С каждым днем таблетки все лучше справлялись с болью, все более продолжительные промежутки времени Борис пребывал в нормальном с точки зрения физического здоровья состоянии. Только ночной инцидент с матерью не давал покоя, это был целый сплав противоречивых чувств. С одной стороны, она осуществила то, что давно было в его самых жарких фантазиях, можно сказать, мама оказалась смелее в своих желаниях. Сколько ночей Борька изнывал, снедаемый страстью, был близок к безумному порыву воспользоваться телом спящей матери. Он отчетливо представлял себе, как, не нуждаясь в особом позволении, обхватывает ее голову и еще до того, как она опомнится, трахает ее между влажных, пухлых губ. А потом… будь, что будет.

С другой стороны, оказавшись на ее месте, Борька ощутил нечто незнакомое, клокочущее в груди и в животе. Это сильное чувство требовало покориться, кажется, оно было похоже на инстинкт жертвы, но следование его требованиям тотчас вознаграждалось физическим удовольствием. Что там! Даже глубоко в душе разносилось какое-то странное облегчение, граничащее с самопожертовованием. В этот момент хотелось просто расслабить тело и осознанно позволить насильнику сделать с собой все, что ему заблагорассудится. Требование плоти было настолько сильным, что трудно было ему сопротивляться, Борька понимал только одно - это отнюдь не его желание.

Все эти мысли перебирал незрелый мальчишка, не способный облечь их в слова. Третьим, не менее важным обстоятельством было самое ужасное, что может постичь молодого и крепкого парня - он познал вкус спермы и потерял право распоряжаться собственным телом. Хоть это и было его собственное семя, хоть акт насилия и был совершен матерью в порыве безумия, произошедшее ввергало Бориса в мрачное уныние. Что еще хуже, при этих мыслях неподконтрольные ему женские гениталии приходили в состояние неистового экстаза. Уже в столь юном возрасте, некогда беззаботный сельский паренек постиг суть самобичевания, проснулось твердое желание усмирить плоть, стало очевидным, что тело - скорее враг, чем друг.

Женское тело оказалось искусным соперником, когда прямые уловки перестали справляться с мальчишеским негодованием, воображение начало свое утонченную игру и эта хрупкая, ненавязчивая паутинка справлялась с мужским самосознанием куда лучше. Эрогенные зоны постепенно приходили в возбужденное состояние, самоутешительные доводы умело лавировали между мальчишеских убеждений и как-то само собой все стало казаться намного проще, даже ощущение на губах после прикосновений к члену почему-то вспомнилось и уже не вызвало отвращения. Борька окончательно сдался.

Из глубокой задумчивости его вывел мягкий деревянный стук калитки, в окне показалась мужская фигура и вот, на пороге появился Степан. Его лицо растянулось широкой улыбкой, мужчина галантно поклонился на манер театральных соблазнителей и ловким движением руки захлопнул входную дверь. Хозяйка сидела на кухне и испуганно смотрела на гостя, не способная даже пошевелиться. Тревожные мысли осаждали Борьку, они не позволяли не то, что собраться духом, даже произнести вразумительных слов.

— Любовь Пална, - обольстительно заговорил мужчина, подходя к столу, - вы сегодня просто очаровательны!

Степан в своей рабочей одежде придвинул стул и подсел к хозяйке. Борис дрожал, спутанные мысли обездвижили его тело и лишили способности противостоять напору мужчины.

— Борька в школе? - осторожно уточнил Степан, памятуя его недавнюю дерзость.

Женщина кивнула и уставила отстраненный взгляд в окно.

— Распустила ты его, нахаленок вырос.

Степан бесстыдно провел рукой по женской коленке и, глядя сбоку на ее лицо, с вполне ясным мотивом медленно двинул ладонью, сдвигая край халата. Кожа вдруг покрылась мурашками, Борис напряг силы, но не мог совладать со своей лихорадочной, парализующей дрожью.

— Давай, пока Борьки нет… - шепнул Степан на ухо, ласково сдвинув русую прядь волос.

Не дожидаясь ответа, мужчина сопроводил ладонью скользнувшую полу халата и вдруг запустил руку между пухлых бедер. Секундная заминка и Степан ослабил натиск.

— У тебя, что, эти дни?

Уклоняясь от предложенной чести, женщина наклоном головы подтвердила спасительную догадку гостя, хотя, нащупав в ее трусах прокладку, он уже не нуждался в ответе. Мужчина пристально смотрел на белокурую красавицу, не готовый так просто отступиться от своей задумки. Он вытянул руку и допустил себе непозволительную по Борькиному разумению вольность - грубые пальцы сжали упругую мягкость свисающей груди сквозь ткань халата.

— Любань, может это? - Степан подмигнул, - орально-анальные деньки?

Степан, не переставая сминать свисающие груди - Борька сидел, уперевшись локтями в крышку стола - настойчиво смотрел на свою любовницу. Странности ее поведения он списывал на банальное кокетство.

— Блядь, принесли черти! - Степан соскочил со стула, - я наверху побуду, а ты выпроводи ее поскорее.

Борька в силу возраста не сразу понял смысл сказанного, только с появлением перед окном тети Нади он вздохнул с облегчением. Надежда, мамина подруга и жена Степана, стала настоящей спасительницей. Мысли путались, слова вылетали невпопад, но Борис радовался появлению гостьи. Даже не пришлось ничего делать, уже с порога Надя сама заварила кипятку, по-свойски откопала в холодильнике угощение и присела рядом, все это время не прекращая потока сплетен. Хозяйка только глупо улыбалась и непрестанно кивала в знак полного одобрения происходящего.

— Любань, мой-то не заходил?

— Нет, никто не заходил! Вообще никого не было! - выпалил Борька.

— Да, шляется где-то, ему же только вечером на работу.

Надя отправила ложку варенья в рот и запила дымящимся чаем, вдруг она заговорщически улыбнулась и приблизила лицо:

— Помнишь я тебе про городского рассказывала, что у нас комбайн ремонтировал?

Хозяйка ответила легким движением век, хоть в данный момент и не могла знать о интрижке приятельницы.

— Смотри, что подарил!

Надежда поднялась со стула, вытерла губы салфеткой и приподняла края летнего платьица. Худенькая женщина с длинными стройными ногами, она давно представляла большой интерес не только для Борьки, но и всех местных мальчишек. Сейчас она стояла перед ним, бесстыдно задрав подол.

— Ну, как?

Боря смотрел на худенькие ножки, плоский животик, выпирающие по бокам тазовые кости и откровенно облизывался.

— Скажи, классные! - щебетала Надя. - Я давно хотела голубое белье, чтобы ажурное или атласное было. Даже не представляю, сколько стоит, такое только в городе можно купить, сюда же такого не завозят.

Боря услышал шорох на лестнице, но в данный момент, пока тетя Надя стояла с поднятым подолом, он мог только одно - любоваться, набирать впечатления впрок, рассматривать промежуток между худеньких длинных бедер, над которым в голубой материи собрался выпирающий лобок. Тетя Надя развернулась и продемонстрировала тыльную сторону своего подарка.

— Стринги, представляешь, чувствую себя как шлюха, если честно!

Борька отчетливо различал шорохи в районе лестницы, но не мог отвести взгляда от упругой Надиной попки. Какая прекрасная награда, оказывается, поджидала его все это время в новом теле.

— Вот, а лифчик, - Надежда повернулась и стащила лямки платья, - чуть великоват.

Действительно, над чашечками было свободно и при наклоне можно даже было увидеть скромные грудки.

— Представляешь, один раз дала, и он теперь носится с подарками. Дурачок!

Надя закончила демонстрацию модного белья и опустилась на стул с видом избалованной дамы. За ней, в проеме двери появился Степан. Мужчина стоял с выражением уязвленного самолюбия и яростно раздувал ноздри. Он взглянул на испуганную хозяйку и сдержал порыв гнева, не зная, как поступить с собственной женой в доме любовницы. Вдруг мужчина внушил жалость, Борька понимал, что сам он изменщик и этим утратил право на верность супруги. Как же все это просто, хоть взрослые и пытаются придать обстоятельствам некий налет туманности. Надя проследила за взглядом подруги и обернулась, на ее лице отразился ужас.

— Степочка… когда ты вошел? Я не слышала двери, - голос женщины дрожал от осознания собственной беспечности.

Надя старалась сохранять спокойный вид, но взгляд ее супруга вызывал неистовый трепет.

— Степочка, я все объясню, - взмолилась испуганная женщина, - у нас ничего не было.

Мужчина вдруг смягчился и наклонился, чтобы поцеловать супругу в щечку. Напряжение в комнате спало, но это было лишь временное затишье. Борис стал невольным свидетелем семейной сцены. В гнетущей тишине Надя сделала глоток остывшего чая и искоса поглядывала на ревнивца.

— Надя, - вдруг подкупающе мягким голосом произнес Степан, - а если бы я Любаньку трахнул, тебе бы понравилось?

— Степочка, ну что ты такое говоришь? Пойдем домой, я тебе все объясню.

— Нет уж, сиди, - настойчиво требовал мужчина, - ты мне ответь, тебе бы понравилось?

Борька осознал со всей очевидностью, что Степан не столько тяготится изменой худышки-жены, сколько пытается выгадать на этом свои интересы. Когда хозяйка встала и попыталась оставить рассорившихся супругов, мужчина вдруг схватил ее за руку и потянул назад. Грозило худшее - если мнимый ревнивец сейчас в отместку раскроет жене тайну своей связи, ему, Борьке, придется расплачиваться за шашни матери. Достоинство мужа не помешало бы устроить свои дела.

— Сосала ему?

Надя кивнула и опустила голову.

— А если Люба мне сейчас отсосет? Приятно тебе будет посмотреть, шлюха?

Степан хмурился, произносил слова с грубой интонацией, угрожающе приближал лицо, будто проводил допрос, но его истинная цель была очевидна - он шаг за шагом подводил провинившуюся супругу к согласию на нечто ранее запретное.

— Скажи спасибо, что она не такая проститутка, как ты! - закончил тираду Степан и добавил, - сними эту дрянь и чтобы я тебя в этом больше не видел!

Женщина пребывала в таком подавленном состоянии, что готова была смириться с любой жестокостью. Только бездействие Любы уберегло ее от молчаливого созерцания полового возмездия Степана с "первой попавшейся" женщиной. Надя, избегая прямого взгляда, сдвинула лямки с плеч и дрожащими пальцами стащила подаренный лифчик. Весь ее былой задор испарился, она протянула ажурный предмет белья супругу и замерла в неуверенности. На глазах Бори красивая женщина сидела с голой грудью, не решаясь поправить платья. Увенчанные маленькими темно-коричневыми сосками холмики были не велики, но притягивали взгляд, отливаясь белизной и гладкостью.

— Трусы тоже снимай, - потребовал мужчина.

Надя встала, слегка наклонила корпус и из-под края платья руки стащили трусики, женщина сама в знак покорности собрала белье и сложила кружевной комок на столе.

- Не подцепила ничего от ебаря?

— Не подцепила, - обиженно буркнула Надя.

Супруги вышли, Борька прильнул к окну, чтобы проследить за удаляющимися. Радовала мысль, что героиня его грез сейчас идет без трусиков и стоит ветерку услужливо закружить платье, как вся улица получит возможность рассмотреть ее прелести. Боря собрал чашки и блюдца в рукомойник и вдруг задержал взгляд на скомканном белье - Степан побрезговал к нему притронуться.

Боря взглянул на часы, время до прихода матери еще оставалось. Тогда он взял Надино белье, запер входную дверь на оба замка и беззвучно поднялся в свою комнату - единственное надежное убежище во всем доме. Уже на кровати он смог дать волю нахлынувшим чувствам. Тут и необычайное волнение от настойчивости Степана, чуть было не окончившееся ужасным финалом. Теперь, когда все тревоги были позади, воспоминания навевали легкое возбуждение, зато вид голого тела Надежды служил верным средством для возбуждения. Борис расправил ее лифчик и тщательно его осмотрел, когда пришел черед трусиков, возбуждение буквально трясло его от осознания близости к интимным местам красивой женщины.

Сам запах белья опьянял мальчишку, вспоминались образы гладкой пизденки тети Нади, воображение рисовало картины ее измены с городским, как твердый член раздвигал ее нежные лепесточки. Боря прижал трусики к лицу и запустил пальцы по животу, он уже не способен был на маленькие слабости, требовалось немедленно и решительно утолить свербящий зуд между ног и первое же прикосновение лишило его чувств - все крики, метания и стоны уже издавались бессознательно, сам Борис уже пребывал в мультиоргазменном блаженстве среди живописного беспорядка простыней.