Linda Loses All Round от AnAverageGuy61

**************************************************

Никогда не пойму, отчего люди делают то, что злит других. Я шел по жизни, стараясь никого не расстраивать, и, наверное, для меня было чересчур ожидать того же от других.

Я встретил свою жену Линду, когда мы учились в школе, с шестнадцати лет мы были эксклюзивными, и все остальные об этом знали. Поженились сразу после 21-го дня рождения Линды. Друг всей моей жизни Алан Хантер был моим шафером, сестра Линды Мари, а также две ее племянницы были подружками невесты. Если бы меня спросили, я бы сказал, что Линда была красивой и всем тем, что бы я хотел видеть в жене. Мы купили хороший дом на тихой улице в хорошем районе.

Через два года после свадьбы Линда забеременела Ником, нашим сыном, а через восемнадцать месяцев родила нашу дочь Гейл. Так как мы хотели только двоих детей, после рождения Гейл я сделал вазэктомию.

Кстати, меня зовут Дон Симмондс, я работаю менеджером по производству в компании, производящей специализированные подъемные машины и краны. Хорошо зарабатываю, так что для Линды быть мамой, сидящей дома, никогда не было проблемой. Так было до тех пор, пока через несколько лет не возникла проблема. Линда по-прежнему была очень привлекательной женщиной. Ее грудь третьего размера и симпатичная попка все еще заводили меня, жаль, что это сделало то же самое для кого-то другого.

Я думал, что жизнь идеальна, по крайней мере настолько, насколько могла быть. Дети хорошо себя вели, и мы наслаждались хорошей общественной жизнью. Раз в месяц мои родители забирали детей, чтобы мы с Линдой могли провести вечер свидания. Обычно мы ужинали, а потом на несколько часов шли в клуб, а когда возвращались домой, то всегда занимались любовью. Линда довольно громко кончала, и хорошо, что детей дома не было.

***

Моя так называемая идеальная жизнь рухнула в среду днем. Я был у зубного врача и решил сразу после этого пойти домой. На работе было затишье, так что, по мне не будут скучать в течение дня.

Я вошел в дом и замер на месте: шум, который я услышал наверху, подсказывал, что Линда либо развлекается с игрушкой, либо у нее там мужчина. Я тихонько прокрался наверх, решив, что если она одна, то упускать послеобеденный секс глупо. Похоже, у Линды была та же идея.

Я заглянул за дверь нашей спальни и увидел, как мой так называемый друг Алан Картер трахает ее по-собачьи. Выйдя из себя, я ворвался в комнату.

– УБЛЮДОК! – заорал я.

Я нанес удар, попавший Алану в челюсть. Он вскрикнул от боли и упал с кровати. Линда закричала и судорожно прикрылась.

– Дон. Какого черта ты дома? – тупо спросила она.

– Я, блядь, здесь живу, если ты забыла! – ответил я, возвращая свое внимание к этому засранцу. Схватив его за волосы, я подтащил его к себе и несколько раз ударил по лицу и по животу, моим прощальным ударом был удар по яйцам.

– Вон из моего дома, ублюдок!

Едва на нем появилась одежда, я довел его до двери и вышвырнул за порог, после чего ворвался обратно наверх.

– Как давно? – крикнул я Линде.

Она струсила и ничего не сказала.

– Как давно ты трахаешься с этой пиздой? – снова спросил я.

Линда уставилась на меня со слезами на глазах.

– Около двух месяцев. Я не хотела этого, Дон. Просто так получилось.

– Да, точно. Приведи себя в порядок и приведи в порядок это место, пока не вернулись домой дети. Я ненадолго ухожу и вернусь домой в обычное время, – съязвил я, прежде чем спуститься по лестнице и выйти из дома.

Я припарковал машину на местной парковке и пошел прогуляться, чтобы все обдумать. До сегодняшнего дня я был уверен, что Линда любит меня столь же сильно, как люблю ее я. Я понятия не имел, что она трахается с моим так называемым лучшим другом. Дома ничего не изменилось, не было ничего, что могло бы вызвать у меня подозрения.

Я решил, что не могу оставить это без внимания. Некоторые ошибки я мог простить, но не эту. Я решил ничего не говорить Линде, кроме того, что мне необходимо время подумать.

***

В тот вечер она попыталась просить прощения, но я ее проигнорировал и уснул на диване.

На следующий день я позвонил на работу и взял отгул до конца недели, к счастью, никто не спрашивал, почему.

Мой адвокат пытался отговорить меня подавать на развод, говоря, что я не выйду из этого слишком хорошо. Я сказал, что это мое дело, и чтобы он подал на Линду, как только сможет. Следующей моей поездкой был поход в банк. Большую часть наших сбережений я перевел в недоступное для Линды место. Насколько понимаю, она не заслуживает того, чтобы получать от меня деньги.

Когда вернулся домой, Линда попыталась со мной заговорить, я поднял руку, чтобы остановить ее.

– Меня не волнуют твои жалкие оправдания, Линда, оставь меня в покое.

Уходя, Линда заплакала.

Я заперся в своем домашнем кабинете, чтобы не видеть ее. Когда из школы вернулись дети, я спустилась к ним, и они оба были рады, что я сегодня рано.

Линда разговаривала по мобильному телефону, пока я болтал с детьми. Гейл – девять, и не думаю, что она понимает, что происходит. Ник же, напротив, наблюдал за мной и Линдой, и по его лицу я понял, что он понимает, что что-то не так.

Увидев, что я наблюдаю за ней, Линда прервала звонок и пришла поговорить с детьми. Никогда не бывает подходящего времени, чтобы сделать объявление, подобное моему, но я решил сделать это сейчас. Сказал детям, что мама и папа больше не любят друг друга. Заверил их, что по-прежнему буду рядом и буду с ними видеться так часто, как только смогу. На лице Линды было выражение шока. Я думаю, если бы рядом не было детей, все закончилось бы криком.

Ник сидел тихо, глядя в пол, Гейл села мне на колени и прижалась, плача от души. Я посмотрел на Линду взглядом, говорящим: «Это все твоя вина!». Линда повернулась и ушла на кухню, я слышал, как она тихо плачет.

Позже той ночью, когда дети уже спали, Линда попыталась со мной поговорить.

– Пожалуйста, Дон. Можем мы это обсудить?

Нет, не можем! – ответил я, прежде чем отправиться в свой домашний офис.

Я всю ночь проспал в своем офисном кресле, только бы не слушать нытье Линды.

Когда на следующее утро Линда повела детей в школу, она сказала, что идет к своим родителям, но мне было все равно, так как я собирался искать жилье.

К счастью, в миле или около того от дома была квартира, я арендовал ее и вернулся домой, чтобы начать собирать вещи. Когда от родителей вернулась Линда, я уже собрал почти всю одежду.

– Значит, уезжаешь?

– Да! Я сказал, что уезжаю, и ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не изменит моего решения.

– Поможет ли, если с тобой поговорит Алан и попросит прощения?

– Нет, не поможет. На самом деле ты можешь сказать этой гребаной змее, чтобы она держалась от меня подальше. Если снова увижу его, то, скорее всего, закончу работу, которую начал на днях.

Линда отвернулась и начала плакать. К черту ее слезы, все равно во всем виновата она.

Пока я грузил вещи в машину, к дому подошел мужчина и позвал Линду.

– Миссис Линда Симмондс? – спросил он.

– Да, я Линда Симмондс.

– Вас обслужили.

Он передал Линде конверт и повернулся, тихо уходя.

– Пожалуйста, Дон. Пожалуйста, не делай этого с нашей семьей?

– С нашей семьей это сделал не я, Линда. Это сделала ты!

Я сел в машину и уехал, оставив Линду в слезах у двери.

Я подал на развод, сославшись на супружескую измену, Линда попросила меня изменить формулировку на непримиримые разногласия. Я отказался даже рассматривать этот вариант. По крайней мере, пусть люди знают, кто был неправ.

Линда подписала бумаги, но развод проходил медленно, очень медленно.

***

В первые же выходные, когда я пригласил детей погостить, Ник спросил, не вернусь ли я когда-нибудь домой?

– Нет, прости, сынок, но не вернусь, – ответил я, сдерживая слезы.

В течение следующих нескольких месяцев дети оставались у меня каждые вторые выходные и несколько дней во время школьных каникул. Развод стал окончательным, и Линда так и не получила ничего из наших сбережений, хотя и посмеялась последней. Мой адвокат предупреждал, что я не выйду из этой ситуации здоровым, ему следовало бы сказать – финансово здоровым. В итоге я выплачивал половину ипотеки и алименты на детей. Против последнего я не возражал, но меня бесило, что я выплачиваю Линде супружеские алименты. Она будет получать алименты в течение пяти лет или пока не выйдет замуж.

Однажды на выходных я узнал от детей, что в дом переехал Алан, что меня не очень удивило. Что разозлило, так это то, что Линда сказала им, будто они должны называть его папой. Я ни за что этого не потерплю.

В воскресенье я забрал детей и спросил Линду, можно ли с ней поговорить. Мы вышли в сад, чтобы не слышали дети, на террасе сидел Алан и курил сигару.

– Дети сказали, будто ты говоришь им, что они должны называть этого змея папой. Это правда?

– Да. Я решила, что им нужен рядом отец, а поскольку здесь Алан, а тебя нет, они могут называть его папой.

– Как это, блядь, они могут! Они – мои дети, и я не позволю им называть этого урода папой.

Алан встал, будто собираясь устроить скандал.

– Сядь, придурок, если не хочешь, чтобы тебя еще раз хорошенько вздули.

Линда уставилась на меня, сложив руки перед собой.

– Я серьезно, Линда. Ты не должна позволять детям называть это существо папой. Я соглашусь, чтобы они называли его дядей Аланом, но не более. Когда они станут достаточно взрослыми, то смогут называть его любым гребаным именем по своему усмотрению. Просто чтобы представить все это в перспективе, теперь, когда ты и этот ублюдок живете здесь, я сокращаю выплаты по ипотеке на треть, разницу может компенсировать он.

Я ушел, оставив их пару в ошеломленном молчании.

***

После этого разговора отношения между мной и Линдой стали настолько плохими, что я не заходил в дом, забирая или высаживая детей в выходные.

Работа пошла в гору, и меня повысили в должности с солидным увеличением зарплаты. Я не говорил об этом Линде и детям, опасаясь, что она потребует от меня больше денег. Как оказалось, мне не стоило беспокоиться. В следующий раз, когда я забирал детей, Линда спросила, не может ли она поговорить со мной, я неохотно согласился, и мы снова оказались в саду.

– Дон, я подумала, ты должен это знать: Алан попросил меня выйти за него замуж.

Я ничего не ответил, просто пожал плечами и ушел, улыбаясь. Эти тупицы явно забыли, что если Линда выйдет замуж, мои супружеские выплаты прекратятся.

В понедельник после их свадьбы я отменил прямой перевод. Когда Линда спросила, где ее деньги в том месяце, я ответил:

– Ты вышла замуж, Линда, что освободило меня от обязанности делать ежемесячный платеж.

Я положил трубку, улыбаясь при этом. Прежде чем успел повесить трубку, я услышал, как Линда пробормотала слово «дерьмо».

В каком-то смысле я был зол, поскольку по-прежнему выплачивал треть ипотечного кредита, хотя и согласился на это, чтобы у детей была крыша над головой. Благодаря повышению зарплаты и деньгам, которые я сэкономил, не выплачивая Линде, я взял ипотеку и купил себе дом. Детям дом понравился, несмотря на то, что требовал много работы. Нику было четырнадцать, и он прекрасно понимал, почему мы с Линдой развелись, думаю, Гейл тоже знала, но не говорила об этом.

С помощью детей я разобрался с садом, трава на заднем дворе была такой высокой, что я ожидал найти в ней лагерь неизведанного племени. У детей были свои комнаты, и я позволил им самим выбирать цвета, в пределах разумного, конечно. Однажды Линда спросила, не могу ли я взять детей и на следующие выходные, видимо, им с Аланом нужно было побыть наедине. Я вежливо отказался, так как на выходные у меня – свои планы. Вообще-то никаких планов у меня не было, но я не собирался ей помогать.

Мои новые соседи приняли меня с радостью, а мои дети подружились с двумя детьми из соседнего дома. Единственным одиноким человеком на улице была вдова шестидесяти лет. Я не заводил знакомств, поскольку дети были для меня важнее, но все изменилось, когда моя соседка Никола познакомила меня со своей сестрой Джуди. Джуди никогда не была замужем, что удивило меня, учитывая, насколько она была красива. Джуди была ростом около метра шестидесяти трех, среднего телосложения, с изгибами в нужных местах – так бы я ее описал.

После нескольких свиданий я познакомил Джуди со своими детьми. Не знаю, нервничала ли Джуди, но уверен, что нервничала. Они все так хорошо поладили, что к концу вечера мы вели себя словно обычная семья. Гейл сильно запала на Джуди, несколько раз она обращалась к ней за советом. Причину этого я выяснил через несколько недель, когда забирал их домой.

Линда и Алан не ладили друг с другом, я полагаю, что брак отличается от дружеского секса. Линда начала сильно пить дома, в то время как Алан проводил большинство вечеров вне дома, выпивая в пабах и барах. Все стало настолько плохо, что однажды вечером позвонила Гейл и спросила, не могу ли я приехать и помочь, Линда была пьяна и в плохом состоянии.

Я помог Гейл поднять Линду наверх, Гейл раздела мать и уложила в постель. Все это время Алана видно не было. Мы втроем только сели, когда раздался стук в дверь. Я открыл ее и увидела двух полицейских.

– Чем могу помочь, офицеры?

– Мы ищем миссис Картер.

– Простите, она наверху в постели. Сомневаюсь, что смогу разбудить ее сегодня ночью. Я – ее бывший муж, могу ли чем-то помочь?

Я потратил несколько минут на объяснение причин моего приезда сюда, а дети подтвердили мой рассказ, и офицеры сообщили мне плохие новости.

– Сегодня вечером погиб мистер Алан Картер. Он врезался на своей машине в дерево, боюсь, что он умер мгновенно.

Я заверил офицеров, что останусь и сообщу своей бывшей жене, когда утром она проснется. Дети вели себя тихо, но никто из них не заплакал, когда офицеры рассказали нам об Алане.

– Это уничтожит маму, – заявил Ник, глядя на Гейл. Та, в свою очередь, кивнула в знак согласия. Я сказал, чтобы они ложились спать, а утром мы с этим разберемся.

Как бы я ни презирал Алана за то, что он сделал, сообщать Линде о его смерти мне не хотелось. Конечно, я не любил их за то, что они сделали, но не собирался получать от этого никакого удовольствия.

***

На следующее утро Линда, пошатываясь, спустилась вниз по лестнице, с похмелья она выглядела дерьмово. Выпивка явно отразилась на ее внешности. Она уставилась на меня и агрессивно спросила:

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Я объяснил, что пришел вчера вечером, когда Гейл позвала на помощь.

– Ну, как видишь, я в порядке. Можешь уходить.

– Линда, тебе лучше сесть и заткнуться, – ответил я.

Линда посмотрела на меня, затем решила сесть.

– Ладно, что все это значит, Дон? У меня нет времени на игры.

– Никаких игр, Линда. Пока ты вчера отсыпалась спьяну, к тебе зашли из полиции.

– Что им от меня нужно? Я не сделала ничего плохого.

– Прости, Линда, они зашли по поводу Алана. Полиция пришла сообщить тебе, что вчера вечером Алан погиб в дорожно-транспортном происшествии. Мы знаем только, что он врезался на своей машине в дерево, и они подозревают, что он был пьян.

Линда сидела, уставившись на меня, казалось, целую вечность. Она положила голову на руки и разрыдалась, дети пытались ее утешить, но это было бессмысленно. Я остался на случай, если понадоблюсь, но примерно через час извинился и ушел.

Как уже говорил, я презирал Алана за то, что сделали они с Линдой, чтобы разрушить нашу семью, но никогда не желал ему смерти. Из уважения к нему и ради детей я присутствовал на его похоронах. Линда со мной не разговаривала, но ее родители поблагодарили за то, что я был рядом, чтобы ее поддержать.

– Я здесь ради детей и ни по какой другой причине. Насколько понимаю, Линда купила все это сама.

Родители Линды выглядели потрясенными, затем тихо повернулись и ушли. Я стоял с детьми, пока Линда оставалась одна на могиле.

***

Однажды вечером, примерно через месяц после похорон, мне в бешенстве позвонил Ник.

– Папа, пожалуйста, приезжай скорее. Мама сошла с ума. Она избила Гейл и разбрасывает вещи, как сумасшедшая.

Я сказал, что уже еду, и рванул к своей машине, а после помчался к дому.

По дороге я позвонил в полицию и рассказал то, что сказал мне Ник, они сказали, что несколько офицеров уже выехали.

Я подъехал к дому чуть раньше полиции, забежал внутрь, оставив дверь открытой.

Дом был похож на зону боевых действий. Линда была пьяна в стельку и разбрасывала вещи.

– ТЫ – УБЛЮДОК! ЭТО ТВОЯ ГРЕБАНАЯ ВИНА! – кричала она мне, когда что-то пролетало мимо моей головы. Уворачиваясь от всего, что бросалось, я подошел к Гейл, лежащей на полу.

Вошли двое полицейских и немедленно усмирили Линду. Она все еще ругалась и обзывала меня всеми именами под солнцем, а потом набросилась на офицеров, называя их какими-то мерзкими именами.

Когда офицеры вывели Линду на улицу к ожидающему полицейскому фургону, приехали парамедики и оказывали помощь Гейл, пока я разговаривал с офицером. Я оглянулся и увидел Ника, спускающегося по лестнице с окровавленным полотенцем на голове.

– Прости, папа. Я пытался остановить маму, бьющую Гейл. Она повернулась ко мне и ударила меня по голове чем-то тяжелым. Тогда я и позвонил тебе.

– Не волнуйся, сынок, ты сделал все что мог, – заверил я Ника.

Начала приходить в себя Гейл, а один из парамедиков осмотрел Ника.

– Неприятный у вас порез, молодой человек, боюсь, придется наложить швы.

Ник слегка поморщился, когда фельдшер сообщил ему «хорошие» новости. Дети уехали, чтобы пройти осмотр в больнице, я заверил их, что приеду, едва закончу разговор с полицией.

В больнице врач сказал, что Гейл – в шоке, кроме этого у нее нет серьезных травм. Нику же пришлось наложить на порез швы. Врач сказал им обоим не напрягаться в течение нескольких дней.

На следующий день я отвез их обратно в дом, чтобы каждый из них мог собрать сумку. Сказал, чтобы они собрали достаточно вещей, по крайней мере, на неделю. Я понятия не имел, что будет с Линдой, но сейчас мне на это было плевать.

Вернувшись к себе домой, я велел детям распаковать вещи, а потом мы разберемся с едой. Еда на вынос казалась лучшим вариантом, поскольку у меня не было настроения готовить.

Пока дети укладывали свои вещи, я сидел за чашечкой кофе, но мой покой нарушил стук в дверь. Я открыл ее и увидела Джуди.

– Пришла навестить сестру и заметила у дома твою машину. Все в порядке, Дон?

– Не совсем, Джуди, тебе лучше зайти.

Я сел и рассказал ей о том, что случилось ранее.

– Боже мой, с детьми все в порядке?

– Они наверху, раскладывают свои вещи по комнатам. Я сказал, что позвоню, чтобы им принесли еду на вынос, когда они закончат.

– Нет, Дон. Никакой еды на вынос. Ты иди и присмотри за детьми, а я начну готовить. Если чего-то не найду, то спрошу, где это, или пойду и одолжу у милой леди по соседству.

Мы оба рассмеялись этой шутке.

Когда дети спустились вниз, Гейл сразу подбежала к Джуди, чтобы обнять. Я едва сдерживался, чтобы не заплакать, когда понял, что моя дочь чувствует себя в большей безопасности с человеком, которого знает всего несколько месяцев, а не с собственной матерью.

***

Родители Линды взяли ее на поруки и по глупости отвезли обратно в дом, а не к себе домой. Я узнал, что Линду обвиняют в нападении на детей, а также на офицера полиции. Очевидно, когда в участке с нее сняли наручники, она вырвалась и ударила офицера, который ее арестовывал.

Когда Линда однажды утром ушла из дома, я зашел в дом и собрал оставшиеся вещи детей. Я не стал подавать заявление на опекунство, просто больше не собирался оставлять их с ней, и к черту закон.

Линда получила два года условно за обвинения в нападении, ей было предписано обратиться за помощью в связи с проблемой пьянства. Ее родители, наконец, очнулись и поняли, насколько она плоха, и забрали ее к себе. Отец Линды предложил мне продать дом, так как в ближайшее время она не собиралась в него возвращаться.

Я подумал о том, чтобы переехать к детям, но они не хотели возвращаться в дом, который я считал своим. Дом я продал довольно быстро. Когда все расходы были покрыты, я положил оставшуюся сумму в банк. По закону я должен был Линде половину, но она не могла ее получить, пока не решит свою проблему с выпивкой.

***

Для меня и детей жизнь продолжалась, странно, что их не беспокоило отсутствие Линды. Гейл установила с Джуди такую крепкую связь, какую я когда-либо видел, а Ник завел новых друзей и впервые за много лет выглядел счастливым. Я не следил за тем, как дела у Линды, ее родители тоже не считали нужным держать меня в курсе.

Я не знал этого, но все должно было измениться. Все началось, когда дети легли спать, и Джуди спросила, не можем ли мы поговорить. В моей голове пронеслось страшное «нам нужно поговорить».

– Конечно, Джуди. Что у тебя на уме?

– Я хочу поговорить о нас. Под нами я имею в виду себя, тебя и детей.

Я просто уставился на нее и кивнул.

– Я знаю, что в последнее время тебе нелегко. Из-за развода, из-за того, что ты стал отцом детей на полставки. Я пытаюсь сказать, что я действительно восхищаюсь тобой за то, что ты – такой сильный человек, и это восхищение переросло в любовь. Я люблю тебя, Дон, мне просто нужно знать, что ты что-то чувствуешь ко мне?

Вот это да! На несколько мгновений это меня ошеломило, я видел, как Джуди смотрит на меня, ожидая ответа.

– Джуди, я на самом деле люблю тебя. Наверное, из-за всего, что происходит, я просто не сказал тебе. Ты очень мне помогла в последние несколько месяцев, и я знаю, что без тебя я бы не справился так хорошо, как получилось у нас. Так что, да, я люблю тебя, и пожалуйста, не думай, что я говорю это просто так. Прости, если я не показывал тебе, как много ты для меня значишь, из-за всего остального я просто не успел ничего сказать.

– Дон, я знала, что ты меня любишь. Просто мне нужно было услышать, как ты это скажешь, ты, большой дурак. То, что ты не сказал мне, что любишь, это одна из немногих вещей, которые ты упустил здесь в последнее время. Ты знаешь, что у Гейл начались месячные?

– Господи. Нет, я не знал. Когда это началось?

– Она пришла ко мне за несколько недель до инцидента с Линдой. В наше время девочки знают больше чем я в ее возрасте, но все равно она была обеспокоена. Однажды она даже назвала меня мамой, и я не думаю, что она даже осознала, что сделала это.

– Возможно, это потому, что в последнее время ты была для нее больше похожа на мать.

Честно говоря, я не знал и не заметил ничего особенного. Меня не удивило, что Гейл обратилась к Джуди по поводу своих месячных, вряд ли девочка захочет обсуждать это с отцом. Я сел и улыбнулся Джуди, она в замешательстве посмотрела на меня.

– Джуди, я хочу спросить тебя кое о чем, и пожалуйста, будь со мной откровенна. Если бы я предложил тебе выйти за меня замуж, хотела бы ты в будущем иметь еще детей?

Джуди села и улыбнулась.

– Если ты попросишь меня выйти за тебя замуж, я отвечу «да». Что касается детей, то ответ – «нет», теперь моя очередь быть честной. Я уже много лет знаю, что не могу иметь детей. Наверное, это объясняет, почему я до сих пор не замужем. Как только парень узнаёт, что я не могу иметь детей, он находит предлог, чтобы меня бросить. Я полюбила твоих детей, как своих собственных, они – замечательные, и это – твоя заслуга.

Джуди присоединилась ко мне на диване, мы обнялись и начали целоваться, и прошло совсем немного времени, прежде чем мы отправились наверх спать. Мы оба договорились ничего не говорить детям о нашем разговоре, я сказал Джуди, что сначала хочу поговорить с ними наедине. Это была маленькая белая ложь.

***

На следующий день я ушел с работы пораньше и наведался в местный ювелирный магазин. Объяснив продавщице, что я хочу кольцо и примерно какого размера, я приступил к выбору. Не желая опускать руки, я решил поехать домой в обычное время, но из-за проблем на дорогах оказался на десять минут позже обычного. В то время как обычно я переодевался перед ужином, я сел ужинать в своем костюме. Когда мы закончили есть, я встал, Джуди и дети, вероятно, решили, что я собираюсь переодеться.

Джуди как раз собиралась встать и начать убирать со стола, когда я опустился на одно колено, держа перед собой открытую коробочку с кольцом.

– Джуди, ты окажешь мне честь и выйдешь за меня замуж?

– Наконец-то! Слава богу, я и не думал, что ты до этого додумаешься, папа, – с улыбкой сказал Ник.

Джуди все еще была в шоке, она смотрела на кольцо, а потом на меня.

– Да. Да, я сделаю это, – промолвила она, прежде чем расплакаться.

Джуди встала и обняла меня, она принюхалась и вытерла глаза, прежде чем поцеловать меня. Слезы начались опять, когда нас обоих обняла Гейл.

– Значит ли это, что теперь я могу называть тебя мамой?

Джуди и Гейл обнялись, Ник пожал мне руку и по-мужски обнял меня. Именно тогда я понял, что никто из детей не упомянул о своей матери или о том, как она может отреагировать. Лично меня это не волновало, в моих глазах это было не ее дело.

ЭПИЛОГ

Когда дети навестили Линду, они сообщили ей, что я снова собираюсь жениться, она лишь пожала плечами и сменила тему. Ник сказал мне, что Линде помогают от пьянства, она выглядит намного лучше, чем когда они виделись в последний раз.

К этому времени я подал заявление и получил законное право опеки над детьми. Линде были предоставлены широкие права на посещение, но по какой-то причине, известной только ей, она виделась с детьми в лучшем случае раз в месяц.

Убедившись, что Линда не пьет, я выписал ей чек на ее половину от продажи дома. Она поблагодарила меня и больше ничего не сказала. Ее отец поблагодарил меня за то, что я дал ей деньги. Он сказал, что они надеются, что она использует их для того, чтобы начать новую жизнь.

Вскоре после нашей с Джуди свадьбы дети пошли навестить Линду, но вернулись и сказали, что ее там нет, а ее родители понятия не имеют, где она. Джуди сказала, что Линда, вероятно, начинает новую жизнь и свяжется с ними, когда устроится, но этого так и не произошло.

Однажды вечером позвонил отец Линды и сказал, что у него плохие новости. Мы сидели, пока он объяснял, что Линда уехала и поселилась с парнем, с которым познакомилась в реабилитационном центре. Оказалось, что этот парень употреблял наркотики. По словам полиции, Линда и этот парень, Джеймс, умерли от передозировки. Он снова начал употреблять наркотики, и Линда тоже подсела на них.

Как только похороны Линды закончились, дети больше никогда о ней не упоминали. По крайней мере, не в моем присутствии. Гейл относилась к Джуди как к своей матери, Ник стал называть ее мамой с тех пор, как мы поженились. Я наблюдал, как Джуди и дети общаются друг с другом и не мог не думать о том, как Линда испортила свою жизнь, а потом совсем испортила ее, подсев на наркотики и покончив с ней.