Маришка вздохнула, поднялась и подошла ко мне, мельком глянув на часы у дверей. Как он это делал? Вот так. Я накрыл её губы ртом, мягко всосал их, чтобы после поцелуя остались сухими. Очень нежно надо. А то опять обвинит в нетерпеливости, как бывало. Маришка ответила, чуть приоткрыла рот позволяя проникнуть. Я осторожно языком лизнул зубы. Ух! Здорово. Почувствовал как она встрепенулась. Бляха! Умею же! Как братан говорил?"Слушай свои инстинкты". Вот как. Я уже месяц с Маришкой, а до сих пор лишь тыкался губами и причмокивал как младенец соской. Пять минут! Это так много и так мало, особенно, когда кто – то стоит рядом арбитром с секундомером. Пожалуй, поцелуи на время не для меня, я только разошелся и разогрелся, как уже секундант машет рукой.

– Время! – воскликнул Денька.

Твою мать! Где ж ты взялся тут? Но по Маришке видно, понравилось. Она порозовела, дышала часто. Какой я! Так. Еще бы один проигрыш и повторить... Но, жаль, она вышла из игры. Очередь Деньки. Маришка подошла к нему, как – то неловко, мелкими шажками, словно японская гейша. Гейша, хе, хе, хе. Японская проститутка. Что – то мне не очень хочется глазеть как брательник сосёт мою девушку. Пойду – ка я поссать.

– Ребята, я в туалет. А вы, без меня, пожалуйста... Но учтите, время я засёк. Оно уже поехало!

Выходя из зала я мельком кинул на них взгляд. Через плечо братана виднелось лишь половина лица Маришки и прядь светлых волос. Её выражение лица! О! Изумление и трепет. Так сразу? Ну брательник! Бабу – то не отбей, а? Хотя, она ему не понравилась, это он для меня, так старается, готовит. Развратит в пух и прах, а потом, секс со мной покажется пустячной безделушкой. Ну что сказать? Молодец!

Когда я вернулся к ним, прошло больше пяти минут. Они так и стояли в замёрзшем поцелуе.

– Эй, эй, эй! Пять минут истекло!

Они отлепились друг от друга. Я подозрительно глянул на Маришку. Что – то с ней произошло... Нет не совсем, произошло. Что – то неуловимое глазу, незаметное. Она оставалась, как и прежде Маришкой, но... безусловно... Бляха. Не могу я объяснить этого!

– Брат? – будничным голосом сказал Денька, – мы продолжим с тобой или ты тоже пас?

– Продолжим!

– Хорошо. Как тебе ставка в четыреста рублей?

– Нуууу, я бы конечно хотел, но у меня всего двести, – я запнулся, а потом скороговоркой выдал, – целоваться с тобой не буду!

– Да никто и не требует. Четыре похода в магазин?

– Принято!

Мы сели и Денька стал тщательно тасовать карты, лукаво поглядывая на Маришку. Она как вкопанная стояла на том месте, где только что грешила с моим братом.

– Марина Николаевна, Вы, присядьте! Приглашаем Вас, в зрители и болельщики. Выпейте мартини?

Она с трудом сдвинулась с места, тихо присела на краешек дивана. Дрожащей рукой взяла бокал.

– Может присоединитесь, пока не розданы карты?

Она молчала. Пригубила коктейль.

– Ну?

– Ставлю два поцелуя по десять минут, – наконец выдохнула она.

– Отлично! – Сказал брат.

– Отлично! – Сказал я.

Игра возобновилась. На кону шестьсот рублей, четыре похода в магазин и два поцелуя по десять минут. В жизни всё имеет цену... даже поцелуи. Брательник с треском проиграл. Ниииихрена себе! На халяву четыре сотни хапнула. Потому что мои походы в магазин ей до лампочки и мне придётся опять разорять свою сокровищницу. Тварь! Не прощу. Я затаился.

– Йес! – воскликнула она в возбуждении и схватилась за бокал. Расслабленно расселась на диване поудобнее.

– Ещё?

– Да.

– Ставки?

– Два поцелуя по десять минут!

Вот сука! У неё же есть деньги. Навалом! Она что решила торговать своими поцелуями?

– Нет, Марина Николаевна, – В задумчивости сказал Денис. – Поцелуи уже не стоят так дорого. Инфляция.

– А что мне поставить на кон?

– У Вас сколько денег?

– Шестьсот...

– Хорошо. Четыреста рублей на кон или два поцелуя по двадцать минут... или... Ваша блузка!

– Блузка?

– Да.

– И она может стоить четыреста рублей?

– Да!

– Странно... я покупала её за девяносто...

– А мы покупаем её за четыреста! Брат? Ты согласен?

– О, да! – встрепенулся я.

Маришка надолго задумалась. На лице у неё отразилась буря... Да что я говорю! Шторм! Ураган, по шкале Саффира – Симпсона в десять баллов. Она мучительно соображала. Не хочет деньги на кон ставить! Тут еще блузка, которая и сотни не стоит. Денис терпеливо ждал, я тоже, затаив дыхание. Поведётся или нет? Ох и умница мой брательник!

– И? – наконец Денис решил покончить с томительным ожиданием.

– А если я не поставлю блузку?

– Ваше право... Тогда деньги или поцелуи стоимостью десять рублей минута.

– Но я думала, поцелуи стоят дороже?

Блядь такая! Она еще торговаться вздумала.

– Конечно! Стоили... Первый поцелуй стоил, а потом всё как на рынке обесценивается. Какое принимаете решение?

– Можно еще подумать?

– Думайте, Марина Николаевна!

Она опять задумалась. Чувствую прямо, как её внутренний голос криком кричит. Блузка! Блузка! Блузка!

–. .. Деньги...

– Принято.

Ну, тварь, сейчас я тебя вздую по полной программе. Расквитаюсь за мою кубышку. На кону пачка денег, ровно тысяча двести рублей. Играю сосредоточенно и озлоблённо. Надо наказать её просто зверски... Что – то уж очень неласков я с ней. А недавно обожал, смотрел телячьими глазами. Братан прав, ничего в ней хорошего нет, только жадность и прёт со всех щелей. А раньше не замечал. Ну что ж, Денька хорошую проверочку устроил. Маришка на этот раз пролетела со свистом рашпиля. Может кто и слышал как такой свистит? Я её и вздул, злорадно и мстительно. Отдавай мои деньги! Это хорошо, две сотни вернулись на историческую родину.

– Га, Га, Га, Га – заржал я загребая половину кона.

Маришка насупилась, нервно похрустела костяшками тонких пальцев, окинула нас недобрым и решительным взглядом.

– Блузку ставлю. – Заявила она с вызовом и дерзко.

– Да, Марина Николаевна, принимается.

– Ещё как принимается!

Видимо ей очень нужны деньги... А я ей как раз и доказал, что рисковать деньгами глупо. Теперь будем сражаться за блузку. Да так, чтобы перья полетели. Я дрался как раненный лев. На кону восемьсот рублей из них мои четыреста. За кого вы меня принимаете? А на Маришку без блузки взглянуть очень хочется! Она никогда меня не допускала к своему телу. Целоваться – пожалуйста, а чтобы грудь потрогать, даже и не заикайся. Ну, братан! Силён. Может памятник ему заказать прижизненный? На все деньги что выиграл. Еще чего не хватало.

Блузку Маришка продула в жесточайшей борьбе. Вот так тебе!

– Снимайте блузку, Марина Николаевна, – братишка ласково улыбнулся.

– Как же так? А иначе нельзя? Можно деньги и поцелуи по десять рублей минута?

– Нет... К сожалению, нет. Правила игры очень жесткие и не нами придуманы...

Маришка побледнела, её тонкие губы затряслись от обиды, она даже всхлипнула. Так – то тебе сучка жадная. Теперь расплачивайся. Я злорадствовал, хотя, где – то в глубине души жалел её и сострадал.

– Не переживай! Через пять минут отыграешь свою блузку.

– Я больше не хочу играть...

– Придётся, уважаемая Марина Николаевна, хоть блузку отыграйте. Иначе, как домой идти без неё, через весь город?

– Хорошо.

Блузка была поделена очень справедливо, Денька у меня её просто выкупил за двести рублей. Теперь я неслыханно богат! Маришка поднялась с дивана, чтобы исполнить свой карточный долг. Долго решалась, теребила края блузки. Напряженное ожидание.

– Отвернитесь!

Мы как по команде синхронно отвернулись.

– А можно я пледом укроюсь?

– Да Вы что, Марина Николаевна? – Сказал Денис поворачиваясь, – Тогда бы блузка и стоила девяносто рублей. Неужели не понимаете, что это не блузка так стоит?

– Понимаю, – вздохнула Маришка.

Я взглянул на неё... и сердце моё зашлось... Красотища – то какая... Тело – розовый мрамор! Да что я тут банальности мечу, в общем, я никогда её такую не видел, вот и весь секрет восторженности. Ажурный, чуть прозрачный, лифчик выдавал, что за ним отнюдь не вялая грудь. Это грудь! Когда же братан снимет и его? Маришка потопталась, переминаясь с ноги на ногу, посреди комнаты, как бы давая наглядеться вволю, спохватилась, прикрылась руками и вновь села на своё место.

– Что ставите Марина Николаевна?

– У меня двести рублей осталось.

– О – кей. Вашу юбку я оцениваю в шестьсот рублей. У тебя Алексей найдётся столько денег?

– Найдётся! – Радостно воскликнул я.

– Значит так. На кону ваша блузка ценой четыреста рублей плюс двести рублей от меня, плюс шестьсот рублей от Алексея, а от Вас, юбка. Согласны?

– Да!!! – Это я.

– Да... – Это Маришка.

Пожалуй такой битвы еще не было со времён Чингисхана. Зверская и напряженная битва титанов разума. До самого конца неясно кто падёт. Я выскочил опять, с мелочью на руках без единого козыря, просто слил карты в отбой и всё. Угугуууууф! Ну, Маришка, только не плачь. Она уже была готова разреветься, хлюпала носом, но сосредоточенно думала над каждым своим ходом. Последние карты. Блииин! Сейчас взгляну на неё почти голую. Ебическая сила тебя создала... Она сыграла блестяще. Вывернулась таки.

– Я забираю свою блузку? – она победно взглянула на Дениса потом на меня.

– Конечно! И еще в придачу полкона денег. Пожалуйста, Марина Николаевна, они Ваши.

Нихрена себе! Половину моих кровных денег! За что? А... Ну да. Денька же выкупал у меня блузку, так что всё справедливо. Не справедливо! Мои шесть сотен должны были вернуться на родину! Я заподозрил брата в обмане или он ошибся в расчётах? Скорее всего, в этом поступке заложен особый резон. Лучше промолчать. Маришка напялила на себя блузку, последний раз сверкнув своим мраморным телом. Я с сожалением проводил взглядом это исчезновение. Да уж тело у неё как у Андромеды... Внимательно стал наблюдать за Маришкой. Заметит ошибку, возьмёт деньги или не возьмёт? Взяла!

– Продолжим игру или Вы выходите?

– Продолжим... – Маришка вновь преобразилась. Слёз как небывало. Она выпила давно забытый бокал до дна, потребовав налить еще. Я вылил ей остатки розового вермута, немного поразмыслив, долил джина до самых краёв. Зато бросил в питьё добрый ломоть апельсина.

– Кончилось вино?

– Ага... Но джина ещё навалом.

– Ну и ладно. Ставки?

– Четыреста рублей и два поцелуя по десять минут! – провозгласила Маришка торжественно махнув рукой.

– Ммм. – пожевал губами Денис. – У меня другое предложение... Ставку повышаем до тысячи рублей. Но на кон ставится Ваша блузка с юбкой...

Воцарилось молчание. Прямо сказать переломный момент трагедии. Маришка рывком, с неподдельным интересом взглянула в глаза Денису, как бы пытаясь выискать хоть каплю издёвки в его выражении лица, не нашла там ничего, кроме безмерной кротости и ангельского добродушия. Ва – банк!

– Согласна! – заявила она с азартом и даже с некоторой отчаянностью.

– Алексей?

– Я то согласен, но у меня не наберётся столько...

– Сколько?

– Плюс десять походов в магазин!

– Нет... двадцать!

– Почему двадцать?

– Инфляция...

– Ладно кровопийца, согласен.

Эта трагедия и произошла... Маришка проигралась вдрызг.

– Боже мой, боже мой, – произнесла она с надрывом, – какой стыд!

– Какой стыд?

– Обыкновенный! Я должна раздеться перед мужчинами!

– Ничего в этом постыдного нет, Марина Николаевна... Это такой же товар как и всё остальное. А если Вы боитесь рисковать, то Вам не место за игорным коном... – жестко сказал Денис. Уж жестким он умеет быть, поверьте!

После этих слов Маришка вспыхнула как головешка в костре. Поднялась с дивана и медленно расстегнула на боку юбку. Юбка безвольно порхнула по её ногам и осела у щиколоток. Блузку она сняла через голову. Боооже! Как ты великолепна! Я бы целовал тебя, целовал, зарывшись в твой, невыносимо красивый живот... У меня дрогнул хуй. Черт возьми! Сегодня звездный вечер, а братишка – мой бог, который состряпал эти звёзды... Ну ещё и пять сотен отстегнул мне в придачу, выкупая одежду. Замечательно! Маришка стыдливо прикрылась руками, села на место сжимая колени.

– Я хочу отыграться...

– Что ставите?

– Лифчик!

– Что?

– Лифчик... . – повторила она уже тише, без вызова.

– Нет, Марина Николаевна. Сколько стоит лифчик?

– Нуууу, пятьдесят.

– А Вы хотите продать его за тысячу? Не получится. Пятьсот. И пятьсот Ваши трусики.

– Согласна!

– Ты?

– Согласен.

Как она играла! Такого азарта и воодушевления еще никогда не наблюдал за ней. Она парила птицей в небе, она проворачивала блестящие операции, манипулировала картами и перетасовывала их в своих руках. Потребовала коктейля, но коктейль кончился, только джин... . тогда джин. Залпом осушила полный бокал. Там же градусов невъебенно! Она даже не поморщилась. Но проиграла. Денька нанёс сокрушительный удар четырьмя семёрками. Ну просто шахматный гамбит, не иначе. Утю – тю – тю девочка! Я ликовал почти в открытую. Чуть не кинулся с поцелуями к брату, но вовремя спохватился. Кто мне за них заплатит? Маришка вдруг осознав куда она зашла, громко всхлипнула, на глазах появились слёзы. Вот плакать, не надо! Лучше разденься.

– А может?. .

– Нет. Карточный долг священен. Это самое первое правило из свода карточных законов.

– Хорошо... – промямлила она поднимаясь.

Долго возилась с лифчиком.

– Помочь? – спросил я сочувственно.

– Я сама...

Наконец расстегнула его и... Грудь. Такая она у неё? Вот если, ладошкой накрыть, то как будто по ладошке. А еще сосочки... маленькие, маленькие, еще не дозревшие, просто розовые монетки. Чёоооооорт! Чуть не рычал я от перевозбуждения. Хуй уже торчал как флаг над крепостью. А что дальше то будет? Она сняла трусики сверкнув белесыми волосиками. Их у неё там очень мало. Братан? Уже ебать можно? Закрываясь руками тихо присела на диван в ожидании неизвестно чего.

– Отыгрыетесь?

– Мне нечем... Вот эти деньги только, шестьсот рублей.

– Почему нечем? – Удивился Денис, – тоже деньги, плюс поцелуи, простые поцелуи, даже не страстные, в течении пятнадцати минут с каждым... Играете на любую пару одежды...

– И я буду это делать совершенно голая?

– Разумеется. Всё по правилам.

– Ааааа. – задумчиво протянула Маришка.

– К тому же, имеете право... объединить ваши поцелуи. Итого, всего лишь пятнадцать минут, но одновременно с двумя.

– А может... в порядке исключения? Понизим ставки?

– Невозможно... К сожалению, невозможно.

– Я подумаю...

– Подумайте...

Маришка тревожно и подозрительно поглядывает то на меня, то на Дениса. Несколько раз пыталась задать вопрос Денису, но сдерживалась.

– Это будут простые поцелуи и ничего более?

– Слово джентльмена! Брат?

– Слово джентльмена, – хлопнул я азартно ладонью себе в грудь.

– Пятнадцать минут с двумя?

– Ваше право...

– Как?

– Придумаем как – нибудь. Вообще – то это будут наши поцелуи, так что Вам ничего не придётся делать...

– С двумя... . – протянула задумчиво Маришка как бы пробуя это слово на слух, – с двумя... .

– Это Ваше окончательное решение?

Последовала многосекундная пауза, пока Маришка не кивнула утвердительно головой.

– Принято!

– Принято!

– Только руками не трогать! – Завопила она запоздало.

– Обещаем.

Вспыхнувший румянец казалось навечно приклеился к её щекам. Маришка играла рассеянно, блуждала пустым взглядом по нашим лицам, делала грубейшие ошибки, от этого ещё более краснела, а ещё она неуютно ёжилась. К концу игры собрала полколоды карт, что все они не помещались у неё в руках. Наконец не доиграв до конца, расплакалась и швырнула карты на кон.

– Я проиграла, – безутешно глотая слёзы, со стоном произнесла она.

– Тише, тише... . не плачьте... Это ведь не так страшно как Вы себе представляете. Тем более мы давали слово.

Мне стало так пронзительно жалко Маришку, что я вдруг захотел прекратить всё разом. Вздохнул побольше воздуха чтобы крикнуть "стоп", но... что – то меня остановило. И правильно, потому что Маришка сквозь слёзы вскрикнула:

– Начинайте же! Чего вы тянете?

Я и Денька резко подскочили с мест, засуетились. Если быть точнее и честнее, то суетился я. Брат же подсел к Маришке рядом, жестом показал куда сесть мне. В жизни не подозревал, что когда – нибудь мне придётся делить девушку с родным братом. Свою собственную девушку... Маришка закрыла глаза и в уголках заиграли крупные капли слёз. Настороженно замерла вытянув вперёд лицо. Мы переглянулись с братом и начали. Я приложил губы к её щеке и рука невольно потянулась обнять за плечо.

– Руки! – встрепенулась Маришка и силой оттолкнула мою руку.

– Прости.

Поцелуи без рук. Ишь ты... Ладно, перетопчимся. Губы мне! По праву! Немного неудобно выворачивать голову, чтобы пристроиться к губам. Маришка сидела колом. Правила поняла она буквально. Ну поверни же ты голову ко мне! Сидит не шелохнётся. Всё же я приспособился, уткнулся в её губы, а братан пусть что хочет делает. Я немного скосил глаза посмотреть, он целовал Маришку в шею. Проведёт нежно губами от мочки уха до плеча, потом всё сначала. Ух ты! Я тоже так хочу. И чего это я так за губы боролся? Он на этом не остановился, отвоёвывал всё новые участки тела. Амплитуда поцелуев расширялась, скоро он будет целовать грудь. Но Маришка, руками отодвинула его голову. Он упрямо повторил и Маришка взвилась:

– Денис Константинович! Вы обещали!

– Обещал, но всё по правилам. Мы в контракте не оговаривали куда будем целовать.