Марат стоял рядом, его член – средней длины, но толстый, с крупной багровой головкой – качался перед ее лицом. Он гладил ее груди, щипал соски, вызывая стоны:

— Ммм, Марат, да, я теку от этого!

Он ухмыльнулся:

— Соси теперь, красавица, твой рот для моего хуя.

Она наклонилась, обхватила губами его головку, язык закружил по ней, пробуя солоноватый вкус пота и предэякулята, затем заглотила глубже, давясь, но продолжая.

— Мммф... вкусный, трахай мой рот! – промычала она, слюна текла по подбородку, смешиваясь с потом.

Вдруг дверь скрипнула – вошли трое других мужчин, друзья массажистов, голые, их члены уже наполовину стояли, блестя в паре.

— Парни, вы начали без нас? Ха, какая баба! – сказал высокий парень по имени Артур с татуировками, его член длинный, изогнутый, с толстой головкой. Они сели на лавки, наблюдая, глаза блестели от похоти. Коренастый, с коротким, но очень толстым членом, подошел ближе:

— Можно мне в рот? Хочу тоже.

Ашот кивнул:

— Давай, Артур, трахни ей горло.

Артур встал рядом с Маратом, его член – толстый, как банка, с крупными яйцами – прижался к губам Марины. Она выпустила Марата, взяла Артура, заглотила, давясь:

— Ммм, Артур, такой толстый... едва помещается!

Она чередовала их члены, сосала жадно, слюна капала, пар делал все липким, жарким.

Трах стал еще интенсивнее: Ровшан снизу толкал в анус, его длинный член скользил, натирая внутренние стенки, вызывая у Марины дрожь:

— Ммм... Ровшан, твой хуй в моей жопе... о да, глубже... ммм.... такой толстый!

Ашот спереди долбил вагину, его толстый ствол растягивал ее, головка била по точке G, соки хлюпали, текли по бедрам:

— Бери мой хуй, красавица, пизда твоя мокрая, как река!

Артур и Марат чередовались в рту, их члены скользили по языку, оставляя солоноватый вкус, она давилась, но сосала жадно:

— Трахайте мой рот, оба, да, хочу ваши хуи!

Их тела шлепали, пот лился, пар окутывал, как туман, стоны Марины эхом отдавались, смешиваясь с их рычанием и хохотом:

— Ай, какая шлюха, берет все дыры! Кончай для нас, красавица!

Андрей в углу чуть не задохнулся от смятения:

— Они трахают мою жену публично, в сауне, при чужих, их члены везде – в пизде, жопе, рту, она стонет, как порнозвезда, эхо по парной, все смотрят, ржут, комментируют: Глянь, как берет, вся мокрая! Ревную так, что сердце разрывается, руки трясутся, пот течет не от жара, а от позора, хочу спрятаться, провалиться сквозь землю, я трус, сижу, а они ее разрывают.

Внутри него бушевала настоящая война: одна часть души кричала от ревности и унижения, представляя, как эти грубые, потные мужчины берут то, что принадлежит только ему, вызывая ощущение предательства и потери контроля, в то время как другая часть таяла от возбуждения, видя, как Марина расцветает в их руках, ее тело извивается в экстазе, что делало его собственное желание невыносимым.

— Почему я позволяю это? Это разрушает меня, но и делает нас ближе, ее удовольствие – это моя боль и моя радость одновременно.

Но смятение сменилось похотью – ее стоны, ее блестящее от пота тело, груди, прыгающие в такт толчкам, ягодицы, красные от шлепков, – все это заводило, член в штанах стоял, как камень, трусы промокли от предэякулята.

— Бля, она красивая, даже так, с их хуями в ней, хочу ее, хочу быть с ней, но сижу, смотрю, потому что ее удовольствие – мое.

Мысли кружились: "Ревность жжет, но похоть сильнее, она кончает от них, а я... я хочу это видеть."

Он чувствовал, как его эго рушится под напором этих эмоций, борясь с желанием вмешаться, но в глубине души понимая, что эта сцена усиливает их связь, делая его уязвимым и открытым для новых ощущений.

Они поменялись местами, не давая Марине передышки: Ровшан и Марат встали сзади, их члены – длинный Ровшана и толстый Марата – прижались к ее анусу.

— Теперь двое в жопу, красавица, для чакр, – сказал Ровшан, смазав оба члена маслом и потом.

Они вошли одновременно, растягивая тугое кольцо ануса до предела.

Марина закричала:

— Ай! Больно, черт, вы разрываете меня... медленнее!

Боль была острой, как раскаленный металл, но пар и смазка помогли, и вскоре она застонала от удовольствия:

— О да, глубже, два хуя в моей жопе, это безумие, трахайте!"

Ашот перешел в вагину, его толстый член вошел легко, хлюпая в соках:

— Пизда твоя горячая, как парная, бери меня!

Артур остался в рту, его толстый хуй заполнял горло, она давилась, слюна текла ручьями:

— Мммф, Артур, трахай мой рот, да!

Они долбили ее втроем, синхронно, пот лился, шлепки тел эхом, пар делал все нереальным, как в эротическом сне. Марина кончала, оргазмы накатывали волнами, тело дрожало:

— Дааа, я теку, кончаю от вас, трахайте все дыры, о боже!

Сперма лилась рекой: Ашот кончил в вагину, заливая горячим, липким потоком, она чувствовала, как течет внутри:

— Ашот, твоя горячая сперма, заполняет меня!

Ровшан и Марат в анусе – их члены пульсировали, сперма хлынула, вытекая по ягодицам:

— Бери в жопу, красавица, чакры открыты!

Артур в рот – струя брызнула, соленая, горячая, как пар:

— Глотай, шлюха!

Марина глотала жадно, облизывая губы:

— Ммм, горячая, как пар, соленая, но в жаре так вкусно, хочу еще!

Ее эмоции были на пике – эйфория, чувство власти над этими мужчинами, адреналин от публичности, она была в центре их похоти, и это пьянило.

Андрей смотрел, смятение и похоть боролись внутри:

— Они кончают в нее, сперма течет по ее телу, вагина, жопа, рот – вся в их семени, чужие смотрят, ржут, а я сижу, как рогоносец, потею от позора, но член рвется из штанов, хочу ее, хочу быть там, но не двигаюсь, потому что ее стоны – они для меня.

Его сердце колотилось от внутренней борьбы: ревность разъедала душу, как кислота, вызывая волны стыда и гнева на самого себя за то, что он позволил этому зайти так далеко, но в то же время он ощущал странное облегчение в подчинении этой ситуации, где его роль – наблюдатель, что делало его частью этого хаоса, сближающим с Мариной через общую тайну.

— Я должен ненавидеть их, но их члены, эти мощные, пульсирующие инструменты удовольствия, они дают ей то, что я не могу, и это заводит меня, черт, я думаю только о них и о ней, о том, как они заполняют ее, и как я хочу быть частью этого.

Он ерзал, пот пропитал одежду, сердце колотилось, как барабан.

Мысли о подчинении нарастали: он чувствовал, как сопротивление тает, заменяясь принятием, где эти мужчины перестают быть чужаками, а становятся союзниками в их игре, ближе, как братья по похоти, и его мысли фокусировались только на членах – их форме, силе, вкусе, который он представлял, и на Марине, ее теле, стонах, любви, которая теперь переплетается с этим подчинением.

Массажисты рычали:

— Чакры в жаре раскрыты, энергия течет!

Потом Ашот повернулся к Андрею, ухмыляясь:

— Эй, муж, твоя очередь. Раскроем твои чакры, ха-ха!

Все хохотали, их голоса гудели в паре:

— Да, парень, раздевайся, мы поможем! Будет, как у нее, кайф!

Ровшан подмигнул:

— Не бойся, все пробуют, нормально!

Артур хлопнул его по плечу:

— Давай, мужик, покажем тебе энергию!

Марина, все еще в поту, простонала, глядя на Андрея:

— Милый, попробуй, для нас! Я хочу видеть тебя таким... свободным.

Андрей покраснел до корней волос, смятение захлестнуло:

— Что? Меня? Нет... я не...

Внутри него вспыхнула паника: ревность и унижение смешались с любопытством, он боролся с собой, представляя, как эти мужчины, эти сильные фигуры, возьмут его, как они берут Марину, и это вызывало страх потери мужественности, но и прилив адреналина, обещающий новые грани удовольствия.

"Я не могу, это не для меня, но ее глаза... она хочет этого, и я хочу угодить ей, сломать свои барьеры, подчиниться, чтобы стать ближе к ней и к ним."

Но их смех, ее глаза, полные похоти и поддержки, сломили его. Он встал, руки дрожали, разделся – тело вспотело, член вялый от нервов, яйца поджались от смущения.

Подчинение накрыло его, как волна: он чувствовал, как эго отступает, заменяясь желанием принадлежать этом самцам, сближаясь с трахателями через общий опыт, мысли сузились до членов – их мощи, тепла – и Марины, ее одобрения, которое делало все правильным.

Его поставили раком на лавку, ноги раздвинули:

— Нагнись, расслабься, – сказал Ашот, его голос низкий, как приказ.

Он смазал свой толстый член маслом и потом, приставил к анусу Андрея, который сжался от страха.

— Бери, мужик, для чакр! – Ашот толкнул резко, головка вошла, растягивая тугое кольцо, Андрей вскрикнул:

— Ай! Больно, черт, что вы делаете!

Боль была, как раскаленный прут, тело напряглось, он пытался вырваться, но Ровшан и Марат держали за плечи:

— Расслабь жопу, будет легче!

Ашот начал трахать медленно, потом быстрее, боль постепенно ушла, сменившись странным, новым удовольствием – тепло разливалось по телу, простата отозвалась, Андрей застонал:

— Ооох... черт, да... это... странно... о да!

Внутри него кипела борьба: первоначальный шок и отвращение к подчинению чужому мужчине боролись с нарастающим наслаждением, которое делало его уязвимым, но и свободным, он чувствовал, как ревность к Марине трансформируется в эмпатию, понимая теперь ее ощущения. "Это унижает меня, но и возвышает, я сближаюсь с ними, с Ашотом, его член внутри меня – мощный, доминирующий, и я думаю только о нем, о его толчках, и о Марине, как она чувствует то же."

Все хохотали:

— Смотрите, ему нравится! Ха, стонет громче жены, как сучка!

Ровшан подошел спереди, его длинный член качнулся перед лицом:

— Соси, парень, бери в рот.

Андрей, к своему удивлению, потянулся, обхватил губами, начал сосать неумело, но жадно, вкус солоноватый, горячий:

— Мммф...

Подчинение полностью захватило его: он ощущал близость к Ровшану, как к наставнику в этом новом мире, мысли фокусировались на члене – его вкусе, текстуре, пульсации – и на Марине, ее одобряющем взгляде, что делало акт актом любви и единения, внутренняя борьба утихла, оставив только желание углубить эту связь.

Они комментировали:

— Ай, хороший мальчик! Соси глубже, ха-ха! Жена, смотри, твой муж берет хуй, как ты!

Одновременно трахали мужа и жену: Андрея в жопу и рот – Ашот долбил анус, его толстый хуй растягивал, Ровшан трахал горло, яйца шлепали по подбородку. Марину – Артур в вагину, Марат в анус, их члены скользили в ее дырах, она стонала:

— Да, трахайте меня, ребята, милый, смотри, как нас ебут!

Комната полна стонов, шлепков, хохота, пар делал все нереальным. Ашот кончил в жопу Андрея первым, горячая сперма хлынула внутрь:

— Бери, мужик, чакры открыты!

Андрей смутился, чувствуя тепло:

— Бля... это странно, но...

Он ощущал, как сперма Ашота внутри него усиливает связь, делая его частью их круга, мысли о члене Ашота – его тепле, силе – и о Марине, ее стонах, переполняли его, подчинение принесло покой и близость.

Все хвалили:

— Молодец, парень! Теперь сильнее!

Марат вошел в жопу, долбил жестко, Андрей стонал громче:

— Дааа... трахайте, черти!

Оргазм накрыл неожиданно – из вялого члена выплеснулась сперма, тело задрожало, он кончил, как женщина, от простаты:

— Ооох, я кончаю!

В этот момент подчинение достигло пика: он чувствовал глубокую связь с Маратом, как с братом по опыту, мысли только о его члене, толкающем внутри, и о Марине, ее параллельном удовольствии, внутренняя борьба растворилась в экстазе, оставив только благодарность и близость к трахателям.

Все хвалили:

— Кончил, как девка! Ха, круто!

Марина смотрела, трахаясь:

— Милый, ты такой... о да, кончай, как я!

Сауна была пропитана густым, влажным теплом, которое обволакивало кожу, словно вторая оболочка. Воздух дрожал от жара, смешиваясь с запахами пота, возбуждения и легкого аромата эвкалипта, который кто-то из персонала предусмотрительно плеснул на раскаленные камни. Марина, обнаженная, с блестящими от пота бедрами, сидела на деревянной скамье, ее грудь вздымалась от учащенного дыхания. Ее глаза, полные смеси страха и предвкушения, скользили по фигурам мужчин, окруживших ее. Андрей, ее муж, находился в нескольких метрах, его тело напряглось, а лицо пылало от стыда и странного, почти болезненного возбуждения.

Ашот, широкоплечий и уверенный, с темной щетиной и хитрой улыбкой, стоял в центре, словно дирижер этого хаотичного оркестра. Он хлопнул в ладоши, и дверь сауны скрипнула, пропуская двух новых участников — крепких, загорелых парней из персонала, чьи имена Марина и Андрей даже не успели узнать. Их взгляды были голодными, а движения — уверенными, как будто они уже знали, что их ждет.

— Ну что, друзья, — голос Ашота был низким, с хрипотцой, — давайте сделаем этот вечер незабываемым! Марина, ты готова?

Марина нервно сглотнула, но ее губы растянулись в легкой, почти вызывающей улыбке. Она чувствовала, как жар сауны усиливает пульсацию в ее теле, как каждая клетка отзывается на эту странную, почти мистическую энергию.

— Я... готова, — ее голос дрожал, но в нем была искренняя решимость. Она хотела этого, хотела утонуть в этом вихре, забыть о границах, которые так долго сдерживали ее фантазии.

Ашот кивнул, и в ту же секунду мужчины начали приближаться. Один из новоприбывших, с короткими черными волосами и татуировкой змеи на плече, опустился перед Мариной на колени. Его руки легли на ее бедра, раздвигая их с мягкой, но настойчивой силой. Второй парень, с широкой улыбкой и блестящими от пота мышцами, встал позади, его пальцы скользнули по ее плечам, спускаясь к груди.

— Расслабься, красавица, — прошептал он, его горячее дыхание обожгло шею Марины. Она вздрогнула, но не отстранилась. Напротив, ее тело подалось навстречу, словно подчиняясь какому-то древнему инстинкту.

Тем временем Андрей, сидящий на скамье напротив, чувствовал, как его мир рушится и одновременно оживает. Ровшан, один из друзей Ашота, крепко держал его за бедра, усадив на себя. Андрей стиснул зубы, ощущая, как член Ровшана медленно, но уверенно заполняет его. Жар сауны делал ощущения еще более острыми, почти невыносимыми. Его стоны, громкие и хриплые, эхом отражались от деревянных стен.

— Ну же, Андрей, не стесняйся, — подбадривал Ровшан, его голос был полон насмешливой теплоты. — Ты же видишь, как твоя жена кайфует. Давай и ты отпусти себя.

Марат, стоявший позади, не терял времени. Его руки легли на ягодицы Андрея, и вскоре тот почувствовал, как второй член начинает растягивать его, усиливая давление и боль, смешанную с пугающим удовольствием. Андрей выгнулся, его лицо исказилось, но он не сопротивлялся. Соленый вкус пота и возбуждения заполнил его рот, когда третий мужчина, чье имя он даже не пытался запомнить, поднес свой член к его губам.

— Соси, Андрей, — сказал он с грубоватой лаской. — Покажи, как ты можешь.

Марина, наблюдая за происходящим краем глаза, чувствовала, как ее собственное возбуждение нарастает. Она никогда не думала, что вид мужа в такой ситуации может ее так сильно завести. Ее тело дрожало, пока один из мужчин проникал в нее, заполняя ее вагину, а другой, стоя позади, осторожно, но настойчиво начал входить в ее анус. Двойное проникновение было для нее новым, почти запретным опытом, и она застонала, не в силах сдержать эмоции.

— Ох, черт... — вырвалось у нее, когда третий мужчина поднес свой член к ее губам. Она послушно открыла рот, чувствуя, как жар сауны и ритмичные движения мужчин вокруг нее сливаются в один бесконечный поток удовольствия. Ее руки автоматически потянулись к двум другим членам, стоящим рядом, и она начала двигать ладонями, ощущая их твердость и тепло.

— Вот это девочка! — воскликнул Ашот, хлопая в ладоши. — А ты, Андрей, смотри, как она раскрывается! Это и есть настоящая свобода, брат!

Андрей, задыхаясь от стонов, чувствовал, как его собственное подчинение становится все глубже. Ревность, унижение, возбуждение — все смешалось в его сознании, создавая странный коктейль эмоций. Он видел, как Марина отдается этому безумию, как ее глаза блестят от удовольствия, и это одновременно разбивало ему сердце и заставляло его тело реагировать еще сильнее.

— Давай, Марина, — шептал один из мужчин, массируя ее грудь, — покажи нам, на что ты способна.

Она не отвечала, лишь стонала громче, ее тело двигалось в ритме, заданном мужчинами вокруг нее. Сауна превратилась в арену, где границы растворялись, а желания становились реальностью.

Жар сауны стал почти осязаемым, словно тяжелое одеяло, обволакивающее тела Марины и Андрея. Их кожа блестела от пота, дыхание было прерывистым, а сердца колотились в ритме происходящего безумия. Ашот, стоя в центре, с довольной ухмылкой оглядывал сцену, словно режиссер, наслаждающийся своим спектаклем.

— На колени, оба, — скомандовал он, его голос был низким, но властным, с легкой насмешкой. — Пора показать, как вы умеете работать вместе.

Марина, все еще дрожа от пережитого, медленно опустилась на деревянный пол сауны. Ее колени коснулись теплых досок, и она почувствовала, как жар от них обжигает кожу. Андрей, с выражением лица, в котором смешались стыд, возбуждение и отчаяние, последовал за ней. Его движения были неуверенными, словно он пытался сопротивляться происходящему, но тело его не слушалось.

— Ну, посмотрите на них, — рассмеялся Ровшан, стоя рядом с Ашотом. Его темные глаза сверкали, когда он смотрел на пару, стоящую на коленях. — Как муж и жена, а? Один за всех, и все за одного!

Марина бросила быстрый взгляд на Андрея. Его лицо пылало, глаза были опущены, но она заметила, как его тело дрожит — не только от унижения, но и от странной, почти животной энергии, которая пронизывала воздух. Она сама чувствовала это: смесь страха, желания и какого-то первобытного освобождения.

— Давай, Марина, начни, — сказал один из новоприбывших, тот, с татуировкой змеи. Его звали Вадим, как она узнала из разговоров. Он шагнул ближе, его член уже был твердым, блестящим от пота и возбуждения. — Покажи, как ты умеешь.

Марина глубоко вдохнула, чувствуя, как жар сауны усиливает каждое ощущение. Она подалась вперед, обхватив его бедра руками, и медленно провела языком по всей длине его члена. Вадим издал низкий стон, его рука легла на ее затылок, направляя ее движения.

— Вот так, девочка, — пробормотал он, его голос был хриплым от удовольствия. — Глубже, давай, ты же можешь.

Марина подчинилась, ее губы сомкнулись вокруг него, и она начала двигаться, чувствуя, как его вкус смешивается с соленым потом. Ее движения были ритмичными, уверенными, но внутри нее бушевал ураган эмоций: стыд, возбуждение, желание доказать себе и другим, что она способна на большее.

Тем временем к Андрею подошел Марат. Его массивная фигура нависла над ним, и он с грубой нежностью схватил Андрея за волосы, заставляя поднять голову.

— Твоя очередь, Андрей, — сказал он, поднося свой член к его губам. — Не заставляй нас ждать.

Андрей стиснул зубы, но его сопротивление было лишь формальным. Он открыл рот, и Марат медленно вошел в него, заполняя его полностью. Андрей издал приглушенный стон, его глаза закрылись, а руки бессильно уперлись в пол.

— Смотри, как он старается, — хохотнул Ровшан, стоя рядом. — А ты говорил, что не готов, Андрей! Да ты просто создан для этого!

Марина, услышав насмешку, на мгновение оторвалась от Вадима и взглянула на мужа. Их глаза встретились, и в этот момент что-то внутри нее щелкнуло. Она видела его унижение, его подчинение, но в его взгляде было и что-то еще — странное, почти мазохистское удовольствие. Это разожгло в ней новый огонь. Она вернулась к Вадиму, ускоряя темп, ее руки скользили по его бедрам, а стоны мужчины становились все громче.

— Черт, ты хороша, — выдохнул Вадим, его пальцы сильнее сжали ее волосы. — Продолжай, не останавливайся.

Ашот, наблюдая за происходящим, подошел ближе к Марине. Его рука легла на ее спину, скользя по влажной от пота коже.

— А теперь давай добавим, — сказал он, его голос был пропитан властным весельем. Он встал позади нее, его руки раздвинули ее бедра, и она почувствовала, как он медленно входит в нее. Ощущение было ошеломляющим — его размер, жар сауны, ритм движений Вадима спереди. Она застонала, ее голос смешался с влажным звуком тел, наполняющих сауну.

— Ох, боже... — вырвалось у нее, когда Ашот начал двигаться быстрее, его руки крепко держали ее за талию. — Это... слишком...

— Слишком? — рассмеялся Ашот, не сбавляя темпа. — Ты еще ничего не видела, красавица.

Андрей, слыша стоны жены, почувствовал, как его собственное возбуждение нарастает, несмотря на унижение. Марат, заметив это, ухмыльнулся.

— Смотри, как твоя жена кайфует, — сказал он, ускоряя движения. — А ты? Ты ведь тоже хочешь этого, да?

Андрей не ответил, но его тело говорило за него. Его стоны становились громче, он двигался в ритме, заданном Маратом, а другой мужчина, стоявший рядом, поднес свой член к его лицу, требуя внимания. Андрей, задыхаясь, переключился на него, чувствуя, как его собственные границы рушатся под напором происходящего.

— Молодец, Андрей, — подбадривал его мужчина, чье имя он так и не узнал. — Ты быстро учишься.

Марина, чувствуя, как Ашот и Вадим доводят ее до края, не могла сдержать эмоций. Ее тело дрожало, стоны срывались с губ, а руки автоматически тянулись к другим мужчинам, стоящим рядом. Она схватила еще один член, начиная двигать рукой, ее пальцы скользили по горячей, влажной коже.

— Да, вот так, — прошептал третий мужчина, его голос дрожал от удовольствия. — Ты просто огонь, Марина.

Ашот, не сбавляя темпа, наклонился к ее уху.

— Видишь, как все тебя хотят? — его голос был низким, почти гипнотическим. — Ты королева этой сауны. А твой муж... он твой верный слуга, да?

Марина бросила взгляд на Андрея, который, стоя на коленях, был окружен мужчинами. Его лицо было искажено смесью боли и наслаждения, и это зрелище вызвало в ней новую волну эмоций. Она чувствовала себя одновременно виноватой и всемогущей, словно богиня, управляющая этим хаотичным ритуалом.

— Давай, Андрей, — крикнула она, ее голос дрожал от возбуждения. — Покажи им, что ты можешь!

Ее слова, полные неожиданной властности, заставили Андрея вздрогнуть. Он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула искра — смесь ревности, подчинения и чего-то, что он сам еще не понял.

Сауна гудела от звуков — стоны, смех, хлопки тел, шорох воды, льющейся на камни. Жар усиливал каждое ощущение, превращая происходящее в бесконечный, почти мистический танец страсти и подчинения.

Жар сауны достиг своего апогея, словно само пространство пульсировало в такт учащенным сердцебиениям Марины и Андрея. Воздух был густым, пропитанным запахами пота, эвкалипта и необузданного желания. Деревянные стены, казалось, впитывали каждый стон, каждый шепот, создавая ощущение, что сауна стала живым существом, наблюдающим за этим ритуалом.

Марина, все еще на коленях, чувствовала, как энергия внутри нее бурлит, словно раскаленная лава. Ее тело дрожало от пережитых оргазмов, но она ощущала, что это только начало. Ашот, стоя над ней, провел рукой по ее влажной спине, его пальцы словно пробуждали невидимые точки на ее теле.

— Чувствуешь, Марина? — его голос был глубоким, почти мистическим. — Это твои чакры открываются. Ты отдаешься потоку, и он тебя вознаграждает.

Марина не совсем понимала, о чем он говорит, но жар, пульсирующий в ее теле, казался чем-то большим, чем просто физическое возбуждение. Она чувствовала, как каждая клетка ее тела оживает, как энергия течет от копчика к макушке, раскрывая в ней новые грани. Ее глаза блестели, губы дрожали, а сердце стучало так громко, что заглушало даже шум сауны.

— Давай, красавица, — сказал Вадим, тот, с татуировкой змеи, подходя ближе. Его член был твердым, блестящим от пота и ее слюны. — Пора принять нас всех.

Марина кивнула, ее дыхание сбилось. Она легла на спину на деревянную скамью, ее ноги раздвинулись, открывая ее полностью. Жар сауны делал ее кожу гиперчувствительной, каждый прикосновение ощущалось как электрический разряд. Вадим опустился над ней, его руки легли на ее бедра, и он медленно вошел в нее, заполняя ее влагалище. Марина застонала, ее пальцы вцепились в края скамьи, а глаза закатились от удовольствия.

— Ох, черт... — выдохнула она, ее голос дрожал от интенсивности ощущений. — Это... слишком сильно...

— Сильно? — рассмеялся Вадим, начиная двигаться быстрее. Его движения были глубокими, ритмичными, каждый толчок заставлял Марину выгибаться навстречу ему. — Ты еще не знаешь, что такое сильно, девочка.

Ашот, стоя рядом, наклонился к ее лицу, его пальцы скользнули по ее щеке.

— Дыши глубже, Марина, — прошептал он. — Открой свою свадхистану. Чувствуй, как энергия течет через твое лоно. Это твоя сила.

Марина, не до конца понимая его слова, все же подчинилась. Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как жар внутри нее усиливается, как будто ее тело действительно становится проводником какой-то невидимой энергии. Вадим ускорил темп, его стоны смешались с ее криками, и вскоре она почувствовала, как его тело напряглось.

— Да, вот так... — выдохнул он, и в следующую секунду Марина ощутила горячую волну внутри себя. Вадим кончил, его сперма заполнила ее, и она застонала еще громче, чувствуя, как эта энергия усиливает ее собственное возбуждение.

— Моя очередь, — сказал Ровшан, отодвигая Вадима. Его движения были более резкими, почти агрессивными, но Марина не сопротивлялась. Она хотела этого, хотела чувствовать каждого из них. Ровшан вошел в нее с силой, его руки сжимали ее бедра, оставляя красные следы на коже.

— Чувствуешь, как ты раскрываешься? — спросил он, его голос был пропитан похотью. — Ты богиня, Марина. Принимай нас всех.

Она кивнула, ее тело дрожало от переполняющих эмоций. Ровшан двигался быстро, его толчки были глубокими, и вскоре он тоже достиг пика, излившись в нее. Марина закричала, ее тело содрогалось, а чакры, о которых говорил Ашот, казалось, действительно раскрывались, соединяя ее с чем-то большим, чем просто физический акт.

Один за другим, мужчины подходили к ней. Марат, с его массивной фигурой, вошел в нее медленно, наслаждаясь каждым движением. Его руки гладили ее грудь, сжимая соски, пока он не кончил, добавляя свою сперму к той, что уже была внутри нее. Затем подошел второй парень из персонала, его движения были более плавными, почти нежными, но кульминация была такой же мощной. Последним был Ашот, чьи толчки были настолько интенсивными, что Марина почти потеряла сознание от удовольствия. Когда он кончил, она чувствовала, как ее влагалище переполнено, сперма стекала по ее бедрам, смешиваясь с потом.

— Смотри, Андрей, — сказал Ашот, повернувшись к Андрею, который все это время стоял на коленях, окруженный мужчинами. — Твоя жена — центр этого ритуала. А ты... ты будешь ее очищать.

Андрей, чье лицо пылало от смеси стыда, ревности и возбуждения, почувствовал, как его сердце сжалось. Его собственное тело было на пределе — Марат, стоя позади, медленно входил в его анус, растягивая его с каждым толчком. Андрей стонал, его голос был хриплым, а глаза наполнились слезами, но не от боли, а от переполняющих эмоций.

— Иди сюда, Андрей, — скомандовал Ашот, указывая на Марину. — Покажи, как ты любишь свою жену.

Андрей, подталкиваемый Маратом, подполз к Марине. Ее ноги были широко раздвинуты, и он видел, как сперма медленно вытекает из ее влагалища, блестящего от пота и выделений. Его руки дрожали, когда он наклонился к ней, его губы коснулись ее кожи.

— Давай, милый, — прошептала Марина, ее голос был мягким, но в нем чувствовалась властность. — Сделай это. Для меня.

Андрей закрыл глаза и начал лизать, чувствуя соленый вкус спермы, смешанный с ее собственными выделениями. Его язык двигался медленно, осторожно, но вскоре он вошел в ритм, его движения стали более уверенными. Марина застонала, ее руки запутались в его волосах, направляя его.

— Вот так, Андрей, — сказала она, ее голос дрожал от удовольствия. — Ты чувствуешь меня? Чувствуешь, как я вся твоя, даже после них?

— Да... — выдохнул он, его голос был приглушенным, почти сломленным. Но в этом звуке было что-то освобождающее, как будто он наконец принял свою роль.

Марат, не останавливаясь, ускорил темп, его член глубоко входил в Андрея, заставляя его тело дрожать.

— Молодец, Андрей, — хохотнул Марат. — Ты делаешь это как настоящий мужчина. Лижешь свою жену, пока я трахаю тебя. Чувствуешь, как твоя чакра открывается?

Андрей не ответил, но его стоны стали громче. Он чувствовал, как жар сауны и ритмичные движения Марата усиливают его подчинение, как будто его собственная энергия сливается с энергией Марины. Он лизал ее быстрее, его язык скользил по ее клитору, собирая каждую каплю, пока она не начала дрожать от нового оргазма.

— Ох, Андрей... — выкрикнула Марина, ее тело содрогалось, а руки сильнее сжали его голову. — Да, вот так!

Ашот, наблюдая за этим, хлопнул в ладоши.

— Вот оно, раскрытие! — воскликнул он. — Вы оба — часть этого потока. Чувствуете, как энергия течет через вас? Это больше, чем секс. Это освобождение!

Мужчины вокруг смеялись, подбадривали, их голоса сливались в единый гул. Марина и Андрей, погруженные в этот вихрь, чувствовали, как их границы растворяются, как их тела и души сливаются в этом странном, почти сакральном акте. Сауна стала храмом, где каждый стон, каждый толчок, каждый всплеск эмоций был частью чего-то большего.

Продолжение здесь:

https://t.me/+caGN9g5e7UliOTA9

https://boosty.to/admtg555/donate