Глава 4

Поскольку родители Вэнса не несли никаких расходов, связанных с его учебой в колледже, несколько раз в год они присылали ему кругленькие суммы на всякие иные нужды, не связанные с учебой. Он общался со многими представителями высшего общества, и они хотели, чтобы он мог одеваться подобающим образом, учитывая свое окружение. Вэнс безмерно ценил средства, которые они ему выделяли, однако он не был тряпичником, и поэтому к середине выпускного года у него скопилась немалая сумма

За две недели до Дня благодарения, довольно рано в субботу утром, Вэнс схватил Эбби за руку и сказал:

– Давай, пойдем, прогуляемся вместе, ладно?

– Куда?

– О, куда-нибудь поблизости. Обещаю, что кампус не покинем. Обувь, что на тебе, как раз годится для прогулки.

Он привел ее в Научный центр. Оказавшись внутри, провел к лифту на восьмой этаж и вывел в Обсерваторию Научного центра. Это было одно из его любимых мест в кампусе. С этого места можно было видеть весь Гарвард, включая Площадь Науки, Мемориальную церковь, Лоуэлл-хаус, башню Лампун и даже часть Бостона.

– Что думаешь об этом виде? – спросил он.

– Не знаю почему, но я никогда здесь раньше не была. Вид потрясающий, захватывающий дух; с этого места можно увидеть практически весь кампус, – улыбаясь, ответила она.

Внезапно Вэнс опустился на одно колено и взял ее за левую руку. Сразу же узнав этот жест, сердце Эбби подпрыгнуло к горлу. Она не могла говорить, надеясь, что то, что по ее мнению должно было произойти, происходит на самом деле.

– Именно в этом кампусе я встретил любовь всей моей жизни, мою вторую половинку, с которой хочу провести вечность. Таким образом, я не мог придумать лучшего места, чтобы рассказать о самом важном задании в моей жизни. Каким бы прекрасным ни было это место во всем своем великолепии, оно ничтожно бледнеет по сравнению с той красотой, которую приносишь мне ты каждый день, когда мы вместе. Итак, это подводит меня к следующему вопросу: Эбигейл Дон Бергстром, окажешь ли ты мне честь стать моей женой, выйдешь ли ты за меня замуж?

Ее глаза сразу же наполнили слезы, и она закричала во всю глотку: «ДА!».

Он вынул кольцо из коробочки и надел ей на палец. Ему показалось, что она сломает ему ребра, так как она обняла его с такой силой, о которой он и не подозревал. Она смотрела на кольцо с любовью и восхищением. Оно могло быть из коробки с крекерами, и она не была бы менее довольна. Но это был прекрасный солитер, оправленный в красивое белое золото.

– О, боже мой! Я должна рассказать своим родителям. А твои знают?

– Нет, милая. Я хотел, чтобы ты была самой первой. Мои родители еще ничего об этом не знают.

– Вэнс, ты сделал меня самой счастливой девушкой в мире! Я ЛЮБЛЮ тебя навсегда! Я НИКОГДА тебя не отпущу. Как думаешь, когда нам следует пожениться?

– Ну, у меня нет какой-то конкретной даты, но уж точно не раньше, чем мы оба закончим колледж, и все это изучение книг останется позади, – с юмором сказал он. – Мне все еще нужно сосредоточиться на учебе до последнего звонка, но я, по крайней мере, могу отсюда увидеть конец туннеля.

– Верно. Мы оба заканчиваем колледж в июне следующего года и сможем устроить летнюю свадьбу. И, насколько я понимаю, чем скорее, тем лучше. Не могу дождаться, когда стану миссис Вэнс Рейл.

– Или миссис Эбигейл Рейл. Так тоже можно, – усмехнулся он.

Они позвонили ее родителям, чтобы сообщить о помолвке, и те были в восторге. Они слышали, как она говорила о Вэнсе почти без умолку, и хотя Эбби показывала им его фотографии на своем мобильном телефоне, они никогда не разговаривали с ним и не встречались лично. Они умоляли ее привезти его с собой домой в Колумбус, штат Огайо, на День благодарения, чтобы они могли встретиться, а все члены семьи могли присоединиться к их волнующей новости.

Вэнс согласился на поездку при условии, что на Рождество сможет отвезти ее к себе домой, чтобы встретиться с его родителями в Гринсборо, Северная Каролина. Он хотел устроить им сюрприз в этот день, удивив их этой новостью. После некоторых переговоров ее родители согласились, при условии, что смогут съездить в Гарвард, чтобы повидаться с парой за день до их запланированного отъезда, дабы заранее обменяться рождественскими подарками, так как ее не будет с ними.

Как оказалось, ее родителям он ужасно понравился. Они никогда не видели свою дочь с более зрелым молодым человеком, который вел себя с такой порядочностью. По их мнению, они не могли представить себе лучшего зятя для своей семьи и так ему и сказали.

Рождество с его родителями прошло так же хорошо. Сначала они подумали, что он просто привел домой девушку, чтобы познакомить с ними, добиваясь их одобрения, что само по себе было бы беспрецедентным событием. Однако, как бы ни были потрясены они, увидев на ней бриллиант, они в равной степени были в восторге и сразу же приняли ее как свою новую дочь.

За рождественские каникулы Эбби и Мэри-Бет очень сблизились и установили прочную связь. Эбби определенно хотела включить ее в планирование свадьбы, в какой бы степени она ни пожелала участвовать. Эбби была поражена тем, сколько любви и преданности было между членами его семьи, несмотря на то, что им не хватало финансовых ресурсов ее собственной семьи. Она была более чем благодарна за то, что ее приняли в их большую семью, и с нетерпением ждала великого будущего, включив их в свою жизнь.

Как бы Вэнс ни хотел провести все возможные мгновения со своей будущей невестой, он все еще был вынужден следить за тем, чтобы не оступиться в учебе. Хотя год уже заканчивался, ему казалось, что в воздухе одновременно крутится дюжина тарелок, и если он не будет достаточно внимателен, одна из них может упасть и разбиться.

И вдобавок ко всему, как оказалось, еще и братство предъявляло больше требований к его времени. Для передачи мантии новому руководству на следующий год требовалось много голосований, причем обязательных. Хотя и ценил братство, он хотел бы, чтобы у него было больше времени, чтобы посвятить его участию в нем. Но, насколько он знал, он отвечал братским требованиям своего благодетеля. Тогда он еще не знал, как удачно его членство в этом братстве повлияет на него самым положительным образом.

***

Была середина мая его последнего учебного года в Гарварде. Предмет был «Продвинутый статистический анализ – деривативы против товаров». Это был один из самых сложных курсов за все время его пребывания там. Профессор Гюнтер, ведущий этот курс, был слово призрак. Если у кого-то возникали проблемы или вопросы вне занятий, ему требовалась удача. Казалось, его никогда не было на месте. Поэтому Вэнс старался спрашивать обо всем, что казалось ему неразрешимым, во время занятий. Но даже такая тактика иногда приводила в отчаяние, потому что примерно в двадцати пяти процентах случаев профессор заставлял своего помощника проигрывать запись его лекции за день и, таким образом, был недоступен.

Вэнс чувствовал себя в этом курсе довольно хорошо, потому что сдал все тесты и экзамены. Год подходил к концу, и скоро должен был быть сдан очень важный проект. Этот проект составлял двадцать пять процентов от оценки за этот курс. Проект не был субъективным, то есть основанным на личных чувствах, вкусах или мнениях или находящимся под их влиянием. Он требовал глубокого понимания. Вся информация, необходимая для его выполнения, была легкодоступна, но требовались многие часы, чтобы копать и находить неясные факты и цифры, необходимые для составления отчета. Его правильное представление включало в себя презентацию, и Вэнс чувствовал себя исключительно уверенно.

Отчет должен был быть передан не позднее пяти вечера в пятницу. Вэнс потратил непомерное количество времени, внося последние штрихи в свою работу, и поскольку в пятницу днем планировал пойти в кино с Эбби, то решил сдать свой проект на день раньше, чтобы гарантировать, что крайний срок не будет пропущен.

Во время пятничного фильма всем мешал раздражающий мужчина. Он начал спереди и систематически продвигался к задней части, даже время от времени светил фонариком вверх и вниз по проходу. Излишне говорить, что многие в зале словесно оскорбляли его. Вэнс и Эбби были так же раздражены, когда ему в лицо посветили фонариком.

– Вэнс. Вэнс! Идем со мной, немедленно! – Неизвестный мужчина передал это настойчивым приглушенным тоном. – Это важно!

Озадаченный, Вэнс поднялся со своего места, чтобы выяснить, с какой стати его ищут во время свидания с любимой. Эбби проследовала за ними, пока все трое не вышли из театра, направившись в вестибюль. Вэнс узнал молодого человека, но не мог вспомнить его имени.

– Кто ты и чего хочешь? – в отчаянии спросил Вэнс. – И что такое важное, что не могло подождать?

– Тебя трудно найти, Вэнс. К счастью, если мы поторопимся, у нас еще будет время.

– Время для чего? – спросил он.

– Пришло время сдать твой проект по статистическому анализу. Ты не можешь пропустить сдачу его вовремя. Это считается двадцатью пятью процентами от твоей оценки!

– Знаю. Поэтому я сдал его еще вчера, болван. Ты зря вытащил меня из театра! – вскипел он.

– Послушай, Вэнс. Меня зовут Эндрю Паттерсон. Я – аспирант, работаю над магистерской диссертацией, а также на полставки у профессора Гюнтера. Как ты знаешь, три книги, использованные для его курса, отсутствуют в книжном магазине, и большинство студентов вернули свои книги в его офис, чтобы их проверили и вернули деньги на счет за вычетом арендной платы. Вчера я сидел за столом в дальнем углу его кабинета за огромными стопками этих книг, проверяя их на пригодность к использованию в следующем году.

– Да, и что? Какое это имеет отношение ко мне? – нетерпеливо спросил Вэнс.

– Полное! – выпалил молодой человек. – Вчера днем, когда пришел ты, чтобы сдать свой проект пораньше, я был там. И был удивлен, потому что почти все ждут и сдают свои проекты в последнюю минуту. Очевидно, профессор Гюнтер либо забыл, что я там был, либо не видел, как я сижу за этими стопками книг. Я видел, как ты вошел, передал ему свой отчет и ушел.

– Да, все верно, – добавил Вэнс.

– Чувак, ты никогда не поверишь, что случилось ПОСЛЕ того, как ты ушел. Профессор Гюнтер постоял с минуту, листая твой отчет с улыбкой на лице. Затем оглядел все помещение, как будто проверял, нет ли еще кого-нибудь. Я сидел тихо как мышка, чтобы посмотреть, что он задумал. Я-то думал, он собирается встретиться с девушкой-старшекурсницей, чтобы улучшить ее оценку за проект. Но все было хуже, намного хуже.

Эндрю продолжил:

– Гюнтер подошел к двери и оглядел коридор в обе стороны, и когда стало очевидно, что вокруг больше никого нет, вернулся к своему столу, остановился у мусорного бака и бросил твой отчет в мусорное ведро, сказав себе:

– Упс. Понятия не имею, почему ты не передал мне свой проект вовремя, мистер Рейл. Ты же знаешь, как я строг в таких вещах. К сожалению, этот ноль заметно снизит твою оценку. Однако ты все равно пройдешь курс и закончишь его, так что, не волнуйся, мистер Рейл.

Глаза Вэнса стали большими как блюдца.

– В МУСОРНОЕ ВЕДРО?! Он выбросил мою работу в мусорное ведро? Но почему?!

– Понятия не имею, чувак. Это потрясло меня до чертиков, когда я стал свидетелем. У тебя была какая-то серьезная ссора с профессором Гюнтером или что-то в этом роде?

– Нет, никогда. На самом деле, он был одним из тех, с кем, как мне казалось, я был довольно близок. Ничего не понимаю.

Затем его осенила мысль. Он задавался вопросом, не имеет ли это какое-то отношение к светловолосой сучке. Ее очевидная враждебность по отношению к нему вывела ее на первое место в списке подозреваемых.

– Ну, по какой бы то ни было причине, у него на тебя зуб. Если твой проект не будет сдан, это серьезно повлияет на оценку, и я просто не мог стоять в стороне, позволив случиться чему-то подобному с одним из моих друзей.

– Пожалуйста, скажи, что ты вытащил мою работу из мусорного ведра и положил обратно на его стол, – настойчиво заявил Вэнс.

– Я думал об этом, но потом мне пришло в голову, что это ничего не изменит. Он просто выбросит ее позже, когда наткнется на нее, и результат будет тем же самым.

– Я – В ЖОПЕ! Вся эта тяжелая работа, самоубийство, закипание мозга до трех утра почти каждый день, и все впустую! – воскликнул Вэнс.

– Это еще не конец, пока все не закончится, чувак. Если поторопимся, сможем успеть, чтобы ты все равно сдал его вовремя и получил за свою работу полную оценку.

– Но, как ты сказал, если у него есть на меня зуб, он может просто выбросить его позже и все равно испортить оценку.

Эндрю вставил:

– Нет, если будут свидетели. Если мы втроем прямо сейчас прибежим к нему в офис и увидим, как ты передашь свой проект, станем свидетелями того, как он его получит, и сделаем какой-нибудь комментарий по этому поводу, тогда у него не останется другого выбора, кроме как принять его и оценить соответствующим образом. Он не сможет отрицать, что получил его при двух свидетелях, особенно если один из них – собственный аспирант.

– Это могло бы сработать, но ты говоришь, что он уже выбросил его в мусорное ведро. Моей проектной работы, вероятно, уже давно нет, – с грустью осознал Вэнс.

Эндрю вытащил из-за спины большой пакет и сказал:

– Ты имеешь в виду ЭТОТ проект?

Вэнс выхватил его у него и пролистал, чтобы убедиться, что все на месте.

– Да! Именно его!

– Вэнс, если поторопимся, то сможем успеть до пяти часов, крайнего срока, чтобы вручить его вовремя.

Вэнс схватил Эбби за руку и бросился бежать.

– Чего ты ждешь, Эндрю? Бежим!

Все трое успели, имея три минуты в запасе. Они на мгновение остановились перед кабинетом профессора Гюнтера, чтобы перевести дыхание, прежде чем небрежно войти.

Вэнс передал профессору Гюнтеру свой проект перед глазами Эбби и Эндрю.

– Вот моя проектная работа, профессор. Похоже, я едва успел вовремя.

Вмешалась Эбби:

– После всей той тяжелой работы, которую, я знаю, ты вложил в этот проект, дорогой, если бы ты не сдал его вовремя, это было бы ужасно для твоих оценок.

Эндрю похлопал Вэнса по плечу и добавил:

– Хорошая работа. Молодец. Уверен, что профессор Гюнтер с нетерпением ждет возможности ознакомиться с твоей работой. Не так ли, профессор?

Гюнтер с ошеломленным выражением лица оглядел всех троих, стоящих перед ним. Он прекрасно помнил, что Вэнс уже сдал свой проект вчера, но сегодня сдавал его снова, да еще и с двумя свидетелями. Ему было стыдно за свои действия, и он прекрасно понимал, что они знают о его предательстве.

Хуже чем стыд от того, что студенты знают о его вероломстве, было то, что ему придется вернуть взятку в десять тысяч долларов, которую он принял, чтобы осуществить этот заговор против самого трудолюбивого студента, которого он когда-либо встречал. Он был озадачен тем, как Вэнс узнал о его обещании. В знак признательности он просто кивнул Вэнсу и поблагодарил его за своевременную сдачу работы, заверив, что с нетерпением ждет его мыслей.

Когда все трое вышли в коридор, Вэнс повернулся к Эндрю:

– Я обязан тебе своей жизнью, чувак. Ты не представляешь, насколько близка была моя жизнь к разрушению. Если бы ты не вмешался и не помог, моя жизнь, как я ее планировал, была бы закончена. Слов недостаточно, чтобы выразить мою благодарность, но от всего сердца благодарю тебя.

– Не думай об этом. Мне просто жаль, что потребовалось так много времени, чтобы тебя разыскать. Ты здесь – своего рода легенда, самый трудолюбивый студент, о котором я когда-либо слышал. Было бы вопиющим позором, если бы твой послужной список был запятнан из-за какой-то обиды профессора.

– Откуда ты меня знаешь и почему столько хлопотал из-за другого студента, которого никогда раньше не встречал?

– А-а-а, теперь я понял, о чем ты спрашиваешь. Очевидно, ты меня не помнишь, но я сделал это по двум причинам. Три года назад у меня были трудные времена в продвинутом исчислении. Мне удалось попасть в учебную группу за две недели до выпускного экзамена. В той группе был ты. Если бы ты не пролил немного света на то, как работать с некоторыми формулами, которые я тогда счел непонятными, я бы все завалил и либо должен был повторить курс, либо вообще бы не был здесь.

– Во-вторых, и это для меня не менее важно, я – тоже Сигма Чи – ΣΧ, твой собрат. Я видел, как ты берешь на себя дерьмовую работу по организации и уборке, чтобы такие как я, могли отрываться по полной. Я – твой брат на всю жизнь, чувак, и не мог молча стоять в стороне и ничего не делать, когда из-за моего бездействия может пострадать мой брат. Я попросил каждого брата, которого смог найти, распространить информацию, чтобы узнать, где ты. От твоего имени было сделано, должно быть, более двухсот телефонных звонков, но мы тебя выследили. Ты как бы невзначай упомянул Стивену, что сегодня днем собираешься посмотреть старую «Касабланку», и именно там я тебя и нашел.

Вэнс нетерпеливо пожал руку своему брату:

– И я исключительно рад, что ты это сделал. Ты понятия не имеешь. Еще раз спасибо!

В мгновение ока Вэнс осознал огромную ценность своей связи с братством Сигма Чи. Внезапно осознание того, что для достижения успеха требуется нечто большее, чем просто тяжелая работа, поразило его как удар грома. В том, по какому пути он шел по стопам своего предшественника-благодетеля, была присущая мудрость.

Глава 5

В воскресенье, девятого июня, прекрасный солнечный день приветствовал тысячи людей, собравшихся на открытой церемонии вручения дипломов в Гарвардском университете. Обе пары родителей сидели вместе, наконец-то встретившись впервые после помолвки своих детей, чтобы посмотреть, как они идут через сцену получать свои дипломы. Эбби получила степень бакалавра в области бухгалтерского учета, а Вэнс – одновременно степень бакалавра и магистра в области экономики и финансов. Его достижение было встречено громом аплодисментов всей толпы, а декан назвал его особым достижением. Вэнс смиренно встречал ликования по поводу кульминации всей его тяжелой работы.

Через две недели в Колумбусе, штат Огайо, должна была состояться свадьба. Три пары отпраздновали знаменательное событие, открыто признанное в тот день. Сказать, что обе пары родителей гордились своими детьми, было бы преуменьшением года. На следующее утро Эбби возвращалась домой со своими родителями, чтобы завершить последние приготовления к предстоящей свадьбе, и не сможет увидеть своего возлюбленного в течение двух недель. Перед расставанием они обменялись нежным, но пылким поцелуем.

***

Когда он ехал с родителями по долгой дороге домой в Гринсборо, они рассказали ему обо всех событиях, произошедших с тех пор, как он в последний раз был дома. Каждый год он возвращался домой только во время рождественских каникул, потому что его лето всегда было заполнено занятиями.

Когда они остановились на обед примерно на полпути назад, его мать вручила адресованное ему письмо.

– Оно пришло за два дня до того, как мы уехали. Я подумала, что ты, возможно, не захочешь ждать, пока мы вернемся домой, чтобы распечатать его.

Вэнс нетерпеливо выхватил конверт у матери и быстро разорвал.

Поздравляю с окончанием колледжа и достижениями. Моя информация указывает на то, что в понедельник, 10 июня, ты отправишься домой. Я буду в том же отеле, где были наши предыдущие встречи, во вторник, 11 июня, в третьем конференц-зале ровно в 14:00. Не опаздывай.

Представитель твоего благодетеля.

Вэнс показал письмо отцу и матери.

– Что ж, надеюсь, у вас нет никаких планов на меня завтра днем. Очевидно, они ожидают, что я буду прыгать по их первому щелчку пальцами.

– Дорогой, но ты должен признать, что они вложили в твое образование непомерную сумму, и один этот факт должен обеспечивать им доступ к тебе в соответствии с их расписанием. Почему ты так враждебно относишься к встрече с ними? – спросила его мать.

– Мама, дело не в том, что я имею что-то против своего спонсора или компании, в которой я надеюсь вскоре работать. Я чертовски благодарен им за все, что они для меня сделали. Что меня больше всего беспокоит, так это... эта чертовка-женщина, с которой я до сих пор встречался каждый раз, и, судя по тону этого письма, уверен, что снова стану мишенью ее цинизма.

– Ты предполагаешь, что твой благодетель затаил на тебя какую-то обиду? – спросил его отец.

– Я не хотел раньше ничего говорить, ну, знаешь, не желая плохо отзываться о тех, кто обеспечивал мое образование. Но в этой женщине есть нечто большее, чем ты думаешь.

Он ввел их в курс дела по поводу едких взаимоотношений между ним и светловолосой сучкой. А также рассказал историю загадочного инцидента с профессором Гюнтером. Он рассказал, как она сказала ему, что его стремление к получению степени магистра и перспектива работы будут на его страх и риск, и что он наверняка потерпит неудачу. По его мнению, это она должна была стоять за попыткой саботажа его карьеры.

Его мать дала ему совет:

– Понимаю, что у тебя есть основания полагать, что она может стоять за каким-то гнусным заговором против тебя, и ты вполне можешь оказаться прав. Однако, если есть что-то, чему я научилась у твоего отца, а он также вбил это в голову тебе, так это следующее: будь уверен, что ты знаешь, что ты знаешь, что ты знаешь, что ты знаешь. Прежде чем принимать какие-либо решения или действовать импульсивно, можешь ли ты сказать, что у тебя есть веские доказательства, подтверждающие твои утверждения?

Вэнс молча смотрел в пол, потому что понимал, что она права.

– И еще одно, – продолжила она, – разве не она, несмотря на свои манеры, сделала возможным для тебя достижение твоих чудесных успехов? Разве ей не было бы намного проще вообще не дать тебе такого шанса? Возможно, у нее действительно есть какая-то неведомая причина, и, возможно, однажды ты узнаешь, в чем именно она заключается. Но до тех пор держи свои карты при себе. Не обращай внимания на ее враждебность и словесные подколки. Возможно, это ее способ проверить твой характер. Как мы с твоим отцом говорили тебе сотни раз, всегда помни, кто ты и кого представляешь. Ты никогда не давал нам повода не гордиться тобой, и уверена, что сейчас ты не остановишься.

– Ты права, мама. Иногда я упускаю это из виду. Я – Рейл до мозга костей и горжусь этим, горжусь своей родословной, горжусь своей большой семьей и своими родителями. Спасибо, что поддерживали меня. Я знаю, откуда я пришел, и надеюсь никогда не забыть, кто я. Я встречусь с этой «дьявольской» женщиной завтра и буду выше ее молочности.

Он прибыл на стоянку в 13:45 и вышел из машины, делая глубокие вдохи и пытаясь припарковать свой разум в зоне контроля. Он был так близок к завершению всех испытаний, поставленных на его пути, и не собирался позволять чему-либо или кому-либо стоять у него на пути, даже светловолосой сучке. Он вошел в третий конференц-зал в 13:55 вечера. И, не говоря ни слова, гордо подошел к единственному предназначенному для него стулу и сел, заметив, что она опять не поднялась ему навстречу и не протянула руку, чего он уже ожидал. Но он отметил, что она все еще была такой же обманчиво прекрасной, какой он ее помнил.

– Ну, я полагаю, ты собираешься позлорадствовать и сказать: «Я же тебе говорил», не так ли? Когда мы виделись в последний раз, разве ты не говорил, что заставишь меня съесть мои слова? – заявила его заклятая врагиня.

Вэнс вызвал улыбку, но в остальном сидел молча. Он был «в домике».

– Что такое? Язык проглотил? Ну, неважно. Я уже отправила тебе письменные поздравления, так что, не буду тратить время на повтор, кроме как скажу, что ты меня удивил. Когда мы впервые встретились, ты был непослушным четырнадцатилетним подростком с большими проблемами. Теперь ты – двадцатидвухлетний выпускник, никогда в жизни не работавший ни на одной работе.

Он моргнул, закрыл глаза и очень медленно открыл их, глядя ей прямо в глаза, но по-прежнему молчал.

– Твой благодетель поручил мне сделать тебе на выпускной подарок.

Она открыла свою большую сумочку и достала квадратную подарочную коробку размером пятнадцать на пятнадцать сантиметров в дорогой упаковке. Она осторожно положила ее на стол и подвинула к нему.

– Открой. Эта встреча не продолжится, пока ты этого не сделаешь.

Наконец, он оторвал свой взгляд от ее глаз и взял маленький сверток. Не имея ни малейшего представления о том, что бы это могло быть, он поднял его, чтобы развернуть перед ней, и был потрясен его тяжестью. Он подумал, не завернула ли она смеха ради твердый кусок свинца, таким он был тяжелым. Когда он, наконец, его открыл, то обнаружил внутри нечто похожее на хромированную пепельницу. Он поднял ее и осмотрел в поисках каких-либо надписей, но ничего не нашел.

Затем грубо швырнул ее обратно на стол.

– Оставь это себе, твой подарок бесполезен. Я даже не курю.

Она закрыла глаза, слегка наклонила голову вперед, медленно покачала головой взад-вперед и едва слышно прошептала, ни к кому не обращаясь:

– И что, ты предполагал, я должна увидеть в этом идиоте?

– О, так я теперь идиот, просто потому, что не курю? Так, да?

– Нет. Ты идиот из-за своей близорукости, даже невзирая на твое высшее образование. По сути, ты – все тот же самодовольный четырнадцатилетний мальчишка, встретивший меня здесь восемь лет назад.

– О чем ты говоришь? Какая близорукость? Только потому, что я не охал и не ахал из-за какой-то дешевой хромированной пепельницы?

– Нет. Потому что у меня есть точно такая же, и хотя я тоже не курю, это – одна из моих самых ценных вещей. Ее подарил мне твой благодетель, когда я окончила Гарвард, и он хотел, чтобы ты получил не меньше чем я, – сказала она, заливаясь слезами.

Это был первый признак каких-либо эмоций с ее стороны, кроме неопределенного гнева на него. Очевидно, ее пепельница для нее много значила, хотя для него она не имела никакого смысла.

– Послушай, я не хочу принижать дар, любой дар. Скажи моему спонсору, что я очень ценю ее. Честно говоря, я думал, что ты подобрала ее мне только для того, чтобы еще раз оскорбить. Прошу простить за мои предвзятые представления, – сказал он извиняющимся тоном.

– Может быть, просто может быть, для тебя все-таки есть какая-то надежда. Я не выбирала ее для тебя, это сделал твой благодетель, как я уже сказала. Мне было поручено сделать для тебя такую же как у меня, чтобы наши выпускные подарки были одинаковыми. Лично я не верю, что ты заслуживаешь такого замечательного подарка, но обязана точно передать пожелания твоего благодетеля.

– Пожалуйста, прости мое невежество, но не могла бы ты сказать мне, что такого замечательного или особенного в этой пепельнице? По-моему, выглядит довольно заурядно, – махнул он рукой.

– Хорошо, я скажу тебе, что мой... мой благодетель сказал, когда я получила свою, возможно, это прояснит для тебя тайну.

– Продолжай, – пригласил он.

– Несколько лет назад я была там, где ты – сейчас. Нет, у меня не было тех достижений и почестей, которые получил в Гарварде ты. Но я была так же встревожена, получив такой скромный подарок в честь моего окончания колледжа, пока он не объяснил. Не помню его точных слов, но возможно, смогу вспомнить достаточно, чтобы передать суть. Эта пепельница – метафорическое представление о тебе. Люди видят ее и верят, что это – скромная пепельница, и, как ты только что выразился, не имеет никакой реальной ценности, кроме как для сбора пепла, окурков, комков мусора, жевательной резинки, слюны и всего остального, из-за чего люди злоупотребляют пепельницей.

Она продолжила:

– Большинство людей, с кем ты пересекаешься, просто будут считать, что ты не имеешь практически никакой ценности, точно так же, как эта пепельница. Они считают, что твоя цель низка, потому что не знают тебя настоящего, кто ты есть внутри. Они просто смотрят на тебя поверхностно, как сделал это ты несколько минут назад. Но это НЕ ПРОСТО пепельница, ты, юный невежда... – Она внезапно остановилась, как будто до нее только что дошло.

– Эта пепельница весит ровно восемьдесят унций – пять фунтов. Снаружи она покрыта очень тонким слоем хромирования, скрывающим то, что скрыто под ним. Уверена, тебе интересно, что под ним... Свинец? Сталь? Железо? Ты был бы неправ по всем пунктам. Под недорогой хромированной внешностью, мистер Рейл, скрывается золото. Двадцать четыре карата чистого золота 999 пробы. А на сегодняшнем рынке это золото стоит две тысячи долларов за унцию. Две штуки за унцию, умноженные на восемьдесят унций, составляют 160 000, 00 долларов, мистер Рейл. Почему золото, спросишь? Я задавалась тем же вопросом, когда беседовала со своим благодетелем. Он сказал, что глядя на тебя и оценивая тебя, люди видят то, что хотят видеть. Но на самом деле важно то, что скрывается за твоей внешностью. Это – твой характер, твоя порядочность, честность, преданность, стремление и решимость улучшить себя, чтобы помочь другим. Проще говоря, мистер Рейл, мой благодетель сказал, что репутация – это то, что другие люди ДУМАЮТ о тебе, а характер – то, что ты ЕСТЬ.

– Когда ты бросил эту никчемную пепельницу на стол, быстро оценив ее, ты не поверил, что она достойна быть твоим подарком на выпускной. Теперь я спрашиваю, мистер Рейл, и хочу, чтобы ты серьезно подумал об этом, достоин ли ты ЕЕ?

Вэнс сидел ошеломленный. Он понял, что она права по всем пунктам. Он считал себя зрелым, но, конечно, вел себя совсем не так. В этой враждебной женщине было гораздо больше глубины, чем он когда-либо осознавал. Никто никогда не ставил его на место лучше, чем только что сделала эта пятидесятичетырехкилограммоввя злючка. Его благодетель был мудрым человеком, мудрым не по годам. После тщательного обдумывания он ответил:

– Нет, мэм. Я недостоин такой щедрости, но я – в процессе работы. Возможно, однажды ты сочтешь меня достойным ее, но до тех пор, как и ты, я буду дорожить ей и каждый раз, глядя на нее, вспоминать ценный урок, который ты мне только что преподала. Спасибо и, пожалуйста, пожалуйста, поблагодари моего благодетеля. Мне бы ничего так не хотелось, как выразить ему свою признательность за всю его непоколебимую веру в меня.

Она молча сидела неподвижно, оценивая его и его искренность.

– Это работает в обоих направлениях, мистер Рейл. Этот урок также призван помочь тебе не так быстро судить о других по тому, что видишь. Выясни, что у них на сердце, кто они такие. Ты можешь быть приятно удивлен, потратив время на то, чтобы взглянуть на чей-то характер.

Он улыбнулся ей, услышав такие мудрые слова.

– Я сделаю все возможное, чтобы сделать именно так. Должен кое в чем признаться. Боюсь, до сегодняшнего дня, когда мы встречались, я судил о тебе сурово. Я действительно не знаю, кто ты внутри, но моя первоначальная оценка была не очень лестной, и за это приношу свои извинения. Теперь, после всего что было сделано, мы подошли к тому моменту, когда я могу узнать твое имя?

– Как бы я сейчас ни была готова к раскрытию этой информации, боюсь, у меня связаны руки. Я тоже связана своими обязательствами. Говоря о раскрытии информации, мне нужен честный и прямой ответ, знает ли кто-нибудь еще, кроме твоих родителей, о продолжающемся взаимодействии между нами, то есть тобой, мной и твоим благодетелем?

– Нет, мэм. Клянусь.

– А что насчет твоей невесты Эбигейл Бергстром? Я так понимаю, вы двое скоро поженитесь.

– Как бы мне этого ни хотелось, я подавил желание сообщить ей о моих отношениях с тобой и моим благодетелем. Я не забыл о наказаниях, которые должны быть применены, если бы я раскрыл эту информацию кому-либо еще. Но прошу твоего разрешения поделиться этой информацией с Эбби, как только она станет моей женой. Не хочу оказаться в положении, когда мне придется что-то скрывать от своей лучшей половины.

– Хотя я и ценю твою позицию, мистер Рейл, но боюсь, что раскрытие ЛЮБОЙ информации о наших нынешних отношениях стало бы катастрофой для тебя и потенциально катастрофой для твоего благодетеля. Если у тебя есть хоть какое-то уважение к нему, ты должен следовать его пожеланиям и не допускать распространения этой информации за пределы нашего узкого круга. Если ты ей скажешь, это может перейти к ее родителям, а потом дальше, и дальше, и дальше. Эта информация ДОЛЖНА быть ограничена, мистер Рейл.

– Но насколько долго? Не могу же я вечно лгать своей жене, даже по недомолвке.

– Вот, чтобы обсудить это, мы и находимся здесь, мистер Рейл.

– Что это за история с мистером Рейлом? Что случилось с мальчиком и Вэнсом?

– Я обращаюсь к тебе так, как ты заслужил, мистер Рейл. Ты превратился из дерзкого мальчишки в молодого человека, а теперь стал взрослым, и к тебе обращаются именно так. Мы здесь сейчас, чтобы обсудить твое будущее, мистер Рейл, твою будущую карьеру.

Она протянула ему визитную карточку с названием компании и логотипом, но без указания имени конкретного человека.

– Как можешь видеть, название компании, в которой ты можешь выбрать работу, – Davenport Financial Services and Banking или сокращенно DFSB. Это многомиллиардное учреждение с безупречной репутацией. Она управляет хедж-фондами, частными инвестиционными портфелями, банковскими услугами, торговыми счетами и оказывают множество других услуг. Их консультаций и ведения счетов требуют буквально тысячи клиентов. DFSB имеет офисы в пяти штатах США и двадцати пяти филиалах за рубежом, но штаб-квартира расположена в центре Нью-Йорка.

– Я, конечно, слышал о них, особенно в контексте многих моих финансовых курсов, преподаваемых в Гарварде. Они использовались в качестве модели для довольно многих проектов. Но я не исследовал их лично.

– Так я и думала. Теперь вот предложение, мистер Рейл, ты заслужил свой шанс пройти стажировку в этой компании. Твой благодетель имеет там некоторое влияние и организовал для тебя годичную стажировку с фиксированной зарплатой. Не спрашивай меня, боюсь, мне еще не сообщили эту цифру, но после того как вернусь, меня проинформируют о сумме. Но какой бы ни была сумма зарплаты, тебе придется прожить на нее всего один год. Насколько помнишь из наших предыдущих бесед, если уволишься или решишь покинуть компанию менее чем через год с даты трудоустройства, то сможешь уйти, но при этом будет применен штраф в виде выставления счета за все твои расходы на образование. Также обрати внимание, что если тебя уволят по уважительной причине до официального истечения года, то будет применено то же наказание.

– А если я переживу этот год?

– Ты всегда оптимистичен, не так ли? Тебя будут проверять и тщательно испытывать в течение всего года, мистер Рейл, но если ты все еще будешь работать после истечения года службы, тогда да, тебе будет предложена та пожизненная должность, о которой упоминалось ранее. Ты можешь решить, что этот бизнес не для тебя. Если по истечении года ты решишь, что предпочел бы работать в другом месте, тогда сможешь уйти из DFSB бесплатно и без всяких проблем. Все обязательства в тот момент будут отменены. У тебя больше не будет никаких долгов.

– По-моему, звучит неплохо. Так, как же нам это сделать? Когда я должен приступить к работе? – спросил он.

– В отличие от предыдущего, у нас есть некоторая гибкость в отношении даты твоего начала, мистер Рейл. Давай посмотрим, ты женишься через две недели, верно?

– Все верно. Могу я пригласить тебя и моего таинственного благодетеля на нашу свадьбу?

– Спасибо за предложение, но не думаю, что это – хорошая идея, по причинам, в которые не могу сейчас вдаваться. А что насчет медового месяца? Сколько времени тебе потребуется для него?

– У нас есть бронь на двухнедельное пребывание на Каймановых островах после свадьбы.

– Хорошо, это дает тебе минимум четыре недели отпуска. Ты вернешься примерно в середине июля. Тебе понадобится некоторое время, чтобы найти подходящее жилье, поэтому мы дадим тебе пару недель на обустройство. Почему бы не сказать, что ты начинаешь с первого августа? Таким образом, тебе не придется слишком долго жить вместе с мамой и папой, прежде чем начать свою новую совместную жизнь.

– Первое августа. Я буду, – подтвердил он.

– Я попрошу кого-нибудь отправить тебе СМС с подробностями первой встречи, чтобы ознакомить тебя с новой должностью, – сообщила она.

– Послушай, – отвлеклась она, – я знаю, что мы начали не с той ноги, и понимаю, что сегодня добились некоторого прогресса, в какой-то степени смягчив это, но хочу, чтобы ты знал, что я все еще не верю, что ты удержишься в DFSB. Это не имеет никакого отношения к твоей работе или твоему отношению ко мне. Господь свидетель, я бы тоже разозлилась на себя, если бы со мной обращались так, как я с тобой, так что, я не виню тебя за твое отношение. Я не имею права прямо сейчас говорить, почему, но скажу вот что. Я презираю не то, КТО ты есть, а то, ЧТО ты из себя представляешь. Учитывая это, если ты пройдешь год стажировки, то уверяю, что на ВСЕ твои вопросы будут даны ответы, включая мое имя. Когда узнаешь, ты все поймешь. А пока мой благодетель обязал меня сказать: «Добро пожаловать на борт, сэр, и удачи тебе». Она снова протянула руку, но при этом уже не выглядела такой враждебной.

Глава 6

Свадьба прошла без заминок. На свадьбе Эбби присутствовали пять подружек невесты и ее свидетельница, поэтому Вэнсу удалось уговорить двух своих братанов, бывших его давними друзьями, а также трех братьев из братства, включая Эндрю, поработать в качестве дружек. Шафером был его отец, Карл. Вэнсу не пришлось об этом даже задумываться. Его отец также был его лучшим другом.

Торжество проходило в большой католической церкви в Колумбусе, штат Огайо. Несмотря на то, что семья Эбби была баптистской, католическая церковь была построена более красиво, и ее помещения лучше подходили для приема большого количества гостей. Большинство из них были со стороны невесты, но этого и следовало ожидать. Несколько раз Вэнс оглядывал толпу в поисках светловолосой заклятой врагини, но ее нигде не было.

Идиллический медовый месяц не мог быть более совершенным. Постоянный ускоренный темп, к которому он привык за последние восемь лет, совсем не ощущался. Покой и расслабление были идеальным рецептом для новоиспеченной пары. Они проводили время, изучая множество предлагаемых экскурсий, в том числе на черепашью ферму. Вэнс попробовал свой первый бургер с черепахой, но больше заказывать не стал. Эбби отказалась целовать его, пока он не почистит зубы.

Они попробовали силы в подводном плавании. Эбби немного боялась погружаться под воду, поэтому Вэнс всегда держал ее за руку или оставался рядом, чтобы они не разлучались. Но им понравилось исследовать затопленный самолет у берега, оставшийся после съемок фильма о Джеймсе Бонде. Там не было подводных течений, которые могли бы их унести.

Эбби и Вэнс попросили обе пары родителей поискать в Интернете доступные квартиры в непосредственной близости от Davenport Financial Services and Banking, пока они будут проводить медовый месяц. Вэнс попросил, чтобы квартира находилась в пешей или велосипедной доступности от офиса, чтобы ему не пришлось ежедневно оплачивать проезд на такси. Он еще не знал, какой будет его зарплата, поэтому хотел подстраховаться в финансовом плане, пока не закончится год.

Конечно, никто, кроме родителей, не знал о его обязательной стажировке, но все были рады, что он получил возможность работать в таком престижном учреждении. Эбби была уверена, что сможет найти в городе работу бухгалтера, поэтому была только рада последовать за мужем, пока он продолжал свою карьеру.

По возвращении из медового месяца у пары было чуть меньше трех недель, чтобы устроиться в Нью-Йорке. Они вернулись в дом Карла и Мэри-Бет, чтобы провести с ними первую неделю, и, пока были там, упаковали багаж с одеждой, личными вещами и несколькими предметами мебели, которые Вэнс возьмет с собой на новое место. Они арендовали машину, чтобы доехать до дома ее родителей в Колумбусе.

Попрощавшись с его родителями, молодожены провели следующую неделю в Колумбусе, арендовав там большой внедорожник, чтобы добавить ее вещи и кое-что из мебели, чтобы взять с собой в Нью-Йорк.

Квартира, куда стремилась пара, была двухкомнатной, без мебели. Все коммунальные услуги, за исключением электроэнергии, были включены в ежемесячную арендную плату в размере 2166, 00 долларов США. Сравнительно высокие затраты шокировали всех, кто узнал о стоимости жизни там по сравнению с Огайо и Северной Каролиной, но они надеялись, что их заработная плата окажется адекватной их потребностям.

Вэнс сдал арендованную машину и арендовал в Огайо внедорожник, чтобы отвезти и отбуксировать в их новое жилище более крупный U-Haul. Обе пары родителей скинулись и покрыли депозит и первые два месяца аренды новой квартиры, чтобы дать им толчок к переезду на новое место. Они были чрезвычайно рады начать новую главу в своей супружеской жизни, чтобы вместе противостоять всему, что может подкинуть им мир.

По прибытии они нашли коменданта своего дома и получили ключи от своей нью-йоркской квартиры. Им не потребовалось много времени, чтобы распаковать вещи и расставить мебель. Квартира была скудно обставлена, но удовлетворяла все их насущные потребности.

***

Три дня они изучали новую обстановку, искали продуктовый магазин и другие места для удовлетворения своих повседневных потребностей. Все было совсем не так, как дома. Потребовалась бы некоторая адаптация, но как только их шкафы были заполнены, и они начали готовить, перед ними открылся образ жизни, который они могли принять. Оба взяли с собой велосипеды с еще детских времен с цепями и замками и решили отправиться на поиски нового офисного здания Вэнса, чтобы он мог быть готовым.

Вэнс получил сообщение от Стива Креншоу о том, что ему следует явиться на работу следующим утром в восемь часов, и он же посоветовал ему взять с собой жену на этот первый ознакомительный день. Нужно будет заполнить и подписать множество бумаг и документов, оформление которых может занять несколько часов, а также обустроить его в офисе. Он подумал, что ей будет полезно познакомиться с работодателем мужа.

Их квартира находилась всего в трех кварталах от здания его офиса, поэтому они вышли достаточно рано, чтобы пройтись пешком и при этом успеть туда вовремя. В вестибюле администратор вызвал мистера Креншоу, который сообщил им, что сейчас подойдет Альберт Иддингс, чтобы встретить их и провести большую экскурсию.

Компания DFSB владела и управляла сорокадвухэтажным зданием, которое было безупречно чистым и обставленным в смешанном стиле модерн и арт-деко. Это был исключительно впечатляющий объект. Они провели достаточно много времени в отделе кадров, где он заполнил историю своей жизни, чтобы его внесли в систему. Ему выдали пропуск и проинформировали обо всех помещениях, к которым у него будет доступ, а также о других помещениях, которые для его начального уровня будут недоступны.

Они оба были крайне разочарованы, узнав, что его начальная зарплата составит всего пятьдесят тысяч в течение первого года работы без повышения и без отпуска до истечения одного года. После чего его зарплата будет скорректирована по решению высшего руководства. Он спросил, что это значит, но ему не смогли ответить, поскольку никогда раньше не сталкивались с таким комментарием относительно структуры заработной платы и сказали, что наведут справки, чтобы узнать все что можно. Оба инстинктивно понимали, что им будет крайне сложно прожить только на одну его зарплату. Зная это, Эбби поняла, что будет искать возможности трудоустройства для себя, чтобы дополнить их доход и дать им некоторую передышку.

К счастью, они оба были подписаны на отличную программу медицинского обслуживания компании, но из его ежемесячной зарплаты будут вычитаться пятьсот долларов, чтобы покрыть их часть расходов на эту программу. Это лишь еще больше ущемляло их бюджет, и Эбби было необходимо как можно скорее найти что-нибудь подходящее.

Альберт провел их по большей части здания в головокружительном темпе, потому что здесь было так много интересного. Он даже сводил их на крышу, откуда открывался панорамный вид на город, несмотря на то, что там было бесчисленное множество зданий гораздо выше.

Альберт подслушал, как Вэнс и Эбби обсуждают необходимость ее трудоустройства из-за его низкого начального уровня дохода. Альберта проинструктировали предложить ей пройти собеседование на должность в той же компании.

– Миссис Рейл, если позволите, – начал Альберт, – я не мог не подслушать, что вы, возможно, сами находитесь в поиске работы. Это так?

– Да, это так, мистер Иддингс, – робко ответила она.

– Альберт, пожалуйста. Здесь не требуется никаких формальностей. Вы, ребята, теперь уже практически семья.

– Да, спасибо, Альберт. И ты можешь называть меня Эбби.

– Ну, Эбби, я вроде как держу ушки на макушке, знаешь ли, и время от времени слышу то, что может представлять интерес для других. Например, я случайно узнал, что Стив Креншоу сейчас ищет замену своей личной помощнице. Он – один из шести здешних вице-президентов, а его нынешняя помощница, Донна Григгс, – в поздней стадии беременности и очень скоро покинет свой пост, чтобы родить ребенка.

– Спасибо тебе... Альберт. Но я не собираюсь искать что-то на полставки, пока она не вернется. Меня интересует только полная занятость.

– Я так и понял. И именно поэтому решил упомянуть об этом. Насколько знаю, она будет переезжать из штата, полагаю, чтобы стать полноценной матерью для своего новорожденного ребенка. Вакансия еще даже не опубликована, так что, могу оказать вам и Вэнсу услугу, передав твое имя и контактную информацию в нужные руки. Ты ничего не теряешь, и тебе, так или иначе позвонят в течение дня или двух, по поводу собеседования. Не знаю, насколько высоко оплачивается ее работа, но помощник исполнительного вице-президента в DFSB должен получать очень прилично. Что скажешь?

– Не мог бы ты дать нам секунду, пожалуйста? – спросила она.

– О, конечно-конечно. Не торопитесь и обсудите все между собой. Я просто подумал, что вам двоим было бы очень удобно работать в одном здании, вот и все. Но все, конечно, зависит от вас.

Они отошли примерно на три метра от Альберта и обсудили.

– Он сделал абсолютно верный вывод о том, что мы будем работать вместе в одном ЗДАНИИ, – съязвила она.

– Да, я подумал о том же. Наверняка – на разных этажах, правда могли бы каждый день вместе обедать в кафетерии, это было бы большим плюсом в моем понимании, – добавил он. – Однако мы понятия не имеем, сколько будут платить. Если для меня они начинают с жалких пятидесяти тысяч, ты можешь в конечном итоге добиться гораздо большего успеха в качестве бухгалтера где-нибудь в другом месте, если речь идет о доходах.

– Ты прав, об этом я даже не подумала. Но он говорит, что я должна, так или иначе, что-то узнать в течение пары дней. Почему бы мне не заявиться? А пока буду ждать, смогу поискать в газете другие бухгалтерские должности, на которые могла бы претендовать в случае, если эта не подойдет.

– В этом есть смысл. Совершенно логично, на самом деле. Не мешало бы проверить, так что, я согласен. Посмотрим, что из этого выйдет, – подтвердил он.

Вернувшись, Вэнс сказал:

– Хорошо, Альберт. Мы признательны вам за то, что вы упомянули нам об этой вакансии персонального помощника. Эбби даст вам номер своего мобильного телефона и контактную информацию на случай, если будет назначено собеседование. Если ей предложат эту должность, и она будет достаточно хорошо оплачиваться, то это может стать тем самым билетом. Спасибо.

Альберт записал ее информацию и пообещал передать в нужные руки как можно скорее. Когда день клонился к закату, Альберт повел пару вниз, в подвал, на два этажа ниже первого. Пройдя по нескольким извилистым коридорам, он с гордостью показал им новый офис Вэнса. Это было очень маленькое мрачное рабочее место с небольшим металлическим столом, одной книжной полкой и единственным картотечным шкафом. Конечно, здесь не было окон, за исключением полупрозрачного стекла в двери офиса. Офис выглядел так, будто им не пользовались много лет. Эбби не сказала ничего отрицательного, понимая, что мысли Вэнса о его перспективной новой работе сейчас очень неприглядны.

– Мой кабинет – прямо через холл от твоего, – вмешался Альберт. – Фактически, не знаю, упоминал ли об этом мистер Креншоу, но ты бsл назначен ко мне на неопределенный срок. И не волнуйся, я возьму тебя под свое крыло и покажу все что нужно. Самое время им прислать мне какую-нибудь помощь. Меня бросили здесь в последние семь лет, и ты не представляешь, как хорошо будет иметь немного свежей крови.

Вспомнив о пепельнице и не растерявшись, Вэнс был полон решимости с блеском завершить год стажировки. Он с энтузиазмом пожал Альберту руку и сказал:

– С нетерпением жду возможности поработать с вами, сэр. Я всегда буду отдавать вам и компании все мои силы.

– А-а-а, вот это дух, сынок. Увидимся завтра ровно в восемь часов. Вперед и хорошенько выспись ночью. И тебе доброго дня, Эбби. Надеюсь очень скоро видеть вас гораздо чаще.

***

В тот вечер перспективная молодая пара несколько часов занималась страстной любовью. Эбби хотела убедиться, что ее молодой муженек отправляется на работу с широкой улыбкой на лице. Ей это удалось.

Когда Вэнс пришел на работу на следующий день, его встретили две отдельные стопки папок на столе высотой почти в метр.

– О, ты здесь. Доброе утро, Вэнс, – поприветствовал его рукопожатием Альберт. – Я знаю, это выглядит как большая работа, но поверь, в этой куче клиентов очень мало ценного.

– А что это? – спросил Вэнс у своего нового босса.

– Ну, то что здесь, – это подборка недоработавших и неработающих клиентов, тех, кто по разным причинам практически отказался от DFSB. Ни один из них практически не проявлял никакой активности в течение более двух лет. Понимаешь, здесь, внизу, мы с тобой являемся своего рода последней инстанцией для этих клиентов. Все наверху от них уже отказались, но вместо того чтобы уничтожить их файлы или спрятать их где-нибудь, чтобы никогда больше не увидеть, их передают мне, ну, теперь уже нам. Думаю, это многое говорит о том, насколько все уверены в том, что мы сможем их вернуть.

– Итак, мы получаем отбросы, не так ли? – вслух поинтересовался Вэнс.

– Полагаю, что и так можно сказать. Но я предпочитаю рассматривать это как вызов умению находить альтернативу, а не как оскорбление. Посмотри на это так: кто-то в тебе должен быть очень уверен, чтобы оставить тебя здесь со мной, кому поручено вновь превратить кучу безнадежных дел в продуктивных клиентов, приносящих деньги. Это шанс для нас блеснуть, парень. Разве не видишь?

– Предполагаю, что это точка зрения из серии «стакан наполовину полон». В этом нет никаких сомнений.

– Вот так. Вот это дух. Теперь не нужно засыпать меня кучей вопросов. Просто не торопись, разберись с теми папками, которые у тебя есть, обзвони тех, кто понравится, и посмотри, не сможешь ли вдохнуть немного жизни в некоторые из этих «отбросов», как ты их назвал.

– Будет сделано, сэр.

– Не называй меня «сэр», юноша. Зови меня Альбертом, как и все остальные.

– Прости, Альберт. Просто пытаюсь проявить уважение.

– Кстати, сынок, от твоего имени я подал две заявки, но иногда такие вещи требуют вечности, чтобы пройти через лабиринт процесса утверждения. Я попросил, чтобы на двери было написано твое имя, но мне не сказали, когда это может случиться. Что касается телефона, то это – странный вопрос. Тебе установили телефон, он работает, но кто-то в телефонной службе все испортил. По какой-то причине твой телефон не отображается в нашем цифровом телефонном каталоге с твоим именем. Это почти как если бы это был неаффилированный номер. Поэтому, если хочешь, чтобы кто-то мог позвонить тебе сюда или перезвонить на какие-либо номера, тебе придется давать им номер напрямую. По какой-то странной причине невозможно позвонить на коммутатор и попросить перевести звонок на тебя. Операторы понятия не имеют, кто ты такой. Я уже жаловался, будь уверен, так что, надеюсь, когда-нибудь это исправят. А пока просто иди вперед и прыгай прямо сюда.

Первый звонок Вэнса был Эбби. Он хотел, чтобы она первой узнала его новый рабочий номер, и заверил ее, что все будет хорошо. Все утро он провел, разбираясь с первой из двух стопок папок. Он разделил их на четыре категории целевых услуг, которые, по его мнению, лучше всего подойдут его клиенту. Затем разложил их в алфавитном порядке в своей картотеке, чтобы сохранить порядок. В обеденное время в открытую дверь его кабинета постучал Альберт и предложил угостить его обедом в кафетерии компании. Вэнс с благодарностью согласился.

После небольшой беседы о том, как он устроился, Вэнс спросил:

– Я просматривал файлы, которыми ты поделился со мной, но не вижу, как реализовать какие-либо инвестиционные или торговые услуги, чтобы помочь этим клиентам зарабатывать деньги с нами. Я искал ссылки на своем компьютерном терминале, но, очевидно, я что-то упускаю. Как мне это сделать?

Альберт от всего сердца громко рассмеялся, как будто Вэнс только что рассказал самую смешную шутку.

– Итак, ты думаешь, что мог бы принести какую-то пользу своим тупиковым файлам, не так ли? Мне и в голову не приходило, что ты когда-нибудь предложишь такое. Я думал, что ты просто сделаешь так же как я, и просто станешь с ними нянчиться и смотреть, как продолжает расти куча, – усмехнулся он. – Но если есть желание изучить техническую сторону вещей, я могу это устроить. Сведу тебя со Стэном в отделе Внедрения услуг до 2253 года. Просто поднимись на лифте на двадцать второй этаж и следуй указателям. Твой пропуск дает доступ на этот этаж. Я позабочусь, чтобы Стэн знал, что тебе назначено. Он ответит на все твои вопросы и покажет на компьютере, как это делается.

– Спасибо, Альберт. Благодарю. Просто хочу изучить все тонкости и охватить основы.

***

На следующее утро Вэнс посетил офис Стэна. Стэн по какой-то странной причине вел себя рядом с ним необычайно нервно. Вэнс заявил, что Альберт предположил, что он мог бы поделиться методологией совершения сделок и инвестиций от имени своих разнообразных клиентов. Стэн кивнул и сказал, что сейчас он очень занят, и у него много дел. Он сказал, что у него есть всего час до того, как он должен быть на важной встрече, а за такое короткое время он очень мало что может рассказать. Стэн предположил, что потребуются месяцы ежедневного обучения, чтобы ввести его в курс их системы.

Вэнс умолял его сделать лишь беглый обзор дюжины наиболее популярных типов инвестиционных инструментов.

Неохотно Стэн сказал, что проведет ему быструю экскурсию по компьютеру с их собственными торговыми и инвестиционными процессами просто в качестве обзора. Он настаивал, что прежде чем он в конечном итоге овладеет техническими концепциями и сможет самостоятельно осуществлять такие действия, потребуются месяцы обучения. Руки Стэна просто летали, когда он начал всестороннюю демонстрацию. Вместо того чтобы начать с простых основ, он сразу же перешел к самим техническим процессам, смутно описывая, что делает, надеясь отговорить Вэнса, перегрузив его информацией.

Не было времени делать заметки или задавать вопросы. Вэнс, казалось, был зачарован, наблюдая за разворачивающимися перед ним процессами. Стэн, по-видимому, сделал все что было в его силах, чтобы замотать Вэнса и запутать их собственные системные операции. Всего через сорок пять минут Стэн сообщил, что ему скоро придется отправляться на его встречу и что в процессе подготовки ему нужно собрать некоторую информацию. Он пожал Вэнсу руку и почти вытолкал его за дверь, закончив обучение. Стэн не ответил на вопрос Вэнса о том, когда он сможет уделить ему больше времени для тренировок, кроме как сказал, что займется этим.

Вэнс чувствовал себя осиротевшим и никому не нужным. Вот он начал новую работу в огромном конгломерате, хвастаясь степенью магистра, а его засунули в жалкий тупик с едва достаточным для жизни доходом. Попросив пройти обучение, он получил отпор от Стэна в ответ на попытку поговорить через его голову. Затем он вспомнил отца, человека, у которого всегда были ответы на все вопросы. Он ясно вспомнил вдохновляющую речь о той чудесной футбольной игре.

Чего же я на самом деле хочу? – подумал он про себя.

Затем вспомнил, что сказала ему светловолосая сучка при их последней встрече. Глядя на тебя и оценивая тебя, люди видят то, что хотят видеть,. Но на самом деле важно то, что скрывается за твоей внешностью. Это твой характер, твоя порядочность, честность, преданность, стремление и решимость улучшить себя, чтобы помочь другим... репутация – это то, что другие люди ДУМАЮТ о тебе, а характер – то, что ты ЕСТЬ.

Он знал, что собирается делать. Чего не понимал Стэн, так это того, что Вэнс уже прошел обучение протоколам и операциям DFSB в Гарварде. В то время Вэнс этого не осознавал, но уже был очень хорошо знаком с тем, как делать все, что ему когда-либо понадобится, а Стэн только подтвердил это. Единственное, что ему действительно было нужно от Стэна, – это пароль, чтобы перейти с главного экрана «ничего не делать» к серьезным инструментам торговли.

Стэн невольно использовал эксклюзивный пароль для бэкдора, который знали лишь очень немногие избранные, но никто никогда не использовал, за исключением, конечно, комплексных учебных целей. Этот конкретный пароль обеспечивает полный доступ ко ВСЕМ электронным операциям. Вэнс уделил особое внимание пальцам Стэна, игнорируя звездочки, появляющиеся на экране, когда тот печатал. «hiddentreasureacr» – это то, что, по мнению Вэнса, он видел, как Стэн входил, чтобы получить к системам доступ через черный ход.

Вэнс не знал, что ему должен был быть присвоен его собственный уникальный пароль для доступа к системам, и то только после тщательной подготовки. Стэн не собирался когда-либо снова встречаться с Вэнсом или учить его.

Вернувшись в свой офис, Вэнс безуспешно попытался получить доступ к электронной инвестиционной системе. Он перепробовал множество вариантов hiddentreasureacr, пока, наконец, не начал писать H, T и ACR заглавными буквами. И оказался внутри! Он быстро просеял десятки тупиковых файлов, чтобы получить несколько наиболее вероятных кандидатов на оживление, основываясь на своем гарвардском обучении. Затем связывался с ними и применял наиболее логичный, проверенный подход, учитывая нынешние обстоятельства, точно так же, как он учился в колледже. С четвертой попытки он напал на золотую жилу!

Это был небольшой счет, но врач смягчился и разрешил воспользоваться для инвестиционных возможностей пятью тысячами долларов, но сказал, что отключит его, если баланс когда-нибудь упадет ниже трех тысяч.

Затем Вэнс применил все что знал к производным рыночным индексам. В нынешних экономических условиях он чувствовал, что это даст для его клиента наилучшие результаты. После совершения первых сделок в своей официальной карьере у него зазвонил телефон. Это была Эбби.

– Милый, знаешь что? – взволнованно сказала она. – Меня вызвали на собеседование. Разве это не здорово?

– Потрясающе, милая, на какую должность? Бухгалтера где-нибудь?

– У меня еще даже не было времени разослать свое резюме ни в одну бухгалтерскую фирму. Нет, – на должность персонального помощника, которую при нас упомянул Альберт, там, где работаешь ты. Что, если я ее получу? Разве это не будет потрясающим?! – с энтузиазмом добавила она.

– Да, детка. Это было бы неплохо, если за нее платят достаточно, но я бы не стал возлагать слишком больших надежд, ладно?

– Хорошо, милый. Кэролайн Грэм прислала мне СМС, что мое собеседование назначено на завтра в десять утра. Я планирую пройтись по магазинам за новым платьем, чтобы выглядеть как можно лучше, хорошо?

– Я не знаю Кэролайн Грэм, но опять же, я все равно пока встречал здесь только трех или четырех человек. Сходи за покупками, если тебе нравится, милая, хотя ты могла бы надеть мешковину и все равно хорошо для меня выглядеть.

– Я знаю, что это глупо, но ведь это не ты собираешься завтра брать у меня интервью, не так ли? Так что, на всякий случай я хочу выглядеть как можно лучше.

– Твое право. Просто не перегибай палку, ладно? Я не хочу, чтобы другие люди видели то, что принадлежит мне и только мне.

– Ты такой милый. Мне нравится твоя ревнивая жилка, она показывает, что ты меня любишь.

– И не забывай об этом. Увидимся вечером, детка. – И он повесил трубку.

В тот вечер она примерила для него свое новое элегантное голубое платье. Хотя сверху оно было вполне сносным, он не был в восторге от того, насколько оно было коротким. Она легко смогла прочитать его недовольство.

– Я знаю, о чем ты думаешь, еще до того, как ты это скажешь, ты думаешь, что оно слишком короткое. Но из всего что я видела, с тех пор как мы переехали сюда, эта длина на самом деле находится в середине диапазона. Сейчас в моде мини-юбки и маленькие черные платья. Я видела, как ты пялился на некоторых скудно одетых женщин, которых мы видели, когда вместе гуляли. Ты знаешь, что это правда, – упреждающе сказала она.

– Возможно, ты права. Но ты не похожа на других женщин. Ты – моя жена, и я просто не хочу, чтобы у других мужчин сложилось о тебе неправильное представление, – утвердил он.

– Ты же знаешь, что ты для меня единственный мужчина. Ты – самый умный мужчина в мире, и я никогда не захочу никого другого. Но иногда женщине необходимо немного продемонстрировать свои достоинства, чтобы получить возможность, которой в противном случае могла бы воспользоваться другая опытная женщина. Доверься мне, детка. Я НЕ рекламирую себя другим мужчинам. Я твоя и только твоя. Понял? Тебе НИКОГДА не придется беспокоиться обо мне.

– Понял. Спасибо, дорогая. Просто мы женаты так недолго, и я хочу оставить тебя себе. Но со мной все будет в порядке.

Как и ожидал Вэнс, рыночный сдвиг повысил стоимость агрессивных опционов, которые он приобрел от имени своего первого участвующего клиента. Его первоначальные финансовые вложения в Вэнса уже выросли на двадцать процентов. Вэнс поднял стоп-лоссы по опциону, чтобы обеспечить нераспределенную прибыль, если рынок развернется на десять центов. Когда он связался с клиентом, который уже проверил статус своих инвестиций, клиент захотел выйти из сделки и сохранить то, что накопил. Вэнс повторил свою резервную стоп-позицию на случай изменения направления рынка и посоветовал ему удвоить ставку, добавив к своей текущей позиции. Воодушевленный недавним успехом, клиент вложил еще пять тысяч, но убедил Вэнса гарантировать, что он защищен. В качестве меры безопасности Вэнс ввел его в сделку с Железной бабочкой, которая обеспечивала большой потенциал роста, но придирчиво защищала от возможности снижения.

В 11:30 утра Вэнс услышал стук в дверь. Это была Эбби.

– Дорогой, у меня самые захватывающие новости! Ты не поверишь!

– Какие новости?

– Я получила работу, милый! После собеседования мне предложили здесь работу персональной помощницы, и я уже согласилась! Разве это не замечательно? – в восторге кричала она.

– Уже согласилась? Я думал, ты сначала обсудишь со мной все предложения, прежде чем принимать какое-либо, – с несчастным видом заявил он.

– Но я ДОЛЖНА БЫЛА, – выпалила она. – Мне сказали, что персональная помощница, которую они нанимают, должна быстро думать и обладать способностью принимать решения на лету, и что если мне нужно советоваться с кем-то еще по этому поводу, то, возможно, я – не та, кого они ищут. Если бы я не согласилась на эту должность прямо тут и сейчас, они бы отдали ее другой девушке, у которой уже брали интервью. Это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее.

– Что ты имеешь в виду, слишком хорошая? – спросил он.

– А вот это – лучшая часть, детка. Ты не поверишь, но они собираются начать с семидесяти пяти тысяч в год! И это только для начала! Если я им на самом деле понравлюсь, то через три месяца сделают переоценку, и я смогу получить большую прибавку даже сверх этого!

– Семьдесят пять штук? – ошеломленно произнес он.

– Ты правильно меня расслышал, милый. Семьдесят пять тысяч долларов в год! С твоими пятьюдесятью это увеличит наш совокупный доход до ста двадцати пяти тысяч! Мы будем в шоколаде. Можешь в это поверить?

– Но почему они платят тебе так много? Это не имеет смысла. Что ты должна для этого делать? Каждый день заниматься с ними сексом? – кипел он.

– Я думала, ты обрадуешься, – грустно сказала она. – А все, что у тебя для меня есть, – это сарказм?

– Прости, детка. Я не это имел в виду. Но я просто не понимаю. Послушай, уже почти время обеда. Почему бы нам не пойти в кафетерий, не перекусить и не продолжить это обсудение? – предложил он.

Когда они, наконец, сели подальше от толпы, чтобы их не подслушали, он продолжил:

– Есть идеи, почему работа, которую предлагают с твоей квалификацией, имеющей степень бакалавра, будет стоить намного больше, чем моя со степенью магистра? – спросил он.

– Я задавалась точно таким же вопросом, милый. Но не могла смотреть дареному коню в зубы и просто подойти и спросить их о чем-то подобном. Но я спросила у Кэролайн Грэм, девушки, проводившей меня через процесс собеседования, почему за это так много платят.

– И?

– И она сказала, что здесь, в DFSB, имеется шесть вице-президентов по различным филиалам в США, которые делят очень роскошные административные помещения на сорок первом этаже. У каждого из них есть два постоянных секретаря, ежедневно занимающихся утомительным набором текста, телефонными звонками и так далее. Но на самом деле – только два личных помощника. Одна – Кэролайн Грэм, а другая – девушка по имени Донна Григгс. Похоже, эти шесть вице-президентов делят между собой двоих персональных помощниц, чтобы управлять своим ежедневным расписанием, обрабатывать очень конфиденциальную информацию, не предназначенную для всеобщего доступа, выполнять любые личные поручения для них и так далее. Для этой должности нет конкретного письменного описания должностных обязанностей. За нее платят так хорошо, потому что ожидается, что персональная помощница сделает почти все, что им нужно, вроде как девушка на побегушках. Так объяснила мне это Кэролайн. Донна уехала на прошлой неделе рожать и уже не вернется. Понятия не имею, почему она не вернется на такую прибыльную работу, может быть, ее муж много зарабатывает. Не знаю. Но меня нанимают на место Донны.

– То есть, ты хочешь сказать, что все это потому, что ты будешь посвящена в конфиденциальную информацию, такую как коммерческая тайна или что-то в этом роде? Вот почему за это так хорошо платят?

– Ну, дело не только в этом, конечно, но это часть дела, да. Все шесть вице-президентов брали у меня интервью одновременно. Все они были очень вежливы и дружелюбны. Я понимаю, как они добились своего места. Мне сказали, что помимо правления, они в значительной степени управляют всей компанией.

– Полагаю, что это правда. Я еще ни с кем из них не встречался. Единственный, о ком слышал, – это Стив Креншоу. Это он поручил Альберту провести нашу ориентацию.

– Да, Стив. Я встретила его. Он очень милый, на самом деле все они такие. О. Я чуть не забыла упомянуть, что эта работа также сопряжена с некоторыми особыми привилегиями.

– Да? С какими?

– Ну, во-первых, я буду подписана на тот же план медицинского обслуживания руководителей, что и они! И с нулевыми затратами для нас, ни пенни, так что, ты можешь снять меня со своего, если это нам хоть что-то сохранит. И поскольку ожидается, что время от времени я буду выполнять для них какие-либо поручения, мне будет предоставлен служебный автомобиль, высококлассный Lexus с выделенным представительским парковочным местом в гараже! Я просто так взволнована всем этим, что с трудом могу вынести. Не могу дождаться, когда расскажу об этом маме с папой. Они будут так гордиться.

– Уверен, что так и будет, – цинично намекнул Вэнс. – Их маленькая девочка со степенью бакалавра начинает зарабатывать на пятьдесят процентов больше, чем ее муж со степенью магистра, работая вместе в одном и том же месте.

Эбби сразу же поняла, что самолюбию Вэнса был нанесен большой удар, и она была бесчувственной, превознося свою работу над его. Ей не хотелось, чтобы он думал в таком ракурсе, но понимала, что не сможет отговорить его от его точки зрения.

– Все совсем не так, детка. Сейчас ты в рядовых сотрудниках, а когда узнают, насколько ты умен и продуктивен, ты станешь яркой звездой в компании и стремительно поднимешься на вершину! Я просто это знаю. Так что, пожалуйста, никоим образом не думай, что наша удача с тем, что я, к счастью, наткнулась на эту высокооплачиваемую работу, ставит меня выше тебя. Ты ЗНАЕШЬ, что я люблю тебя больше всего на свете, и мы – одна команда. И пока держимся вместе, ничто не сможет победить нас. Это БЛАГОСЛОВЕНИЕ, детка. Почему бы нам просто не быть благодарными за это как за благо?

– Ты права. Я просто мелочен. Конечно, для нас это хорошо. Замечательно даже. Я искренне рад за тебя, дорогая, рад за нас. Мы будем стильно ездить на работу каждый день вместе в служебной машине, почти с самого начала.

Эбби посмотрела на стол, когда он это сказал.

– Что? Разве не так?

– Милый, твои часы работы с восьми до пяти с понедельника по пятницу. А им нужно, чтобы мои часы работы соответствовали их. Я должна быть здесь, когда они работают. Они работают с девяти до шести каждый день, и, как мне сказали, часто работают сверхурочно, когда занимаются специальными проектами. Возможно, даже в субботу мне придется быть там с одним или несколькими из них, так что, это – часть того, что от меня ожидают, поэтому я должна быть доступна, когда им понадоблюсь. Возможно, это – одна из причин, почему за это так хорошо платят, из-за требований, предъявляемых к моему времени.

– Понятно, – угрюмо сказал он. – Значит, мы не сможем ездить на работу вместе. Я буду ходить пешком или ездить на велосипеде, а ты – на Lexus, и вдобавок ко всему, будешь возвращаться домой позже меня и время от времени работать в нерабочее время, отрывая себя от меня больше, чем мы предполагали, когда искали тебе работу

– Я вижу, ты от этого не в восторге. Честно говоря, я не думала об этом в таком ключе. Но ты прав. Я не собираюсь приукрашивать. Клянусь, я хочу быть вдали от тебя не больше, чем ты от меня. Послушай, детка, просто скажи слово, и я вернусь туда и скажу, что передумала. Уверена, что где-нибудь для меня найдется работа бухгалтера, и мы справимся. Но что бы мы ни решили, мы встретим это вместе. Хорошо?

Вэнс глубоко вдохнул и выдохнул.

– Нет, детка, ты права. Мы не должны смотреть в зубы этому дареному коню. Наша любовь поможет нам пройти через все что угодно. Это – благословение, и я должен об этом помнить. Может быть, я смогу придумать, как готовить ужин для нас каждый день, прежде чем ты вернешься домой, и мы сможем решить любые другие проблемы, которые возникают здесь и там. Думаю, тебе стоит взяться за эту работу, так что, да, поздравляю, милая!

– Ты не представляешь, какое облегчение я испытываю, когда слышу это от тебя. Теперь нам никогда не придется беспокоиться о том, чтобы оплачивать ежемесячные счета. Мы ни в коем случае не станем богатыми, но нам станет намного легче, если я возьмусь за эту работу. А как только взлетит твоя собственная карьера, ты, вероятно, оставишь мою жалкую зарплату далеко позади своей. Все что тебе нужно – это время, чтобы все увидели, на что ты способен, дорогой. Не сомневаюсь, что ты произведешь на них чертовски сильное впечатление.

– Ну, по крайней мере, иногда мы сможем заглядывать друг к другу и украдкой целоваться здесь и там, – пришел он в восторг.

– О, насчет этого. Что ж, я все же могу спуститься и увидеться с тобой в твоем офисе в любое время, когда смогу сделать перерыв. Но сорок первый этаж предназначен исключительно для представительского доступа. Твой пропуск не даст тебе доступа на этот этаж. Как я уже упоминала, там может быть много очень конфиденциальной информации, плюс очень откровенные и прямые разговоры, происходящие между руководителями, предназначенные только для определенных ушей. Мне пришлось подписать очень строгое соглашение о неразглашении, которое запрещает мне обсуждать ВСЕ что происходит на моей работе. И оно касается и тебя. Несмотря на то, что ты мой муж, я обязана защищать неприкосновенность привилегий руководителя, поэтому каждый день, когда мы возвращаемся домой, ты можешь рассказать мне все о своем дне, но я ничего не смогу сказать о своем. Прости, милый, но мне сказали, что именно так все должно быть. Мы все еще согласны с тем, что я буду это делать? Милый?

Вэнс долго и упорно размышлял над тем, что только что услышал. Он понял, что с его стороны было бы лицемерием критиковать ее требования о неразглашении, когда он сам уже делает то же самое. Но что-то во всей этой ситуации просто казалось неправильным, однако он не мог определить или объяснить какую-либо причину, по которой она не должна согласиться на эту работу.

– Я в порядке. У нас все в порядке. Я могу это понять; в этом есть смысл. Изо всех сил постараюсь не забывать не спрашивать тебя о твоем дне, – уступил он.