По мере остывания к нему приходило понимание того, что он сейчас натворил. Избиение старшего по званию, да в присутствии еще более старшего... Здесь это – не на гражданке начальнику по морде съездить, здесь это измена родине, не меньше. Ну и наказание соответствующее. Через час Женька готов был не только отсосать у кого угодно, но и подставить зад хоть троим Денисовским друзьям, лишь бы ничего этого не было. Но увы, машину времени взять было негде даже за сексуальные услуги. А Денисов не простит, ох не простит! Женька вспомнил, как под его кулаком что – то хрустнуло – наверняка зуб. И от этого на душе стало еще гаже.

Круглов помог другу подняться.

– Убью суку! – прошепелявил Денисов, сплевывая кровь. На скуле начинал темнеть огромный синяк.

– Ох! – дотронулся он до него. – Точно убью!

– Остынь. – посоветовал ему майор. – Никого ты не убьешь. Если за синяк каждого убивать – человечество вымрет.

– Тогда на дизеле сгною! Вот прямо сейчас рапорт напишу!

– Остынь. – повторил Круглов. – Ничего ты не напишешь. Или хочешь, чтобы он рассказал, при каких обстоятельствах это случилось? И как ты его регулярно трахаешь, пользуясь служебным положением?

– Почему пользуясь положением? – удивился Денисов. – У нас все по согласию.

– Потому. Это ты так думаешь, а он, может, только потому согласен, что ты им командуешь, а не он тобой. И вообще, думаешь следователь тебе поверит? С твоей репутацией?

– А что же делать? Нельзя ему такое спускать... .

– Я подумаю. А ты спать ложись, завтра решим что – нибудь.

Наутро Женька имел возможность наблюдать командира с синяком на поллица, немного шепелявящего. Впрочем, вопреки ожиданиям, никаких кар для Женьки не последовало, кроме пристальных взглядов и злорадных ухмылок. Это, однако, пугало еще больше – неизвестная опасность всегда хуже известной. А в том, что месть будет, Женька не сомневался.

– Ну что, придумал? – забежал днем Денисов к Круглову в штаб, где тот восседал в маленьком, но своем кабинете. .

– Что "придумал"?

– Ну, что с этим козленком делать?

– А – а – а... А ты рапорт не писал еще?

– Не, ну ты ж сказал...

– Понятно. Так ты напиши. Напиши – напиши! – Круглов предостерегающе поднял руку, не дав лейтенанту высказать свое удивление. – Напиши, но никому не показывай. Позвонишь родителям, скажешь так мол и так, напал, избил, теперь под статьей. Но ты готов отказаться от обвинений за малую сумму.

– А – а – а – а! – озарило лицо Денисова понимание.

– Ну да. Если уж нельзя наказать официально, то хоть бабла сострижешь.

– Понял! – кинулся к двери Денисов, но задержался на полпути – Только давай ты позвонишь? У тебя лучше получится.

– Ладно. Только пострашнее там пиши! – крикнул ему вслед майор.

– Алло? – поднесла трубку к уху Анна. – Алло! Говорите!

– Никитина Анна Григорьевна?

– Да.

– Это вас из части беспокоят. Где ваш сын служит.

Анна чуть не выронила телефон. Сердце сжало плохое предчувствие:

– Что с ним!?

– Да ничего... Все нормально, жив – здоров.

– А что же вы мне тогда звоните?

В трубке помолчали.

– На самом деле есть у него небольшая проблема. Понимаете, он тут с командиром повздорил... сильно, до рукоприкладства. И теперь ему грозит трибунал.

– Ох... – Анна Григорьевна не выдержала и опустилась на пол.

– Но мы же понимаем, дело молодое... пацан недавно из дома, весь на нервах... и все такое... В общем, мы пока уговорили офицера, которого он избил, хода делу не давать. Нам тоже не хочется жизнь парню портить. Но чтобы все замять, избитый офицер требует компенсации. На лечение.

– К – к – какой компенсации?

– Например, десятка три зеленых американских президентов...

– Каких президентов? – не поняла Анна Григорьевна.

– Зеленых. Американских. На бумажках нарисованных. Там рядом с ними еще число 100 изображено.

– А – а – а. . Ой! Так это же три тысячи получается!?

– Точно. И поторопитесь, пострадавший готов ждать всего неделю, иначе – трибунал и тюрьма. Он, кстати, его командир роты, Денисов его фамилия. Запишите его телефон, как приедете – созвонитесь.

В трубке раздались короткие гудки, а Анна Григорьевна осталась сидеть, соображая где за неделю... нет, два дня на дорогу... где за пять дней взять три тысячи долларов. Таких сбережений у нее не было и занять у знакомых тоже нереально. Кредит за неделю не успеть, да скорее всего не дадут. Стоп! – вдруг осенило ее – А вдруг это мошенники? Я ж только недавно что – то подобное читала!

К сожалению, с трудом дозвонившись до сына, она, несмотря на его неохоту, смогла вытянуть из него, что конфликт действительно был. Да, повздорили, да, ударил. Лейтенанта Денисова, да. Что за это будет? Не знаю. Трибунал? Ну – у... Кто ж его знает, может быть.

За оставшиеся дни она выпотрошила свои запасы и одолжила сколько смогла. Получилась всего тысяча. Мало... – думала она, разглядывая тощую пачку разномастных купюр. – Но ехать все равно надо. Отдам сколько есть, а с остальным, может, согласятся подождать. Она вздохнула и пошла паковать чемодан.

Анна Григорьевна позвонила Денисову сразу, едва поселившись в гостиницу. Тот охотно пошел на контакт, хоть ей и показалось что он несколько удивлен ее приездом. Встретится договорились в парке на окраине, где поменьше народу. На этом настоял лейтенант – ему тоже было не по себе, все же вымогательство – настоящее уголовное преступление и есть некоторая вероятность самому сесть на неопределенный срок.

Денисова она нашла быстро – лейтенант, хоть и не в форме, сидел на условленной третьей от входа лавочке и имел на скуле пожелтевший синяк, о котором он с неохотой сообщил в качестве приметы. Анна Григорьевна села рядом:

– Вот. – полезла она сразу в сумочку – Я привезла...

– Стой, дура! – перехватил Денисов ее руку. – Не здесь же, при всех! Давай отойдем.

Он повел ее прямо по траве, в хаотично заросшую часть парка, куда ввиду отсутствия расчищенных дорожек и избытка валяющегося мусора забредали только местные наркоманы да малолетние банды. Впрочем, они там собирались вечером, а сейчас была середина дня.

– Здесь. – Денисов сел на поваленное дерево. – Давай, что там у тебя...

Анна достала мятый конверт.

– Только... здесь не все.

– Как не все?!

– Я не смогла сразу столько собрать. Здесь тысяча. А остальное я потом обязательно отдам!

– Да ты что?! Сказано же было – три! Ты не понимаешь что сыну грозит? На, почитай!

Денисов достал из кармана сложенный листок и сунул ей. Анна развернула его, углубившись в чтение. Сухие канцелярские фразы проскакивали мимо сознания, оставляя в нем только страшные слова "спланированное нападение", "при исполнении", "невыполнение приказа", "подрыв боеспособности", "измена". Она не слишком в этом разбиралась, но интуитивно чувствовала, что если все так и есть, то ее Женьке грозит как минимум лет n.

– Но я же отдам... – глянула она на Денисова полными слез глазами. – Соберу и отдам...

– Некогда мне ждать. – буркнул тот, отбирая листок. – Впрочем...

Он посмотрел на нее совсем другим взглядом и растянул губы в ухмылке:

– Остальное можешь отдать по другому.

Его ладонь легла на ее колено и медленно поползла вверх по внутренней стороне бедра. Анна дернулась от первого прикосновения, но сделав усилие над собой осталась неподвижна, чувствуя как рука поднимается все выше. Денисов, внимательно наблюдая за ее реакцией, не спеша ощупывал гладкое бедро высоко под юбкой. Второй раз Анна вздрогнула, когда его пальцы коснулись трусиков. Она уже решила, что согласится на все, только бы Женьку оставили в покое. Так что Денисов, погладив промежность поверх трусов, беспрепятственно сдвинул их и не встретив возражений, потрогал чуть припухлые, покрытые редкими волосками губки. Окончательно обнаглев, он раздвинул их пальцем и нащупав вход проник внутрь. Анна только всхлипнула и отставила ногу чтобы ему было проще. Повертев пальцем в глубине вагины, Денисов оставил в покое ее промежность и расстегнул штаны:

– Значит так, Анна Григо... Аня. Ты же не против если я так буду тебя называть? Значит так... Давай – ка для начала ты сделаешь мне небольшой минетик...

Анна, преодолевая отвращение к себе, стыд, и черти что еще, бушующее в ее душе, присела, склонившись между его ног. Неумело обхватив член губами, она старательно двигала головой вверх – вниз, ощущая как он крепнет и увеличивается, заставляя все шире раскрывать рот. Над головой довольно покряхтывал Денисов, подталкивая ее в затылок. Когда член принял максимальный размер, еле помещаясь во рту, он взялся за ее голову двумя руками, насаживая на торчащий кол. Анна всеми силами старалась не закашляться когда головка упиралась в горло, но Денисов не обращал на это внимания, только увеличивая темп. Наконец сперма хлынула ей в рот. Она с облегчением выпустила член, вытирая губы и сплевывая липкую жидкость.