Вернувшись домой, я проверил нашу адресную книгу, чтобы найти номер Теда и Мисси Стивенсон. Когда я позвонил, ответила, конечно, Мисси.

— Привет, Мисси, это Том Бейли, муж Кэрол. Могу ли я сейчас прийти и поговорить с тобой?

— О, привет, Том. Да, думаю, это нормально. — Я мог слышать в ее голосе неуверенность: мы не были так уж близки, и я знал, что она задается вопросом, почему я хочу ее видеть.

«Скоро она узнает», — мрачно подумал я.

По пути к ней домой, я пытался придумать, что сказать. Нелегко сказать женщине, что муж ей изменяет. Тот факт, что я не очень хорошо знал Мисси, делал все еще более неловким. Но я чувствовал, что не могу допустить, чтобы то, что случится потом, застало ее врасплох.

Мисси училась в Университете Алабамы вместе со мной и Кэрол; она даже была в то же что и Кэрол женском сообществе. Она казалась милой, но была на два года младше нас, поэтому у нас было не так много возможностей для общения. Я был удивлен, узнав, что она вышла замуж за Теда; честно говоря, она была не в его вкусе. В любом случае, мы болтали друг с другом на нескольких мероприятиях, проводимых на вещательной станции, но больше мы с Кэрол с ними не общались. «За исключением Кэрол и Теда», — с горечью добавил я про себя.

Когда я приехал, она поприветствовала меня и предложила закуски.

— Просто стакан ледяной воды, пожалуйста, — попросил я. Я боялся, что у меня пересохнет во рту, когда я буду сообщать ей свои мрачные новости.

После того как она принесла мне стакан, я сделал глоток и приступил к выполнению задачи.

— Мисси, ты знаешь, где Тед? — спросил я.

— Конечно, — сказала она, — он уехал на съезд радиоведущих. Его не будет всю неделю. А почему ты спрашиваешь?

— Мисси, извини, что вынужден тебе это сообщить, но Тед не на съезде радиоведущих. Я узнал, что у него и моей жены роман, и они оба уехали для интимного общения на побережье.

Мисси посмотрела на меня так, словно я ударил ее по лицу.

— Это не может быть правдой, — возразила она. — Я проводила его вчера вечером.

Я мог сказать, что ее разум двигался со скоростью миля в минуту, когда она меняла аргументы.

— Он любит меня, он бы так меня не предал, — вспыхнуло еще одно отрицание. — Кэрол была для меня как старшая сестра, она бы не причинила мне вреда. — Наконец, она выдохлась и просто беспомощно смотрела на меня:

— О, Том, ты уверен?

Я мрачно вытащил свой мобильный телефон и включил видео, снятое из-за пределов зеленой комнаты. Во время наблюдения за разворачивающимся их небольшим эротическим свиданием, ее глаза покраснели, а затем она заплакала. Я не знал, что делать, поэтому сел рядом с ней, обнял ее за плечи и начал нежно поглаживать ее спину.

— Понимаю, Мисси, понимаю.

Внезапно она подняла глаза, и в них вспыхнул гнев.

— Эта сука соблазнила его! — воскликнула она. — Если бы ты держал ее под контролем...

Но она прервала свою тираду, увидев мое пораженное лицо.

— О, Том, прости меня, я не подумала. Ты ведь тоже потерял жену, не так ли?

Слова Мисси вернули мне всю мою боль и утрату в полную силу, и у меня опять потекли слезы. Мы беспомощно обнимали друг друга, ища утешения, которого не было.

Наконец мы расстались. Она вытерла лицо салфеткой, которую принесла с напитками, а затем спросила меня:

— Что ты собираешься теперь делать?

Я чувствовал, что у меня нет выбора, кроме как объяснить затруднительное положение, в которое меня поставила Кэрол, особенно в отношении Сьюзен. Мисси, у которой не было детей, сразу поняла, какой рычаг давления на меня имела Кэрол, и сочувственно взяла меня за руку.

— О, Том, я бы никогда не поверила, что она может быть такой жестокой, такой холодной.

Затем она снова спросила меня:

— Так что ты собираешься делать?

— Мисси, я определенно собираюсь подавать на развод, но есть еще кое-что, что мне нужно сделать, чтобы не потерять Сьюзен. Наверное, лучше, если ты не этого не будешь знать, на случай, если кто-нибудь позже тебя об этом спросит.

— Ты же не собираешься делать что-либо незаконное? — ахнула она.

— Нет, но если я добьюсь успеха, и она, и Тед пожалеют, что изменяли нам. — Я попытался подарить ей легкую улыбку, чтобы успокоить ее, но сомневаюсь, что она была убедительной.

— А что насчет тебя? — спросил я. — Как ты думаешь, вы двое сможете исправить свой брак?

— После того что ты мне только что показал? Услышав, что это продолжается уже бог знает сколько времени? Узнав, что он и эта шлюха проводят неделю вместе? Я никак не смогу остаться с ним и держать голову вверх.

— В этом случае ты можешь воспользоваться услугами адвоката, с которым связался я, если у тебя еще нет того, кому ты доверяешь, — предложил я.

Она слабо мне улыбнулась.

— Нет, я не знаю, с кем связаться. Я уж точно не думала, что мне понадобится адвокат.

— Если ты обратишься к моему адвокату, это сможет сэкономить тебе немного денег. И, по крайней мере, у него будут все те доказательства, что есть у меня. — Я вручил ей подготовленный лист бумаги с именем, адресом и номером телефона моего поверенного. — Если ты свяжешься с ним в понедельник и дашь ему знать, что мы с тобой вместе, он сможет оформить твои документы одновременно с моими. — Она приняла информацию и кивнула.

— Мисси, у меня к тебе есть огромная просьба.

— Какая? — нервно спросила она.

— Все, о чем я прошу, это ничего никому не говорить — ни своей семье, ни своей ближайшей подруге, никому — пока не получишь от меня известие. — Я смотрел прямо ей в глаза. — Если ты кому-нибудь расскажешь, я могу потерять шанс оставить Сьюзен себе.

Она очень серьезно посмотрела на меня, и я почувствовал, что она все поняла.

— Я не скажу ни слова, Том. Будет трудно вести себя так, будто ничего не произошло, но я обещаю.

Я поблагодарил ее, встал и направился к двери.

— Куда ты теперь, Том? — спросила она.

Я мрачно улыбнулся ей и сказал:

— Заберу свою дочь и увезу ее из города, пока все это не закончится.

Она пожелала мне удачи, и я сделал то же самое. «Она понадобится нам обоим», — подумал я.

***

Оттуда я поехал к дому миссис Олсоп. Когда я добрался туда, она, должно быть, предупредила Сьюзен, что я приехал, потому что моя маленькая девочка встретила меня у двери и прыгнула мне на руки.

— Ты хорошо провела время, дорогая? — спросил я ее.

— О, да, папа. Я переночевала, на завтрак у нас были блины, а потом я играла в куклы.

Обняв Сьюзен, я поблагодарил миссис Олсоп за то, что она оставила ее у себя, и напомнил ей, что на следующей неделе Сьюзен к ней не придет. Миссис Олсоп проницательно посмотрела на меня и спросила:

— Все в порядке, Том?

Я взглянул на Сьюзен, а затем снова на миссис Олсоп.

— Я надеюсь, что так и будет, — сказал я.

Она кивнула и наклонилась, чтобы поцеловать Сьюзен в щеку.

— Позаботься об этой маленькой девочке. Она такая же, как и моя. И, Том, я буду за тебя молиться.

— Спасибо, миссис Олсоп. Это очень много для меня значит.

С этими словами я отнес Сьюзен к машине и усадил ее на заднее сиденье. Когда мы вернулись домой, Сьюзен начала искать свою мать.

— А где мама? — спросила она, когда не смогла ее найти.

Я почувствовал, как у меня сжалось горло, когда сказал ей:

— Маме нужно было отправиться в поездку. Но знаешь что, мы с тобой тоже поедем в путешествие.

— А куда мы поедем, папа? — взволнованно спросила она.

— Мы навестим бабушку с дедушкой на ферме! — сказал я.

Она взвизгнула и начала танцевать. Сьюзен любила моих родителей, и ей нравилось наблюдать за животными на их небольшой ферме в сельской Алабаме.

— Мы сможем увидеть уток и поросят? — спросила она.

— Конечно, дорогая, — сказал я ей, — и чем раньше тронемся, тем скорее сможем их увидеть. — Затем я схватил сумку, которую уже собрал для нее, вместе со своим чемоданом, и мы направились обратно к машине. Я подумал о том, чтобы оставить Кэрол записку о том, где мы будем, но отказался от этого. «В последнее время она мало думала обо мне. Почему я должен думать о ней?»

***

Мне потребовалось чуть больше часа, чтобы добраться до фермы родителей, и большую часть пути Сьюзен проспала. Но когда мы свернули на их неровную подъездную дорожку из гравия, она проснулась и начала указывать на лошадей и коров, которых могла видеть через окна машины.

Когда мы подъехали к дому, нам навстречу вышли мама и папа, и когда я расстегнул Сьюзен, она подбежала к бабушке и потребовала чтобы та показала ей домашних животных. Мама взяла ее за руку и повела к сараю, и только после этого бросила на меня обеспокоенный взгляд.

Я схватил свою сумку, а папа — сумку Сьюзен, и мы вошли внутрь, чтобы оставить их в моей старой спальне. После этого папа провел меня на кухню и предложил стакан фруктового чая. Он был уже подслащенным, и вкус напомнил мне о моем детстве. Те дни казались очень давними.

— Ну, Том, что происходит между тобой и Кэрол? — прямо спросил папа. Он никогда не был из тех, кто много болтает, и в его глазах я видел беспокойство.

— Давай прогуляемся, папа, и я все тебе расскажу.

Я боялся этого разговора, с тех пор как позвонил им, чтобы спросить, не можем ли мы приехать и остаться на неделю. Они любили Кэрол и думали о ней как о дочери, которой у них никогда не было. Я был почти уверен, что это их поразит.

Идя вдоль забора, я начал рассказывать ему всю гнусную историю. Он удерживался от советов на протяжении большей части этого, но в его глазах, когда он смотрел на меня, я видел боль. Несколько раз он ахнул от того, что я ему рассказывал. Когда, наконец, я закончил; в его глазах стояли слезы.

— Я просто не могу поверить, что Кэрол так поступила. Она всегда была такой милой с твоей матерью и мной, и такой хорошей матерью для Сьюзен. Как она могла стать такой жестокой и эгоистичной?

Он повернулся и внимательно посмотрел на меня.

— Знаешь, я никогда не сомневался в тебе, Том, но разве это не может быть каким-то недоразумением или, быть может, какой-то шуткой?

Я понял, что он впал в отрицание это и хватается за соломинку, но это все равно немного меня ранило. И тут я подумал: «Если бы я был на его месте, мне пришлось бы задавать такие же вопросы. Черт, мне и самому все еще трудно в это поверить».

Я полез в карман и вытащил телефон. Я запустил видео, которое снял в зеленой комнате, и поставив на паузу, передал ему.

— Смотри, папа.

Когда он взял телефон, я протянул руку и коснулся стрелки, чтобы начать воспроизведение. Он пробормотал себе под нос:

— На самом деле я не могу разобрать, что... О, Боже мой! — Я видел, что картина прояснилась для него, когда почти обнаженное тело Кэрол выскользнуло из объятий Теда Стивенсона и начало скользить по его торсу, потянувшись к его ремню, расстегивая его, а затем расстегивая штаны.

Я забрал у него телефон, а он беспомощно стоял, опустив плечи с напряженным лицом. Затем он схватил меня и крепко обнял.

— О, сынок, мне так жаль. Мне так больно видеть это, я даже не могу представить, что ты должен был чувствовать.

Мы постояли так еще несколько минут, затем развернулись и молча двинулись в дом. Всю дорогу он держал меня за плечо.

Когда мы подошли к дому, я повернулся к нему и спросил:

— Папа, ты не можешь сам сказать маме? Я не думаю, что смогу это сделать.

Он торжественно кивнул.

— Я сделаю это, — сказал он.

***

Когда мы вернулись, мама и Сьюзен были на кухне и перекусывали. Мама посмотрела на папу и, увидев его лицо, испугалась. Она начала что-то говорить, но папа поднял руку, останавливая ее.

— Сынок, — сказал он, — почему бы тебе не отвести Сьюзен к пруду, пусть она посмотрит всех этих уток?

Услышав его слова, Сьюзен вскочила и потащила меня за руку.

— Пойдем, посмотрим на уток, папа. Мы ведь можем пойти? — Я благодарно кивнул папе и повел Сьюзен к пруду.

Когда мы вернулись в дом, я понял, что мама плакала. Когда мы вошли, она вытерла глаза полотенцем, затем подошла и крепко обняла меня.

— Я люблю тебя, Том. Мы с твоим папой будем рядом с тобой, несмотря ни на что.

— Спасибо, мама, — выдохнул я. Посмотрев над ее плечом, я увидел папу и сказал. — Спасибо, папа. Это так много для меня значит.

Мы долго стояли так, и тишина явно начинала беспокоить Сьюзен, которая не могла понять, что случилось. Поэтому я повернулся к ней и сказал:

— Ладно, Сьюзен, пойдем распаковывать вещи. Потом нам нужно вымыть посуду и приготовиться к ужину. — Это разрушило чары, она взяла меня за руку и побежала в нашу комнату, таща меня на буксире. Я сказал себе, что никогда не потеряю дочь, несмотря ни на что.

***

На следующий день было воскресенье, и мы все пошли в старую баптистскую церковь, которую мама и папа посещали много лет. Как говорят в деревне, я долгое время был закоренелым грешником, но было приятно снова вернуться в церковь, услышать знакомые слова и спеть несколько старых гимнов.

В тот вечер мне позвонил Лу. Он сообщил обо всем, чем занимался в эти выходные. Слушая его, я понял, что, что бы ни случилось, мне повезло, что у меня есть такой хороший друг как Лу, и что я буду очень долго благодарен ему. Я пытался сказать ему об этом, но мне было неловко выражать свои эмоции так неуклюже, как получается у мужчин в подобных делах. Он вздохнул.

— Ты бы сделал это для меня, — сказал он, но он знал, что я пытался сказать, и я понял это.

Затем его тон изменился.

— Ладно, Том, до сих пор все было просто для развлечения. Готов ли ты сделать это на полном серьезе? Когда мы начнем, пути назад не будет.

Я сразу не ответил ему, сделав паузу, чтобы подумать о том, что мы собираемся совершить. Гарантии успеха не было. На самом деле, даже если нам это удастся, это все равно может плохо закончиться для меня. И если все это взорвется мне в лицо, то может быстро стать очень уродливым. И я вполне могу закончить, работая на ферме своих родителей.

Но потом я подумал обо всем, что произошло за последние две недели. Не по моей вине, насколько я понимаю, Кэрол унизила меня, поставила в положение, которого я не мог вынести. Даже если бы я решил подчиниться ее желаниям, не было никакой гарантии, что ситуация не станет известна всем или не повторится. А если это случится, что подумает обо мне Сьюзен, когда вырастет достаточно, чтобы все понимать? Я не хотел быть для нее образцом такого сорта отца.

«Нет», — подумал я, — «Кэрол загнала меня в угол, и у меня нет другого выбора, кроме как дать отпор. И, клянусь небесами, это то, что я собираюсь сделать».

— Лу, — сказал я, — давай сделаем это.

Я думаю, он, должно быть, понял, о чем я только что думал, потому что молчал, пока я сидел и размышлял. Но когда я сказал ему, что готов, он просто сказал:

— Как бы то ни было, Эди думает, что ты делаешь все правильно. — Каким-то образом это немного меня воодушевило.

Теперь он с головой ушел в работу.

— У тебя есть доступ к компьютеру?

Я засмеялся и сказал:

— Мои предки могут жить на ферме, но они живут не в восемнадцатом веке.

— Хорошо, завтра я позвоню тебе и сообщу, где искать.

— Почему бы тебе просто не отправить мне ссылку по электронной почте? — сказал я. — Я легко могу войти в свою электронную почту отсюда.

— Нет, — сказал он, — я не хочу, чтобы на это была отслеживаемая ссылка. Просто завтра дождись моего звонка.

На этом мы с ним попрощались, и я ушел, чтобы убедиться, что Сьюзен крепко спит в своей новой постели. Наблюдение за ней стало для меня самой важной работой.

***

В понедельник в середине утра мне позвонил Лу:

— Когда у тебя будет возможность остаться наедине с компьютером, зайди на Ютуб и выполни поиск по WXYY, — сказал он мне. — Ты найдешь видеоролик. После того как посмотришь его, перезвони мне и сообщи, что думаешь.

Мама и папа взяли Сьюзен на прогулку, так что сейчас было самое подходящее время. Я зашел на сайт и выполнил поиск по станции. Выпало много видео, но мое внимание привлекло одно под названием «Со-ведущая WXYY Кэрол Мартин делится своей личной философией любви и брака».

Когда я щелкнул по значку, из динамиков донеслась знакомая музыкальная тема шестичасовых новостей радиостанции, сопровождаемая видом стандартной заставки, которую использовал канал WXYY каждый будний вечер. Но когда камера приблизилась к Кэрол, ее голос затих, и заговорил голос за кадром:

— Со-ведущая популярных новостей Кэрол Мартин канала WXYY недавно дала интервью о своих взглядах на любовь и брак.

Экран переключился на другое изображение Кэрол, и я услышал, как она говорит:

— Брак — это институт, который существует столько же, сколько человеческое общество, но сегодня он подвергается атаке, как никогда раньше.

Я сразу узнал эти строки: они были началом серии развлекательных новостей, которые канал WXYY выпустил о растущем количестве разводов по стране. Но вместо продолжения сериала, который фактически транслировался несколько месяцев назад, вернулся закадровый голос:

— А как вы относитесь к святости брака, Кэрол? — Внезапно сцена переместилась в мой кабинет, где стояла Кэрол и говорила:

— Свадебные клятвы были написаны для другого времени и места. Никто больше не верит всему этому дерьму.

Сцена застыла, и вернулась закадровая речь.

— А как насчет верности и постоянства своему мужу — как вы к этому относитесь, Кэрол?

Изображение Кэрол на экране снова заговорило:

— Если я захочу пойти и (писк) Теда Стивенсона, я сделаю это, нравится вам это или нет. А я хочу это сделать.

На экране мелькнуло неподвижное изображение Теда Стивенсона, чтобы зритель не сомневался, о ком говорит Кэрол.

Вернулся невидимый диктор:

— А как насчет взглядов сообщества? Как вы думаете, согласится ли с вами большинство людей в Бирмингеме, которые смотрят вашу программу новостей?

И снова заговорила Кэрол:

— Мне пое... (писк), что думают мои фанаты. Они — не что иное как стадо олухов и сельских мужланов!

Диктор плавно заполнил внезапную тишину:

— Это — определенно спорная точка зрения, Кэрол. Вас не беспокоит, как это может повлиять на общественное мнение?

Изображение Кэрол на экране быстро дало ответ:

— Вот что, через полгода или год я уеду из этого задрипанного городка и найду работу в настоящем городе, где улицы по ночам не засыпают. А пока, то, что думает здесь быдло, для меня ничего не значит.

Без тени иронии или осуждения невидимый голос продолжил:

— Итак, вы настроены на установление сексуальных отношений со своим со-ведущим, Тедом Стивенсоном?

Ответ Кэрол был ясен:

— Я уже сказала, что собираюсь поехать и немного повеселиться с Тедом Стивенсоном, и ничего вы с этим не поделаете. — Но на этот раз вместо сцены, в которой Кэрол разговаривает со мной в моем кабинете, ее голос сопровождал видео, которое я снял на свой телефон в зеленой комнате. И, так же как и мой отец, сцена перешла от двух переплетенных в темноте фигур к четкому изображению едва одетой Кэрол, опускающейся на колени и начинающей раздевать безошибочно угадываемую фигуру Теда Стивенсона.

Сцена застыла на эротических картинах, а закадровый голос вернулся в последний раз:

— Теперь единственный вопрос, который волнует зрителей Бирмингема: «Где проводят время Кэрол и Тед на этой неделе?»

Затем появилась музыкальная тема завершения новостей WXYY, и на экране появился вид на съемочную площадку новостей с пустыми стульями, и видео исчезло.

Я откинулся на спинку стула, наполненный странной смесью триумфа и печали. Я схватил телефон и позвонил Лу.

Он, очевидно, узнал мой номер, потому что тут же ответил на звонок, сказав:

— Ну, что ты думаешь?

— О, черт возьми, Лу, ты — гений. Это будет жестоко. Это видео вскроет ее карьеру, как разделочный нож индейку на День Благодарения.

— Довольно хорошо, да? Должен признать, я горжусь этим, — радостно сказал он.

Я испытал укол вины, вспомнив то, что только что видел.

— Как ты думаешь, мы не были с ней слишком грубы?

— Послушай, — решительно сказал он, — она говорила все это тебе в лицо или нет?

— Да, — ответил я, — но...

— Без «но», — прервал он. — Она превратилась в какого-то эгоистичного монстра, и мы должны показать это остальному миру.

Затем его тон изменился.

— Послушай, Том, в душе ты — хороший парень. Я часто думаю, что ты предпочел бы страдать сам, чем заставлять страдать кого-то другого. Но если ты этого не сделаешь, то страдать будешь не ты, а Сьюзен. Она вырастет рядом с Кэрол, имея ее в качестве образца для подражания. Ты же этого не хочешь, не так ли?

Я тяжело сглотнул.

— Ты прав, Лу. У меня действительно нет выбора. Спасибо за то, что помог мне удержать голову прямо.

— Теперь, — сказал я, — что будем делать дальше? Будем ли мы рассылать массовые электронные письма со ссылкой на видео или как?

— Прелесть вируса в том, что для его распространения тебе не нужно делать ничего особенного. Как только появляется источник заражения, вирус распространяется без всякой помощи, пока довольно скоро не разовьется эпидемия. Это видео — наш источник заражения Я могу намекнуть парочке людей, что любят посплетничать, но оттуда он распространится сам по себе. Тебе просто нужно проявить терпение.

— Хорошо, Лу, ты в этом разбираешься. Просто держи меня в курсе.

***

В течение нескольких следующих дней мы со Сьюзен прекрасно проводили время в гостях у мамы с папой. Сьюзен бывала на ферме и раньше, но только на день или два за одно посещение. Теперь, когда в нашем распоряжении была целая неделя, мы с папой хотели по-настоящему показать ей то, как работает ферма, чтобы Сьюзен узнала, откуда берется наша еда. В то же время мама отвела Сьюзен на кухню и познакомила ее с кулинарией. Наша домашняя еда была больше похожа на «открыть упаковку и разогреть содержимое», чем на настоящую кулинарию. Мама готовила практически все с нуля, и Сьюзен полюбила стоять на табурете рядом с ней, помогая добавлять ингредиенты и помешивая их в больших мисках. В целом, для Сьюзен это была замечательная неделя, когда она познакомилась со многим тем, чего она не испытывала в нашей городской жизни.

Тем временем каждый день звонил Лу, чтобы держать меня в курсе того снежного кома, что начал катиться с горы прямо на Сьюзен. Во вторник он даже усмехнулся, когда сказал мне, что Эди слышала о видео от женщины, с которой работала. В среду видео обсуждалось за столом на еженедельной встрече Киванис, которую посетил Лу. Он клялся, что не он поднял эту тему.

В утренней газете в четверг местная обозревательница средств массовой информации опубликовала несколько коротких строк, в которых в своей колонке нечетко упоминалось о видео. В итоге она сказала следующее:

— И вопрос, о котором гудит на этой неделе весь Бирмингем: «Где сейчас Кэрол и Тед?»

Позвонив мне в четверг днем, Лу не смог сдержать радости в голосе.

— Я поговорил с нашим парнем из отдела СМИ, который занимается WXYY. Он сказал, что вся радиостанция в панике. Им начинают звонить другие новостные агентства, пытающиеся взять интервью у Кэрол и Теда по поводу видео, а люди WXYY не знают, что делать. Судя по всему, Дон Санчес на этой неделе тоже уехал на несколько дней, и никто не знает, где он находится и как с ним связаться.

В пятницу Лу дал мне наводку на статью в медиа-блоге Gаwkеr. cоm. Там сообщалось о том, что в Бирмингеме вокруг двух ведущих новостей WXYY произошел фурор, и давалась ссылка на видео на Ютубе. Статья закончилась предсказанием, что могут полететь головы. В то утро я позвонил своему адвокату и сказал ему подать заявление о разводе. Также я договорился с ним о том, чтобы официальное вручение бумаг Кэрол состоялось в субботу в оздоровительном центре Галф Шорс, где она развлекалась с Тедом. Это будет стоить мне дополнительных денег, но я подумал, что оно стоит того. Моя предчувствие имело основание, потому что я знал, каков будет следующий шаг Лу.

Также я позвонил Мисси, чтобы сообщить ей, что подаю на развод, и что Кэрол обслужат в субботу. Я спросил, не хочет ли она, чтобы вручение произошло одновременно и Теду?

— Нет, — спокойно сказала она, — я планирую сделать это сама, когда он, наконец, вернется домой.

Я пожелал ей удачи.

Другие местные телеканалы Бирмингема безумно завидовали успеху WXYY. Они уловили слухи в начале недели и, посмотрев видео в Интернете, почувствовали запах крови. Их единственная проблема заключалась в том, как разыграть эту историю. Лу дал им ответ. Он сообщил продюсеру новостей на второй по значимости станции, что я подал на развод. Этот лакомый кусочек представлял собой реальное новостное событие, которое они могли запустить самостоятельно, не прибегая к необходимости сообщать о том, что по сути было сплетнями.

Затем ставку повысил мой адвокат. Когда репортер со станции позвонил, чтобы подтвердить подачу документов, поверенный сообщил ей, что бумаги будут вручены в субботу, и даже указал место, где это должно будет произойти. Собаки внезапно выскочили на охоту.

Директор новостей решил, что история слишком пикантна, чтобы ее игнорировать, и они решили выложиться на полную. Станция связалась с судебным курьером, которому было поручено обслужить Кэрол, и он согласился координировать с ними свои действия. Как только это было решено, менеджер станции разрешил отправить в субботу съемочную группу и их главного репортера в Галф-Шорс.

***

В субботу утром мне позвонил Лу и сообщил очередные новости. Судя по всему, дона Санчеса, наконец, известили; он сократил свой отпуск и пытался как можно скорее вернуться в Бирмингем. Контакт Лу в WXYY сказал ему, что все на станции охвачены ужасом; никто не знает, что происходит.

Лу также посоветовал мне обязательно посмотреть вечерние новости на канале-конкуренте.

— Думаю, тебе будет интересно, — сказал он с кривой усмешкой.

Особенность субботы состояла в том, что обычно это бедный на события день, а это означает, что телеканалы часто хватаются за соломинку с точки зрения наполнения. Думаю, именно так и было в ту субботу, потому что новости о Кэрол и Теде были главными.

Соперничающий ведущий, несколько маслянистый, появился в эфире с фотографией Кэрол и Теда за спиной. Это был снимок рекламного щита, который я видел из окна своего офиса неделю назад.

— Всю эту неделю многих людей в Бирмингеме волнует вопрос: «Где Кэрол Мартин и Тед Стивенсон из WXYY?» Сегодня в эксклюзивном сюжете нам удалось найти их в Галф Шорс, где они скрывались всю неделю.

Сцена сместилась на кадры ведущего репортера станции, Хильды О Рейли, жесткой рыжеволосой женщины с пронзительным голосом, шагающей по берегу к паре, загорающей на песке. Конечно же, это были Кэрол и Тед. Ни один из них не слышал репортера, оператора и звукооператора, пока Хильда не подошла к ним обоим и громко не спросила:

— Кэрол Мартин, Тед Стивенсон, что вы можете рассказать о своих отношениях и историях, которые циркулируют в Бирмингеме?

Кэрол вскрикнула от удивления и повернулась, чтобы посмотреть, кто с ней говорит. Когда она это сделала, зрителям стало очевидно, что она загорает топлес. Увидев небольшую толпу и видеокамеру, она вновь вскрикнула и поспешно прикрыла грудь, которая, конечно, была размыта на экране телевизора, чтобы соответствовать стандартам Федеральной комиссии по связи. Она отвернулась, чтобы подобрать верхнюю часть своего бикини, и когда наклонилась, чтобы надеть его, то стало видно, что ее трусики были стрингами.

Затем камера повернулась к Теду Стивенсону, который отчаянно пытался схватить свое пляжное полотенце, чтобы прикрыть крошечный купальник Спидо, который был на нем.

Вернув себе чуточку скромности, Кэрол сердито повернулась к рыжеволосой репортерше и закричала:

— Хильда, какого черта ты здесь делаешь? Почему ты вторгаешься в нашу личную жизнь таким образом?

Хильду это ничуть не смутило.

— Что ты можешь сказать о видео, которое распространилось по всему Интернету?

— Какое видео? — в замешательстве спросила Кэрол.

— То самое, где ты говоришь всем олухам в Бирмингеме, что собираешься завести роман с Тедом Стивенсоном, — холодно ответила Хильда.

Кэрол начала брызгать слюной, и тут попытался вмешаться Тед, чтобы отвлечь от нее внимание. Однако именно в этот момент маловероятное появление на пляже мужчины в костюме и галстуке заставило всех прерваться. Подойдя к Кэрол, он громко спросил:

— Вы — Кэрол Бейли Мартин?

Кэрол рефлекторно ответила:

— Да.

— Тогда, мисс Мартин, — сказал он, протягивая ей конверт, — примите официальное вручение. Ваш муж также проинструктировал меня сообщить вам, что замки в вашем доме поменяны, и вам там больше не рады.

Сказав это, он спокойно повернулся на каблуках и зашагал с пляжа.

На мгновение Кэрол была ошеломлена; затем в ее глазах вспыхнул гнев, и она закричала:

— Этот (писк) сын!..

Будучи профессионалом в области телевидения, Тед понял, что все еще работают камеры, схватил Кэрол и тихим голосом предупредил ее, чтобы она больше ничего не говорила. Он схватил ее за руку и наполовину повел, наполовину потащил к гостиничному комплексу. Камера сфокусировала внимание на ее блестящих, промасленных ягодицах, в то время как она сердито уходила прочь.

На экран вернулся местный диктор.

— И теперь вы видите. Кэрол Мартин и Тед Стивенсон, отсутствовавшие всю неделю, оказались в одном номере на шикарном курорте Галф Шорс. А последним событием было то, что муж Кэрол нахлобучил ее официальным вручением бумаг на развод и выгнал ее из дома. Мы пытались получить комментарий от ее мужа, но не смогли с ним связаться.

Они и правда не смогли связаться со мной, потому что мы со Сьюзен благополучно устроились на ферме моих родителей, и я собирался все так и оставить до конца уик-энда. Но хотя это означало, что на данный момент я был в безопасности от любопытных репортеров, моим единственным средством следить за развитием событий был Лу.

Лу узнал от своего собеседника на другой телерадиостанции Бирмингема, что Кэрол по своей глупости не поверила судебному курьеру, когда тот сказал ей, что я сменил замки, поэтому попросила Теда отвезти ее к нам. Это было двойной ошибкой, потому что не только ее ключ больше не работал в двери, но и другие теленовости разместили съемочную группу, чтобы следить за домом, и ее смущение и разочарование были зафиксированы на камеру.

Но дальше было еще хуже. После они с Тедом поехали к его дому, не подумав о последствиях. У дверей Теда встретила Мисси с пакетом своих документов о разводе и сказала ему, чтобы он не возвращался. Там также находилась съемочная группа, и унижение Теда было включено в новости на всеобщее обозрение.

В отчаянии эти двое умчались, пытаясь сбить со следа репортеров, и в конце концов, провели ночь в мотеле у межштатной автомагистрали 65, на полпути к Теннесси.

***

В следующей главе истории Лу пришлось полагаться на нашего медиа-менеджера, который, в свою очередь, узнал все от своего контакта в WXYY. В субботу днем в Бирмингем наконец-то вернулся Дон Санчес, директор новостей WXYY, и безуспешно пытался связаться с Кэрол и Тедом. Они возвращались из Галф Шорс, естественно, с выключенными мобильными телефонами, чтобы их не донимали другие репортеры. Дон даже не смог оставить сообщение — почтовые ящики Кэрол и Теда были забиты голосовой почтой.

Результатом всего этого стал очень рассерженный директор новостей. Его настроение не улучшилось, когда кто-то показал ему запись эксклюзивных субботних вечерних новостей его конкурирующей сети. Только в воскресенье днем Тед догадался позвонить в офис, и Дон приказал обоим со-ведущим немедленно явиться в студию.

Они вдвоем сели в машину Теда и немедленно отправились в студию WXYY. Приехав, они обнаружили, что через дорогу припаркован фургон удаленного вещания от конкурирующей станции, поэтому им пришлось проехать к задней части здания и прокрасться к служебному лифту. Результатом этого небольшого маневра стало то, что они опрометчиво и без предупреждения попали на совещание, которое Дон проводил с остальной частью своего персонала.

Очевидно, крики начались немедленно, когда Дон раскритиковал пару за их «глупое, распутное поведение», а Кэрол и Тед попытались защищаться. В конце концов, Дону надоело, и на глазах у всей группы он сказал Кэрол и Теду, что они уволены.

— Что?! — завизжала Кэрол. — Вы не можете этого сделать. У нас контракт.

Дон перешел в режим руководителя и очень хладнокровно ответил:

— Если вы проверите свои контракты, то увидите, что в них есть пункт о морали, требующий от вас поведения, соответствующего стандартам сообщества.

— То, что мы делаем наедине, — это никого не касается, — огрызнулась Кэрол.

Дон, практикующий католик, встал и наклонился к ней над своим столом.

— Когда сегодня утром я ходил на мессу в собор, священник проповедовал о святости брака и грехе прелюбодеяния. Он не упомянул вас двоих по имени, но сослался на плохой пример, поданный некоторыми публичными фигурами в нашем городе.

Кэрол отшатнулась от мысли, что она стала предметом проповедей на местном уровне, но Тед все еще был возмущен и ломанулся туда, где умные головы промолчали бы.

— Но никто о нас не знает и не интересуется нами.

Теперь Дон стал саркастичным.

— Очевидно, вчера вечером вы не видели новостей на других новостных каналах. Я предлагаю вам взять копию и посмотреть ее. Но нет причин ждать этого, просто посмотрите в окно. — С этими словами он подошел к окну за своим столом и отдернул занавеску.

Там через дорогу был один из рекламных щитов с изображениями печально известных ныне со-ведущих. Кэрол быстро взглянула на вывеску, затем внимательно прочитала ее.

— О Боже! — ахнула она. Хулиган со стальными нервами и баллончиком с краской исправлял плакат. порно рассказы Он мало что сделал, просто стер часть текста, но теперь на вывеске гордо говорилось: «Выбор Бирмингема для шлюхи из шестичасовых новостей».

Дон позволил занавеске упасть и снова повернулся к теперь уже безмолвной паре. Официальным тоном он сказал:

— Ваше поведение поставило наш канал в неловкое положение и нанесло непоправимый вред нашим рейтингам и нашей репутации. У меня нет другого выбора, кроме как выбросить вас из эфира и немедленно расторгнуть ваши контракты.

Он сделал паузу, а затем с горечью сказал:

— Вы когда-нибудь видели настоящего Франкенштейна?

Смущенные сменой темы, они неуверенно кивнули.

— Ну, так прямо сейчас, — продолжал Дон, — вы — чудовища, а жители Бирмингема — разъяренная толпа. На вашем месте я бы уехал из города как можно быстрее.

***

Я очень беспокоился, когда в воскресенье вечером мы со Сьюзен возвращались в Бирмингем. Я сознательно выехал поздно, надеясь избежать конфронтации с Кэрол или средствами массовой информации. В результате я узнал об увольнении Кэрол и Теда из вечерних воскресных новостей. Но когда я подъехал к нашему гаражу, оказалось, что, одержав знаменитую победу, противоборствующие команды новостей решили покинуть поле битвы.

Также мне повезло на следующее утро, когда «Бирмингемские новости» вынесли в заголовок новый скандал с городским политиком, уличенным в использовании государственных средств. Эта история отбросила Теда и Кэрол на последние страницы и положила начало новой охоте на ведьм для репортеров. Судя по всему, реакция разгневанного мужа уже никого не волновала.

Тем утром я отвел Сьюзен в дом миссис Олсоп. Когда я добрался туда, миссис Олсоп встретила меня у двери и обняла Сьюзен.

— Иди, милая, — сказала она ей. — Мои дети скучали по тебе; они хотят поиграть.

Когда Сьюзен убежала к своим маленьким подругам, миссис Олсоп с сочувствием повернулась ко мне.

— Мне было так грустно услышать обо всем, что произошло, Том. Надеюсь, с тобой и Сьюзен все будет в порядке.

Я поблагодарил ее за сочувствие, но у меня и правда не было ответа на вопрос о том, как все сложится для нас. На самом деле я отметил, что она не включила Кэрол в свои интересы.

Когда я пришел в офис, все были милы, но я видел, что меня избегают. Как будто у меня — неизлечимая болезнь, и никто не знает, что сказать. Исключением, конечно же, был Лу. Он обнял меня, и я тоже крепко его обнял.

— Ты — гений, — сказал я ему. — Ты великий художник вирусной кампании.

— Что ж, — сказал он, — это сработало лучше, чем мы могли надеяться. Плохо только то, что мы никогда никому не сможем рассказать о том, что сделали.

— Это даже хорошо, — ответил я. — Я знаю, что это вернется ко мне, и я к этому готов. К настоящему времени Кэрол, должно быть, уже догадалась, что источником того видео должен был быть я, и будет преследовать меня со стреляющими пистолетами. Я не хочу, чтобы ты попал под перекрестный огонь.

Как оказалось, в своих ожиданиях я был слишком пессимистичен. Позже на неделе мне позвонил адвокат и сообщил, что Кэрол решила не оспаривать развод.

— Но почему? — спросил я его. — Она уже говорила мне о том, что будет делать, если я подам на развод, что случилось?

— Я беседовал с поверенной Кэрол, и она рассказала мне остальную историю, — сказал он. — Кэрол хотела подать встречный иск о разводе, а также подать на вас в суд за вторжение в частную жизнь, но ее адвокат отговорила ее от этого. Она указала, что существуют юридические вопросы о том, может ли человек законно записывать разговор своего супруга. Эти вопросы становятся еще более запутанными, когда один из супругов является телеведущей, то есть очень публичной фигурой. По сути, она сказала Кэрол, что ее иску, возможно, придется пройти весь путь до Верховного суда, прежде чем будет принято окончательное решение. Также она напомнила Кэрол, что в наши дни она не является такой уж популярной фигурой. Ей будет трудно найти сочувствующее жюри, которое рассмотрит ее дело.

— Но как насчет Сьюзен? — спросил я. — Кэрол клялась, что заберет ее у меня.

Мой адвокат фыркнул.

— Том, ваша будущая бывшая жена безработная. Ее шансы на возобновление карьеры не только в Бирмингеме, но и в штате Алабама равны абсолютному нулю. На самом деле, я не думаю, что она сможет получить эфирное вещание, работая где угодно на Юго-Востоке, после того как получила широкую огласку. Теперь она является образцом неверной жены. Имея репутацию аморальной личности, без постоянной работы и без перспектив во всем регионе, какой судья сможет присудить ей опеку над маленьким ребенком?

— Суть в том, что Кэрол уедет из города так быстро, как только сможет. Вам все равно придется разделить с ней выручку от дома, когда он будет продан, что может произойти в любое время между настоящим моментом и тем, когда Сьюзен исполнится восемнадцать лет. И у Кэрол все еще есть право на свидания в праздники и дни рождения. Но она передает вам опеку, потому что у нее нет никакой надежды получить что-нибудь еще.

— Единственное, чего она хочет, — это позволить ей войти в дом, чтобы забрать свои личные вещи, прежде чем она уедет из города. И еще кое-что, Том, она хотела бы иметь возможность поговорить с вами, когда придет к вам домой.

— Если она подпишет бумаги на этих условиях, я думаю, что смогу поговорить с ней, прежде чем она уедет из города, — сказал я ему.

Договорились, что это состоится в конце недели.

***

Так и случилось: на самом деле я получил все что хотел. Нет, это неправда, на самом деле я хотел, чтобы моя жизнь и моя семья снова были вместе такими, какими они были до того, как случился весь этот ужасный беспорядок. Но это было принятие желаемого за действительное: как только начинается лавина, на самом деле ничто не может ее остановить. Но, по крайней мере, у меня осталась дочь, и это было единственное, что действительно имело для меня значение.

На следующий вечер Лу, Эди и я праздновали за ужином. Сьюзен была с нами, а теперь спала в одной из своих кроватей, в то время как взрослые продолжили вечеринку. На самом деле, это была не совсем вечеринка, а просто шанс для нас троих поразмышлять обо всем, что произошло.

Я принес бутылку самого дорогого шампанского, какую только мог найти, чтобы поднять тост за моих друзей и поблагодарить их за преданность. Эди, в свою очередь, подняла бокал за нас двоих.

— Ребята, — сказала она, — когда я услышала о вашей схеме, я подумала, что вы — сумасшедшие. Я думала, что все пойдет наперекосяк, и у нас руки будут в грязи. Единственное, что удерживало меня от возражений, был тот факт, что ты, — здесь она отсалютовала мне, — борешься за свою маленькую девочку, и тебе больше не к кому обратиться. А ты, мой любящий муж, был так уверен, что сможешь это осуществить. Итак, вот вам обоим: за борьбу, когда нужно, и победу, несмотря на большие трудности.

— За здоровье, за здоровье, — в унисон согласились мы с Лу.

Я чувствовал, что должен был сделать еще одно, прежде чем весь этот грязный беспорядок можно будет считать завершенным — это проверить Мисси Стивенсон. Если и был невиновный свидетель, так это она, но я знал, что она страдает не меньше, чем кто-либо другой. И я чувствовал себя слегка виноватым за то, что втянул ее в эту неразбериху, хотя у меня и не было выбора, и хотя настоящим виновником являлся Тед. Но, по крайней мере у меня была возможность решиться действовать; Мисси никак этого не ожидала.

Я позвонил, чтобы спросить, не могу ли я зайти, а она пригласила меня пообедать, поэтому я почувствовал, что она не должна слишком сильно на меня злиться. Мы встретились в тихом ресторане по соседству, и после того как официант принял наши заказы, я спросил, как у нее дела.

— Боюсь, не очень хорошо, Том, — ответила она. — Я до сих пор не могу поверить, что все это случилось. В один прекрасный момент я была счастливо замужем за красивым, успешным телеведущим, а в следующий момент развожусь с ублюдком, который лгал, обманывал и унижал меня перед всем городом.

— Я знаю, Мисси, — утешил я ее. — Это все так невероятно. Я чувствую себя так, будто меня перенесли в плохую мыльную оперу на дневном телевидении.

Она хотела знать, что происходит между мной и Кэрол, поэтому я рассказал ей, чем закончился наш развод.

— Хорошо, — мстительно сказала она, — она получила именно то, что заслужила.

— А что насчет Теда? — спросил я ее. — Что происходит между вами двумя?

— Этот трус, — с горечью ответила она, — у него не хватило мужества или любезности встретиться со мной. Он просто уехал из города, сказав своему адвокату дать мне все, что я хочу. Я понятия не имею, куда он уехал, и меня это не интересует. За исключением, конечно, того, что я продолжаю просыпаться по ночам и тянуться к нему, прежде чем вспомню, что произошло.

Она вытащила платок и вытерла глаза.

— У тебя все в порядке в финансовом отношении? — спросил я.

— И да, и нет, — сказала она. — Он оставил мне дом, но тот слишком велик для меня, чтобы жить в нем одной. И у нас большая ипотечная ссуда, но нет реального капитала, поэтому я не думаю, что смогу позволить себе оставить его для себя. Тед должен был платить мне алименты, но, честно говоря, на это я не рассчитываю. Он сможет платить только в том случае, если найдет новую работу, а мои друзья предупредили меня, что сделать ему это будет нелегко.

Она вздохнула:

— В общем, я думаю, что для меня самое разумное — это на какое-то время вернуться к родителям, попытаться найти работу и начать перестраивать свою жизнь. — Она остановилась. — Моя жизнь должна была обернуться не так, — грустно сказала она.

Из-за нее я чувствовал себя ужасно. Она была милой девушкой, которая ничем не заслужила этого. Я умолял ее оставаться со мной на связи и сообщить, где она окажется. Мне очень нравилась Мисси, и я надеялся, что ей улыбнется удача. Она ее заслужила.

Остался только визит Кэрол, и я не стремился к нему. Гнев и негодование, которые я испытывал раньше, утихли после успеха нашей вирусной видеокампании. Мне казалось, что я вернул себе мужское достоинство, по крайней мере, отчасти, и теперь мне больше не нужно было бороться с ней или злорадствовать по поводу моей победы.

В результате я решил сделать для Кэрол что-нибудь приятное: я организовал все так, что к моменту приезда Кэрол, Сьюзен была со мной. Когда Кэрол вышла из внедорожника, который арендовала для перевозки своей одежды и других личных вещей, я увидел на ее лице хмурое выражение. Но когда я открыл дверь и позволил Сьюзен подбежать к ней, хмурый взгляд сменился улыбкой и счастливыми слезами. Когда Сьюзен обвила руками шею матери и отчаянно обняла ее, Кэрол посмотрела на меня и прошептала:

— Спасибо.

Они вошли внутрь, и Кэрол довольно долго играла со Сьюзен. Официально визит должен был длиться всего час, но решив, что со мной будет Сьюзен, я мысленно выбросил это время в окно.

Как только Сьюзен исчерпала все, что хотела показать и рассказать своей матери, Кэрол предложила ей подняться в свою комнату и поиграть одной.

— Я скоро приду, детка. Сначала мы должны поговорить с папой.

Как только Сьюзен ушла, Кэрол повернулась ко мне несколько неохотно и сказала:

— Спасибо тебе за это. Я действительно не ожидала, что ты позволишь мне с ней увидеться.

Я просто кивнул. Настроение Кэрол заметно изменилось.

— Не могу поверить, что ты сделал все это со мной. Ты использовал личную беседу между нами, чтобы погубить меня, сделать меня посмешищем в городе. Как ты мог так поступить?

Я вздохнул.

— Кэрол, я больше не хочу с тобой ссориться — нам обоим это ничего не даст.

— Тебе легко говорить, — парировала она, — ты победитель. Ты лишил меня моей работы, моей семьи и моего будущего — и все ради защиты своего хрупкого маленького эго!

— Кэрол, я сказал, что не собираюсь ссориться с тобой, и на самом деле не хочу. Я просто хочу, чтобы ты подумала об одном: ничего бы не произошло, если бы ты не решила удовлетворить свои личные хотелки, вне зависимости от кого-либо и чего-либо. Все что произошло, ты сама навлекла на себя.

Кэрол открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент ее окликнула Сьюзен, спрашивая, когда она собирается подняться наверх. Кэрол поглядела на меня еще мгновение, затем развернулась и подошла к дочери.

Поиграв некоторое время в комнате Сьюзен, Кэрол отвела дочь в нашу спальню и начала собирать вещи, продолжая разговаривать со Сьюзен. Я снизу слышал их радостную болтовню. Наконец, Кэрол вернулась вниз, волоча чемоданы, а Сьюзен шла за ними.

Кэрол поставила свои сумки на пол, а затем повернулась и опустилась на колени перед дочерью. Взяв Сьюзен за плечи, Кэрол сказала ей:

— Маме нужно уехать. Я буду жить в другом штате, и не смогу видеть тебя каждый день. Но я обещаю, что увижусь с тобой при каждом возможном случае, а также мы сможем разговаривать по телефону и снимать друг друга на видео столько, сколько захотим.

Крик Сьюзен был немедленным и искренним:

— Нет, мамочка, я не хочу, чтобы ты уезжала! — Маленькая девочка схватила мать за шею и прижалась к ней, как если бы она была единственным спасательным плотом в океане. Кэрол подняла ее и встала, крепко обняв, поддерживая спину и пытаясь успокоить:

— Все в порядке, куколка, я скоро увижусь с тобой, и ты расскажешь мне все о том, что ты делала, и мы так хорошо проведем время.

Говоря это, она подошла ко мне и передала Сьюзен.

— А теперь будь хорошей девочкой и делай все, что говорит тебе папа. Я люблю тебя, Сьюзен, никогда не забывай этого. — Затем она повернулась, подняла чемоданы и быстро пошла к двери. Я видел, что по ее лицу текут слезы, но она не позволяла себе оглянуться. Вместо этого она пошла прямо к своей машине, загрузила сумки в кузов и быстро помахала рукой.

Я держал свою рыдающую дочь, а мои собственные слезы текли по щекам. Я был поражен, осознав, что они появились по причине потери не меньше, чем у моей дочери. Моя маленькая девочка теряла мать, а я — жену.

Наконец, я поставил Сьюзен.

— Послушай, — сказал я, — у меня есть идея.

— Что, папа? — со слезами на глазах спросила она.

— Почему бы нам не пойти в парк и не посмотреть, есть ли там еще утки? И после того как мы это сделаем, может быть, мы сможем найти продавца мороженого и купить у него рожок.

— О да, — сразу ответила она, — и мы сможем скормить уткам шишки, не так ли, папа?

— Конечно, сможем, — ответил я.

Было большим облегчением отвлечь Сьюзен от ее горя. Я знал, что будет еще много раз, когда она заскучает по своей матери и по женскому присутствию в нашем доме. Но я надеялся, что то, что я слышал, является правдой: маленькие дети более устойчивы и быстрее адаптируются к изменениям, чем старшие. И с сожалением подумал, что надеюсь, что тоже смогу адаптироваться.

***

На следующей неделе я узнал, что мне придется адаптироваться даже больше, чем я ожидал. Однажды поздно вечером меня позвал в свой офис глава агентства.

— Том, — начал он, — ты проделал для нас отличную работу, и мы искренне ценим твой вклад в успех агентства.

Я просто ждал «но», которое, как я знал, приближалось. Я не думал, что мне понравится то направление, в котором все пойдет.

— Но все эти дела с твоей женой оставили запах, который прилипает ко всему вокруг. Клиенты спрашивают, не ты ли муж Кэрол, и это влияет на них, даже когда я говорю им о твоем положении. Неудивительно, что наши отношения с WXYY тоже довольно напряженны, а для нас они являются ключевым средством массовой информации.

— Вы меня увольняете? — прямо спросил я его. Я был в ярости и не хотел слушать пятнадцатиминутное виляние вокруг да около.

— Ни в коем случае, — решительно заявил он. — Но я разговаривал с некоторыми другими руководителями, и мы считаем, что для тебя и для агентства будет лучше, если ты решишь найти работу в другом месте.

— Сколько у меня есть времени? — огрызнулся я.

— Нет никакого срока, — заверил он меня, — у тебя есть время, сколько тебе нужно. И послушай, Том, я буду рад дать тебе отличное рекомендательное письмо. Надеюсь, это поможет тебе быстро что-нибудь найти.

Мне это не понравилось; это было несправедливо. Но я знал, что сжигать мосты за спиной бессмысленно, поэтому пожал ему руку, заверил, что понимаю и немедленно начну поиски, а также поблагодарил его за предложение о письме. Затем вернулся в свой офис.

По дороге я зашел в кабинет Лу и закрыл дверь.

— Как дела дружище? — спросил он.

— Я только что вылетел с работы, — сказал я ему. — Похоже, из-за все этой шумихи, что мы обрушили на город, для его верхушки здесь стало слишком жарко. — Затем я рассказал ему о своем разговоре с начальником.

— Это фигня! — рявкнул он. — Я пойду к нему и выскажу свое мнение. Они не могут сделать этого с тобой, особенно после всего, что ты пережил!

Я схватил его за плечи и направил обратно во вращающееся кресло.

— Ты не будешь ничего делать, кроме как молчать. Я не люблю, когда меня выбрасывают за борт, но начиная все, я знал, что это рискованно. Я не позволю тебе нанести себе вред; ты и так уже слишком много для меня сделал.

Я видел, что его это не обрадовало, но он начал успокаиваться и позволил мне отговорить его от любых конфликтов. Мы завершили разговор, когда я пообещал, что приду к нему на ужин в субботу. Я сказал, что приду, если смогу привести с собой девушку, и он выглядел шокированным, пока я не объяснил, что ей всего четыре года.

Затем я вернулся в свой офис и начал обновлять свое резюме. Работая над ним, я печально покачал головой — похоже, что Мисси была не единственным побочным ущербом.

Я установил ряд контактов в других агентствах в районе Бирмингема и сразу же начал звонить им. Однако после разговоров с несколькими из них я понял, что в результате последствий романа Кэрол и Теда мой товар в этом районе был испорчен. Лично я всем нравился, но ни один не готов был дотронуться до меня даже трехметровым шестом. Пришло время расширять круг поисков.

В конце концов, я вернулся в свое старое агентство в Мобайл. Это было достаточно далеко, чтобы там до меня не дотянулся скандал, а агентство было радо получить проверенный товар с опытом работы в больших городах.

Конечно, свой дом в Бирмингеме мне пришлось продать, и хотя рынок там был лучше, чем во многих других местах, я уехал, не имея ничего, что можно было бы показать в качестве своего капитала. И, конечно же, то, что я получил, пришлось разделить с Кэрол.

Кэрол, естественно, не исчезла из нашей жизни. Она начала каждую неделю звонить Сьюзен и быстро перешла на Скайп, чтобы они могли видеться друг с другом. Ни одна из них не была довольна тем, что все ограничивалось электронным контактом, но о личных встречах не могло быть и речи, потому что Кэрол теперь жила в Санта-Ане, Калифорния.

Видимо, наша видео-атака на Кэрол оказала большее влияние, чем мы даже предполагали. На собеседовании при приеме на работу ей задавали вопросы о ее фиаско даже за пределами Юго-Востока. Она продолжала поиски на западе, но все еще не могла избежать своей репутации. В конце концов, она пришла к выводу, что пора отложить свои мечты о карьере телеведущей. Ей удалось найти работу преподавателя тележурналистики в колледже Санта-Аны в Калифорнии. Работа не предполагала ни высокой зарплаты, ни азарта от роли ведущей, но она была благодарна за то, что могла работать в смежной области.

Когда я, наконец, восстановил связь со своим старым агентством в Мобайле, следующей задачей, стоявшей передо мной, было найти дом для жизни. Мой новый работодатель связал меня с агентством недвижимости, и они поручили новому агенту Мэрилин Эллиот показать мне некоторые объекты недвижимости. Я должен был встретиться с ней у первого дома в списке, и когда подъехал к указанному адресу, она опередила меня, потому что подошла к входной двери, когда я еще парковался.

Что-то в ней казалось странно знакомым, хотя имя Мэрилин Эллиот для меня ничего не значило. Когда я подошел достаточно близко, чтобы быть уверенным, то вскрикнул от удивления:

— Мисси Стивенсон!

Она улыбнулась и подошла поприветствовать меня.

— Какой приятный сюрприз, Том! Когда я увидела твое имя, то подумала, не можешь ли это быть ты, но решила, что это просто совпадение. О, а Мэрилин Эллиот — моя девичья фамилия, но все, кто меня знает, до сих пор называют меня Мисси.

У Мисси был список из полудюжины домов для показа мне, и, передвигаясь от одного к другому, мы использовали время, чтобы наверстать упущенное, говоря обо всем, что произошло за последние несколько месяцев. Я не знал, что семья Мисси жила в Мобайле, куда она переехала вскоре после ухода Теда. Очевидно, она начала новую карьеру в сфере жилья.

Я, в свою очередь, рассказал ей свою историю, закончившуюся моим «уходом» из бирмингемского агентства и последующим переездом в Мобайл. Когда я упомянул Сьюзен и необходимость найти для нее дошкольное учреждение, Мисси оживилась.

— Я знаю некоторые места, которые, уверена, были бы для нее идеальными, — сказала она мне. — Также я знаю о некоторых замечательных детских мероприятиях в этом районе, держу пари, что ей понравится.

Тебе придется познакомить ее со мной. — Затем она покраснела, возможно, чувствуя себя слишком напористой. Я же был рад получить любую помощь, которая помогла бы Сьюзен совершить перемещение в новый дом и район.

Я обнаружил, что получаю огромное удовольствие от нашей беседы, и когда наш день и дневные поиски подошли к концу, я обнаружил, что спрашиваю Мисси, не может ли она присоединиться ко мне за ужином, конечно, чтобы «просто поговорить о домах, которые мы видели». Она быстро согласилась.

Раньше я никогда особо не обращал внимания на Мисси. Она отставала от нас с Кэрол на два года, а это означало, что я имел с ней лишь ограниченный контакт. А когда Кэрол присоединилась к WXYY, Мисси вышла замуж за Теда. Но теперь, слушая ее за ужином, я обнаружил, что мне это интересно. Она всегда была хорошенькой, но как простая девушка по соседству, а не такой гламурной, как Кэрол. Теперь же я нашел ее не только привлекательной, но и умной, и с ней было легко разговаривать. Она не жеманничала; но высказывала свое мнение просто и серьезно. После того как долго был рядом со многими телеведущими, я нашел простоту и естественность Мисси очень милой.

Наш разговор вернулся к недвижимости, и она спросила меня, который из домов, что мы сегодня видели, мне понравился. Я сказал, что некоторые из них мне нравятся; затем спросил ее, какой из них бы она порекомендовала? Я ожидал, что она порекомендует самый дорогой, что мы видели — в конце концов, она была продавцом на комиссионных, — но она удивила меня, когда указала на лист с домом по более скромной цене.

— Почему именно этот? — спросил я.

— Ой, — простодушно сказала она, — просто здесь бы хотела жить я. — Затем она сообразила, что сказала, и сконфузилась. А у меня в голове промелькнула непрошенная мысль: «А ведь это может быть хорошо».

***

Не буду вдаваться в подробности: мы с Мисси поженились, и да, мы действительно жили в доме, который ей понравился. Я опасался, как поладит с Мисси Сьюзен, но мои опасения оказались беспочвенными. Я узнал, что Мисси хотела завести детей, с тех пор как они с Тедом поженились, но Тед отказывался, чувствуя, что ребенок замедлит его карьеру. Поэтому, когда она встретила Сьюзен, это была любовь с первого взгляда.

Что касается Сьюзен, было очевидно, что в ее жизни не хватало женского влияния. Когда в нашем доме стала появляться Мисси, Сьюзен прижималась к ней, чувствуя себя как рыба в воде. Еще до того как мы поженились, Сьюзен уже называла ее мамой Мисси, а вскоре и вовсе отказались от приставки «Мисси».

Летом, после того как мы поженились, я сделал то, что, как мне казалось, должен был сделать давно. Мы втроем вылетели в Лос-Анджелес, чтобы Сьюзен смогла снова увидеть Кэрол. Мой план был прост: Сьюзен проведет неделю с Кэрол, а мы с Мисси поедем осматривать достопримечательности Лос-Анджелеса. Никто из нас раньше там не был, и мы очень хотели побывать типичными туристами. В конце недели мы втроем воссоединимся и полетим домой в Мобайл.

Я опасался затронуть эту тему с Мисси — никакая вторая жена не может быть так уж рада, что ее муж снова увидится со своей первой. Кроме того, у Мисси были все основания ненавидеть Кэрол, учитывая все случившееся. Но когда я нерешительно поднял эту тему, Мисси просто сказала:

— Думаю, это прекрасная идея.

Полагаю, в нашем браке она была более защищена, чем я думал, и, возможно, немного более зрело восприняла то, что случилось, чем я.

В любом случае, мы прилетели в аэропорт Джона Уэйна, и встречать нас приехала Кэрол. Хотя я много раз видел ее лицо по скайпу, я почти не узнал ее, стоящую в терминале. Она коротко постриглась и была одета в то, что я бы назвал деловой повседневной одеждой. Оказалось, что многое изменилось.

Сьюзен внезапно стала очень застенчивой, вцепившись в талию Мисси и пряча лицо. Но Мисси мягко подтолкнула ее к матери и прошептала ей на ухо ободряющие слова. Наконец, Сьюзен отпустила ее и нерешительно двинулась к Кэрол, набирая скорость, по мере приближения к ней и, наконец, обняла ее.

Кэрол обильно плакала, и Сьюзен сначала была сбита с толку и обеспокоена.

— Я так рада тебя видеть, — заверила ее мать, и они крепко прижались друг к другу. Кэрол посмотрела на Мисси и меня и сказала «Спасибо» каждому из нас. Я не мог не вспомнить сцену расставания, когда Кэрол в последний раз уезжала из Бирмингема.

На этот раз мы вчетвером вместе направились к месту выдачи багажа. Когда Сьюзен остановилась, чтобы полюбоваться какими-то безделушками в одной из витрин аэропорта, Кэрол повернулась к нам.

— Я знаю, что у нас мало времени, но хочу извиниться перед вами обоими. В последние пару лет я много думала и даже пошла к терапевту. Она помогла мне понять, во что я превратилась в то время, когда находилась в погоне за славой, и какую сильную боль я причинила окружающим в процессе этого, особенно вам двоим. Вы, вероятно, не сможете простить меня, но надеюсь, что хоть не будете меня ненавидеть.

Мы с Мисси посмотрели друг на друга, а затем в унисон обняли Кэрол. Было приятно позволить многому исчезнуть...

***

После нашего возвращения из отпуска однажды вечером я позвонил в Бирмингем. Когда ответила Эди, я немного поговорил с ней о нашей жизни, а затем попросил к телефону Лу. Когда он подошел, мы обменялись любезностями, а затем я сказал ему, почему звоню.

— Когда-то ты был готов рискнуть ради меня. Готов ли ты сделать это опять?

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Том?

— Я говорю о том, чтобы ты уволился с работы, переехал сюда и основал рекламное агентство Бейли энд Фарради. Что скажешь?

— Есть только один способ, которым я когда-либо приму что-то столь же безумное, — ответил мой старый друг.

— И что это?

— Нам придется сменить имя на Фарради и Бейли!

Мы оба рассмеялись и начали строить планы. После того как со мной обошлись в старом агентстве, Лу там не нравилось. Он хотел чего-то нового, и мой звонок оказался как раз к месту.

Мы доставили их обоих в Мобайл, а Мисси помогла им найти красивый дом рядом с нами. Тот факт, что она отказалась брать с них свои комиссионные, немного облегчил для них цену.

Вскоре, после того как мы с Лу открыли контору, мы начали предлагать наши услуги потенциальному клиенту. Этого парня на самом деле зацепил наш подход.

— Да, — сказал он, — я хотел попробовать другой подход, что-то, что выделило бы нас из толпы. Может быть, какую-нибудь вирусную кампанию. Не могли бы вы, ребята, справиться с чем-то подобным?

Мы с Лу просто улыбнулись друг другу.

— Да, — сказал я, — мы с этим справимся.