Конец недели выдался адски загруженным – контрольная по алгебре, которую я еле вытянул на трояк, и кросс на физре, оставивший ноги ватными. Мысль о том, чтобы просто валяться дома, казалась раем, но Серега, мой лучший друг и сосед по парте, схватил меня за локоть еще на выходе из школы.

— Андрюх, слушай, поехали ко мне? – его карие глаза светились азартом. – Мамка уехала к тетке помогать. Папа дома, но он в кабинете копается с отчетами, не помешает. Завезли легендарную «Таньку против зомби», новую часть! И пиццу закажем. Двойную пепперони!

Сергей – этакий энерджайзер. Высокий, чуть выше меня, с уже пробивающейся щетиной на подбородке и вечно взъерошенными темно-русыми волосами. Отказаться было невозможно - мысль о пицце, новой игре и полном отсутствии родительского надзора (ну, почти полном) перевесила усталость.

— Да ладно тебе, Серег, я еле ноги волочу, – попытался я буркнуть, но улыбка предательски растянула губы.

— Не ной! Поехали! – друг уже тащил меня к остановке.

Дорога до Серегиного дома пролетела в разговорах о школе, о злобной Марьиванне – учительнице по литературе - и о том, как классно будет резаться в «Таньку». Сергей жил в хорошем районе, в просторной квартире на пятом этаже нового дома. Чисто, уютно, пахло свежестью и чем-то едва уловимо дорогим – деревом, может, и кожей.

Дверь открыл Павел Денисыч, отец Сергея. Я всегда немного робел перед ним. Не потому что он строгий – как раз наоборот, батя друга всегда был приветлив, с отличным чувством юмора. А потому что он какой-то другой, не такой, как мой папа. Ему было, наверное, за сорок, но выглядел он моложе: высокий, на голову выше меня и Сергея, с широкими, мощными плечами, которые даже под мягкой темно-синей водолазкой из тонкой шерсти казались невероятно крепкими. Волосы – густые, темные, с легкой, очень элегантной проседью у висков – были аккуратно уложены. Лицо – с резкими, четкими скулами и твердым подбородком, но смягченное теплой улыбкой и умными, очень спокойными серо-голубыми глазами.

— А, боевое пополнение! – приветливо улыбнулся Павел Денисыч, отступая и пропуская нас. – Заходите, заходите. Сергей, не шумите только, отчет дописываю, голова трещит.

— Да не будем мы шуметь, пап! – бодро ответил Серега, сбрасывая кроссовки. – Мы в моей берлоге сидеть будем, играть. Пиццу закажем! Андрюха, давай скидывайся!

Я поспешно снял свои не самые новые кеды, стараясь поставить их аккуратно рядом с Сергеевыми и парой явно Павловых дорогих кожаных ботинок. На мне были простые синие джинсы, чуть потертые на коленях, и серая хлопковая футболка с принтом космического корабля – подарок с прошлого лета.

— Привет, Павел Денисыч, – кивнул я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Привет, Андрей, – он легко хлопнул меня по плечу. Прикосновение было крепким, теплым, обжигающе-ощутимым даже через футболку. – Рад тебя видеть. Только вы уж там не до утра, а? Мне завтра рано вставать.

— Хорошо! – хором выпалили мы с Сергеем и рванули по коридору в его комнату.

Комната Сереги – это святая святых хаоса: постеры с рокерами и гоночными тачками на стенах, гора нестираной одежды на стуле, стол, заваленный дисками, проводами от всяких гаджетов и пустыми пачками от чипсов. Но в центре – огромный телевизор и мощная игровая приставка, уже мерцающая приветственным экраном.

— Вот она, красавица! – Серега с благоговением вручил мне второй геймпад. –Ставим?

Пицца приехала быстро – огромная, дымящаяся, пахнущая чесноком, сыром и колбасой. Мы уселись на ковер перед телевизором, подложив под себя плотные подушки от дивана, и погрузились в виртуальные баталии. «Танька» оказалась огненной – динамичной, красивой, с отличной графикой и захватывающим сюжетом. Мы орали, смеялись, подкалывали друг друга, когда кто-то проигрывал, и ликовали при победе. Я забыл и про усталость, и про контрольную. Пахло пиццей, пластиком геймпадов и легкой Сергеевой потливостью от азарта.

В какой-то момент дверь приоткрылась. Павел Денисыч стоял на пороге, опершись о косяк. Он снял водолазку и теперь был в простой белой футболке с V-образным вырезом, которая обтягивала его торс, подчеркивая рельеф груди и плеч. На запястье блеснули часы с темным ремешком, а в руке мужчина держал пустую кружку.

— Шумно тут у вас, – сказал отец друга, но без упрека, а скорее с легкой усталой улыбкой. – Продолжайте, продолжайте, только чуток потише. И свет вырубите, а?

— Окей, пап! – Сергей тут же поднялся и выключил верхний свет, оставив только тусклую подсветку от телевизора и настольную лампу в углу комнаты. Тени стали глубже, комната приобрела уютную, камерную атмосферу. Павел Денисыч кивнул и исчез, тихо прикрыв за собой дверь.

Мы играли еще часа два. Адреналин начал сходить на нет, усталость накатывала с новой силой, глаза слипались, а реакции замедлялись. Наконец Серега зевнул так, что челюсть хрустнула.

— Блин, Андрюх, я уже засыпаю, – пробормотал он, роняя геймпад на ковер. – Глаза сами закрываются. Ты как?

— Я тоже... – я с трудом сглотнул очередной зевок. – Игрушка огонь, но смл уже нет.

— Останешься? – Сергей потянулся, хрустнув спиной. – Диван в гостевой свободен. А домой утром пойдешь, чего в такой час тащиться?

Мысль шагать сейчас домой в сонном состоянии была не очень привлекательна, да и гостевую комнату в гостях я знал – небольшая, но очень уютная.

— Да, наверное, останусь, – согласился я. – Только позвоню маме.

Мама, конечно, немного поворчала, но в целом разрешила, предупредив быть осторожным и вести себя прилично. Я сходил в душ – теплые струи воды смыли остатки дневной усталости и запах пиццы, а вернувшись в комнату, я достал из рюкзака запасные трусы и чистую футболку – я их взял на случай, если после кросса нужно будет переодеться.

Переоделся в чистое. Постель была уже застелена свежим бельем – прохладная, хрустящая, пододеяльник пахнул солнцем и свежестью. Я выключил свет, оставив только слабый ночник у дивана, и нырнул под простыню. Мягкость обивки, тишина квартиры после нашего гвалта, легкое покалывание в мышцах после душа – все это мгновенно погрузило меня в дремоту. Последнее, что я смутно помнил – мягкий свет ночника на стене и абсолютную тишину.

***

Проснулся я от ощущения чьего-то присутствия. Не резкого, не пугающего, а скорее – осознания, что я не один. Комната была погружена в полумрак, лишь полоска света из-под двери в коридор и тусклый луч ночника освещали пространство. Я лежал на боку, лицом к стене, и вдруг почувствовал легкое движение воздуха, затем – тепло. Кто-то сел на край дивана, и он чуть прогнулся под весом.

Сердце мое екнуло и забилось чуть быстрее. «Серега?», - подумал я спросонья, - «Но зачем?»

— Ты спишь, Андрюша?

Низкий, бархатистый, теплый голос был совершенно не похож на Сергея – это был Павел Денисыч.

Я замер, не зная, что делать: «Повернуться? Продолжать притворяться спящим? Почему он здесь?» - в голове метались обрывки мыслей, но страх был странно приглушенным, смешанным с острым любопытством.

— Я... я спал, – прошептал я в подушку, все еще не поворачиваясь, сонно но уверенно.

Он не ответил. Вместо этого я почувствовал его большую и теплую руку, которая легла мне на бок, поверх простыни, которой я накрыл себя. Через тонкую ткань я ощущал каждый палец, тепло ладони. Потом рука начала медленно и плавно двигаться: поглаживала мой бок, скользила вниз, к животу.

Движения были успокаивающими, и мое дыхание, сбившееся от неожиданности, начало выравниваться, а напряжение в мышцах живота под мужской ладонью стало таять.

— Расслабься, малыш, – голос Серегиного отца был таким же плавным, как движения руки. – Просто расслабься.

Я невольно вздохнул глубже, когда его рука скользнула ниже, под простыню. Легкое сопротивление ткани, затем – тепло мужских пальцев сквозь тонкую белую футболку на моей груди. Павел Денисыч погладил мою грудь, чуть ниже соска - прикосновение было легким, но невероятно жгучим. Затем рука двинулась вниз, к моему прессу. Пальцы скользили по плоскому, слегка втянутому животу, едва касаясь кожи под футболкой. Я чувствовал каждый сантиметр этого пути – как будто мужчина вырисовывал невидимые узоры на моем теле.

Затем мужские пальцы наткнулись на резинку моих трусиков и замерли на мгновение. Сердце у меня в груди заколотилось с новой силой, с силой ударяя по ребрам. Тепло разлилось по всему телу, сконцентрировавшись где-то внизу живота, и я почувствовал, как под тканью трусов начинает происходить что-то знакомое, но очень неожиданное именно сейчас – набухание и пульсация.

Рука мужчины медленно, без малейшей спешки, скользнула под резинку моих трусов, и тепло его ладони коснулось кожи моего лобка. Я вдохнул резко, воздух со свистом прошел сквозь сжатое горло. Чужие пальцы двинулись чуть ниже и наткнулись на твердость моего члена, уже наполовину эрегированного.

Я замер, в ожидании сам не знаю чего.

— Ого... – шепот Павла Денисыча прозвучал прямо у моего уха, хоть я и не слышал, как он наклонился. Его дыхание разлилось приятным теплом на моей щеке. – А ты, оказывается, не спишь совсем...

Пальцы отца Сереги легко, почти невесомо обхватили мой член. Ощущение было электрическим, искра пробежала от основания позвоночника прямо к макушке, и я невольно выгнул спину, сильнее прижавшись к мужской руке. Ткань трусов стала казаться невыносимо грубой.

— Павел... – сорвалось с моих губ шепотом - не «Павел Денисыч», а просто «Павел».

— Тссс, тихо, малыш, – его губы почти коснулись мочки моего уха. Голос был теплым, обволакивающим. – Не бойся. Просто наслаждайся.

Мужская рука скользнула под резинку трусов глубже, и теперь его пальцы касались меня более крепко. Головка моего члена была горячей, влажной от предэякулята. Павел провел большим пальцем по уздечке - нежное, скользящее прикосновение, и я тихо и сдавленно вскрикнул от волны удовольствия, которая прокатилась по всему телу.

— Красивый... – прошептал мужчина, а его пальцы сильнее обхватили ствол моего пениса. – Такой юный... такой твердый...

Отец Сергея начал медленно поглаживать мой член вверх-вниз. Его движения были идеально выверенными – не слишком быстро, не слишком медленно, с нужным давлением. Большой палец иногда нажимал на чувствительную головку, иногда скользил по венам на стволе. Я закинул голову на подушку, глаза закрылись сами собой. Все мое существо сосредоточилось на этом теплом, сильном захвате, на этих плавных движениях. Тепло внизу живота разгоралось в настоящий костер. Я слышал свое собственное тяжелое дыхание и тихий шелест ткани, когда мужская рука двигалась.

Потом Павел убрал руку, и я чуть не застонал от протеста и открыл глаза. В полумраке я увидел его силуэт, наклонившийся ко мне. Лицо мужчины было в тени, но я чувствовал его взгляд. Затем он мягко, но настойчиво потянул простыню вниз, обнажая меня до середины бедер. Прохладный воздух комнаты коснулся кожи живота и груди, заставив меня вздрогнуть, но стыда не было - только жгучее ожидание чего-то неизвестного, но манящего.

Руки отца моего друга взялись за резинку трусиков и стянули их вниз, аккуратно, до колен - и вот я был обнажен перед Павлом. В тусклом свете ночника мой член стоял вертикально - напряженный и пульсирующий, с блестящей капелькой на головке. Я почувствовал легкую дрожь на коже, но не от холода.

Павел посмотрел на меня – его взгляд скользил по моему телу – от груди, чуть впалого живота, до самого члена. Он не торопился. Это было не оценивание, а скорее восхищение и изучение.

Я видел, как губы мужчины тронула легкая улыбка.

— Идеальный... – прошептал Павел, а затем вдруг наклонился.

Первое, что я почувствовал – тепло его дыхания на своей залупе, затем – нежное, влажное прикосновение губ к ней. Легкий поцелуй. Потом – как кончик языка скользнул по уздечке, отчего я вздрогнул всем телом, вцепившись пальцами в простыню. Поток чистого, незамутненного удовольствия хлынул по венам.

И вот губы мужчины обхватили меня - сначала только головку. Тепло, влага, мягкое давление. Он сделал легкое всасывающее движение, и я застонал громче, уже не в силах сдерживаться. Рот Павла был невероятным – горячим, влажным, живым. Он начал двигаться, плавно скользя вверх и вниз по стволу, его язык играл с головкой, ласкал вену под ней.

Одна рука мужчины успокаивающе легла мне на живот, а другая... Я почувствовал, как его пальцы коснулись моей промежности, чуть ниже основания члена - легкое, исследующее прикосновение. А затем – скользнули ниже, к яичкам.

Мужские пальцы погладили мошонку – осторожно и бережно. Ощущение было двойным, перекрестным – невероятное удовольствие от минета и эта новая, щекочущая ласка.

— Расслабься... – сказал Павел глухим, чуть хрипловатым голосом, когда его губы на пару секунд освободили мой писюн, по которому стекала обильная слюна, делающая движения еще более гладкими. – Полностью.

Его пальцы, смазанные, как я понял, его же слюной, скользнули еще ниже - между ягодиц. Я почувствовал легкое, настойчивое прикосновение к самому центру – к анальному отверстию, и инстинктивно сжал мышцы. Ощущение было неожиданным и странным, но не пугающим. Рот мужчины продолжал свою волшебную работу, забирая все мое внимание, заставляя тело таять.

— Доверься мне, Андрюша... – Павел снова прошептал, и его теплый и влажный указательный палец начал не грубо, но уверенно надавливать, по кругу массируя напряженное анальное кольцо. – Впусти меня.

Парадоксально, но его слова и гипнотический ритм минета заставили меня послушаться. Я выдохнул, стараясь сознательно расслабить те самые мышцы, которые сжимались - и это сработало. Под постоянным, нежным, но настойчивым давлением мужской палец вошел внутрь моей прямой кишки.

Первое ощущение – непривычное растяжение, легкое жжение, но оно длилось мгновение, потому что одновременно мужчина взял в рот почти весь мой член, до самого основания, и сделал глубокое, всасывающее движение, сопровождаемое вибрацией горла.

— А-ах! – вырвалось у меня больше от неожиданности и силы ощущения, чем от дискомфорта.

Жжение ушло, растворилось в волне тепла и удовольствия, шедшей от мужского рта. Его палец внутри меня был странным - инородным, но не враждебным. Он двигался медленно, чуть-чуть, вперед-назад, и в какой-то момент глубоко внутри себя я почувствовал какой-то шарик. Точку, прикосновение к которой вызвало резкую, сладкую волну, побежавшую прямо к основанию члена, заставив его дернуться во рту Павла.

— Да... вот она... – он прошептал, отрываясь на секунду. Взгляд мужчины в полумраке был сосредоточенным, почти профессиональным. – Просто наслаждайся, малыш.

И он продолжил. Рот Серегиного отца работал над моим членом – плавные движения вверх-вниз, ласки языком, легкие покусывания, от которых я взвизгивал от удовольствия. А его палец внутри меня двигался теперь ритмично, в такт движениям рта: вперед-назад, чуть вращая.

И каждый раз, когда Павел задевал ту самую точку глубоко внутри, мое тело вздрагивало, а в паху вспыхивало яркое пламя. Ощущения переплетались, усиливая друг друга - тепло, влага, движение члена во рту. И это странное, глубокое давление изнутри, которое заставляло мое сердце колотиться, а живот сжиматься от нарастающего, неконтролируемого напряжения.

Я не думал - только чувствовал. Чувствовал каждое движение мужских губ, языка, пальца. Чувствовал, как мое тело становится его инструментом, как оно откликается на каждое прикосновение судорожными волнами удовольствия. Я сжимал простыню, мои ноги напрягались, стопы упирались в диван. Нарастало что-то огромное и неотвратимое.

— Павел... я... я сейчас... – успел я прохрипеть, чувствуя, как все мышцы внизу живота сжимаются в тугой, болезненно-сладкий узел.

Мужчина понял без слов. Его движения ртом стали быстрее, глубже, сосредоточенными на головке, а палец внутри моей задницы надавил прямо на ту точку и замер.

Это было как молниеносный и сокрушительный взрыв. Волна экстаза прокатилась от самой глубины, где был мужской палец, через все тело, сконцентрировавшись в паху и вырвавшись наружу горячими толчками. Я выгнулся дугой, мой крик был заглушен подушкой, в которую я уткнулся лицом.

Судорожные спазмы выталкивали сперму прямо в рот Павлу. Я чувствовал каждую пульсацию, каждый выброс, но он не останавливался - его рот продолжал работать, высасывая последние капли, а язык ласкал головку, посылая новые, уже почти болезненные разряды удовольствия. Палец мужчины все еще был во мне, неподвижный, но ощутимый, как точка опоры в этом водовороте чувств.

Когда спазмы наконец стихли, я рухнул на диван, как подкошенный. Дышал тяжело, прерывисто, все тело было расслаблено, тепло разлилось по жилам, как после горячей ванны. Я чувствовал себя пустым, легким и невероятно счастливым.

Отец Сереги медленно отпустил мой член, с громким, влажным звуком, а затем осторожно вынул палец. Ощущение было странным – пустота, но приятная.

Я открыл глаза. Павел сидел на краю кровати, смотря на меня, и его губы блестели в тусклом свете - он улыбался. Не торжествующе, не насмешливо, а тепло, с легкой нежностью.

— Сладкий... – прошептал он. Его большой палец стер каплю спермы с губы, а потом мужчина наклонился и поцеловал меня в лоб - легко, как отец, но это был не отцовский поцелуй. – Спи, малыш.

Павел поправил простыню, накрыв меня, и его рука на мгновение легла мне на голову и погладила волосы. Потом он встал, и я увидел его силуэт, уходящий к двери.

Отец моего друга вышел, тихо прикрыв ее за собой.

Я лежал, глядя в потолок, озаренный тусклым светом ночника. Запах мужского одеколона смешивался с новым, мускусным запахом в комнате. Мое тело еще слабо пульсировало остатками оргазма, а в голове не было ни стыда, ни страха, ни сожалений. Только глубокое, всепоглощающее тепло и чувство, как будто я прикоснулся к чему-то огромному, незнакомому и невероятно прекрасному.

Я улыбнулся в темноту, потянулся и повернулся на бок. Сон накрыл меня мгновенно, глубокий и безмятежный, как никогда раньше. Последней моей мыслью было: «Он... он сделал это. И это было невероятно».

Имя «Павел» пронеслось в сознании, наполненное новым, неведомым смыслом.

Не забывайте оставлять комментарии и ставить оценки! А так же заглядывайте на мой Бусти, там можно прочитать продолжение и другие истории

https://boosty.to/nastyabad