One Voice от BumblingFool

********************************

Пролог

Один очень богатый человек собирался сделать предложение своей давней подруге. Он проверил приложение для определения местоположения ее телефона и увидел, что она сейчас находится на берегу озера. Посчитав это знаком, он решил, что это идеальное романтическое место, и поехал к ней. Приехав, обнаружил, что она не только не одна, но и пылко целуется с его лучшим другом. Желая никогда больше не видеть ни этого, ни их обоих, он бросил пафосное, сделанное на заказ обручальное кольцо, и втоптал его ботинком в песок пляжа. А после навсегда ушел из их жизни незаметно для них обоих.

***

Я родился и вырос в трудолюбивой семье рабочего класса. Чтобы содержать меня и мою сестру, мои родители оба подолгу работали на черной работе, чтобы прокормить меня и мою сестру. Она была на год старше меня, так что, я стал заботливым младшим братом, хотя она часто возмущалась моей мелочной опекой. Возможно, у нас не было атрибутов богатства, но мы были предметом зависти многих, потому что были очень близки. В нашей крови глубоко текла и пронизывала все, что мы делали, любовь. Мы в семье были настолько дружны, насколько могут быть дружны четыре человека, и регулярно посещали церковь. У нас с сестрой Анитой была своя доля разногласий, но мы прикрывали друг друга, если с кем-то из нас случалась беда.

Анита поступила в наш государственный колледж, но через год бросила учебу, чтобы выйти замуж за Даррена Эфланда, мужчину своей мечты. С тех пор она хотела только одного – любить его и рожать ему детей. Даррен получил высшее образование и устроился на приличную работу в сфере маркетинга, зарабатывая неплохие деньги. А также он – волонтер-пожарный. Мы с ним хорошо ладим.

Поскольку Анита не полностью опустошила фонд колледжа, который наши родители скопили для нас, мне была предоставлена такая же возможность в нашем государственном колледже. Я проучился четыре года и получил степень бакалавра в области трудотерапии. К счастью, я оказался в нужное время в нужном месте и был принята на работу в компанию New Directions, Inc., где работал с людьми, помогая им восстановить мобильность или альтернативные функциональные возможности, чтобы справляться с повседневной жизнью. Моя работа мне очень нравилась. Помощь другим была привита мне моей семейной жизнью, и я получал за это хорошее вознаграждение.

На протяжении всего колледжа я встречался со своей школьной возлюбленной, Челси Хиггинс, и мы чудом оставались вместе, пока я не стал работать по найму. Мы познакомились в церкви в подростковом возрасте и были похожи друг на друга как две капли воды. Когда я впервые встретил ее, она была обычной простушкой, болезненно застенчивой и интровертной. Со временем, медленно я вывел ее из ее оболочки и поддержал ее развивающуюся уверенность в себе. Из гадкого утенка она превратилась в пресловутого лебедя, элегантного и классически красивого во всех отношениях, внутри и снаружи. Все, кто ее встречал, мгновенно влюблялись в нее за ее внешность и великодушную личность, но ее сердце было привязано к моему и только моему.

Не желая, чтобы ее вниманием завладел кто-то другой, я на ней женился, и мы начали нашу счастливую совместную жизнь. Через восемь счастливых лет у нас родилось трое замечательных детей, две девочки и мальчик. Эмбер, шести лет, и Ронда, трех, были похожи на свою мать, а маленький Нил, четырех лет, был моим лучшим приятелем. Мы, мужчины, держались вместе, чтобы противостоять всему этому эстрогену в доме. Недавно мы переехали в очень хороший дом за 950 000 долларов в дружелюбном районе с отличными школами. Мы были полностью американской семьей.

***

– Что ж, пока я живу и дышу, Пол Блейлок решил почтить нас своим присутствием этим утром, – шутливо воскликнула Рейчел.

– Я не опоздал. До восьми часов еще одна минута. Судя по часам, я пришел вовремя. Ты просто завидуешь, потому что каждое утро мне так трудно покидать Челси, а у тебя – только твой кот, – так же в шутку сказал я.

– Эй, мой кот до сих пор более последователен, чем любой парень. Не ругай его. Тэбби скучает по мне, когда меня нет, – подколола Рэйчел.

– Ладно-ладно, согласен, но это не то же самое, и ты это знаешь. Как идет день? – спросил я.

– Похоже на довольно стабильное расписание. Сегодня утром в дополнение к нашим постоянным клиентам, у нас четыре встречи. Но, Пол, я все еще пытаюсь понять, как ты это сделал.

– Что сделал?

– Что значит «что сделал»? Как ты мог вчера быть на премьере фильма в Калифорнии, а сегодня утром вернуться сюда, в старую добрую Северную Каролину? Тебя кто-то нанял, чтобы ты выдавал себя за кого-то другого? Что случилось, Пол? Выкладывай! – требовательно спросила Рейчел.

– Выдавать себя за кого-то? В Калифорнии? Я? Рэйчел, я никогда в жизни не был в Калифорнии. Что за чушь ты сейчас несешь? Сегодня первоапрельский День дурака или что-то в этом роде? Что ты задумала?

– Я ничего не задумала. Это был ТЫ! Вчера вечером, на премьере фильма я видела тебя по телевизору. Это был ты! Я готов поклясться в этом на стопке Библий. Дай-ка подумать. Как назывался тот новый фильм? Кажется, «Вергилий при свечах» или какое-то странное название вроде этого. Когда ты вышел на красную дорожку, моя челюсть чуть не упала на пол. Твое имя объявили как Пьер Дюмон. Но это был ты, твой голос и все остальное. Ты изображал странный французский акцент, и это было уморительно.

– Рэйчел, ты, наверное, под наркотиками или что-то в этом роде. Это не я. Я никогда не был ни в Калифорнии, ни на кинопремьерах. И ты говоришь, что этот парень очень похож на меня?

– Нет. Я не говорю, что он очень похож на тебя. Он и есть ты, точно такой же, идентичный во всех отношениях! Я не шучу, – настаивала она.

– Ну, говорят, у каждого имеется двойник. Может быть, этот парень является моим. Так, говоришь, он актер? Все могло быть хуже. Он мог быть сутенером или наркодилером. По крайней мере, у моего двойника есть класс, – рассмеялся я. – Нам лучше приступить к работе.

– Мне нужно будет проверить этого парня и убедиться, что ты просто разыгрываешь меня, – добавил я.

В то утро у меня было плотное расписание, и сидя за обедом, перекусывая, я решил поискать этот фильм и этого парня, чтобы посмотреть, какой трюк пытается провернуть со мной Рейчел. Признаюсь, сходство было невероятным. Он одевается намного иначе, чем я, но это было почти как смотреться в зеркало. У него были небольшие усы, которых не хватало мне, но если не считать этого, он был точной моей копией. Я посмотрел его статистику. Тот же рост, то же телосложение, тот же возраст, тот же цвет глаз и волос. Ммм, но большая разница в том, что он из Европы, а я – американец.

Позже вечером, дома я показал Челси то, что нашел в Интернете, и она была очарована сходством.

– Пол, ты просто обязан связаться с этим парнем и выяснить, нет ли между вами какой-то связи. Никогда раньше не видела ничего настолько близкого во внешности людей из двух разных стран, – предложила она.

– Нет, уверен, это простое совпадение. У каждого где-то есть двойник. Теперь я знаю, кто является моим. Наверняка где-то есть и двойник Челси, которая с удовольствием познакомится с тобой. Но знаешь что?

– Что? Сексуальный мужчина, – ворковала она, обнимая меня и заглядывая мне в глаза.

– Даже если бы где-то существовала другая Челси, твоя точная копия, она могла бы выглядеть как ты, но ни за что не смогла бы повторить твою потрясающую любящую личность. Девочка, ты – единственная в своем роде! – сказал я и поцеловал ее.

Она добавила:

– Давай перенесем это в спальню, ковбой, и выясним, насколько мы оба уникальны.

И мы так и сделали.

***

Больше я не думал о случайном сходстве с этим французским парнем. Это был не более чем забавный всплеск на день или два для комичного случайного разговора. Представьте мое удивление, когда три недели спустя я пришел домой после работы к очень взволнованной Челси.

– Дорогой, ты не поверишь. Он хочет с тобой познакомиться! – промурлыкала она.

– Кто и зачем хочет со мной познакомиться? – недоумевал я.

– Пьер, Пьер Дюмон. Оказывается, он также очарован вашим сходством, как и мы, – воодушевилась она.

– О чем ты говоришь, Челси? Как этот парень вообще узнал о моем существовании, а тем более захотел со мной встретиться?

– Я, это была я. Я послала ему твою фотографию, ну, знаешь, ту, где ты в шикарном костюме на свадьбе моей кузины? Я переслала ее его секретарю, и ему это так же интересно, как и нам. Он приезжает сюда и хочет встретиться с тобой в субботу в отеле «Эксельсиор». Разве это не волнительно?

– Волнительно? Это было любопытно в течение дня или двух, но я уже давно с этим смирился. Почему ты послала мою фотографию, не спросив сначала меня?

– Потому что это было глупо. Ты бы отказался. Кроме того, не каждый день удается встретить настоящего актера. Даже если из этого ничего не выйдет, разве ты не думаешь, что это – захватывающая возможность? В Европе он нарасхват. Там он очень популярен в сериале, ставшем большим хитом. Что если он – давно потерянный брат, о котором ты даже не подозревал? Разве это не стало бы чем-то особенным?

– Нет, не стало бы, и ты права. Я бы не хотел, чтобы ты это делала, – утверждал я.

– Но почему, Пол? Что в этом может быть плохого? – спросила она.

– Ты имеешь в виду, кроме предположения, что мои родители разлучили меня с братом при рождении? Как думаешь, что они почувствуют, если я буду сомневаться в своей личности и искать семью помимо них? – горячо ответил я.

– О, об этом я не подумала. Но твои родители – замечательные люди. Они поймут. Они очень снисходительны, ты же знаешь.

– Это правда, но я бы не хотел делать чего-то, требующего их прощения. Позволь мне сначала поговорить с родителями, а потом я дам тебе знать, будет ли мне интересно встречаться с этим парнем.

– О, но ты должен. Все уже устроено и все такое. Ты ДОЛЖЕН! – умоляла она.

– Я ничего не организовывал, это сделала ТЫ. Если мои родители предпочитают, чтобы я не встречался с этим парнем, то я не пойду. Понимаешь? Если для тебя это так важно, тогда можешь пойти ТЫ. Я НЕ буду оскорблять своих родителей, как бы сильно ты ни хотела, чтобы я встретился с этим парнем, – заявил я.

– Но если не пойдешь, ты меня ужасно опозоришь. Как ты можешь так поступить со мной?

– Я ничего тебе не сделал, кроме как пришел сегодня домой с работы и обнаружил, что ты сделала нечто за моей спиной. Если ты смущена, то это ты смутила себя сама, Челси. Я не сделал ничего, чтобы смутить тебя, вообще ничего.

Она приняла расстроенный вид, прекрасно зная, насколько я предан своим родителям и как высоко их ценю.

– Давай, поговори с ними, Пол. Я все понимаю. Но покажи им его фотографию и объясни, как жутко, что вы так похожи. Возможно, им будет так же любопытно как и мне, и они дадут тебе свое благословение.

***

На следующий вечер я зашел к родителям и поговорил с ними об этой необычной ситуации. Они были так же озадачены, как и я, но затем потрясли меня новостью, которую мне никогда не рассказывали.

Моя мама начала рассказ так:

– Дорогой, ты уже взрослый, и в свете этой странной ситуации тебе пора кое-что узнать о себе. Мы с твоим отцом отчаянно пытались завести детей, но безуспешно. Врачи сказали, что с твоим отцом все в порядке. Дело во мне, в каком-то внутреннем дефекте, который не позволял мне иметь детей. Мы не могли представить себе жизнь без детей, поэтому усыновили ребенка. Твоя сестра была просто находкой, и мы не могли с ней быть счастливее. Но через год нам позвонили из агентства по усыновлению и спросили, не хотим ли мы усыновить маленького мальчика. Единственная загвоздка заключалась в том, что усыновление должно было состояться в течение двадцати четырех часов. После этого возможность усыновления переходила к кому-то другому. Мы молились и молились об этом, и чувствовали, что Бог исполняет наше желание иметь больше одного ребенка. Все бумаги были запечатаны. Когда мы подписывали и забирали тебя, у нас не было никакой информации о том, кто твои биологические родители, или какой-либо иной информации о твоем происхождении. Единственное условие, на которое мы должны были согласиться, – это назвать тебя Полом. Конечно, твоя фамилия будет нашей.

Она продолжила:

– Мы много раз хотели рассказать тебе об этом, но сомневались, не почувствуешь ли ты, что не нужен своим биологическим родителям, или не будет ли каких-нибудь других негативных последствий. Мы сделали все возможное, чтобы продемонстрировать нашу любовь и заботу о тебе и Аните. Мы бы сразу же сообщили тебе, если бы возникла какая-либо серьезная медицинская ситуация с тобой или нашими драгоценными внуками, но вы все, кажется, исключительно здоровы и счастливы. Зачем нам это нарушать? Поэтому мы решили рассказать тебе, если или когда у тебя появится повод усомниться в своем происхождении. Ты – наш сын, Пол, и ничто и никогда этого не изменит. Но если этот человек, этот Пьер как-то связан с тобой, мы можем понять, если ты захочешь это выяснить. У тебя есть наше благословение на расследование, если захочешь, Пол. Кто знает, к чему это может привести?

Если бы я сделал еще хоть полвдоха, все пуговицы на моей рубашке оторвались бы. Я не мог бы любить двух людей или гордиться ими больше, чем тем, что я чувствовал к этой совершенно особенной паре. Я со слезами на глазах обнял их и поблагодарил, что они дали мне то, чего никто другой не смог бы дать и вполовину так хорошо, – любящий дом.

Челси почувствовала облегчение, когда я с неохотой согласился встретиться с Пьером Дюмоном, чтобы определить, нет ли между нами чего-то большего, чем кажется на первый взгляд.

Приехав в отель «Эксельсиор», мы позвонили по номеру, предоставленному Челси. Из лифта вышел крепкий мужчина и встретил нас в вестибюле. Он проверил нас металлоискателем, сказав, что это – всего лишь формальность, чтобы защитить его клиента. Увидев меня, он удивился, сказав, что если бы не знал, что Пьер находится наверху, то легко мог бы принять меня за него. Когда мы вошли в президентский номер отеля, охранник сказал:

– Босс, вы не поверите, – и мы вошли.

Когда мы с Пьером впервые увидели друг друга, то были заворожены и потеряли дар речи. Все черты лица были одинаковыми, рост, вес в пределах двух килограммов; это было поразительно. Пьер попросил меня снять левый ботинок и носок. Я сразу понял, почему. У нас обоих были перепонки между двумя одинаковыми пальцами на одной ноге. Мы приложили ладони друг к другу. Каждый палец был идентичен до мельчайших деталей. Мы одинаково морщили брови и имели одинаковые ямочки, когда улыбались.

Челси не могла сдержаться:

– Боже мой. Это правда. Но как? Как это может быть?

Наконец, я собрал достаточно самообладания, чтобы сказать:

– Добрый вечер, мистер Дюмон. Я – Пол Блейлок. Недавно я узнал от своих родителей, что меня усыновили. А вас?

– То же самое, – ответил он. – У меня есть несколько юридических орлов, копающихся в прошлом даже сейчас, когда мы с вами разговариваем. Уверен, что мы оба чувствуем, что здесь есть необъяснимая связь, но все же, должен спросить, не могли бы вы предоставить образец ДНК, чтобы мы смогли точно определить, правда ли это?

– Конечно. Я как раз хотел предложить то же самое. Видеть фотографии – это одно, но находиться с вами в одной комнате и видеть нас вместе лично – это... это...

– Знаю, это безумие, не так ли? – воскликнул Пьер. – Кстати, это – Хелена Морено, моя секретарша, без которой я не могу жить. Это она ответила вашей жене и организовала эту встречу.

Когда я оглянулся, чтобы поприветствовать Хелену, мои глаза чуть не выскочили на лоб. Она напоминала мне одну из тех европейских моделей, что сошли со страниц модного журнала. Хотя я и пытался сдержаться, она почувствовала мое магнетическое притяжение, как будто этого и следовало ожидать. На вид она была лет на пять моложе меня, с идеальным телом, созданным для... Я взял себя в руки и поприветствовал ее.

– Рад познакомиться с вами, мисс Морено.

Она ничего не сказала, но вежливо улыбнулась и кивнула, когда я пожал ей руку.

– А это – моя дорогая жена, Челси.

– Очень приятно познакомиться с вами, Челси, – сказал Пьер с густым французским акцентом, взяв и поцеловав ее руку. – Мой двойник – очень удачливый человек, – очаровывал он. – Я хотел бы пригласить вас двоих стать моими гостями внизу, в ресторане «Эксельсиор». У него пятизвездочный отзыв, и он, я надеюсь, вам понравится. Пойдемте?

Обходительный официант был почтителен в своем обслуживании. Я предположил, что именно к такому обращению привык Пьер. Нас угостили вежливой беседой и предположениями о том, что мы можем быть родственниками. Я согласился с Пьером, что нам следует подождать результатов анализа ДНК, прежде чем строить дальнейшие догадки. Хелена молча и внимательно слушала наш разговор, пока мы с Пьером задавали и отвечали на многочисленные вопросы о наших привычках, манерах и поведении для сравнения.

В тот вечер мы ушли с большим количеством вопросов, чем ответов. Челси была в восторге от перспективы нашей братской связи и засыпала Пьера вопросами о его восхождении к знаменитости и звездности. Пьер, казалось, был доволен ее интересом. Он надеялся, что она скоро станет его невесткой, и уже обожал ее.

Через три дня все подтвердилось. Наши ДНК были идентичны, что случается только у тридцати пяти процентов однояйцевых близнецов. Когда я вернулся домой вечером с работы, Челси была вне себя от радости.

– Это официально, дорогой! Вы с Пьером идентичны во всех отношениях. У вас должны были быть одни и те же биологические родители, в этом нет никаких сомнений. Раньше у тебя никогда не было брата, а теперь есть. И к тому же, он очень богат! Он – известная звезда в Европе, а сейчас пытается пробиться в Голливуд. Представляешь? У наших детей будет богатый дядя!

– Челси, мне все равно, насколько он богат. Это не имеет никакого отношения к тому, что нас по какой-то причине разлучили при рождении, и мы до сих пор никогда не знали друг о друге. Вот на этот вопрос я бы хотел получить ответ, а не на то, сколько денег у Пьера в банке.

– Дорогой, он звонил сегодня. Хочет, чтобы ты был рядом с ним, когда он сделает объявление для прессы о том, что недавно обнаружил своего однояйцевого брата-близнеца. Сказал, что никогда за всю свою жизнь не был настолько взволнован! Хелена заказала билеты первого класса, чтобы в субботу мы полетели в Калифорнию, где в выходные он проведет пресс-конференцию. В аэропорту нас будет встречать лимузин. Разве это не захватывающе?

– Челси, я только что точно узнал, что у меня есть брат. Меня не интересует вся эта шумиха, связанная с его актерской славой. У меня нет желания быть в центре внимания. Это – его дело, а не мое. Я бы предпочел, чтобы мы с ним просто провели некоторое время вместе один на один, чтобы лучше узнать друг друга и заложить основу для, как я надеюсь, прекрасных отношений в будущем.

Нам еще предстоит ответить на многие вопросы, например, кто наши родители? Почему нас разлучили при рождении? Почему нас отдали на усыновление, а не взяли на воспитание близкие родственники? Почему документы были закрыты? Почему наши биологические родители не хотели, чтобы мы были вместе? Как он оказался во Франции, а я – в Штатах, на двух разных континентах? Где сейчас наши биологические родители? Живы ли они?

– Знаю-знаю, милый. Это тоже часть всего этого, и ты прав. На все эти вопросы было бы неплохо получить ответы. Пьер сказал, что прилетит в субботу днем, и мы станем его гостями в дорогом отеле. Будет хороший ужин, мы посетим несколько клубов, а в воскресенье состоится пресс-конференция. Не могу поверить, что мы – родственники известного актера!

– Он знаменит в Европе, Челси, а не здесь, в Штатах, но уверен, что он надеется это изменить. Я надеюсь, что он не использует наш новый статус как рекламный трюк, чтобы улучшить свою карьеру.

– Какое это имеет значение, если это и так, дорогой? Почему это должно быть плохо?

– Ты хочешь, чтобы папарацци и охотники за знаменитостями искали нас и беспокоили здесь, дома, пытаясь добраться до него? Если бы все о нас знали, они могли бы захотеть взять интервью о нашей истории жизни и все такое.

– Честно говоря, милый, я об этом не подумала. Почему ты – такая вредина? Почему мы не можем просто радоваться тому, что в нашей жизни происходит что-то замечательное? – запротестовала она.

– Я просто хочу защитить свою семью, особенно детей. Я читал ужасные истории знаменитостей о домогательствах и потере личной жизни членов семьи. Надеюсь, что с нами этого не случится; возможно, этого и не случится. Я просто пытаюсь ответственно подходить к этому вопросу.

– Ты всегда чересчур много думаешь, Пол. Все доводишь до идеала, но разве я не могу быть немного взволнована этим? Разве это такой уж грех? – умоляла она.

– Конечно, нет, дорогая. Я не хочу тебя расстраивать. Просто хочу оставаться приземленным во всем этом, пока мы с Пьером не установим комфортные отношения. Насколько я знаю, сейчас будет шквал публичности, а потом мы можем не увидеться с ним еще год.

– Надеюсь, ты ошибаешься, – задумчиво сказала она. – Я посмотрела в Интернете. Говорят, его состояние составляет около четырехсот миллионов евро. Не знаю, как это соотносится с долларами, но все равно много! – Она была в восторге.

– В некоторые дни евро выше доллара, а иногда они равны. Но ты права. Он – мультимиллионер. Однако для меня это не имеет значения. Он – мой брат, и это то, что всегда будет в центре моего внимания, – стоически сказал я.

– Я уже все устроила. В эти выходные девочки будут с моими родителями, а твои родители заберут Нила, таким образом, все будет не слишком обременительно для них обоих, – сказала она.

– Хорошая идея. Нам нужно будет позаботиться о том, чтобы привезти для всех сувениры, – заметил я.

***

Никогда не видел Челси настолько взволнованной, с тех пор как с ней познакомился. Это был совершенно новый уровень энтузиазма. Лимузин доставил нас в шикарный отель, где остановился Пьер. Встреча была эмоциональной, когда мы с ним серьезно обнялись на довольно долгое время, как подтвержденные идентичные братья-близнецы. Он всхлипывал от искренности того, что мы оба недавно узнали о существовании друг друга. Для всех нас это был судьбоносный момент.

– Я хочу, чтобы ты знал, Пол, что в отношении обоих наших усыновлений мои люди не нашли ничего, кроме тупика. Документы не только были опечатаны, но и, должно быть, где-то похоронены, – усмехнулся он. – Это значит, что нам придется копать глубже. Я слышал от друзей об одном человеке, знающем толк в подобных ситуациях. Он не из дешевых, но цена для меня ничего не значит. Мне сказали, что если есть какие-то ответы, которые нужно найти, то он – тот парень, что их найдет. Ты все еще не против, чтобы он покопался в наших истоках? Он начнет с моей стороны, но в конце концов, станет копать и на твоем заднем дворе. Просто хочу, чтобы ты был готов.

– Я уже поделился с тобой тем, что знают мои родители, а это не так много. Я говорил с ними, и они не возражают против того, чтобы я узнал всю правду, которая может быть обнаружена. Ничто никогда не уменьшит и не скомпрометирует мою любовь к ним, и они оба это знают.

– Отлично, Пол. То же самое – с моей стороны. У них тоже нет ответов. Это действительно загадка, – признал Пьер.

– Ваша комната находится рядом. Вещи уже там, ждут вас. Почему бы вам двоим не освежиться и не одеться для вечерней прогулки по городу? И конечно, я угощаю. Мы вскружим кое-кому головы, когда они увидят нас обоих одновременно, – усмехаясь, сказал он. – Меня хорошо узнают в клубах.

Хелена встретила нас в клубе. Она была одета потрясающе. Напомнила мне более молодую версию актрисы Кэтрин Зета Джонс. Я на мгновение задумался, как она втиснула все свои... богатства в такое облегающее красное платье.

Улыбающаяся черноволосая красавица протянула мне руку, а Пьер проводил Челси к нашему столику. Он заставил Челси хихикать и смеяться почти весь вечер. Чтобы он почувствовал себя желанным членом нашей семьи, половину танцев Челси танцевала с ним, а половину со мной. Она казалась очарованной им и вела себя так, словно знала его много лет.

Я решил, что это – из-за ее знакомства с его внешностью. Я вежливо разделил два танца с Хеленой, не желая ранить ее чувства. Конечно, она привлекала меня, как и большинство мужчин, но я – счастливо женатый мужчина и ясно давал это понять. Хелена общалась в основном с Пьером и притворялась, что заинтересована вовлечь меня в разговор в те моменты, когда мой брат и моя жена были на танцполе, но Хелена казалась болтливой, почти снисходительной, как будто она по какой-то причине смотрела на меня с презрением, а я не знал, почему. Возможно, ее чувство превосходства подтверждало ее знание о том, насколько она красива.

Я мог сказать, что Челси очень привлекал этот новый гламурный образ жизни. Мне не хотелось портить ей настроение, и я решил позволить ей провести вечер легкомыслия в городе. Меня, в отличие от моей пылкой жены, эта блестящая сцена не интересовала.

Никогда раньше я не видел, чтобы она вела себя настолько откровенно. Когда мы стояли у нашего номера, перед тем как расстаться на ночь, я почтительно пожал руку Хелене и поблагодарил ее за прекрасный вечер. Пьер же перед уходом поцеловал Челси в обе щеки и в губы.

Когда мы вошли в нашу комнату, Челси упредила меня.

– Не говори этого. Я знаю, о чем ты думаешь. Это – французская фишка. Это то, что они делают, они целуют всех по любому поводу, – объяснила она.

– Может, ты и права, но мне кажется странным, что он не поцеловал ни Хелену, ни меня, – усмехнулся я. Она ничего не сказала в ответ.

Возбуждение Челси передалось в нашу спальню. Она довела меня до трех оргазмов и по меньшей мере столько же – себя. Прошли годы, с тех пор как я видел ее настолько возбужденной. После такой изнурительной сессии мы оба спали как бревна.

***

На место проведения пресс-конференции мы поехали в лимузине с Пьером, Хеленой и его телохранителем Джеральдом. Именно там он разыграл большой спектакль об бнаружении меня и нашей истории о том, как мы в конце концов встретились, давно потерянные братья, которым никогда не суждено было быть вместе, но вот мы здесь.

Я стоял рядом с ним слева, а Челси – справа. Хелена стояла рядом слева от меня. Джеральд был повсюду.

Мне с самого начала было не по себе. Нас в быстром темпе снимали десятки камер. Я чувствовала себя как под микроскопом. Репортеры начали бомбардировать меня вопросами, многие из которых носили личный характер. Мой брат не предупредил меня о готовности делать какие-либо заявления. После того как я оставил несколько вопросов без ответа, Пьер мягко подтолкнул меня поближе к микрофону, чтобы все могли четко слышать мои ответы. Для меня было очевидно, что он планировал, что мое попадание в засаду поможет ему сделать карьеру.

Я подошел к микрофону, прочистил горло и просто сказал:

– Простите, но сейчас я не готов делать какие-либо заявления. Уверен, что мистер Дюмон с удовольствием расскажет все подробности.

Я быстро отступил назад, едва не столкнувшись с Хеленой. Похоже, была предпринята целенаправленная попытка удерживать меня впереди. Возможно, они думали, что оказавшись в центре внимания, я полюблю это и подсяду на это чувство. Если таков был их план, то они ошиблись. Челси выглядела раздосадованной моим бездействием. Пьер быстро схватил меня за руку, подняв обе наши руки вверх, представляя единый фронт перед журналистами развлекательных изданий, и шагнул вперед, чтобы заполнить пустоту. Также он попросил Челси рассказать свою часть о том, как она свела нас вместе. Она, казалось, была рождена для этого и отрывалась перед репортерами, не перестававшими щелкать своими камерами.

Пока Пьер и Челси играли перед толпой, Хелена шепнула мне на ухо, спрашивая, что случилось. Я просто ответил:

– Меня зовут Пол Блейлок, а не Пьер Дюмон. Мы можем выглядеть одинаково, но наши характеры совершенно разные. Этот цирк мне не по душе, если вы еще не догадались.

Хелена выглядела потрясенной.

– Что? Вы отказываетесь от пятнадцати минут славы? – в недоумении спросила она.

– Это ЕГО жизнь, – предположил я. – Не моя.

Лицо Хелены приобрело новое выражение, как будто она пыталась понять, искренен я или нет.

– Все кого я знаю, жаждут такого внимания, чем отличаетесь вы?

– Я вырос в любящей семье, научившей меня быть уверенным в том, кто и что я есть. Мне не требуется блеск и гламур, которого жаждут многие другие.

– Мне нравится, когда все не так сложно, – добавил я.

Наконец, Джеральд отвел нас от шума, после того как закончилось «шоу» Пьера.

– Что случилось, Пол? спросил он. – Ты отстал от меня. Почему ты держался в стороне?

– Пьер, я сделал то, о чем ты просил. Прилетел сюда, присутствовал на твоем объявлении для прессы и фотографировался с тобой по меньшей мере тысячу раз. Ты не предупредил, что мне нужно будет произнести речь, так что, я был неподготовлен. Это – твое призвание, – объяснил я.

– Ну, очевидно, это и призвание Челси. Она спасла положение и поддерживала темп, пока вопросы не перестали задавать. У тебя такая «очаровательная женщина», Пол. Ты и впрямь счастливый человек.

Челси просто сияла.

Пьер продолжил.

– Au mon Dieu (о, мой бог, фр.)! Посмотри на время. Нам нужно отвезти вас двоих в аэропорт, чтобы вы успели на свой рейс. Если вы его пропустите, то следующий будет ночным рейсом, а я знаю, что вы не хотите иметь с этим дело. Ваш багаж – уже в багажнике лимузина. Мой водитель доставит вас туда вовремя. О, и еще одно, прежде чем вы уедете. Скажи ему, Челси, – подтолкнул ее Пьер.

Она выглядела так, словно едва могла сдержаться.

– Точно! Чуть не забыла. Пол, угадай, кто остановится у нас на всю следующую неделю?

– Твоя мама? – поддразнил я.

– Нет, глупышка. Пьер! Он сказал, что у него сейчас перерыв между ангажементами, и есть немного свободного времени. Сказал, что хочет узнать тебя получше, и я спросила его, почему бы ему не остаться у нас на следующей неделе, и вы двое сможете разговаривать всю ночь напролет, если захотите? Он может воспользоваться свободной спальней. Разве не замечательно?

– Но как насчет его сопровождения? Где будут спать Джеральд и Хелена? – спросил я.

– О, они будут неподалеку, в «Эксельсиоре», – пояснил Пьер. – Кроме того, у меня есть несколько других идей по поводу охраны, которые, я думаю, тебе понравятся. Спасибо за приглашение, Пол. Стало быть, увидимся завтра вечером.

Прежде чем сесть в лимузин, Челси получила еще одну порцию «обычных» французских поцелуев. Я заслужил долгое крепкое объятие, за которым последовали поцелуи в щеку. Наши глаза заливали слезы, когда мы оба осознавали нашу постоянную связь. Мы оба все еще были в шоке от всего этого.

Челси болтала почти всю дорогу домой. Я же едва ли сказал пару слов. Я не привык к тому, что меня прессуют в моем собственном доме. Я позволил ей болтать без умолку. Поднял детей и отвел их наверх, чтобы они искупались на ночь. Челси постоянно разговаривала по телефону со своими подругами, весело рассказывая о событиях выходных, как они разворачивались. Когда наступила ночь, и мы готовились ко сну, она обняла меня и подала знак, что готова снова заняться любовью.

– Прости, милая, смена часовых поясов. Завтра будет напряженный день. Давай в другой раз? – попросил я.

– Ты никогда раньше мне не отказывал. Что случилось, Пол?

– Ты тоже никогда не приглашала мужчину, с которым мы познакомились недавно, пожить у нас неделю, сначала не поговорив со мной об этом, – вскипел я.

– И это тебя беспокоит? Ради всего святого, он – твой однояйцевый брат-близнец! Я подумала, что ты не упустишь шанса увидеть его здесь. Он – удивительный человек. Подожди, пока не узнаешь его получше, – намекнула она.

– Имеешь в виду так, как его уже знаешь ты? То, как ты сходила по нему с ума все выходные, наводит меня на мысль, что ты в одно мгновение позволила бы ему заменить меня.

– Пол! Ты ревнуешь к собственному брату? Это самое глупое, что я когда-либо слышала из твоих уст. Немедленно прекрати такие разговоры. Слышишь меня? Ты – сумасшедший!

– Правда? А что вы двое собираетесь делать целыми днями в течение целой недели одни в этом доме, пока я на работе? Ведь ТЫ будешь с ним гораздо больше на следующей неделе, чем я. Может быть, к концу недели ты сможешь рассказать мне все о моем брате и все, что ты узнала о нем, чего я не успел услышать. А на следующей неделе, возможно, я смогу провести время с твоими родителями и рассказать тебе о них! – горячо сказал я.

– Ты – тупой засранец! Сегодня вечером я собиралась подарить тебе немного любви, но не теперь! – возмутилась она.

– Понимаю, бережешь все для моего брата, не так ли?

– Пошел ты! – прорычала она.

– Не сегодня, дорогая, у меня болит голова, – саркастически заявил я.

Излишне говорить, что до конца ночи между нами не было произнесено ни слова.

***

В понедельник я проснулся рано утром, и мне не хотелось извиняться. Я был уверен, что она чувствует то же самое, поэтому тихо оделся и ускользнул на работу. Уверена, что она запомнила время его приезда и позаботится о том, чтобы Пьер заселился. Я хотел вернуться к работе и отвлечься от этой сумасшедшей езды на американских горках.

Как только в дверь вошла Рейчел, на тридцать минут раньше, она уже была готова к работе.

– Как ты вообще смог опередить меня на работе? Неужели Пьер научил тебя вести себя как профессионал? – пошутила она.

– Боюсь, что нет. Он приезжает сегодня, чтобы провести со мной неделю и узнать меня получше. Его вчера пригласила Челси, и он ухватился за этот шанс. Я спросил ее, что она будет делать всю неделю наедине с ним весь день, пока я здесь, на работе.

– Вчера я смотрела новости о развлечениях. Видел много его и много Челси, но не так чтобы много тебя. Что случилось? – спросила Рейчел.

– Видимо, он хотел, чтобы я произнес большую речь, но забыл сказать мне об этом. Он жаждет публичности, и Челси, похоже, тоже, но это – не мое дело, поэтому я просто позволил им справиться с этим.

– Уверен, что хочешь оставить эту змею наедине со своей женой на всю неделю?

– Почему ты спрашиваешь? – спросил я.

– Здесь, в Штатах, о нем не так много новостей, но если зайти в Интернет и посмотреть английские версии некоторых французских изданий, у него репутация плейбоя. Он был женат и разводился четыре раза. Каждый раз из-за неверности, и большинство его партнерш были замужем. В откровенном интервью, которое дал несколько лет назад, он объяснил, что замужние женщины для него – как кошачья мята. Они – запретный плод, который он находит неотразимым. Он сказал, что никогда не сможет быть верным одной женщине и часто жонглирует несколькими отношениями одновременно, просто чтобы испытать себя. Он – полярная противоположность тебе, Пол, – предупредила Рейчел.

– Спасибо, что предупредила. Мне бы не хотелось думать, что он станет преследовать собственную невестку, но он – не первый, кто это делает, не так ли? Я бы не стал его обижать. Сегодня вечером я поговорю с Челси и прослежу, чтобы она знала о его коварстве, – ответил я.

Работа с людьми в трудовой терапии была лечебной и для меня. Она занимала мой разум, чтобы я не зацикливалась на неприятных мыслях. По поводу моего нового брата у меня были смешанные чувства. Хотя некоторые мои мысли были тревожными, я все равно искал ответы на вопросы о том, кто мы такие и как оказались в разных обстоятельствах. надеялся, что его люди смогут узнать что-то конкретное.

Я встал на ноги и пришел домой на полчаса позже обычного. И был удивлен, увидев на моей подъездной дорожке и припаркованные на улице три грузовика охранников. Происходило что-то незапланированное. Войдя в дом, я обнаружил в гостиной Пьера, объяснявшего Роланду, бригадиру, что именно он хочет установить. Увидев меня, подошла Челси.

– Немного поздновато сегодня, не так ли? – спросила она.

– Как ты знаешь, каждый день не бывает одинаковым, Челси. Я не уйду от пациента в середине самого важного момента. Ты это знаешь. Что здесь происходит?

Она улыбнулась:

– Это – подарок от Пьера за то, что я позволила ему остаться здесь на этой неделе. Я пыталась уговорить его сначала позвонить тебе и обсудить с тобой, прежде чем что-то делать, но он настаивал.

– Понятно. Значит, он проинструктировал тебя, как мою жену, не звонить мне и не сообщать о том, что происходит в моем собственном доме?

Она посмотрела вниз на свои ноги.

– Я думала, ты будешь рад. Пьер поручил своим людям установить по всему дому новую современную систему безопасности. Таким образом, когда бы он ни был здесь, мы будем немедленно оповещены о присутствии любых затаившихся людей, поклонников или кого-либо еще нежелательного. А когда его здесь нет, мы можем быть уверены, что дети в безопасности. В наше время никогда не бывает излишней безопасности для родителей, Пол.

– И во сколько нам все это обойдется? – поинтересовался я.

– Я уже сказала тебе, что это – подарок. Нам это ничего не будет стоить, – добавила она.

– Возможно, не в денежном эквиваленте, Челси, но это уже стоит мне мира в моем собственном доме. Я бы никогда не согласился на установку этой системы без предварительных разговоров. Полагаю, в договоре купли-продажи записано мое имя, не так ли? Разве у меня не должно быть права голоса при любых улучшениях в доме, которые мы решаем предпринять? Я разочарован в тебе, Челси. Уже Пьер достаточно напрягает. А теперь мне надо бороться еще и с тобой? Я думал, мы – одна команда, – в отчаянии сказал я.

– Какую часть слова «подарок» ты не понимаешь, Пол? Когда кто-то дарит тебе что-либо, ты говоришь «спасибо» и принимаешь его с улыбкой, независимо от того, нравится тебе подарок или нет. Он изо всех сил старается сделать для своего нового брата что-нибудь приятное. Почему ты хочешь отнять у него эту радость?

– Почему бы тебе не спросить его, не против ли он, если я приму душ в собственном доме? В конце концов, мне бы не хотелось разочаровывать нашего гостя. Он что, привез для меня святую воду? – выплюнул я.

– Иди, прими свой чертов душ, – рявкнула она. – Ужин будет готов, когда ты вернешься.

Я оставил ее на кухне, а Пьера – за его управлением проектом, а сам поднялась по лестнице и принял долгий очищающий душ в поисках лучшего настроения. После нескольких глубоких дыхательных упражнений я спустился по лестнице с улыбкой на лице. Обнявшись и пообщавшись со своими детьми, я занял место сбоку от стола. Обычно я сижу во главе его.

– Я подумала, что Пьер может сесть во главе стола как наш особый гость. Ты не против, милый? – спросила меня Челси в присутствии моей семьи.

– Конечно, – отрывисто ответил я. – Моему брату рады за нашим столом.

Я не поднял глаз, но периферийно заметил, что Пьер и Челси улыбнулись, когда я это сказал.

– Что это? – спросил я, глядя на еду, которой никогда раньше не видел на нашем кухонном столе.

Челси сияла:

– Разве это не чудесно? Пьер доставил настоящую французскую еду, чтобы мы смогли почувствовать вкус его родины прямо у нас на кухне.

– Хорошо, я спрошу еще раз, что это?

С энтузиазмом вклинился Пьер:

– Позволь мне, брат. Сегодняшние деликатесы – это три моих любимых блюда: эскарго, вишисуаз и буйабес. Эскарго – это съедобные улитки, подающиеся в ракушке с соусом из топленого масла и чеснока. Вишисуаз – это густой суп-пюре из картофеля, лука-порея и репчатого лука, подающийся холодным. А буйабес – это сильно приправленное рагу из нескольких видов рыбы и моллюсков.

– Ага. А что едят дети?

Моя старшая дочь, Эмбер, улыбнулась и сказала:

– Папа, мы едим рыбные палочки. Мама сказала, что мы должны есть морепродукты, как и вы, взрослые, а мы их не любим, – сказала она, сморщив носик и указывая на блюда французской кухни.

Я посмотрел на Челси. Она точно знала, о чем я думаю и что собираюсь сказать.

– Нет, рыбных палочек больше не осталось. Их хватило только на детей. Почему бы тебе ради разнообразия не попробовать чего-нибудь новенькое? От тебя не убудет, если ты попробуешь другую культуру, – пренебрежительно сказала она. Пьер выглядел удивленным, но промолчал.

– Простите, я сейчас вернусь, – объявил я.

Я подошел к кухонному острову, собрал кое-что и сделал себе два бутерброда с арахисовым маслом и желе, после чего вернулся к столу.

– Правда, Пол? Арахисовое масло и желе? Ты даже не собираешься попробовать? – спросила она.

Дети закричали в унисон:

– Мы тоже хотим арахисовое масло и желе. Ладно, папочка? Можно? Мы не любим рыбные палочки.

Я громко рассмеялся. Наверное, в душе я – ребенок. Я разрезал свои два сэндвича пополам и дал детям для начала по половине сэндвича, а затем вернулся к острову, чтобы сделать еще. Было видно, что Челси смущена и обижена моим поведением, но я-то не пытался произвести впечатление на брата, как она. По правде говоря, я не думаю, что Челси прямо «любила» французские блюда настолько сильно, как притворялась. До сегодняшнего вечера я никогда не видел, чтобы она ела что-либо из них.

Как раз когда мы с детьми слизывали с пальцев излишки желе, в дверь позвонили. Хелена принесла на подпись Пьеру какие-то бумаги и передала конверт из манилы. Лимузин «Эксельсиор» отвез ее на ночь в отель.

Пьер посмотрел на меня и сказал:

– Вот и все, Пол. Здесь все, что можно узнать о нашем происхождении, о том, откуда мы с тобой явились. Ты готов?

Я кивнул:

– Давай, Пьер. Что бы ни было в этом конверте, это больше, чем мы знаем сейчас.

– Пол, Хелена сказала, что мои ребята узнали все что можно было узнать. Если после этого останутся вопросы без ответов, они так и останутся без ответов, если только не произойдет какое-нибудь чудо. Итак, приступим.

Он быстро просмотрел и прочел бумаги, прежде чем начать читать вслух.

– Согласно этому отчету, наши родители были очень богаты. Их имена были навсегда вычеркнуты из всех имеющихся записей. Так что, возможно, мы никогда не узнаем их личности. Сами записи минимальны и отрывочны. Мой следователь нашел молодую секретаршу, напечатавшую бумаги, позволяющие нам быть усыновленными. В то время она была молода. С тех пор вышла на пенсию, но хорошо помнит нашу историю по работе с адвокатом.

Он продолжил:

– Она сказала, что наша мать – единственное, что она запомнила, это имя Полина, фамилии нет, – родила пару близнецов. Ее очень богатый муж, имя не называлось и не вспоминалось, случайно обнаружил, что его группа крови несовместима с нашей. Врачи ему сообщили, что он не может быть нашим биологическим отцом. В те времена еще не было тестов ДНК. Конечно, он понял о неверности своей жены Полины. Она упорно отказывалась назвать имя нашего биологического отца, потому что знала, что ее богатый муж уничтожит его всеми мыслимыми способами. В отместку ее муж устроил так, что нас разлучили и отправили на усыновление в разные страны на разных континентах. Ей никогда не давали ни информации о том, где мы находимся, ни какой-либо другой информации о нас. Единственное утешение, которое он позволил ей, – это дать нам имена. Ты, Пол, родился в 7:45 вечера, а я, Пьер, родился тремя минутами позже, в 7:48. Ты – мой старший брат!

Пьер сломался и зарыдал у меня на плече. Он был безутешен. Мы оказались плодом неверности. Имя нашей матери – Полина, но это все, что мы когда-либо о ней узнаем. Мы никогда не узнаем, кто наш биологический отец. Она не отказалась от него даже перед лицом потери нас обоих. Должно быть, действительно любила этого парня, кем бы он ни был.

Что-то в том, что мы узнали даже такую часть нашей истории, притянуло нас с Пьером друг к другу и связало так, как связывает настоящих братьев.

Мы с Пьером проговорили до самой ночи. Он извинился за то, что установил систему безопасности без моего разрешения. Сказал, что это на самом деле отличная система, которая будет защищать семью и даже его самого, когда он будет здесь, предупреждая нас о любых папарацци или преследователях знаменитостей. Сказал, что было бы оскорбительно спрашивать его о цене. Для семьи деньги не имеют значения, а я – его единственный кровный родственник. Он сказал, что установка должна быть завершена завтра, и тогда мы начнем работать.

Я поблагодарил его, стараясь не показать своего раздражения. Челси удалилась в нашу спальню, понимая, что нам необходимо побыть вдвоем. Это было приятно. Когда я ложился в постель той ночью, я коснулся ее плеча для короткого разговора.

– Дорогая, ты не спишь? Нам нужно минутку поговорить, а потом сможешь снова заснуть.

Она наморщила лоб и, не открывая глаз, ответила:

– Чего ты хочешь? Уже слишком поздно для секса. Я уже почти сплю.

– Прости, дорогая, но это важно. Рэйчел на работе сообщила мне кое-что, что она узнала о Пьере, и я считаю, что тебе важно это знать.

– Например? – сонно спросила она.

– Узнав о моей связи с ним, она провела глубокое исследование в Интернете. Он четыре раза разводился из-за измен своим женам. В интервью он сказал, что у него есть зависимость от соблазнения замужних женщин, что он никогда не сможет быть верным одной женщине, и он жонглирует несколькими женщинами одновременно ради удовольствия. Он – волокита, дорогая. Тебе нужно его остерегаться. Он может быть настолько хорош в этом, что ты и не заметишь, пока не станет слишком поздно.

– И из-за ЭТОГО ты меня беспокоишь? Он – твой БРАТ-близнец, ради всего святого, а я – его невестка! Неужели ты не можешь отбросить свою мелкую ревность? Конечно, он богат до невозможности. Но это – не повод унижать собственного брата. Он был идеальным джентльменом. Может, тебе стоит взять несколько уроков в этой области. А теперь выкинь эту глупую чепуху из головы и давай спать, пока ты не разбудил детей своими непродуманными глупостями!

Я был расстроен тем, что она так легко отмахнулась от моего предупреждения и опять отвернулась. Возможно, я слишком остро реагирую на слухи, услышанные от Рейчел. Если подумать, она не упоминала при мне о том, что Пьера уличили в том, что он спит с кем-то из своих родственников, поэтому я решил оставить все как есть.

Часть 2

Когда я вернулся домой после работы во вторник вечером, Челси рассказала мне о событиях дня. Пьер отправился с ней за продуктами, чего не делал уже несколько десятилетий. Ему было приятно, что все принимали его за меня и общались с ним как со мной. Будучи непревзойденным актером, он изобразил американский акцент и одурачил всех. Она сказала, что была поражена тем, как жутко было видеть и слышать его в моем обличье. Ему нравилась анонимность, которую давала ему моя роль. Детям нравилось иметь двух одинаковых пап – одного на работе, другого дома.

Мой желудок снова начал урчать. Система безопасности, однако, оказалась неполной. Мне сказали, что она почти готова. Была одна деталь, которую заказали, и она может прийти только на следующей неделе. Руководитель проекта, Ролан, обещал привезти деталь сам, как только она появится. Пьер был расстроен тем, что система была неполной, но, C'est la vie (такова жизнь, фр.).

Он заставил Джеральда заплатить за нашу няню и отвез нас в отель «Эксельсиор» на ужин. По крайней мере, там у меня был выбор, а не только улитки. На нижнем уровне есть танцевальный клуб. Он довольно популярен, но раньше мы никогда его не пробовали. Первые два танца Челси танцевала со мной, остальные – с моим братом. Поскольку на этой неделе он был нашим гостем, она выполняла свою роль. Хелена тоже ужинала с нами и искренне приглашала меня потанцевать с ней, но я снисходительно отказался. Пока Пьер и Челси были на танцполе, я решил немного поболтать с Хеленой.

– Итак, мисс Морено...

Она перебила меня:

– Хелена, пожалуйста. Мисс Морено – это моя мама, – хихикнула она.

– Спасибо, Хелена. Я не хотел быть самонадеянным. Каково ваше происхождение, если позволите спросить? Морено – испанка, не так ли?

– Как проницательно. Да, это так. Я родилась в Испании. Мои родители развелись, когда мне было семь лет, и моя мать перевезла нас во Францию на новую работу в консульстве. С тех пор я живу там. В школе занималась английским языком, а испанский и французский выучила по умолчанию.

– Ваш английский довольно хорош. Я едва могу уловить акцент, за исключением тех случаев, когда вы говорите с Пьером по-французски. Увы, я не двуязычный. Мне интересно, вы – личный помощник Пьера, секретарь, девушка или кто?

– Или что, – ответила она.

– Что вы имеете в виду?

– Это значит, что я – все что ему нужно. Если ему нужен личный помощник или секретарь, то есть я, если кто-то, кто будет выполнять его поручения, опять же я, заботиться обо всем или о ком он пожелает, то я и это делаю.

– Хотите сказать, что нет ничего, что бы вы не сделали для него?

– Довольно много, – призналась она. – Он очень хорошо платит. По сути, моя жизнь вращается вокруг него, его желаний и потребностей, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, и я стою недешево.

– Но разве это не делает вас...

– Что? Профессиональным эскортом? Можете называть меня и так, если хотите. За то, что мне платят, мне все равно, что обо мне думаете вы или кто-то еще. Однажды я выйду на пенсию и буду жить в роскоши так, как и привыкла.

– Ценю вашу прямоту. Я вас не осуждаю, Хелена. Напротив, нахожу вас загадочно очаровательной.

Она усмехнулась над моим замечанием.

– Меня никогда раньше так не называли.

– Это только для особенных людей, – пошутил я.

Она странно посмотрела на меня, когда я это сказал.

Позже вечером, когда мы готовились ко сну, Челси не приняла отказа. Она измотала меня и опустошила мои яйца в процессе. Я не мог не задаться вопросом, о ком из нас она думала в тот момент. Не сомневаюсь, что его член такого же размера как и мой, поэтому я оставил это без внимания.

***

На следующий день, в среду вечером, Челси вела себя немного странно. Она не смотрела мне прямо в глаза, но приготовила мое любимое блюдо и с нетерпением ждала меня. Тогда мне это показалось странным, и мне показалось, что я уловил, как Пьер подмигнул ей, когда думал, что я не вижу, но она не ответила. Он вел себя словно кот, съевший канарейку. Я подумал, не означает ли это напряжение, что произойдет что-то еще, что я, возможно, не оценю.

Пьер был со мной очень дружелюбен. От него исходила аура чего-то захватывающего, но до поры до времени скрытого. Он поделился со мной своими детскими воспоминаниями, чтобы помочь мне получше узнать его. Его богатая бабушка со стороны приемного отца оставила ему в наследство полтора миллиона евро. Он получил первоклассное актерское образование в лучших университетах Европы, и его богатство стало расти как снежный ком, когда он получил место в очень популярном ситкоме во Франции.

Он даже заговорил о том, что мы могли бы вместе сниматься на телевидении или в кино. Я притворился заинтересованным, но на самом деле все было совсем не так. Он казался искренне довольным тем, что у него есть близнец, и говорил, что с каждым днем мы становимся все ближе, и он хочет, чтобы так продолжалось и дальше. Он настоятельно рекомендовал мне рассмотреть возможность переезда моей семьи во Францию, чтобы быть ближе к нему, сказав, что возьмет на себя все расходы по переезду. Указал, что мои документы об образовании и работе будут легко и выгодно переведены туда. Я поблагодарил его за щедрое предложение и вежливо сказал, что подумаю, но ни за что на свете не соглашусь на такой переезд.

Когда тем вечером я лег с Челси в постель, она выдала все признаки неготовности к сексу.

– Что случилось? Что с тобой сегодня, Челси?

– Все в порядке, Пол. Пожалуйста, не дави на меня. Я пытаюсь быть хорошей девочкой и не проболтаться.

– Хочешь сказать, что хранишь от меня секрет? От своего мужа? Дай угадаю, ты скрываешь от меня секрет Пьера, так?

– Я поклялась, что не скажу ни слова, но да, я помогаю Пьеру с чудесным сюрпризом для тебя завтра! Пожалуйста, не задавай больше вопросов. Я и так скоро лопну. Тебе понравится, вот увидишь! – оживленно сказала она.

Так вот почему она была так растеряна сегодня вечером! Зачем Пьер все это затеял? Сначала очень дорогая система безопасности, а теперь, что еще? Челси вне себя от волнения по поводу того, что случится завтра, до такой степени, что не может настроиться на секс. Какое разочарование. Она сказала, что загладит свою вину. У меня такое чувство, что завтра я буду недоволен своим сюрпризом.

***

Как обычно, прежде чем отправиться на работу в четверг утром, я обнял и поцеловал детей. В четверг на работе я испытал облегчение и вознаграждение от нормальности. Казалось, люди, которым я физически помогал справляться с трагедиями в их жизни, давали мне гораздо больше взамен. Я не мог представить себе более насыщенной профессии. Знал, что никогда не перееду во Францию, но пытался придумать, как бы полегче дать брату уехать.

День прошел быстро. Я почти боялся покидать свое убежище ради бурного хаоса, ожидавшего меня дома. Но все же решил встретиться лицом к лицу со всем, что меня ожидало.

Приехав домой, я увидел шикарный синий спортивный автомобиль, припаркованный на улице перед моим домом. Я подумал, не принадлежит ли он кому-то из друзей или коллег Пьера, которые приехали в гости. Если в нашем доме появится еще одна знаменитость, Челси будет летать. Ее голова станет такой большой, что ей будет трудно проходить через дверные проемы. Неужели сюрпризом для меня должна стать приезжая знаменитость? Я надеялся, что нет. Все и так достаточно хаотично.

Я припарковал машину в гараже, и когда я вошел в дом, меня прибежали поприветствовать дети. Лишь они помогали мне оставаться на земле и на ногах. Их руки на моей шее и поцелуи незаменимы. Они – радость моей жизни. Я приготовился к тому, чтобы узнать, кто или что станет моим сюрпризом дня.

Когда вошел в комнату, моя челюсть едва не упала на пол. Челси была одета в элегантное облегающее черное платье, идеально сидевшее на ней. Оно подчеркивало все ее прекрасные дерзкие достоинства.

– Что думаешь, милый? – восторженно спросила она меня.

– Это платье выглядит дорого. Откуда оно? – невинно поинтересовался я.

– Прибыло из Парижа, – вклинился Пьер. – Оно сшито из тончайшего французского шелкового шифона. Я сшил его на заказ по ее меркам. Разве она не оживляет это платье? Великолепно! Как я уже говорил, у тебя прекрасная жена, mon frère (мой брат, фр.).

– Она была ко мне так добра, и это просто маленький знак моей признательности, – сказал Пьер, тоже одетый в смокинг за несколько тысяч долларов.

– Понятно. Что происходит? И чья это машина припаркована снаружи? У нас еще один посетитель? – спросил я.

– О нет, дорогой. Нас только трое. Через несколько минут здесь будет няня. Пьер настаивает на том, чтобы сегодня вечером мы опять отпраздновали. Вот почему мы так нарядились, – сообщила она.

– Oui (да, фр.), – вставил Пьер. – Я взял на себя смелость и заказал тебе новый смокинг, подходящий к моему, по тем меркам, что предоставила твоя прекрасная жена. Он лежит на твоей кровати.

– Да, дорогой. Он ждет тебя прямо там. Почему бы тебе не пойти и не надеть его, и мы отправимся праздновать? – посоветовала Челси.

Я слабо улыбнулась.

– И что именно будем праздновать?

– Чудесные новости! – воскликнула она. – Но Пьер расскажет их тебе после того, как ты оденешься.

Десять минут спустя я спустился по лестнице в одном из своих обычных костюмов.

– Что? Что случилось? Почему ты не надел свой новый смокинг, милый? – спросила она.

– Брюки слегка тесноваты, – соврал я. – Я не смог с ними справиться. Но в этом костюме я буду в порядке.

– Идиоты! Я получу их головы! – гневно воскликнул Пьер. – Не терплю некомпетентности!

– Смокинг в порядке, Пьер. С костюмом нет проблем. Проблема во мне. За последнее время я набрал с килограмм и стал слишком велик для своих брюк. Вот сброшу килограмм или два, и уверен, что костюм будет сидеть идеально. Спасибо от меня и моей жены за подарок в виде прекрасной одежды.

– Подарок? Аххх, да, одежда. Но это пустяки, брат. Мне нужно наверстать уйму времени и связей с тобой. И поскольку вы с Челси были непревзойденными хозяевами, принимая меня на этой неделе здесь, с такой близостью, у меня есть три вещи, которыми я хочу поделиться с тобой прямо сейчас, прежде чем мы отправимся праздновать. Спортивный автомобиль, припаркованный на улице, – это совершенно новый автомобиль французского производства Venturi Fetish. Пришлось потрудиться, чтобы доставить его сюда так быстро. Его назвали «Фетиш», учитывая ощущения, которые вызывает этот автомобиль при вождении. Это наш французский аналог американской Tesla, но гораздо дороже и имеет более низкий профиль. Знаешь ли ты, что французы – первые, кто выпустил полностью электрический автомобиль? Он – твой, мой близнец, свободный и чистый. Право собственности уже оформлено на твое имя, и осмелюсь сказать, о тебе будет говорить весь, город каждый раз, когда будешь на нем кататься.

Пьер просто улыбнулся мне.

Так вот что Челси и он скрывали от меня! В моей голове крутились мысли о том, сколько может стоить такой специализированный автомобиль, но я не осмеливался спросить. Это должно исчисляться сотнями тысяч долларов.

– Не знаю, что сказать, Пьер. Но боюсь, что это слишком дорого. Я не могу принять такой дорогой подарок, – взмолился я.

– Это ничто, и все уже сделано, Пол. Это – самое малое, что я могу сделать для человека, которого я так глубоко полюбил за очень короткое время. Ты – единственное, о чем я никогда не знал и, чего всегда хотел. Теперь, когда ты появился в моей жизни, я хочу, чтобы ничто и никогда больше не разлучало нас. Хочу, чтобы отныне мы проводили много времени вместе. Однако есть еще кое-что, на что я хотел бы обратить твое внимание.

Пьер протянул мне манильский конверт.

– Что это? – спросила я.

– Открой и посмотри, милый, – взволнованно попросила Челси.

Я достал пачку бумаг, на каждой странице из которых стояла моя подпись. Я хорошо помню эти бумаги. Я недавно продал свою душу, когда купил дом около шести недель назад. С того дня я внес за дом только первый платеж. Прямо сверху лежал трастовый договор с печатью и подписью, свидетельствующий о том, что он полностью оплачен. Возможно, я и не знал стоимости автомобиля, но точно знал сумму моего кредита на дом – $950 000.00. Это была ипотека на тридцать лет. Я вдруг почувствовал легкое головокружение, после того как ко мне пришло осознание того, на что я смотрю.

– Но что?.. Как?.. Ну, то есть... – заикался я, пока меня не прервал Пьер:

– Я хотел сделать для своего брата-близнеца нечто особенное, чтобы показать тебе, насколько глубоко повлияло на меня присутствие в твоей жизни. Я мог бы купить тебе пятьдесят таких домов и все равно был бы у тебя в долгу, Пол. Богатство денег и богатство любви и братства, которые ты уже дал мне, не поддаются сравнению. Даже не пытайся отказаться! Эти два знака моей любви и привязанности к вам обоим доставляют мне огромную радость. Это – начало новой жизни для нас обоих, и я не могу дождаться, когда наши узы продолжат расти.

– Разве он не удивителен? Разве это не замечательно, Пол? Я рыдала от радости, когда он впервые упомянул об этом. Была ошеломлена до глубины души, – воскликнула Челси. – И все, что я могла сделать – это сдержать слово, данное Пьеру, и ничего тебе не говорить, пока он все не уладит. Сейчас меня опять трясет от щедрости, которую он проявил к нам.

Когда я посмотрел на своего близнеца, у нас обоих на глазах были слезы. Это были слезы радости, любви и восхищения.

– Это так неожиданно, Пьер. У меня нет слов. Я снова говорю, что это слишком дорого, но не хочу лишать тебя радости, настолько явной на твоем лице. Я испытывал подобную радость, работая со многими из моих пациентов. Я безмерно тебе благодарен, Пьер. Ты делаешь честь Челси и мне, и мы не можем достаточно отблагодарить тебя.

Пьер ответил:

– О, так-так-так-так. Нам надо поторопиться, чтобы не опоздать на заказ. Мне требуется обсудить с вами еще один незначительный вопрос, но он может подождать до вечерней трапезы. Поговорим об этом в то время, – предложил Пьер.

Мы с Челси крепко обнялись и направились к ожидающему нас лимузину.

***

В лимузине нас ждали Хелена и Джеральд. Прежде чем сесть, я быстро обошел машину Venturi Fetish и громко свистнул. Пьер пришел в восторг от моего одобрения и сказал:

– Красавица, не так ли?

Я кивнул в подтверждение. Оказавшись в лимузине, Хелена, Пьер и Джеральд быстро заговорили по-французски. По крайней мере, мне это казалось скороговоркой. Из того, что они говорили, я не понимал ни слова, но знал, что им нужно спешить по делам, и ничуть не возражал. Я все еще парил на облаке после двух потрясений, которые только что получил. После того как я стал обладателем беспрецедентной щедрости, я чувствовал себя виноватым за то, что так мелочно отнесся к смокингу. Он сидел идеально, но я упрямился из-за того, что мне навязывали что-то в таком виде. Но подарки в виде машины и дома были за гранью возможного. Я никогда не чувствовал себя таким маленьким, как в тот момент.

Пока во время поездки они вели свою французскую беседу, в которой было много хихиканья со стороны Джеральда и тайных взглядов на меня со стороны всех троих, я воспользовался своим мобильным телефоном, чтобы тайком посмотреть стоимость французского спортивного автомобиля Venturi Fetish. Здесь, в Америке, их было не так много, но те что я видел, стоили в районе 425 000 долларов. Я вдруг осознал, что мой брат-близнец альтруистически подарил мне сумму в районе $1 375 000, 00, как будто это – пустяк. Для меня это был поистине унизительный опыт.

Нас отвели в эксклюзивный ресторан, шеф-повар которого создавал эпикурейские изыски. Не поняв ни одного слова в меню, я попросил официанта рассказать о трех конкретных блюдах, которые я рассматривал. Когда в одном из его описаний было упомянуто слово «стейк», я сразу же выбрал этот вариант. Пьер сделал заказ для Челси, и она, казалось, была рада, что он это сделал.

Пока мы ждали еду, Пьер поделился своей идеей.

– Пол, не могу выразить, как много для меня значила эта неделя, когда ты и твоя прекрасная жена пригласили меня в свой дом, в свою жизнь и, прежде всего, в свое сердце. В субботу утром я должен уехать в свой дом во Франции. К сожалению, несколько дел требуют моего внимания. Мне пришло в голову, что я был бы бесцеремонным негодяем, если бы не ответил взаимностью и не пригласил вас обоих присоединиться ко мне на всю следующую неделю в качестве моих гостей. Было бы еще замечательнее, если бы вы смогли договориться остаться там на две недели, а не на одну. Нам еще многое предстоит узнать друг о друге, и это даст нам обоим возможность сделать это. Днем я буду занят рабочими делами, как и ты на прошлой неделе, но вечера будут в твоем распоряжении. Мне бы очень хотелось показать тебе Франции в лучшем виде. Надеюсь, что ты полюбишь ее так же, как и я, и, по крайней мере, рассмотришь возможность переехать туда, чтобы мы могли быть рядом. Теперь, когда в моей жизни есть ты, ничто не доставит мне большего удовольствия, чем ежедневное присутствие рядом моего брата-близнеца. Не мог бы ты завтра поинтересоваться на работе, не будет ли у тебя каникул на следующей неделе, чтобы ты мог меня навестить? Для меня это будет очень важно. Разумеется, все это в качестве моего угощения.

– Пожалуйста, Пол. У тебя накопилось как минимум десять дней неиспользованного отпуска. Что может быть лучше, чем провести их в Париже и увидеть все самое лучшее во Франции? – взмолилась Челси.

Это правда, что мне причитается две недели отпуска. Но мне не нравится, когда их забирают без того, чтобы мы с Челси имели возможность тщательно обсудить это наедине. Очевидно, она уже пришла к выводу, что хочет поехать. После того как я только что был ослеплен безудержной щедростью Пьера, я чувствовал бы себя ничтожным как червяк, если бы не выполню его просьбу. К тому же, мне искренне хотелось получше узнать брата. Оказалось, что он – весьма незаурядный человек, более незауряжный, чем я считал раньше.

– Могу это гарантировать, Пьер, и мы с радостью примем твою любезность. У меня на работе есть выслуга, поэтому не вижу причин, по которым мне не разрешат взять отпуск, даже если он будет коротким. Утром я обязательно первым делом свяжусь со своим начальником. Мы с Челси с нетерпением ждем возможности провести больше времени, чтобы узнать тебя получше. Дети получат от посещения другой страны огромную пользу. Это будет прекрасная возможность провести отпуск для всей нашей семьи, – поделилась я.

– Ах, да, дети. С их приездом в такой короткий срок может возникнуть проблема, – предположил Пьер.

– Как это?

– Мой брат, когда я ее спросил, Челси сообщила мне, что в то время как у вас двоих паспорта в надлежащем порядке, у ваших детей их нет. И при всем моем богатстве и ресурсах, даже я не могу поторопить федеральное правительство в одночасье снабдить ваших детей паспортами. Это просто невозможно. С вашего позволения, я распоряжусь, чтобы здесь осталась Хелена, моя помощница, и позаботилась обо всех нуждах детей, пока мы втроем будем наслаждаться друг другом в моей родной стране. Если с Хеленой вам некомфортно, конечно, можете за мой счет сделать для ваших детей все что сочтете нужным.

– Паспорта! Об этом я и забыл. Мы подумывали, чтобы когда-нибудь подать на них заявление, но в то время это не было в приоритете. Как бы мне ни хотелось взять с собой Эмбер, Нила и Ронду, но для нас с Челси и одних все равно прекрасная возможность съездить. Я не возражаю против того, чтобы за них отвечала Хелена, раз уж не Челси, – согласился я. Челси кивнула в знак согласия.

Хелена добавила:

– Я буду охранять их ценой своей жизни. Они – исключительно воспитанные дети, и для меня будет честью заботиться о них столько, сколько вам потребуется.

Она казалась искренней.

Снова вскочил Пьер:

– Тогда решено. Я попрошу Хелену организовать наш полет утром, как только мы получим от тебя, Пол, положительные новости. Не могу припомнить, когда еще я был так взволнован. Спасибо, брат.

Челси улыбалась от уха до уха. Если это возможно, она выглядела такой же взволнованной, как и я.