Утром Алёна разбудила меня словами:

— Вставай, засоня. А то все красоты града Петрова проспишь!

Я откинула покрывало, но встала не сразу. А ещё полежала некоторое время, смущая своей наготой слабое Питерское солнце. Встав под душ, я несколько раз меняла воду от нестерпимо горячей до нестерпимо холодной, направляя режущие струйки воды свои самые чувствительные места. Когда я вышла на кухню, все уже чинно сидели за столом. Я пожелала всем доброго утра. После чего чмокнула в щечку сначала Александру, потом Алену и уселась на свое место. Алена с Денисом многозначительно переглянулись.

За завтраком меня расспрашивали, что я сегодня хочу посмотреть. Я ответила, что хочу посмотреть Гатчину и Павловск, но не знаю — с чего начать.

— Я советую с Павловска, — вставила Александра, — это по-настоящему частное пространство, без фальши игры на впечатление у внешней публики. Я обожаю Павловск. Особенно в начале октября, как сейчас. Жаль, что сегодня не выходной. А то я бы с удовольствием составила тебе компанию.

— А какое у тебя впечатление от Гатчины?

— Гатчина — место странное, иррациональное, таинственное. Оно притягивает именно страстностью духа средневекового рыцарства. К Павлу I как к российскому правителю можно относиться по-разному. Но в банальности хода мыслей его точно не упрекнешь. У тараканов в его голове периодически случалась бурная и насыщенная жизнь. Мне кажется, что в Гатчине у его тараканов была побудка, а в Павловске тараканы ложились спать.

— Павловск — это семейное гнездо. А Гатчина — место мужское, воинственное по духу. Так что контраст впечатлений тебе точно обеспечен, — прокомментировала Алена.

После завтрака Денис (как он выразился) попросил у меня личной аудиенции. Мы прошли вместе в его кабинет.

— Я хотел бы, милая барышня, объясниться. Но только не в любви. Я очарован вами, но ничуть не влюблен. За это можете не беспокоиться. Я хотел бы объяснить вчерашнее свое поведение под конец вашего, так сказать, шоу с Ингой.

— Ну что ж, мне и самой интересно узнать, что же вы там на мой счет такого ясновидели.

— Я отнюдь не ясновидящий. Ясновидящий — это человек, который может по-своему усмотрению определенным психотехническим приемом сам войти в ментальное пространство. Что-то там прочитать и вернуться обратно, вежливо закрыв за собой врата портала. Я ничего этого не умею и учиться этому не хочу. Я не могу и не хочу сам «туда» заглядывать. Тут ключевое для понимания слово «сам». Я не сам вхожу — мне кто-то открывает. Не спрашивая меня, хочу я этого или нет. Открывает на минуту-две. И потом это окно для меня захлопывается. Иногда на годы.

Денис стал, немного волнуясь, ходить по кабинету взад-вперед.

— Вот предыдущий перед вчерашним случай был три года назад. У меня тогда в бизнесе была очень острая ситуация: «Или пан, или пропал». А сколько-нибудь надежной информации для принятия решения просто не было. Вся информация была настолько зыбкой и неравновесной. И мне вдруг почему-то открылось это окно. Пока оно было открыто, я успел задать мучившие меня вопросы и получил на них ответы. Доверился этим ответам и спас свой бизнес. Если бы не эта странная и необъяснимая для меня «помощь сверху», мы бы сейчас точно в этой шестикомнатной квартире с вами не разговаривали.

— А кто этот «кто-то», что помог вам «сверху»?

— Я этого не знаю и не хочу даже пытаться узнать. Приведу такую параллель, милая барышня. В верованиях сибирских народностей ханты и манси волк является воплощением магической силы. Вообще язычники по всему миру своих тотемных животных всегда обозначают как Животных Силы. Силы, которую тотем может как дать язычнику, так и отнять у него — в зависимости от своего отношения лично к нему в данный момент. Так вот: ханты и манси не называют волка волком. Они говорят: «Тот-Кого-Нельзя-На­зывать-По-Имени». В моем случае что-то в таком же духе.

— А почему этот кто-то пускает вас к скрытой информации?

— Не знаю. Я же не молюсь на него, ничего у него не прошу, не приношу ему шаманских жертв, совершенно не рассчитываю на помощь от него. Сами понимаете, что я — далеко не праведник, чтобы благоволить мне «сверху» за правильное поведение. Говорят, что люди, которые никуда не торопятся и не задаются никакой целью - тоже Божьи люди. Но это уж точно не про меня. Почему и за что мне иногда дается этот доступ не знаю - для меня это мучительная загадка. Но дается, видимо, авансом за то, что я еще должен буду сделать в будущем.

— Не мне судить, насколько вы, Денис, праведник и насколько грешник. Но для меня понятно, что вы человек неординарный и ответственный в своей неординарности.

— Если вы спросите меня, какая способность выделяет меня среди других деловых людей, то я бы ответил, что это талант интеграции, талант сочетать в целое. Соединять неодинаковые элементы в единство так, что в этом объединении возникает новое качество и создается эффект, намного превосходящий сумму эффектов каждого отдельно взятого элемента. Это ведь только в абстрактной арифметике два плюс два всегда будет четыре. А в реальности складываемые в комбинацию элементы могут как гасить, так и усиливать друг друга. И дважды два может оказаться в итоге, к примеру, шестнадцатью. А может, даже и отрицательной величиной. Все предыдущие вашему появлению случаи, когда мне «сверху» открывалось окно, так или иначе происходили в моменты обдумывания мною таких мощных усиливающих комбинаций, создающих новую реальность.

— Тогда получается, что и я — возможная составляющая какой-то вашей усиливающей комбинации. А как у вас происходит это чтение информации с астрала?

— Сначала приходит ощущение, что окно открылось. Как будто оказываешься в такой «звенящей тишине» обострения всех чувств. И в этот момент можно задавать вопросы, но только требующие предельно краткого, односложного ответа. После задавания вопроса сразу же приходит ощущение ответа «Да», или ощущение ответа «Нет», или ощущение ответа «Может быть». А потом, после какого-то по счету вопроса возникает ощущение «Информация закрыта». Окно закрылось, и совершенно непонятно, когда оно откроется снова, и откроется ли вообще.

— Удивительно. И вчера, когда мы были с Ингой, это окно открылось?

— В том-то и дело, что открылось. Я любовался вами и я хотел обладать вами как мужчина. Тут вот этот «кто-то» взял да и обломал весь полет моих хотелок.

— И что же вам такое открылось по моему поводу?

— Меня огорошили, что тот, кому вы отдадите свою девственность, станет впоследствии вашим мужем и отцом ваших детей. А как вы, милая барышня, сами понимаете, я вовсе не собираюсь разводиться с Алёной для того, чтобы жениться на вас.

— Ну только этих проблем из-за меня вам с Аленой не хватало...

— И еще. Возможно, в отдаленном будущем вам предназначена какая-то особенная роль в миссии спасения. От выполнения или невыполнения этой миссии может критически зависеть жизнь очень многих людей. Очень большого количества людей. Может быть, даже миллионов людей.

— Да что же это такое! Я что — должна буду в будущем спасать человечество? Мне уже страшно от этих ваших сакральных знаний.

— Это не предопределено на 100%, но и не исключено полностью. Тут ответ был: «Может быть».

— Ну почему именно я? Я совершенно обычная девушка, которая хочет жить обыденной жизнью. Я абсолютно не суперменша. Во мне ничего суперменского нет и в помине.

— В том-то и дело, что вы необычная девушка, обладающая изрядной глубиной характера и искренностью страстных порывов к жертвенному состраданию. Без противостояния вызовам судьбы ваша жизнь будет казаться вам неполной и пресной. Вы необычайно упрямы и целеустремленны, когда вы видите цель и смысл. А без вдохновляющей цели и осознания смысла вы становитесь ленивы. Но это как раз тот случай, когда лень становится накопителем жизненной энергии и двигателем прогресса.

— Насчет того, что лень-матушка раньше меня родилась, — в этом можете не сомневаться.

— Вы по духу амазонка-воительниц­а, но вы и хранительница семейного очага. Вот вы сегодня едете сравнивать уютный Павловск и рыцарскую Гатчину. На самом деле это ваша вечная «охота к перемене мест» между двух миров — умиротворения и пассионарности, прагматичности и иррациональности, синицы в руках и журавля в небе, смиренного соблюдения традиций и прорыва за рамки общепринятого большинством. И вы не сможете выбрать какой-то один из этих двух миров окончательно. Слишком задержавшись в своем внутреннем «Павловске», вы будете рваться из него в свою «Гатчину», чтобы потом после рыцарских свершений вернуться к поддержанию очага. Эта двойственность, кстати, проявляется и в вашей бисексуальности. И еще в вашей внутренней склонности к периодической смене ролей «ведущий-ведомый» в вашей паре с кем-то.

— Денис, вы меня сейчас просто в угол какой-то загоняете глубиной своего знания меня. Мы знакомы всего-то чуть-чуть.

— Я не охочусь на вас. Точнее сказать, я прекратил охоту вчера вечером. И я объяснил сейчас, почему именно прекратил. Считайте, что я отказался от вас как от желанной добычи. Вы для меня отныне лишь приятная гостья.

— Не боитесь, что теперь уже во мне проснется охотничий инстинкт?

— А за мной охотиться бесполезно. Потому что я — дополнение до целого со своей женой. Однако я вас, наверное, задерживаю разговором. Если позволите, то я раскланяюсь. У меня через час переговоры в офисе.

В Павловск я решила ехать электричкой с Витебского вокзала. По пути на вокзал я попыталась отвлечься на красоты города, но разговор с Денисом никак не уходил у меня из головы. Мое женское самолюбие было даже несколько уязвлено тем, что он отказался от эротической охоты на меня. Пришлось признаться самой себе, что я все-таки успела запасть на обаяние Дениса как мужчины при всей нашей разнице в возрасте. И что мне теперь с этим делать? Как себя вести в этой гостеприимной семье?

Переходя через канал Грибоедова по Каменному мосту, вдруг явственно ощутила в себе звенящую тишину обостренности чувств. Как будто пространство вокруг меня разверзлось, и я стою как обнаженная перед чем-то огромном и необъятным в своем величии. Даже испугалась сначала, а потом решилась и мысленно сказала в пространство:

— Я могу спрашивать?

Ответом мне было ощущение: «Да».

— Я уже знакома со своим будущим мужем?

— Да.

— Это Денис?

— Нет.

— Я должна сегодня попрощаться и прекратить отношения с Денисом и Аленой?

— Нет.

— Мне дозволены сексуальные отношения с Аленой и Ингой?

— Да.

— Мне дозволены сексуальные отношения с Денисом?

— Может быть.

— У меня будут еще встречи с Денисом и Аленой?

— Да.

Я хотела спросить еще очень многое. Но ощущение звенящей тишины растворилось и это вернуло меня в обыденный мир.

Павловский парк встретил меня белками, выбегающими попрошайничать орешки прямо на дорогу к посетителям. Это смотрелось так по-домашнему и так мило. Я неспешно шла по аллеям к Большому дворцу, воображая себя молодой великой княгиней Марией Федоровной. По пути я «встречала» своих многочисленных фрейлин, приветствующих меня легким приседанием в книксене, и любезно раскланивалась с ними. Так в мысленных светских беседах со своими воображаемыми подданными и провела почти все время, отведенное Павловску. Даже не стала осматривать весь Большой Дворец, ограничившись только покоями и Собственным садиком Марии Федоровны.

Я просто купалась в умиротворении этого семейного мира, защищавшего себя от всех невзгод извне очарованием дворца и пейзажного парка. Причем семейного мира еще не императора, а пока лишь романтического наследника трона. Впереди Павла ждал разрыв отношений с матерью, коронация, нелепости правления, фальшь и ненависть придворного окружения, убийство заговорщиками на месте того же замка, где и родился. Но мира Павловского дворца и парка печать этого драматичного будущего нисколько не коснулась. Павловск словно выпал из бурного течения времени, так и оставшись юным душою.

А в Гатчине же ощущался беспокойно-заматере­лый дух крепости, изготовившейся к нападению противника. Строгая гармония окружающего парка в английском стиле лишь отчеркивала, противопоставляла окаймлением пружинную сжатость Гатчинского дворца для ответного удара. Потайные двери, винтовые лестницы, подземный ход к Серебряному озеру. Павел I любил таинственно исчезать из дворца и так непредсказуемо в него возвращаться отнюдь не через парадные ворота.

Еще больше возбудил мое воображение изысканный аскетизм землебитного замка Приорат на берегу Черного озера. Летняя резиденция приора Мальтийского ордена. Замок-иллюзия, оборачивающаяся с разных сторон обзора то крепостью, то готической молельней.

В воздухе словно витала порывистость устремлений хозяина замка, его самоотречение в напряженном усилии по преображению и исцелению себя благодатью Святого Духа, осеняющего человеческие подвиги.

— Неужели я тоже в будущем человек осененного подвига или жена такого человека? — подумалось мне, - и какую цену мне предстоит заплатить за это в жизни, чем пожертвовать?  

Но никакого ответа на свой вопрос я так и не услышала...

Я уже подъезжала в электричке к Витебскому вокзалу, когда мне позвонила Алена. Она сказала, что дома сейчас только Александра и Роман, а сами они с Денисом вернутся только ближе к девяти вечера.