Имён не стану называть. История старая, советского периода, конца восьмидесятых, но, всё же... Мы уже были около года женаты, и год жили вместе до этого, когда жена всерьёз поняла вдруг, что не тощая она, а стройная, что не прыщики у неё, а очень сексуальный юный бюст, и что лицо её не детское, а моложавое. Ей исполнилось двадцать шесть. Бывает такое, что симпатичная, а обходят мужики стороной, и потому только встретившись со мной, она испробовала сладость занятия любовными ласками, а распробовав, стала замечать, что мужики на неё — реагируют, вспыхивая желанием, и заставляя саму испытывать приятное волнение и истому по сексуальным ласкам. Это забавляло её, и она научилась кокетничать.

Она ещё стеснялась оказываясь на виду в откровенно облегающем гениталии купальнике, но уже поняла, что ей это доставляет наслаждение, а скривившись, на неё в немного просвечивающем наряде смотрит только ревнующая и завидующая женская часть пляжей. Теперь немного обо мне. Я такой же высокий и стройный, как и супруга, только младше неё на три года. Буду откровенен, втайне от жены я испытывал извращённое наслаждение не меньшее, чем она, когда мужчины разглядывали её почти обнажённой, и при этом ревность постепенно, и всё более властно завладевала мной. Глазами её хотели мужчины лет за тридцать, и конкурировать, удерживая жену от откровенного флирта, мне приходилось с мужчинами постарше, уже выстроившими свою карьеру и жизнь. Те, кто пытался завладеть её вниманием, были в другой возрастной категории, и многие из них уже поломали жизнь не одной дурочке. Приходилось изучать их приёмы и методы, чтобы не увели у меня супругу за сладкий поцелуй. А её влекло любопытство, и она лишь смеялась над моей ревностью.

На дворе был застой перестройки с сопутствовавшим ему падением нравов. Секс без обязательств начал пробивать себе дорогу, становясь модным явлением в молодёжных компаниях.

Наступил конец июня — прекрасная пора, когда жена, была в отпуске и отгулах. Я понимал, что будучи на работе, не смогу контролировать её постоянно, осаживая сластолюбцев, и рано или поздно, из своего любопытства она решится попробовать с другим, пав под натиском очередного претендента на временное овладение её гениталиями. Помозговав, решил, что коли всё клонится к тому, то нам лучше попробовать свинг, и пусть всё случится при мне. Попробует, и успокоится, поняв, что с другим это мало чем отличается. Но, всё произошло вовсе не так, как я предполагал.

Компания, в которую мы не так давно были вовлечены, нас привлекала своим уровнем жизни. В ней были дети дипломатов, министерских чиновников, директоров и прочих начальников, но, главное, они, по моим догадкам, втихаря практиковали свинг. Поскольку наверняка сам не знал, то и жене ничего говорить наперёд не стал. Оказались мы в не свойственном нам окружении по приглашению брата моей жены, который младше меня на три года и, соответственно, старшей сестры — на шесть лет, но крепкий, спортивный красавец, пользовавшийся всеобщим вниманием женской половины. Женская половина и привела его в круг богатеньких. Парень, сын слесаря и контролёра ОТК, ошалевший от изобилия дефицитов на столе и просто, забугорного, он, из лучших побуждений, и нас позвал, чтобы позагнивали немного, как на Западе. Обычно кампания собиралась на субботу и воскресение на пикник за городом. Женатиков, кроме нас была только ещё одна пара, поэтому вечерами было очень весело, не без сексуальности в танцах и разговорах. К нам явно приглядывались, поэтому всё было в рамках приличий. В последний, предыдущий раз, под покровом ночи, у догорающего костра, напившаяся напитков из «Берёзки» компания дошла до голых танцев. Жена была единственная изо всех, кто до последнего не соглашался обнажиться, но компания уговорила и её, чтобы не разрушать сладость танцев всем остальным. Мне было приятно танцевать медляки с девушками, касаясь, случайно конечно, торчащей плотью их лобков, только вот сознание того, что и с моей сейчас так танцуют, заставляло переживать неприятные эмоции. Танцуя с той, второй замужней девушкой, я видимо выглядел слишком напряжённым, и она рассмеялась:

— Прекрати ты так переживать! Никто твою не тронет, если она сама этого не захочет! У нас в компании с этим строго!

Во время небольшого перерыва для приёма алкоголя, в костёр, для освещения, подбросили дровишек. Все собрались у двух одеял на траве, выполнявших функцию стола, поскольку нас было восемь пар. Жена появилась рядом со мной сияющей от восторга, и возбуждённая настолько, что когда присаживалась рядом со мной, под её постриженным лобком губы издали мокрый звук. Она вся светилась и нисколько не казалась зажатой, не стеснялась уже того, что её губки кто-то из парней разглядывает и не старалась прикрыться. Я не стал ломать ей кайф.

После того, как допили дневной запас, все начали вновь танцевать, разбившись на пары и постепенно исчезая в темноте. Мы тоже скрылись за кустом и многие хихикали, слыша блаженные постанывания моей супруги. Под утро стало прохладно, и все начали одеваться. Утро и день до обеда кампания приходила в себя. Домой мы вернулись к вечеру.

Дома жена переживала приключение, прокручивая его в памяти, и в один из вечеров стала рассказывать про то, как в танце её гладили по попке, как все, кто с ней танцевал, непременно ласкали ртом и языком её соски. И тут же спросила:

— Неужели они так привлекательны?!

— Невероятно! Они у тебя крупные, как у кормящей грудью, когда возбуждаются! Для мужчин это как магнит, как призыв к тому, что женщина хочет мужчину.

— А почему ты мне раньше не говорил об этом?

— Из ревности — отчасти отшутился я — чтобы меньше приставали к тебе.

— Ах вот ты какой у меня! Ревнивец! Всё, тогда не буду больше ничего рассказывать.

— А есть что?

Она ещё колебалась, положив ладошку на мои трусы под одеялом, и слегка поглаживая:

— А ещё, один парень так восторгался моей красотой! А после встал на колени и языком ласкал, прямо там! Так приятно стало! Я чуть не упала, ноги — аж подкосились! Почему ты меня так никогда не ласкаешь!

Я представил описанную женой сценку, и то, как запрокинула она в восторге головку, наслаждаясь.

— Ого! Ты — маньяк! Нет, правда, ты смотри, как он у тебя поднялся! Как каменный! Вот, что тебя, оказывается, заводит — когда твою жену другие ласкают! Попался! Теперь я знаю, как тебя привести в боевое состояние!

Я хотел обнять её, и, целуя навалиться, но она, шумно дыша, принялась настойчиво толкать ладошкой мою голову вниз, возбуждённо шепча:

— Сначала там.

Супруга, по итогам ночи, была просто счастлива.

И вот, новый сэйшен, как говорили в компании. Собираясь на него, моя сказала:

— Я заметила, что на пикники девушки вообще не одевают лифчики и трусы, а в сумки берут с собой только купальники. Не хочу быть белой вороной! Ты не станешь ревновать?

Кажется, она уже дозревает, но и теперь решил не говорить про свинг. Сама догадается, если на этот раз он там всё же будет.

Новый пикник. На этот раз с двумя ночёвками. Собрались мы, как и прежде, у Белорусского вокзала, но произошло неожиданное — на площадь подкатил автобус ПАЗ. Открылась дверь и оттуда нам стал махать рукой парень из компании, говоря:

— Остальных я предупредил по телефону! Едем к нам на дачу. Половина народа уже там. Жена ловила на белой полупрозрачной блузке взгляды и кокетливо улыбалась, видя, как действует вид вставших колышками сосков, проступающих сквозь ткань на оголодавших женщинами парней.

Расположились на поляне перед домом. Здесь стоял длинный грубо сколоченный стол и лавки, застеленные простынями. Хозяин дачи пояснил, что в прошлые выходные здесь была свадьба его брата. Сама дача была настоящей: не шесть соток, как у трудяг, а пятьдесят. Дом окружён не садом, а небольшим парком с настоящим бассейном, правда небольшим, всего четыре метра на десять, зато выложенный плиткой и с освещением под водой, вмонтированным в борта. Вся территория была окружена плотным добротным деревянным трёхметровым забором.

Парней собралось много, человек двадцать, и не все были парами, поэтому девушек было заметно меньше, только двенадцать, с моей. Оценив расклад, одна из них с восторгом резюмировала:

— Ну, девки, дадут нам сегодня жару!

Снова сидели, выпивали и танцевали. Рассадили всех, разбив пары, чтобы гости чувствовали себя более раскованно. Классная музыка, классная выпивка. Соседка — очаровашка, и очень скоро мы с ней начали лапаться. По ходу дела узнал для чего разбили в дальнем от гульбища углу большую, солдатскую палатку на десять человек и внутри зажгли тусклый красный фонарь для фотопечати. Оказалось, что называют её Обсерваторией, потому, что туда ходят потрахаться все желающие, и посмотреть на «небо в алмазах». Видя мой интерес, один из парней пояснил правила пользования:

— Заходишь с девушкой, и трахаешься, там наверняка будут любители посмотреть и занять очередь. Если ей тебя окажется мало, то она остаётся с теми, кто там есть из страдальцев, пока не скажет им «Стоп!», и тогда она выходит, и никто не смеет её удерживать и насиловать. Всё только по согласию. Если девушка хочет остаться, то ни один парень не может её насильно вывести наружу, даже муж.

А тут и совсем стемнело. Зажглись два не очень ярких прожектора. Начались голые танцы и купание в бассейне. Когда мы вновь увидели друг друга, жена была уже здорово выпивши. Время от времени одна из девиц обходила танцующих и предлагала девушкам таблетки, разжигающие желание.

Тут то ко мне и подошла голая и пьяная жена и повисла, обвив руками шею и целуя. Холодные колышки сосков упёрлись мне в грудь. Оторвавшись, она зашептала:

— Ну, что ты такой скушный! Что мне, повеселиться нельзя!

— Ты очень много выпила.

— Ну, вот, начинается! Пить — нельзя! Ласкаться — нельзя! Все только этим и занимаются и флиртуют напропалую, а мне — нельзя!

— Почему? Флиртовать можно, только в меру.

— Ты серьёзно? Ты же понимаешь, чем может закончиться флирт при таких правилах поведения?

— Понимаю.

Жена была поражена моим ответом и, даже, слегка хмель с неё слетел:

— Повтори, я не ослышалась? Флиртовать — можно? А я думала, что ты такой ревнивый, что никогда мне не позволишь этого! А! Забыла! Тебя же это возбуждает! Ну, тогда я пошла флиртовать! Не пожалеешь после?

— Нет, иди, только осторожно, без ненужных эксцессов!

— Поняла!

Она снова радостно поцеловала меня и торопливо направилась к бассейну. Плавать она не умела, и только села свесив в воду ноги на его краю. Кто-то из парней подплыл и шире разведя её бёдра, принялся ласкать ртом. Лицо жены выражало наслаждение лаской. Подошла та девица, и дала моей таблетку и воду — запить. Наверное, моя не поняла, что это, и для чего, решил я. А она тем временем откинулась на спину и кайфовала. У меня от этого и у самого встал колом. Ко мне же подошла девица, не менее пьяная, чем моя жена, и, плюхнувшись на колени, произнесла заплетающимся языком:

— Хочу, чтобы ты меня трахнул в рот, поглубже. У тебя достойный размер.

До этого, что такое миньет — я знал только в теории, жена стеснялась, а больше мне было не с кем попробовать — любил я жену, и другие были просто не интересны. Естественно, про то, что при глубоком проникновении в горло и сами женщины могут испытывать оргазм, и вовсе не знал. Блеснув обручальным кольцом, незнакомка ловко поймала меня, и сразу обожгла теплом своего ротика. Было — здорово! Придя в себя после того, как отстрелялся, я осмотрелся. Моя дама кайфовала, облизывая свои губы. Заметил жену с тем же парнем, из бассейна, немного в стороне. Он вовсю трахал её пальцами, и жена сладостно выгибалась ему навстречу, а после они долго целовались. Постояв, оглядывая ландшафт оргии, парень ей что-то проговорил.

Девица отвлекла меня, вновь поймав губами за конец, а когда я поднял взгляд, парень, обвив за талию, уже вёл мою жену в сторону Обсерватории. Тут я не выдержал, отстранился от оргазмирующей девушки и поспешил к жене. Бежать, привлекая внимание, нельзя было, и я надеялся, что успею скорым шагом до того, как парочка зайдёт внутрь. Жена шла нехотя, слегка упираясь, я же сказал, что только флирт. Я остановился, потому, что у входа они тоже встали и парень вновь начал ласкать её клитор языком. Только я успокоился, решив, что они просто нашли тихое, притенённое от света прожекторов место, как парень выпрямился, и, обвив ниже талии спутницу, завёл её внутрь. Она шла нехотя, словно хотела и не хотела этого одновременно. Я постоял, не решаясь заглянуть внутрь, боясь, что стану посмешищем в глазах жены, и решился, только когда она начала в голос стонать.

На постеленных одеялах расположились трое одиноких парней, а между ними лежала парочка. Ноги жены, согнутые в коленях, были скрещены на поясе партнёра, обнимая его ими. Поняв, что ревность душит меня, вышел. Нашёл сигареты и выкурил две подряд. От досады хотелось плакать, и какое-то время я просто пытался взять себя в руки, дойдя до стола и опрокинув пол стакана чего-то спиртного. Вернувшись к палатке, сладких стонов уже не услышал. Да оно и понятно, ведь прошло уже около часа, а то и больше. Решился войти. Жена лежала всё так же на спине. Двое парней лежали по бокам от неё с уже поникшими членами. Между ног трудился парень с крупным членом, и ей было хорошо. Иногда он запрокидывал голову, и тогда я увидел его лицо. Неожиданно я узнал в нём её брата! Поверил в это не сразу, думал, что обознался, и отошёл немного в сторону, чтобы разглядеть его. Да, он. Он собирался приехать с девицей, но в автобусе его не было, и за столом, вначале. Выходит, что подъехал позже, и один. Получается, что он хладнокровно наблюдал, как те двое довёли своими членами его сестру до того, что она уже ничего не соображала, и не могла противостоять похоти, отдаваясь очередному. Он дожидался момента! Иначе бы она никогда на такое не согласилась, уж это — факт. Знает ли она, что делает это со своим родным с братом, или совсем уплыв, не осознаёт этого? Постепенно процесс её захватил настолько, что жена начала отвечать на его движения и завывать низким грудным голосом, вцепившись в своего любовника. В некотором оцепенении я досмотрел до их финала, ожидая, что вот сейчас она придёт в себя, и оттолкнёт его, но вместо этого жена просто обмякла, испытав в очередной раз наслаждение. Стало стыдно, что они могут увидеть меня, поймут, что я просто стоял и смотрел, ничего не делая, и я вышел из палатки. Стоя сбоку, услышал её голос:

— Постой, это правда? Это ты меня сейчас?

— Да. Понравилось?

— Уходи, не хочу даже видеть тебя!

— Пошли, вместе выйдем.

— Нет, уходи, никуда я с тобой не пойду!

Потом, через пару минут, её удивлённый вскрик и стон. Едва брат жены отошёл в сторону танцующих, я вновь заглядываю внутрь. Новый партнёр. Он тороплив, и вскоре доводит себя и партнёршу до сладости. Она снова в экстазе. Я вижу, как уже очередной пристраивается к ней, но она ещё не пришла в себя, и не препятствует ему. У меня аж колени подогнулись от внезапной слабости. Чтобы не тянуть, скажу, что она дала по разу тем двоим, брату, а после ещё троим, и только полежав немного и отдохнув, вышла на улицу. Она была настолько шокирована сексом с братом, что остальной мир уже мало интересовал её. Она ушла в дом спать.

Спали все в доме, прямо на матрасах, лежащих на полу в комнатах. Я нашёл жену и прилёг рядом. Едва я закрыл глаза, как меня затрясли за плечо:

— Вставай, все уже завтракают! Свою похмелку пропустишь, этим не шутят!

И я вышел к столу. Никто не утруждал себя поисками одежды. Отыскал глазами жену. Она была с мрачным лицом, а рядом сидел её брат, старавшийся сгладить её ночное падение с ним нежными поглаживаниями по груди с поигрывания сосками. Я не стал им мешать выяснять отношения. Постепенно народ оживал. Чтобы как-то прийти в себя,

жена снова накидалась коктейлями. Солнышко довершило дело. Она, уже нетвёрдо стоя на ногах, нашла меня и плюхнулась на травку возле. Помолчали.

— Ты вчера с кем-то был, я видела. Меня это сильно обидело, и я, тоже, нашла себе партнёра.

— Да, я видел как вы пошли в Обсерваторию. Ну, что ж, теперь! Было, и было. Оба виноваты. Мир?

— Мир. Я хочу тебя. Пошли в палатку — здесь нельзя.

Мы отправились в Обсерваторию, а на отдалении за нами поплёлся её брат. Чтобы не заставлять жену мучиться переживаниями за вчерашнее, я промолчал про него.

Внутри, на удивление, никого не оказалось, и это нам вполне подходило. Ложась на жену, я ощутил то, насколько свободно, почти как в кисель проваливаюсь в неё. Новая волна ревности добавила мне силы, и я добился от жены нежных слов и сладостного стона. Отдышавшись, повторил. Чувствовал, что не достигла она со мной удовлетворения, но сделать уже ничего не мог.

— Милый, было хорошо, но мне ещё хочется. Можно я ещё здесь немного побуду? Хотя бы разик!

Будь она трезвой, у неё бы и язык не повернулся сказать такое.

— А я разрешу тебе ещё с какой-нибудь.

Поднявшись на колени между ног жены, посмотрел на натруженное, сочащееся, и ставшее совсем не привлекательным, теперь, тело жены. Вздохнул и спросил:

— Ты что, таблетку выпила утром?

— Да, потому, что не очень хотелось, но я видела, что ты — хочешь.

— Может, пойдём отсюда?

Жена густо покраснела:

— Мне мало. Зря таблетку выпила. Иди, я тебя найду, потом. Здесь полежу, вдруг, желающий найдётся! А нет — приду.

Я поднялся на ноги. Ну, что тут скажешь! Вышел из палатки, и, отойдя, закурил. Обернувшись на вход в Обсерваторию, заметил, что кто-то юркнул внутрь. Сердце затрепетало, и я вернулся. Заглянув внутрь, аж задохнулся. Это был брат жены. Она лежала, закрыв от стыда лицо ладонями, а он, пересиливая её слабое сопротивление, и уже раздвинув бёдра, прилаживается. Едва дубинкообразный член влез полностью, жена болезненно застонала, запричитав:

— Ой, мамочка! Ой, мамочка!

А братец тут же задвигался в сестре. В полной растерянности я зашёл за палатку и сидел, ожидая, сам не знаю чего, и, понимая, что поговорить с женой всё же придётся.

Вышли они не скоро. Она была вся поникшая, явно мучимая переживаниями за произошедшее. Брат старался не оставлять её одну, всячески ухаживал, а ближе к обеду что-то шепнул, от чего жена стала краснеть лицом. Он взял её за запястье, и повёл вновь в сторону Обсерватории. Сгорая от стыда, она всё же почему-то позволила ему отвести себя на траходром. Я же не придумал ничего лучшего, как напиться. Сидел, и тупо следил за тем, как в течение дня родственничек ещё дважды отводил мою жену в палатку, и она покорно шла за ним. Вот, бугай производитель!

К ночи все снова разместились спать. Жену я так и не нашёл в доме. Оставалась палатка. Дождавшись, когда всё стихнет, осторожно выбрался во двор.

Они действительно были в палатке, и даже фонарь не выключили.

— Прекрати! Ну, сколько можно! Отстань, я больше не хочу! Спи, давай! — услышал я нарочито недовольный, и даже игриво весёлый голос жены. Такого я от неё никак не ожидал.

Неужели ей понравилось с ним! Стыдно это признать, но, видимо, так, и жене очень понравилось, когда таким толстым долбят, и не важно уже, кто. На душе стало тоскливо. Я повернулся и направился в дом.

Утром жена выглядела не выспавшейся, и шагала изменившейся походкой, подойдя ко мне, присела. Смотреть на неё было невозможно: вся измученная, зацелованные соски и вокруг них. Весь вид откровенно затраханной женщиы вызывал жалость.

— Я тебя в доме ночью не видел, ты в палатке была?

— Да.

— С мужчиной?

— Да.

— Трахались?

— Да, прости, не знала, как отделаться от него. Пять раз за ночь! Давай уедем сами, тут станция недалеко. Так он не отвяжется.

— Могу морду набить.

— Как бы он тебе не набил, он — спортсмен. Лучше уедем, и всё.

Мы собрали вещички, шепнули хозяину, что срочно домой надо, и уехали. Про то, что было на пикнике мы с ней оба молчали. Так и не поговорили ни разу. К этим ребятам, что «на рупь дороже», как у нас про сынков всяких там говорили, мы больше не ездили.

Целый год после жалел, что не решился на скандал тогда. По тому, какой просторной была жена для моего члена, все это время, и по мелким признакам в квартире, таким, как запах одеколона, было очевидно, что её брат постоянно, почти ежедневно бывает в нашем доме, в моё отсутствие. Мне было всё понятно, но поймать его на месте, так и не удалось, хотя много раз пытался, пока не понял, что жена сама старается уберечь любовника от встречи со мной. Видно, невероятно стыдно, но сладостно ей было втихаря жить с ним, и я перестал пытаться отнять у любимой наслаждение оргазмами не со мной. Почему не развёлся? Не знаю. Даже такой, неверной, а любил её. Ведь не таскалась по мужикам, а только со своим братом жила! А после, между ног, жена постепенно стала немного комфортнее для меня, из чего я сделал вывод о том, что встречи с любовником перестали быть постоянными, и происходят от случая к случаю. А ещё через пол года брат жены женился, и супруга окончательно вернулась в прежние кондиции.

Вновь она сделалась этим местечком для меня уютной и комфортной по размеру, как домашние тапочки. Грустила по нему, я видел, а после — как отрезала своё тайное прошлое, и вернулась ко мне целиком, похоронив свою безумную связь с братом. А через два года у нас родилась дочка, и мы зажили совсем другими заботами. А что касается её брата, ну, встречаемся, конечно, на семейных праздниках, только им обоим немного неловко присутствие на них другого, как вечное напоминание и укор.