Вот, пожалуй, все и втянулись в идиотский балаган спланированный братаном, стали такими вежливыми и чопорными, усраться и не жить. Представляю как ржет Денька в душе, но лицо полусерьёзное, полувежливое, полу... . Какое там еще полу – бывает?

– Прошу Вас, попробуйте мартини. Для Вас специально, Алексей выбирал сладкое. Это розовый напиток. Мы же с братом, всегда пьём белое и не важно под какое мясо. Нам нравится и всё... Не правда ли, Алексей?

– Ага. – поддакнул я.

Маришка неловко потянулась за розовым бокалом. Чуть не опрокинула его. Точняк, за таким столом ей приходится быть впервые. Мы пригубили коктейль. Маришка, вообще, только губы смочила.

– Ну как? – спросил я.

– Хорошее... – прошептала Маришка, – но мама мне запрещает пить.

– Ладно, тебе. Сделай глоток. Мама ведь не узнает.

– Нет.

– Не нужно, Алексей настаивать, – вступился братан, – каждый волен делать то, что ему предписано воспитанием. Хотя, бокал дорогого вина никогда еще никому не повредил. Потому оно и дорогое. Я просто рекомендую Вам, Марина Николаевна, на время забыть о том, что предписано. Получайте удовольствие.

По глазам видно, что хочет попробовать, но жмётся. Она боролась с собой недолго. Нерешительно подняла бокал, жадно сделала глоток.

– Очень хорошее вино. – сказала она с виноватой улыбкой.

Будто знает, какое вино бывает хорошим. Ха, ха. Кстати, я тоже не знаю. Так что, ехидничать здесь не уместно.

Давно не наслаждался таким обедом. Может быть гурманом не рождаются, зато им становятся под давлением обстоятельств. Такое давление обстоятельств, честно признаюсь, мне нравится. Даже если Маришка сорвётся опять с крючка, я всё равно буду доволен проведённым временем. Братан хоть и порядочная сволочь, но ему спасибо на этом.

– Вообще, – разглагольствовал Денис, – этот напиток пьют по нисходящей. После каждой смены бокала градусы в смеси уменьшают. Впечатление незабываемое. Такое мягкое состояние. Опьянеть от этого совершенно немыслимо. Так что не бойтесь, Марина Николаевна, здесь Вам не дадут напиться.

Денис подал пример как нужно пить. Он делал маленький глоточек из бокала при этом нюхал напиток, потом клал в рот креветку и долго жевал её прикрывая глаза от удовольствия. Опять глоточек. Так что и мы с Маришкой невольно втянулись. В смысле, я взял пример, чтобы не хлобыснуть залпом и не сожрать пару маслин на дне бокала, а Маришка под впечатлением действа, тоже прикладывалась к бокалу сначала просто понюхать, а затем вообще, бокал оказался пустым. На дне её бокала сиротливо валялась долька апельсина.

– Ещё? – спросил Денис с нажимом.

– Нет.

– Ещё?

– Нет.

– Ещё?

– Да...

Обед под плавную светскую беседу шел своим чередом. Тут стоит особо отметить; под тихую музыку Вивальди. Где братан надыбал этот диск, ума не приложу! Потому что у нас с ним все полки завалены Рамштайном и Продижи, а вот для Вивальди места не нашлось. В упор не помню, чтобы такой диск был в наличии. Ну и ладно, ничего музычка, так себе, маловато правда металлических ноток, разок послушать можно. В общем, организовано всё, как лучших домах ПОрижа и ЛандОна. Наконец, всё хорошее подходит к концу. Я напоролся креветок и напился коктейля до состояния глубокого удовлетворения, впору пиявкой отвалиться от пиршества. Впрочем, Маришка тоже. Что теперь дальше? Но у брата, похоже, было спланировано всё заранее.

– Вы знаете, Марина Николаевна, а в Латинской Америке, например, после обеда всегда играют в карты. Не хотите ли присоединиться?

– Ммммм. – неопределённо произнесла Маришка.

– Там обычно играют в "куарента", но мы поступим по другому, спросим даму в какую игру предпочитает играть она.

– Я никакую не знаю... Разве что в "дурачка"...

– Хорошо. Прошу Вас. – Он жестом пригласил пересесть на диваны, а сам перенёс свечи на журнальный столик, поближе.

Бокалы и бутылки также перекочевали на журнальный столик. Бляха! Откуда у него этот лоск? Я аж устал. Уж лучше бы матерился как всегда.

– Сначала, – проговорил Денис доставая карты с книжного шкафа, – определимся с правилами. Каждая игра имеет правила и всегда требует уточнения. Играем на интерес. Потому что без интереса будет скучно. Вы согласны?

– Да. – Поддакнули мы с Маришкой.

– Значит, играем на деньги. Каждый кладёт на кон условную сумму, скажем, десять рублей, затем выигравший забирает весь кон. В игре "дурачок" нет одного выигравшего, есть один проигравший, тогда, выигрыш делится на двоих. Согласны?

– Да! – кивнул я.

– Денис Константинович... А если у меня нет денег?

– Я займу Вам, для старта, потом вернёте. – Он достал из кармана несколько купюр по десятке и положил перед Маришкой.

Тщательно растасовал колоду и раздал. Что же он задумал? Фиг его знает. Итак весь вечер перекроил на свой лад. Хоть бы шепнул, намекнул. И это раскрутка? Если это раскрутка, то я полярник Амундсен. Ладно, буду идти на поводу, обещал же не мешать.

– Алексей, разлей пожалуйста напиток по бокалам, они совершенно пусты.

Меня разве надо упрашивать? Выпить я люблю. Голова уже приятно кружилась от выпитого за обедом.

– Марина, тебе розового или попробуешь белого? – спросил я.

– Мне уже хватит...

Но я всё равно налил, соблюдая каноны виночерпия, бокал никогда не должен быть пустым, розового вермута и джина. Как там Денька говорил? По нисходящей.

Карты розданы, деньги, по десятке от каждого, на кону. Старт. Игра началась вяло. Ну понятно, обстановка настолько необычная, что даже я не в своей тарелке... Что прикажете говорить о Маришке? Рассудительный Денис плавно говорил о чем – то светском, подозреваю, начитался французских романчиков. Ну, закончится вечер, выставлю ему счет. Но неловкие паузы он заполняет блестяще. Так что только его голос и звучал. Первый раунд он проиграл. Еще бы не проиграть! Он же тут токовал как на птичьей свадьбе. Зато я увидел в глазах Маришки азартную вспышку. Она выиграла! И теперь мы поделили Денькину десятку на двоих. Вот те на. Значит можно завтра в парк пойти и полакомиться мороженным.

– Поздравляю! – Сказал Денис, – и прошу отыгрыша. Увеличим ставки? Я кладу двадцатку.

– Хорошо, Денис Контантинович, – Маришка затрепетала. Похоже, мороженного можно будет съесть много. И так легко!

Следующий раунд он опять проиграл, разглагольствуя что – то о Парижских кварталах близ Эйфелевой башни. Там оказывается есть площадь проституток, где девушки стоят как бутоны роз на ухоженных клумбах. Садовник просто гениально планировал свой сад. Бла, бла, бла. И в таком же духе.

Нихрена себе! Я завелся. У меня уже пятнадцать рублей прибыли. То, что братан сейчас транжирит наш недельный прожиточный минимум, мне было насрать поносом, его проблемы. А деньги мне очень нужны. Я покосился на Маришку. Ей, видимо, деньги тоже нужны. Она раскраснелась, глаза уже не таясь горели алчным огнём, от волнения даже пару раз хлебнула из своего бокала.

– По пятьдесят? – спросил Денис.

– Да! – почти с восторгом воскликнули мы с Маришкой.

Если вы подумали что Денька и этот полтинник проиграл, то оказались совершенно правы. Он проиграл и этот полтинник. Вы знаете что есть триумф? То – то же. Я в метании в бисер почти всегда Деньке проигрывал, а тут в карты в третий раз подряд! Надо бы пересмотреть наши розыгрыши для походов в магазин. Карты несомненно лучше.

– По сто?

– Нет, – сказал я, – у меня в наличии нет столько.

– Сколько у тебя?

– Семьдесят.

– А у Вас, Марина Николаевна?

– У меня девяносто, вместе с теми, что Вы заняли...

– Давайте по сто, Но с тебя Алексей один поход в магазин, а с Вас Марина Николаевна... . Во сколько вы оцените Ваш поцелуй?

– Что?

– Поцелуй... Например, если вы оцените его в десять рублей, то можете тоже положить на кон.

– Но... – стушевалась Маришка, – поцелуй...

– А чего Вы боитесь? Шанс, что проиграете, всего тридцать три процента. Плюс, придётся делить его на двоих, так что совсем по слабенькому поцелую...

Сто рублей! Это же деньжищи какие! Но поцелуй. Денис Константинович говорит, совсем слабенький, поделенный на двоих...

– Ну? – спросил Денька.

– Да, – Маришка кивнула не очень уверенно.

Этот раунд был сравним, по напряженности, с футбольным матчем между Аргентиной и Бразилией, если кто помнит девяносто девятый год... Маришка волновалась так, что выпила частыми глотками весь бокал. В ход пошли последние козыри... скоро развязка. Меня колотило от азарта. Я выиграл! В магазин мне не идти. Остались в игре Денис с Маришкой. Драма развивалась лавиной. У Маришки три карты, у Дениса две... Ход Маришки. Козырная десятка, козырный валет... червовый валет... Денька принял. Он проиграет! Последняя карта от Маришки. Простая шестерка. Есть!!! Гоооол! А чего это я за Маришку так болею?

– Ну вот... я же говорил, ничего страшного нет. – сказал Денька.

– Лёш, налей мне еще! – Маришка просто вся светилась победой и триумфом.

Да, это дело надо отметить. Итого у нас с Маришкой по сто тридцать рублей. Завтра на совместные деньги устроим в парке пир.

– Денис Константинович... Я могу уже вернуть вам долг!

– Не торопитесь, Марина Николаевна, по карточным правилам; если Вы, во время игры, возвращаете долг, то не имеете права занимать больше ни у кого. Подумайте.

– Да, я возвращаю Вам долг. – Маришка пунцово рделась, самоуверенно протянула деньги.

– Похвально, – отозвался Денька, – возвращение карточных долгов, самое святое в жизни. Запомните это! Сколько у Вас осталось?

– Восемьдесят, Денис Константинович...

– На прежних условиях?

– Да!

– Но учтите, поцелуй стал дороже на десять рублей. Отдаёте себе отчёт?

– Да!

Сбросили карты положили на кон деньги. Маришка играет ва – банк. Я нет, потому что я, в сравнении с ней, Рокфеллер. Но у меня потеют ладони. Теперь я твёрдо решил "нацаревать" рублей триста. Завтра таки устроим праздник. Из игры я вышел быстро, мне просто повезло, козырей попалось чуть ли не каждый второй, колоду туснули небрежно. Отбился от всех и теперь сидел посвистывал, с наслаждением потягивал из бокала, подсчитывал свои барыши. Трагедия и драма развернулась с новой силой. Маришка отчаянно оборонялась, теперь она глотала коктейль после каждого хода. Переживает! Восьмёрка, девятка, козырная девятка, туз. Бац! Последний туз от Деньки... Козырный. Всё...

– Ой... – сдавленно пискнула Маришка.

– Ура! – Денька ликовал, – выиграл в первый раз! Вообще, мне в карты никогда не везло.

Да... Но теперь нужно как – то делить проигранный поцелуй... Я лукаво, с интересом взглянул на растерянную Маришку. Проигрывать тоже нужно уметь! И тут я понял план братишки! Гениально! Развратить сначала деньгами, а потом... Уважаю!

Деньги перекочевали ко мне и Деньке. Теперь долги... Вот интересно. Со мной, нет проблем, как бы своё, но Маришке еще предстоит целовать Дениса. Умора! Она быстро чмокнула меня в губы, оставив вполне удовлетворённым. Теперь Дениса... Нехотя подошла к нему. Он поднялся с дивана склонился в ожидании. Поцелуй в щеку...

– Ууууу, – протянул разочарованно брат, – Марина Николаевна, цена этому поцелую – полрубля.

– А как надо?

– В губы и со страстью, ну по крайней мере сделайте вид, что ли...

–. .. Хорошо.

Первый поцелуй... Причём страстный, причём на глазах собственного парня. Вот где пикантная ситуация. Она приблизила губы и зажмурилась. Денька сделал всё сам. Нежно лизнул ей губы придерживая ладонями лицо. Тронул её губы своими. Долгий, затяжной. Я так никогда её не целовал. Всегда суетливо и жадно, а здесь поцелуй настоящего мужика. Маришка вдруг обмякла, а я взбесился от ревности. Но карточный долг – святое.

– Ещё играем? – наконец произнес Денька.

– Пожалуй нет... – голос Маришки звучал более чем разочарованно, – у меня больше нет денег...

– А мы сыграем на ваши поцелуи... Они такие сладкие...

– Но...

– Где Ваше стремление к реваншу? Вы ведь только, впервые проиграли! Как и я, впервые выиграл. Ставлю двести рублей против Ваших двух поцелуев по пять минут... . Алексей?

– Согласен, с условием, плюс поход в магазин.

– Принято. Марина Николаевна?

– С – согласна, – запнулась Маришка.

Маришка больше не пила, играла ожесточенно и непрерывно, в задумчивости, легонько пальцами касалась своих губ. Поразил её брательник своим поцелуем. Надо бы попросить научить... Как он это делает? Он опять рассказывал что – то, на этот раз про жаркие страны и яркие коралловые пляжи в синих, синих лагунах. Вот девушка, мулатка, совершенно обнаженная, спускается к прибою, хрустит под босыми ногами песок... Етишь! Откуда он всё это знает? Рассказывает, словно сам видел!

Продул я... Черт меня дернул выкинуть козыри еще вначале... понадеялся на колоду с кона. С сожалением посчитал свои активы. Да и что там считать, ноль минус поход в магазин! Вспомнил про кубышку, там как раз пять сотен, на черный день берёг. Черный день настал. Но только две сотни не более иначе... знаю я эти дьявольские игры.

– Делим кон следующим образом: Надеюсь Вам, Марина Николаевна, не нужен поход Алексея в магазин?

– Нет...

– Получите, Ваши двести рублей...

Маришка встрепенулась, вновь засветились глаза, она с облегчением хлебнула из бокала. И хлебок, такой, хороший, сразу ополовинила бокал. Вздохнула свободней.

– Ставлю сто рублей – гордо сказала она.

– Нет, уважаемая Марина Николаевна, в карточной игре правила гласят: "Ставка никогда не понижается от предыдущей, она остаётся такой же или растёт по взаимному согласию игроков"

– Да?

– Да. Вы можете поставить двести, которые у Вас есть, или если не хотите рисковать деньгами, то сто, добавив два поцелуя по три минуты, а еще, как вариант, можете... чистых два поцелуя по пять минут, сохранив при этом все Ваши деньги.

– Могу?

– Можете.

Она несколько секунд колебалась, потом произнесла:

– Ставлю два поцелуя по пять минут!

– О! – Оживился брательник, – вижу настоящего игрока! Ты, Алексей?

– Сейчас за деньгами схожу в свою комнату...

– Тоже дело.

Битва разразилась не на шутку. Что Сталинград по сравнению с нашим ожесточенным боем? Никто не хотел уступать. Маришка свои поцелуи, я же, совсем не кретин сдавать деньги, что собирал со сдачи в магазинах последние полгода. Почему – то хотелось чтобы Маришка проиграла. Вот тут – то и потренируюсь целоваться, как братишка. То что Денька тоже будет её целовать меня не волновало, даже, несколько забавляло. А злорадствовать обязательно буду. Ишь... "Ставлю два поцелуя по пять минут. " Зажлобила свои деньги, не хочет рисковать. Как можно быстрее сбросил свои карты, опять оставив в поединке брата и Маришку. Ууууууф! Кайф. Денег, к сожалению, не прибавится, зато есть возможность нацеловаться до дури, что тоже неплохо. Есть! Есть! Есть! Маришка осталась с погонами! Это две шестёрки на руках. Гы! Дура с погонами. Отдавай обещанные поцелуи. Я первый! По праву возлюбленного.

– Я не хочу больше играть! – возмутилась Маришка.

– Ваше право, Марина Николаевна, но долг, Вы обязаны отдать.