются сами собой под его пристальным взглядом.

— Хорошая девочка, — он одобрительно хмыкнул. — Теперь вставляй.

Капля лубриканта упала на её дрожащие пальцы. Она провела ими по розовому силикону, затем осторожно коснулась своего ануса. Кольцо мышц сжалось в ответ на прикосновение.

— М-медленно... — прошептала она больше себе, чем ему.

Первый нажим вызвал резкую волну непривычного ощущения. Катя застонала, чувствуя, как кончик пробки преодолевает сопротивление.

— Всё целиком, — его голос прозвучал твёрдо.

Она вдохнула и надавила сильнее. Тело сопротивлялось, но постепенно силикон начал входить, растягивая её так, как ничто до этого.

— О-о-ох... — её пальцы вцепились в собственные бёдра, когда пробка наконец вошла полностью.

Сердечко у основания плотно прижалось к анусу, оставляя лишь тонкий намёк на то, что скрыто внутри.

— Встань.

Катя поднялась на дрожащих ногах. Новое ощущение было странным — наполненность, давление, лёгкое жжение.

— Повернись.

Она медленно развернулась, демонстрируя свою попку.

— Хорошо. — Михаил Петрович одобрительно кивнул. — Теперь запомни: если вытащишь раньше времени, завтра наденем размер побольше.

Катя молча кивнула, подбирая трусики. Ткань скользнула по пробке, вызывая новый приступ странного возбуждения.

— На физ-ре не упади, — усмехнулся он, открывая дверь. — Уроки ждут.

Первый шаг по коридору заставил её сжаться внутри. Пробка двигалась вместе с ней, напоминая о том, что ждёт после восьмого урока...

Катя сидела за партой, стараясь не шевелиться. Каждый поворот туловища, каждый наклон за упавшей ручкой — и пробка напоминала о себе жгучим давлением. Первые два урока прошли в тумане — она едва слышала учителей, всё её внимание было приковано к тому месту, которое теперь так нагло заполнено.

Математика.

Она скрестила ноги под партой, пытаясь найти положение, в котором было бы не так больно. Но стоило ей чуть расслабиться — и силиконовый наконечник упирался куда-то глубоко, заставляя её сжимать кулаки.

— Воронцова, к доске!

Голос учительницы прозвучал как удар. Катя медленно поднялась, чувствуя, как пробка смещается внутри. Первые шаги дались с трудом — каждый из них отзывался странной пульсацией.

"Боже, они все видят... они знают..."

Но никто не смотрел на неё странно. Никто не подозревал, что под скромной школьной юбкой скрывается такой грязный секрет.

Литература.

Она не могла сосредоточиться на «Войне и мире». Вместо мыслей о Наташе Ростовой в голове крутилось одно:

"Какого чёрта я согласилась на это?"

Но тут же вспоминался его голос: "Если вытащишь раньше времени — завтра наденем размер побольше".

Катя сжала бёдра, чувствуя, как от этой мысли киска предательски намокает ещё сильнее.

Физкультура.

— Девочки, прыжки через козла! — прокричала учительница.

Катя замерла.

— Воронцова, ты чего встала?

Она медленно подошла к снаряду, чувствуя, как с каждым шагом пробка давит сильнее.

"Не упади. Только не упади..."

Разбег. Толчок. Прыжок.

В воздухе случилось самое страшное — пробка сместилась, резко войдя глубже. Катя едва сдержала стон, приземляясь на маты.

— Ну наконец-то! — физрук хлопнул в ладоши. — А то уже думал, ты сегодня в себе.

Она покраснела до корней волос, быстро отошла в сторону.

Между уроками

В туалетной кабинке она достала флакон с лубрикантом. Пальцы дрожали, когда она наносила ещё немного на основание пробки.

"Чёрт, как же это странно..."

Она едва коснулась пальцами сердечка — и тут же отдёрнула руку, почувствовав, как анус сжался в ответ.

Седьмой урок.

Боль стала тупой, ноющей. Катя уже почти привыкла к этому чувству — странному сочетанию дискомфорта и возбуждения.

Но хуже всего было другое.

Каждый раз, когда она ловила на себе взгляд одноклассников, ей казалось, что они знают. Что видят сквозь одежду этот розовый силикон, торчащий из её задницы.

— Воронцова, ты вся красная, — шепнула соседка по парте. — Тебе плохо?

— Нет... — Катя потупила взгляд. — Просто душно.

Последний звонок.

Она медленно пошла к кабинету информатики, чувствуя, как сердце колотится в груди.

"Сейчас он захочет войти туда... туда, где ещё ничего не было..."

Ноги дрожали. Но между ними было мокро — настолько, что тонкие трусики прилипли к коже. Катя остановилась у двери кабинета, пальцы сжали ручку сумки так сильно, что костяшки побелели.

Но войти сейчас? Перед всем классом? Нет.

Она резко развернулась и почти побежала к скамейке в дальнем конце коридора. Плюхнулась на холодную пластиковую поверхность, сжав бёдра.

Анус пульсировал.

Каждый её вдох, каждое движение заставляло пробку слегка смещаться, напоминая о себе то жгучим давлением, то странным, щекочущим чувством где-то глубоко внутри.

Киска текла.

Ткань трусиков стала совсем мокрой. Она осторожно провела ладонью по юбке, убеждаясь, что ничего не проступило наружу.

Соски напряглись.

Они твёрдо упирались в кружевные чашечки лифчика, будто пытаясь прорваться наружу. Катя скрестила руки на груди, пряча свою реакцию.

Восьмой урок.

Коридор опустел. Она сидела одна, прислушиваясь к доносящимся из кабинетов голосам учителей.

Телефон вибрировал в кармане:

Сергей: "Почему не увидимся? Всё в порядке?"

Катя закусила губу.

Она: "Просто устала. Завтра, ладно?"

Ложь оставила горький привкус. Но правда была невозможна.

Звонок.

Двери кабинетов распахнулись, поток учеников хлынул в коридор. Катя прижалась к стене, пропуская их.

Когда последняя спина скрылась за углом, она подошла к двери кабинета информатики и дождалась уже звонка на урок.

Рука замерла в сантиметре от ручки.

"Я могу развернуться. Сейчас. Просто уйти... Нет тогда все узнают какая я шлюха"

Но её пальцы уже нажимали на холодный металл...

—Можно войти?— но она не стала ждать ответа вошла в кабинет закрыв за собой дверь...

Дверь закрылась с тихим щелчком. Кабинет был пуст, кроме него — Михаил Петрович сидел на краю учительского стола, расставив ноги. На экране монитора мерцала программа для записи видео, камера уже была направлена на то место где он собирался сделать своё дело.

— Катенька, я тебя заждался... — его пальцы медленно расстегнули ремень, — и мой член тоже.

Катя замерла у двери, чувствуя, как колени подкашиваются. В горле пересохло.

— Ну что, готова? — он высвободил уже твердый член, поглаживая его вдоль по всей длине.

— Я так понимаю обычных уроков ждать больше не стоит? — с дрожью в голосе ответила она

— Обычных уроков? Нет у нас больше не будет таких, — он ухмыльнулся и указал на ближайшую парту. — Подойди. Раздвинь ноги. Обопрись.

Катя медленно двинулась вперед, каждый шаг отзывался странной пульсацией там, где до сих пор находилась пробка.

Он резко поднял её юбку, обнажив округлые ягодицы и фиолетовое сердечко, плотно прижатое к анусу.

— Хорошая девочка, — прошептал он, цепляя основание пробки пальцем. — Весь день мечтал вытащишь её.

Он взял её рукой за сердечко, и пробка вышла с лёгким влажным звуком. Катя вздрогнула, чувствуя, как анус непроизвольно сжимается впустую.

— О-о-ох... — вырвалось у неё против воли.

— Какой горячий... — он провел пальцем по напряжённому колечку ануса, — и какой тугой... Ты вся дрожишь, Катенька.

Его палец, смазанный лубрикантом который был назначен для игрушки, начал медленно входить внутрь, растягивая не привыкшее к вторжению отверстие.

— Расслабься... — он наклонился, его губы коснулись её уха, — иначе будет больно.

Катя вцепилась в край парты, её костяшки побелели от напряжения. Второй палец вошёл глубже, растягивая горящее кольцо мышц.

— Л-лубрикант... — она с трудно выдохнула, одной дрожащей рукой доставая из кармана юбки тот самый маленький флакон.

Михаил Петрович усмехнулся, вынимая пальцы. Анус Кати судорожно сжался, будто пытаясь закрыть внезапно образовавшуюся пустоту.

— Умница, — он щёлкнул крышкой флакона, выдавливая прозрачную жидкость себе на ладонь.

Холодная капля упала на её напряжённую розовую кожу. Катя вздрогнула, когда его пальцы снова коснулись её — теперь уже скользкие, плавные.

— Молодец заботишься о себе— он ввёл сразу два пальца, но теперь они двигались легко, вызывая не боль, а странное давление.

Катя закусила губу. Тело её реагировало предательски — живот сжимался от страха, но между ног было мокро.

— Пора, — он убрал пальцы, и смазал лубрикантом свой член.

Она услышала, как он подошёл вплотную, почувствовала горячее прикосновение головки к своему анусу.

Он холоднокровно вошёл в её. Первый толчок был огненным. Катя вскрикнула, ногти впились в дерево парты.

— Т-т-так больно...

Но он не останавливался. Постепенно, миллиметр за миллиметром, его член погружался в её узкий, сопротивляющийся проход.

— Какая же ты тугая... — его голос звучал хрипло.

Когда он вошёл полностью, Катя дрожала как в лихорадке. Боль постепенно превращалась в странное, незнакомое чувство — каждый его толчок теперь отдавался не только жжением, но и глухим давлением где-то глубоко в животе.

— Нравится? — он схватил её за бедра, ускоряя темп.

Катя не ответила. Она не могла. Всё её существо сосредоточилось на этом невыносимом, унизительном, возбуждающем ощущении.

Его движения стали резче. Она почувствовала, как его пальцы впиваются в её кожу.

— Да... вот так... моя шлюха...

Он кончил внезапно, с низким стоном, вонзившись в неё до предела. Горячая жидкость заполнила её, а он лишь крепче прижал её к себе, не позволяя вырваться.

Его член выскользнул с мокрым звуком, и Катя сразу почувствовала, как по её внутренней стороне бёдер потекла тёплая липкая жидкость. Она не успела даже перевести дух, как он уже взял в руки ту самую фиолетовую пробку.

— Нет, подожди... — её голос звучал хрипло.

Но он лишь ухмыльнулся и, не говоря ни слова, втолкнул пробку обратно. Катя ахнула — теперь силикон был липким от смеси лубриканта и его спермы.

— Открой рот.

Она не сразу поняла, что он хочет. Но когда его ещё мягкий, но уже липкий член коснулся её губ, Катя зажмурилась.

— Член хозяина должен быть всегда чистый!, — прошептал он, засовывая ей в рот.

Его полумягкий член скользнул по её губам, оставляя липкий след. Катя зажмурилась, но покорно открыла рот, когда он прижал её голову к себе.

Первое, что она почувствовала - солоноватый вкус собственного ануса, смешанный с горьковатой смазкой. Затем - более резкий, терпкий привкус его спермы, всё ещё сочащейся из щели.

— Проглотить всё — прошептал он, пальцы запутались в её каштановых прядях.

Катя застонала, но не отстранилась. Её язык медленно прошелл снизу вверх по стволу она собрала капли семени у головки члена, а когда пришло время непроизвольно сглотнула всё, когда губы обхватили основание

"Противно... но почему мне..."

Мысль оборвалась, когда между ног пульсировало новое предательское тепло. Она чувствовала: Как пробка внутри подрагивает при каждом движении, как влага стекает по внутренней стороне бедер, и как твердые соски натираютя о кружевной бюстгальтер

— Лизни яйца, — он оттянулся, подставив мошонку.

Получив очередной приказ она привела языком по тёплой, слегка потной коже и начала слизывать с остаткам лубриканта, смешанного с её соками которые были на его яйцах

— Достаточно, — он внезапно отстранился.

Катя осталась на коленях, наблюдая как тонкая нить слюны соединяет её губы с его членом

Он равнодушно застегнул брюки, бросив взгляд на часы.

—Поднимайся— сказал он достаточно резко и грубо

Катя медленно поднялась с колен, ощущая странную слабость в дрожащих ногах. Её бёдра предательски подрагивали, а между ног всё ещё пульсировало неудовлетворённое желание. Она машинально поправила юбку, стараясь скрыть дрожь в пальцах.

— Жди новые фото на почту вечером... на память, — его губы растянулись в ехидной улыбке, когда он поправлял галстук.

Катя почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Хорошо... — она попыталась улыбнуться в ответ, но получилась лишь жалкая гримаса.

Он приблизился, заставляя её отступить к двери. Его пальцы впились в подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— В меня на тебя большие планы, сучка.

Его низкий, почти ласковый голос странным образом вызвал новый приступ возбуждения.

— До встречи... — её собственный шёпот дрожал, выдавая не только страх.

Поворачиваясь к выходу, Катя ощутила, как сперма внутри смещается с каждым шагом, как пробка давит на переполненный анус, как влажные трусики прилипают к коже. Дверь за ней закрылась как ей показалось с грохотом, но она попыталась как можно быстрее покинуть школу и оказаться дома, смыть с себя эту грязь которую она получила за этот день...

P.S.Вот такая вот вышла вторая часть... Если она вам так же понравится как и первая, то третья часть выйдет скоро... Комментарии приветствуются, даже больше чем сами оценки