ГЛАВА 5

— О, да, пастор Рэнди! Ебите меня сильнее! — Я старалась говорить тише, но твердый хуй моего пастора входил в меня так восхитительно, что я не могла себя контролировать.

Прошло несколько недель с тех пор, как пастор Рэнди — он начинал как младший пастор и унаследовал должность полноправного пастора, когда старый преподобный Стивенс отправился на небеса — застал меня мастурбирующей в своем кабинете и свершил Правосудие Божие, лишив меня девственности. Видимо, моя душа так жаждала дальнейшего искупления, потому что он объявил, что я нуждаюсь в дополнительном наказании, которое включало в себя лишение моей анальной девственности.

Кто бы мог подумать, что мне понравится быть наказанной так грубо и так часто?

С тех пор я искала "наказания" пастора Рэнди каждые пару дней, обычно где-нибудь в церкви.

Сегодня мы были в его кабинете. Он сидел в своем кресле, а я расположилась на нем, моя аккуратно подстриженная пизденка скользила вверх и вниз по его толстому, твердому стволу. Каждый раз, когда я опускалась на него, мой клитор терся об него, приближая меня к оргазму.

— Да благословит тебя Бог, Стейси! — Казалось, он тоже не мог контролировать громкость, пока я скакала на нем, приближаясь к кульминации. Его руки нашли мою задницу, раздвигая щечки и помогая мне сильнее насаживаться на его хуй, наши бедра громко шлепали друг о друга.

Я отчаянно хотела поцеловать его, но его рот был занят сосанием моих сосков, переключаясь с одного на другой. Каждое его покусывание пускало разряды электричества прямо в мой возбужденный клитор. Но только когда один из его больших гладких пальцев нашел мой тугой задний вход, плотину прорвало, и я впала в экстаз.

— Айиииииии! — закричала я, сжимая его хуй и палец своими дырочками так сильно, что думала, что могу их отрезать.

В ответ он стал вколачивать в меня все сильнее и быстрее, пока тоже не закричал в разрядке. — Аллилуйя!

Я рухнула на грудь пастора Рэнди, пытаясь перевести дыхание, мой влажный лоб прижался к его потной шее. Его дыхание было таким же затрудненным, как и мое, и его сердце билось так же сильно.

— Пастор Рэнди, все ли в порядке в... — дьякон Джеймс ворвался в кабинет и замер на месте. Я взвизгнула и слезла с колен пастора Рэнди, его блестящий член выскользнул из меня и вытянулся по стойке смирно, когда я попыталась прикрыть свою наготу столом. Я выглянула из-за угла, чтобы посмотреть, что будет делать церковный старейшина. Пастор Рэнди вскочил на ноги и подтянул брюки, одновременно пытаясь застегнуть сорочку.

— Дьякон, что вы... — Он прервался, не зная, что сказать. Невозможно было скрыть то, что мы делали; слова были бесполезны.

Медленно, не сводя с меня глаз, дьякон Джеймс вышел из кабинета и тихо закрыл дверь.

Я вздохнула с облегчением, смешанным со страхом. — Что же нам делать? Моя мама не может потерять работу, пастор Рэнди! Таков был уговор, помните?

Пастор Рэнди ясно дал понять, что если дьяконы узнают о моей первой неосторожности или о наших продолжающихся "наказаниях", моя мама немедленно потеряет работу, что будет очень плохо для нашей семьи.

— Черт! — только и сказал пастор Рэнди. — Одевайся, мисс Ричардс.

Страх прокатился по моим венам, заставляя меня трястись и дрожать. Я сделала все, о чем он меня просил... с радостью... и вот теперь это.

Без сомнения, дьякон Джеймс уже разговаривал с другими старейшинами и готовил документы для увольнения мамы и пастора Рэнди. Куда бы он пошел? Я не могла потерять его теперь, когда он у меня есть! Это несправедливо! Я взывала к Богу. Я сделала всё, что Ты хотел!

— Что ж, ничего не остается делать, как смириться, — сказал он, когда я снова натянула платье на голову. Я снова не смогла найти свои трусики, но сейчас это не имело значения.

Я была в ужасе от того, что должно было произойти, но в то же время была немного растеряна. Пастор Рэнди убедил меня, что это Бог явил ему весть о моем наказании, но в глубине души я всегда знала, что мы не так безгрешны, как мне хотелось бы верить.

Я попыталась просунуть свою маленькую руку в его большую, но он стряхнул ее и повернулся ко мне. Схватив меня за плечи так сильно, что стало немного больно, он заглянул в мои глаза, ища в них что-то.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы твоя мама сохранила свою работу?

— Очень.

— А как сильно ты хочешь, чтобы я сохранил свою работу?

— Больше всего на свете, пастор Рэнди.

Он кивнул и устремил на меня свой пронзительный взгляд, пока я не начала извиваться. — Тогда следуй моему примеру и ни о чем не спрашивай, когда мы выйдем отсюда, понятно?

Я нервно кивнула, беспокоясь о том, что он задумал. Но я доверяла ему и готова была сделать все, чтобы он остался рядом.

Он пригладил мои волосы и провел ладонями по моим рукам, посылая по ним мурашки желания, несмотря на страх, который я испытывала. — Готова?

Я снова кивнула, на этот раз более уверенно. Пока мы держались вместе, я не сомневалась, что пастор Рэнди сможет вытащить нас из этой неприятной ситуации.

ГЛАВА 6

Дьякон Джеймс находился в центре группы дьяконов церкви. Это были старейшины общины, пожилые мужчины, которые отвечали за принятие решений о том, что будет лучше для церкви.

Я покорно следовала за пастором Рэнди, который, казалось, не был поражен тем, что только что сказал дьякон Джеймс. Он гордо направился к группе, от него исходила властная атмосфера.

— Дьякон Джеймс, дьякон Трайон, дьякон Робертс, — сказал он, милостиво кивая каждому по очереди. — Я рад видеть вас сегодня днем. Почему с вами нет дьякона Клейтона?

Трое мужчин посмотрели друг на друга, несомненно, смущенные свободным поведением пастора Рэнди и не знающие, как поступить. Наконец дьякон Трайон ответил: — Он сегодня болен, пастор Уэйд.

— Мне жаль это слышать. Я обязательно позову его завтра. Что привело вас сюда сегодня?

— Мы просто пришли, чтобы провести с вами короткую встречу и убедиться, что вы устроились с комфортом, — сказал дьякон Робертс, резко прочистив горло. Глядя прямо на меня, он добавил: — И, похоже, что так оно и есть.

Я покраснела и пристроилась позади пастора Рэнди. От того, что эти праведники смотрели на меня, мне стало очень неловко. Я устремила свой взгляд на пальцы ног, лишь изредка поглядывая вверх, когда мне казалось, что их внимание сосредоточено где-то в другом месте.

Пастор Рэнди великодушно усмехнулся, как будто они были невежественными детьми, не понимающими, как устроен мир.

— О, вы имеете в виду мое собеседование с мисс Ричардс?

Он схватил меня за руку и притянул к себе, чтобы я встала рядом с ним. Он слегка, но сильно сжал ее, напоминая мне, что я должна следовать его примеру. Поэтому я подняла голову, посмотрела в глаза дьяконам и постаралась не покраснеть.

Дьякон Джеймс разразился смехом. — Так вот как вы это называете?

На лице пастора Рэнди промелькнуло озадаченное выражение. — Конечно, дьякон Джеймс. Я делаю все возможное, чтобы спасти душу этого ребенка от вечного пламени Ада.

Дьякон Джеймс снова рассмеялся. — Путем... блуда с ней? — прошипел он.

Двое других мужчин выглядели ошарашенными этим заявлением, но пастор Рэнди лишь доброжелательно улыбнулся, как бы объясняя очевидное. — Именно так.

Дьяконы чуть не задохнулись от шока. Меня разрывало на две части — от стыда за содеянное и от того, как меня возбуждала сперма пастора Рэнди, сочащаяся из моих внутренних складочек. Я старалась не извиваться, но это липкое ощущение сводило меня с ума от желания.

— Господа, Господь говорил со мной. Он показал мне видение того, как я должен смыть грех с мисс Ричардс. Признаюсь, у меня было искушение отвернуться от его Повеления, потому что я не мог понять, почему он просит меня о таком.

Он разгорячился, как делал это каждое воскресенье перед всей общиной. Мои собственные соки смешались с соками пастора Рэнди, и мое вожделение к нему росло. Я не могла насытиться его страстью, будь то во время проповеди или когда он ебал меня. Я посмотрела на дьяконов, и увидела, что они не были полностью убеждены, но внимали каждому его слову.

— Я молился и молился о том, что Он мне показал. Правильно ли я истолковал свое видение? Не пытался ли Сатана обмануть меня? Я делал все возможное, чтобы убедить себя, что я ошибаюсь в том, что Он повелел.

Его голос становится все громче и глубже одновременно. По моей коже пробежали мурашки, и я заметил, что дьяконы смотрят на меня широко раскрытыми глазами в предвкушении.

— Но я больше не мог отрицать этого! Бог передал святой Указ, которому я должен следовать. Разве кто-нибудь из вас отвернулся бы от прямого повеления нашего Небесного Отца? Неужели вы позволили бы этому ребенку страдать от вечного проклятия, потому что были слишком напуганы, чтобы исполнить Волю Бога? Неужели?!

Он кричал и указывал на дьяконов, обвиняя их в том, что они неверные слуги Господа. Все они качали головами и опускали глаза от стыда за то, что они такие ужасные христиане. Пастор Джеймс даже слегка дрожал.

— Господа, не отчаивайтесь. Ведь Господь говорил со мной совсем недавно. Он предупредил, что вы не поверите, и что ваша Вера будет испытана. Он также показал мне, как вы можете доказать Ему свою преданность.

Все три дьякона подняли головы, в их глазах светилась надежда. Они поверили ему! Может быть, мы и выберемся из этого, но, по всей вероятности, вечером они пойдут домой — подальше от магнетической личности пастора Рэнди, — подумают еще немного и поймут, что он просто божественный артист. Я смотрела на него с вновь обретенным пониманием. Я совершенно не понимала, как ему удастся навсегда поколебать их, но если кто-то и мог это сделать, то только он. Мои соски напряглись в ожидании.

— Как? Как, пастор Рэнди? — Дьякон Робертс сгорал от нетерпения доказать свою преданность Господу.

— Каждый из вас должен помочь мне очистить эту юную грешницу.

Что?! Моя голова закружилась, он встретил мой недоуменный взгляд и тихо сообщил о своем плане. Ну, конечно! Возможно, если я позволю им "очистить" меня, они ничего не скажут. Око за око, и всё такое.

— Пастор Уэйд, нет!

— Никогда!

— Богохульство!

Дьяконы отступили назад, потрясенные предложением "очистить" меня. Я подумала, что их реакция была несколько оскорбительной — я, что, была недостаточно хороша для них или что-то в этом роде?

— Братья, мисс Ричардс, давайте присоединимся к Молитве. — Он крепко сжал мою руку, слегка толкнув ее, чтобы я схватилась за руку дьякона Робертса, который, в свою очередь, схватился за дьякона Трайона, а тот — за дьякона Джеймса, который завершил маленький круг, схватившись за свободную руку пастора Рэнди.

— Дорогой Иисус, — начал он, его голос дрожал в мольбе. — Ты показал мне Свет и Путь, чтобы освободить эту молодую женщину от оков греха. Я знаю, что сначала сомневался в Тебе, но Ты показал мне, что Сатана может быть очень убедительным. Ты показал мне, что только Любовь спасет нас! Ты показал мне, что Благодать можно получить, только делая то, что правильно, даже если это пугает нас!

Его кровь побежала быстрее, я могла это сказать, потому что его рука перегрелась. Рядом со мной дьякон Робертс дышал все тяжелее, и я открыла глаза, чтобы оценить этих мужчин, которые, возможно, скоро будут ебать меня. Это были мужчины постарше, но не очень старые. Тот, кого здесь не было — дьякон Клейтон — был единственным немощным пресвитером церкви, и я чувствовала себя виноватой за то, что радовалась его болезни.

Дьякон Робертс был среднего роста, у него все еще на голове было полно волос солёно-персикового цвета, и он был сложен как бывший футболист. Вроде толстый, но не жирный. Я никогда не обращала внимания на цвет его глаз, и сейчас они были плотно закрыты в молитве, но лицо у него было приятное. Немного волос на груди выглядывали из-под рубашки, а рука, нежно державшая мою руку, была просто большой лапой.

Дьякон Трайон был высоким — не менее 6 футов 3 дюймов — и очень худым. У него были длинные тонкие пальцы, которые заставили меня задуматься, не подобны ли они другой части его тела. У него было тонкое лицо с множеством углов, и пока я рассматривала его, его длинный язык смочил его полные губы. О Боже, подумала я, когда дрожь прошла по моему позвоночнику.

Последним в очереди был дьякон Джеймс. Он был тихим лидером группы пресвитеров. Он позволял старшему, больному дьякону думать, что он главный, но все знали, кто дергает за ниточки. Я вспомнил, что он владел очень успешным строительным бизнесом в городе и был известен своими добрыми делами в общине. Он был самым порядочным человеком в нашей общине, и я знала, что его будет труднее всего подкупить.

Но пока я рассматривала его крепкое тело рабочего, гадая, какое удовольствие он может мне доставить, он открыл свои серые глаза и посмотрел на меня таким взглядом, который растопил бы лед. Я не могла оторвать взгляд. Уголок его рта слегка приподнялся, и я поняла, что это должно произойти. Меня пронзила дрожь. Затем последовал укол страха, когда он обнажил зубы, как голодный зверь. О-о-о!

Я быстро опустила глаза, румянец поднялся по моим щекам, а кровь бросилась в мои гениталии. Мысль о том, что предлагал пастор Рэнди, возбуждала и пугала одновременно. Он входил в каждое отверстие моего тела — и не раз — но каково это, когда все они будут заполнены одновременно? Честно говоря, я не могла дождаться, чтобы узнать это.

Я старалась не ерзать от нетерпения, пока пастор Рэнди заканчивал свою вдохновляющую молитву. — Итак, я молю Тебя, Господи, вложи Свою волю в сердца этих добрых людей, чтобы мы могли спасти эту раскаявшуюся грешницу среди нас! Аминь.

Сжав мою руку, он опустил ее и обвел взглядом всех мужчин в кругу. — Итак, братья, указал ли вам Господь Путь?

Один за другим, каждый из них обратил свой взор ко мне. Я опустила голову, чтобы показать, как я раскаиваюсь, но смотрела на них из-под ресниц, надеясь передать, как сильно я хочу, чтобы они спасли мою душу. Очевидно, это возымело желаемый эффект, потому что каждый из них медленно кивнул, и в ответ на это спереди в промежности их штанов поднялись палатки.

— Слава Иисусу, — прошептал дьякон Трайон, его язык снова высунулся, чтобы смочить губы. Мои соски напряглись от этого зрелища, и я только и смогла, что удержаться от того, чтобы не наброситься на него.

— Как вы знаете, братья, сегодня я уже совершил Святое Таинство над мисс Ричардс, — сказал пастор Рэнди. — Поэтому я отойду в сторону и засвидетельствую ее Искупление от ваших праведных рук.

Он молча отошел от нас, оставив трех дьяконов смотреть на меня, как на кусок мяса. Я чуть не кончила от интенсивности их взглядов!

— Извините нас на минутку, мисс Ричардс. — Дьякон Джеймс отвел двух других в сторону, и они на мгновение собрались вместе, склонив головы в молитве. — Дорогой Господь, пожалуйста, покажи нам, как лучше служить спасению души этой юной грешницы... — Я попыталась прислушаться, но не смогла расслышать остальную часть их молитвы.

Я огляделась в поисках пастора Рэнди и, наконец, заметила его, возившегося на трибуне. Он поднял на меня глаза и подмигнул, наполнив мое сердце умилением. Я улыбнулась в ответ, делая храброе лицо, хотя мне казалось, что мое сердце вот-вот выскочит из груди.

Наконец, трое мужчин пробормотали "Аминь" и посмотрели на меня. Дьякон Джеймс рассеянно потирал свою выпуклую промежность, разглядывая меня с ног до головы. Дьякон Робертс вышел вперед и произнес.

— Мисс Ричардс... Стейси, мы обеспокоены тем, что вы можете нервничать из-за наказания, которое назначил наш Великий Небесный Отец. Пастор Рэнди будет проводить крещение на сегодняшней службе, поэтому я пришел сегодня рано утром, чтобы нагреть купель для крещения. Мы договорились, что, возможно, для вас будет хорошей идеей расслабиться в купели, прежде чем мы продолжим.

Я крестилась в этой купели, когда мне было 12 лет, и видела, как многие из наших прихожан окунались в нее по пояс. Она возвышалась над полом на добрых четыре фута и была закрыта занавеской, если в этот день не проводилось крещение.

— Да, сэр, — кротко сказала я. Расслабление в джакузи показалось мне хорошим способом снять напряжение, которое я чувствовала. Я была взволнована перспективой этого, и этого нельзя было отрицать, но я также была адски напугана... то есть до чертиков.

Мы все подошли к купели, мужчины таращились вокруг, не зная, что делать. Я поймала взгляд пастора Рэнди, и он кивнул мне, чтобы я шла впереди. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить свои нервы, я потянулась руками вниз и стянула платье через голову, мои упругие груди выпрыгнули на свободу. Прохладный воздух коснулся моей влажной щелки, заставив меня задрожать, отчего мои соски напряглись.

Я услышала, как два дьякона задохнулись, а дьякон Трайон застонал от этого зрелища. Они были под моими чарами, поэтому я устроила им небольшое шоу, вытянув руки над головой и проведя ладонями по телу, просунув палец между губами моей щелки.

— Ммм, в горячей купели будет так приятно, — стонала я. — Не могли бы вы, добрые мужчины, присоединиться ко мне? Может быть, вы могли бы окрестить меня...

Я едва успела произнести эти слова, как все трое мужчин уже раздевались до трусов. Я зашагала вверх по ступенькам, покачивая своей маленькой попкой. На самом верху я склонилась в талии, чтобы проверить температуру воды. — Оооо, — задохнулась я. — Она идеальна!

— Блудница, — услышала я бормотание дьякона Робертса. Я оглянулась и увидела, что он держит свой налившийся кровью хуй, который торчал в его боксерах. Я подмигнула ему и шагнула в ванну. Я опустилась в теплую воду, мои длинные каштановые волосы разметались по голым плечам. — Мммм...

Когда они подошли, я показала на них пальцем. — Э-э-э-э, братья. Я не верю, что Бог посмотрит доброжелательно на то, что вы оскверните эту святую воду своим грязным нижним бельем, не так ли?

Они нервно посмотрели друг на друга, затем пожали плечами и сняли с себя трусы. В купели было уютно, но мы все уместились в ней, по одному в каждом углу, наши бедра терлись друг о друга. Когда мы устроились, наши ноги запутались.

Я положила руки на край ванны и откинула голову назад, мои груди чуть выглядывали из воды. Закрыв глаза, я наслаждалась теплой лаской воды... а вскоре и теплой лаской... чьей-то руки на моем бедре. Улыбка играла на моих губах, когда мой пульс участился. Я раздвинула ноги достаточно, чтобы рука получила доступ к моей пизденке.

Другая рука погладила мой живот до одной из грудей. Еще одна рука ласкала другую грудь. Я понятия не имела, какая рука кому принадлежит, и это было захватывающе. Еще больше рук бродило по моему телу, пока я не сбилась со счета. Я держала глаза закрытыми и просто наслаждалась ощущениями, которые пронизывали меня всю.

Грубый толстый палец поглаживал мою чувствительную щель, обводя мой узелок и проскальзывая в меня, заполняя меня почти так же сильно, как член. Должно быть, это была рука дьякона Робертса. Он был большим грузным мужчиной, и я помнила, какими огромными были его руки. Я застонала в ответ.

Другая рука подняла мою грудь из воды, и я почувствовала, как язык крутится вокруг моего соска. — О, дьякон Трайон, — задыхалась я. Их внимание сжимало и разжимало все внутри меня. Я была близка к оргазму прямо здесь!

Две грубые, мозолистые руки гладили мои ноги вверх и вниз, вверх и вниз. Наконец они остановились на моих лодыжках, крепко обхватив их.

— Братья, я думаю, пришло время окрестить эту маленькую Иезавель. (Иезавель — жена израильского царя Ахава, IX век до н. э. Ее имя стало нарицательным для порочных женщин).

Я открыла глаза и увидела лицо дьякона Джеймса между моих ног с выражением отвращения на нём.

В мгновение ока он дернул меня за ноги, и я соскользнула под воду, а два других дьякона держали меня, пока ощупывали. Я металась вокруг, в ужасе от того, что они собираются меня утопить. Я была под водой всего минуту или две, прежде чем они вытащили меня обратно.

Брызгая слюной и задыхаясь, я уставилась на них. — Какого хуя...

— Еще! — крикнул дьякон Джеймс, и он снова потянул меня под себя.

На этот раз они держали меня дольше, и я заметила, что мое тело становится все более чувствительным. Я чувствовала каждую судорогу пальца дьякона Робертса внутри меня, каждую щепотку пальцев дьякона Трайона на моем соске. Я поднялась, задыхаясь и надеясь, что они сделают это снова. Что-то в недостатке кислорода действительно возбуждало меня.

Дьякон Джеймс, должно быть, прочитал это на моем лице, потому что без предупреждения он снова потянул меня вниз. На этот раз я не сопротивлялась. Я просто позволила им ласкать и тискать меня. Мой клитор стал сверхчувствительным, и я уже готова была лопнуть, когда они потянули меня вверх.

— Еще! — закричала я, отрыгивая воду через рот. Они подчинились. На этот раз дьякон Робертс ввел палец в мою попку, заставив каждую мышцу в моем теле сильно сжаться, а затем разжаться в сильнейшем спазме. Пока я извивалась и дергалась во время самого сильного оргазма, который я когда-либо испытывала, они, должно быть, подняли меня на воздух. Я не помню когда, но в какой-то момент я поняла, что задыхаюсь и кричу.

Я лежала, наполовину погруженная в воду, прижавшись к груди дьякона Трайона. Дьякон Джеймс поднял мои ноги к себе на плечи и подался вперед, его массивный хуй уперся в мой тугой вход. Моя голова откинулась на плечо дьякона Трайона, и я застонала от боли и удовольствия, когда он вошел в меня до упора. Я любила хуй пастора Рэнди, но он никогда не заполнял меня так сильно. Я чувствовала себя растянутой до предела.

— Ебать, какая она тугая! — Голос дьякона Джеймса был хриплым, и он не мог сдержать дрожь в нем. Я гордилась тем, что заставила его потерять контроль. Когда он медленно входил и выходил из меня, мои стоны становились все громче.

— Робертс, засунь ей что-нибудь в рот, чтобы она замолчала, ладно?

— С радостью! — Дьякон Робертс встал рядом со мной и шлепнул своим хуем по моей щеке. — Открой рот, шлюха. — Я повернула голову и приняла его короткий, толстый хуй в свой рот. — Мммм, — застонала я. На вкус он был так хорош! Как... мужчина. Я заглатывала его, двигая головой вверх-вниз, мой язык мелькал и вращался при каждом движении, как учил меня пастор Рэнди.

Дьякон Трайон довольствовался тем, что играл с моими сиськами, пощипывал соски, обхватывал, натягивал, сжимал. Я потянулась назад и прижалась к его голове, пока он покусывал мою шею. Я не могла поверить, что то, что происходит со мной, может быть так приятно. Я и раньше фантазировала о хуе в своей пизде и, одновременно, хуе во рту, но никогда не думала, что это будет так горячо. Двое мужчин синхронизировали свои ритмы, так что они входили и выходили одновременно, и это сводило меня с ума.

Дьякон Трайон переместил одну из своих рук вниз к моему клитору, всего в полудюйме от того места, где дьякон Джеймс вводил в меня свой хуй. Я снова застонала, но более тихо, так как мой рот был так благословенно полон, и начала кружить своими бедрами под его рукой. Давление нарастало постепенно, но быстро.

Именно тогда, когда я уже не думала, что может стать еще лучше, дьякон Трайон слегка приподнял меня, и я почувствовала, как его хуй скользит между моих ягодиц. — О Боже! — пробормотала я, обхватив хуй ртом, когда мои зрачки расширились, и мой мир расширился.

Дьякон Робертс сделал паузу, чтобы дать дьякону Трайону полный доступ. Медленно, так медленно, он вошел в мое тугое заднее отверстие, заполнив меня полностью. Все мое тело трепетало от чувственной перегрузки, когда каждое отверстие моего тела было заполнено мясистой мужской плотью. Но когда они начали двигаться в унисон, входя в меня и выходя из меня, я думала, что умру от наслаждения!

— Я чувствую тебя, брат мой, — задыхался дьякон Трайон, обращаясь к дьякону Джеймсу.

— Уймись, идиот! — Я не знаю, почему он забеспокоился, потому что мне это показалось чертовски сексуальным. Как бы доказывая свою мужественность, дьякон Джеймс начал изо всех сил долбиться в мою пизду.

Это завело остальных мужчин, и они начали долбить в меня быстрее. Каждая часть меня покачивалась, подпрыгивала и горела, но пальцы дьякона Трайона не отрывались от моего клитора, а его губы не покидали моей шеи. Вода пенилась, пока мы все вместе двигались к окончательному финишу.

Дьякон Робертс первым достиг его. — О, Господи Иисусе, — вскричал он, выплескивая огромную струю в мое горло, его хуй забивал ее в меня до упора. Я отпустила волосы дьякона Трайона, чтобы взять его за основание и хорошенько сжать. Я не хотела тратить ни капли этого восхитительного елея!

Он отстранился от меня, но мой рот нуждался в дополнительной стимуляции, поэтому я повернулась к дьякону Трайону. Он приостановился лишь на мгновение, прежде чем прильнуть своими губами к моим, его язык прощупывал мой гостеприимный рот. Я все еще ощущала вкус благословения другого старейшины на своем языке, и знала, что он тоже чувствует его вкус. От этой мысли мои соски стали настолько твердыми, что ими можно было резать стекло.

Мне должно было быть неудобно, находиться сложенной почти пополам, но я могла бы продержаться так всю ночь, если бы не начала бурно кончать. Сначала каждый нерв в моем теле дрожал и свербел, а затем я упала через невидимую стену в темноту и свет. Фейерверк взорвался за моими закрытыми веками, и мои внутренние мышцы свело судорогой. Ужасный и прекрасный крик вырвался из моего горла и ворвался в рот дьякона Трайона.

— О, черт! Ты чувствуешь это? — воскликнул дьякон Джеймс, когда дьякон Трайон крепче прижал меня к груди и застонал в ответ.

Мой рот вырвался на свободу, и церковь наполнилась моими криками экстаза.

— Благослови меня Господь! Ебите меня! Благослови меня Господь!

Я сопротивлялась пульсирующим мужским хуям, когда они одновременно вкачивали в меня свои жирные, священные грузы.

По мере того, как наши конвульсии ослабевали, ослабевали и наши движения. После того, что казалось вечностью, мы все замерли, единственными звуками были наше тяжелое дыхание и плеск воды по краям купели.

Медленно старейшины вытащили свои размягчающиеся члены из моих оскверненных входов, морщась при этом. Почти в оцепенении они вымылись, прежде чем выйти из ванны и быстро одеться. Я была возбуждена и взволнована, поэтому откинулась в ванне и позволила воде успокоить мою горящую кожу.

— Итак, братья мои. — Все безучастно посмотрели на пастора Рэнди, очевидно, забыв о его присутствии. — Я надеюсь, вы даровали свои Благословения душе этого бедного ребенка и теперь чувствуете, что она справедливо очистилась от своих грехов?

Все еще, будучи не в себе, они все медленно кивнули.

— Хвала Господу! — Голос пастора Рэнди эхом разнесся по комнате. — Святой Дух сошел в это место и благословил его! Идите теперь, братья, и знайте, что вы исполнили Божью Волю и грейтесь в Его Славе!

Выглядя смущенными, старейшины, шаркая, вышли из церкви, оставляя за собой мокрый след. Я понятия не имела, как они собираются объяснять мокрую одежду своим женам, и мне было все равно. Меня только что выебали тремя Путями в Божье Воскресенье, и мне это понравилось!