Пространство огромной стальной пещеры вибрировало от рёва двигателя — шаттл заходил на посадку. Вздымая пыль реактивными струями, он на секунду завис, выдвинув из днища «ноги» посадочных опор. Опустившись, корабль с хрустом спружинил на амортизаторах и замер жемчужной каплей на плитах посадочной платформы. Огонь в двигательных соплах погас. Всё стихло.

Незваного гостя никто не встречал, не приветствовал, лишь невозмутимо-холодный голос Отца пророкотал по ангару, констатируя его прибытие.

Прошла минута, и воцарившийся было могильный покой нарушился новым звуком — шипением открываемого шлюза в корпусе шаттла. В овальном проёме, освещённом изнутри тусклым, красноватым светом, появилась фигура человека. Незнакомец дождался пока выступит лента трапа и неторопливо спустился по металлическим ступеням, остановился, внимательно осматриваясь. Он был одет в защитный комбинезон тёмно-серого, почти чёрного цвета, правое бедро опоясывало кобура с бластером, по бокам, в специальных кармашках — предметы экипировки; в ушах — миниатюрные наушники с микрофоном и камерой.

Продолжая окидывать взглядом стальное чрево ангара, гость зашагал к темному зёву коридора, ведущего к лифту, но остановился, вновь услышав Отца. Преисполненный любезности говорящего тостера, главный компьютер проинструктировал прибывшее «гражданское лицо» о том, что «можно», и чего «нельзя» на «Архонте», туманно сообщил об отсутствии научного персонала и экипажа, после чего, как обычно, поблагодарил за сотрудничество и отключился.

Если незнакомец и был огорчён или озадачен полученной информацией, то виду не подал. Уточнять детали тоже не стал — ни разговорчивостью, ни гостеприимством местный ИИ не отличался.

— Я на месте, сэр, — тихо сказал он в микрофон. — Судя по тому, что я услышал от голосового информатора системы, на борту крейсера никого нет.

— Тебя плохо слышно, Саймон. — Слабый, то и дело пропадающий голос в наушниках, перебивался сильными щелчками и треском. — И видеосигнал паршивый — одни помехи.

— Очевидно, сигнал искажает обшивка корабля.

— Да, чёрт бы ее побрал... Повтори, что ты сказал до этого.

— Я сказал, что экипаж покинул крейсер. — Саймон старался говорить чётко и разборчиво. — И если я правильно понял, здесь всё заблокировано — лифты, узлы связи, двери. Возможно, все системы функционируют в автоматическом режиме, управляемые компьютером.

— А что если кто-то хочет, чтобы мы так думали? — предположил капитан.

— Не исключено, — согласился Саймон.

Капитана совершенно не устраивали размытые формулировки, особенно, когда речь заходила о всякого рода загадочных явлениях.

— Наши сенсоры отметили инициализацию запуска гипердвигателей, — напомнил он. — А до этого — разогрев реактора. Сомнительно, что решение об этом принял главный компьютер.

— Вероятно, кто-то из экипажа всё-таки остался.

Саймон ещё раз внимательно осмотрелся по сторонам. Заметив на дальней платформе пузатый спасательный бот, удивлённо приподнял бровь. Других кораблей, кроме него, в ангаре не было.

— Сэр, я вижу здесь SARB. Такие обычно используются спасательной службой, но не военными.

— Если он не с «Архонта», то вывод очевиден — кто-то прибыл на нём и, скорее всего, до сих пор находится на борту крейсера.

— Спасатели?

— Или тот, кто воспользовался их корабль. Угнал, захватил. Не знаю... — треск и завывания поглотили несколько последних слов, кажется, что-то ругательное. — Всё это очень странно.

Такое количество вопросов и откровенных неувязок оправдывало рискованную высадку на этот корабль. В конце концов, любое незапланированное приключение в космосе гарантировало дополнительное вознаграждение. Но что если они ошиблись, просчитывая риски, и действуют сейчас больше полагаясь на удачу?

Саймон нахмурился. Статические помехи в эфире становились невыносимыми. В любой момент связь могла оборваться. Пора было перейти от констатации фактов к чему-то более конструктивному. Времени было в обрез.

— Попробую найти терминал, чтобы войти в главную операционную систему, — громко известил он в микрофон.

— Хо...шо. Действуй. Надо р...аться с этим «Летучим Голландцем». Только будь осторожен.

Саймон уверенно зашагал по ангару, огибая контейнеры и замершие погрузчики, словно перед его глазами была пунктирная линия, указывающая путь. Коридор, ведущий к лифту, его уже не прельщал. Он направлялся к дальней стене, туда, где располагались служебные помещения. Подойдя к массивной двухстворчатой двери, возле которой значилась надпись КОНТРОЛЬНО-ОПЕРАТОРСКИЙ ПОСТ, попытался открыть её обычным способом — нажав клавиши на панели управления. Красный сигнал и короткий писк возвестил о том, что дверь заблокирована.

Это нисколько не расстроило гостя. Подняв левую руку, будто желая посмотреть на часы, он прошёлся пальцами другой руки по закреплённому на запястье нанокомпу. В воздухе возникла голограмма в виде крохотных кубиков. На каждом были какие-то символы. Коснувшись их в нужной последовательности, Саймон получил результат — мерцающее призрачным блеском прямоугольное табло с надписью «ОТКРЫТЬ». Легкое касание новой голограммы, и дверь с шипением ушла вверх, пропуская его внутрь.

Внутри гнездился мрак. Саймон включил встроенный в экипировку фонарь, и белый луч света выхватил из темноты в беспорядке разбросанные, опустошённые контейнеры, безжизненные экраны и приборные консоли, припорошенные толстым слоем пыли. Тут не функционировал ни один из агрегатов, поддерживающих тепло, не шелестел регенератор воздуха, а стоял холод, от которого на вдохе ломило зубы. Но здесь было то, что он искал — терминал компьютера.

Саймон сел в одно из кресел, прошёлся по кнопкам. Что-то внутри панели натужно загудело и через минуту засветились экраны, замигала разноцветными светлячками консоль, а следом включилось всё остальное — освещение, вентиляция.

Откинувшись на податливую, мягкую спинку с удобным подголовником, Саймон осмотрел помещение. При ярком свете оно уже не казалось таким мрачным, но следы запущенности проступили резче. Взгляд упал на пустую чашку, крепко присохшую к поверхности консоли пролитым когда-то кофе. Бурый, похожий на кляксу ободок окружал её, рядом лежали покоробленные листы бумаги. Похоже, и вправду корабль был покинут экипажем. Если судить по мохнатому слою пыли — несколько лет назад.

Что могло здесь случиться?

На первый взгляд, серьёзных причин для бегства людей не было: системы крейсера функционировали, воздух в отсеках оставался пригодным для дыхания.

Да, загадка... Брошенный боевой корабль! Не каждый день такое встретишь в космосе.

Возможно, не стоило впутываться в это дело, пусть военные сами решают свои проблемы. Но Саймон прибыл с исследовательского звездолета, изучение всего необъяснимого и загадочного, что могло встретиться на пути, входило в число приоритетных задач миссии.

Пролить свет на тайну «Архонта» можно было несколькими способами, и Саймон избрал самый простой. Собственно, для этого он пришёл сюда, в контрольно-операторский пост, вместо того, чтобы бродить по бесконечным стальным лабиринтам в поисках ответов. Во-первых, на это не было времени — гипердвигатели крейсера были на старте и в любой момент могли быть запущены; во-вторых, если этот корабль, как считал капитан «Исидоры», действительно захвачен террористами, можно было спровоцировать конфликт. Бандитам ничего не стоило привести в действие систему вооружения «Архонта». Один залп — и его исследовательский звездолет разнесут на атомы.

Но самый простой способ был всего лишь альтернативой нерациональному, не исключающему опасности варианту решения проблемы, и не казался детской забавой. Ни много ни мало — подключится к главному компьютеру, войти в операционную систему, стать для Отца «своим», учитывая, что военные, программируя ИИ, принимали во внимание специализацию корабля! Всё-таки это крейсер, а не буксирный тягач.

С другой стороны, электроника была не просто старая, а очень старая, устаревшая морально ещё лет сто назад. По сравнению с начинкой «Исидоры», оборудование «Архонта» производило впечатление музейного экспоната. Здесь до сих пор использовались кнопочные панели управления!

— Что ж, попробуем, — сказал он сам себе и приступил к делу.

Пальцы запорхали по клавиатуре, на экране, перед которым сидел Саймон, побежали командные строки.

Терминал этого поста представлял собой вспомогательный узел, контролирующий механические операции ангарной палубы; войти в операционную систему «Архонта», используя его программные коды, было невозможно. Из тактических командных постов — да. С мостика — само собой разумеется. Но Саймон, имея под рукой самые передовые технологии, — лишь малую частицу «навороченности» «Исидоры» — думал иначе.

Минута потребовалась ему на первичный анализ данных. Потом, достав из кармана тонкий и хрупкий на вид нанопланшет, погрузил его шунты в соответствующие разъёмы на приборной панели. В воздухе замерцала голограмма. Хитроумное устройство мгновенно сформировало виртуальную рабочую среду, объединив узлы и механизмы крейсера в единую систему. На голограмме было видно, как вводимые команды «прорастают» внутри электронной вселенной «Архонта», стремительно распуская паутину тончайших линий, выделенных программным интерфейсом для наглядности ярким синим цветом.

Холодный свет голограммного экрана придавал лицу Саймона мертвенно-бледный оттенок, стыл колючими бликами на комбинезоне. Реальность боевого экспедиционного крейсера, грубая и мрачная, пронизанная секретными протоколами и кодами безопасности, отражалась в его облике, как в зеркале.

Полностью погрузившись в киберпространство, Саймон фиксировал размытые схемы, «белые пятна», превращая их в чёткие, ясно читаемые конфигурации, одновременно транслируя данные на монитор операторского поста. Говоря простым языком, он взламывал одну программу за другой, действуя как заправский хакер.

Отец оказался в затруднительном положении. Он мог выполнять объёмный набор функций: контролировать состав атмосферы, температуру, герметичность отсеков, вовремя оповещать членов экипажа о малейших отклонениях от заданных норм, осуществлять технические операции по ремонту бортового оборудования и многое другое, но среди известных обстоятельств, на которые умела реагировать его нейросеть, не нашлось прецедента подобной ситуации. Он даже не успел объявить во всеуслышание о несанкционированном доступе, как Саймон стал «своим», получив коды ко всем информационным матрицам корабля.

Неожиданно взломщик натолкнулся на нечто, что заставило его удивленно заморгать. Словно не веря своим глазам, Саймон поддался вперёд, касанием пальцев увеличил один из фрагментов голограммы, потом другой, третий... Его взгляд сочился недоумением, губы беззвучно шевелились, лицо ещё больше побледнело — то ли от света голограммы, то ли от того, что он увидел.

— Чёрт! Не может быть! — вырвалось у него. Он начал торопливо вызывать свой корабль. — «Исидора», вы меня слышите? Приём. Ответьте.

Треск в ушах, тихое шипение.

— Сэр? — Саймон нетерпеливо постучал пальцем по наушнику.

— «Исидора» на связи, — наконец отозвался капитан. — Что там у тебя.

— Я кое-что здесь обнаружил. Это нечто невообразимое, — пальцы Саймона вцепились в подлокотники кресла с такой силой, будто вознамерились срастись с ними. — Я потрясён.

— Чем именно? Поясни.

Саймон нахмурился, тщательно подбирая формулировки.

— Наше предположение относительно миссии этого корабля было ошибочным. «Архонт» — своего рода медико-исследовательский центр, где осуществляются эксперименты с внеземными формами жизни. Приоритет — изучение ксеноморфов.

— Ты сказал ксеноморфов? — В голосе капитана прозвучало неподдельное изумление и недоверие, которые не смогли исказить помехи. — Тех самых, которые... — голос запнулся, но сама недоговоренность была красноречивее слов. Ксеноморфы! Они не нуждались в описании. — Но уже более двухсот лет ни в одном из обитаемых миров никто этих существ не встречал. Ты уверен?

— Ошибка исключена, капитан, — не задумываясь ответил Саймон. — Я вошёл в операционную систему корабля и обнаружил засекреченный проект, который курируют военные. Он называется «Аэгис». Его цель — выведение гибридных существ на биологической основе ксеноморфов.

— Гибридные ксеноморфы?! Немыслимо! — капитан был не просто удивлен, он был ошарашен.

Несколько секунд в эфире слышался только треск и шипение, сквозь которые доносились неразборчивое бормотание. Кто-то — судя по басовитому голосу, старпом — с сомнением проронил: «Здесь какая-то ошибка, сэр». На что голос, принадлежащий капитану, тихо ответил: «Я не знаю, Льюис... Мы должны выяснить» .

Саймон терпеливо вслушивался в эфир.

— А экипаж? — услышал он наконец. — Ты что-нибудь узнал о нём? Кто управляет крейсером?

— Согласно данным, экипаж покинул корабль около трех лет назад. По какой причине, пока не знаю — ещё не нашел соответствующих записей. Но крейсер покинули не все, на борту был оставлен андроид.

— Один единственный андроид управляет такой громадой, а прочие неизвестно куда сгинули? — продолжал удивляться капитан. — Какая-то мистификация.

— Согласен. Я тоже озадачен... Минутку, капитан. — Саймон выделил ещё один массив данных. Пробежавшись глазами по информации, он не смог удержаться от изумлённого возгласа.

— Что там, Саймон? — настороженно спросил голос в наушниках.

— Сэр, я обнаружил ещё несколько секретных файлов. Исследования проводятся с участием людей. Подопытных людей! Мой бог! Они скрещивают человека, ксеноморфа и яутжу!

Он промотал «страницу» вниз, остановился, внимательно вглядываясь в колонку льдисто мерцающих трёхмерных иконок. Тронув одну из них, открыл объёмное изображение молодой женщины. Она была полностью обнажена. Рядом с ней — графический интерфейс, содержащий разнообразную медицинскую информацию.

— Так, я нашёл записи, по крайней мере, об одном таком человеке, — быстро проговорил Саймон. — Это женщина. —Он кликнул на иконку с базовыми данными. — Подопытная 4-5-1. Имя: Камилла Фуэнтес. Прибыла 48 часов назад. Успешно оплодотворена видами «один-семь», «один-восемь», «три-шесть». В настоящее время находится в изоляторе в биолаборатории. Статус: ожидание родового акта.

В эфире повисло тяжёлое молчание. Некоторое время по ту сторону линии переваривали услышанное. Потом наушники взорвались взволнованным гулом голосов. Громче всех был капитан.

— Ублюдки! — он будто выплюнул это слово. — Чтобы их всех...

Дождавшись, пока стихнет эмоциональная буря, Саймон деликатно заметил:

— По крайней мере, сэр, мы теперь знаем, что здесь происходит и кому принадлежит спасательный бот.

— Да, но остается непонятным, почему эта женщина прилетела сюда? И прилетев, оказалась втянута во всю эту... — капитан запнулся, подбирая нужное слово, — мерзость! В голове не укладывается! Оплодотворена какими-то видами! Ожидает роды! Каким надо быть изувером, чтобы такое проделывать с людьми!

— Да, это просто отвратительно, — мрачно отозвался Саймон продолжал изучать данные на голограммном экране.

— А тот андроид? Какой у него статус?

Саймон не сразу отреагировал на вопрос. Перед его глазами прокручивалась видеозапись одного из актов безумного эксперимента — совокупление подопытной женщины с яутжей. Брезгливо пялясь на откровенно гнусное порно — со звериными воплями, обильным семяизлиянием в анус, рот и влагалище несчастной — он неподвижно застыл кресле. Ничего подобного раньше он не видел.

Капитан повторил вопрос.

— Один из младших научных сотрудников, — последовал торопливый ответ. — Он и проводит эксперимент с участием этой женщины.

— В одиночку?

Саймон помолчал, ища правильные слова.

— По-видимому, многие элементы исследований автоматизированы и не требуют большого персонала. Андроид, очевидно, просто контролирует процесс, следуя одной из директив.

— То есть продолжать делать то, что начали его хозяева? —полуутвердительно произнес капитан.

— В общем, да. Научный персонал не успел завершить опыты по выведению гибридов. Что-то здесь произошло и все были эвакуированы. Как только Камилла Фуэнтес прибыла сюда, её принудили стать подопытной. — Саймон говорил бесстрастно, но в глазах, устремлённых на неистово совокупляющуюся парочку, сверкали молнии.

В эфире снова повисла тишина. Капитан думал, как поступить.

— Вот, что Саймон, — медленно произнес он, — давай заканчивай там и возвращайся на «Исидору».

Брови Саймона удивленно приподнялись.

— Сэр, разве мы не поможем этой женщине?

— Боюсь, у нас нет полномочий вмешиваться в секретные проекты военных. — Голос капитана звучал сухо, по-деловому. — Влезем не в своё дело — получим массу неприятностей по прибытию на Землю.

— Но то, что здесь проводится, — незаконно, — веско заметил Саймон. — Мы обязаны пресечь это гнусное, бесчеловечное насилие.

— Каким образом? Высадим десантную группу и захватим крейсер? Это собственность военного ведомства. Нас объявят террористами.

— Я мог бы поговорить с тем андроидом. Предложить ему отпустить Камиллу Фуэнтес.

— Саймон, ты ведь сам андроид и лучше меня знаешь, что носители искусственного интеллекта в большинстве своём лишены сантиментов. — Капитан деликатно кашлянул. — За исключением тебя, конечно.

— Вот именно, и моя программа не допускает, чтобы при мне человеку наносился физический и моральный ущерб. — Саймон бросил тревожный взгляд на голограмму. — Сэр, я нашел ещё кое-какие файлы. Относительно этой женщины. После того, как она произведет на свет... хм, потомство, андроид принудит её совокупиться с другими видами: инсектоидами, рептилоидами.

— Вот же подонки!.. У них там что, целый зверинец на борту?!

—Тридцать восемь различных форм жизни. Все инопланетного происхождения.

— Чёрт, где они могли столько откопать?

— Должны быть соответствующие записи. — Пальцы Саймона потянулись к голограмме. — Могу поискать.

— Не нужно, — отрезал капитан. — Мы и так узнали больше, чем следует. Немедленно возвращайся на «Исидору». Это приказ.

Саймон с досадой вздохнул. Будучи андроидом, он не мог ослушаться человека.

— Хорошо. Я только...

Он не успел договорить. Где-то внутри стальной утробы крейсера зародился гул, корпус «Архонта» пронзила вибрация, передавшаяся телу Саймона. Голограммный экран задрожал, исказился помехами.

— О нет!

Саймон вскочил было на ноги, но неожиданный толчок швырнул его обратно в кресло. Несколько секунд он не в состоянии был преодолеть свинцовую тяжесть перегрузки.

— «Исидора», на связь! Капитан Паркер, ответьте! Приём, приём!

Эфир надрывно трещал и хрипел статическими разрядами. Ни намека на человеческий голос. Этому было только одно объяснение — «Архонт» совершил прыжок в гиперпространство.

Ощущение перегрузки быстро исчезло — сработала система гравитационной компенсации. Саймон лихорадочно стал «дирижировать» голограммой, пытаясь не потерять контакта с главным компьютером корабля. Несколько секунд и он разобрался с помехами.

Быстрый запрос, сделанный Отцу, подтвердил догадку — запущены гипердвигатели. Что-либо изменить было поздно.

— Проклятье! — вырвалось у Саймона. В критических обстоятельствах андроид был не отличим от человека. Особенно сейчас, когда он, отрезанный от своих, перемещался в стальной ловушке на световые годы в неизвестном направлении.

Он где-то просчитался, упустил время и этим кто-то воспользовался — увёл крейсер подальше от любопытных исследователей. Он должен был в первую очередь взять под контроль двигатели и реактор, а не копаться в секретах «Архонта». На момент его прибытия они «прогревались», и значит — вот-вот будет дан старт. Думал: такая громадина, да и к тому же рухлядь, требует большого времени для перехода в гиперпространство и он успеет справиться с миссией. Не успел... Отвлекся...

Впрочем, отчаяние Саймона являлось лишь отражением одной из базовых концепций человеческого поведения. Программой, заложенной в мозг и призванной вместе с другими «эмоциями» облегчить контакт с людьми. Он даже знал, что такое страх.

С другой стороны, чисто «машинная» часть его сущности обладала высокой степенью приспособляемости, выраженной в способности адекватно воспринимать обстоятельств. Подавив смоделированные эмо-чипом импульсы, она напомнила о том, кем он был на самом деле — человекоподобной машиной, и быстро выработала стратегию действий: найти того, кто в отсутствии экипажа управлял кораблем, — своего электронного собрата, установить с ним контакт и поговорить «по душам» как андроид с андроидом, но главное — помочь Камилле Фуэнтес. Всё остальное — по обстановке.

Экипаж «Исидоры» готовили ко многому: к авариям бортовых систем, встрече с иным разумом, исследованию планет, даже к тому, что придется защищать свои жизни с оружием в руках. Но Саймона к этому не готовили, его просто запрограммировали, вложили способности и навыки, на выработку которых люди тратили месяцы и годы упорных тренировок.

Эти программы помогли «успокоиться», собраться, и только что возникшее псевдоэмоции отступили, заслоненные новыми, понятными и практическими проблемами.

Первой среди них была та женщина.

Мысль о ней на долю секунду всколыхнула искусственное сознание, вызвав импульсы, соответствующие возмущению и состраданию. То, что проделывали в биолаборатории с участием Камиллы Фуэнтес, противоречило не только нормам человеческой морали, но и основным постулатам робототехники. Саймон оперировал и тем и другим. И нисколько не сомневался в правильности решения вызволить подопытную из плена.

Задержавшись ещё на минуту в операторской для того, чтобы выяснить местоположение изолятора, в котором удерживалась Камилла Фуэнтес, он поднялся с кресла и уверенно зашагал в сторону ближайшего лифта.

Размещенная в углу, под самым потолком, мини-камера, проводила его взглядом холодных линз. «Архонт» следил за каждым шагом непрошенного гостя, — этого агрессора, чужого, святотатца, посмевшего явиться сюда и внести хаос в размеренную жизнь стальной вселенной. Но «Архонт» ничего не предпринимал. Он ждал приказы, чтобы безропотно их выполнить. От кого они будут исходить, кто станет главным здесь, для него было не важно.