Я проснулась в испуге и посмотрела в дуло пистолета. Сразу за ним было знакомое лицо Пьера. Я давно не видела его вблизи и обнаружила, что смотрю на его множество шрамов с тем же старым абсурдным восхищением. Он молча ухмыльнулся мне, в то время как парень по имени Бенни убирал какое-то оборудование для взлома замков.

Из-за дверного косяка также выглядывал Нил, что меня почему-то успокоило. Странно, но я не испытывала паники. Я знала, что для меня это будет концом пути, но смирилась со своей судьбой.

– Эф, давно не виделись, ха?

Я ненавидела это имя почти так же сильно, как и его тупое «ха», и решила не реагировать, как в старые добрые времена.

– Вы знакомы, босс?

– Ха? – ответил он, раздраженный тем, что ему пришлось отвлечься от меня.

– Это и есть та «штука», за которой мы охотились? Она не кажется слишком опасной, – продолжил Бенни.

– Ты видел, на что она способна. Давай покончим с ней прямо сейчас.

Я отключилась и увидела себя лежащей на полу в луже крови, вытекшей из пулевого ранения в голову. «Значит, вот как это закончится», – подумала я. Мои видения будущего не обязательно были точными. Они показывали возможное будущее, будущее, каким оно могло быть, если я не изменю настоящее. К сожалению, в этот момент я была не в состоянии что-либо изменить.

– Эй, подожди минутку, – вмешался Нил, удивив и Пьера, и меня.

– Что такое, мозгокрут? Я слишком долго ждал этого момента. Чего ты хочешь?

– Нас послали сюда, чтобы захватить нашу цель, а не убивать.

– Ну и что? Мне насрать. Я хочу убить эту тварь, так что, именно это и сделаю.

– Нет, не сделаешь.

Я была так же удивлена, как и Пьер, увидев приставленный к виску Пьера пистолет. Мне бы очень хотелось проникнуть в его голову, чтобы понять, в чем дело, но я не осмеливалась покинуть свою собственную.

– Ты шутишь, ха?

– Боюсь, что нет, Пьер. Это – не цель нашей миссии, а убийство. Я не буду с ним мириться.

– Я не должен был давать тебе этот пистолет, мозгокрут. Он вреден для тебя. Бенни, убей ублюдка.

Бенни посмотрел на свою пушку, которую прислонил к стене, вероятно, чтобы обеими руками открывать замок.

– Я быстрее, Бенни, – сказал Нил, звуча на удивление спокойно.

– Мозгокрут, опусти пистолет, ха? И я оставлю тебя в живых.

– Сделки не будет, Пьер. Ты меня все равно убьешь.

Я ненадолго заглянула в разум Пьера, прежде чем опять посмотреть на Нила. Наши глаза встретились на волшебную секунду, заставив мой желудок покалывать так, как никогда раньше. Я знала, что он думал, даже не заглядывая в его разум. Наконец, я кивнула ему, чтобы подтвердить планы Пьера. Конечно, он понятия не имел, что я не просто угадала.

– Бенни, отойди в дальний конец помещения, пожалуйста.

– Иди на хуй, ублюдок.

– Бенни, ты это сделаешь, или мне придется прямо сейчас убить Пьера, а потом тебя. Мне это не нравится, но я сделаю то, что необходимо.

– Выполняй, Бенни. Гребаный ублюдок сошел с ума.

Бенни неохотно отошел.

– Отдай ей свой пистолет, Пьер, – сказал он, указывая на меня.

– Черта с два я это сделаю.

– Пьер. Сейчас я стараюсь спасти твою жизнь. Я, правда, очень стараюсь, но ты должен немного сотрудничать.

Пьер посмотрел на Нила с тем, что казалось вновь обретенным уважением.

– Тебе лучше убить меня прямо сейчас, потому что если этого не сделаешь, я убью тебя.

– Хотелось бы верить, что у меня еще осталось немного порядочности. Я делаю это ради предотвращения убийства, так что, абсурдно сейчас убивать тебя. Я пытаюсь спасти твою жизнь и не опуститься до твоего уровня. И в самом деле надеюсь, что мы сможем прийти к согласию, в котором все сможем выйти из этого беспорядка.

Пьер ненадолго задумался, кивнул и протянул мне тяжелый пистолет. Обычно я избегаю оружия как чумы, но в данный момент это было необходимо. И тут меня осенило. Нил изменил будущее, которое я видела в одном из своих видений. Раньше, кроме меня никто никогда такого не делал. Я знала, что проведу бессонные ночи в раздумьях над тем, как это возможно, но с этим придется подождать.

– Штука для взлома замков. Бенни, отдай ее ей.

О. «Ей». Он намеренно дважды сказал «ей», а не «этому». Наконец-то. Кто-то, хоть кто-то это сказал. Я больше не была вещью. Всего одним этим словом Нил перевел меня в разряд людей. Слезы защипали мне глаза, и, несмотря на напряженную ситуацию, все трое мужчин удивленно посмотрели на меня.

Бенни, наконец, вышел из ступора и протянул мне свой набор отмычек.

– У тебя все еще есть ключ от этой двери? – спросил меня Нил, и я молча кивнула.

Он обратился к двум своим спутникам:

– Итак, вот как мы все сделаем. Мы оставим вас в живых, если вас внезапно не одолеет желание нас молча атаковать. Мы заберем ваше оружие и набор отмычек. Вы оба, пожалуйста, отдайте мне свои «Глоки». Спасибо, добрые господа. В конце концов, вас освободят остальные. Вы сможете либо вернуться домой и жить, либо попытаться найти нас.

– Мудак.

– Пьер, помнишь, как все закончилось, когда она была одна? Теперь у нее буду я, чтобы поддержать.

Я чуть опять не заплакала, услышав эти слова. Никогда за всю мою жизнь никто меня ни в чем не поддерживал. Бенни увидел это и посмотрел с удивительным сочувствием. Я была рада, что Нил решил оставить его в живых.

– Пьер, я правда не хочу тебя убивать. Мне необходимо твое слово, что ты оставишь нас в покое.

– Ладно-ладно. Мы вернемся домой.

Официально они пришли к соглашению. Я знала, что Пьер лжет. Нил знал, что Пьер лжет. Мы оба думали, что Пьер – безжалостный убийца. Самым простым решением сейчас было бы Нилу застрелить его. Проблема заключалась в том, что тогда Нил стал бы ничем не лучше мерзавца Пьера. Он тоже стал бы лжецом и убийцей. Следование морали позже может стоить нам жизни, но, судя по тому что я видела у Нила в голове, избежать этого было невозможно. Он – хороший человек и хотел оставаться таким, даже если это бы стоило ему жизни.

– Идем, – просто сказал Нил, и, как ребенок, я последовала за ним из комнаты.

Он запер дверь, отрезав ругань Пьера внутри.

– Куда мы теперь пойдем?

– У меня есть еще одно укрытие в туннелях.

– Хммм, мне это не нравится. Это ловушка. Из шахты ведь только один выход, верно?

Я молча кивнула.

– Нет, это не устроит. У них есть все виды взрывчатки. Все что им нужно, это взорвать выход, и – мы у них в руках. У тебя ведь есть какие-то телепатические способности, верно?

– Да.

– Сейчас ими воспользоваться можешь?

– Нет, только не здесь. Кажется, сталь их экранирует. Там, в лаборатории, мои способности тоже были ограничены, но я не понимала почему. Она была под землей, и там тоже было много стали.

– Позже тебе придется все рассказать мне об этом. Ты можешь почувствовать, что находится внутри этой комнаты?

Мы были в главной комнате, которая, по сути, представляла собой одно большое пространство с множеством лестниц.

– Здесь больше никого нет. Но я не чувствую Бенни и Пьера.

– Понятно. Если мы выйдем на этот балкон, ты сможешь почувствовать остальных? Мы оставили снаружи Эрика и Аарона.

– Возможно.

– Идем.

Мы осторожно вышли на балкон, и даже способностей Нила оказалось достаточно, чтобы почувствовать этих двоих. Они находились прямо перед нами, лениво сидели на бетонном блоке, грелись на солнышке и держали поднятыми свои раненые ноги. Мы молча вернулись внутрь.

– Из этого здания есть другой выход, Нил.

– Хорошо. Куда мы идем дальше?

– Возвращаемся в город. Мне не следовало приходить сюда. Я вроде как запаниковала. У меня в городе много укромных местечек. Это – моя родная территория.

– Хорошо.

Мы двинулись в обратный путь, избегая фасада здания шахты. Мы все еще были в бегах, так что, я двигалась быстрыми шагами. Тем не менее, это дало нам некоторое время, чтобы познакомиться поближе, и было приятно. Было так чертовски приятно иметь друга.

– Кстати, как тебя зовут?

– Эф, – просто сказала я.

– Эф, как буква?

Я молча кивнула.

– Так не пойдет. Каждому человеку необходимо собственное имя. У тебя было имя, когда ты была ребенком?

– До лаборатории я ничего не помню.

Он посмотрел на меня и приподнял бровь.

– Как насчет Эффи?

– Хорошо, – просто сказала я, но не думаю, что когда-либо была более счастлива. Имя. Для меня. Это казалось последним недостающим звеном для того, чтобы стать человеком.

Не в силах удержаться, я заглянула в его разум, желая увидеть, как он меня воспринимает. Я видела, как он смотрит на меня и видит молодую женщину. Он считал меня хрупкой, но привлекательной.

Увидев это, мое сердце воспарило. Он подумал, что мне нужно подстричься, и, увидев меня его глазами, я не могла не согласиться. Я впитывала его признательность.

– Эй! – внезапно пожаловался он, и я отпрянула от его мыслей. – Я это почувствовал.

– Ты... что?

– Ты была в моем сознании, верно?

– Ты это заметил?

– Да. И я смог заглянуть в твое, пока ты это делала. Ты об этом знала?

– Нет.

Я была слегка шокирована.

– Раньше такого никогда не случалось.

Он рассмеялся.

– Ты прекрасна, знаешь?

– О, да ладно. Мне необходимо умыться, мне нужно подстричься...

– О, физически ты определенно красива. Хотя я говорил о твоем разуме.

Я была довольна, но не привыкла, чтобы в моей голове был кто-то еще, и посему несколько раздражена.

– Что дает тебе право...? – начала я, прежде чем осознала абсурдность обвинения.

Из любопытства я вошла в его разум и непреднамеренно, в ответ дала ему возможность заглянуть в мой. Я едва ли имела право обвинять его за это. Что случилось? Был ли он чем-то особенным, или отныне каждый сможет входить в мою голову по своему желанию?

– Боюсь, что за очень короткое время я многое увидел. Мне понравилось то, что я увидел, Эффи. То есть, твой разум, а не то, что случилось с тобой. Итак, у тебя есть две способности.

Я молча кивнула.

– Ты можешь читать мысли других людей и видеть будущее?

– Да, и могу мягко влиять на других. Во всяком случае, я могу спровоцировать то, что они хотят, чтобы случилось. Нил, когда говоришь такое, это звучит настолько просто. На самом же деле нет. Я знаю, что в сознании некоторых людей я стала своего рода легендой, своего рода супермонстром. Это сильно преувеличено. Да, я могу читать мысли других, если они находятся достаточно близко. У меня нет проблем с тем, чтобы быть в твоем, но, например, у Пьера там чистая грязь. Всякий раз, входя в такую выгребную яму, я теряю часть себя. Я не какой-то там супергерой.

– Понимаю.

– И видение будущее тоже немного ненадежно. Полагаю, что это работает так. Будущее не высечено на камне. То, что я вижу, – это будущее, как оно, скорее всего, произойдет, если я его не изменю. Поэтому, если я увижу, что меня собьет грузовик, то просто не стану переходить улицу, и этого не случится. У других людей такой информации нет. Водитель грузовика не может видеть будущее, поэтому не станет сбавлять скорость. Он понятия не имеет, что что-то должно произойти, и у него нет шансов изменить результат. Поскольку ни у кого нет предупреждения, все продолжают делать то, что собирались, превращая возможное будущее в реальное.

– Понятно. Все равно довольно впечатляюще. Я никогда не слышал о подобных способностях.

– Для благоговения причин нет. Мои силы очень ограничены, я просто умело ими пользовалась. Я никогда не видела ничего, что длилось бы больше 30 минут в будущее. А если бы сделала ставку на скачках, то думаю, что уже изменила бы будущее.

– А ты пробовала? Все, что ты можешь изменить, – это шансы.

– Нет, я такого не делала. Ты видел мои воспоминания о лаборатории?

– Только мельком. Я не хотел совать нос не в свое дело.

Черт возьми, он был более порядочным чем я. Я никогда не проявляла подобных угрызений совести.

– Ну, мое первое воспоминание – это что я привязана к столу в лаборатории, а на меня сверху вниз смотрит лицо доктора Орлова. По сей день понятия не имею, кому принадлежит эта лаборатория, на кого он работал и откуда я родом. Я провела там какое-то невыразимое время. Однажды наш дорогой Пьер, работавший там охранником, как бы украл меня. В лабораторных помещениях мои способности были весьма ограничены. Я не могла по-настоящему проникать в сознание других людей, просто смутно ощущала кое-что, и не могла видеть будущее, возможно, из-за ограниченного пространства. В маленьких помещениях, особенно когда вокруг много стали, я становлюсь слабой и страдаю клаустрофобией. И еще я не очень хорошо разбираюсь в машинах.

– Ух, ты.

Я была удивлена собственной болтливости, но было так хорошо высказывать все это.

– Ну, Пьер тайком вывел меня из лаборатории. Как только мы оказались на открытой местности, я впервые смогла полностью раскрыть свой потенциал. Ты видел, как это работает. Я заглядываю в умы и вижу, что планируют делать люди. В соответствии с этим могу расставлять ловушки. Например, я заглянула в будущее и точно знала, куда ступит Эрик. Я пристроила туда нож, и он наступил прямиком на него. Это легко, если у меня есть достаточно времени и места, и я могу быть в курсе событий. Как только меня заставят обороняться, я пропаду.

Он улыбнулся мне. Это было приятно. Не думаю, что раньше я видела искреннюю улыбку. Я хотела его поцеловать, но боялась, что этим заставлю его сбежать.

– В любом случае, с тех пор я в бегах.

Я не хотела ему рассказывать все прямо сейчас, особенно о Пьере. Не потому, что не доверяла, а потому, что не хотела его отвадить. Очевидно, он не очень тщательно осмотрелся в моей голове.

– Быть в бегах не так сложно как кажется, если есть мои способности. Я знаю комбинации замков, знаю, где люди прячут вещи, знаю, что они будут делать. Я старалась не воровать у нормальных людей, но у меня не было выбора, кроме как жить на краденые вещи и деньги.

– Как думаешь, почему Пьер все еще охотится за тобой?

Сложный вопрос. Я одновременно не все знала, и не хотела рассказывать ему о темном пятне в моем прошлом. Оно было просто слишком неловким.

– Я разбила их первую поисковую группу. В пух и прах. Не спрашивай подробностей, пожалуйста. Они были жестокими, тупыми и самонадеянными. Никто из них не вернулся.

Я наблюдала за его реакцией, но, к моему облегчению, он казался невозмутимым. У него были и впрямь завораживающие зеленые глаза. Все его лицо было таким привлекательным...

– Понятно, – прервал он мое начинающееся обожание.

– Предполагаю, что там узнали, что к моему побегу был причастен Пьер, и любезно попросили его возместить ущерб, который он нанес. Я никогда не хотела заглядывать в его мозг дольше, чем это было строго необходимо, но видела, что ему оставили два варианта. Один состоял в том, чтобы найти меня и остаться в живых, получив много денег. Другой ничего из этого в себя не включал. Это определенно помогло его мотивации. Пьер тайком вывел меня из лаборатории, чтобы продать кому-то еще. Не знаю кому. Правительству, компании, не знаю. Понятия не имею, являются ли его нынешние работодатели этими ребятами или организацией Орлова. Я даже не знаю, что такое организация Орлова. Я не нашла никаких признаков того, что Пьер сам что-либо из этого знает.

– Ясно. Все это имеет смысл, но чего они на самом деле хотят? Они никогда по-настоящему не смогут тебя контролировать. Я понимаю, насколько твои способности могут быть ценны, но не вижу, чтобы ты пошла на сотрудничество.

– Ты прав, я им нужна не для этого. Почти уверена, что они работают над каким-то оборудованием, но понятия не имею, над чем. У тебя когда-нибудь был один из этих старых телевизоров? Большую часть времени там просто статика, но иногда появляется картинка. Ты пытаешься понять, что это такое, но оно уже ушло?

– Что? Нет, наши всегда работали нормально. Ну, однажды у нас сломался пульт дистанционного управления... А, я понял, что ты имеешь в виду.

– Незадолго до того как Пьер меня украл, у меня случился подобный опыт. Кто-то смог проникнуть в мой разум. Правда, очень ненадолго. Думаю, недостаточно надолго, чтобы по-настоящему что-то разглядеть. И все же, это было чертовски страшно. Попытки становились все успешнее, испробовав все виды детекторов на мне. Хотели понять мои способности. Я почти уверена, что они пытались создать машины, чтобы подражать моим способностям.

– С помощью такого дерьма правительство могло бы править миром.

– Может быть, не знаю. Если кто-то сможет такое сделать, то думаю, что достаточно скоро и другие научатся этому. Единственное, что на самом деле изменится, – это то, что конфиденциальность уйдет в прошлое. Да, я знаю, – перебила я его, – я худшая из всех них. Но у меня есть оправдание. Я здесь борюсь за свою жизнь.

Он поднял руки в жесте миролюбия, и я полюбила его за то, что он не стал меня осуждать.

– Как бы то ни было, из того что я видела в их сознании, их машина работала только на мне. С моим мозгом уже была установлена какая-то связь. В моей голове открываются какие-то врата, закрытые в головах других людей.

– Звучит как нечто довольно бесполезное.

– Верно. Может быть, именно поэтому им необходимо, чтобы я вернулась. Хотя я не совсем понимаю, почему они чувствуют необходимость меня убить. Очевидно, в этом замешана не одна организация. По крайней мере, одна из них может видеть во мне угрозу, которую требуется устранить.

Некоторое время мы шли молча, пока во мне не взяло верх любопытство. Я чувствовала, что мне необходимо узнать о нем больше, но просто не хотела копаться в его голове. Это было бы неуважением.

– Так, как же ты попал в эту грязную переделку? – наконец, спросила я.

– Ммм, мне немного стыдно, что я вышел на поле не с той командой. У меня репутация эксперта по переговорам. Случайно я наткнулся на два самоубийства и предотвратил их, что попало в газеты. Этого оказалось достаточно, чтобы город попросил меня помочь с неудачным ограблением банка. В полиции был специалист по таким вещам, но у него был недостаток – он был невежественным идиотом.

– После этого все пошло как снежный ком. Похоже, что на самом деле в таких ситуациях никто не стремится рисковать своей задницей. Если они потерпят неудачу, умрут люди. Что еще хуже – огласка может разрушить их карьеру. Фокус состоял в том, что я не думал об этом. Кроме того, я никогда не собирался делать карьеру в полицейском бизнесе, так что, терять мне было нечего.

– Я хорошо справлялся главным образом потому, что прислушивался к тому, что говорят люди. Ситуации всегда были очень трагическими, и большинство из людей на самом деле хотело поговорить. Большинство просто находилось в таком состоянии духа, что их было трудно понять. Как только мне удавалось это сделать, остальное обычно давалось легко. Большинство людей в экстремальных стрессовых ситуациях отчаянно ищут помощи.

– Я все еще думаю, что то, что я сделал, было сильно переоценено, но я заработал на этом немного денег. Ну, может быть, не так уж много, но, по крайней мере, больше чем я зарабатывал в университете в качестве младшего преподавателя. Эта работа оказалась не просто скучной, но и ужасно низкооплачиваемой. Я все еще по уши в долгах за свои студенческие ссуды.

– Затем со мной связалась какая-то таинственная организация. «Поездите по миру за наш счет, проведете несколько переговоров, будучи там, и получите фантастическую сумму денег». Это звучало не так уж плохо. Конечно, у меня были некоторые сомнения, но мне реально нужны были деньги.

– Нам не сказали чего ожидать. Это заставило воображение мальчиков-солдат разыграться. Фантазии превратились в слухи и в истории, рассказанные у лагерного костра. Не поверишь, каким существом ты была в их сознании. Могущественным хищником, инопланетянином, даже снежным человеком – все это обсуждалось всерьез.

Я рассмеялась, услышав, и показала ему свои миниатюрные ступни. Он опять одарил меня своей милой, скромной улыбкой.

– Оглядываясь назад, полагаю, что мое присутствие было своего рода фиговым листком. Все это, вероятно, было спланировано каким-то комитетом, и кто-то решил, что оно не должно выглядеть как прямая казнь.

Я кивнула, в то время как мы в тишине направлялись к убежищу номер семь в старом промышленном здании.

***

Нам обоим удалось слегка поспать, притворяясь, что мы в безопасности за двумя тяжелыми запертыми стальными дверями. Матрас был влажным, еда старой, наши перспективы – более чем сомнительными, но компания была потрясающей. Заснув без какого-либо телесного контакта, я проснулась посреди ночи, имея голову у него на плече.

Моей первой реакцией было вырубить его, но я быстро поняла, что это не его вина, что я сама сунула туда голову. Я вздохнула так глубоко, как никогда раньше, прислушалась к биению его сердца и сразу же расслабилась. Это была не просто физическая связь, но начали переплетаться наши умы. Я чувствовала это, но понятия не имела, что оно означает. Мне не нравилось все новое или неизвестное, но это меня не беспокоило.

На удивление довольная, я снова заснула.

***

Я почувствовал их присутствие. Они приближались. На этот раз что-то было по-другому. Я знала, что Нила выбивает из колеи, когда он смотрит, как я бездумно пялюсь сквозь трещины в окне из мутного стекла пронизанного проволокой. Но я ничего не могла с этим поделать. Меня начинала затапливать паника, и это могло быть смертельно опасно для меня и, что еще хуже, для Нила.

Дерьмо.

Это было нехорошо. Кто-то меня «видел». Кто-то знал, как меня найти. Однако я не могла «видеть» его. Все должно было быть наоборот.

– Что случилось? – наконец, спросил он.

– Они приближаются.

– Пьер?

– Возможно.

– Что? Я думал, ты... То есть, давай же...

– Довольно плохо, да? Я была всемогущей, когда не была в твоей команде. Теперь, когда я в ней, то ни хрена не могу сделать. Я чувствую себя совершенно уязвимой. Прости.

– Ну, да... А как насчет того, чтобы заглянуть в будущее?

– Ничего. Я не могу найти ни единой нити.

– Черт побери.

– Понятия не имею, что происходит, Нил. Я напугана, так же как и ты. Я знаю, что они придут, но не могу проникнуть в их разумы.

– Это из-за меня? Знаешь, прошлой ночью я кое-что почувствовал.

– Мы вроде как связаны, не так ли?

– Да. Это было потрясающе.

Несмотря на дерьмовую ситуацию, мы оба слегка улыбнулись.

Он был прав, но мне не требовалось этого говорить. В любом случае, он знал, как я к этому отношусь. Наши умы стали соединяться, и это было так приятно.

– К сожалению, это, похоже, приводит к тому, что я теряю свои способности, которые на самом деле нужны нам для нашего выживания. Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо, Нил. Эта связь подобна наркотику. Это здорово, но она может нас убить.

– Да, я почти вижу ее. Как будто мы – волны, и мы не синхронизированы, исключая друг друга.

В этом был смысл, но он видел то, чего не видела я. Это, как и вся эта история с дружбой/любовью, было совершенно новым для меня. Взрыв снизу довольно грубо вырвал меня из задумчивости. Я посмотрела в глаза Нейлу, стараясь казаться уверенной в себе. Хотя тот факт, что я дрожала как осиновый лист, мог меня выдать.

– Эффи, чем бы это ни закончилось, хочу сказать, что не жалею о том, что пришел сюда. Встреча с тобой – самое потрясающее, что когда-либо со мной случалось.

Это меня так тронуло, что я бы заплакала, если бы не обхватила его голову руками и не запечатлела крепкий поцелуй на его губах. Это означало, что я чувствовала то же самое, и он это знал.

Я наблюдала, как Нил осторожно заглядывает в прихожую через небольшую щель между кирпичной стеной и стальной дверью. Он показал четыре пальца, давая знать, что здесь присутствуют все четыре придурка.

Да, некоторые из них были ранены. Да, мы были вооружены. Тем не менее, без моих особых способностей мы были для них легкой добычей. Они были обученными убийцами без всяких угрызений совести. Мы же были всего лишь психотерапевтом и сбежавшей подопытной крысой.

Нил выглядывал в одну из щелей, когда внезапно отпрыгнул назад. В щели появилось безумно ухмыляющееся лицо Пьера, выглядящее точь-в-точь как Джек Николсон в «Сиянии». Черт, откуда я знаю такие вещи? Впервые я почувствовала, что у меня отняли мое прошлое. Очевидно, оно у меня было, но мои воспоминания кто-то украл. Эта мысль меня невероятно разозлила.

По какой-то причине Пьер предпочел говорить, а не стрелять через эту брешь. Мы приняли это негласное перемирие.

– Здравствуй, дорогая жена.

Пьер начал разговор наихудшим из возможных способов. Я отчаянно нуждалась в Ниле как в союзнике. Что еще более важно, мне нужно было, чтобы он продолжал меня любить. Пьеру, остававшемуся верным своей роли мудака, потребовалось выбрать это время, чтобы раскрыть мое самое темное место. Нил выглядел потрясенным, но промолчал.

– Пьер, – сказала я настолько нейтральным тоном, насколько смогла.

– Ты этого не знал, Нил, ха?

– Тебе никто никогда не говорил, что твое «ха» звучит чертовски глупо? – спокойно ответил Нил, и я еще больше полюбила его за этот ответ.

– Что? О чем, черт возьми, ты говоришь? Я думаю, это звучит довольно круто, ха?

Этот разговор начался странно и быстро ухудшался. Я почувствовала, что пришло время принять в нем участие.

– Кого волнует, что я когда-то была настолько глупа, чтобы выйти за тебя замуж, Пьер? Ты – подонок, и этот клочок бумаги ничего не значит.

– Юридически ты все еще моя жена. Мне бы очень не хотелось стрелять в тебя вот так. Пойдем со мной, и я сделаю для тебя все что смогу.

– Вау, ты меня убедил, Пьер. Конечно, я пойду с тобой, с человеком, которого ненавижу, который тогда использовал и предал меня. С парнем, который пытался меня убить, с тех пор как приехал сюда. И с чего бы мне бросать мужчину, которого я люблю, ради такого лживого дерьма как ты?

Пьер был слегка удивлен моим красноречием и все еще искал ответ, когда к разговору опять присоединился Нил:

– Подожди, ты и впрямь замужем за Пьером?

Я вздохнула:

– Долгая история, Нил. Давай оставим ее на потом.

– Так уж много потом не будет, дорогая жена. Наслаждайтесь тем коротким временем, что у вас есть, голубки, – рассмеялся Пьер, и его лицо исчезло из щели. По какой-то причине я заметила, что он перестал говорить «ха».

– Давай зайдем за тот угол, Эффи. Мы здесь застряли, но я не хочу, чтобы меня застрелили через эту щель.

Мы пошли туда и начали строить импровизированную баррикаду, используя всякий хлам, что валялся вокруг. Я почувствовала отчаянную потребность все объяснить, спасти свою репутацию.

– Нил... – начала я, не зная, как продолжить. У нас заканчивалось время, мне нужно было все уладить, но я не могла найти слов. Я никогда не умела хорошо разговаривать, но это было важно.

– В любом случае, это не мое дело, – хрипло ответил он.

Черт, все летит прямиком в ад.

– Нил, я его не люблю. На самом деле я его ненавижу. Ты ведь видел, он пытался меня убить.

– Теперь уже нет, верно?

– Да, но это, наверное, еще хуже. Теперь мы в ловушке, мы больше не представляем реальной угрозы. Он может не торопиться и делать с нами все что захочет.

– Хорошо, – вздохнул он. – Итак, что это за история? Как кто-то может на самом деле выйти замуж за этот кусок дерьма?

– Это... Я не знаю... Это действительно кажется абсурдным, ты прав. Тогда я жила в совершенно ином мире. Я жила в маленькой квартирке в лаборатории доктора Орлова. У меня не было никаких воспоминаний о времени до того, и до сих пор нет. Я бы на самом деле хотела знать, кто я такая, я бы хотела встретиться со своей семьей, узнать свое прошлое. Потерянных воспоминаний у меня, должно быть, около 16 лет.

– В любом случае, попробуй представить себя молодой девушкой, живущей изолированно от мира, достигшей совершеннолетия, с пробуждающейся сексуальностью. Представь, что она живет в какой-то тюрьме, не имея никаких контактов с внешним миром. Я знала все об этом мире – проснулась в лаборатории, имея полное образование. Я знала, что меня держат в плену, но у меня не было возможности сбежать. Кроме того, я смертельно боялась остаться одной во внешнем мире. За пределами лаборатории я никого не знала.

– И тут единственный привлекательный мужчина из окружения начинает проявлять ко мне интерес. Пьер, глава службы безопасности доктора Орлова. Ты его видел, он прилично выглядит, по крайней мере, по сравнению с парнями из лаборатории, а я тогда не знала, какой он засранец. Я впитывала его внимание, как невежественная девочка-подросток, каковой и была. Едва мне исполнилось восемнадцать, он начал массированное наступление, и по какой-то причине доктор Орлов, казалось, это одобрил. Думаю, что ежедневные эксперименты Орлова надо мной не показали никакого прогресса, поскольку он, казалось, становился все более разочарованным. Полагаю, именно поэтому он захотел, чтобы я стала женщиной. Ему требовалось что-то изменить, а Пьер мог это обеспечить. Итак, с Орловым, Пьером и моими бушующими гормонами, подталкивающими меня к этому, какой у меня был шанс?

– Разве ты не могла заглянуть им в головы и посмотреть, что происходит?

– Нет, мои способности были далеки от тех, что имеются сегодня. Лаборатория представляла собой стальную конструкцию, и я смутно ощущала происходящее, как в том шахтерском здании. А что такое видение будущего, тогда не имел ни малейшего представления никто, включая меня.

– Ясно.

– Все это может извинить то, что последовало за этим, но часть правды заключается в том, что я была молодой девушкой, жаждущей того, что мог дать Пьер. Честно говоря, им не пришлось сильно давить на меня. Думаю, что в самом начале я была безумно в него влюблена. Орлов даже организовал свадебную церемонию, разумеется, в лаборатории. Присутствовали несколько лаборантов и охранников, притворявшихся, что они рады за нас.

– Вы состоите в законном браке?

– Не могу быть уверена, но думаю, да.

– Эта мысль должна быть довольно отталкивающей.

– Я терпеть ее не могу. Даже не могу начать описывать, насколько нестерпимо мне быть его женой.

– Похоже, в какой-то момент ваши отношения слегка остыли.

– Должна признать, что секс был потрясающим. Он лишил меня девственности, и хотя всегда был немного груб, я жаждала этого. Мне не с кем было его сравнить... эээ... и, честно говоря...

– Все еще не с кем.

– Ммм...

– Не нужно стыдиться. Твои первые отношения были неудачными. Такое случается с большинством из нас, включая меня.

Я и не осознавала, насколько была напряжена. Конечно, мы были в потенциально смертельной ситуации, но внезапно я расслабилась. Он меня не осуждал. Он просто принял меня такой, какая я есть, с недостатками, плохими решениями и всем прочим. Я отчаянно хотела поцеловать его, но мне нужно было все выложить до того, как придет Пьер и убьет нас.

– Однажды ночью в мою камеру пришел Пьер и рассказал историю о том, что Орлов хочет провести вивисекцию моего мозга и что нам нужно бежать. Я ни на секунду не усомнилась в нем и собрала кое-какие вещи. Тогда я была такой невероятно наивной.

– Впервые в поле зрения не было никакой охраны, даже у главных ворот. В то время я об этом не особо задумывалась, за исключением того, что оно облегчило наш побег. Как только мы вышли из здания, я почувствовала, словно по моему мозгу пронесся свежий ветерок. Мне показалось, что я каким-то образом мысленно расширилась. Это трудно описать. Это было так, как если мой мозг полностью перестроился. Я была полностью занята этим, пока не обнаружила, что сижу на кровати в гостиничном номере.

– Отель немного ограничивал мои возможности, но не так сильно как лаборатория или это шахтерское здание. Я легко смогла проникнуть в мозг Пьера, и то что увидела, потрясло меня до глубины души. Я видела, что он был равнодушен, хитер и совершенно садистичен. Я видела, что он убил всю ночную смену в лаборатории. Он знал, что у большинства из этих пятерых охранников есть семьи, но его это нисколько не беспокоило.

– Я также увидела его план. Орлов не собирался причинять мне боль, я была его самым ценным активом. Пьер не спас меня, а похитил. Ему предложили за меня кучу денег, но он понятия не имел, кто за этим стоит. Брак был фиктивным, все, чего он хотел, – это секса и того, чтобы я ему доверяла. Я его нисколько не волновала, и он собирался продать меня, как какой-нибудь товар. Я почувствовала себя глупым ребенком, доверчивым ягненком, которого ведут на заклание. Я ненавидела себя за то, что поверила ему, а его ненавидела еще больше.

– К тому времени я уже сильно боялась его. Мне требовалось сбежать, и для этого нужен был хороший план. Я заставила себя успокоиться, расслабиться и подумать. Впервые я позволила своему разуму свободно блуждать, не ограниченная лабораторией. К моему удивлению, я не просто смогла заглянуть в его разум с абсолютной ясностью, а также увидела первую нить, ведущую в будущее. У него был пистолет и мне тоже дал один, чтобы защищаться, как он говорил. Вот как сильно он мне доверяет, говорил он, при этом выглядя таким искренним. Пока я сидела, размышляя, я смогла увидеть в его сознании, что мой пистолет заряжен холостыми патронами, но его – определенно нет. Поток показал мне, что через несколько минут он оставит оба пистолета без присмотра. Я точно знала, где в какое время должна быть, чтобы перезарядить их так, чтобы он не заметил, и я это сделала. Это было до смешного легко, и я поняла, что мои способности дали мне самое ценное и мощное из всего, а именно: информацию.

– Трясущимися руками я направила на него пистолет. Он выглядел так, словно хотел рассмеяться. Он явно сомневался в моей способности провернуть это почти так же сильно, как и я сама. «Эф, опусти пистолет. Он все равно не заряжен. Я люблю тебя, правда, люблю». «Ты абсолютно неправ, – ответила я. – Мой пистолет заряжен, а твой – нет, и ты меня совсем не любишь». В этот момент он начал злиться. «Ах, ты, маленькая сучка. Ты и так обошлась мне слишком дорого. Я смирился с тем, что был женат на психичке и убил пятерых хороших парней. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это. Это факт, привыкай к нему». «Тогда ты привыкай к этому, – сказала я и выстрелила ему в ногу. Это оказалось на удивление легко. «Блядь, я убью тебя, сука!». «Может быть, но не сегодня. Не ходи за мной, я больше не та глупая девчонка, на которой ты женился», – говоря это, я поняла, что это было правдой, и просто оставила его там. Но выходя из того гостиничного номера, я ни на минуту не поверила в то, что видела его в последний раз. Больше я его не видела, пока в город с его командой не приехал ты.

Я с тревогой ждала его реакции. В тот момент самым важным в моей жизни было то, что он не отверг меня, даже важнее чем желание Пьера нас убить.

– Ух, ты, это же целый роман. Мне просто жаль, что тебе пришлось это вытерпеть...

Это было все, что он успел сказать, прежде чем я покрыла его маленькими поцелуями за то, что он меня не осуждал. Нас прервал какой-то стук из прихожей, прежде чем события смогли двинуться дальше.

– Почему они просто не взорвут эту дверь? – прошептал Нейл.

– Там что-то происходит. Подожди, я пойду, посмотрю, – сказал Нил, прежде чем вернуться к двери.

– На Пьере надет какой-то шлем с множеством кабелей. Я ранее не видел этой штуки. Должно быть, она была в одной из коробок «не влезай, убьет», – объяснил он, вернувшись ко мне.

– Черт, – сказала я, и тут меня ударило. Если быть точнее, меня ударил Пьер. Он внезапно оказался в моей голове. Он стоял там, прямо в центре всего этого, чем бы «это» ни было. Я никогда сознательно не была в этом месте. Он был толстым и чертовски уродливым. Его присутствие в моем сознании не шло ни в какое сравнение с крепким, мускулистым телом, которое было у него. Это была отвратительная, бесформенная масса зла, и она была прямо внутри меня.

В панике я отпрянула, но поняла, что идти некуда. На самом деле вокруг нас ничего не было, даже пустого пространства. Мы просто были... где-то. Там больше не было ничего, спрятаться было негде, никаких границ, никакой структуры. Там были только я и он. Он был огромным, злым и решительным, а я была крошечной, испуганной и понятия не имела, что делать. Я понятия не имела, что вообще означает там «делать».

Он медленно приближался, хотя там не было ничего похожего на расстояние. Застыв в панике, я ждала своей участи. Большое, отталкивающее существо образовало отверстие и собиралось сделать меня частью себя. Проглотить меня. Лучшим вариантом показалась умереть, но здесь не было никакого способа покончить с собой. Я заставила себя подумать о Нейле, решив сделать это своей последней сознательной мыслью. Я знала, что люблю его. Какое-то время я уже его любила, но никогда себе в этом не признавалась. Это было просто жестоко. Наконец-то я нашла кого-то, кому доверяла и кого любила, и смогла насладиться этим чувством всего несколько секунд, прежде чем меня поглотит бесформенная масса зла в моей собственной голове. В отчаянии я в последний раз обратилась к Нилу.

Существо жестоко улыбнулось, не имея никакой видимой структуры, не говоря уже о рте. Эти вещи были просто очевидны там, так же очевидны, как и следующая мысль твари.

«Наконец-то, – сообщила она, – ты будешь моей. Я проглочу тебя целиком. Я не стану продавать тебя и то, что ты можешь сделать. Я узнаю, как ты делаешь все что делаешь, и избавлюсь от всего остального. Ааа, ты можешь даже заглядывать в будущее. Это еще лучше, чем я думал. С этим я стану непобедим».

Я почувствовала, как он прикасается к моему несуществующему телу, и сразу же увидела, как он купается в видениях себя могущественным, богатым и жестоким. Там, где встретились, мы сразу же начали сливаться. Я была похожа на каплю одного цвета, которую засасывает в большую бочку другого. В ужасе я наблюдала, как это происходит прямо у меня на глазах. Черт возьми, это происходило прямо внутри меня. Теперь я начала чувствовать мысли этой твари еще яснее. Они проникали в мой разум, пятнали его, начали над ним доминировать, начали гасить его. Существо радостно смеялось, пока внезапно не остановилось и, казалось, не отпрыгнуло от меня так быстро, как только могло.

Страх. Это было последнее, что я увидела в его больном разуме.

Видеть, как он уходит, было удивительным облегчением, но я все еще чувствовала себя такой же уязвимой и беспомощной как и раньше. Мой разум почти без усилий взял верх над собой, но у меня не было ни малейшего представления о том, как даже начать сопротивляться. Затем все внезапно прекратилось, опять же без моего участия. Это было все равно что опять оказаться в той лаборатории. Эксперименты были не самыми худшими, но было ощущение того, что находишься в чьей-то власти.

Внимание твари больше не было сосредоточено на мне. Оно было приковано к чему-то позади меня. Что-то там, сзади, должно было быть еще более злым, чем это отвратительное существо передо мной. Полная страха перед тем ужасом, что мне предстояло обнаружить, я переключила свое внимание назад. К моему удивлению, я обнаружила там относительно чистый разум Нила. Тут и там я видела несколько пятен, но по сравнению с Пьером он был чист как горный колодец. Я мысленно посмеялась над его смущением из-за того, что он был так обнажен.

Выражая свою любовь без слов, я открылась ему. Он не колебался и дополнил меня, как Инь и Янь. Едва соединившись, мы изменили форму. Все пропорции внезапно изменились. Я понятия не имела, выросли ли мы в одно мгновение до огромных размеров или мерзость Пьера перед нами уменьшилась. Это не имело значения. В любом случае, там не было ничего абсолютного. Мы, как единое существо, шагнули вперед, преодолев несуществующее расстояние, и, не задумываясь, разнесли крошечное испуганное существо перед нами на куски.

Внезапно все вокруг меня вновь начало обретать форму. Звуки, запахи, контуры, цвета, жизнь – все появилось снова. Я опять была в почти пустой и ужасно грязной комнате в разрушающемся заброшенном промышленном здании. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видела.

Единственным стрёмным ощущением было давление на мою грудь и плечи. Я посмотрела вниз и увидела, что верхнюю часть моего туловища крепко обхватывали руки Нила. Очевидно, он только приходил в себя и все еще был занят тем, чтобы примириться с реальным миром.

– О, извини, – сказал он, и его голос звучал ужасно смущенно.

– Ты – ублюдок! Ты прикасался ко мне, пока я была без сознания.

– Знаю, – пробормотал он, заикаясь. – Я надеюсь, ты не злишься. Внезапно это показалось правильным. Прости.

– Никогда больше так не делай, слышишь? Все прикосновения будут делаться, когда я – в сознании и тоже могу наслаждаться этим, понимаешь? – насмешливо отругала я его.

– Эээ... – это было все, что он смог выдавить, прежде чем я заставила его замолчать смачным поцелуем, и мы оба с облегчением рассмеялись.

– Спасибо за то, что последовал за мной туда и сражался вместе со мной.

– Пожалуйста, – радостно ответил он. – Знаешь, это какая-то современная сказка. Герой убил жирного вонючего дракона, но сделал это вместе со своей прекрасной девой.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Прекрасной девой? Никто никогда не называл меня так.

– Но это ты. Просто скрыта под этими слоями боли, настороженности и, ну, некоторой грязи.

– Ну, мистер, ты и сам не совсем безупречно чист.

Мы оба опять рассмеялись, пока одновременно не подумали о небольшой детали: о нескольких закаленных в боях наемниках в соседней комнате, которые хотят нас убить.

Я мысленно огляделась вокруг и была удивлена четкостью. Я никогда не могла заглянуть так далеко и так ясно видеть. Мысленно я обратилась к Нилу и пригласила его присоединиться ко мне. Я наблюдала, как он сам посмотрел. Мы оба знали, что сам по себе он не обладает телепатическими способностями и никогда бы не смог сделать это без меня, но уже было ясно, что мы можем соединиться, и что он каким-то образом усиливает мои способности.

– Они уже приближаются к машинам, – без всякой необходимости сказал он, наблюдая за ними в моем сознании. Ему придется привыкать к невербальному общению.

– Да, их трое. Одного не хватает.

В безмолвном взаимопонимании мы открыли дверь в прихожую и посмотрели на Пьера. Пока мы были в том месте, которое, очевидно, находилось в моей голове, мы не сомневались, что это была борьба не на жизнь, а на смерть. Это же подтвердил и труп перед нами.

У него из глаз, ушей, рта и носа хлестала кровь и вот-вот должна была застыть. Глаза и рот были широко открыты, а все тело ужасно искривлено. Смерть не была спокойной, но мы оба мысленно согласились, что он, вероятно, умер до того, как его разум вернулся в тело.

– Считай это разводом, дорогой муж.

Я подумала, что это классная и подходящая реплика, но все равно не находила радости в чужой смерти.

Шлем все еще был неплотно прикреплен к его голове. Он очень походил на прототип, надеюсь, единственный в своем роде. К сожалению, его дизайнер все еще был где-то там. Пьер был мертв, но угроза, стоявшая за ним, все еще была жива.

– Если кто-то захочет матча-реванша, вместе мы сможем победить, – заметил Нил, возвращаясь к вербальному общению.

Я мысленно согласилась, потому что мне нравился именно такой способ общения. Он был таким личным, таким безопасным, таким интимным. Нил безмолвно согласился, но заметил, что время от времени нам будет нужно время для самих себя. Прежде чем я успела по-настоящему надуться, он заверил, что ему это понравилось так же сильно, как и мне.

Мы подождали, пока выжившие покинут этот район, прежде чем заглянуть в их лагерь. Мы все еще чувствовали остатки витающего вокруг их сильного страха. Они умчались так быстро, как только смогли, оставив две машины и всевозможное оборудование. Хороший, уютный лагерь остался в полном нашем распоряжении, и мы использовали его для нескольких романтических ночей. Мы выяснили, что заниматься любовью, находясь на ментальной связи, – реально умопомрачительно.

Наконец, после того как похоронили Пьера, мы покинули город-призрак, тщательно уничтожив его шлем и собрав все, что имело для меня значение и состояло почти исключительно из Лукаса, моего маленького верного белого медведя.

Нил еще не привык жить в бегах и взял с собой слишком много ненужных вещей. Может быть, я научу его жить скромно и импровизировать, когда необходимо. Может быть, мой образ жизни вот-вот радикально изменится. Мне было все равно, я была открыта для всего, лишь бы это происходило вместе с моим Нилом.

Я впервые с нетерпением ждала жизни, когда мы собирались начать наше долгое путешествие обратно к цивилизации. Все что нам не было нужно, включая все оружие и все следы того, что недавно произошло в этом богом забытом месте, было сожжено в большом костре. Я не была сильна в этой цивилизации, но была готова следовать за Нилом.

Мы сидели в сумерках в объятиях друг друга, смотрели на огонь и опять соединили наши разумы. На этот раз я почувствовала, как он вошел в мой, и приветствовала его у себя дома. Я поделилась своими чувствами по поводу этого огня. Он убирал все старое дерьмо из моей жизни, всю боль, недоверие и страх. Это меня опустошало и открывало для чего-то нового. Мы разделяли это чувство, и я ощущала, что он готов так же полностью изменить свою жизнь, как я хотела изменить свою. Мы сделаем это вместе.

***

– Ты его видишь, Нил?

– Да, это тот парень в яркой соломенной шляпе.

Я наблюдала за Нилом, сидящим в кафе, лениво потягивающим свой кофе, казалось бы, безразличным ко всему на свете. Мы закончили время уединения, длившееся несколько недель. Теперь, когда у нас есть работа, которую требовалось выполнить, мы, конечно же, опять были на связи. Мне нравилась эта работа, но лучшей частью наших совместных периодов явно был секс. Бессловесное общение, как показала эта ситуация, также было большим плюсом. Два года, прошедшие с тех пор как я встретила его в этом богом забытом шахтерском городке, доказали, что к сожалению, мы сойдем с ума, если будем связаны слишком долго. Я все еще не отказалась от своей мечты когда-нибудь стать связанной навсегда, но Нил уклонялся от этого, милый трус.

– В белом костюме?

– Верно.

– Серьезно? Я знаю, он – крупный торговец наркотиками. Но разве он не может выглядеть как нормальный человек? Посмотри на эти туфли из крокодиловой кожи. Как кто-то может носить такое дерьмо, не ежась от стыда?'

– Эффи, для того, кто совсем недавно присоединился к цивилизации, ты стала настоящим снобом моды.

– Мне требуется многое наверстать.

– Ты определенно делаешь все что в твоих силах. К счастью, у нас достаточно денег.'

– Давай заработаем еще немного. Ты ведь можешь подойти достаточно близко, чтобы мы смогли связаться с ним?'

– Конечно.

Я наблюдала, как он встал и подошел к столику рядом с «Эль Реем», он же Хуан Гордильо. Восемь человек, окружавших его, были телохранителями. Мы уже проверили все, что произойдет в ближайшие несколько часов. Никто из них ничего не заметит. Всякий раз, когда я соединяла свой разум с разумом Нила, получасовой лимит времени исчезал. Мы продлили наши предварительные просмотры почти до двух часов, но поняли, что чем дальше смотрим вперед, тем ненадежнее все становится. Оказывались вовлеченными все больше людей, что могли непреднамеренно все испортить. В этих случаях нити становились слегка расплывчатыми.

На этот раз нить была кристально чистой. Я заглянула в разум Хуана, просто чтобы быть уверенной. Выгребные ямы, подобные его разуму, больше не беспокоили меня, когда я был связана с Нилом. Да, могучий Эль Рей через несколько минут пойдет отлить. Он спустит штаны в туалете кафе, и Нил из соседней кабинки заберет ключи от автомобиля.

Семь минут спустя очень привлекательная дама, а именно я, пройдет мимо громилы, охранявшего машину. Она подмигнет ему, и он безмозгло последует за ней, как кобель за сучкой во время течки. Несколько секунд спустя красивый мужчина по имени Нил просто отопрет машину ключами Хуана и уедет с несколькими миллионами денег за наркотики в багажнике. Он заберет упомянутую горячую леди, едва она оторвется от преследователя через заднюю дверь довольно сомнительного ресторана.

Мы перепробовали множество способов заработать деньги. Скачки, лотереи и фондовые рынки – все работало. Денег у нас было более чем достаточно на несколько жизней, поэтому мы ограничили нашу работу тем, что было самым увлекательным. Мы называли это Робин Гудингом. Мы выбирали наихудших придурков, которых могли найти, и крали у них. Торговцев наркотиками, мошенников, коррумпированных политиков. Мы превратили это в своего рода спорт, и у нас это получалось намного лучше, чем, скажем, в пляжном волейболе.

– Было весело, милый, – сказала я, сев в нелепую машину. Ну, то есть, да ладно, в золотой «Бентли» с колпаками колес, покрытыми стразами?

– Действительно было, – согласился он и поцеловал меня. – И согласен, нам надо утилизировать эту машину даже из эстетических соображений.

Мы ехали еще некоторое время, пока я просто наблюдала за розовыми пушистыми кубиками, свисающими с зеркала заднего вида.

– В самом деле? – вдруг спросил он, прочитав мои мысли.

– Да, может быть, ты и прав, – с легким раскаянием ответила я. Между нами произошел небольшой спор. Он хотел остановиться, избегая риска. А я все еще хотела острых ощущений от охоты. – Может, действительно больше не стоит рисковать.

Я знала, что он почувствовал в моем животе новый разум, который уже иногда присоединялся к нам. Не было необходимости в тестах или словах.

– Спасибо тебе, любовь моя, – вот и все, что он сказал.