Там, сидя за одним столиком, уже трапезничали неразлучные Льюис и Хоук. В последнее время они больше времени проводили здесь, очевидно, находя процесс поглощения пищи единственным доступным удовольствием. За отдельным столом в другой части помещения устроилась компания военных — шесть подтянутых, закаленных, коротко остриженных парней, молча уминавших завтрак с профессионально непроницаемыми выражениями на лицах. Они были в сине-зеленной форме, без шлемов, амуниции и, естественно, без оружия. У всех на рукавах значилась гордая эмблема космической пехоты — золотистый меч, пронзающий звезды.

Мурлыкая под нос веселую мелодию, Кира заказала у автоповара кофе, яичницу с беконом и хлеб. После чего пристроилась рядом с Льюисом и Хоуком. Коллеги не возражали против ее присутствия, но никто из них не проявил гостеприимства.

Они были явно не в настроении общаться, на их лицах было сосредоточенное выражение. Нет, они были просто угрюмыми, мысленно поправила себя Кира, очевидно, из-за присутствия вояк, да и вообще своего положения, более смахивающего на положение заключенных.

Кира бесцеремонно разглядывала компанию за другим столиком, не заботясь о том, что кто-то может заметить, куда она смотрит. Девушка ожидала встретить прямые откровенно оценивающие взгляды, горящие глаза. Ведь ее стройная, подтянутая фигурка должна быть так соблазнительна для этих молодых качков, месяцами не видящих ничего, кроме стальных казарм на борту огромного крейсера. Но солдаты не замечали ее, или делали вид что не замечают.

Едва она приступила к еде, как ее внимание отвлекло появление новых лиц в столовой. Лейтенант Мейсен. Крепко сложенный мужчина лет двадцати пяти — двадцати семи. Аккуратная, прическа, острые и прямые складки форменных брюк, сияющие, подобно черной стали, высокие армейские ботинки. Слишком хорошо он смотрелся. И представитель Объединенных Систем. Как там его звали? Ах да, Божецкий. Вениамин Божецкий. Какая-то важная шишка в Департаменте по делам колоний. Высокомерный, надутый, как индюк, бюрократ, недоступный простым смертным. Было даже как-то странно увидеть эту спесивую, лоснящуюся от переизбытка собственной важности персону в жалкой колониальной столовой. Наверное, там, у себя на «Архонте», он имел шикарные апартаменты и личного стюарда, который готов был подтирать ему задницу и носить кофе в постель. А здесь самообслуживание. Извольте сами таскать свой поднос.

Потягивая кофе, Кира не спускала с них глаз, наблюдая, как они заказывают себе еду и идут к столику к воякам. Ей хотелось привлечь их внимание, чтобы они увидели ее насмешливый, циничный взгляд. Эдакая невербальная форма протеста. Но офицер и чиновник словно не замечали ее, будто гражданские, сидевшие в столовой, являлись не более чем бездушными предметами интерьера. Эти важные персоны пришли из мира, где лихорадка политических и экономических крахов корежила целые секторы пространства, где правительства планет менялись, как шлюхи в дорогом борделе, — часто и по определенному заказу. А здесь на Моране жили маленькие люди, которых никто не знал ни по именам, ни в лицо — тихие, добропорядочные, корпящие день и ночь над созиданием нового мира.... Напыщенный вид чванливого Божецкого и холенная аккуратность Мейсена вызвали у Киры странную реакцию: ей страшно захотелось рассмеяться.

Через пару минут вслед за ними вошел Уиллер. На суровом лице главного инженера лежала печать тяжелых забот и ответственности, которая свалилась на него с момента высадки военно-исследовательской группы «Архонта». Дверь за ним не успела закрыться и в столовую вошли два мордоворота из службы безопасности крейсера. Словно сторожевые псы, они застыли, заняв позиции по обе стороны входа, сложили руки за спину, и уставили отсутствующие взоры в пустоту перед собой. Личные телехи Божецкого и Мейсена? Возможно. Впрочем, сейчас такие амбалы истуканами стояли на всех ключевых позициях колониального комплекса.

Уиллер с подносом в руках, на котором дымилась чашка чая и что-то из горячих блюд, как-то нерешительно направился к столикам. Кира, уверенная, что он присоединится к их компании, подвинулась, освобождая место, но главный инженер направился к военным. Единственное, что он сделал, рассеяно кивнул в знак приветствия коллегам. Понятно. Его держат под колпаком из боязни, что он брякнет что-нибудь лишнее. Полная конфиденциальность.

Кира вздохнула и вдруг ощутила неудержимое желание выкинуть какой-нибудь дерзкий номер. Так тяготила ее эта дурацкая обстановка абсолютной секретности. Колониальные служащие на планете были изолированы от друзей на орбитальной станции, контакты с военными и руководством экспедиции вообще запрещены. Даже сейчас коллеги Льюис и Хоук, привыкшие к оживленной застольной беседе, в безысходном унынии молча скребли ложками свой привычный завтрак. Неужели на фоне этой невероятной заварухи с кораблем пришельцев просто потрепаться за столом о всякой ерунде будет считаться преступлением?

В конце концов Кира не выдержала, и, не донеся ложку с беконом до рта, сказала первое, что ей пришло в голову. Сказала беспечным тоном, словно обращаясь сама к себе:

— Вот интересно, если я после стажировки в этой колонии подам прошение с просьбой зачислить меня в военной флот, то я смогу получить какую-нибудь должность на корабле, учитывая мои знания и навыки в общении с инопланетянами?

Произнеся это, обвела взглядом собравшихся в столовой, чтобы посмотреть реакцию. Божецкий, переглянувшись с лейтенантом, бросил на нее мимолетный колкий взгляд. Уиллер еще больше сосредоточился на поглощении пищи, сделав вид, что ничего не слышал. Солдафоны ни как не прореагировали. А что касается амбалов у входа, то они вообще казались не живыми.

— Ламберт, — заговорил Льюис медленно, тщательно подбирая слова, — о каких таких знаниях и навыках ты говоришь? Когда закончится твоя стажировка, ты вправе будешь подавать любые прошения. Но не раньше. — Немного помолчав, добавил, покосившись осторожно на компанию за другим столом: — Тебе еще три месяца тут торчать, и от того, как ты выполняешь свои обязанности, особенно в нештатных ситуациях, зависит твоя карьера.

Это был недвусмысленный намек на то, что лучше сиди и помалкивай. И обходи тему инопланетян стороной. Но Киру такой ответ только раззадорил. Видя, что она хочет еще что-то сказать, Льюис хмуро спросил:

— Есть еще какие-нибудь вопросы, офицер Ламберт?

— Да есть, мистер Льюис, — быстро ответила Кира. Ей не понравилось его официальное обращение — офицер Ламберт. Звания, должности, вообще все, на чем держится человеческое тщеславие, здесь не были приняты. Где же фамильярное «милочка», которой ее обычно баловал босс? — Но это не вопрос, а скорее просьба.

— Я слушаю. — Было видно, как чувство дискомфорта, усиливающееся с каждой минутой в геометрической прогрессии, отчаянно действовало на нервы босса.

— Не к вам. — Кира устремила взор на компанию в другой части столовой. — Мистер Уиллер...сэр...

Главный инженер нервно помешивал свою пищу, но в конце концов поднял на нее глаза.

— Да, Ламберт, в чем дело?

— В спортзале вчера сломался велотренажер. Нужно починить.

— Хорошо, — рассеянно кивнул Уиллер, его мысли явно вращались на орбите другой планеты, вдалеке от проблем, связанных с каким-то велотренажером, — Будет свободная минутка, отправлю кого-нибудь посмотреть.

— Отлично, — обрадовалась Кира и вновь спросила: — Если так, то можно его на время установить в моей комнате? Вы же знаете, кроме меня им никто здесь не пользуется.

Уиллер некоторое время колебался, но потом его тяжелое лицо медленно расплылось в снисходительной улыбке.

— Ладно, ладно, — согласился он без всякого энтузиазма, лишь бы отделаться.

Льюис беспокойно зашаркал ногами, видя как оживленно блестят глаза девушки. Что она задумала? Всегда приятная, вежливая и тактичная, она зачастую боялась сказать лишнее слово в присутствии старших по рангу. А сейчас сама на себя не похожа.

Кира подчеркнуто громко отхлебнула кофе и снова обратилась к главному инженеру:

— Раз уж велотренажер будет стоять в моей комнате, то могу я попросить вас, мистер Уиллер, внести некоторые модификации в его конструкцию.

— Какие модификации? Ты о чем?

Девушка устремила на потолок мечтательный взгляд и, словно размышляя, ответила:

—Помнится, вы однажды мне кое-что пообещали. И сейчас, когда у меня появилось больше времени, эта вещь была бы очень кстати.

— Чего? — не понял Уиллер. —Чего я обещал?

— Вы хотели подарить мне куклу, — хихикнув, ответила Кира. — Не забыли? — Не дав ему сказать, она быстро продолжила: — Но поскольку в связи с внештатным положением, в котором мы все тут пребываем, вы вряд ли сможете исполнить свое обещание, не могли бы вы в качестве компенсации переоборудовать велотренажер в вещь, которая при данных обстоятельствах позволит мне более интересно проводить свободное время?

— И что же это? — спросил главный инженер, почему то глядя на Божецкого.

Кира выдержала эффектную паузу, в течении которой рассматривала свои до блеска отполированные ноготки, и, не отрывая взор от кончиков пальцев, ответила спокойным тоном, словно речь шла о какой-то безделице.

— В сущности, пустяк. Я хочу, чтобы вы переделали велотренажер в трах-машину.

Вилка Уиллера замерла на полпути ко рту. Льюис ошарашено округлил глаза, а Хоук едва не подавился куском котлеты.

— Простите, офицер Ламберт, не понял, — медленно проговорил главный инженер, с беспокойством забегав глазами по сторонам.

У Киры бешено колотилось сердце. Она знала, что ведет себя крайне глупо. Но отступать было поздно. Заискивающе улыбаясь, девушка скорчила дурашливую мину на лице, и пояснила:

— Ну, знаете, такая хреновина, которая делает «вжик-вжик». Заменяет секс. Вы ведь инженер, и понимаете, о чем я. Нужная вещь, когда не с кем потрахаться. Я вот подумала: если она будет какое-то время в моем распоряжении, то я смогу больше проводить время у себя комнате и не мозолить никому глаза. — Тут в ее взоре блеснули ледяные искорки. — Кажется, от нас это сейчас требуется в первую очередь? Не так ли, сэр?

Последние слова она сказала более жестко. Это был уже вызов.

Одиннадцать пар глаз скрестились на ней как винтовочные прицелы: непонимающие, оценивающие, возмущенные. Представитель Объединенных Систем покачал головой с видом явного неодобрения. Среди космопехов послышались едва слышные смешки, смолкнувшие под холодным взором Мейсена. Льюис выглядел так, словно проглотил дохлого таракана, а его помощник побледнел настолько, что сквозь его голову начала явственно просвечивать спинка стула. Уиллер на другом конце столовой деликатно закашлялся, но промолчал, бросив на соседей виноватый взгляд.

Последовала неуютная тишина. На шутку никто не отреагировал, и Кира чувствовала, что остальные ждут, что она скажет что-то еще.

Наконец Льюис приблизил к ней лицо с пылающим от негодования взором и с шипением выдавил сквозь плотно сжатые зубы:

— Кира! Ты выбрала явно не подходящее время для ерничества. Что это сегодня с тобой такое, черт возьми? Хочешь с позором вылететь с колонии?

Но Кира нисколько не смутилась. Гордо вскинув подбородок и расправив плечи, она дерзко сверкнула глазами, и парировала громким голосом, чтобы все слышали:

— А что я такого сказала? Я всего лишь действую в рамках Колониального устава. Согласно положению «три-восемь» о порядке организации досуга служащего персонала и личного времени. Не говоря уже о личной жизни. Кстати, сказанное мною по поводу велотренажера относится именно к частной и интимной жизни. Разве вы будете оспаривать, сэр, мое право иметь эту самую жизнь?

Разумеется, она была совершенно права. Кира всегда оказывалась права, не зря она была лучшая на курсе, в частности, все, что касалось правил и уставов, она знала на отлично. Льюис терпеть не мог, когда подчиненный знал что-то лучше него, но он дорожил своим местом и вовсе не испытывал желания получить по шапке. Приказано вести себя тише воды, ниже травы, значит так надо. Ох уж эти молодые специалисты.

Глава колониальной администрации дышал тяжело и часто, казалось, вот-вот задохнется от собственного дыхания, а Кира, пронзив присутствующих ядом не только слов, но и глаз, вальяжно закинула ногу на ногу и скрестила на груди руки. Она не собиралась останавливаться на достигнутом.

— И вообще, у меня проблемы, — беспечно растягивая слова, будто на молодежной вечеринке, продолжала она. — В последнее время я чувствую себя как-то странно. Особенно когда просыпаюсь. Я даже стала больше мастурбировать. И поэтому я...

Сказав это, Кира осеклась. Ее уверенное и насмешливое выражение лица сменилось на гримасу притворно-комичного ужаса. Прижав ладонь к губам, она испуганно залепетала:

— Ой, неужели это я вслух сказала?! Простите, простите... Я вовсе никого не хотела смущать. — Казалось ее конфузливость была искренней, но все понимали, что это фарс. — Просто я иногда страдаю приступами нимфомании. А сейчас, когда вокруг столько молодых самцов в форме, я теку, как сучка. Простите...Мне нужно обратиться к доктору...Ах, да, я забыла. — Девушка хлопнула себя по лбу. — Он же сейчас недоступен. Привлечен к работе с той штукой на морском дне. Препарирует зеленых человечков.

При других бы обстоятельствах эти самцы в форме, перегруженные мускулами и тестостеронами, с хриплыми возгласами и похабными жестами выразили бы свое удовольствие по поводу «я теку, как сучка». Но не в данных обстоятельствах. Железные оковы дисциплины, подкрепленные присутствием начальства, позволяли в лучшем случае выдавить легкую ухмылку. И снова сконцентрироваться на поедании дармового завтрака. Все же стрела попала точно в цель. Воздух в столовой накалился до такой степени, что его можно было поджечь, лишь чиркнув спичкой.

Вконец возмущенный Льюис открыл было рот, чтобы решительно приструнить не в меру обнаглевшую подчиненную. Своим запальчивым ребячеством она подписывала смертный приговор не только себе, но и ему тоже. Однако он не успел ничего сказать.

Внезапно ожили динамики внутренней связи, и чей-то взволнованный голос взорвал тишину столовой:

— Господин Божецкий, лейтенант Мейсен! У нас возникла чрезвычайная ситуация на посадочной платформе! Просьба срочно спуститься в командный центр.

Офицер подскочил, как на пружине, на ходу гаркнул солдатам приказ следовать за ним, и пулей вылетел из столовой. Громко бухая ботинками, орава пехотинцев помчалась за ним. Божецкий, естественно, не мог продемонстрировать такую прыткость, но постарался как можно быстрее следовать за лейтенантом и его людьми.

— Идемте, Уиллер, — торопливо обернулся он к главному инженеру. — Думаю, это вас тоже касается.

Проходя мимо девушки, чиновник бросил на нее взгляд, не предвещавший ничего хорошее.

Через миг они все исчезли. В столовой остались Кира с коллегами, да окаменелые мордовороты у двери, которым, очевидно, предписывалось находиться тут, чтобы держать персонал колонии подальше от проблем.

Прикрыв рот ладошкой, Кира сладко зевнула и потянулась, потом надула пузырем щеки и издала :

— Упс.

Этим эмотивным междометием она словно поставила точку в разыгранной только что комедии.

— Позорище, — пожурил девушку Льюис.

— Каюсь, босс, — заискивающе улыбаясь ответила та. — Честно, не знаю, что на меня нашло. Кажется, я сегодня не стой ноги встала.

Льюис махнул на нее рукой и тревожно посмотрел на Хоука. Тот был обеспокоенным. Что бы там не случилось на посадочной платформе, их не позвали, значит, дело касалось только вояк и ученых. Однако это колония была их домом, и известие о чрезвычайной ситуации не могла их не волновать. Каждый из них понимал, что происшествие так или иначе связано с работами, которые проводила экспедиционная команда крейсера. Работами с артефактами инопланетного происхождения. От одной только мысли о возможности заражения колонии чужеродными микроорганизмами мурашки ползли по коже.

Кира облегченно вздохнула. В отличии от своих боссов, она не выглядела особо обеспокоенной. Девушка добилась своей цели, выразив посредством нелепой комедии свой протест. Конечно, глупо с ее стороны было устраивать все это. Она никогда раньше не позволила бы себе так вести. Все-таки субординация, ответственность, факт особого статуса высадившейся группы, особенно полномочного представителя Администрации, налагали определенные правила поведения. Тем более ей вовсе не хотелось издеваться над Уиллером. Ребячливая дерзость, адресованная ему, на самом деле предназначалась чужакам — Мейсену и его бравым солдафонам, а также этому спесивому, высокопарному индюку Божецкому. Ей доставило удовольствие немного позлить их. Трах-машина... Ловко сморозила. Когда вся эта кутерьма закончится, будет о чем поприкалываться с друзьями. Диана уж точно заценит.

Улыбаясь, Кира доела завтрак, и направилась было к выходу, но амбалы тут же преградили ей дорогу.

— Простите мисс, пожалуйста, оставайтесь на месте, — суровым тоном, не терпящим возражения, указал один из них.

— Что? — возмущенно фыркнула девушка. — Я хочу пройти в свою комнату! Мне нет никакого дела до ваших ЧП. Если не верите, можете сопроводить меня.

—Кира! — осек ее Льюис строгим голосом. — Не препирайся.

Девушка демонстративно вздохнула, закатив глаза, изобразив красноречивой пантомимой, что уже достали ее с поучениями, тем не менее повиновалась. Насупившись, она раздраженно пробормотала, садясь за стол:

— Скоро нас будут эскортировать, как заключенных. Даже спать будем под охраной.

Хоук недвусмысленно хмыкнул, явно соглашаясь с ней, а Льюис примирительно развел руками, и со вздохом произнес:

— Ладно...ладно. В конце концов это не наше дело. Пусть они вертят всем как хотят. Мы не в ответе за их действия. Черт, мы не в ответе сейчас вообще ни за что на Моране.

То, что здесь происходило, и невольным свидетелем чего они стали, не оставляло места ханжеской морали и позволяло называть вещи своими именами — в конце концов, они коллеги и не на официальном приеме, где надо подбирать выражения.

Кира заметила блеснувшие в его светло-синих глазах бесовские искорки, и вдруг ощутила невольную жалость к своему боссу. До прилета этих расфуфыренных экспертов Льюис был главным здесь, по сути в его руках находились бразды правления целым миром, который не ограничивался исключительно этим комплексом колониальных построек, — песчинкой в масштабах огромной планеты. А сейчас он вынужден день на пролет играть роль пятого колеса в телеге.

Девушке безумно захотелось швырнуть в амбалов поднос с тарелками, но она пересилила себя. Вместо этого, соблазнительно выписывая «восьмерку» попой, подошла к снековому автомату, напичканному чипсами, шоколадными батончиками и тому подобной ерундой. Ее грудь плавно покачивалась, притягивая взгляды ошарашенных коллег. Хоук прямо-таки поедал ее глазами.

Взяв несколько пачек сухариков, Кира села напротив боссов, и, откинувшись на стуле, вальяжно задрала ноги на стол.

Льюис угрюмо посмотрел на девушку, которая, набив полный рот сухариками, нарочито громко захрустела на всю столовую, и вымученно улыбнулся. В ближайшее время его ждал выговор за поведение сотрудницы. Но что было взять с этой дерзкой девчонки?

Его же помощник, бросив украдкой настороженный взгляд в сторону охраны, в знак одобрения показал Кире поднятый вверх большой палец.

* * *

Не успевшая завершить свой завтрак ватага коспопехов во главе с Мейсеном громыхала ботинками по коридорам комплекса. На полпути группа разделилась. Солдаты, подчиняясь приказу командира, поспешили в одно из нижних помещений для экипирования. Лейтенант, в одиночестве продолжавший свое движение — тучный Божецкий заметно отстал, — на ходу получил от оператора всю нужную информацию о происшествии, и, когда пружинистым, по-командирски уверенным шагом вошел в центр Управления, имел не только представление о том, что случилось, но и начальный план действий.

Внутри помещения было теснее обычного из-за некоторых изменений, внесенных группой высадки — дополнительные панели управления, мониторы и тому подобное, чтобы контролировать проведение операции. Какой-нибудь руководитель среднего звена был бы оскорблен столь ограниченным пространством, Мейсену же на такое было плевать. Он привык к жизни в полевых условиях, был знаком с суровой бивачной жизнью солдата. Любое подобие роскоши было бы для него излишним.

На десятках мониторах высвечивались самые разные данные. Большей частью они воспроизводили изображение, передаваемые мини-камерами, вмонтированными в тактические шлемы пехотинцев. Под экраном высвечивались индивидуальные показатели их владельцев: пульс, спирограммы, кардиограмма, рециркуляция в легких и тому подобное. Этой информации было вполне достаточно, чтобы иметь представление о состоянии десантников. Но сейчас лейтенанта интересовали те из них, которые передавали изображения посадочной площадки, на которой лежал дымящийся транспортный корабль. Часть этих изображений создавалась камерами пехотинцев, спешащих к месту аварии, другую передавали мини-дроны, управляемые дистанционно.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил Мейсен одного из операторов.

— Один из пилотов получил легкие ранения. Медики прибудут через минуту.

Наконец в помещение командного центра вошел Божецкий. По его тяжелому дыханию создавалось впечатление, будто он пробежал марафонскую дистанцию.

— Что здесь у вас, Мейсен? — вопросил он хриплым голосом, пытаясь отдышаться.

— У транспортного корабля отказал один из двигателей, — коротко ответил офицер, не отрывая взор от мониторов. — При посадке транспорт задел корпусом одно из строений базы. Несколько контейнеров выпало из грузового отсека.

— О боже, — испуганно вздохнул представитель Объединенных Систем. — Если содержимое контейнеров окажется снаружи...

— Не беспокойтесь. Мы пока контролируем ситуацию. — Тон Мейсена был уверенно-спокойным. Он занял место за пультом, и пробежал пальцами по консоли. — Вы же знаете, что на каждом контейнере установлен ПЭГ[1]. — Потом придвинул ближе микрофон и сказал, обращаясь к свои людям: — Группа «один» на позицию. Обеспечить защитный периметр. Оружие к бою.

Божецкий бегал глазами по мониторам, с трудом представляя картину происходящего. Что до лейтенанта, то он воспринимал показания с легкостью дирижера, управляющего гигантским оркестром.

— Доложить о состоянии объектов.

— Сэр, объекты «два-семь» и «два-четыре» не пострадали, — раздался в операторской голос командира группы. — Объект «один-девять» имеет повреждение. Я не совсем понимаю их конструктивные особенности, возможно, он просто приоткрылся, но в любом случае образовалось что-то вроде трещины.

[1] ПЭГ - Портативный экранный генератор. Устройство, позволяющее окружать небольшой объект мощным силовым полем. При необходимости поле способно сжиматься и уничтожать объект. (Прим. авт.)

Мейсен вмиг нашел нужные ему мониторы, чтобы по изображению на них оценить сказанное сержантом. На поверхности большого, овального, в два раза выше человеческого роста предмета, покрытого чем-то вроде кожистого образования матово-бежевого цвета, действительно пролегала черная кривая полоска. Контейнер, похожий на гигантский плод какого-то экзотического растения, лежал на боку в двух десятках метрах от дымящегося транспортника, рядом с которым уже суетились медики и технический персонал. Необычный предмет был окутан бледно-синеватой фантомной дымкой — силовым экраном. Он включился автоматически, едва инопланетный артефакт вывалился из трюма потерпевшего аварию корабля. Камера на одном из дронов неторопливо проплыла вдоль поврежденного контейнера, показывая детали неземной конструкции и постепенно приближаясь к трещине в его бугристом корпусе. Было видно, как оттуда тонкой струйкой вытекала какая-то вязкая, похожая на смолу, темно-зеленая, почти черная, слизь, которая собиралась в небольшую лужицу на внутренней поверхности энергетической «скорлупы».

— Проклятье... — хрипло выдавил Божецкий, не в силах как-то иначе прокомментировать это зрелище. Оно было недоступно его пониманию, но чиновник не мог усомниться в своем рассудке: вокруг него сейчас находились десятки военных, и разных экспертов, в том числе и ксенологи, напрямую связанные с исследованиями инопланетных форм жизни, которые, как и он, в немом оцепенении смотрели на эту странную чужеродную штуку. Казалось сейчас раздастся треск раскалывающихся пополам сегментов, и взору предстанет отвратительная, кровожадная тварь.

Лейтенант почувствовал, как у него немного участился пульс. Но он, конечно же, в отличии от персонала своей разношерстной команды высадки, был далек от паники. Поврежденный контейнер и его содержимое находились в надежной изоляции мощной энергетической оболочки, сквозь которую ничто не могло прорваться. И в добавок — под прицелом тяжелых штурмовых фазовых бластеров.

— Есть проблема, сэр, — доложил сидящий рядом оператор. — Не можем обнаружить объект «два-шесть». Похоже, он выпал первым, когда транспорт задел одно из строений комплекса, и упал куда-то внутрь базы.

— Что? — пульс Мейсена участился еще больше. — Разве нет сигнала от его ПЭГ?

— Нет, сэр, — мотнул головой оператор и предположил: —Возможно, не сработал или пострадал при падении.

— Можете установить место его падения?

— Попытаюсь просканировать записи наружных камер наблюдения комплекса. Может, какая из них успела зафиксировать.... — Оператор забегал пальцами по сенсорной панели, выводя на монитор одну картинку за другой. Через минуту доложил: — Так и есть. Камера В-14 засняла нужный нам момент...

На одном из мониторов появилось изображение — тяжелый транспортный модуль, натужно ревя перегруженным двигателем, сильно накренившись, неумолимо летел прямиком на одно из башнеподобных строений комплекса. Неимоверным усилием пилотам удалось изменить курс, но не достаточно — корабль все-таки задел строение, отскочил влево, чудом не протаранив огромную чашу антенны связи. Он взревел, словно умирающий дракон, высоко задрал тупой, обтекаемый нос и закружился вокруг строений, опускаясь все ниже, пока не грохнулся на посадочную платформу, издав невыносимый стон.

Оператор промотал запись назад, остановившись на одном из кадров. Поколдовал с консолью, увеличивая изображение. Все присутствующие могли увидеть, как от модуля отделяется маленькая продолговатая точка и падает куда-то в переплетение строений комплекса.

— Пару секунд, сэр...Сейчас смоделирую нужную схему.

Оператор вывел голографическую проекцию той части колонии, где произошло столкновение транспорта с одной из построек. Потом увеличил нужный сегмент.

— Вот, — показал он пальцем на мигающую красную точку.

— Наш пропавший контейнер? — Лейтенант наклонил голову и подался вперед.

— Верно, сэр. Просто невероятно... — в голосе оператора прозвучало удивление. — Выпав из модуля, контейнер угодил прямиком в вентиляционную шахту, которая в этом месте выходит на поверхность... Вот в эту, видите? — Он провел пальцем по голограмме зеленных и синих линий, одна из которых увеличилась, приобретя такой же тревожный цвет, как и пульсирующая точка. — Эта шахта имеет несколько разветвлений, и одно из них ведет прямиком туда, в тот технический туннель, на самом дне комплекса. Сейчас нужно смоделировать наиболее кратчайший путь проникновения нашей группы для зачистки.

— Самый кратчайший путь будет через вот этот служебный отсек, — неожиданно подал голос Уиллер.

Никто даже не заметил как он вошел. Главный инженер появился в операторской настолько неожиданно, что можно было подумать — вырос из стены или перенесся откуда-то с помощью телепортации. Не спрашивая разрешения лейтенанта, он подошел к панели управления и быстро пробежался по консоли. Умная программная оболочка, отреагировав на касание, ожила, услужливо укрупняя голографическую модель, затем разделила проекцию на две оперативные голограммы. Одна медленно вращалась, демонстрируя объемное изображение внутреннего помещения комплекса, где лежал контейнер, а другая являла собой несколько ярких переплетающихся красных линий с пояснительными символами и наименованиями — оптимальный маршрут проникновения.

Мейсен несколько секунд что-то прикидывал в голове, потом одобрительно кивнул, повернулся к оператору, управляющему дронами:

— Отправьте по этой схеме одну из наших «птичек». Через минуту мне нужна четкая картинка того, что произошло с нашим последним контейнером.

— Вряд ли это получится у вас, лейтенант. Там будут сильные помехи, — возразил главный инженер и пояснил: — Чем ниже дроны спустятся, тем большие препятствия придется преодолевать их сигналам. Карбоволоконный пластик и кремнезем. Когда строили эту колонию, его добавляли не скупясь — для прочности. Плюс много арматуры из металлостекла. Фундамент и подуровни из более простых материалов — бетона и остальных перекрытий с добавлением титана.

Мейсен не скрывал своего разочарования:

— Отлично, ничего не скажешь!.. Так, ладно...— Он задумчиво потер переносицу, взвешивая и оценивая новую информацию. Мейсен старался сохранять уверенность, чтобы не выдать волнения излишней мимикой — Божецкий наблюдал за ним, оценивая его компетентность. Представитель Администрации хотя и был сейчас сторонним наблюдателем, но имел достаточный авторитет, чтобы повлиять на карьеру любого, кто проявит оплошность.

— Группа «два», ваш текущий статус? — твердо сказал лейтенант в микрофон.

— Мы готовы и ждем распоряжений, сэр, -— тотчас же ответил один из сержантов.

— Отправляем вам тактическую схему. — Мейсен дал знак оператору и тот быстро нажал несколько кнопок. — Ваша задача: проникнуть на указанный уровень и найти пропавший объект. Обследуйте периметр на наличие чужеродных форм жизни. Ликвидировать все, что могло выбраться наружу из контейнера. Попытайтесь обнаружить ПЭГ. Если он все еще исправен, активировать его и уничтожить объект «два-шесть».

— Вас, понял. Выдвигаемся на позицию.

— Действовать осторожно, — добавил Мейсен. — Стрелять только по цели и не причинять повреждения внутреннему оборудованию комплекса.

— Принято, сэр.

Офицер, удовлетворенный слаженностью боевой машины, которой он командовал, откинулся в кресле. Какое-то время он смотрел на изображения, передаваемые персональными камерами космопехов. Подгоняемые зычными окриками сержанта, они спешили внутрь комплекса. Потом его мысли вернулись к поврежденному транспортному модулю, и он обернулся к главному инженеру.

— Уиллер, буду вам признателен, если вы и ваши люди помогут нам с ремонтом нашего транспортника. Я распоряжусь, чтобы вам обеспечили полный доступ к нашему техническому оборудованию.

— Да не вопрос, начальник, — кивнул главный инженер. Он хотел было ответить четко, по-военному, но выразился как обычный гражданский. В эту минуту он вспомнил о Кире и спектакле, устроенном ею в столовой. В отличии от девушки-связиста, а также Льюиса с помощником, отрешенными от забот, он не чувствовал себя пятым колесом в телеге, и это все больше его беспокоило.

* * *

Семь громоздких фигур, окутанных беспросветным мраком — тени на фоне теней — продвигались по длинному, как стрела, подземному коридору. Но для тактических боевых шлемов, оснащенных комбинированными системами, включающими ПНВ-матрицы[1], темнота не была темнотой. Каждый из космопехов отлично видел путь впереди себя. Ощетинившись тяжелыми штурмовыми бластерами, универсальным оружием, способным действовать в нескольких режимах боя, они уверенно шли, руководствуясь объемной мини-картой. Она висела у каждого из них перед глазами в верхнем углу картинки, создаваемой с помощью специальной нашлемной навигационно-тактической системы. Все, что сейчас фиксировалось электронно-оптическими блоками, интегрированными в забрала бронешлемов бойцов, передавалось в оперативный центр, позволяя лейтенанту Мейсену оценивать ситуацию.

[1] Прибор ночного видения (прим. автора).

Сержант Хоппер и его группа шли парами, но действовали как единый организм. Они не издавали ни звука, но усиленно жестикулировали, обмениваясь друг с другом информацией.

Римские генералы могли бы ими гордиться, имея таких воинов в рядах своих легионеров.