С того дня когда я приехал к Тане в город и стал жить в её доме прошло две недели. За это время я устроился на работу водителем в местную автоколонну и принёс сестре первые заработанные мной деньги, аванс в двадцать пять рублей, что было весомым подспорьем для нашей семьи.

 Таня стала считать меня своим мужем с той ночи когда я впервые прикоснулся к обнаженному телу старшей сестры, и  из мальчика которым я все ещё был к двадцати годам, тогда на диване в зале, я стал мужчиной в жарких объятьях любимой сестренки.

 По просьбе Тани, я отрастил небольшую бородку и усы, и перестал быть похожим на неё. От матери мне достался рот и подбородок, а остальное у меня было от отца. И сейчас небольшая бородка с усами полностью скрывала единственное моё сходство с сестрой.

— Какой ты у меня красивый и сильный, муж мой любимый.  — говорила мне сестра, подходя со мной к зеркалу трюмо в зале.

Таня обнимала меня и стоя со мной в обнимку перед зеркалом, любовалась собой и мной.

— Ты на меня теперь не похож Костя. И я хочу с тобой под ручку пройтись по городу ведь никто не догадается о том, что мы с тобой родные по крови.— Таня была права, визуально мы были с ней непохожи,   да и разница в возрасте в пять лет не сильно бросалась в глаза.

Только старшая сестра была на полголовы повыше меня ростом и посолиднее выглядела. Я худощавый стройный парень с тёмно-руссыми волосами на голове. А Таня высокая черноволосая молодая женщина, у которой есть что показать и спереди и сзади.

— Да сестра, с бородой я на тебя точно не похож. Но пройтись с тобой под ручку как муж и жена, или как влюблённые мы сможем только в другом городе где нас не знают, а не в нашем райцентре в котором и у тебя и у меня полно знакомых.  — сказал я Тане, не очень одобряя её игры в мужа и жену.

Намного лучше было бы, чтобы мы с ней любили друг друга, и  трахались втихаря как любовники не играя в дурацкие игры в супружество. Но сестра была непреклонна, ей доставляло удовольствие считать меня своим мужем, а Виталика моим сыном. Хотя малыш был копией своего отца Сергея.

— А кто тебе сказал, что мы в этой дыре будем с тобой постоянно жить? Через год когда Виталик подрастет мы уедем отсюда в Москву. У меня подруга Валька на стройке работает штукатуром -маляром. Так ей квартиру через пять лет в столице обещали дать. И московскую прописку соответственно. Сейчас лимитчики в Москву требуются, со всех деревень в столицу едут работать. И мы с тобой брат поедем. Ты водитель, а шофера на стройках в Москве  нужны. А я штукатур- маляр, тоже специальность востребованная.— ответила мне сестра возбужденным голосом и потянулась к пачке сигарет лежащей на столе в зале.

После первой нашей совместной ночи когда мы с Таней отмечали моё возвращение из армии,   сестра стала покуривать, не сильно но покуривать. Обычно пару сигарет в день, что не было вредным для ребёнка. И сейчас от волнения Таня взяла сигарету из пачки " Космоса" на столе и встала с ней к окну. Я быстренько дал сестре прикурить чиркнув спичкой, и  девушка глубоко затянувшись ароматным кишинёвским " космосом", красиво выпустила дым в открытую форточку.

— Я при разводе с Сергеем оставлю его фамилию у себя в паспорте. А когда мы с тобой приедем в Москву, то сразу же подадим заявление в ЗАГС. Нас там распишут, и нам как молодой семье с ребёнком дадут комнату в семейном общежитии. Виталика устроим в ясли, а сами будем работать. Через пять лет получим квартиру в Москве, и станем москвичами. Ну как тебе такой вариант Костя? Согласен со мной брат?  — спросила у меня старшая сестра возбуждено смотря мне в глаза.

И хотя авантюра Тани с поездкой в Москву и подачей документов в ЗАГС, мне пришлась крайне не по душе. Но я не мог сказать нет сестре. Потому, что я влюбился по уши в эту красивую черноволосую девушку. И не представлял своей жизни без неё и Виталика которого тоже полюбил всей душой.

— Да любимая, я согласен с тобой сестра. — ответил я Тане, а она только и ждала моего согласия, девушка выбросила окурок сигареты в форточку и закрыв её, крепко обняла меня и расцеловала.

— Тогда иди в ванную брат, там баночка с вазелином лежит в аптечке. Помнишь я обещала тебе дать попробовать себя в попу. Так вот сегодня этот момент настал. Только обещай Костя, что ты будешь потихоньку мне в неё вставлять. Я ведь ещё девочка там и боюсь, что мне будет больно. — сказала сестра, целуя меня в губы.

— Конечно Танечка милая. Я буду очень осторожен. И ты не почувствуешь боли сестренка. — ответил я Тане, идя в ванную за вазелином.

За две недели мы с ней перепробовали всё, и только анальное отверстие старшей сестры оставалось единственной дырочкой на её прекрасном теле, где ещё не побывал мой член.

  На следующий день после нашего с ней секса на диване когда Таня сделала меня мужиком. Едва я пришёл с работы, после ужина и совместного мытья в ванной. Покормив грудью Виталика, и уложив сына спать в его кроватку. Таня сделала мне обалденный минет от которого я чуть не потерял сознание. Сестра села голая на диван и позвала меня к себе, заставив встать перед ней. Я встал как она просила, и тут же губы Тани обхватили мою залупу и стали сосать её как конфету. 

 Старшая сестра сидя на диване бестыдно раскорячив свои ляжки, показывая мне интимную черноту между ног. Сосала у меня член придерживая его одной рукой. И время от времени поднимала голову. И с хуем в накрашенных губах, смотрела мне в глаза. И от этого взгляда, от сосущих мою залупу требовательных губ сестры, я испытал тогда райское наслаждение. И правы были ребята в армии когда рассказывали мне о том, что минет который делают девушки, гораздо лучше полового сношения с ними. Кайф от сосания губ и языка Тани, когда она ими обрабатывала мою залупу, был запредельный. Я стоял и гладил сестру по волосам на голове, и кончил Тане в рот не в силах больше терпеть эту сладкую муку.

 А приятным дополнением к минету который сделала мне сестра. Было то, что она тут же попросила поцеловать и полизать у неё письку. И я выполнил её просьбу без колебаний. Встал на колени перед Таней, и припал губами к её заросшему чёрными волосками лобку.

 Сестра гладила меня руками по волосам на голове, а я сосал у неё половые губы и клитор. Небольшой нарост торчащий из пизды старшей сестры похожий на крупную фасоль. Тогда я конечно не знал, что этот клитор, самое чувствительное место на теле женщины. Но чувствовал, что когда я касался этого нароста вверху вагины старшей сестры языком. То Таня сильно стонала и крепко обхватывала мою голову руками. И именно лизанием этого нароста над входом в влагалище сестры. Я довёл девушку до оргазма, да до такого сильного, что она чуть не придушила меня своими ляжками когда кончала.

  С Таней мы занимались сексом практически ежедневно, перепробовав многие позы. Но вот когда я касался залупой её заманчивой тёмно коричневой дырочки ануса, Таня не давала мне в неё вставить член, говоря, что ещё не время и она не готова к сексу в задний проход. И вот сегодня этот момент настал. Хотя по правде я и не горел особым желанием выебать сестру в жопу. Мне хватало традиционного секса с ней. Просто было интересно попробовать ещё и анальное порево с любимой сестренкой,   и  потом сравнить ощущения от ебли в пизду и в очко.

— Дай я сама намажу его тебе Костя. А то ты смотрю вазелин жалеешь. — сестра отобрала у меня баночку с вазелином из рук, и густо намазала мою залупу кремом, да так сильно, что на конце у меня образовался конус из вазелина.

— И попу мне смажь Костя, а то у тебя хуй большой и я боюсь боли.  — попросила меня Таня, становясь " раком " на диване.

Сестра нагнула голову в подушки, и выпятила свою белую как молоко жопу кверху.

— Да не будет больно сестренка. Разве я могу причинить тебе боль любимая. — ответил я Тане, густо намазывая девушке остатками вазелина из банки.

Нежное тёмно-коричневое отверстие её ануса к нему по словам сестры ещё не прикасались члены парней с которыми она спала в постели в разное время своей молодой но насыщенной в сексуальном плане жизни.

  Мне предстояло стать первопроходцем в попке у сестры. И сломать Тане целку в заднем проходе, что я с радостью и сделал встав на диване позади сестры взявшись руками за пухлые половинки её молочного цвета попки, и  приставив густо смазанную залупу к тёмной анальной дырочке девушки, плавно надавил головкой члена на анус старшей сестры. Мой хуй густо смазанный вазелином, легко скользнул внутрь тесного заднего прохода девушки. 

 А в жопу гораздо приятнее ебать чем в пизду. Подумал я, плавно выгоняя член в задний проход Тане до упора.  По сравнению с горячим и склизким влагалищем сестры которое было основательно разбито членами парней и мой член ходил в пизде у Тани свободно. То её задний проход был узок и девственнен. Я натирал залупой его гладкие стенки, испытывая несравнимый с обычным сексом кайф. Но сестра не разделяла моего восторга по поводу ебли в жопу, Таня заводила задом и сильно застонав попросила меня быстрее заканчивать.

— Ой Кость, кончай быстрее, больно. — заныла старшая сестра, крутя жопой пытаясь освободиться от вставленного в неё хуя брата.

Но этими движениями Таня только сильнее насаживалась на мой стояк. И я вогнал ей в жопу член до яиц.

— Потерпи сестра, сейчас, сейчас, милая. — со стоном говорил я девушке, делая возвратно-поступательные движения в её тугой и горячей сраке чувствуя, что вот вот кончу.

Потому, что долго ебать сестру в жопу было невозможно. Из за узости заднего прохода по сравнению с широким влагалищем.

— Значит так брат. Больше я тебе в попу не дам. Мне было больно, и я не получила от этого ни какого удовольствия. — говорила мне сестра, моя в ванной тёплой водой из чайника мой член немного измазаный в её заднем проходе, после того как я очень хорошо кончил на девушке и налил спермы ей в прямую кишку.

— Я могу пойти тебе на уступки Костя, с обоюдной пользой для нас обоих. Ты получишь все же доступ к моей попе. Но только лишь для того чтобы быстро кончить в неё. А сейчас на полей жене, мне тоже нужно подмыться. — сказала мне Таня, отдавая мне в руки чайник и становясь в ванную.

Я намуслякал членом ей в жопе будь здоров. И сестра смывала с неё остатки вазелина и спермы.

— Спасибо милая, жена моя любимая. Я тебя не подведу Таня. И буду быстро кончать в твою попку, не делая больно.  — поблагодарил я девушку, за её мудрое, воистинно" соломоново" решение.

Ведь после первой ночи со мной. Таня отказалась от противозачаточных таблеток, из за их ненадёжности. Сестра купила в аптеке презервативы, точная копия тех что я в школьные годы нашёл под матрасом у матери. И мы с ней стали ими активно пользоваться.

 Презервативы конечно давали почти стопроцентную гарантию от нежелательной беременности. Но наполовину снижали ощущения от секса. Ебля с " резинкой" была намного хуже чем без неё.

 И вот ближе к вечеру, поделав все домашние дела, накормив и уложив спать Виталика. Мы с сестрой решили испробовать предложенную ей альтернативу противозачаточным таблеткам и презервативам.

После непродолжительных взаимных ласк, старшая сестра вновь встала " раком" на диване. Угнув привычно голову в подушки и выпятив жопу кверху. А я тем временем пристроившись к ней сзади, умело довёл девушку до оргазма. Сношая Таню обычным вагинальным способом, время от времени как она меня научила. Вытаскивая на пару секунд член из её пизды. И давил пальцем на точку у себя в промежности за яйцами.

 Член у меня при этом продолжал стоять, а вот желание кончать отпадало. И когда сестра протяжно завыла ловя вагинальный оргазм. Я  вытащил член из её кончающего влагалища, и спустил Тане в очко. Быстро быстро, вгоняя член в задний проход любимой девушки.

 Смелый эксперимент предложенный старшей сестрой, увенчался успехом. Таня выбросила противозачаточные таблетки в мусорное ведро. Оставив лишь купленные недавно презервативы. Как дефицитную по тому времени вещь и нужные в хозяйстве.

 Но они мне и сестре больше не требовались. Я прекрасно научился контролировать себя в постели с Таней. Умело доводил девушку до оргазма и кончал ей в задний проход, не причиняя боли. Причём научился это делать в разных позах, а не только в позиции сзади.

 С того времени прошла ещё неделя, приближался Новый год. А мать которая обещалась приехать в город и проведовать меня и Таню. Все не ехала к нам, и этому возможно способствовали сплетни распускаемые Сергеем. Муж моей сестры ходил по городу и говорил всем что младший брат который живёт в доме у Тани, её любовник. И они спят вместе в одной постели.

 Конечно свечку над нами никто не держал, а слова Сергея о том что мы с сестрой любовники. Были всего лишь его словами. Но эти сплетни сделали своё дело и люди всерьёз стали думать о том. Что в доме под зелёной крышей, брат ебёт родную сестру. Я было хотел надавать мужу Тане по морде. Но сестра меня удержала от этого опрометчивого шага.

— Не трогай ты его Костя. Ты этим ничего не добьешься. Тебя посадят, а Сергей будет над тобой смеяться и ещё больше мне пакостить. Лучше потерпеть с год пока Виталик не подрастет. И мы уедем с тобой из этого гадюшника в Москву. — успокаивала меня Таня, и я с ней был полностью согласен.

Кулаками рот Сергею не заткнешь, да было уже поздно, сплетни про нас с сестрой пошли гулять по городу и стали предметом обсуждения досужих бабок сидящих днями у подъездов домов. Оставалось только терпеть и ждать когда сын Тани немного подрастет чтобы уехать из нашего райцентра в Москву. Где нас никто не знает и в столице легко затеряться.

 Но мне и старшей сестре не давало покоя поведение нашей матери Нины. За три недели она так и не приехала к нам в райцентр проведать дочь и сына. Да и внука понянчить как родная бабушка тоже должна? И решив на семейном совете съездить к матери в деревню как только спадут морозы стоявшие в последние дни декабря чтобы не морозить малыша. Ведь от автобусной остановки с трассы к нашему дому в селе нужно идти пешком ещё пару километров. Как мамаша сама заявилась тридцать первого числа вечером.

 Я был в спальне и играл с малышом. Виталик лежал в своей кроватке и весело мне агукал, когда я гремел над ним побрякушкой. Сестра в это время находилась на кухне, где готовила салаты и закуски для встречи Нового Года. Наигравшись с Виталиком вдоволь, я взял малыша на руки и пошёл с ним на кухню за чистыми пеленками которые сушились на веревке над печкой. Дверь на кухню была прикрыта, и я по привычке толкнул её ногой открывая так как руки у меня были заняты ребёнком. И ещё толком не войдя, крикнул от двери.

— Любимая, дай нам с Виталиком сухие пеленки. — сказал я сестре, и зайдя на кухню с её сыном на руках увидел сидящую на стуле мать, она очевидно только приехала, и сидела на стуле одетая в шубе и в зимних сапогах.

Возле ног у родительницы стояли две большие сумки с продуктами. Таня незаметно для мамаши покрутила у себя пальцем у виска мол придурок ты Костя. Но дело уже было сделано, Нина прекрасно слышала как я назвал старшую сестру любимой. И судя по взгляду матери направленного на меня, она все поняла. Но не подала по началу вида, переключив своё внимание на внука.

— Ой какой ты большой стал у нас уже Виталик. На маму похож и на папу Серёжу.  — сказала Нина, играя с сыном дочери при этом зло глянув на меня.

Мать хотела устроить мне и Тане разнос, но пока молчала, забавляясь с внуком. И лишь вечером когда сестра покормив сына грудью уложила его спать в кроватку в спальне. Мы сели втроём за стол в зале, где выпили по пару стопок водки. Нина запьянев закурила сигарету, и сидя на стуле смотря на меня и на Таню спросила.

— Так, что выходит правду о вас люди говорят? — как то устало и спокойно без раздражения спросила мать, обращаясь по большей части к дочери чем ко мне.

Нина откинулась спиной на спинку стула на котором сидела с любопытством смотря на нас с сестрой. Ни каких истерик, скандалов и ругани, мы с Таней от нашей матери не услышали. Хотя предполагали, что она будет прежде всего винить во всём старшую дочь. Но Нина спокойно сидела на стуле за столом, курила сигарету и ждала от нас ответа. Хотя мать и так все поняла, просто ей было любопытно. И это любопытство читалось у неё в накрашенных глазах.

 Нина приехала к нам с ночевкой встречать Новый Год, и была нарядно одета в красивую цветастую блузку с рюшами по краям. И в белую юбку, из под которой у матери выглядывали соблазнительные ляжки обтянутые чёрным капроном. На ногах у мамаши были натянуты чёрные капроновые чулки, а губы ярко накрашены как и её глаза. 

— Да правду мама. Мы с Костей любим друг друга и я не жалею что ему дала. Хотя я не жадная и могу поделиться с тобой Нина. Да и лучше будет если ты к нам жить сюда переедешь из деревни насовсем. Дом у меня большой места всем хватит. А сплетни и разговоры которые ходят по городу про нас с Костей. С твоим появлением возможно поутихнут. — неожиданно для меня и для нашей матери, сказала Таня.

Я честно не ожидал от сестры подобного наглого предложения. Да и за те три недели, я ни разу не говорил Тане, что не против и маме Нине засадить, если появится возможность. Но боялся реакции старшей сестры, и думал что она обидиться на меня за это.

 Да и по правде я был полностью удовлетворен дырками Тани. И мои мысли о матери, отошли как бы на второй план. И вот сейчас старшая сестра сделала смелое и заманчивое предложение нашей с ней родительнице. Не старой ещё женщине за сорок лет. Яркой и сексуальной брюнетке с большими сисярами и таким же объёмным задом. И у меня глядя на мать встал член в штанах. Только от мысли что Нина согласится на предложение дочери.

— Ты знаешь Таня, я жалею сейчас только об одном. Что не лупила тебя суку в детстве ремнём. Когда ты начала с парнями хвостом крутить. Ведь ты же брата соблазнила сучка, а не он тебя. Этот телок способен только мои трусы нюхать и дрочить на них. — зло сказала Нина, почему-то презрительно смотря на меня.

Выходит, что она все эти годы знала что я нюхач, нюхаю её ношенные трусы и дрочу на них. Подумал я глядя на ляжки матери под юбкой, обтянутые чёрным капроном. И член у меня вообще задубел от невероятно бешенного стояка. Которого у меня даже на сестру сроду не было.

— Ну и дала ему, а что тут такого? Костя заботливый брат и мне с ним лучше чем с алкашом Сергеем. Я хочу жить с Костей, а с мужем  разведусь. Живи с нами Нина, я могу тебе свою спальню уступить. Так будет лучше для нас всех, и для Кости тоже. А то он парень горячий и ему все мало и мало, а я не выдерживаю.  — опять внаглую предложила матери Таня, закуривая сигарету и отходя с ней к окну.

Сестра открыв форточку курила и смотрела на Нину ожидая её решения. К слову сказать Таня не хуже мамаши нарядилась и накрасилась для встречи Нового Года. И хотя кроме нас троих в доме не было гостей, обе женщины мать и дочь благоухали духами, и на их лицах был нанесен макияж. Но в этот вечер меня конечно заводила больше мама Нина, своими ляжками в чёрном капроне. Их сейчас она бестыдно мне демонстрировала, сидя на стуле куря сигарету положив ногу на ногу.

— Нет Таня, я по другому сделаю. Заберу тебя сучку в деревню, и отправлю в колхоз на ферму коров доить. Вилами за день намахаешься, силос коровам потаскаешь, глядишь дурь из головы выйдет. Мужиков тебе мало, на брата полезла шалава. — ругнулась на дочь Нина, туша окурок сигареты в пепельнице.

А я тревожно глянул на стоящую у окна сестру, боясь, что Таня обидится на слово шалаша, и между женщинами возникнет ссора которая может перерости в серьёзные разборки, и Нина уедет к себе в деревню. А мне так хотелось засадить матери. И увидеть наконец её пизду, волосики с которой я находил у неё в трусах.

— Не ругайтесь девчонки Новый Год всё таки, давайте лучше за стол садитесь и ещё по рюмашке выпьем. А ты мама не права. Это я первый сестру соблазнил, и очень хочу чтобы ты жила с нами Нина.  — сказал я матери, ложа ладонь поверх её руки лежащей на столе и погладил.

Нина не убрала руку и не сбросила с неё мою ладонь. Только посмотрела мне в глаза таким многообещающим взглядом, что я понял,   она не только останется у нас ночевать. Но и возможно сегодня ночью я буду натирать стенки материнского влагалища.

— А, что и останусь. Мне одной в деревне скучно, да и по хозяйству никто не помогает. Но сразу предупреждаю, если я буду с вами жить. Никакого блядства не будет. — сказала Нина протянув руку к бутылке с коньяком.

Но я её опередил, налив ей коньяка, себе водки, а сестре вина. К слову сказать на столе у нас выпивка была представленная армянским пятизвездочным коньяком, " пшеничной " и " сибирской " водками. Сухим грузинским вином "ркацители" и традиционным " советским" шампанским. Рядом с магазинной выпивкой, стояли два графина с домашней самогонкой. Трехлитррвую банку деревенского первака привезла с собой мать. Да и Таня тоже выгнала дома шесть литров первокласного самогона. Сестра настояла его на лимонных корках и дубовой коре, и он цветом стал похож на магазинный коньяк. Который тоже был по сути самогоном из винограда, только выдержанным.

 К выпивке на столе была и закуска соответствующая. По мимо обязательных на Новый Год, оливье и селедки под " шубой". В тарелках были и котлеты, жареное мясо, как и птица, так и свинина с говядиной. Сыр, колбаса трёх сортов, красная рыба и шпроты.

 Отдельно Таня поставила на стол вареную картошку к которой сестра подала  истекающую жиром, необычайно вкусную селедку " иваси". Огромные жестяные банки с селедкой, продавались тогда в любом магазине. К картошке ещё были и дары леса привезенные мамашей из деревни. Маринованные опята, соленые грузди, и лисички.

 Вообщем закусон был мировым, да и выпивка тоже. Хотя в те годы я не любил бухать. Но в компании двух злоебучих брюнеток, матери и сестры, да на Новый год. Выпить было не грех, чтобы быть более раскрепощенным в общении. Особенно с Ниной, её я ещё побаивался откровенно кадрить. И мне нужен был алкоголь для расслабления.

— И даже по праздникам мам не разрешишь?   -  спроил я у матери, после того как мы все выпили и слегка закусили блюдами в изобилии стоящими на столе.

Причём я не просто спросил у мамаши, а внаглую положил ладонь на её широкую ляжку обтянутую чёрным капроном и смотря в глаза Нине, нежно её погладил. После трех рюмок водки выпитых за столом, я стал наглым и раскованным в общении с женщинами. Да и женщины эти были свои родные, одну из которых я уже выебал. А другой только предстояло засадить, но она пока что строила из себя " целку".

— А это как вести себя будешь сынок. Может и разрешу, но только под моим строгим контролем.  — захохотала поддатая Нина, с любопытством глягув на меня.

И на удивление мать не только не сняла мою руку со своей ляжки, но и наоборот крепко её прижала к ноге положив сверху теплую материнскую ладонь.

 Я сидел за столом по центру, а мать с сестрой пообок.  Таня ела оливье и незаметно для матери толкнула под столом меня ногой. Мол давай кадри её, не видишь,   она бухая?  Что я и сделал, снял ладонь с материнской ляжки и взяв Нину за руку, положил её к себе на ширинку. Где уже давно стоял колом член, и в штанах у меня спереди выпирал здоровенный бугор.

— Тань, выключи телевизор, и включи магнитофон, потанцевать охота сил моих нет.  — попросила мать свою дочь, при этом смотря не на её, а на меня.

И  Нина не только в гневе не одернула свою ладонь с моей ширинки, и не влепила сыну пощёчину, как это бы сделала любая другая мать на её месте. Но наоборот мамаша не убирала руку с моих брюк, и даже легонько кончиками пальцев, ощупывала мне член сквозь штаны.

 Не мяла, а осторожно щупала, словно пытаясь узнать размер члена у своего ребёнка. И от этого щупанья и без того стоящий колом член, стал словно каменный. А ещё меня сразил на повал взгляд мамы. Нина смотрела мне в глаза не взглядом любящей родительницы, а каким-то " стеклянным" бесцветным взглядом.  Карие глаза мамы застилала пелена откровенной похоти. Я никогда не видел чтобы мать на меня так смотрела. И этот взгляд будоражил моё сознание, как и запах духов шедших от волос Нины.

— Как скажешь мам, всё равно до начала " Голубого огонька" по нему нечего смотреть.  — ответила Таня вставая со стула и идя выключать телевизор стоящий в углу комнаты по которому показывали в это время откровенную муть.

По первой программе  чёрно-белого "Рекорда", шла передача про шахматы которая так и называлась " Встреча с трехкратным чемпионом мира по шахматам А. Е. Карповым. А по второй программе, была передача про поэзию, Н. Некрасов- стихи разных лет.

 Время на часах стоящих на трюмо возле ёлки, было половина восьмого вечера. И ничего путного до начала " Голубого огонька" по телевизору в то время не показывали. Единственным развлечением по советскому тв на Новый Год был " Голубой огонёк", но он начинался после двенадцати ночи.

 Обе женщины и мать и дочь в этот вечер надели на ноги туфли. Нина специально привезла их с собой из деревни, положив в сумку с продуктами. А сестра ходила по дому в своих белых туфлях на высоком каблуке. И сейчас идя выключать телевизор, заманчиво завиляла жопой под юбкой, что я невольно посмотрел ей вслед. Мать заметила мой взгляд на жопу дочери, и сильно сжала мне пальцами член. Да так, что я чуть не кончил. Пьяная Нина ревновала меня к Тане, а иначе чем объяснить что она нажала пальчиками на мою залупу через штаны заметив, что я пялюсь на жопу старшей сестры.

— Снег кружится, летает, летает,

И позёмкою клубя,

Заметает зима заметает.  — зазвучала песня из магнитофона сестры.

Таня включала напольный торшер и выключила в зале люстру. В комнате воцарился легкий полумрак. В углу возле телевизора в ведре с песком стояла небольшая наряжанная ёлка. Её я принёс с работы, на ёлке горела переливаясь лампочками гирлянда и красная звезда на макушке.

— Ну иди танцуй Нина, а то я нашего кавалера заберу танцевать. — сказала матери Таня, беря со стола сигарету и отходя с ней к окну.

— Я тебе заберу сучка. И так с братом натворила делов, что мне теперь в деревне проходу не дают. Пошли сынок потанцуем, до двенадцати ещё уйма времени.  — предложила мать, отпуская мой член и вставая со стула, задвигая его под стол для того чтобы оставить место для танцев.

— Да, я с тобой мама и забыл когда танцевал. — ответил я матери, вставая со стула вслед за ней и убирая его под стол как она.

— Короткая у тебя память Костя. А на проводах у тебя, кто со мной отплясывал под гармошку?  — засмеялась Нина, обнимая меня за плечи.

Я тоже приобнял мать, но слегка за талию и закружился с ней в медленном танце вспоминая события двухлетней давности. Но тогда на проводах я плясал с Ниной, а не танцевал в обнимку как сейчас упираясь членом ей в живот.

 Мать чувствовала мой стояк и сильнее прижалась ко мне животом. А я уже не держал её за талию, а положил ладони Нине на жопу. И тихонько мял мамаше ягодицы её пухлой попы через юбку.

— Снег кружится, летает, летает...  — звучала песня из динамиков магнитофона.

Я танцевал медленный танец с поддатой матерью, лапая ту за жопу. А Нина даже не пыталсь снять наглые руки сына со своей задницы. Наоборот матери нравилось, то что сын мнёт ей ягодицы через одежду. Да ещё и в присутствии своей старшей сестры. Нина тяжело дышала и смотрела мне в глаза томным взглядом.

 А я наслаждался негой от прикосновения к поддатливым ягодицам родной матери. Пусть через одежду, но лапать их было безумно приятно. И ещё я чувствовал тепло её горячего тела, и запах духов шедших от распущенных по плечам волнистых волос мамы Нины. И было потянулся к матери чтобы поцеловать её в губы. Так как она была повыше меня на полголовы, впрочем как и Таня. Я пошёл ростом в отца, а мать и дочь были высокими, но Нина не дала мне себя поцеловать отклоняя голову назад. Возможно мать ещё не дошла до той кондиции чтобы сосаться с сыном при дочери.  Таня стоявшая с сигаретой возле окна и смотря как мы танцуем, видя что я уже лапаю мамашу за жопу, и пытаюсь её целовать. Сестра бросила окурок в форточку и шатаясь пошла из зала в свою комнату.

— Костя, разбудишь меня около двенадцати. Чтобы Новый Год встретить. Смотри не забудь брат, а я пойду к себе посплю немного. — сказала уходя Таня, незаметно для матери подмигнув мне глазом.

Мол давай еби её не теряйся. И как только за старшей сестрой закрылась дверь, мать наклонила ко мне голову и поцеловала в губы. Поцелуй Нины был коротким, я даже не успел ответить ей, как она отошла от меня к столу.

— Наконец то ушла дура. Догадалась что нам мешает. Правда сынок? — сказала Нина смотря на дверь зала.

— Ты сможешь её закрыть Костя? Не хочу чтобы эта блядь сюда зашла. Пусть до двенадцати в своей комнате сидит. — попросила меня Нина, стоя возле стола и наливая себе водки в рюмку.

И я заметил, что мамины пальцы держащие бутылку с водкой трясутся от возбуждения. Мать наливая водку расплескала её из бутылки мимо рюмки. Нина хоть и была блядью, но она была ещё и матерью. А для матери лечь в постель с сыном, сильный психологический стресс. Даже в среде маргиналов мать может и ебется с сыном, но только по пьяне.

— Сейчас мам, закрою. — ответил я матери, завязывая ручки входной двери зала, пояском от халата старшей сестры который  как раз вовремя лежал на диване.

Дверь в зале была двухстворчатой и открывалась во внутрь коридора. И сестра при любом раскладе теперь не сможет её открыть. Хотя конечно мне было бы по кайфу ебать Нину при её дочери. Но это будет потом, а сейчас у меня тряслись руки когда я заматывал ручки двери в зал. Понимая что неспроста мать попросила её закрыть, чтобы в комнату не вошла моя сестра. И сегодня произойдёт главное событие в моей жизни. О котором я мечтал ещё в школьные годы.

 Но я и представить себе не мог,   что в реале пересплю с родной матерью. И даже Таня моя старшая сестра, не вызвала у меня такого жгучего до дрожи в коленях желания. Как эта высокая черноволосая красавица Нина, на трусы которой я дрочил в школьные годы. Рассматривал волосики с лобка застрявшие в промежности её трусов. И сейчас я вживую увижу чёрный треугольник волос внизу живота мамы Нины.

— Жарко тут у вас сынок. Ты наверное натопил печь Костя? — услышал я голос матери за свой спиной.

И когда обернулся закончив завязывать ручки двери, то честно охренел от увиденного. Нина сняла с себя блузку и сейчас стояла возле стола в одной юбке. И в белом бюстгальтере, в чашах которого выпирали её большие груди. А из под юбки у мамаши торчали края чёрных капроновых колготок одетых на ней.

— С наступающим сынок, пусть в этом году у нас будет всё хорошо. — Нина дала мне в руки налитую рюмку водки, расплескав немного её содержимое, но это не имело сейчас ни какого значения.

Мы с ней стояли напротив друга,   и смотря друг другу в глаза понимали. Что прелюдия скоро закончится совместной постелью.

— С наступающим тебя мама. И пусть в этом Новом году сбудутся все твои мечты и желания. — сказал я матери, чокаясь с ней рюмками.

— Свет сходи выключи, не могу я при свете с тобой. — хриплым голосом попросила Нина, когда выпив водки, я попытался её обнять и поцеловать возле стола, но мать оттолкнула меня от себя, и села на стоящий рядом диван широко раздвинув ляжки обтянутые чёрным капроном колготок одетых на ней в этот вечер.

Я подошёл к торшеру стоящему у окна, и перед тем как его выключить, посмотрел на мать сидящую на диване. Она сидела и смотрела на меня, полуголая в юбке и бюстгальтере с распущенными по плечам чёрными волосами. Глаза у Нины блестели неестественным блеском. И мать судя по выражению её глаз, желала меня не меньше, чем я хотел ей засадить.

— Ну ты чего? Руки убрал от меня. Я тебе не эта блядь твоя сестра. — хрипя говорила мне Нина, сосясь со мной в засос сидя в обнимку на диване.

Сейчас мы сосались с матерью уже по-серьёзному, сильно и глубоко. В комнате было практически темно, и только свет от горящей звезды на ёлке стоящей в углу немного освещал зал и диван на которым мы сидели с Ниной, тусклым неровным светом. Целуя мать в губы, я мял ей руками груди через надетый на ней лифчик и гладил её голый животик. Нина тяжело дышала, как-то хрипела от возбуждения мягко безвольно пыталась убрать мои ладони со своего бюстгальтера.

— Они у тебя такие большие мама, дай мне их поласкать Нина. — сказал я матери, пытаясь стянуть с неё лифчик, но он ни как не хотел сниматься с её грудей.

— А у неё, что они не такие? Пусти Костя, ты мне сейчас бюстгальтер порвешь сынок. Там сзади крючки есть, их расстегнуть нужно. — мать уже сильнее оттолкнула меня от себя и поднялась с дивана, поворачиваясь ко мне спиной.

Я встал следом за ней, и трясущимися от дикого возбуждения руками кое-как расстегнул крючки лифчика у матери на спине, и он упал на пол.

— Они у тебя лучше мама, намного лучше. — задыхаясь от чувств переполнявших меня, я взялся двумя руками сзади за мамины груди, и стал их мять, целуя родной женщине спину.

— У вас презервативы есть сынок? Боюсь я без них.  — спросила у меня мама, чужим хриплым голосом.

Её нежный животик дрожал от возбуждения, когда я обнял мать и положил на него руки в попытке стянуть с неё юбку.

— Да есть мам, целая пачка, они тут в серванте лежат в ящике.  — ответил я Нине, наконец найдя молнию сбоку юбки и расстегнув стащил её с матери на пол,   и она осталась стоять в чёрных колготках натянутых на животе до пупка, через которые просвечивались белые трусы.

— Ну подожди, подожди сынок. Поищи лучше презервативы, а я ещё выпью. Меня трясет всю, неужели ты не чувствуешь?  — с укором сказала  Нина, в очередной раз отталкивая меня от себя.

Я не стал ей мешать, и отошёл к серванту искать презервативы. Понимая,   что лучше будет когда мама основательно выпьет, и тогда она будет более покладиста со мной. У меня у самого пьянку как рукой сняло, до того трясло сейчас как в лихорадке в преддверии порева с родной матерью.  А каково было сейчас Нине? Ведь той же Тане, было намного легче со мной переспать. Сестра не рожала меня в муках, и не кормила грудью,   и  для Тани я хоть и был братом родным человеком, но не сыном, каким являлся для матери. А Нине гораздо сложнее решиться на интим с собственным ребенком, чем старшей сестре с младшем братом. И сейчас моя мать пила рюмку за рюмкой, чтобы залить водкой в себе стыд и нерешительность.

— Мам, можно я торшер включу. А то не видно ничего, и я не могу найти презервативы. — нарочно соврал я матери, нащупав в ящике серванта пачку с гандонами.

Ведь я сам туда их положил по просьбе сестры просто мне жутко хотелось посмотреть на голую Нину. Особенно в этих блядских чёрных капроновых колготках, натянутых до пупка через которые просвечивались белые трусы одетые на маме. Я их раньше никогда на ней не видел, а колготки которые носила мать до моего ухода в армию, были тряпочные из хлопковой ткани.

— Хорошо сынок включай. Мы не будем с тобой стесняться друг друга. Но только сначала хорошенько зашторь окно Костя. А то мне не совсем уютно щеголять голяком перед раскрытым окном.  — к моей радости сказала мне мама, и я тут же принялся выполнять её указание.

Великое таинство инцеста не должен видеть ни кто, ни одна живая душа. И мать сто раз была права, заставив меня плотно занавесить окно в зале шторой. Ревнивый муж Тани, мог запросто придти к её дому, и заглянуть в освещённое окно зала. И тогда по городу пойдут сплетни, что брат Тани не только ебёт сестру, но свою родную мать.

 Занавесив шторой окно, я подошёл к торшеру и включил его. И тут же комнату озарил мягкий желтоватый свет напольной лампы. И я отчётливо как на яву,   увидел мать стоящую у стола с сигаретой в руке. Нина выпила водки и от волнения закурила. Мама курила красиво выпуская дым из своих чувственных накрашенных губ, а я видел в нескольких метрах от себя, красивую, рослую женщину с волнистыми чёрными волосами распущенными по голым гладким плечам. Которая ни сколько не стесняясь сына, стояла перед ним с оголенной грудью в чёрных полупрозрачных колготках, через которые отчётливо виднелись её белые трусы. 

— Вот мама презервативы. Еле их нашёл.  — сказал я матери, ложа с краю на стол пачку гандонов без которых Нина не еблась, боясь залететь.

— Хорош сынок, я не могу без них. А с тобой и подавно боюсь. Может выпьешь Костя? — предложила мне Нина, беря в руки бутылку с водкой.

— Нет мама не нужно. Я не хочу больше пить, и тебе не следует выпивать. Так мы ничего не почувствуем. Удовольствие от секса не то будет.  — сказал я Нине, убирая её руку от бутылки с водкой, и стоя перед ней я разделся до гола скинув рубашку и штаны вместе с трусами на пол.

— Давай на диван сядем Костя. У меня ноги подкашиваются. Я стоять не могу. — жалобно попросила меня мать, когда я стоя голый перед ней, поцеловал её в губы и взялся двумя руками за её груди с тёмно- коричневыми сосками.

А с моей залупы которой я упирался маме в живот,   капала смазка оставляя на колготках Нины тёмные пятна.

—  Я его раздвину мам. Так намного удобнее будет. — предложил я матери садясь с ней на диван, он в этот новогодний вечер был собран чтобы в зале было побольше места.

— Нет не нужно, потом сынок, потом милый. Поласкай меня Костя, не могу я сразу. — прерывисто дыша попросила меня мать, сидя со мной на диване.

Я пытался стащить с неё эти блядские чёрные колготки вместе с трусами, но Нина упиралась и не давала их снять с себя.

— Хорошо мама, но только не долго, а то у твоего сына член может лопнуть.— ответил я матери, принимаясь ласкать её ещё не старое тело.

— Я не дам ему лопнуть сыночек, не дам милый. Но только немножко поласкай меня перед близостью. Мне это необходимо. — жалобно попросила мать, обнимая меня и крепко прижимая к себе.

Я мял руками не сильно отвислые груди Нины наклонив голову сосал у матери соски, и вдыхал волшебный аромат её тела, где запах духов был смешан с возбуждающим запахом женского пота. Мать страсно сосалась со мной,   но к моему члену не притрагивалась. Хотя он давил ей в живот когда я ложился на неё лапая за груди.

— Ну всё, всё, хватит. Я готова сыночек, и мне не нужен больше разогрев.  — неожиданно быстро произнесла Нина, не дав мне толком её поласкать.

В руках у матери зашуршал пакетик с презервативом. Я видел как блеснули золотые коронки во рту у мамы. Она зубами раскрыла пакетик, и нагнув голову к моему члену ртом надела на него гандон, ловко раскатав резинку по стволу губами.

 Все произошло настолько быстро и неожиданно для меня, что по началу почувствовав жадные губы матери на своей залупе, я подумал что Нина решила пососать у меня член. И даже приготовился улететь в нирвану от минета с родной матерью. Но она и не думала сосать, просто мама показала своё мастерство, чего не умела делать её молодая дочь.

— Вставай давай, диван потом на ночь раздвинем. А сейчас я на стуле хочу. — сказала мне Нина, беря меня за руку и поднимая с дивана. Честно я был ошеломлен предложением мамы заняться сексом на стуле. Сестра мне подобного не предлагала, а я не знал этой позы.

— Вот сядь на него Костя, так удобнее будет, чем на диване. — Нина взяла деревянный стул со спинкой и поставила его посередине комнаты прося чтобы я сел на него.

— Я потушу свет милый. Не могу я при свете этим заниматься. Потом будем со светом, но не сейчас. — сказала мне мать, скидывая с ног не нужные теперь туфли.

Нина подошла к торшеру у окна, и было хотела его выключить протянув руку к включателю, как передумала, повернулась ко мне передом и не спеша стянула с себя колготки вместе с трусами на пол. Я сидел в пару метрах от окна с надетым на член презервативом и во все глаза рассматривал огромный чёрный треугольник у матери внизу живота. А он у неё был больше и обширнее чем у сестры.

— Красивая я у тебя сынок?  — засмеялась мама, выключая торшер.

Нина разнавесила окно и в комнате стало намного светлее. Из открытого окна в зал проникал лунный свет и ещё светила красная звезда на макушке ёлки. Я видел стоящую перед собой голую мать, пусть не так отчётливо как при свете торшера, но видел.

— Сынок, я сейчас умру милый. — простонала мама, обнимая меня руками за голову и прижимая её к своим грудям.

Несколько секунд мать стояла возле меня, а потом кряхтя стала садиться мне на колени придерживая одной рукой меня за спину, а другой рукой Нина держась за мой член, садилась на него влагалищем. И полностью сев на миг замерла, целуя меня в губы в засос и охватывая руками мою шею.

— Ох, ох, Костя, так хорошо сынок, так хорошо. — застонала мама, начав равномерные движения влагалищем на моём члене.

"А у Нины пизда уже чем у сестры." Подумал я, ощущая как мой член впритирочку ходит в горячей вагине мамы, словно поршень в цилиндре. И не издает противные хлюпанья, как в пизде у старшей сестры.

— Нина, Ниночка, мама родная моя. Как хорошо ты сейчас делаешь. — говорил я матери ласковые слова, придерживая её за бедра и смотря в окно на падающий с неба снег. Я сидел на стуле лицом к окну и видел как с неба шёл снег освещаемый бледным светом луны. Старый стул под нами скрипел, но мать не обращала на это внимание, Нина ёрзала и ёрзала на моём члене вверх и вниз постепенно ускоряя движения. И вскоре кончила оглащая приглушенным воем комнату. Правда я спустил матери ещё до её оргазма не в силах терпеть сумашедшую еблю с ней на стуле. Но к моему удивлению, хуй у меня не упал, а ещё долго продолжал стоять предоставив матери возможность кончить и завыть от наслаждения.