Глава 3.2

Остину было странно возвращаться домой. Они отсутствовали всего несколько дней, но казалось, что прошла целая жизнь. В их жизни столько всего изменилось, как же дом остался прежним? Мебель, освещение, легкая потертость ковра от его обуви. Здесь был какой-то запах, который Остин мог ассоциировать только с домом.

По негласному соглашению семья поднялась по лестнице из гаража, прошла мимо кухни и устроилась на диванах в гостиной. Была ночь, и весь остальной мир, казалось, мертвецки спал. Никто не потрудился включить свет.

Один за другим каждый член семьи достал свой мобильный телефон и позвонил. Остин сказал своим соседям по снимаемому жилью, что он на некоторое время останется дома. Они отнеслись к этому на удивление спокойно. Они даже не спросили почему, просто сказали, что увидятся с ним в любое время. Остин так же отпросился с работы. Он слышал, как его родители сделали то же самое. Это было странно: вся семья сидела там, каждый говорил по своему мобильному телефону. Никто не хотел смотреть на другого, все говорили об одном и том же.

— Спасибо за заботу... Да, я в порядке. .. Я ценю ваше понимание... Да, пожалуйста, оставайтесь на связи.

Закончив разговор, члены семьи разошлась по своим спальням. Остин заметил, что его отец, однако, повернул вниз, в подвал, а не в спальню, которую он делил с женой. Там был раскладной диван, но все равно — Ой. С другой стороны, Остин не мог себе представить, чтобы в этот момент рядом с ним самим кто-то был, так что, возможно, это была скорее защита, чем наказание.

Остин нашел свою комнату все еще оформленной так, как он оставил ее после окончания школы: маленькая двухместная кровать с темно-синим джинсовым покрывалом. Постер Рассела Уилсона на стене. Он открыл ящик тумбочки и обнаружил стопку неиспользованных презервативов. Он начал смеяться, потом чуть не расплакался. В конце концов он переоделся и лег в постель, как будто сон был где-то рядом.

Именно в таком состоянии Остин все еще находил себя и в два часа ночи: в своей "детской" кровати, с тумбочкой, полной презервативов, глядя в потолок, все еще усыпанный светящимися в темноте звездами после школьной поездки в научный центр в восьмом классе. Обычно Остин спал голым, но этой ночью он чувствовал себя в безопасности только в футболке и фланелевых пижамных штанах. Вот только в комнате было чертовски жарко, и он лежал, обливаясь потом, отчаянно желая содрать с себя одежду.

Остин застонал и встал. Он решил, что включит в доме кондиционер и посмотрит, поможет ли это чему-нибудь. Когда он на цыпочках возвращался по темному коридору, то услышал что-то похожее на всхлип, доносившийся из комнаты Лекси. Не думая ни о чем, он постучал в ее дверь.

— Входи. — Голос Лекси звучал тонко. Она сидела на своей кровати, одетая в крошечные голубые шорты и канареечно-желтую майку. Ее волосы были в беспорядке, глаза красные, но она не плакала. В спальне горел свет, и он казался особенно ярким. Почти как прожектор.

Остин чувствовал себя неловко в своей старой комнате, но он не мог представить, как Лекси справляется со своей. Она выглядела так, словно была предназначена для другого человека, что, в некотором смысле, так оно и было. Это была спальня Алексис, девушки, которой Лекси была до отъезда в колледж. Комната была розовой в стиле принцессы. На одной стене висел календарь Тейлор Свифт. На кровати стояла целая свита плюшевых животных.

— Ты в порядке, Лекс? — спросил Остин.

— Я выгляжу нормально, засранец? — огрызнулась Лекси, потом фыркнула. — Прости. Я знаю, что ты просто пытаешься... Прости.

— Все в порядке, — сказал Остин. Он сел рядом с сестрой на кровать. До поездки, до таблеток, у них были злые, ненавистные отношения, крики и толчки. После всего, что произошло — и тут Остин мысленно представил, как они обхватывают друг друга в плотской страсти, практически тонут в ней под ливнем, погружаясь в глубины друг друга, — брат и сестра обрели странную дружбу. Помогло то, что Лекси признала, что когда она кричала брату "отъебись", это было желание, а не посыл на. И все же иногда остатки их старого соперничества проскальзывали наружу.

Остин протянул руку и взял сестру за руку. Она сжала ее в ответ. Он почувствовал, что у него твердеет в промежности. Боже, Лекси была такой сексуальной. Ее длинные каштановые волосы и подтянутое тело. Но, нет. Остин боролся с этим. Он был здесь, чтобы утешать, а не совокупляться. По крайней мере, именно это он твердил своему хую. Не помогало и то, что каждый вдох наполнял его нос ароматом сестры: пьянящей, сладкой ванилью, от которого он падал духом, но крепчал "телом".

— По крайней мере, с моей лодыжкой все в порядке, — сказала Лекси, вращая ногой. — Доктор Пулисик говорит, что я просто растянула ее. А что насчет тебя, Остин? Ты в порядке? — Остин не привык, чтобы его старшая сестра заботилась о его самочувствии. Это немного сбило его с толку.

— Нет, — сказал он, пытаясь передразнить прежний гнев сестры. Но вышло скорее плаксиво, чем грубо. День был тяжелым. Рассказать обо всем доктору означало также пережить все заново — и высокие, и низменные эмоции. Остин действительно почувствовал себя лучше после того, как поделился своей историей. Мысль о том, что у них есть путь вперед, наполнила его надеждой. Но этот оптимизм все еще казался очень далеким отблеском на дне глубокого, темного океана страданий. — Я не могу спать. Это и так странно, когда все тут рядом, да еще и дома. Это еще более странно. Понимаешь?

— А ты умеешь обращаться со словами, брат, — сказала Лекси с легким смешком. Эй! Я только что чуть не употребил слово "совокупляться" в одном предложении! — хотел ответить Остин. Но он оставил это занятие. Вместо этого они оба сидели молча и смотрели, как лунный свет медленно струится по розовой стене комнаты Лекси. Наконец, Остин набрался смелости и спросил, что его действительно беспокоит.

— Молли вроде как рассказала мне, что произошло на озере, — сказал он, — я знаю, что это не мое дело, но доктор сказал, что мы должны попытаться поговорить обо всем. Серьезно, ты в порядке?

— Все, что произошло, и это есть то, из-за чего мы все расстроены. — Лекси горестно покачала головой, пока говорила. — Я скажу тебе то, что я сказала папе, Молли и врачам: все было по обоюдному согласию. Всё, что я сделала с Ким и Коулом. Сначала они спрашивали у меня разрешения. И я сказала им — "да". На всё.

— Это был наркотик, — сказал Остин.

— Так ли это? — спросила Лекси: — Честно говоря, я не знаю, правда ли это. Можешь ли ты действительно сказать, что все, что ты делал в последние несколько дней, это "просто наркотик"? А не, скажем, тайное желание, на которое у тебя никогда не хватало смелости, а тут вдруг хватило?

Остин задумался. Он обнаружил, что не может ответить своей старшей сестре. То, что он сделал, казалось ему неподконтрольным в тот момент, но мог ли он сказать, что так было в каждом случае? Например, прямо сейчас он смотрел на маленькую грудь Лекси, сосочек которой упирался в майку. И он вспомнил, каково это — сосать эту чудесную, крошечную сисечку. Как он чувствовал себя, когда заливал пизду сестры своей спермой. Неужели это и есть "просто наркотик"?

— Они воспользовались мной? — Лекси ответила сама себе: — Возможно. Но я не могу сказать, что в тот момент я не хотела, чтобы они это сделали.

— Но если мы были под воздействием химикатов?

— Химикатов, которые я приняла добровольно, — сказала Лекси.

— Конечно, но если ты, например, напилась на вечеринке братства, это ведь не дает права какому-то чуваку трахать тебя, пока ты в отключке.

— Я позволила им сделать это, Остин. Клянусь, позволила. И хотя это было страшно и странно, это было и прекрасно. Как и многое из того, что произошло в эти выходные. Никто мной не воспользовался. Я сама этого хотела. Клянусь, хотела.

Остин посмотрел вниз на свои босые ноги. Они выглядели большими и странными, словно принадлежали другому человеку. Казалось, что все это происходит с кем-то другим. Так и должно было быть, потому что иначе он не знал, как будет жить с самим собой. Дело было не в том, что они сделали — он знал, что чувство вины со временем пройдет. Станет маленьким темным пятнышком на почти бесконечном горизонте. Просто это было то, что он всё ещё отчаянно хотел сделать. Это было то, что преследовало его. И будет преследовать его вечно, вероятно.

— Я постараюсь поспать, — сказала Лекси, легонько толкнув младшего брата в плечо, ласково, но как-бы грубо. Как раз так, как нравится Лекси, подумал Остин, стыдясь и возбуждаясь от того, что он знает об этом. Он угрюмо кивнул и встал. Когда он уже собирался выйти из комнаты, Лекси позвала его.

— Остин?

— Да?

— Я скажу тебе кое-что еще. Те двое ребят из колледжа. Те, с которыми я была? Они не были парой. Они были братом и сестрой. — Лекси произнесла это снова, медленно для эффекта: — Брат и сестра. Прямо как мы с тобой.

Остин не помнил, как заснул в своей крошечной кровати, но, должно быть, так оно и было, потому что в какой-то момент темнота ускользнула, и он проснулся от яркого, ослепительного солнечного света.

***

— Я думаю, что мне нужно быстро выполнить одно поручение, — объявил Джеймс семье за завтраком. — Кто хочет пойти со мной?

— Я пойду, папа! — сказала Молли. Кристин, Остин и Лекси уставились в свои телефоны.

— Хорошо, пойдем с тобой, — сказал Джеймс, пытаясь сохранить свой солнечный настрой. — Это начало.

Он проснулся в подвале на раскладном диване. Кристин не посылала его туда, но ему было неловко ложиться с ней в постель, поэтому он сделал выбор за нее. Он заметил, что жена ничуть не жаловалась на его решение. В целом спать там было не так уж неудобно. Постель была узкой, в комнате пахло плесенью, и было странно обидно спать одному после стольких лет привыкания к теплому телу рядом. Но это означало, что он мог проснуться и первым делом посмотреть SportsCenter, и это было даже забавно.

Несмотря на все это, Джеймс чувствовал себя странно энергичным в то утро. Поэтому он вскочил с постели, оделся и принялся готовить завтрак для семьи. Их кухня была огромной — с открытой планировкой, большими серебристыми приборами и широкими гранитными столешницами. Однако, поскольку и он, и Кристин постоянно работали, они почти никогда ею не пользовались. Кухня была в основном лишь очень дорогим местом для хранения старых коробок с едой на вынос. Но теперь, когда у него не было ничего, кроме свободного времени, Джеймс решил заняться готовкой.

Вот только на кухне запасов еды было скорее как в холостяцкой берлоге, чем в пятизвездочном ресторане, который она пыталась подражать. Было несколько яиц, какой-то подозрительный сыр и мало что еще. У Джеймса было достаточно припасов, чтобы приготовить что-то, хотя бы приблизительно напоминающее завтрак, но не более того. Конечно, они могли бы заказать доставку еды на все оставшееся время. Джеймс был уверен, что у его семьи хватит самообладания, чтобы не наброситься и не оттрахать бедного курьера. Но все же ему нужно было чем-то себя занять, а занятость означала готовку, а для готовки требовались запасы.

Джеймс знал, что лучше даже не пытаться идти в супермаркет, но быстрый заезд по дороге в магазинчик "Фаст Чек" за предметами первой необходимости казался достаточно безопасным. Что может пойти не так в течение десяти минут? И тогда Молли согласилась поехать с ним. Ладно, вот теперь многое может пойти не так. Очень многое.

Джеймс посмотрел на Кристин, и она, наконец, встретила его взгляд. Если бы она присоединилась к ним или просто сказала Молли — "нет", они были бы в шоколаде. Они были вместе так долго, что даже если бы не этот "неровный участок на дороге", Джеймс знал, что его жена — умная и понимающая. У них часто возникало ощущение экстрасенсорной связи, они читали друг друга так, что это было невозможно. Джеймс не сомневался, что в этот момент его жена вмешается и разрешит ситуацию.

— Не забудьте взять молоко, — сказала Кристин и снова уставилась в свой телефон.

***

Джеймс изо всех сил старался не отвлекаться от дороги, но это было трудно, когда рядом с ним на пассажирском сиденье снова сидела Молли. Он все время вспоминал, как она сидела там в последний раз. И что она делала, пока он был за рулем. Черт, в машине даже все еще пахло сексом. Джеймс рассеянно подумал, не выпускают ли они освежитель воздуха с запахом зеленого дерева.

— Привет, папа, — сказала Молли, явно заметив внимание отца.

— Привет, милая, — сказал Джеймс. Он протянул руку и с любовью погладил ее по голове. Боже, она была так великолепна. Ее густые белокурые локоны и соблазнительная, солнечная улыбка. Молли была одета в футболку и джинсы, но это все равно демонстрировало ее тело так, что... Дорога, дорога, сосредоточимся на дороге.

Каким-то образом они добрались до магазина целыми и невредимыми. Джеймс нашел корзину, а Молли бегала вокруг и собирала продукты, чтобы наполнить ее. Ее грудь и попка подпрыгивали, и Джеймс готов был поклясться, что весь магазин замер, глядя на нее. Джеймс был одним из них: он стоял и смотрел на свою малышку, пока ее корзиночка не наполнилась.

"Фаст Чек" не был огромным магазином — четыре прохода, заполненные такими полезными товарами, как клубничная глазурь Pop Tarts и "всё" с комбо-вкусом, что бы это ни значило. Но там были базовые продукты, и на данный момент этого было достаточно. Джеймс никогда раньше не заходил в этот магазин, только проезжал мимо по дороге на работу. Он с удивлением обнаружил, что для сонного утра понедельника здесь было довольно оживленно. Бензоколонки были заполнены, а в магазине шла оживленная торговля. Если бы он знал, что там будет так много людей, Джеймс не был уверен, что у него хватило бы смелости пойти туда.

Во многих отношениях, однако, это был хороший знак. Это был его первый опыт общения с магазином, полным незнакомых людей, и Джеймс не испытывал неконтролируемой похоти ни к одному из посетителей. Только, ну... только к его дочери. Это, конечно, было проблематично, но все же лучше, чем то, чего Джеймс опасался. Молли, как ни странно, была в безопасности. А вот незнакомцы — нет. И работать над преодолением одного препятствия, даже огромного, было гораздо легче, чем пытаться преодолеть десять или двадцать.

После того как Джеймс расплатился с парнем за стойкой, подростком, которого Молли, казалось, узнала и поздоровалась, они загрузили машину и направились к дому. Джеймс не мог не улыбнуться про себя, когда они выезжали с парковки. Все было кончено. Они сделали это!

Молли потянулась и сжала руку отца. — Мы можем остановиться на секунду?

— Что случилось? — спросил Джеймс. — Тебе нужно в туалет? — Поездка была быстрой, они уже были на полпути к дому. Но Джеймс вспомнил, как раньше, в кемпинге, видел, как его молодая блондинка-дочь намочила штанишки. Разве плохо, что этот образ заставил его "напрячься" еще сильнее, чем он уже был? — Не думаю, что поблизости есть туалет. Я могу вернуться в магазин?

— Нет, просто... притормози на секунду, — сказала Молли, — мне нужно немного отдохнуть. — Они находились, в сущности, в уединенном пригородном районе. Это была новая застройка, поэтому большинство дорог все еще были закрыты лесом. Такое место могло бы скрывать всевозможные грязные секреты, если бы их жизнь была телевизионным шоу. Учитывая, как обстояли дела у семьи Кэмпбелл, это казалось почти неуместным.

— Папа? — спросила Молли, в ее голосе слышалось легкое беспокойство. Она снова схватила его за руку.

— Подожди, — сказал Джеймс. Молли укачало в машине после такой короткой поездки? Джеймс не мог себе этого представить, но он неявно понимал, зачем ему нужно остановиться где-нибудь в укромном месте. Примерно в миле отсюда, вспомнил Джеймс, была боковая дорога, которая со временем должна была превратиться в улочку с рядом домов. В данный момент, однако, это была грунтовая дорога с деревьями и мало чем еще. Джеймс поспешил и свернул на эту ухабистую дорогу. И остановился справа.

— Ты в порядке? — спросил он свою дочь. Молли уставилась на него в ответ, прикусив губу.

— Прости, папочка. Я не могу остановиться, — сказала Молли. Она потянулась и схватила его член через шорты.

Джеймс застонал. Он начал говорить Молли, чтобы она остановилась, хотя бы подождала и подумала о том, что они делают, но прежде чем слова успели вырваться из его рта, член Джеймса выскочил из шорт и оказался во рту его малышки.

— Я просто должна была, — сказала Молли, хотя это прозвучало скорее как — Я осто жна ыла.

— Не говори с набитым ртом, дорогая, — сказал Джеймс.

— Прости, папа, — сказала Молли. Ости, апа.

Как будто Джеймс действительно собирался наказывать свою маленькую девочку, пока она отсасывала ему.

Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях от губ и языка своей малышки. Влажных чмокающих звуках, когда она доила его член своим ртом. Джеймс медленно провел пальцами по золотистым кудрям дочери. Он чувствовал, как ее голова покачивается вверх-вниз под его ладонью.

При всем ее растущем оральном опыте, Молли не становилась намного лучше в отсосе хуя. Однако ее энтузиазм не ослабевал, поэтому Джеймс был более чем счастлив просто наслаждаться. Минет Молли становился все быстрее. Более настойчивым. Джеймс почувствовал, как напряглись его яйца. Инстинктивно он надавил на затылок Молли.

— Мммфффф, — хрюкнула девушка. Головка члена Джеймса уперлась в горло его дочери. Наслаждение пронеслось по его стволу и "взорвалось" во рту его "маленькой" Молли. Он держал ее, не позволяя себе отпустить её ни на дюйм. Молли издала крошечный задыхающийся звук, когда сперма отца попала прямо ей в горло. Джеймс поклялся, что это был самый сексуальный звук, который он когда-либо слышал.

Гулп. Гулп. Гулп. Джеймс крепко держал голову дочери на своем члене, пока качал свое семя. Свидетельства его экстаза вырывались густыми каплями. Затем, медленно, он снял руку и позволил маленькой Молли поднять голову.

По ее подбородку стекала длинная дорожка папиной спермы. Она облизала губы и снова сглотнула, нарочно, чтобы Джеймс мог это видеть. Он потянулся за салфеткой, но Молли упрямо покачала головой и продолжила языком стирать отцовскую сперму со своего лица. Последние кусочки она вытерла рукой, а затем слизала их, как кошечка.

— Тебе лучше? — спросил он.

— О, да, — сказала Молли. — А тебе?

Джеймс засмеялся. — Да, милая. Спасибо.

— Прости, папочка. Мы ехали, и я не могла перестать думать о том, что было раньше, и я просто....

— Все в порядке, милая. Как сказал доктор Пулисик, мы должны делать маленькие шаги и не корить себя, когда мы чуть оступились. Мы сделали хорошую работу, добравшись до магазина. В следующий раз мы постараемся доехать до дома.

— Ты прав, папа. Как всегда. Мы поступили хорошо, — сказала Молли. — Но, может быть? Можем ли мы... например... не говорить маме? Или кому-нибудь еще? Я не хочу, чтобы они были нами разочарованы.

— Конечно, милая. Это будет наш секрет.

***

Кристин стояла в гостиной, когда Джеймс вернулся домой. Она разговаривала со своим братом, Джеком, по мобильному телефону.

— Нет, конечно, и мы хотим увидеть вас, ребята, — сказала она, пока ее муж тащил на кухню две тяжелые сумки. Молли стояла позади отца. Она выглядела немного не в своей тарелке, ее губы были как будто натерты?, но Кристин выбросила это из головы. У нее и без того хватало проблем, не нужно было выдумывать новые.

— У нас еще есть время до конца лета, — сказал ей Джек по телефону. Кристин попыталась вернуть внимание к разговору. Ее старший брат жил на другом конце штата. Он женился на девушке по имени Келли за несколько лет до того, как Кристин вышла замуж за Джеймса, и у них было двое детей примерно возраста Лекси и Остина. Когда они собирались вместе, обе семьи неплохо ладили. Иногда даже слишком хорошо, подумала Кристин, вспомнив, как Джеймс то и дело задерживался взглядом на пышной груди Келли.

Тем не менее, это была традиция, когда одна семья ездила в гости к другой, сменяя друг друга каждое лето. Сейчас была очередь Кэмпбеллов принимать гостей. Только Кристин не могла даже думать об этом в данный момент. Одной её семьи было достаточно.

— Нет, ты прав, Джек. Мы должны... Я просто. Ну, мы были очень заняты в последнее время. Знаешь, Молли осенью пойдет в колледж, и мы с Джеймсом... Нет, нет, я знаю, у нас и раньше все получалось. Ладно, просто. ЛАДНО. Давай я тебе перезвоню.

Кристин со вздохом положила трубку. Ее брат иногда бывал таким настойчивым, и, даже будучи почти сорокалетней женщиной, она все еще с трудом могла сказать ему "нет". Кристин любила своего брата всем сердцем. Когда в ее жизни были самые трудные времена, Джек всегда был единственным, кто полностью поддерживал ее. Поэтому было еще труднее оттолкнуть его. Но она знала, что должна это сделать. То, что происходило с Кэмпбеллами, было бы слишком тяжело даже для ее старшего брата.

— Что это было? — спросил Джеймс. Он стоял на кухне и пил стакан воды. Кристин пошла за стаканом для себя, хотя думала, что с алкоголем она была бы счастливее. Эту мысль было трудно проглотить. Кристин и Джеймс никогда не пили. Они даже иногда не пили пиво во время футбола. Теперь она думала о том, чтобы послать мужа за пивом, выпить его, а потом взять еще.

— Джек хочет организовать ежегодный визит, — сказала Кристин. — Теперь наша очередь принимать гостей.

— О, — сказал Джеймс, — я думаю, ну, может быть, это не очень хорошая идея. Надо подумать.

— Да, так себе идейка, — сказала Кристин. — Но я не думаю, что если сказать ему, что он не может приехать к нам в гости, потому что у нас может быть в разгаре инцест-оргия под действием наркотиков, это что-то решит.

— Мы работаем над этим, дорогая, — сказал Джеймс, — я знаю, что это трудно, но у нас получается. Слушай, мы с Молли ходили в магазин, и ничего не случилось.

— Точно? — Кристин повернулась и посмотрела на своего мужа, удивленная тем, как приятно ей было это услышать. Это была такая глупая мелочь, но в тот момент она показалась ей удивительной.

— Да, — сказал Джеймс, — ни-че-го не случилось. Во-обще ни-че-го. Просто поехали в магазин, купили кое-какие продукты и сразу же вернулись домой.

Кристин подняла бровь, но ничего не сказала.

— Я думаю, что сегодня мы закажем пиццу, — сказал Джеймс. — Что ты думаешь? Пиццу? Да, пицца должна быть вкусной. Давай закажем пиццу. Я пойду спрошу у детей, что они хотят на ней видеть.

***

После трех дней, в течение которых Лекси практически ничего не делала дома, она чувствовала себя отвратительно. Поначалу она валялась в постели целый день — это было практически все, на что она была способна. И, поскольку никто не заставлял ее вставать, кроме как во время приема пищи, высокая брюнетка только этим и занималась. В конце концов, даже Лекси устала от постоянного сна, поэтому она спустилась вниз, к дивану. Она с удовлетворением отметила, что ее лодыжка не болит, даже когда она идет. По крайней мере, одна ее часть её тела полностью зажила.

Лекси попыталась посмотреть телевизор, но даже при уменьшенной громкости он показался ей странно громким. Она никогда не замечала, как много передач там было посвящено сексу. Даже реклама, иногда совсем не сексуальных вещей, с этой новой точки зрения казалась возбуждающей. С другой стороны, книги недостаточно отвлекали. Она читала одну и ту же строчку снова и снова, в то время как ее мозг был сосредоточен на гораздо более увлекательном материале. В основном она предпочитала лежать в шезлонге на заднем дворе, нежиться на солнце и смотреть на свой телефон, читая мертвые для мозга статьи об отчаянных домохозяйках, орущих на кошек, и изо всех сил стараясь не смотреть никому в глаза.

Лекси все ждала, что мама схватит ее за руку и вытащит с дивана. Отец предложит ей пойти по делам, как он всегда теперь делал с Молли. Черт, почему никто, ни брат, ни сестра, не могли прийти и спасти ее? Этого не произошло. Лекси просто погружалась все дальше и дальше в подушки на диване, пока не поняла, что единственный человек, который мог бы ее спасти, — это она сама. Как всегда.

Она вспомнила фразу, которая пришла ей в голову еще до того, как все это началось: Бери выше, Лекси. Да. Это было то, к чему она стремилась. Вот кем она должна была стать снова. А это означало вернуться на беговую дорожку и отшлифовать свое тело до остроты. Уже сейчас, после недельного перерыва, Лекси могла поклясться, что, глядя на себя в зеркало, видит зачатки небольшого животика. Конечно, сейчас это было довольно мило, но она знала, что лучше не поощрять подобные мысли.

Лекси подумала о том, чтобы поехать в колледж и воспользоваться там спортзалом. Ехать было не так далеко. Мысль о том, что ей придется находиться рядом со всеми этими потными студентами, нервировала ее, но ведь когда-то надо жить дальше, верно? Потом она вспомнила, что у них был тренажерный зал в подвале, в маленькой комнатке рядом с "берлогой", где спал ее отец. Никто не пользовался им уже несколько лет, но от этого он казался еще более привлекательным. Спокойное место, где можно было снова строить себя, напрягая до упора.

Лекси скатилась с шезлонга, раздвинула стеклянные двери на кухню и поднялась в свою спальню. Она переоделась в серые шорты и розовую майку. Обычно перед тренировкой она надевала спортивный лифчик, но ее крошечные сиськи не нуждались в поддержке, и она решила, что если она не собирается выходить в свет, так что что тут такого?

Одевшись, Лекси спустилась на кухню, чтобы взять банан для перекуса перед тренировкой. Когда она чистила фрукт, то увидела, что ее мать сидит на диване в соседней гостиной, читает и выглядит очень серьезной.

— Где папа? — спросила Лекси.

— Уехал по делам, — сказала Кристин, даже не поднимая глаз от своего iPad. Она рассеянно закрутила свои короткие светлые волосы за ухо.

Лекси предположила, что это означает, что Молли тоже уехала. Это был уже третий день подряд, когда они вместе ездили за припасами. Учитывая, как часто эти двое уезжали, их дом должен был напоминать средних размеров продуктовый магазин, типа Costco. И все же казалось, что еды в доме меньше, чем когда они только вернулись. Неужели они все так много едят?

Лекси даже не потрудилась спросить мать об Остине. Брат и сестра старались избегать друг друга после того разговора в тот вечер, когда они вернулись домой. Лекси оценила, насколько добрым был ее младший брат в тот момент. И его заботу. Но из-за этого ей было гораздо труднее доверять ему... и себе. Так было лучше. Безопаснее. Следующие несколько недель она могла избегать своего охренительно привлекательного брата. Потом она вернется в колледж, он вернется на работу, а потом... Тогда, как она предполагала, она просто будет скучать по нему... вечно.

Лекси заставила себя сделать глубокий вдох и очистить разум. Она доела фрукт, наполнила бутылку водой и спустилась в подвал. Когда она спускалась по ступенькам, наслаждаясь мыслью о возможности уединиться для тренировки, Лекси услышала звон и удары гирь об пол. Что ж, это говорило о том, что задумал Остин.

Лекси пронеслась по унылой холостяцкой спальне отца, мимо стиральной машины и свернула за угол в домашний спортзал. Ее светловолосый брат был там, всё в порядке. Затерянный в своем собственном мире, он делал подтягивания, его мышцы напрягались. Она уставилась на него, когда он подтягивался и опускался так, что это было почти гипнотически заворживающим. Потом он оглянулся на Лекси и чуть не упал с перекладины.

— Привет! — сказал он, потом осекся: — То есть, эм... привет. — На Остине была пара тренировочных шорт и больше ничего. Его рельефные грудные мышцы и пресс блестели от пота. Он задыхался, подтягивания явно были частью гораздо более серьезной тренировки. Лекси-на-вершине было ее целью, но Остин-превосходный был вполне достойным зрелищем. Старшая сестра попыталась заинтересоваться холодным, голым бетонным полом. — Я почти закончил, если ты можешь подождать. Осталось сделать несколько приседаний, а потом я пойду в душ.

— Все в порядке, я воспользуюсь беговой дорожкой, если ты не против, — сказала Лекси. Она поставила бутылку с водой на скамейку и начала нажимать кнопки на тренажере. Это была маленькая комната, тесная, с достаточным количеством тренажеров для полноценной тренировки, все они были втиснуты в крошечное пространство. Здесь пахло затхлостью, пылью и застарелым потом. В хорошем смысле.

Лекси услышала ворчание и увидела, что Остин делает приседания, стоя лицом к стене. Выглядело это неудобно, но, вероятно, было необходимо, учитывая их общее "прошлое". Лекси почувствовала себя немного польщенной этим. Было приятно знать, что не только ей одной нужно контролировать свое влечение. То, что Остин заботился о ней настолько, что хотя бы пытался уважать ее приватность, тоже было приятно.

Лекси включила маленький плоский экранчик над беговой дорожкой и начала бежать. Она даже не обращала внимания на то, что было на экране. Она просто сосредоточилась на движении. На том, как её ноги толкали её колени и бедра. Как она махала руками. Ее маленькая грудь поднималась и опускалась при каждом движении (может, ей все-таки стоило надеть лифчик?). Ее каштановые волосы были завязаны в хвост, и они раскачивались в такт ее бегу, словно метроном, отсчитывающий ее движения.

Она услышала громкий стон.

— Боже, сестренка, что ты пытаешься со мной сделать?

Лекси замедлила шаг и оглянулась на Остина, но он смотрел на плоский экран. Это была какая-то подростковая драма, но герои целовались так, словно это был порноканал.

— Упс! Извини, — сказала Лекси. Она схватила пульт с края беговой дорожки и стала переключать каналы, пока не нашла детскую мультипликационную передачу. Говорящие утки должны быть достаточно безопасными, надеялась она. Остин вернулся к своим тяжестям, а Лекси снова взяла темп бега. Комната наполнилась гулом беговой дорожки, шлепками шагов Лекси и низким ворчанием Остина, когда он поднимал тяжести.

Несколько дней назад эта сценка, показанная в сериале, когда она и ее брат занимались спортом, привела бы к совсем другим результатам. Остин высмеял бы ее, а она бы сказала что-нибудь "умное" в ответ, и на этом бы все закончилось. На самом деле, она бы сказала что-то грубое, а он бы сказал что-то глупое, и тогда они бы спорили и ругались, пока кто-нибудь, обычно Молли, не разнял бы их.

На самом деле, поправила себя Лекси, они вообще не должны были находиться вместе в этой крошечной комнате. Остин жил в квартире на дальнем конце города, а Лекси училась в колледже. Они никогда не пользовались этим маленьким спортзалом, но даже если бы случилось такое-то странное совпадение, Лекси спустилась бы вниз, увидела там Остина и ушла. Ну, сначала она бы выкрикнула оскорбление в его адрес. Потом он бы обругал её вслед. Ни у кого из них ничего бы не вышло, и они оба ушли бы.

Действительно ли эта ситуация была намного хуже, чем та? Где, да, конечно, было рискованно быть вместе потными и полуголыми, но, по крайней мере, они могли быть вместе? И что плохого быть потной и полуголым? Лекси определенно нравилось наблюдать за Остином, и она поймала его взгляд, украдкой бросаемый на нее. Неужели драться и ненавидеть друг друга было намного лучше, чем то, что они делали раньше?

Остин схватил сестру за руку. Она повернулась и замедлила бег. — Что случилось?

— Я закончил, — сказал он, — я иду в душ.

В голове Лекси промелькнуло "умное" замечание, но она отогнала его. — ХОРОШО.

— Я хотел, чтобы ты ЗНАЛА, — сказал Остин. — Я буду НАВЕРХУ... В ВАННОЙ... НАПРОТИВ.

— В той, что с плиткой цвета слоновой кости и изумруда?

— Бело-зеленой. ДА.

— Звучит неплохо, — сказала Лекси. — Спасибо, что сказал мне. Я почти тут ЗАКОНЧИЛА.

— ХОРОШО, — сказал Остин. Лекси снова включила скорость на беговой дорожке. Она услышала несколько бряканий, когда Остин убрал свои гири. В комнате воцарилась тишина, кроме болтовни Хьюи, Дьюи и Луи. Лекси бежала еще пять минут. Отсчитала их. Затем она выключила беговую дорожку и телевизор.

Остин оставил небольшое белое полотенце на скамье. Лекси взяла его и вытерла пот с лица. От него пахло ее младшим братом, и она глубоко вдохнула этот запах. Затем она отбросила полотенце в сторону.

Ноги Лекси горели, когда она поднималась обратно наверх. Ее мать все еще сидела на сером кожаном диване и смотрела на свой iPad. Она даже не моргнула, когда Лекси проходила мимо. Наверху Лекси уже слышала шипение воды, доносившееся из ванной.

Она даже не постучала, просто толкнула дверь. Комната уже была наполнена паром от тепла душа Остина. Она могла видеть загорелые очертания его тела за матовым стеклом. Его руки были подняты вверх, руки в волосах, словно он мыл голову шампунем.

Не говоря ни слова, Лекси потянулась вниз и стянула с себя туфли и носки. Стянула майку через голову и вышла из шорт и трусиков, оставив все это в куче посреди коврика в ванной. Раздвинула стеклянную дверь и шагнула в душ.

Через секунду Остин обхватил ее руками, заключив в теплые, любящие, плотские объятия. Как только его руки сомкнулись вокруг ее тела, он прижался губами к ее губам. Они так и стояли, обхватив друг друга, пока, наконец, Лекси не отстранилась, задыхаясь. Остин ничего не сказал, просто оценил стройное тело своей старшей сестры с благодарностью, желанием и чем-то, очень похожим на голод.

Лекси начала говорить, но Остин снова начал целовать ее, и она почувствовала, как ее дыхание втягивается в его легкие. Он провел руками по ее груди, так трепетно, и спустился к ее попке. Он сжал и вдавил свою "твердь" в пизду старшей сестры. Остин потянулся вниз, не отрываясь от ее рта, и подставил свой член так, что он уперся в складочку киски Лекси. При этом его рука маняще поглаживала ее клитор.

Лекси вздохнула и отступила назад. — Мне нужно в туалет, — сказала она.

— Ты должна была подумать об этом, прежде чем приходить сюда, — сказал Остин. Лекси по-волчьи ухмыльнулась. Она почувствовала, что давление мочи изнутри нарастает, и выпустила ее на свободу, горячую и струящуюся. Ей не нужно было смотреть, она знала, что ее струя попала на член Остина, когда он застонал.

— Блядь, как горячо, — сказал он.

— У тебя есть что-нибудь для меня? — спросила Лекси.

— Я сходил в туалет перед тем, как залезть в душ, — сказал Остин. Он выглядел овечкой, вытирая ссаки сестры со своего члена.

— Ты должен был подумать об этом, прежде чем войти сюда, — сказала Лекси. Она потянулась вперед и схватила член брата. Она опустилась на колени. Хуй её брата выглядел так хорошо, что она просто должна была взять его в рот.

Лекси знала, что она хороша в оральном сексе. Она не знала, в чем дело, потому что, честно говоря, это не было ее любимым занятием. В колледже она встречала настоящих хуесосок, женщин, которые обожали брать у парней в рот, но она не была одной из них. Но с ее братом... что-то в его хуе заставляло ее хотеть взять его в рот. То, как он ощущался, такой большой и горячий, даже его вкус — мужской запах и привкус — она жаждала его.

Лекси одним большим глотком взяла в рот не такой уж и маленький член своего младшего брата. Облизывая его языком и наслаждаясь им. То, как ее брат практически на неё упал, когда она всосала его член, возможно, тоже было частью этого наслаждения. У нее было так много контроля, так много власти. Вроде она выглядела покорной: стоя на коленях орально обслуживает своего младшего брата. Но это было не так.

— Боже, Лекси, ты так хороша в этом, — сказал Остин. — Слишком хороша.

— Ты собираешься спустить мне в рот, младший брат?

— Ун... да... Да. Ох, ебать, Лекси.

Лекси отстранилась от члена брата, продолжая слегка поглаживать его рукой, пока говорила.

— Ты беспокоишься, что мой маленький ротик не сможет принять весь твой огромный заряд? О, это так мило, что ты так заботишься о своей старшей сестренке. Но я хочу этого, Остин. Разве ты не чувствуешь? Мне это нужно. Засунь его мне в горло. Задуши меня им. Наполни меня своим семенем, пока оно не потечет по моему подбородку. По моей груди.

— Еееебааааать, Лекси, — простонал Остин.

— Сделай это, — сказала Лекси. — Давай, брат. Трахни мое лицо. Отдай мне всё. — Лекси взяла брата за корень и села на спину, позволяя брату трахать её в рот. Его яйца ударялись о ее подбородок. Она чувствовала, как пульсирует его ствол. Он становился все толще в ее рту, а потом "лопнул".

Остин издал низкий стон, который перерос в рык и, наконец, в крик. Его соленая эссенция брызнула на заднюю стенку горла Лекси. Она задыхалась, потом булькала, намеренно позволяя части его спермы вытечь изо рта. Остальное она проглотила, продолжая держать член Остина на языке, пока не почувствовала, что он стал мягким.

Остин отступил назад и посмотрел на свою старшую сестру. Лекси прочитала его лицо — смесь любви, шока и стыда.

— Все ли я получила, братишка? — Лекси спросила: — Мое особое, вкусное угощение?

— У тебя на подбородке еще осталось немного, — сказал Остин. Он прислонился к стене душа, задыхаясь.

— Мне очень жаль, Остин. Я обещаю, что в следующий раз твоя маленькая Лекси будет вести себя намного лучше, — сказала Лекси. Ее брат оскалился. Он потянулся вниз и поднял ее. Он притянул ее к себе и поцеловал. Лекси привыкла, что парни не хотят приближаться к ее лицу после того, как она проглотила их сперму, но Остину явно было наплевать на ее дыхание, пахнущее хуем, когда он прижался губами к ее губам.

— Очень плохо, Лекси, — сказал Остин, когда они расстались. — Теперь у меня ничего не осталось для тебя. — Он жестом показал на свой член — когда-то внушительный и твердый, а теперь крошечный, слабый, фиолетовый червячок. Братик был определенно из тех, у кого "растет" между ног, когда надо, а не просто показывает, что есть.

— Мы можем вложить его обратно, и я смогу сделать ему искусственное дыхание, рот в рот, — сказала Лекси. — Это всегда срабатывает. Или, знаешь, ты можешь оказать ему ответную услугу.

— Не думаю, что здесь достаточно места для этого, — сказал Остин, настороженно оглядывая помещение. Это была ванна-душ с раздвижными стеклянными дверями. Идеально для двоих стоящих или одного лежащего, но недостаточно места для того, что Лекси задумала.

— Вот зачем у меня есть спальня, — сказала Лекси. Она потянулась и выключила воду. Вышла из душа. Лекси не стала вытираться полотенцем, а просто стояла голая на коврике в ванной, со всех сторон обливаясь потом.

Остин вскочил и повалил старшую сестру на пол. Он раздвинул ее ноги и нырнул между ними, не издав ни единого звука. Очевидно, Лекси не нужна была ее спальня. Ее брат прекрасно умел "есть" киску, не потрясающе, конечно, но это не имело значения. Она была так возбуждена, что ему хватало одного дыхания, чтобы ее тело откликнулось. Наслаждение проносилось по телу Лекси, как маленькие молнии, с каждым вылизом. Когда стройная брюнетка наконец кончила, она закричала так громко, что эхо отразилось от плитки. Ее мать, соседи — черт возьми, вся нация Мозамбика — должны были это услышать. Но ей было все равно.

После того, как Лекси кончила, ее клитор был слишком чувствителен для чего-либо еще. Она медленно подползла по ковру, прислонившись спиной к холодной кафельной стене. Остин лежал, прислонившись спиной к двери в ванную, и выглядел надутым. Интересный и точный выбор слова, подумала Лекси (дуть — blow, эвфемизм слову "отсасывать" — прим.пер.).

— Это было...

— Удивительно? — спросила Лекси.

— Да. Именно это.

Лекси увидела, как на лбу ее брата появились тревожные складки.

— Вот тебе и прогресс, — сказал он.

— Так и есть, — сказала Лекси, — в этот раз мы же не трахались. Это огромный шаг.

Остин покачал головой, глядя на свою старшую сестру и захихикал. — Лекси, ты же знаешь, что мы не можем.

— Мы можем, — сказала Лекси, — и мы сделали это. Подумай об этом. Три дня назад мы бы убили друг друга в той комнате для тренировок. Вместо этого мы сделали то, что нам было нужно, и выплеснули свое разочарование так, чтобы никому не было больно. Разве это так уж плохо?

— Нет, — сказал Остин. — Но всё же.

— Я знаю, — сказала Лекси, — я возбуждена, а не глупа. Но если это поможет нам быть ближе, и мы будем держать себя в руках? Тогда для меня это больше не проблема, а решение.

Остин задумчиво кивнул. — Но мы никому не скажем, верно?

— Конечно, нет, — сказала Лекси. Она встала и взяла полотенце. Несмотря на все нравоучения брата, она видела, что он смотрит прямо на ее киску. Она слегка потрепала его по голове и вышла из ванной. Ее ноги были слабыми от бега и секса. Почему-то от этого Лекси чувствовала себя еще лучше, чем раньше.