Утром поработали мы с Толбухиным с картами, всё понятно. Затем на "Виллисе" объехал я весь перешеек, нашу основную линию будущей обороны и в полном шокировании вернулся в штаб фронта...

Да, а на Крымском фронте, как говорится — и конь не валялся! Окопов нет, а Дзотов тем более нет! Вообще ненормальные тут все — в марте армия Манштейна наступать будет. 2 марта, как по директиве фюрера — орднунг есть орднунг! В чём дело? Так вот в чём дело! И как оказалось — член военного Совета фронта Мехлис запретил! Чтобы наши воины не готовились к обороне, а были готовы к наступлению. Идиот! Полный идиот! Нужно срочно ставить оборону! Крепкую оборону!

Зашёл я в разведотдел – почему нет разведданных о противнике? Так товарищ Мехлис запретил – всем готовиться к нападению. Без разведки? – точно идиот! Приказ начальнику разведотдела – срочно направить разведгруппы на мотоциклах к Чонгару. Доклад – мне вечером! Что? – нет приказа товарища Мехлиса? А командующий фронтом вам не указ! Иванов! Арестовать немецкого шпиона! Прокурор – расстрелять этого немецкого шпиона завтра. А вот сейчас – в помещение гауптвахты! Заместитель, ты не немецкий шпион? Тогда – выполнять приказ! Ишь, сразу залетали все как птицы! Вскоре сразу и моторы мотоциклов зарычали - помчались в разные стороны команды разведки. Теперь всем понятно, кто командует Крымским фронтом!

Зашёл в инженерный отдел – где план обороны? Нет – товарищ Мехлис сказал, что никакой обороны – скоро будем наступать. Иванов! – арестовать немецкого шпиона. Он не хочет строить оборону и хочет пропустить фашистов в Крым! И нечего орать, что тебе больно по почкам, завтра тебя мы расстреляем и больно не будет! Остальным – быстро топографию обороны. Завтра не будет плана – всех расстреляем! Начальника отдела на гауптвахту - расстреляем его завтра! Война идёт, а вы тут курорт устроили!

Зашёл и к Мехлису! Лев Захарович всегда был несколько лохмат, а сегодня у него свежая стрижка, хоть и короткая, но не скрывает природной курчавости. В зачесанном назад жгучем черном волосе седина пробивается робко. Лоб высокий. Выбрит тщательно. Глаза чуть навыкате, взгляд карих глаз цепкий и внимательный. Губы плотно сжаты. Уши слегка оттопырены. Руки спокойно лежат на столе. Видны красные звезды на рукавах, с красиво вышитыми на них золотой мишурой серпом и молотом. Гимнастерка шевиотовая, не очень хорошо сшитая (теперь я в этом разбираюсь), петлицы малиновые с черным кантом. На петлицах по четыре ромба с золотой вышитой звездочкой. На груди два ордена Ленина, орден Красного знамени, орден Красной звезды и медаль ”ХХ лет РККА”. Еще красный флажок депутата Верховного Совета СССР на клапане левого кармана гимнастёрки.

— Лев Захарович, с сегодняшнего дня фронтом командую я. Тех, кто будет выполнять Ваши глупые приказы, я расстреляю на месте. Выполнять всем только мои приказы! У меня всё! – он сразу аж подскочил и побагровел, но мне, прямо сказать – насрать на его нервы. Хотел он что прогавкать, но я махнул рукой и вышел, не очень-то придерживая дверь. Вот сразу в отношениях с ним нужно всё поставить на свои места.

Посмотрел я у Толбухина данные — так вот почему мы постоянно проигрывали вермахту. На бумаге в составе фронта 44, 47 и 51 армии, а на деле — там только от каждой армии после разгрома Кавказского фронта по дивизии осталось. Ну и как воевать? Остаётся только застрелиться! Другого выхода я просто не вижу — ведь точно отлично обученную, отмобилизованную и опытную армию Манштейна нам никак не остановить! Недаром Вермахт всю Европу под себя подмял! И как их остановить? И что — так опять 300 тысяч погибших и пленных? Но... Память объединялась, раскрывая всё новые подробности и смыслы, ранее мне недоступные. Да чего уж там? Зря я что ли столько времени работал на военных компах! Разберёмся!

В голове генерала теперь уже фактически родилась новая личность, которая хоть и осознавала преемственность материнских объектов, но считала себя совершенно самостоятельным и таким вполне независимым явлением природы, не желающим отвечать за дела, творимые глупыми фанатиками типа Мехлиса или перепуганными или ранеными предшественниками... Пока передал данные в наш Генштаб – нет трёх армий в Крыму, пусть теперь рассчитывают только на три дивизии! А то ещё сдури потребуют, нечто вроде – из 44 армии две дивизии под Сталинград, из 51 армии – одну дивизию – в Ростов. На бумаге-то в самом Генштабе числятся аж три армии! Но на бумаге - в реале три потрёпанные дивизии!

Выделили мне домик, неплохой, в два этажа. Выпил я вечером с полного горя стакан отличного грузинского коньяку и лёг в кровать. И тут чудо — вовремя прилетевшая со мной на Ли-2 прелесть Ксюша, видя сейчас моё совершенно подавленное состояние, залезла ко мне в постель и до утра ласкала меня. Теперь у нас вагинальный секс — ведь Ксюша «выздоровела»! Кончал я по её просьбе в её великолепную попочку — восторг страсти! Какая она сладкая!

Да ещё утром сладко разбудила меня прекрасным минетом — это была сказка! Так что этим утром настроение у меня было намного лучше. И я с моими охранниками поехал в Джанкой — нужно принимать маршевое пополнение. Толбухин молодчик, забил во все колокола и, пока нет 1 дивизии НКВД, требовал пополнения. Ведь морячков «безработных» полно, да и местные военкоматы призвали парней 18 лет.

Чествуют бывшего князя, который женится на молоденькой. Тамада хитрый такой тост произносит: «Давайте выпьем за нашего князя — великого человека! Он велик не потому, что вот сейчас ездит на чистокровном кабардинце — мы тоже не пешком ходим! Он велик не потому, что сохранил свой красивый прекрасный трехэтажный дом — мы тоже не в шалашах живем! Он велик не потому, что получил «Кадиллак», на котором и сам товарищ Сталин ездит — у нас всех есть отличные машины из Америки! Он велик не потому, что взял себе невесту-красавицу на сорок лет моложе себя — мы тоже не на старухах женаты! Но только он один из всех нас сумел стать первым секретарем райкома ВКП(б), не будучи членом партии!» — Хохот стоял минут пять, анекдот мой сильно понравился всем. Кстати, а это именно реальный случай был! Такова ирония нашей реальности!

Мы сидели в ресторане Джанкоя и снимали сильный стрес. Ну ещё бы — сюда пригнали маршевое пополнение, а вооружить буквально нечем. И тут один пожилой старшина, услышав наши речи, подошёл и посоветовал — склады на станции. Там ещё после гражданской войны складировали всё трофейное оружие. И наше оружеие, как НЗ. Так что я этого ловкого и грамотного старшину сразу и забрал с собой и на стацию. А ему тихо премию в машине выдал — денег много не бывает. И ему сразу и должность — теперь он старшина штаба фронта. Он даже был в шоке! А что — «такая корова мне самому нужна»!

Пригнал я роту охраны и семь наших грузовиков, вскрыли два склада и точно! Полно оружия и полно боеприпасов! И тут явление — комиссар станции со своими крикливыми, потными и крайне угодливыми жополизами! На фронте людей не хватает, а тут их аж трое наглых политруководителей на узловой станции. И давай вопить — нужно всё проверить, сверить, подсчитать, составить акты, затем согласовать, потом принять решение, потом доложить наверх... Да пока вы, козлы болтливые, что-то согласуете, война и закончится! Пошёл вон отсюда, кретин!

Ну комиссар всё речи орёт, а я парням — грузите оружие, никого не слушать. А что им ещё оставалось делать! Но я не стал дальше слушать этого крикливого комиссара, а пробил ему двоечку в корпус и челюсть, отобрал револьвер, после чего направил его на двух политруков, что также схватились за кобуры. А сам комиссар лежал на земле в наших ногах и, судя по безмятежной улыбке, видел третьи сны, только краснота наливалась на подбородке. Тут обоих политруков быстро скрутили мои охранники и сдали в особый отдел. А что, попытка нападения на командующего! К стенке! И мне утром доложить. Мигнул я Иванову, тот громко особисту — завтра что все знали, они точно негодяи, немецкие шпионы и агенты сигуранцы. Особист похоже обалдел — он такого и не слышал. Ну и дела! Ну а у нас сейчас более важные дела — эти склады стоило вскрывать! Все! Чего тут только нет! Так что этому старшине – ещё премию!

Мы загрузили две сотни ППД, и пять сотен СВТ, потащили с собой две батареи новых сорокопяток, также батарею 37-мм зениток и десяток зенитных пулемётов ДШК. Живём! Вот только сильно я сокрушался, что брони нет. Ни танков, ни бронеавтомобилей. Но зато мы набрали в цинках более двух миллионов патронов 7, 62 на 54! Не считая боеприпасов к пушкам и зениткам! Это был просто подарок! Так что этому старшине никаких премий не жалко!

А продовольствие! Можно ли солдата на первых месяцах службы заставить совсем добровольно отказаться от масла? А тут склад-рефрижератор и там почти восемь тонн масла — отличный подарок! Особенно для раненых бойцов в госпитале! Они тоже не откажутся от кусочка масла.

Практически невозможно — скажет вам любой знаток армейской жизни. Желтенькая вкусная шайба на куске хлеба утром и вечером — это неотъемлемый атрибут солдатской жизни, крохотный луч света в темноте повседневности. И, кроме того, ещё один склад загружен сухими пайками только год назад. Вот это второй подарок! Старшина от меня получил ещё премию и был очень доволен! И задание - продолжать поиски! Теперь он точно "землю рыть" будет!

А третий вскрытый склад нас довольно сильно поразил! Оказывается, что ещё с давних времён разоружения оккупационных австро-венгерских (и немецких) войск на юге Украины в декабре 1918 года в арсенале Джанкоя хранились тысячи этих винтовок и огромный запас боеприпасов к ним. Так как эти винтовки и патроны не были на вооружении Красной Армии, то об этих складах и их существовании просто забыли. Склад был весь полностью уставлен отличными австрийскими карабинами Манлихера М. 95 образца 1895 года под мощный восьмимиллиметровый патрон. Нормально! Вон трехлинейка когда придумана, почти в то время и ничего — успешно применяется. Иванов не совсем понял, а я всем объяснил, чтобы не было больше вопросов

Речь идет о карабинах Kavaliere Repetierkarabiner M. 95 образца 1895 года системы Манлихера. Отличался высокой скорострельностью, надежностью, точностью боя и даже удобством, как и прочие системы Манлихера от 1895 года. Эта система прославилась тем, что стала желанным трофеем в русской армии времен Первой мировой войны. И у нас, на нашем фронте, они будет желанным трофеем! Да ещё есть ППД и СВТ!

Так что вопрос вооружения маршевых пополнений был успешно решён. Я об это по ВЧ доложил Сталину, умолчав о комиссаре и политруках, и он мои действия по вскрытию складов одобрил. Умолчал я и о том, что возле станции принял двух молодых, весьма симпатичных, но сильно перепуганных, замёрзших и голодных женщин-врачей, они не могли отыскать свою часть. Да а её уже давно перебросили на Кавказ. Так что мы записали их в штат, а Иванов и придумал — пусть они будут моими личными лечащими врачами. Девушки конечно с восторгом сразу и согласились — ведь они теперь не полные кандидаты в дезертиры, а личные врачи командующего Крымским фронтом!

Так что эту потрясающую удачу с нахождением оружия мы отметили, вернувшись в этот ресторан, но уже совсем с другим настроением. Врачи, Оля и Света, явно были голодны, слопали всё, что им на стол поставили. А в моей “Эмке”я им по тысяче рублей вручил — и как аванс и на обзаведение. Они меня просто зацеловали, заодно дыша таким чудесным ароматом лёгкого перегара и сладким запахом разгоряченной молодой кожи. Но...

Дело своё они знают чётко! Раздев меня до пояса в домике, они прослушали и обстучали меня, Оля сделала витаминный укол, потом дали выпить какой-то порошок — у меня нашли небольшое нервное истощение. А что вы хотели, милые умелые красавицы — это война! Света сделала мне лёгкий, весьма умелый массаж шеи и затылка – давление сразу стабилизировалось! Отлично! Потом я отбыл в штаб и до ночи решали все вопросы. Начальник вооружений был просто счастлив — столько привезли со складов и завтра привезут ещё. А вот утром был счастлив я!

Девушки, несмотря на поздний час, не спали. Они с помощью моего нового ординардца натопили титан и отправили меня, сказав, что горячий душ очень мне поможет. А когда я искупался и наконец лёг спать, тут же ко прильнуло горячее упругое тело — это Светлана! Это было так вовремя с её стороны — я сильно соскучился по женской ласке. Светочка милостиво разрешила мне кончить в неё — она же врач и знает свои безопасные дни. И на ушко мне — «а вот с Олей можно будет через недельку»...

Так что утром я был просто в прекрасном настроении - Оля сделала мне отличный минет! И этим утром долго собирался — нужно прибыть в штаб фронта подтянутым, побритым и в сиянии наград. А то, что я сейчас в трусах, — сообщил я полуголой Свете, так без штанов, сама понимаешь, гусар может уйти только от дамы! Обе девушки долго смеялись. Но вот пока — дела военные, генеральские! А за завтраком я им рассказал анекдот, услышанный в Москве:

Последний звонок у 11 “а” класса. Восемнадцатилетние, почти взрослые, весьма аппетитные девушки выпускного класса переговариваются между собой:

— Девчонки! А вы знаете, что Васильева Таня получила "пять" за экзамен по физике только потому, что сделала минет нашему физику прямо в вестибюле школы?

И тут выдала самая нарядная и разукрашенная девица:

— Я бы тоже получила пять, если бы знала что такое вестибюль...

Девушки долго хохотали. Затем, почистив мою форму, прошлись бархотками по мои хромовым сапогам, которые засияли синими огоньками, поцеловали меня на удачную дорожку. Мне теперь решать важные дела — войну не остановишь! А Крым мне точно обязательно нужно отстоять! И ещё проблема — Мехлис! Но я её решу! Точно решу!