Время после того дня в спальне Павла текло как-то по-новому. Я иногда носила его майку еще несколько дней, пока запах не выветрился окончательно, а потом аккуратно постирала ее и спрятала на самую дальнюю полку шкафа – как реликвию. Коробочка с черным кружевным бельем жила в моем тайном месте – щели между комодом и стеной, куда никто-никогда не заглядывал.

Иногда, поздно вечером, когда дом затихал, я доставала ее, открывала и просто смотрела на тонкое кружево, трогала его, вспоминая мужские руки на моей коже, восхищенный взгляд Серегиного отца, его сперму внутри моей попочки и на моем языке. Ощущение наполненности и принадлежности не покидало меня.

Я была его сучкой, и это знание наполняло меня странной, тихой гордостью.

В школе я старалась быть незаметной. Сергей то и дело подкалывал меня:

— Андрюха, чего это ты стал таким задумчивым? Девчонку какую высмотрел? Или, может, парня? – он хлопал меня по плечу, смеясь, даже не подозревая, как близок к истине.

— Да брось, Серег, – отмахивалась я, стараясь улыбаться естественно. – Просто задачи по геометрии мозг выносят.

— Ага, геометрия, – подмигивал друг. – У меня тоже от одной фигурки голова кругом!

И он начинал взахлеб рассказывать о новом объекте своего обожания из параллельного класса – высокой блондинке с волейбольной секции. Я слушала, кивала, а сама думала о другой фигуре – о широких плечах Павла, о его сильных руках, о том, как его член ощущался у меня во рту и глубоко внутри прямой кишки.

Дома было проще: родители были погружены в свои дела, а я механически делала уроки, мыслями улетая к Павлу. К его словам: «Звони. Или пиши. Если захочешь увидеться».

Но я не звонила и не писала. Что-то сдерживало меня – то ли стыд, то ли боязнь показаться навязчивой, или стеснение сделать шаг самой, показать Павлу, что я не просто пассивная ученица, а его активная сучка, готовая служить.

Мысль крепла: «Зачем ждать, когда он позовет? Почему бы не прийти самой? Не удивить его? Не доказать, что я помню его уроки и жажду их продолжать? Жажду служить ему».

Сергей в среду после уроков мчался на сборы школьной баскетбольной команды.

— До вечера пропаду! – крикнул он, сметая все на своем пути к выходу. У меня в кармане лежал ключ - не от своего дома, а от их квартиры. Серега как-то дал его мне на всякий случай, если я вдруг захочу подождать его для совместной игры.

Сердце колотилось, как птица в клетке, когда я поднималась по знакомой лестнице, а ключ дрожал у меня в руке. Я вставила его в замок, повернула - щелчок прозвучал громко в тишине подъезда. Я вошла в прихожую, пахнущую чистотой и едва уловимыми нотками одеколона Павла.

Тишина. Он еще не вернулся с работы.

Идеально.

Я сбросила кроссовки и прошла в гостиную. Солнечные лучи падали из больших окон, освещая пылинки, танцующие в воздухе. Я стояла посреди комнаты, не зная, что делать. Ждать? Но я пришла не для этого - я пришла служить.

Я прошла в ванную - не личную Павла, а общую, рядом с гостиной - чистую, светлую, с большим зеркалом. Я включила свет. Мое отражение смотрело на меня с привычной невозмутимостью – обычный парень в джинсах и серой футболке, но внутри горело желание преобразиться.

Для него, для моего мужчины.

Я достала из внутреннего кармана куртки маленький сверток. Не коробку с бельем – его я оставила дома, боясь, что кто-то найдет. Это было кое-что новое, купленное вчера втайне от всех в маленьком магазинчике интимных товаров на окраине, куда я зашла, краснея до ушей.

Тонкие, почти невесомые трусики-танга, но не черные, а белые, из столь же легкого кружева, с едва заметным жемчужным отливом, и пара белых полупрозрачных чулок с ажурной резинкой. Без подвязки – ее я не рискнула купить.

Я хотела выглядеть нежной, чистой - его белоснежной сучкой.

Я быстро разделась. Кожа покрылась мурашками от прохлады и волнения. Я натянула сначала чулки. Белый нейлон был еще более нежным на ощупь, чем черный, он скользил по коже, подчеркивая линию ног. Я закрепила их как могла высоко на бедрах, потом надела белые кружевные трусики. Они сидели как влитые, подчеркивая все, что нужно, своей полупрозрачностью.

Я посмотрела в зеркало - контраст белого кружева на моей бледной коже, стройные ноги в чулках... Я выглядела хрупкой и соблазнительной. Волосы я аккуратно пригладила мокрыми руками, чтобы они не торчали во все стороны. Лицо было возбужденным, а глаза блестели от предвкушения.

Готово.

Я вышла из ванной и направилась в гостиную. Я решила не сидеть, а вместо этого встала на колени посреди комнаты, на мягком ковре - поза покорности и ожидания. Мои руки лежали на бедрах, спина была прямой. Я чувствовала прохладу ковра под коленями, легкое щекотание кружева на коже и собственное бешеное сердцебиение. Я закрыла глаза, стараясь дышать ровно, представляя реакцию Павла, его лицо, руки.

Его член.

***

Звук ключа в замке заставил меня вздрогнуть. Сердце застучало еще сильнее. Послышались шаги в прихожей, потом последовала пауза. Я поняла, что он увидел мои кроссовки. Потом вновь раздались шаги, которые становились все громче и отчетливее, пока не остановились у входа в гостиную.

Я не открывала глаза. Я чувствовала его взгляд на себе - горячий, тяжелый, оценивающий. На какое-то мгновение повисла густая, как мед, тишина.

— Андрюсик... – мужской голос был низким, чуть хрипловатым от удивления и восхищения – Что это?

Я медленно открыла глаза. Павел стоял в дверном проеме в элегантном сером костюме, с портфелем в руке. Его глаза, широко раскрытые, скользили по моей фигуре – по белым чулкам, по белым кружевным трусикам, по моей обнаженной груди и лицу. В его взгляде было потрясение, тепло и ярко вспыхнувшее вожделение.

— Я пришла к тебе, Хозяин, – прошептала я тихо, но четко, смущенно опуская глаза. – Хотела... хотела сделать тебе приятное. После работы. Если позволишь.

Павел отставил портфель, не сводя с меня глаз. Расстегнул пиджак, сбросил его на ближайший стул, потом подошел ко мне, остановившись в шаге. Его пальцы коснулись моей щеки, заставив вздрогнуть - они были прохладными.

— Встань, малыш, – сказал мягко отец Сереги. – Дай посмотреть на тебя.

Я послушно встала, и его взгляд заскользил по мне, как прикосновение – от ступней в белых чулках, вверх по ногам, задерживаясь на кружеве трусиков, на плоском животе, на моей груди, на лице. Мужчина медленно обошел меня вокруг, его пальцы слегка коснулись моей спины, поясницы, ягодиц, обтянутых тонким белым кружевом.

— Божественно... – прошептал Павел, возвышаясь передо мной. Его глаза горели истинной страстью. – Ты выглядишь, как ангел. Мой ангел. Белый, чистый и безумно соблазнительный.

Его большой палец провел по моей нижней губе.

— Этот наряд... ты выбрала его сама? Для меня?

Я кивнула, чувствуя, как краска заливает лицо:

— Да, Хозяин. Хотела порадовать тебя. Быть красивой для тебя.

— Ты превзошла себя, моя сладость, – Павел улыбнулся, и в его улыбке была неподдельная нежность. – Ты самое прекрасное, что я видел за долгое время.

Мужчина снял галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки, и потом его руки легли мне на плечи, скользя по коже, опустились к талии.

— И как же моя прелестная сучка хочет меня порадовать?

Я опустила взгляд на его брюки - уже сейчас там угадывалась солидная выпуклость. Павел возбудился от моего вида, и это придало смелости. Я опустилась перед моим хозяином на колени, на мягкий ковер, и мои руки потянулись к его ремню.

— Я хочу служить тебе ртом, Хозяин, – прошептала я, расстегивая пряжку ремня дрожащими пальцами. – Как ты научил меня. Позволишь?

Его взгляд стал темным, глубоким. Павел положил руку мне на голову, ласково поглаживая волосы:

— Моя умница. Моя догадливая, ласковая сучка. Да. Я позволю. Покажи мне, чему ты научилась.

Я расстегнула ремень, затем - пуговицу брюк, потянула за молнию. Под темной тканью скрывалось белье – дорогие черные трусы-боксеры. И уже очевидная, мощная эрекция.

Я стянула брюки до колен, потом осторожно стянула и трусы. Желанный член выпрямился перед моим лицом – полностью возбужденный, длинный, толстый, с крупной головкой, темно-розовый и влажный на кончике. Знакомый мускусный запах ударил в ноздри, смешанный с запахом дорогого геля для душа и чистой кожи. Я вдохнула его, чувствуя, как влажность между ног усиливается, несмотря на кружево трусиков.

— Привет, красавец, – прошептала я, не отрывая взгляда восхитительного и крепкого его члена. Я обхватила его основание правой рукой, ощущая знакомую твердость и пульсацию под теплой кожей. – Соскучился?

Я наклонилась и, не дожидаясь разрешения, лизнула багровую головку, слизывая каплю предэякулята. Солоноватый, насыщенный вкус Павла. Я обхватила губами верхушку залупы, посасывая ее легко, кончиком языка водя по уздечке, и мой хозяин вздохнул глубже, его пальцы слегка сжали мои волосы.

— Да... вот так... хорошо... – прошептал он.

Я вспомнила все его уроки: дышать через нос, не торопиться, работать языком. Я опускала голову ниже, беря в рот не только головку, но и часть ствола. Моя левая рука обхватила то, что не помещалось, работая в такт губам - вверх-вниз, плавно и ритмично.

Я сосредоточилась на залупе – ласкала языком венчик, водила кончиком по щели, посасывала. Потом углублялась, стараясь взять больше. Толщина напряженного пениса растягивала мои губы, заполняла рот. Когда я чувствовала рвотный рефлекс, останавливалась, дышала глубже через нос, не отпуская член, а просто массируя языком то, что было во рту. Потом снова шла глубже.

С каждым разом у меня получалось лучше, я научилась расслаблять горло и управлять дыханием.

Стоны Павла становились громче и глубже, его бедра чуть подрагивали, непроизвольно подаваясь навстречу моему рту, а рука мужчины на моей голове направляла ритм, мягко подталкивая.

— Ох, малышка... твой ротик... он просто волшебный... – прошептал он дрожащим от возбуждения голосом. – Так хорошо... так горячо...

Эти слова, одобрение Павла зажигали меня изнутри. Я хотела доставить ему еще больше удовольствия и вспомнила один из его советов. Я подняла глаза, встретилась с горящим взглядом отца моего друга. Не отрываясь от него, я взяла его член глубже, до самого горла, чувствуя, как головка упирается в мягкое нёбо. Я напряглась, сдержала рефлекс, глубоко вдохнула носом и сглотнула.

Мышцы горла сжались вокруг налитой залупы.

— БЛЯ! – вырвалось у Павла, его тело вздрогнуло, пальцы впились в мои волосы. – Андрюсик! Д-да... вот так...

Он был потрясен.

Я повторила – снова глубокий прием, снова сглатывание. Ощущение его головки, сжимаемой моим горлом, было невероятно интимным и возбуждающим для него и для меня. Я видела, как глаза мужчины закатываются от наслаждения, как его рот приоткрывается в немом стоне.

Я ускорила темп: глубокие, влажные движения рта, работа руки у основания, сглатывая на глубине. Я слышала громкие чавкающие звуки, чувствовала, как слюна стекает по его стволу и моей руке. Я вся была сосредоточена на Павле, на его члене, на его удовольствии. Я была его инструментом, слугой – и это наполняло меня блаженством.

— Сучка... я... я близок... – отец Сереги застонал, его дыхание стало прерывистым, бедра затряслись. – Готова принять мою кончу?

Я не отстранилась. Я посмотрела Павлу в глаза и коротко кивнула, не выпуская его изо рта.

Я хотела все. Всю его сперму.

— А-ах! – мужчина протяжно выдохнул, его пальцы впились в мои волосы, прижав мою голову к его паху.

Первый горячий толчок спермы ударил мне в горло - густой, соленый, насыщенный. Я сглотнула.

Второй толчок – сильнее. Я сглотнула снова, чувствуя, как напряженный член пульсирует у меня во рту, как горячая жидкость заполняет горло.

Третий, четвертый...

Я глотала, не отрываясь, высасывая последние капли, ощущая, как пенис постепенно смягчается. Его вкус, его суть, наполняли меня. Это был акт полного приятия, служения, покорности. Я чувствовала себя сосудом для спермы моего хозяина, и это было блаженством.

Павел расслабил хватку, тяжело дыша, и я медленно отпустила его член, нежно лизнув головку, собирая последние капли. Потом посмотрела на мужчину - его лицо было расслабленным, умиротворенным, с легкой блаженной улыбкой. Отец моего друга смотрел на меня с бесконечной нежностью и благодарностью.

— Андрюсик... – он прошептал мое имя, опускаясь на корточки передо мной. Его руки нежно взяли мое лицо. – Это было нечто неописуемое. Ты просто идеальна.

Он поцеловал меня - страстно, глубоко, его язык коснулся моего.

— Спасибо, малышка. Ты сняла не только усталость. Ты подарила мне блаженство.

Я прижалась к Павлу, чувствуя его тепло и сильные руки, обнимающие меня. Его сперма была теплым комком в моем желудке, а вкус – на моих губах. Я чувствовала себя нужной, полезной и любимой.

Он помог мне встать:

— Пойдем, я помогу тебе смыть следы, – улыбнулся Павел, ведя меня в ванную. – А потом я хочу просто держать тебя на руках. Если хочешь.

— Хочу, Хозяин, – прошептала я, улыбаясь сквозь смущение и счастье. – Очень хочу.

Мужчина включил теплую воду, смочил мягкую мочалку. Стоя перед зеркалом, я смотрела, как он бережно вытирает с моего лица, подбородка, шеи и груди следы слюны и его спермы. Прикосновения сильной руки были нежными, почти отеческими, но знание того, что только что произошло, делало их невероятно интимными. Потом Павел осторожно протер мой живот, грудь. Он снял мои белые чулки, сложил их аккуратно вместе с белыми кружевными трусиками.

— Этот наряд, – сказал мужчина, подавая мне полотенце. – Прекрасен на тебе. Надевай его для меня.

Я вытерлась, чувствуя себя чистой и уязвимой. Отец Сереги достал из шкафчика большую мягкую футболку – явно свою, темно-синюю.

— Надень это. Чтобы было уютно.

Я натянула футболку - она была огромной на мне, свисала до середины бедер, пахла им даже сквозь аромат кондиционера для белья. Павел взял меня за руку и повел, но не в гостиную, а в свою спальню, где нас ждала большая кровать с темным покрывалом.

Павел снял пиджак и рубашку, лег на спину и открыл объятия:

— Иди сюда, моя сладость.

Я прижалась к нему боком, уткнувшись лицом в его грудь. Мужская рука обняла меня, прижала к себе, а другая - гладила мои волосы и спину через ткань футболки. Мы лежали в тишине, я слышала его ровное дыхание, стук его сердца, чувствовала тепло и силу. Запах его кожи, смешанный с запахом его спермы во роту дарил мне абсолютный покой и счастье.

— Ты была сегодня невероятной, Андрюсик, – прошептал мне в волосы отец моего друга. – Ты удивила меня не только ротиком. Твоей инициативой. Твоим желанием сделать мне приятно. Твоей смелостью. Я горжусь тобой.

Его слова растаяли во мне теплом, и я прижалась к мужчине сильнее.

— Я просто хотела быть хорошей для тебя, Хозяин. Хорошей сучкой.

— Ты лучшая, малышка, – он поцеловал макушку моей головы. – Моя самая лучшая, самая преданная сучка. Спи, отдохни. Ты заслужила.

Я закрыла глаза. Усталость от пережитых эмоций, от сосредоточенного служения и волнения накрыла меня теплой волной. Под рукой Павла, под его дыханием, под запахом его футболки я глубоко и безмятежно уснула, зная, что я на своем месте. В его объятиях.

Его сучка.

Его Андрюсик.

И это было все, что мне было нужно.

Не забывайте оставлять комментарии и ставить оценки! А так же заглядывайте на мой Бусти, там можно прочитать продолжение и другие истории

https://boosty.to/nastyabad