Прошло семь дней, которые разделили мою жизнь на «до» и «после». «До» – это обыденность: школа, уроки, футбол во дворе, скучные редкие разговоры с родителями и видосы в смартфоне. «После» – это постоянное, сладкое, жгучее воспоминание о той ночи, о тепле рук Павла, о влажном пламени его рта, о странном, глубоком удовольствии от его пальца внутри меня. О том, как мужчина назвал меня «малышом» и «сладким». О том ощущении полного, безмятежного счастья, в котором я уснул.

Школа шла своим чередом. Сергей, как всегда, был рядом – шумный, энергичный, абсолютно не подозревающий, что творится у меня в голове и в сердце. Мы по-прежнему болтали на переменах, списывали друг у друга домашку по физике (я у него, конечно), резались в игры, когда учителя не видели. Но теперь, когда друг хлопал меня по плечу или кричал: «Андрюха, пас!» - во время футбола, я ловил себя на мысли о другом прикосновении. О прикосновении Павла - теплом, осознанном, несущем обещание чего-то большего.

Один эпизод из этой недели особенно врезался в память. Сидели мы с Серегой в столовой, уплетали сосиски в тесте, а рядом за соседним столиком девчонки из параллельного класса что-то громко обсуждали – новые тренды, наверное, или сплетни. Одна из них, Катя, с ярко-рыжими волосами, вдруг посмотрела прямо на меня и улыбнулась.

Раньше бы я покраснел, потупился или неуклюже улыбнулся в ответ, но в тот момент я поймал себя на том, что смотрю на нее спокойно, даже оценивающе. Она была милой, но... обычной. Ее улыбка не вызвала в груди того вихря, того сладкого ужаса и предвкушения, что вызывал один лишь взгляд Павла Денисыча. Я просто кивнул девушке и вернулся к своей сосиске.

Сергей, заметив это, тут же подмигнул:

— Чего, Андрюха, Катька запала? Могу номер ее телефона стрельнуть, она с моей знакомой дружит!

— Да ну, брось, – отмахнулся я, чувствуя, как легкая краска все же заливает щеки, но не от смущения перед Катей, а от мысли, что друг так близко к истине, но при этом так далек от нее. – Просто улыбнулась и все. Не мой типаж.

— Ага, а какой у тебя типаж? – засмеялся Сергей, запихивая в рот пол-сосиски. – Блондинки-модели с обложки?

Я лишь пожал плечами, улыбнувшись в ответ. «Мой типаж – высокий, с проседью у висков, с бархатным голосом и руками, которые знают, как довести до безумия», - эта мысль пронеслась в голове, заставив мое сердце екнуться.

Дома было проще. Родители вечно погружены в работу, вечно уставшие. Мама спрашивала стандартное: «Как школа? Домашку сделал?» Я отвечал односложно: «Нормально. Сделал». Папа кивал из-за газеты. Они не замечали, что я стал чаще задумываться, что мои взгляды на мир резко изменились, что я ловлю себя на том, что разглядываю мужчин на улице – не так, как раньше, а оценивая их плечи, руки, губы.

И сравниваю их с Павлом. И сравнение это было всегда не в пользу незнакомцев.

Я стал тщательнее умываться, придирчивее относиться к чистоте одежды. Особенно нижнего белья. Теперь я всегда надевал свежие, чистые боксеры, даже если собирался просто дома сидеть. На всякий случай.

Мысль о Павле не покидала меня. Его образ всплывал в самых неожиданных местах: на скучном уроке истории, когда учитель бубнил про Петра Первого; поздно вечером, когда я лежал в кровати и пытался уснуть; утром, под струями душа, когда мои собственные руки скользили по телу, вызывая слабые отголоски того невероятного удовольствия.

Я ловил себя на том, что ищу его машину на улице, когда иду из школы, или вслушиваюсь в шаги на лестничной площадке, надеясь, что это он. Но Павел не появлялся, не звонил и не подавал мне никаких знаков.

Я начал бояться, что это был лишь разовый порыв, случайность, о которой он уже и думать забыл. Эта мысль вызывала странную, ноющую боль под ложечкой, смешанную с чувством горестной потери.

Прошло еще три дня тоскливого ожидания. Я уже почти смирился, как вдруг, после шестого урока, когда я копался в шкафчике, доставая кроссовки, в кармане моей куртки зазвонил телефон. Незнакомый номер. Сердце бешено заколотилось, а руки вдруг стали ватными.

— Алло? – выдавил я, отойдя в сторону от шумной толпы одноклассников.

— Андрей? – тот самый голос. Низкий, бархатистый, мгновенно узнаваемый. Он прозвучал как глоток ледяной воды в жару – обжигающе и спасительно. – Это Павел. Денисыч.

— П-павел Денисыч! Здравствуйте! – я чуть не выронил телефон от неожиданности.

— Здравствуй, – в его голосе послышалась легкая улыбка. – Слушай, ты сегодня свободен? Сергей сказал, что после школы у него тренировка по баскетболу до вечера.

— Да! То есть, свободен! Абсолютно! – я поспешно подтвердил, стараясь не выдавать дрожь в голосе.

— Отлично. У меня сегодня удаленный день, работаю дома. Заскочишь ко мне? Чайку попьем, поболтаем. Серега не будет мешать.

Пауза повисла в воздухе, наполненная невысказанными словами, а потом Павел продолжил:

— Хотел тебя кое о чем спросить... насчет того вечера.

— Конечно! Да! Я приду! – слова вылетали сами собой. - Через... через час, наверное.

— Идеально. Жду. Адрес знаешь.

— Да! Спасибо! До скорого!

Отец моего друга положил трубку, а я стоял, прижав горящий телефон к уху, еще несколько секунд, не в силах пошевелиться, и лишь потом медленно опустил руку. Вокруг кипела школьная жизнь – смех, крики, хлопанье шкафчиков, но для меня все это превратилось в фон. Я думал лишь о том, что скоро увижу его, а Павел ждет меня и хочет поговорить о ТОМ вечере. В груди взметнулась стая бабочек – трепетных, взволнованных, счастливых.

Дорога домой превратилась в бег. Я влетел в квартиру, едва поздоровавшись с мамой, которая что-то готовила на кухне.

— Андрей, ты чего так запыхался? Обедать будешь?

— Нет, мам, я... я к Сереге! Он домой с тренировки, будем уроки делать! – соврал я на ходу, уже мчась в ванную.

— Но ты же только пришел! Хотя бы немного перекуси!

— Позже! – крикнул я из-за двери, уже включая душ.

Я мылся тщательнее, чем когда-либо. Использовал ароматный гель, который купил на днях – с запахом морской свежести и мяты. Вымыл волосы дважды, побрился особенно аккуратно, хотя щетины на лице было еще мало. Вытершись насухо мягким полотенцем, я долго стоял перед зеркалом в ванной, разглядывая свое отражение.

Обычный парень: худощавый, но с намеком на мышцы от физкультуры; каштановые волосы, еще влажные, падающие на лоб; серо-голубые глаза, казавшиеся сейчас слишком широко раскрытыми от волнения. «Что он в тебе нашел?» – пронеслось в голове. Я не считал себя красивым, но Павел сказал «красивый» и «идеальный», а значит, так оно и было. Для него.

Потом встал вопрос одежды: обычные джинсы и футболка? Но хотелось чего-то другого. Вспомнились мужские пальцы на моей коже, восхищенный взгляд Павла. Я порылся в шкафу и нашел то, что искал – новые джинсы, купленные мамой «на вырост». Они были темно-синие, скинни, очень облегающие. Я надел их, и они сидели идеально, подчеркивая линию ног и... ну, все остальное.

Сверху натянул простую, но чистую черную футболку из мягкого хлопка, чуть приталенную, и снова посмотрел в зеркало в прихожей. Отражение было другим – я выглядел как будто стройнее, ярче. Я поправил волосы и сделал глубокий вдох.

— Ухожу! – крикнул я в сторону кухни.

— Андрей, подожди! – мама вышла, вытирая руки. Она оглядела меня с ног до головы, удивленно приподняв бровь. - Ты в этом? К Сереге? Уроки делать?

— А что? – я постарался сделать лицо максимально невинным, хотя сердце колотилось. - Джинсы новые, мам. Ты сама покупала. Удобные.

— Ну... да, – мама все еще смотрела на меня с легким недоумением. – Просто... необычно. Ладно, иди. Только не задерживайся допоздна.

— Не задержусь! – я уже открывал дверь.

— И позвони, если что!

— Хорошо!

Я выскочил на лестничную площадку, прижав руку к груди, где сердце бешено колотилось от волнения и от маленькой победы. Джинсы казались вторым слоем кожи, обтягивающим, немного стесняющим движения, но приятно подчеркивающим мою фигуру. Я почти бежал до дома своего друга и его отца, а ветер обдувал мое разгоряченное лицо. Каждый шаг приближал меня к Павлу.

Дверь открылась почти сразу после моего звонка. Павел Денисыч стоял на пороге, на нем были темные, хорошо сидящие джинсы и мягкая бежевая рубашка из тонкой ткани, с длинными рукавами, закатанными до локтей, открывающими сильные предплечья. Рубашка была расстегнута на две верхние пуговицы, позволяя увидеть начало грудной клетки.

— Андрей, заходи, – Павел улыбнулся, отступая, и его взгляд скользнул по мне – от лица вниз, к обтягивающим джинсам, и снова вверх. В его серо-голубых глазах мелькнуло теплое и оценивающее одобрение, – Хорошо выглядишь. Новые джинсы?

— Да, – я сглотнул, проходя мимо мужчины в прихожую, ощущая его близость как физическое тепло. – Спасибо.

— Иди в гостиную, я чайник поставлю, – он направился на кухню.

Я прошел в знакомую гостиную. Здесь было светло и уютно - большие окна, мягкий диван, кресла. Я сел на край дивана, не зная, куда деть руки. Волнение снова накатывало волнами: «Он хотел поговорить о том вечере. О чем? Может, он пожалел? Считает это ошибкой?»

Скоро Павел вернулся, неся перед собой поднос с двумя чашками, чайником и маленькой тарелочкой печенья.

— Вот, – отец моего друга поставил поднос на низкий столик перед диваном и сел рядом со мной, но не вплотную, а оставляя пространство. – Листовой, с бергамотом. Любишь?

— Да, нормально, – кивнул я.

Он разлил чай по фарфоровым чашкам, и аромат бергамота заполнил воздух. Я взял свою чашку, стараясь, чтобы руки не дрожали, и почувствовал, как горячий фарфор немного обжигал пальцы.

— Ну, как ты? – спросил Павел, отхлебывая чай. Его взгляд был спокойным и внимательным.

— Нормально, – выдавил я. – Учеба, все как всегда.

— Серега не догадывается? – мужчина спросил прямо, без предисловий. Его глаза при этом смотрели на меня без осуждения, но с легкой озабоченностью.

Я покачал головой:

— Нет. Он... он ничего не заметил. И не заметит, я думаю, - я сделал глоток крепкого и ароматного чая.

— Хорошо, – Павел поставил чашку. – Я рад, что ты пришел, Андрюша.

Он произнес мое имя так же, как в ту ночь – ласково, с чуть протяжным «ю». От этого у меня внутри все сжалось сладким комком.

— Я хотел спросить... как ты? После того вечера? Ничего не беспокоит? Никаких... неприятных ощущений?

Я почувствовал, как жар разливается по щекам.

— Нет! – поспешно ответил я. – Ничего плохого. Наоборот...

Я замолчал, не зная, как выразить словами то, что творилось у меня внутри.

— Наоборот? – он мягко подтолкнул меня, его голос стал еще тише, интимнее.

— Было... невероятно, – прошептал я, глядя на свои руки, сжимающие чашку. – Я... я даже не знал, что так... что так может быть.

Павел тихо рассмеялся:

— Я рад, что тебе понравилось, малыш. Ты был... очень отзывчивым. И прекрасным.

Его слова заставили меня поднять на мужчину глаза - он смотрел на меня с такой теплотой, с таким открытым одобрением, что мне захотелось прижаться к нему.

— И у меня к тебе вопрос, Андрюша. Ты хочешь... продолжить? Узнать больше? Попробовать еще?

Я не колебался ни секунды:

— Да! – выдохнул я. – Очень хочу!

Улыбка отца моего друга стала шире, а в глазах вспыхнули искорки:

— Отлично. Тогда... можешь выпить чай побыстрее? У меня есть кое-какая идея.

Я допил чай почти залпом, не чувствуя вкуса. Мужчина взял мою пустую чашку, поставил на поднос, потом встал и протянул мне руку.

— Пойдем?

Я взял руку Павла, и его пальцы сомкнулись вокруг моих – крепко и надежно. Он повел меня по коридору, мимо Серегиной комнаты, к другой двери – в его кабинет.

Кабинет Павла Денисыча был другим миром: просторный, строгий, но уютный. Большой деревянный стол, заваленный бумагами и с ноутбуком, высокие книжные полки, кожаное кресло и диван – широкий, темно-бордовый, с мягкой кожей. Пахло бумагой, деревом и мужским одеколоном. Хозяин кабинета закрыл дверь, повернул ключ, и щелчок замка прозвучал громко в неожиданной тишине. Мое сердце снова застучало громче.

— Садись, – Павел указал на диван, и я послушно сел на край, ощущая прохладу кожи под джинсами. Он подошел к шкафчику у стола, открыл его, и я увидел, как мужчина достает небольшую коробочку и тюбик с синей этикеткой. Содержимое тюбика я опознал сразу по надписи на наклейке – лубрикант, а вот коробочка из черного пластика была без опознавательных знаков.

Мужчина подошел ко мне, сел рядом, но ближе, чем в гостиной - его бедро почти касалось моего, и я чувствовал его тепло, его запах.

— Ты помнишь, как я... задел кое-что внутри тебя той ночью? – спросил Павел тихо. Его рука легла мне на колено, поверх джинсов. Прикосновение было успокаивающим, но и возбуждающим одновременно.

— Ту... точку? – я шумно сглотнул. - Да. Было странно. Но приятно.

— Это простата, Андрюша. Очень чувствительное место у мужчин. Многие даже не подозревают, какие ощущения она может дарить. Я хочу показать тебе это. Научить тебя чувствовать это удовольствие осознанно. Хочешь?

Его слова, спокойный, уверенный тон, рука на моем колене – все это заставило меня кивнуть:

— Да, Павел. Хочу.

— Отлично. Тогда давай тебя подготовим. Сними джинсы и трусы. И ложись на спину.

Команды мужчины были мягкими, но не допускающими возражений, так что я послушно встал. Руки дрожали, когда я расстегивал пуговицу джинсов, тянул молнию вниз. Потом я стащил обтягивающие джинсы, чувствуя, как жар разливается по лицу и шее, снял и простые черные боксеры.

Воздух кабинета коснулся обнаженной кожи. Я стоял перед мужчиной, чувствуя себя уязвимым, но не пристыженным. Его взгляд скользнул по моему телу – от плеч вниз, к уже начавшему пробуждаться члену, к бедрам, ногам. В глазах мужчины не было насмешки или оценки – только спокойное, почти профессиональное внимание и тепло.

— Ложись, малыш, – повторил Павел, похлопывая по дивану.

Я лег на спину, на прохладную кожу дивана. Мои руки не знали, куда деться, и я положил их вдоль тела. Отец Сереги встал и пододвинул небольшой пуфик к дивану, а потом сел на него, оказавшись прямо между моих ног. Вид его лица на этом уровне, его широких плеч, его рук, которые сейчас брали тюбик с лубрикантом, – все это было одновременно смущающим и невероятно возбуждающим. Мой член начал набухать, приподниматься.

Павел выдавил на пальцы прозрачный, скользкий гель. Он тер его между пальцами, согревая, а потом его свободная рука легла на мое бедро, чуть выше колена. Прикосновение было твердым, успокаивающим.

— Расслабься, Андрюсик, – сказал мужчина тихо. – Дыши глубже. Сейчас будет немного прохладно.

Я почувствовал легкое, скользящее прикосновение его смазанных пальцев к моей промежности, а затем один палец – указательный – нашел мой анус. Он был теплым, несмотря на прохладу геля. Палец начал массировать мышечное кольцо – медленно, по кругу, с легким нажимом. Тот же прием, что и в ту ночь. Я закрыл глаза, стараясь дышать глубже, как велел мне Павел. Расслабить мышцы было сложнее, чем тогда, в полусне, но его уверенные, нежные движения и спокойный голос делали свое дело.

— Вот так... хорошо... впусти... – шептал отец моего друга.

И я впустил.

Его палец легко, почти без сопротивления, скользнул внутрь. Ощущение инородного тела было, но уже знакомым - легкое жжение, быстро сменившееся чувством наполненности. Мужчина двигал пальцем медленно, вперед-назад, чуть вращая, и я сконцентрировался на ощущениях – на его теплом пальце внутри меня, на его руке, лежащей на моем бедре, на своем дыхании.

— Чувствуешь? – спросил Павел.

— Да... – выдохнул я.

— Сейчас я найду ее снова. Готов?

— Готов.

Палец мужчины продвинулся глубже и изменил угол, наклонив его чуть вперед, в сторону живота. И вдруг... там! Та самая точка!

Острая, сладкая волна удовольствия ударила прямо в основание моего члена, заставив его дернуться и наполниться кровью почти мгновенно.

Я вскрикнул.

— Вот она! – удовлетворенно произнес Павел.

Его палец снова надавил на простату - на этот раз не мимолетно, а целенаправленно, с легким массажным движением.

Ощущение было невероятным! Как будто электрический разряд прошел от самой глубины моего тела прямо к члену. Я застонал, выгнув спину. Мой член напрягся, став твердым как камень, предэякулят выступил на головке.

— Боже... Павел... – простонал я.

— Чувствуешь, как все связано? – его голос звучал спокойно, но с ноткой удовольствия от моей реакции. – Одна точка – и весь твой организм откликается. Это и есть простата, малыш.

Павел продолжил массировать ее – нежно, но настойчиво, плавными круговыми движениями. Каждое прикосновение посылало волны тепла и наслаждения по всему моему телу, сосредотачиваясь в паху. Мой член пульсировал, требуя внимания, и я начал непроизвольно двигать бедрами навстречу пальцу мужчины.

— Так хорошо... – вырвалось у меня.

Я открыл глаза и увидел, что Павел смотрел на меня, наблюдая за моей реакцией, за тем, как мое тело откликается на его прикосновения. Взгляд мужчины был сосредоточенным, а губы слегка приоткрыты. Я видел, как натянулась ткань его джинсов в районе паха - он тоже был возбужден. Эта мысль добавила масла в огонь.

— Хочешь больше? – спросил Павел, его палец не прекращал свой волшебный танец внутри моей попки.

— Да! Да, Павел, пожалуйста!

Он неожиданно убрал палец, и я чуть не застонал от потери, но мужчина взял коробочку и открыл ее. Внутри на темном бархате лежали гладкие, черные пластиковые бусины, нанизанные на прочный шнур, как четки, только разного размера – от маленькой горошины до бусины размером с крупную вишню. Анальные бусы.

— Это поможет тебе привыкнуть к ощущению наполненности, – объяснил Павел, обильно смазывая цепочку бусин лубрикантом. – И доставит дополнительное удовольствие. Расслабься, Андрюсик.

Мужчина снова поднес пальцы к моему анусу, уже подготовленному пальцем. Сначала он ввел одну маленькую бусинку. Ощущение было похоже на палец, но более гладкое, округлое. Она легко скользнула внутрь, потом вторая, чуть больше. Я чувствовал, как они проходят через сфинктер и оказываются внутри моей задницы. Небольшое давление, растяжение, но без боли. Затем третья, четвертая...

Каждая следующая бусина была чуть крупнее предыдущей. Ощущение было странным, но приятным, наполняющим. Когда вошла пятая, довольно крупная бусина, я почувствовал отчетливое давление на простату, и сладостная волна покатилась по телу.

— Ох... – вырвалось у меня.

— Чувствуешь? – спросил Павел, аккуратно продвигая бусы глубже.

— Да... там... – я кивнул, не в силах вымолвить больше.

Мужчина начал медленно двигать бусы – вытягивать их почти до последней бусины, а потом снова плавно вводить обратно. Каждый раз, когда крупная бусина проходила мимо простаты, она надавливала на нее, и волны удовольствия накатывали на меня одна за другой, ритмично, как прибой.

Мой член был мокрым от предэякулята и напряженным до боли. Я стонал, бессознательно двигая бедрами, ловя ритм его движений. Это было совершенно иное удовольствие, чем от его рта - глубокое, внутреннее, неумолимое. Оно нарастало, как снежный ком, не давая передышки.

— Павел... я... я не могу... – застонал я, чувствуя, как спазмы начинают сводить живот. Оргазм приближался, но казалось, что он будет идти не из члена, а из самой глубины, оттуда, где двигались бусы.

— Еще немного, малыш, – мужчина ускорил движения бус, надавливая сильнее на ту самую точку. – Позволь себе...

Он не успел договорить - оргазм накрыл меня не взрывом, а мощной, глубокой волной. Он шел изнутри, из таза, разливаясь горячим потоком по всему телу. Мой член дернулся, и струя спермы вырвалась из него, забрызгав мой живот и грудь. Но основное ощущение было именно там, внутри – пульсирующее, сжимающееся вокруг бус, бесконечное удовольствие. Я кричал, вернее, издавал хриплые, прерывистые звуки, выгибаясь на коже дивана, а Павел продолжал двигать бусы, продлевая мои конвульсии, выжимая последние капли наслаждения.

Когда спазмы наконец стихли, я рухнул на диван, тяжело дыша. Тело было мокрым от пота и спермы, совершенно расслабленным. Мужчина осторожно вынул бусы. Ощущение пустоты было странным, но приятным. Он отложил бусы в коробочку, потом взял со стола пачку влажных салфеток и нежно начал вытирать меня.

— Ну как, Андрюсик? – спросил Павел тихо, убирая последние капли кончи с моего живота.

— Невероятно... – прошептал я, открывая глаза. Мужчина смотрел на меня с теплой улыбкой, его собственное возбуждение было очевидным под тканью джинсов. - Это... это было совсем по-другому. Сильнее. Глубже.

— Простата – волшебная кнопка, – Павел улыбнулся, погладив меня по бедру. – И ты научился ее чувствовать. Молодец.

Его похвала заставила меня расплыться в глупой улыбке.

Мужчина встал:

— А теперь... твоя очередь сделать мне приятно.

Я невольно приподнялся, но все равно смотрел на него снизу вверх, не понимая:

— Моя очередь?

Павел подошел вплотную к дивану и встал между моих все еще разведенных ног. Его руки взялись за пряжку ремня. Щелчок – это расстегнулась ширинка. Он стянул джинсы и темные трусы разом. И вот мужчина стоял передо мной во всей красе, и его член был возбужден – длинный, толстый, с крупной головкой, напряженный и влажный на кончике.

Вид пениса заставил мое сердце екнуть.

Я завороженно смотрел на него, чувствуя, как по спине пробегает горячая волна возбуждения, несмотря на недавний оргазм.

— Моя очередь? – прошептал я снова, не сводя глаз с крупного члена. Мысль о том, чтобы коснуться его, взять в рот, вызывала не страх, а прилив острого, щекочущего возбуждения. Желание отплатить за те невероятные ощущения, которые Павел мне подарил.

Отец Сереги улыбнулся, и в его серо-голубых глазах светилось терпение и легкая игривость. Он положил большую, теплую руку мне на голову, ласково поглаживая мои влажные от пота волосы.

— Ты думал, я оставлю твой ротик без практики, малыш? – его голос был низким, бархатистым. – Твоя попка прекрасно приняла мой палец и бусы. Теперь твоя очередь принять мой член сюда, - его взгляд скользнул вниз, к моему рту, а затем снова встретился с моим:

— Хочешь попробовать на вкус чужой член? Подарить мне удовольствие своим ртом?

Желание было сильнее любого стыда или неуверенности. Воспоминание о том, как его рот работал над моим писюном, о тех невероятных ощущениях, которые он подарил, смешалось с жгучим желанием отплатить мужчине тем же. Сделать ему так же хорошо, увидеть его удовольствие. Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как сухость во рту сменяется обильным слюноотделением.

— Отлично, – Павел погладил меня по щеке, а его большой палец провел по моей нижней губе. – Встань на колени передо мной, Андрюсик. Так тебе будет удобнее.

Я послушно соскользнул с прохладной кожаной обивки дивана на плотный ковер кабинета. Мягкий ворс был приятен под коленями. Я оказался прямо перед мужским пахом, лицом на уровне возбужденного члена. Мужчина стоял так близко, что я чувствовал исходящее от него тепло, слышал его ровное дыхание, а запах его кожи, смешанный с легким, мускусным ароматом возбуждения, заполнил мои ноздри.

— Для начала просто посмотри. Познакомься с ним, - рука Павла обхватила основание члена, слегка приподняв его.

Он казался невероятно огромным с такого расстояния. Я видел каждую деталь – тонкую кожу, натянутую на напряженный ствол, изгиб вен, отчетливую пульсацию под ней. Капля прозрачной жидкости, выступившая из щели на головке, блестела в свете настольной лампы.

— Можешь прикоснуться, если хочешь.

Я робко протянул руку. Мои пальцы дрожали, когда я коснулись теплой, гладкой кожи его члена. Он был твердым, но упругим, живым. Я провел пальцем от основания к залупе, почувствовав сильную пульсацию под кожей. Капля предэякулята казалась манящей, и я невольно облизнул губы.

— Хочешь попробовать на вкус? – спросил Павел тихо, наблюдая за мной с легкой улыбкой.

Я кивнул и наклонился. Кончик моего языка осторожно коснулся капли - она была солоноватой, чуть вязкой, с едва уловимым мускусным привкусом. Его вкус, Павла. Ощущение было странным, но не отталкивающим. Наоборот, оно разожгло любопытство, и я снова лизнул головку, собирая каплю, шире проводя языком по нежной коже венчика. Мужчина вздохнул глубже, и его рука легла мне на затылок, не давя, а просто присутствуя, ободряя.

— Хорошо... – прошептал отец Сереги. – Теперь попробуй взять в рот. Только головку. Не торопись. Дыши через нос.

Я открыл рот шире, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, и обхватил губами верхнюю часть его залупы. Я сделал легкое всасывающее движение, как мужчина делал мне, и Павел тихо застонал. Этот звук – низкий, сдавленный, полный удовольствия – вдохновил меня и придал смелости.

Я попробовал опуститься чуть ниже, взяв в рот не только головку, но и часть ствола. Ощущение наполненности рта было новым, непривычным. Крепкий член казался огромным, заполняющим все пространство, и я почувствовал легкий рефлекс, поперхнулся, и сразу отстранился, кашлянув.

— Тссс, не спеши, – рука мужчины успокаивающе погладила мои волосы, – Глубоко дыши через нос. Никуда не торопимся. Не пытайся сразу взять весь. Сосредоточься на головке – она самая чувствительная. Работай губами и языком.

Я кивнул, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая горло, и снова обхватил губами головку. На этот раз я сосредоточился только на ней. Я водил языком по ее нижней части, где была уздечка – тонкая складка кожи, особенно нежная. Я нажимал кончиком языка, ласкал, посасывал, исследовал венчик, чувствуя его выпуклость под языком, касался самой верхушки щели, откуда выступила новая капля, и слизывал ее. Мужские стоны становились громче и глубже, а пальцы Павла слегка сжали мои волосы в знак одобрения.

— Да... вот так... умница... – его слова были теплым дождем по моей неуверенности. – Чувствуешь, как он откликается? Ты делаешь ему очень хорошо.

Я действительно почувствовал, как толстый член напрягся еще сильнее под моими губами, как его пульсация участилась. Это придало мне уверенности, и я снова попробовал опуститься ниже, взяв в рот уже сантиметра три ствола. На этот раз рвотного рефлекса не было.

Я двигал головой медленно вверх-вниз, как мог, работая языком по нижней стороне члена, где проходила крупная вена. Моя слюна обильно смачивала его, делая скольжение легче, приятнее. Я слышал влажные, чавкающие звуки, чувствовал пульсацию пениса у себя во рту, его теплоту. Это было интимно и волнующе. Осознание, что я доставляю мужчине удовольствие, что он наслаждается моими действиями, наполняло меня гордостью и странной нежностью.

— Теперь ручкой, Андрюсик, – прошептал Павел хрипловатым от возбуждения голосом. – Положи руку на то, что не помещается во рту. Обхвати основание. И работай рукой в такт с губами.

Я послушно обхватил основание его пениса правой рукой - его кожа под пальцами была горячей, натянутой как барабан. Я начал двигать рукой вверх-вниз, синхронно с движениями головы: когда губы поднимались по стволу, рука скользила вниз к мошонке, лаская яички, а когда губы опускались, обхватывая ствол, рука двигалась вверх, встречаясь с ними. Получился плавный, непрерывный поток стимуляции – рот и рука работали как одно целое.

Павел зарычал глубже, его бедра чуть подались вперед навстречу моему рту, а рука на моем затылке слегка задавала ритм.

— Ох, малыш... ты прирожденный ученик... – дыхание мужчины стало прерывистым. – Так хорошо... можешь попробовать глубже? Расслабь горло...

Я постарался - сделал еще один глубокий вдох, расслабил мышцы шеи и горла, как мог, и попытался взять член глубже. Его толстый ствол уперся в небо, вызвав легкий, подавляемый рвотный рефлекс. Я сдержал его, глубоко дыша носом, и замер так на секунду, чувствуя толщину пениса, его тепло глубоко во рту, ощущая, как залупа касается входа в горло. Потом медленно поднялся, позволяя себе отдышаться. Слюна стекала по члену Павла и моей руке, блестя на свету. Я повторил – снова глубокий прием, задержка, ощущение полного заполнения, медленный выход. Каждый раз, когда залупа выходила из моего рта, она блестела от слюны и казалась еще более налитой.

— Да... вот так... чудесный ротик... – стонал отец Сереги, а его пальцы в моих волосах то сжимались, то расслаблялись.

Я чувствовал, как его член напрягается до предела, как учащается его пульс до бешеного ритма. Яички мужчины под моей рукой подтянулись выше. Он был очень близок к оргазму - эта мысль заставила меня работать усерднее, сосредоточеннее. Я хотел почувствовать его кульминацию, увидеть ее, и принять полностью.

— Андрюша... я сейчас... кончу... – предупредил меня Павел хриплым, срывающимся шепотом, и его пальцы впились в мои волосы, удерживая на месте. – Прими... прими все...

Я не собирался отстраняться, и крепче обхватил губами залупу, внутренне готовясь к первому в своей жизни приему спермы в рот. Тело мужчины напряглось в одну тугую струну, он издал низкий, животный стон, вырывающийся из самой глубины груди, и первая горячая струя кончи ударила мне в язык.

Густая, вязкая, соленая, с сильным, характерным мускусным вкусом - его сперма. Я не отстранился, а продолжал сосать член, чувствуя, как он пульсирует у меня во рту, как сильные толчки выталкивают новые порции горячей жидкости, заполняя мой рот.

Я сглотнул - вкус был интенсивным, непривычным, доминирующим, но не отвратительным. Это был вкус Павла. Я сглотнул еще раз, высасывая последние капли, ощущая, как его член постепенно смягчается у меня во рту.

Павел расслабился, его рука ослабила хватку в моих волосах, мягко поглаживая. Я медленно отпустил его член, который теперь мирно покоился у его бедра, все еще влажный. Я вытер губы тыльной стороной руки, смотря на отца Сереги, и мое лицо горело, а губы чувствовались опухшими.

Мужчина тяжело дышал, его лицо было расслабленным, удовлетворенным, с легкой улыбкой у рта. Он смотрел на меня с такой теплотой, благодарностью и гордостью, что мне стало невероятно тепло и спокойно внутри. Павел опустился на корточки передо мной и взял в ладони мое лицо.

— Боже, Андрюсик... – прошептал он хриплым, но нежным голосом. – Ты был потрясающим. Абсолютно потрясающим.

Он поцеловал меня. Глубоко, страстно, его язык коснулся моего, смешивая наши вкусы – его сперму и мою слюну. Этот поцелуй был еще одним откровением – влажным, требовательным, полным взаимного удовольствия и какой-то новой близости. Когда мы наконец разъединились, мужчина прижал мой лоб к своему, инаши дыхания смешались.

— Спасибо, малыш. Ты подарил мне нечто невероятное.

— Я рад, – прошептал я, чувствуя себя на седьмом небе от похвалы Павла и нашего поцелуя. – Он... он такой большой. Я боялся, что сделаю что-то не так.

— Ты сделал все идеально, – мужчина улыбнулся, вставая и помогая мне подняться с колен. Мои ноги немного затекли. – Для первого раза – просто феноменально. У тебя настоящий талант к этому.

Он подвел меня к дивану:

— Садись. Отдохни.

Я сел на прохладную кожу, чувствуя приятную истому во всем теле. Павел поднял с пола свои джинсы и трусы, натянул их, скрыв свою наготу, затем подошел к небольшой раковине в углу кабинета – удобство для того, кто много работает дома. Мужчина тщательно вымыл руки с мылом, затем намочил небольшое мягкое полотенце под теплой водой и подал его мне.

— Протри лицо, малыш.

Я послушно вытер губы, подбородок, щеки. Теплая влага была приятна на коже. Павел сел рядом со мной на диван, обняв за плечи, и я инстинктивно прижался к нему боком, чувствуя его тепло и силу через тонкую ткань рубашки. Его рука лежала на моем плече, а большой палец нежно водил по ключице. В кабинете царила тишина, нарушаемая только нашим ровным дыханием и далеким гулом города за окном. Пахло бергамотом, кожей дивана, лубрикантом и нами – смесью пота, спермы и одеколона Серегиного отца.

— Как тебе вкус спермы? – спросил Павел после долгой, комфортной паузы, его пальцы нежно перебирали мои волосы на затылке.

Я задумался, прислушиваясь к ощущениям - соленый, специфический привкус все еще ощущался во рту.

— Он... необычный. Соленый. Сильный, – я посмотрел на мужчину. – Но не противный. Просто... твой.

Я помолчал.

— Тебе... тебе понравилось, когда я глотал?

Его глаза ярко блеснули:

— Очень, Андрюсик. Очень понравилось, – голос Павла звучал искренне. – Это было невероятно горячо. И очень доверительно. Ты принял мою сперму без колебаний, и это много значит для меня.

Он поцеловал меня в висок:

— Но помни, ты не обязан. Никогда не заставляй себя делать то, что неприятно или пугает. Всегда говори мне. Честно. Хорошо? Это самое главное.

Слова Павла, звучавшая в них забота, стряхнули с меня последние крохи неуверенности.

— Хорошо, Павел, – я кивнул, чувствуя, как на душе становится по-настоящему спокойно и безопасно. – А... а что будет дальше? Что еще ты хочешь мне показать?

Он засмеялся, легонько тряхнув меня за плечо:

— Аппетит приходит во время еды, да? – мужчина посмотрел на элегантные часы на своем запястье. – Но на сегодня, пожалуй, хватит уроков. Серега скоро вернется с баскетбола. Да и тебе пора домой, пока твоя мама не начала волноваться.

Неохотно, но я понял, что он прав. Мысль о Сергее, который может в любой момент ворваться домой - шумный и потный - отрезвила. Реальность напомнила о себе.

Я встал, подобрал с пола свои облегающие темно-синие джинсы и черные боксеры. Натягивая их, я поймал пристальный, восхищенный взгляд Павла - он оценивающе смотрел на мои ноги, бедра и ягодицы, подчеркнутые тканью.

— Эти джинсы... они тебе очень идут, Андрюша, – сказал мужчина, подмигнув. – Подчеркивают твою стройность. Будешь носить их чаще?

Я покраснел, но кивнул, застегивая пуговицу:

— Да. Если тебе нравится.

Знание, что мужчине нравится, как я выгляжу, заставляло сердце биться чаще.

— Очень нравится, – он подошел и поправил воротник моей черной приталенной футболки, его пальцы слегка коснулись моей шеи. – Ты становишься все красивее, знаешь ли.

Его комплимент заставил меня улыбнуться.

— И не забывай звонить. Или писать. Если захочешь увидеться. Я почти всегда могу найти время для тебя.

— Спасибо, Павел, – я улыбнулся, чувствуя прилив тепла и предвкушения. – Я... я очень хочу увидеться снова.

Он проводил меня до двери из кабинета и перед тем как открыть ее, снова притянул меня к себе и поцеловал – быстро, но страстно, его язык на мгновение коснулся моего.

— Береги себя, малыш. И думай обо мне.

— До свидания, Павел Денисыч, – я поправился, вспомнив о внезапно вернувшемся Сергее.

Он усмехнулся, поняв:

— До свидания, Андрей. Иди осторожно.

Я вышел в коридор, и дверь кабинета тихо закрылась за моей спиной. Я стоял секунду, прислонившись к прохладной стене, пытаясь перевести дух и собраться с мыслями. Во рту все еще ощущался его вкус – смесь бергамота и чего-то глубоко мужского. Все мое тело помнило каждое прикосновение мужских рук, пальца Серегиного отца внутри прямой кишки, его члена у моих губ.

Волны удовольствия от стимуляции простаты все еще отдавались сладкой истомой внизу живота. Я чувствовал себя другим: не просто парнем из школы, а кем-то более взрослым, более знающим тайны своего тела и тела другого человека. И безумно счастливым.

Я быстро прошел по коридору, надел кроссовки в прихожей и вышел на лестничную площадку. Вечерний воздух, ворвавшийся в подъезд, был прохладен, но мне было тепло изнутри, от самого нутра. Я спустился по лестнице, вышел на улицу. Фонари уже зажглись, окрашивая асфальт в желтоватые пятна.

Я шел домой, не замечая прохожих, улыбаясь про себя. Школьные заботы, контрольные, кроссы – все это казалось далеким и незначительным. В голове звучал его голос: "Ты был потрясающим". И крутилась одна мысль: «Павел – мой учитель. И я хочу учиться дальше».

Я уже не мог дождаться нашей следующей встречи.

Не забывайте оставлять комментарии и ставить оценки! А так же заглядывайте на мой Бусти, там можно прочитать продолжение и другие истории

https://boosty.to/nastyabad