— Не пугайся, со мной всё хорошо, даже очень хорошо. – пересохшими губами прошептала она. – просто я никогда не испытывала такого, прости, если напугала тебя. И спасибо тебе за это. – и её улыбка всё объяснила Антону.

Он, почти успокоившись, откинулся на спину, ложась рядом с ней на диван. Вот так, лёжа, они оба отходили от только что пережитых эмоций. Опыт Антона в отношениях с женщинами был, можно сказать, чисто теоретическим, несколько реальных встреч, были скорее всего, лишь ни к чему не обязывающим быстрым сексом, просто физиологическим процессом. Так, встретились, быстренько перепихнулись, и разбежались.

То, что началось вчерашним вечером, ни коим образом не вписывалось в подобную ситуацию. Остановился он совершенно случайно, просто несмотря на царящие в нынешние времена не очень дружеские отношения между людьми, он просто захотел помочь той, которая, по его мнению, попала в сложное положение. И домой он её привёл, поняв, что идти ей некуда, а оставить её, такую замёрзшую, на улице, он не смог, это бы противоречило всем его жизненным принципам. Уже дома, помогая ей раздеваться и отправляя её отогреваться в горячую ванну, у него и в мыслях не было надеяться на какое-то развитие дальнейших отношений.

Только уже позже, на кухне, когда они ели приготовленный им на скорую руку поздний ужин, он разглядел её внимательнее. Девушка не смотря на то, что была явно голодна, ела не спеша, аккуратно и умело пользуясь ножом и вилкой. Порозовевшее, после горячей ванны, лицо, было таким милым, таким домашним, что он поймал себя на мысли, что он желал бы видеть её у себя дома постоянно, завтракать и ужинать, смотреть телевизор и просто разговаривать с ней, а то и просто молчать вдвоём. И когда он набрался смелости и предложил ей перейти на «ты», и чтобы подтвердить это, выпить с ним на брудершафт, её согласие обрадовало и обнадёжило его. А последующий поцелуй, с той искрой, проскочившей между ними, только увеличил его надежду на продолжение их отношений. А то доверие, которое она оказала ему, оставшись ночевать в квартире наедине с ним, почти незнакомым ей мужчиной, будучи при этом совершенно не похожей на девицу-оторву, для которой сам чёрт не брат, только укрепили его в этом решении. Ему оставалось только выяснить её отношение ко всему происходящему. И появление утром обнажённой девушки на его кухне, стало не только ещё одним проявлением её доверия к нему, но и ответом на мучивший его вопрос. Предложение о замужестве он сделал неожиданно даже для самого себя, но прочитав ответ в её сияющих глазах, нисколько не пожалел о сделанном.

А Тоню, в это время, одолевали немного другие мысли. Будучи по сути достаточно скромной девушкой, она опасалась, что Антон неверно поймёт её спонтанное «показательное выступление», совершённое ей. Она сама от себя не ожидала, что сможет совершить подобное бесстыдство. Отголоски прошедшей эмоциональной бури ещё окончательно не затихли у неё внутри, а уже новая волна страсти охватывала её. Только на этот раз она собиралась погрузить в эту пучину Антона, постараться, при этом, доставить ему максимум удовольствия.

Тоня повернулась к Антону, её ножка, согнутая в колене, медленно перетекла ему на живот, ладони начали своё неспешное путешествие по его груди, потом, оторвавшись, острыми, ярко накрашенными ноготками, стали легко касаясь, царапать её. От этих действий, кожа Антона стала покрываться мурашками. Тоня приподнялась, и нависла над ним. Её затвердевшие соски, слегка касаясь его кожи, стали выписывать загадочные вензеля на его теле. Нависнув над его лицом, её губы, легкими, почти невесомыми поцелуями, стали покрывать его лицо. Антон, попытался обнять её, но шёпот Тони, с просьбой не делать этого, и вообще предоставить ей полную свободу действий, заставил его отказаться от своих притязаний, и разрешить ей делать всё, что она пожелает. И Тоня воспользовалась этим в полной мере.

Её губы гуляли по его обнажённому торсу, прикусывая и тут-же язычком облизывала маленькие затвердевшие от возбуждения соски. Пробегались по шее, перемещались к ушам. Прикусив слегка остренькими зубками мочку, тут-же ласкала её языком. Спускалась вниз, покрывая поцелуями каждый кубик накачанного пресса. Её рука трогала бугор, под тонкими шортами, пока губы исследовали его бёдра. Антон, с трудом сдерживался, чтобы не дать волю своим рукам, желая прикоснуться к нагому и такому соблазнительному телу девушки.

Тоня приподнялась, взялась руками за резинку шорт, вопросительно взглянула на Антона. Получив молчаливое одобрение, потянула их вместе с трусами, выпуская на свободу спрятанного под ними пленника. Стянув с ног шорты вместе с трусами, она обратила свой взгляд на его возбуждённый до предела член. Удивление и восторг, с небольшой примесью испуга, возникшие в её глазах при виде его члена, вызвали чувство гордости у Антона. Ему было чем гордиться, длинной немногим больше двадцати сантиметров и толщиной чуть больше четырёх, с не толстой головкой, слегка изогнутый вверх, его член смог бы доставить удовлетворение любой, даже самой ненасытной пиздёнке. А его форма, с небольшой и относительно острой головкой, точно попадала под описанную в «Камасутре», так называемую форму «копьё любви». Это копьё было способно пронзить любую пещерку до самых потаённых её глубин. Поэтому восторг и опасение девушки он понимал, он и сам втайне гордился доставшимся ему членом.

Да и сама Тоня не была уж совсем дремучей в этих вопросах, по крайне мере порно она смотрела, но даже там нечасто встречался такой великолепный образец мужского достоинства, её только слегка смущала его длина, она не была уверенна, что его член сможет поместиться в её киску весь целиком. Но отказываться попробовать она, конечно, не собиралась.

Тоня сама себе не могла объяснить причины своего такого откровенно-бесстыдного поведения. Впервые в своей жизни она с такой страстью желала мужчину, впервые с такой откровенностью, и с огромным желанием, демонстрировала своё обнажённое тело, вплоть до самых интимных мест. Её возбуждал взгляд Антона, с явно выраженным восхищением разглядывающий её такой нагой, и такой бесстыжей.

Она не была, конечно, совсем уж невинной девушкой. Девственности она лишилась, правда, чуть-ли не последней, среди своих сверстниц, да и то, скорее потому, что не захотела оставаться белой вороной. Произошло это в ночь после выпускного вечера, с одноклассником, влюблённым в неё с самого первого класса. В тот раз никакого удовольствия она не получила. Он долго и больно мял её груди, потом спустил штаны, явив её взгляду торчащий из диких зарослей паховых волос свой возбуждённый член, навалился на неё, и без всяких предварительных ласк, раздвинул ей ноги, и начал тыкаться в поисках входа в её лоно. Не выдержав, она сама направила его член, резкое движение его бёдер, боль от разрыва девственной плевы, и его член, заполнивший девственное, до этого момента, лоно. Дёрнувшись в ней буквально несколько раз, выдернул член из её киски, и судорожно вздрагивая, излился своим семенем на её живот, затем перевалившись через её ногу, отвалился в сторону и удовлетворённо выдохнул. А она, сведя ноги, недоумевала, а что это было? Где её неземное удовольствие, где феерический оргазм, так красиво описанные в любовных романах. Где ласки, до и после, и где выражение благодарности за доставленное удовольствие? Да она сама, лаская себя, получала намного большее удовольствие. Закипавшие в ней обида и злость, отмечали малейшие недостатки её партнёра, окончательно ставя точку в дальнейших отношениях с ним. Пожалуй, единственным положительным моментом в данной ситуации, она внутренне, про себя, усмехнулась, станет возможность проникать пальчиками в глубину киски, когда станет ласкать себя сама, ведь преграды к этому уже нет.

Особенно сильное отвращение вызвали эти дикие заросли у него в паху. Приученная своей мамой к особенному, трепетному отношению к своей интимной зоне, привыкшая всегда содержать её в ухоженном, идеальном виде, имея пример в лице, точнее сказать лобке, своей мамы.

Родившая троих детей, она не «обабилась», а принимала все меры для поддержания себя в хорошей форме. Стройная, почти девичья фигура, ни одного лишнего волоска ни на стройных ногах, ни на теле. Особое внимание её мама, уделяла стрижке на своём лобке, это была то узкая полоска, то вытянутый треугольник, то сердечко, а то и крылья чайки. Фантазия у мамы была очень богатой. Во всех остальных местах всё лишнее безжалостно удалялось. И это, Тоня знала точно, очень нравилось отцу. Приучила она к этому и свою дочь. Да и у отца с братьями, ну доводилось ей видеть их голыми, так там было тоже всё коротко подстрижено, и местами даже выбрито. По этой причине, видя у парня дикие заросли в паху, это сразу вызывало у неё инстинктивное отторжение.

Несколько очень коротких романов, случившихся во время учёбы, тут-же заканчивались, стоило ей увидеть очередные «дикие заросли», не могла она пересилить возникающее при этом отвращение. На предложения заняться оральным сексом, проще говоря отсосать, она только представив себе, что её губы или язык прикоснутся к покрытой волосами коже, что волосы попадут ей в нос, её тут-же накрывали рвотные позывы. Хотя она и знала, из тех-же видео уроков из порно фильмов, как можно доставить мужчине удовольствие ртом и языком. Правда пока ещё только теоретически.

А с Антоном всё оказалось совершенно не так. Он был ей настолько симпатичен, и так ей нравился, что она была готова закрыть глаза на «дикие заросли». Но когда она стащила с него шорты вместе с трусами, выпустив его член на свободу, она была сильно и очень приятно удивлена, да что там удивлена, она была восхищена открывшимся перед ней видом.

Его мошонка, с немаленькими шарами внутри, была тщательно выбрита, ни единого волоска не было на ней, всё пространство вокруг члена и паховые складки также были лишены абсолютно всяких признаков растительности. Только небольшой ёжик коротко стриженных волос на лобке, обозначал причёску этого великолепного образца мужского достоинства.

Тоня спустилась ещё ниже, её лицо нависло прямо над его членом. Её упругие холмики прижались к его бёдрам. Пальчиками, очень осторожно, она прикоснулась к сморщенной коже мошонки, аккуратно потрогала спрятанные под ней шарики. Взяла их в ладонь, очень и очень осторожно перебрала их, оценила вес, и легонько сжала. Другой рукой обхватила член, длинны пальцев еле хватило, чтобы обхватить его полностью. Потянула вниз, обнажая тёмно-красную головку. Зная о том, что мужчины любят глазами, отпустила мошонку и собрав свои волосы в хвост, придерживая его рукой и открыв для Антона вид на свои действия, нагнула голову, и её розовый язычок коснулся обнажённой плоти головки. Антон, широко распахнув глаза, наблюдал за тем, что она делает. Ещё никогда он не видел такого, чтобы вот так, прямо перед его глазами, девушка ласкала своим языком и ртом его член, при этом предлагая ему на всё это посмотреть.

А Тоня, тем временем, лизнула мошонку, открыла ротик и всосала в него один из шаров, обрабатывая его внутри своим языком, выпустила и проделала тоже самое с другим. Высунув язычок, и сделав его лопаткой, провела им по члену, от самого основания до головки. Облизав таким образом его весь, пощекотала уздечку, порхая как бабочка, язычок, кружил вокруг головки, останавливаясь для того, чтобы уделить особое внимание уздечке, и продолжая своё порхание дальше. Она открыла ротик, и головка, будучи достаточно толстой, с трудом, но поместилась в её ротик. Кольцо сладких губ плотно обхватывали ствол, Тоня, то почти выпускала член, то надевалась на него, пускала его то за одну щёку, то за другую. Антону казалось, что его член сейчас просто взорвётся, а открывавшийся при этом действе вид, усиливал его ощущения многократно.

Понимая, что так он долго не выдержит, он попытался отнять у неё свою игрушку. Но не тут-то было, Тоня с упоением играла с членом, пытаясь пропустить его как можно дальше в свой прелестный ротик, но он упирался в горло и погружался только ненамного больше, чем наполовину. Тоня не сдавалась и упорно пыталась заглотить его весь, до конца. Язычок буквально обвивался вокруг ствола, а когда она ненадолго выпускала член из плена своих губ, порхал по головке. И в один из таких моментов, когда она выпустила член изо рта, Антон изловчился, и подхватив девушку, уложил её рядом с собой. При попытке возмутиться такими его действиями, он просто запечатал ей рот своими губами. Он буквально пил её губы, его язык гулял у неё во рту, играя с её языком, трогая нёбо, проникал между зубками и губками. Тоня млела от этого, и не могла выразить своё недовольство из-за отнятой у неё, такой понравившейся ей игрушки. При этом, обнимая его одной рукой, она не выпускала член из другой, продолжая двигать сжатую на нём ладонь вверх и вниз.

Не отрываясь от её губ, он переместился между её раздвинутых ног, девушке пришлось с сожалением выпустить член из свой руки. Антон поднял одну её ногу и с помощью своей руки зафиксировав её, согнутую в колене, в таком положении, взял член в свою руку, провёл его головкой по раскрывшейся, истекающей любовным соком, такой манящей щёлке. Тоня легонько двигала тазом, как бы приглашая гостя посетить её уютную пещерку, а Антон, сравнивая толщину своего члена с размером входа в её лоно, не спешил, опасаясь причинить ей боль.

Он осторожно ввёл головку в пещерку, немного подождал, давая девушке привыкнуть к размеру, и протолкнул член дальше. Тесные стенки сопротивлялись проникновению, но потихоньку член всё глубже проникал в манящую глубину. Буквально по сантиметру продвигаясь вперёд, он останавливался и чуть подав назад, также медленно двигался дальше. Тесные стенки пещерки, под его напором понемногу раздвигались, и член всё глубже погружался во влажные глубины. Тоня по чуть-чуть двигала тазом, стараясь помочь этому проникновению. Её руки, при этом, тискали свои упругие холмики, пощипывая и подкручивая затвердевшие вишенки своих сосков. Это неспешное проникновение в её лоно, нежное и осторожное, похоже не доставляло ей никаких неприятных ощущений, наоборот, оно доставляло ей неописуемое наслаждение.

И вот головка упёрлась в матку, Тоня легонько ойкнула, а Антон, немножко подав назад, ещё раз толкнулся в матку, немножко надавил на неё и опять подался назад. Тоня снова ойкнула, испытывая неизведанные доселе ощущения, так приятно возникавшие глубоко внутри её лона. Казалось, что головка здоровается с маткой, так нежно прикасаясь к ней, как будто целуя.

Член поместился в её лоно почти весь, осталось буквально пара-тройка сантиметров, и Антон, по прежнему опасаясь доставить девушке неприятные ощущения, не стал проталкивать его ещё дальше. Эластичные стенки пещерки, медленно пульсируя, как бы массируя проникший в них ствол. И Антон начал потихоньку двигаться, медленно вытаскивая член из сладкого плена, чувствуя, как стенки пещерки сжимаются ему вслед, и снова нырял в сладостные глубины, снова преодолевая тесноту такой узенькой и тесной норки. Он менял угол проникновения, менял скорость, то медленно проникая внутрь, то буквально врываясь в тесноту её лона. Тоня, закинув свои ножки ему на поясницу, и обвив её ими, подталкивала и помогала ему проникать во влажные глубины. Головка члена, упиралась в матку, и в какой-то момент, Тоня усилила свой нажим, и член, смяв матку, вызвав сладострастный стон Тони, полностью погрузился в её норку, и их лобки стукнулись друг об друга.

Спустя пару таких толчков, на Тоню волнами стали накатываться оргазмы. Каждый толчок вызывал новый взрыв наслаждения. Тоня просто купалась в этом шторме страсти и неописуемого наслаждения. Антон тоже был близок к взрыву, и сомневаясь в том, куда ему можно взорваться, приготовился вытащить свой член из этих сладостных глубин. Но Тоня почувствовав это, только ещё крепче прижала его ногами, и он взорвался в глубине её лона, заливая матку своим семенем, раз за разом выстреливая новые порции. А она, чувствуя, как её матку, раз за разом, заливают горячие струи его семени, вновь улетела куда-то из реальности. Разжав руки и ноги, крепко обнимавшие Антона, она обессиленно рухнула на диван. Член Антона, несмотря на то, что он выстрелил своё семя, совсем немного уменьшился в размерах, всё также оставаясь возбуждённым и готовым к дальнейшим подвигам на любовном фронте.

С чмокающим звуком член покинул такую уютную пещерку. Такая узенькая и аккуратная, какой она была до начала, сейчас, под его членом превратилась в растраханную, извините, иначе не скажешь, дыру, с вытекающей из неё буквально ручьём смеси из его спермы и её любовного сока. Она медленно сокращалась, выдавливая из себя остатки этой смеси, стекавшую по ложбинке между ногами, ягодицами и собираясь лужицей на простыне под её попкой.

Антон лёг набок, прижавшись к ней. Приник к её ушку, нашёптывая слова любви и благодарности, расточая изысканные, правда на грани приличия, комплименты её страстности и сексуальности, расхваливая её прелести, узость и эластичность её киски. Приподнял свою голову, внимательно вглядываясь в такое милое, для него, лицо. Осторожно убрал упавшую на её лицо прядь волос, губами нежно и ласково прикоснулся к её носику, поцеловал уголок губ. Тоня открыла глаза, в них ещё бушевали остатки того шторма из эмоций, только что бушевавшего у неё внутри.

— Это было прекрасно, ты был великолепен. – прошептали её пересохшие губы. – я теперь точно знаю, что такое небо в алмазах, я только что там парила, ты моё чудо. – и она устало улыбнулась, обнимая его за шею и приникнув к его груди. Он тоже обнял её, крепко прижав к своей груди

— А ты моё чудо, самое, самое расчудесное чудо. Ты прелесть, нежная, страстная и такая желанная. – совершенно искренне прошептал ей в ответ Антон.