Пансионат, в который мы приехали, состоял как бы из двух частей. Длинный старый 5-этажный корпус, ещё кондово-советских времён, и маленькие новодельные коттеджики, напиханные в редком лесочке вокруг него. Очевидно, согласно изначальному замыслу, по лесочку должны были чинно прогуливаться отдыхающие, дыша целебным сосновым воздухом. В наше время новые хозяева, конечно, с удовольствием вырубили бы этот лес нафиг под новые корпуса. Но сделать это им, вероятно, всё-таки не дали, слава богу — вот они и нашли способ не мытьём, так катаньем расширить свой номерной фонд.

Нашей дочке исполнилось тогда уже три года, и мы с Леной в первый раз смогли оставить её на попечение бабушек-дедушек и ненадолго уделить внимание себе и друг другу. Да, дети — это прекрасно, но всё-таки мир горшков и пелёнок затягивает в себя, как болото. Надо хотя бы время от времени выныривать из него, чтобы набрать в грудь свежего воздуха и увидеть, как хороша жена, когда она не измучена еженощными пробуждениями через каждые два часа. Подвернулась подходящая путёвка в этот пансионат, недорого — ну, мы и поехали.

Типовые эти коттеджики, в какой мы и попали уже на месте, состояли из двух крохотных комнаток, с прихожей и общим санузлом между ними. Наверное, они были задуманы так, чтобы при необходимости вместить семью с детьми, а когда таких постояльцев не было — а сейчас их здесь, действительно, было немного — то в них селили просто по две случайные пары. В завершение всего, тонюсенькие пластиковые стенки не скрывали никаких звуков, и не то что соседи — всяк прогуливающийся по лесу становился невольным свидетелем то чьих-то неумеренных возлияний, то супружеских скандалов, то бурного секса.

В соседях у нас оказались парень с девушкой, немного моложе нас. Красивая, склáдная, на одной волне пара, даже с именами созвучными — Олег и Ольга. Хорошие молодые ребята, не скандальные, попоек не устраивали, своих правил не устанавливали. Музыку слушали только в наушниках, а не из колонки на весь лес. Пользоваться санузлом деликатно старались так, чтобы не сталкиваться там с нами. В столовой (порядки в пансионате были ещё советские) нам тоже были отведены места за одним столиком, так что вольно или невольно мы с ними виделись не менее трёх раз в день.

В первый день мы только поздоровались, остальное время приходили в себя после дороги и привыкали к новой обстановке. Они тоже не настаивали на знакомстве, только увлечённо скрипели кроватями у себя в комнате до глубокой ночи. Ну, молодцы, что сказать…

На второй вечер, решив, что как-то невежливо столь показательно игнорировать присутствие друг друга, мы всё-таки пригласили их к себе. Так, поговорить, познакомиться. Парой слов мы уже успели перекинуться на завтраке, обеде и ужине. Неудобно же ходить мимо друг друга, как мимо неодушевлённого предмета.

— Ого, — первым делом воскликнули они в один голос, войдя в нашу комнату, — а что это вы даже кровати не сдвинули?

Никакую мебель нам, действительно, даже не пришло в голову передвигать, она так и стояла в обычном казённом порядке — две кровати симметрично по обе стороны комнаты, головой к окну, с тумбочками возле них. Нам бы просто отоспаться, для начала. А ребята молодые, конечно, их можно понять — у них ещё всё впереди.

Мы немного посидели, поболтали о том, о сём. Бутылочка местного красненького, для знакомства, на четверых — это разве много? Потом по какому-то поводу перебрались к ним. Вот у них, конечно же, всё уже было не по уставу, кровати сдвинуты вместе, так что получился один большой траходром, остальное всё распихано кое-как по углам. Столик мы поставили сбоку, а второй стул я притащил из нашей комнаты.

Болтали обо всём — и о себе, и о семьях, и об этом, конечно же, тоже.

— Три го-ода… — задумчиво протянула Ольга. — Большая уже.

У них детей ещё не было. Они были хотя уже и далеко не в конфетно-букетном периоде отношений, но ещё только в разгаре той бурной стадии, которой предстояло с неизбежностью завершиться, месяце на четвёртом-пятом, на пороге загса.

— Идеальное время для супружеских измен! — шутливо констатировал Олег. — Так статистика говорит, — и посмотрел на Лену так, что она вся покраснела. Но он немедленно поспешил обнять свою девушку, чтобы окончательно обратить ситуацию в невинную шутку.

Где-то ближе к ночи Ольга оказалась у него на коленях, а его руки, мало того — у неё под кофточкой и под короткой джинсовой юбкой. Похоже, они даже собирались начать целоваться прямо у нас на глазах. Ага, не то чтобы собирались — уже целуются…

— Ребят, мы, наверное, уже к себе пойдём?… — деликатно намекнула Лена.

— Не-не-не! — энергично запротестовала Ольга. — Ни в коем случае! Оставайтесь, ну пожалуйста! Нам нравится, когда на нас смотрят.

— Вы… это серьёзно?

— Конечно! Сами с собой мы всегда успеем.

— Вы бы тогда уж перед зеркалом этим занялись, что ли, если просто так не заводит, — назидательно произнесла Лена.

— Ой, пробовали уже перед зеркалом, — парировала Ольга. — Даже специально номер снимали с зеркальным потолком. И видео с собой тоже делали. Это всё не то. Вот перед живыми людьми — совсем по-другому.

Нда… таких оригиналов нам встречать не приходилось. Среди наших знакомых были разные люди, были и любители нудистских пляжей — но с ними мы давно уже не общались: с тех пор, как Лена сказала, что у нас будет маленькая, нам было не до того. Был даже один, похоже, по-настоящему голубой — ну очень подозрительный тип в этом отношении. Но такого экстремального эксгибиционизма мы никак не ожидали.

— Не уходите, мы вас просим. Побудьте с нами.

Перед нашими глазами они неторопливо, смакуя каждое движение, освободили друг друга от всех одежд. "Хорошенькая, " — невольно подумал я про Ольгу. Она картинно раскинулась на кроватях, а Олег ласкал её тело то губами, то руками здесь и там. Время от времени то он, то она бросали на нас ироничные взгляды: "Ну как вам? Не жжёт? А мы теперь добавим ещё погорячее! Вот!" Руки Ольги уже держали его за член, но он лишь на мгновение прикасался к ней, иногда позволял ей провести головкой вверх-вниз по губам, и снова отодвигался, продолжая игру.

Мы уже готовы были встать и уйти, но ребята каждый раз смотрели на нас так умоляюще, что мы расслабленно опускались обратно на стулья. А они после этого только поддавали жару. Вступление закончилось и они перешли к главному — а мы так и не собрались с духом, чтобы вовремя отказать им и уйти.

Вам случалось, конечно, видеть, как жеребец кроет кобылу? Не кошки, не собаки — нет, именно лошади. На собак смотреть неинтересно — ничего особенного. На всех кошачьих — ещё хуже: девочка ложится и откровенно наслаждается, а мужик корячится в такой неудобной позе, вполуприсядку, что становится даже жалко его. Притом одинаково — что львы, что домашние кисы. Какие-нибудь быки или слоны — ну, тупые массивные туши, с трудом приподнимающие себя, чтобы достать до заветного отверстия. Свиньи — вообще гадость: хряк старается, весь в поту, а она даже рыло не оторвёт от своего корыта, чавкает там чем-то без отрыва от производства потомства. Вот ещё было бы, кстати, на ёжиков интересно посмотреть, как они это делают…

Но кони!… Это такая мощь, такая скульптурная грация! Эти длинные копыта, обхватившие кобылу. Эти бугры мышц, перекатывающиеся под лоснящейся шкурой. Эта страсть, эта пена у пасти… И по пропорциям тела — поднявшийся на задние копыта конь похож на рослого, атлетичного мужчину, не правда ли? Вот таков был Олег. Для полного сходства ему не хватало только какого-нибудь конского клейма на плече — но нет, оба их тела не были обезображены ни единой наколкой или железякой наперекор их естественной красоте. И к тому же, вместо бесчувственных копыт, господь наделил его такими же мосластыми, но человеческими руками, и Ольга охотно вкладывала своё тело в его ладони.

…Ребята одновременно выдохнули, посмотрели в глаза друг другу, рассмеялись и обернулись к нам:

— Ну как? Мы вас не слишком шокировали?

— Да мы, в общем-то, в курсе, как это делается… Результат-то четвёртый год уже бегает…

— А нам понра-авилось… Здóрово! Завтра придёте ещё?

Мы разошись по комнатам и улеглись спать. Но у меня перед глазами ещё долго стоял этот вздыбленный жеребец над разгорячённым женским телом. Красавец, что и говорить… Как он её… Да, конечно, и не её одну — у такого мóлодца баб, безусловно, всегда хоть отбавляй. Так что даже не важно, какую именно… Да хотя бы ту двухметровую кобылу с несклáдным длинным лицом, что сидит в столовой за соседним столиком с нами. Как она на обеде попросила своего кавалера поменяться местами, дескать, солнце ей в глаза слишком яркое… Как бы не так, солнце… Это она напротив Олега пересела и всю дорогу ловила его взгляд, пока мужик увлечённо пялился в свою тарелку. Вот скрестить бы её с Олегом — да, это точно было бы конское зрелище!…

Лена тоже не спит, ворочается. Скрипит казённой панцирной сеткой. О чём она думает?… Неужели тоже об Олеге? Нет, нет, не может такого быть. Наверное, о том, как это у них всё складно выходит. Полное взаимопонимание, даже в таком необычном, мягко говоря, половом поведении. Или, может быть, об Ольге?… Замечался за нею, бывало, такой грешок, хехе. А Ольга — действительно, хороша в своей бесстыдной наготе. Да, наверное, об Ольге. Пусть думает, это не страшно…

Следующим вечером соседи опять пригласили нас к себе. Конечно, мы уже понимали, для чего именно нас зовут. Но пошли, неудобно было отказывать. Да и если честно… вчера, действительно, было неплохо. Лена утром тоже, потупив глаза, сказала, что у них это получается красиво. Вот как — не сексуально, не развратно, а именно красиво… Пожалуй, правильно сказала…

Ребята на этот раз поменялись местами. Олег лежал, а Ольга скакала на нём верхом, как амазонка. Сначала она разложила его член на животе и принялась кататься по нему вперёд-назад влажными губами. Наигравшись вдоволь, приподнялась и направила его головку в своё лоно, потом осторожно опустилась на него. Олег был к нам головой, и мы не видели его лица. Зато Ольга сидела прямо перед нами и временами вызывающе смотрела то на Лену, то на меня: "Ну, как мы вам? Здóрово, правда? А вы так можете? Вот прямо перед нами?"

На третий день, однако, наша традиция прервалась. "Сегодня — выходной, " — кратко оповестил Олег. Да, конечно, мы уже и сами заметили: Ольга ходила весь день какая-то печальная, неуклюжая, в джинсах по сегодняшней жаре. Олег её трогательно оберегал и поддерживал на горной тропе, куда нас привезли на экскурсию. Увы, женская физиология — вещь трудноуправляемая, её не выключишь и не остановишь… Ну, или иначе это будет не женщина. Да и вообще, пора бы им сделать перерыв. Не кролики же они, в самом деле, чтобы только этим и заниматься.

Лена, наоборот, порхала в эти дни налегке, как бабочка. Стояла жара, и она наконец-то вышла в самом лёгком своём летнем платье — таком, что как будто бы и не было его на ней совсем. Красавица, как и в том году, когда мы с ней познакомились! После родов она, конечно, немного раздалась вширь, но сейчас уже почти вернулась в прежние формы, и даже это платье было ей опять почти не тесновато. Её фигура так соблазнительно прорисовывалась под тонкой тканью и узенькими бретельками. Лифчик под такое платье не надевается, торчащие бретельки от исподнего выглядят похабно — но на груди ткань ненавязчиво сделана плотнее, так что всё нормально. Но трусы! Просвечивают же и прорисовываются, неэстетично. Как будто прямо в белье по улице ходишь, фу. Но у неё в чемодане нашлись, ну умница же, на этот случай узенькие стринги телесного цвета — вот это совсем уже другое дело. Как будто только это тонкое платье и восхитительное женское тело под ним.

Даже Ольга сказала, что ей идёт такой наряд. Уникальный случай — чтобы женщина вдруг говорила что-то хорошее о другой женщине. Олег, тем более, иногда бросал на Лену такие взгляды, что мне это уже начинало не нравиться. Платье как будто испарялось под этим взглядом. Лена каждый раз вспыхивала и отворачивалась. А впрочем, так и должно быть, пожалуй. Да, она у меня красавица — и не удивительно, что другие мужики тоже не могут не замечать этого. Что ж, замечайте, завидуйте!

Да и вообще, что за нелепые страхи? Олег отличный парень, с ним есть о чём поговорить, помимо баб — и даже, может быть, кое-какие дела замутить вместе по возвращении. У него своя женщина, и тоже прекрасная. И всё время рядом с ним. И мы с Леной всё время вместе. Да и уединиться для блуда тут негде и некогда, всё просматривается насквозь… Хм, а не много ли я на себя беру? Ведь, по существу, я только что предположил, что Лена уже готова вступить во блуд с этим жеребцом. Как я мог такое подумать про неё? Прости, дорогая…

Тем не менее, демонстративно-нескромные взгляды Олега то и дело заставляли меня вздрогнуть и ещё раз прокрутить мысли по этому кругу — до самого вечера, когда мы после ужина разошлись, наконец, по своим комнатам. "Ничего страшного, — подумал я, укладываясь спать. — Через пару дней, максимум три, у Ольги всё наладится, и уж тогда-то ему будет совсем не до того, чтобы таращиться на чужих жён. Они ещё и нас позовут опять — покрасоваться перед нами."

Точно. Обязательно позовут. Наверное, не так уж часто им удаётся найти себе таких сговорчивых и терпеливых зрителей, так что придётся нам теперь смотреть на их игры до самого отъезда, хехе. Чёрт побери, а ведь, действительно, у них это получается красиво — даже если не думать о том, что именно они делают и что после этого иногда случается. Как у лошадей. Нет, наоборот. Я представил себе их обоих в последний раз — Ольга в качестве наездницы. Как расширяются, опускаясь, её бёдра, как раскачиваются в такт её груди… Ха, да ведь я же не со стороны на неё смотрю — это она на мне скачет!… Я поддерживаю её, приподнятую, ладонями за попу, а она заправляет мой член в себя… Тьфу! Как я мог такое подумать? Лена… Лена, прости…

Ведь сказано же две тысячи лет назад — "не возжелай жены ближнего своего". Нет, если уж думать об этом (а не думать — не получается никак), то тогда уж только о них вместе. Тогда да, лучше уж как в первый вечер — этот красивый, мощный жеребец сверху. Как перекатываются его мышцы, чтобы доставить удовольствие женщине, как его длинные загрёбистые руки сжимают женское тело… Ольга?… Нет, не Ольга — но это не важно. Просто какая-то женщина. Самка. Кобыла. Может быть, та самая за соседним столиком — она сегодня за ужином опять строила ему глазки. Нет, не она… Ещё какая-то другая… Лена?!… Да, это же моя Лена!… Вот сейчас она собирается закинуть ноги ему на плечи — Ольга так не делала, а у неё это любимая поза. Точно, закидывает! Он немного удивлён — наверное, у лошадей так не принято — но продолжает крыть её с удвоенной энергией…

Тьфу!!! Ну и приснится же такое… Лена… Лена спит, дышит ровно. Нет, что-то постанывает иногда. Что ей сейчас снится? Дай бог, чтобы ничего дурного…

На следующий день нам предстояло опять ехать на какую-то экскурсию. Но пока мы ходили на завтрак — похолодало, небо затянуло печальными облаками, начал накрапывать дождик. Мы вернулись из столовой к нашему коттеджу взять вещи — кому куртку, кому зонтик. Лена пошла собираться, а я задержался на лавочке перед домом, докуривая сигарету.

Следом подошли и наши соседи. У них за вещами пошёл Олег, а Ольга подсела ко мне на лавочку, вызывающе прижалась тёплым боком, бесстыдно приглашая обнять её. Ещё чего не хватало!… Я вытянул руку поверх спинки лавочки — вроде как и удобно, и не то чтобы обнимаемся.

— А можно тебя попросить… — сказала она и снова неловко замолкла. — Ты не обидишься?

— Выкладывай, что вы ещё придумали, — нарочито весёлым тоном ответил я.

— У нас тут с Олегом такая мысль… Может быть, Лена разок на моём месте побудет?

— То есть? — не сразу понял я. — На каком твоём месте?

— Нуу… вместе с Олегом. Знаешь, я давно хочу посмотреть на него со стороны… Как это будет — он с другой женщиной. Вот просто посмотреть, не участвовать.

Ах, вот оно что… Вчерашние фантазии снова встали перед моими глазами. Соглашаться? Да как такое можно?! Не соглашаться? А может быть…

— Ты не удивляйся, — видя моё замешательство, она попыталась сгладить неловкую ситуацию. — Вот такие мы чудики. Иногда хочется странного. Нет — так нет, забудем про это.

— Ну вы бы сначала хоть её спросили, — мне, наконец, пришло в голову, как протянуть время, не говоря ни да, ни нет.

— Она согласится. У Олега ни одна женщина не согласиться не сможет. Особенно когда он несколько дней подряд голодный. Ты мужчина, тебе не понять… Прямо жарит таким взглядом, что хочется ему отдаться сейчас же. А я сегодня — пас…

— Ну, могла бы ему и в устной форме доложить, — похабно пошутил я. — Или как-нибудь задним числом.

— Да он уже собственноручно вопрос решает… — этот старый анекдот она, конечно, знала. — Но только частично. Знаешь, сколько у него баб до меня было? Я сама не знаю, много. Если женщина в состоянии ему отказать — это либо лесбиянка, либо вообще не женщина. И у меня до него парень был, мы тогда чуть было не расписались даже, а как Олег появился — и я всё забыла, у нас с ним секс был в первый же вечер. И с тех пор, как мы вместе — он сначала на любую новую юбку вскинется, это прямо рефлекс какой-то мужской, а потом вспоминает обо мне и тут же сникает. Боится, что я от него уйду, от такого кобелины. Мне его даже жалко, что я у него теперь единственная.

— Ну вы фантазёры… — Я отправил в урну окурок сигареты. — Что-то наши там закопались, пойдём за куртками.

Подойдя к дому, я отчётливо услышал, как за тонкими стенами хлопнули одна за другой две двери. Лена была какая-то возбуждённая и раскрасневшаяся, металась по комнате, хватала то одно, то другое, и старалась не смотреть мне в глаза. Я надел куртку, взял её за руку, и мы пошли к автобусу.

По дороге она вдруг начала поправлять макияж — что было ей, вообще-то, не свойственно. Но зеркальце держала как-то странно, вбок… Я прикинул, куда оно смотрит — угол падения равен углу отражения — и попал… прямо в глаз Олега, сидевшего через проход от нас. Олег нагловато усмехнулся, отвернулся и начал что-то нашёптывать на ухо Ольге.

Вечером мы, тем не менее, снова сошлись вместе — что ещё делать в этом уединённом пансионате? Да ещё когда льёт дождь и даже до танцплощадки не дойдёшь, да и незачем туда идти. Как будто не было утром этих двусмысленных разговоров. Болтали о всякой ерунде, беззлобно посмеивались над сексуальной раскованностью ребят и над их вынужденной паузой.

— А сегодня шоу будет? — неуклюже пошутила моя жена.

— Не-а… — печально отозвалась Ольга. — Антракт…

— Что же это так долго? — продолжала издеваться Лена. — Третий день уже.

— Ну да, третий… По техническим причинам… А давай, ты сама выступишь? — Ольга притворно откашлялась, изображая конферансье. — Впервые на нашей сцене! В главной роли — прекрасная Елена! Новая звезда нашего увлекательного шоу!

— Ты чё, сдурела? — сразу стушевалась Лена. — Я замужем вообще-то.

Но Олег уже впился в неё тем самым взглядом, про который утром говорила Ольга. Глазами он раздевал её догола, и она как будто стояла нагая на краю сцены перед полным зрительским залом.

— А муж — вот он, — парировала Ольга. — В партере. Нет, в VIP-ложе. Он не против. Он требует шоу!

Ни фига себе, как она повернула моё утреннее неоднозначное замешательство. Лена умоляюще взглянула на меня: ну прекрати, прекрати же этот разврат! Это же уже совсем ни в какие ворота не лезет! Ладно — ребята, они ещё неженатые, но мы же… У нас же…

— Шоу ат-тменяется, — таким же зычным голосом объявил я. — Актрриса сегодня н-не готова.

— И вообще заявляет о своей непригодности к этой роли, — поддакнула Ольга.

— Ах, непригодности?! — вспыхнула Лена. — Вообще непригодности? Ну, спасибо, дорогая. Публика аплодирует?

Я хотел было что-то вставить, но она уже выключила голову и включила вместо неё головку от клитора. С женщинами такое бывает, да. (Проницательные читательницы здесь отметят, конечно же, что мужчины вообще всю жизнь руководствуются совсем не той головой, которая на плечах, и в этом единственный смысл их существования.) Демонстративно встала, сексуально потянулась по-кошачьи, так что тонкая футболка обтянула её формы. Неторопливо, с вызовом, обошла вокруг стола и уселась на колени к Олегу. Ольга хихикнула и перепрыгнула на мою сторону.

Олег со знанием дела повернул мою жену лицом к себе и поцеловал в губы. Ольга юркнула мне подмышку и прижалась грудью к моему боку. Бюстгальтера у неё под кофточкой явно не было. Одной моей рукой она обняла себя, что у неё не получилось сделать утром. Другую — осознанно, на всякий случай, подумалось мне — заняла двумя своими. Я переложил руку ей на колено, обтянутое тонкими колготками — в ответ она только плотнее притиснулась ко мне. Олег тоже иронично посмотрел на нас, не высказывая никакой ревности. Ну что ж, шоу так шоу.

Лена повернулась у него на коленях и прислонилась к нему спиной. Олег неспешно, с чувством облапал её грудь, так, чтобы мы с Ольгой могли это хорошо разглядеть. Она снова запрокинула к нему голову и поцеловалась с ним. Не размыкая объятий, они встали из-за стола. Олег ещё потискал её грудь, затем его руки спустились на талию. Расстегнул её джинсы, одна рука ненадолго забрела в них — Лена только жарче впилась Олегу в губы. Олег выпростал из-под джинсов край её футболки по кругу. Она с готовностью выпрямила руки вверх, приглашая снять её совсем. Ого! Под низóм у неё оказались не абы какой бюстгальтер и трусы — что с утра под руку попадётся, как обычно — а комплект хорошего красивого белья, он у неё один такой. Хм, а зачем она вообще взяла его с собой в эту поездку? Значит, она уже заранее допускала возможность каких-то "романтических приключений"? И сегодня вечером — допускала совершенно конкретно, с этим Олегом. Ну-ну, продолжайте…

Олег столкнул с её бёдер джинсы, они упали вниз. Жена переступила, освобождаясь от них. Олег неспешно обошёл руками её спину, попу, снова спину. Расстегнул застёжку бюстгальтера, она покорно отстранилась от него и вытянула руки. Снятый бюстгальтер упал на пол вслед за джинсами, за ним — футболка Олега. Лена прижалась обнажённой грудью к его торсу. А я вдруг поймал себя на том, что я сейчас глажу бедро Ольги, и ей это определённо нравится.

Лена снова повернулась в объятьях Олега лицом к нам и демонстративно возложила его ладони на свою грудь, уже безо всяких преград между ними. Олег приподнял её, сжал, покружил пальцами вокруг сосков. Потом разнял руки, быстро освободился сам от остальной одежды и вернулся к Лене. Стояк у него был уже каменный. Лена прижалась к нему спиной и ещё плотнее — попой. Руки Олега снова скользнули ей на талию, одна — прямо в трусы. Сквозь тонкую кружевную ткань было видно, как его пальцы ласкают лобок. Выходи же, давай дальше… Но Олег не торопился, и только изрядно разогрев её и наигравшись сам, он вынул руку из трусов и взялся с двух сторон за резинку. Вот она, кульминация первого акта — последнее из украшений женского тела падает к её ногам. Его руки ласкают её вверху и внизу, а она ёрзает попой и плотно прижимается, очевидно, ловя ягодицами его вертикально стоящий член.

Лена снова повергулась к Олегу, и они слились в поцелуе. Так, целуясь, они и повалились на кровать. Олег отпустил её губы и пошёл вниз по всему её телу — ключицы, одна грудь, другая, сосок, снова другой сосок, животик, пупочек, лобок… Чёрт побери, подумал я, а ведь мне она никогда не позволяла целовать себя там, и, тем более, никогда не просила об этом. Вот теперь, наверное, стыдится своей неухоженной нижней шевелюры, которая явно мешает им обоим. Ну, пусть хоть чего-нибудь стыдится. Олег уже раздвинул её ноги и был языком где-то между ними. Потом снова прошёлся губами по всему её телу снизу доверху и обратно. Её уже колотила то ли нервная дрожь, то ли сладострастная судорога. Стояк у Олега был отменный: тяжёлый набухший член висел у него под животом строго горизонтально, безошибочно целясь точно в то место, для которого он был предназначен, и иногда прикасаясь к нему самым кончиком. Лена пыталась ловить его руками, готовая уже принять его в себя — но он снова отодвигался, уклонялся, позволяя ей лишь дотронуться кончиками пальцев.

Ольга выскользнула из моих объятий, подскочила к Олегу и сноровисто раскатала ему презерватив — безусловно, вдумчиво припасённый заранее. Я вздохнул с облегчением — это, в общем, было последнее, что меня беспокоило: как бы чего не вышло по-серьёзному. У Лены же сейчас фаза строго противоположная Ольге — возможно, именно поэтому её оказалось так легко развести на случку с этим самцом-производителем. Точно-точно, это же у неё самая охота, как у кошки. Женская физиология, да-с… Ну и ладно, пусть побалуется. Здесь, при мне. Всё под контролем. С презиком — да, норм. Не страшно.

Олег снова прошёл по ней поцелуями снизу вверх. Завёл её руки вверх, за голову, и прижал ладонями выше подмышек. Сомкнулся с ней губами — в смысле, верхними губами — и одновременно вошёл, точно и глубоко, без помощи рук, в её нижние.

Лена вздрогнула, обхватила Олега ногами и энергично задвигала тазом. Олег двигался в такт с ней, поочередно принимая и отдавая инициативу. Потом приподнялся на выпрямленных руках, так, чтобы нам с Ольгой было хорошо видно всё происходящее. Лена немедленно закинула ноги в свою излюбленную позу — ему на плечи. Открыла глаза и взглянула на меня. Сколько эмоций было в этом взгляде!

"Ах, какой классный жеребец меня сейчас кроет!"

"Ты же ведь не против, что он меня покроет разок?"

"Смотри, как мне сейчас хорошо!"

"Я твоя самка и мать твоего детёныша, но можно же мне иногда спариться с другим самцом, правда?"

"Да, он сейчас весь во мне, и мне это приятно!"

"Тебе нравится, что мне это нравится?"

"Ты ведь знаешь, что он меня сейчас осеменяет только понарошку."

"Оля, ты же хотела посмотреть на вязку другой женщины с твоим Олегом? Вот!"

"А-ах-х…"

Её глаза снова закрылись. Наконец, Олег остановился, медленно оторвался от Лены, встал и выпрямился во весь рост — породистый, красивый самец вида прямоходящих приматов. Презерватив, наполненный неиспользованным генетическим материалом, свисал с его члена. Слава богу, что не порвался — остальное, в общем, просто приятные и безобидные шалости. Я, кстати, только сейчас с удивлением обнаружил в своих руках Олину грудь в полном объёме.

— Здóрово, да? — прошептала она. И… поцеловала меня — горячо, взасос.

Олег пошлёпал в ванную — помыть член и руки. Оля снова ускользнула от меня, нагнулась над разгорячённой Леной и начала целовать теперь её. Лена ответила объятьями. Потом Оля приникла щекой к её груди, повернувшись лицом в мою сторону, и несколько раз обвела язычком вокруг соска.

— Ну правда же, здорово? Вы молодцы с Олегом.

Лена вздрогнула и пристально посмотрела мне в глаза — таким ясным, протрезвевшим взглядом, как будто только что осознала, что происходило с ней несколько минут назад. Ага, включила голову обратно, молодец. "Это правда? — безмолвно спрашивала она. — Я действительно только что совокуплялась, прямо перед тобой, с другим мужчиной? И ты этому не помешал? Но… Мне же действительно было хорошо?… Но… Как же так можно?…"

Вернулся Олег и улёгся набок позади Лены. Вдвоём они смотрелись картинно. Лена потянулась рукой к его члену, но он на сегодня уже выполнил свою функцию и теперь расслабленно свисал, не реагируя на её ласки.

Занавес!

Во все последующие дни Лена приходила отдаваться Олегу уже без двусмысленных предисловий. Видя моё непротивление, она делала это страстно, не испытывая ни малейших моральных ограничений. Он тоже крыл её — как, вероятно, и всех своих самок — неистово, в полную силу, всеми известными Камасутре способами.

Не только я, но даже Ольга могли только удивляться их бурной животной похоти. "Я так не умею… — жарко шептала она мне на ухо. — Я всё боюсь, что он мне больно сделает." Надо же, скромница какая. Зато сама она была такой мягкой и вкусной, а её лоно, ещё не познавшее тягот материнства — таким тугим и упругим…

Кстати, да: после рождения дочки я стал замечать, что Лена часто оставалась как бы не совсем удовлетворённой нашим сексом. Мне она, конечно, ничего не говорила, щадя моё мужское самолюбие. Но толстый баклажан Олега (да-с, изрядно потолще моего) пришёлся ей, видимо, как раз впору. В общем, каждый в итоге нашёл себе идеально подходящую пару. Бывает же так, что анатомия не совсем совпадает с нашими серьёзными отношениями, правда?

Ещё у Оли была восхитительная глубокая эпиляция, как у девочки. Они с Олегом, несомненно, знали толк в поцелуях там. Через пару дней и Лена продемонстрировала нам сюрприз — гладко выбритый лобок, вероятно, по Олиному наущению. Олег доводил её до оргазма одними лишь прикосновениями губ к нежной свежевыбритой коже. А потом и вовсе доверил это Оле, экономя свои силы — что она делала с ещё бóльшим успехом. Дома Лена немедленно побежала делать эпиляцию, ну и мне тоже стало доставаться кое-что вкусненькое. Спасибо Олегу, научил-таки её плохому.

Ребята приехали по путёвке от того же турбюро, что и мы, и, соответственно, жили с нами в одном городе. Но на противоположном его конце, поэтому встречаться вчетвером мы, конечно, продолжили, но уже не очень часто. Тем более, что нам для этого надо было сначала пристроить дочку к бабушкам-дедушкам. Не сказать, чтобы мы полностью распробовали вкус секса на виду у другой пары, но нас это тоже стало заводить. По крайней мере, Лена теперь готова была заниматься этим не только в темноте под одеялом.

Встречаться крест-накрест — это было, конечно, аморально, но уже заводило нас по-серьёзному. Отчего бы и нет, если всем четверым это нравится — причём нравится не только за себя, но и за партнёра тоже? Конечно же, с известными мерами безопасности, чтобы вдруг бы не вышло чего-то неожиданного. Но в этом мы, слава богу, уже достаточно поднаторели за свою семейную жизнь. Я с ними даже курить бросил, наконец. Лена давно об этом просила, а тут я оказался единственным курящим из четверых — прямо неудобно как-то. Видеть, как женщина неохотно терпит твои пахнущие табаком поцелуи — достаточно серьёзный стимул даже для такого заядлого курильщика, каким я был два десятка лет.

Лена, наконец, окончательно отошла от хлопот с маленькой, и иногда уже заговаривала о втором — то ли в шутку, то ли всерьёз. Да и ребятам уже пора было бы, наверное… Иногда мы даже беззлобно подшучивали друг над другом на эту тему, типа того, что если вдруг одна из наших женщин окажется вне игры, то другой придётся девять месяцев (на самом деле больше, конечно) получать удовольствие за двоих. А потом наоборот — обязательно! Но наша секс-эстафета катилась вперёд, не давая повода прервать её.

Мы уже даже все выучили календари обеих наших женщин и строили наши встречи по ним. Так было проще и естественнее. Оказалось, что период у Лены на день-два длиннее, чем у Оли, и примерно через год они сошлись день в день. Мы все вчетвером посмотрели друг на друга, вздохнули… и взяли путёвки в тот же пансионат через неделю.

Вот в этот раз у нас было всё строго, никаких вольностей. Мы даже расселились по комнатам так, чтобы потом не было сомнений: Лена с Олегом, я с Ольгой. А то мало ли, вдруг кто-то решит вечером ещё добавить без ведома другой пары. Никакими противоестественными средствами планирования семьи не пользовались принципиально — всё было планово и естественно. В результате у нас родился мальчик, у них первой оказалась дочка. Ну, как "у нас"… У Лены и у Оли, скажем так. С разницей в два дня. Жалко было только Олега. Я-то был уже привычный, а он, наверное, ладони до костей стёр за эти месяцы.

Олег работал в центре, Оле было без разницы, где сидеть в декрете, жильё они всё равно снимали, поэтому теперь они переехали поближе к нам — буквально на соседнюю улицу. (Потом уже они и квартиру купили здесь же рядом.) Оле с Леной так было проще и веселее, они так и катали коляски вдвоём. Нам с Олегом тоже — то я на гаражах помогал ему с машиной, то он мне с компьютером. Встречались мы чаще, но уже, конечно, нам было не до прежних забав. От бурных поисков, куда бы ещё присунуть свой генофонд, организм закономерно перешёл в режим неторопливого выращивания потомства. Олег с Олей, немного отдохнув после первой, заделали ещё двух мальчишек-погодков, и на этом тоже остановились. (И таки да, мы тут совершенно не при чём! Это уже они всё сами-сами.) По выходным выбирались вместе то куда-нибудь в зоопарк, то на лыжах, то на речку с палатками. У нас были свои дела, дети росли, играли друг с другом — это правильно, им надо общаться со сверстниками, а не ходить постоянно под конвоем у взрослых. Потом — в школу, в одном классе. Мы им, конечно, ничего не рассказывали — незачем им всё это знать. Жизнь вошла в размеренное семейное русло, оставив сексуальные приключения далеко позади.

Как же летит время! Вот уже и старшая наша поступила в институт, уехала от нас. Вот и молодёжь стала сторониться нас, шушукаются между собой о чём-то своём. То в речке вместе плещутся, то на байдарке куда-то уплывут вдвоём, то просто где-то гуляют — нас с собой уже не берут… Палатку отдельную ставят, в наши старые уже не помещаются, конечно. У Олега с Ольгой младшие пацаны и те норовят улизнуть от родительского ока, живут своей жизнью. Да, дело молодое — неинтересно им уже с нами, стариками.

И тут вдруг их красавица такую новость им выдаёт! Прямо через пару месяцев после выпускного. Мда-а… И наш оболтус тоже на прямой вопрос — краснеет, отводит глаза. В общем, так или иначе, придётся нам теперь ещё и внуков вместе воспитывать. Как же это мы упустили… Недосмотрели…

Оля! Эх, Ольга… Как же ты так… Ушла от нас внезапно и скоротечно. Онкология. Совсем молодая, чуток только за полтинник перевалила… Второго внука немного не дождалась. Внучки, если точно.

Олег ещё до того как-то рано облысел, ссохся. А после случившегося с Ольгой он и вовсе в один момент сгорбился, оброс щетиной, глаза бессмысленно потухли — совсем махнул на себя рукой. Не узнать в этом измождённом старике былого красавца, неотразимого жеребца-производителя.

Мы тут подумали втроём, на её годовщину… Кто из нас будет уходить последним — тот оставит запечатанный конверт. Пусть дети вскроют, когда нас уже не будет. Они уже взрослые, должны понять, наверное.