Когда Никто вернулось, оно застало всё на прежних местах. Два мужских и одно женское тело лежали на полу связанные и скрюченные, стонущие сквозь кляпы от боли и унижения.

Никто надело им ошейники с поводками и потащило наверх. Причём Ирине оно освободило ноги, давая возможность подниматься по лестнице пешком, а парням пришлось ползти, словно двум жирным личинкам или червякам, раздирая колени и локти в кровь.

Нет, Никто не было жаль девчонку, но девчонка - это потенциальный товар, а товар надо беречь, Никто это хорошо усвоило. Парни же были просто кусками бесполезной человеческой плоти, расходным материалом. Хотя нет, они были не простым мясом, а вражеским мясом! Тем мясом, что хотело нанести боль и вред его Хозяину! За все его страдания эти ублюдки будут страдать в десятикратном размере! Никто лично об этом позаботится!

Где-то на трети пути навстречу им спустился высокий лысый мужчина с таким свирепым лицом, грубым, будто высеченным из камня, что Ирина сразу поняла, что им всем крышка! Такой шутить не будет! Человек с Таким лицом и Таким телосложением раздавит любого врага, словно пушинку! Такому - убить человека не сложнее, чем прихлопнуть назойливого комара.

— Приветствую вас, господин Лысый! - как всегда спокойно и монотонно изрекло Никто. От этого ледяного, могильного спокойствия Ирину буквально передëрнуло! Противные мурашки побежали у неё от плеч и далее - вниз, по груди и животу, коварно забравшись в самое сокровенное местечко, заставив его сжаться от предвкушаемого ужаса! Угораздило же её попасть в такой жуткий переплет!

— Виделись... Хватит уже церемониться, говори сегодня по-простому. Ситуация, само видишь, внештатная.

— Хорошо, как скажете. Хозяин и господин Рыжий в порядке?

— Ничего, до свадьбы заживет... Развяжи этим хуеплëтам ноги тоже, а то ещё задушишь ненароком.

Нет, Никита велел поставить парней на ноги не потому, что ему было их жаль, а просто потому, что их время ещё не пришло. Никто развязало Валере и Борису ноги, подняло их за волосы, словно пушинки, и поставило на ступеньки. Ирина в очередной раз поразилась его чудовищной силе. Она с диким ужасом осознавала, что и между ног этого монстра скрывается нечто кошмарно убийственное! То, о чём она не забудет никогда! Она молилась всем богам, чтобы до Этого не дошло!

Наверху они застали следующую картину. Пять стульев были жёстко зафиксированы полукругом в центре помещения так, чтобы сидящие видели вход в подземелье. С левого края сидел находящийся без сознания Женя, а с правого - Кристина. Оба были надежно зафиксированы, с неизменными кляпами во рту. Женя был весь в синяках, из разбитого носа текла кровь. Кристина же внешне не пострадала, но сидела с закрытыми глазами, из которых текли слёзы, размазывая тушь и помаду по прекрасному личику. Её тело потряхивало от беззвучных рыданий. Перед ними был расстелен новенький ярко-красный ковёр, на котором стоял Артём.

— А Рыжий с Чёрным где? - спросил Никита.

— В процедурной, приводят себя в порядок.

— А тело уже в крематории?

— Да, конечно. Сам знаешь, следы нам ни к чему.

— Да, этому хуеплëту ещё повезло! Легко отделался! Зато вам, сучьи выродки, нет!!! - обратился Никита к пленным парням.

Валера промычал в ответ что-то дерзкое, но тут же рухнул на пол, получив затрещину от Никто.

— Тише-тише, Никто, не убей раньше времени! Не делай ему услугу!

— Извините... Я не сильно...

— Знаю... Распредели пока остальных.

Ирину усадили справа от Жени, слева от Кристины - Бориса, а Валеру, как главаря, по центру. Он сверлил всех ненавидящим взглядом и думал о том, что напрасно ввязался в эту авантюру с поиском пропавших подельниц.

"Да и хуй бы с ними, с этими лярвами, других бы нашёл. А всё этот ëбаный сопляк - Борька! Разнылся, как баба! Наташеньку его, видите ли, спасать надо! Если выберусь живым из этой передряги, разгоню к хуям всё это скопище нытиков и соплежуев! Лишь бы выжить... Лишь бы выбраться... Ну ничего, я калач тëртый, и не из такого дерьма выкручивался!" - размышлял Валера, боясь даже думать о том, что предстоит ему пережить в этом жутком месте.

Его мысли прервал голос Вовы:

— Никто, ставь козла.

Он и Виталий уже привели себя в более-менее человеческий вид, приняв душ и смазав раны, и вернулись в основное помещение. На лице Виталия играла зловещая улыбка, не предвещавшая пленникам ничего хорошего, а лицо Володи искажала злобная гримаса ненависти. И чьё выражение было хуже, оставалось лишь догадываться.

Никто поставило посередине ковра устройство, напоминающее спортивного "козла".

— Эту, - указал Вова на Кристину.

Никто отвязало вяло сопротивляющуюся Кристину от стула и разместило на козле животом вниз, зафиксировав руки и ноги на стальных ножках потенциального спортинвентаря, а в данный момент - орудия пыток.

Вова взял в руку те самые ножницы, подошёл к раскорячившейся на козле Кристине и щелкнул ими перед самым лицом девчонки. Кристина вздрогнула от испуга и зажмурила глаза.

— Значит, яйца мне хотела отрезать, мразь, верно? А может быть это я тебе кое-что отрежу, а?!

Вова явно нарушал субординацию, ведь ножницы были любимой игрушкой Виталия. Но никто не стал спорить или не вмешиваться, ведь ситуация и вправду нарисовалась внештатная. Остальные лишь молча наблюдали за действиями самого молодого участника преступного сообщества. Все понимали, что Кристина не была заказана, а значит - с ней можно было делать всё, что душе угодно.

Вова установил видеокамеру на штатив, обошёл жертву сзади и задрал ей юбку на спину, обнажив аппетитную круглую задницу молодой и высокой красавицы и спортсменки, обтянутую колготками, сквозь которые виднелась полоска чёрных стринг, разделяющая сочные ягодицы. Эти ягодицы ощутили на себе неминуемый холод твëрдой стали, раздался звонкий щелчок, громкий девичий взвизг, и трусики вместе с верхней частью колготок полетели на пол мелкими тряпицами. Вова отложил ножницы в сторону и раздвинул обнажëнные ягодицы Кристины, открывая вид на гладко выбритую и смуглую от природы женскую промежность.

— Правда, прелесть, парни?

Раздался одобрительный гул.

— Тогда приступаем к уроку вежливости!

Вова плюнул на ладонь и грубыми, но умелыми движениями смазал сухую от ужаса щëлочку Кристины. После чего спустил трусы и без раздумий, резко и грубо вставил в туго сжатую от страха вагину.

— Умпф-ф-ф!!! - промычала от боли и обиды Кристина. Ещё никто и никогда так грубо не пользовался её прелестями. Она вообще любила доминировать в постели, а тут - такое унижение!

— Заебись, шлюха, тугая, как целка! А выëбывалась-то, выëбывалась! Мы здесь твой гонор быстро умерим, будешь у нас как шëлковая и навсегда забудешь про свои бабские замашки! - подбадривал себя Вован, ритмично натягивая на себя молодую свежую плоть.

— Умпф-ф-ф!!! Умпф-ф-ф!!! Умпф-ф-ф!!! - продолжала мычать в ответ Кристина. Голова её безвольно болталась, задница ходила ходуном, а из глаз капали горькие слёзы растоптанной женской гордости.

— Что, сучары, думали справиться с нами?! - кричал Вован на связанных парней, - Мы и не таких, как вы, укорачивали! Нам и мусора ни по чëм! Мы и мусоров ебëм, когда захотим! А вообще, парни, спасибо вам за подгон! Ещё две пиздатых телки на продажу не помешают! - продолжал свою тираду Вован, насмешливо глядя в глаза Валеры и показав ему сначала большой палец вверх, а потом - "фак".

Валера опять задëргался на стуле, за что вновь получил под дых от Никто.

— На, сука! На! На! На! Будешь знать, как на нас батон крошить, блядина толстожопая! - продолжал долбить Кристину Вован, издавая при этом громкие шлепки плоти о плоть.

— Умпф-ф-ф!!! Умпф-ф-ф!!! Умпф-ф-ф!!! - продолжала жалко мычать окончательно униженная и раздавленная Кристина.

— Да, СУКА-А-А-А!!! Заебись!!! На, блядь!!! Получай полную пизду!!! - закричал Вова, с особой яростью накачивая Кристину спермой.

Вова кончил и отошёл в сторону, но увы, на этом мучения молодой воровки не закончились, а только начинались. Как только Вова вышел из неё, его место занял Виталий, со злорадной улыбкой войдя в разъëбанное влагалище Кристины и продолжив нещадно сношать дерзкую девчонку. Тем временем спереди к ней подошёл Артём. Он извлек изо рта Кристины кляп и отвесив ей для острастки, чтобы не оказывала сопротивления, несколько звонких пощечин, вставил на место кляпа специальный расширитель. Одной рукой он взял девчонку за волосы и задрал голову повыше, а второй проник под блузку, больно и настойчиво наминая огромные сочные сисяндры.

Кристина практически не двигалась, лишь слегка елозила животом и вынутыми Артёмом наружу сиськами по гладкому козлу, ощущая, как сзади новый член ходит все резче и глубже, все больше растягивая стенки её многострадального влагалища. Слюна из не менее жëстко, даже жестоко сношаемого рта вытекала изо рта и стекала по подбородку, капая на пол.

— Грязная воровка, дешевая подстилка! Сделаем из тебя знатную вафельницу! - грубо оскорблял её Артём, долбя прямо в горло и больно щипая соски.

— Гр-р-рмпф-ф-ф! Гр-р-рмпф-ф-ф! Гр-р-рмпф-ф-ф! - отвечала ему насилуемая глотка Кристины.

Артём схватил девушку за уши, натянул поглубже и стал с диким рëвом изливаться прямо ей в желудок. Кристине не оставалось ничего другого, кроме как глотать.

После Артёма подошёл Никита и расстегнул ширинку на своих брюках. Подошёл ещё ближе. Оценил Кристину, как жалкую мокрую собачонку на поводке. Взял голову за подбородок и без лишних церемоний вставил хуй в рот. Ему было плевать на её чувства. Он грубо ебал её нежную глоточку, не знавшую до сегодняшнего дня прелестей минета, проталкивая елдак до самого основания. Он натягивал прелестную взмыленную девичью голову, потную и красную от немыслимого напряжения, вжимая лицо в свой лобок. От ударов о ширинку на прелестном подбородке и не менее прелестных щечках отпечатывался узор молнии. Никита не забывал отвешивать смачные пощечины, когда ему казалось, что Кристина недостаточно покладиста. Иногда он имел безвольно распахнутый рот своими грубыми жёсткими пальцами, вытаскивая сгустки взбитой в пену слюны и размазывая их по всё ещё милой красной мордашке. Кристина при этом снова и снова приподнималась и опускалась на члене Виталия.

— Черт!... Никак кончить не могу!... - пожаловался тот.

— Может, в сраку ей вставишь? - с ленцой посоветовал Вован. - Как говорится, "хоть и пахнет хуже, зато входит туже!" Гы-гы!

— Да не... Сам знаешь - не люблю глину месить... Только после процедурного кабинета...

При всем этом Никита не переставал насиловать рот Кристины своей здоровенной елдой. Он таскал девушку за волосы, тряся и подталкивая безвольную голову. Воздуха Кристине явно не хватало. Ей хочется наконец закрыть рот, но расширитель не дает этого сделать и беспощадный хуй очередной раз скользит по языку, упирается в заднюю стенку горла и таранит глотку, проникает так глубоко, что шею сводят рвотные спазмы, что время от времени слюни брызгами вырываются изо рта вместе с кашлем. У девушки было ощущение, что она потеряет сознание и умрёт, но долгожданного облегчения всё никак не наступало. У пазух носа Кристины уже надувались пузыри из слюны. Из глаз текли обильные слезы. Волосы мокрые от пота... Никита сжалился и запихнул ей в рот свои яйца, чтобы та немного их полизала, и снова ебал, заставляя смотреть в глаза.

И всё же терпение насильника оказалось не бесконечным, и он наполнил желудок несчастной красавицы своим семенем. И почти одновременно с ним кончил и Виталий, заполнив уютную молодую пиздëнку своей кончой.

Вид Кристины был жалок. Она лежала на козле прогнувшись, широко расставив ноги, по которым текли густые потоки спермы и пота, одежда на ней была порвана, запачкана и безнадёжно испорчена, шикарные сиськи двумя потными полушариями свисали по бокам вниз, словно две переспелых дыни. Никита грубо взял её за волосы и поднял голову жертвы вверх. Она глядела на него широко раскрытыми глазами снизу вверх. Грудь при этом вывалилась вперед, голая попка оттопырилась, заляпанный спермой рот был нелепо распахнут, а жалкое, но всё ещё прекрасное лицо заляпано смесью пота, спермы и косметики.

— Вот видите, что бывает с глупыми воровками, - произнес Никита. Его слова явно предназначались дрожащей от ужаса Ирине, - Надо сначала думать, а потом уже действовать, тупые бляди!

— Никто, отведи нашу милую гостью в процедурную, - вальяжно скомандовал Виталий, восседая с бокалом любимого пива на любимом кресле, - и приведи её в кондицию. Шлюха слегка поизносилась.

— Будет сделано, шеф! - неожиданно весело и дерзко ответило Никто.

Виталий поднял удивленно брови но промолчал. Сегодня был особенный день - Никто заслужило награду и вело себя вольготней обычного.

Едва оно скрылось с кряхтящей от напряжения Кристиной в процедурной, со стороны тайного хода в подвал послышалось вдруг цоканье каблуков. А спустя несколько секунд наверху появился Вова в сопровождении двух шикарных пышногрудых блондинок. Обе были наряжены в латексные платья, имитировавшие школьную форму, чулки и туфли на высокой шпильке. Руки молодых красоток были скованы за спиной, а шикарные голые груди гордо торчали вперёд, удерживаемые чашечками открытых лифов. Дополняли картину кожаные ошейники, поводки от которых находились в руках самодовольно улыбающегося Вовы. На той девчонке, что чуть повыше и с голубыми глазами, всё было в нежных бело-розовых тонах, а на второй, кареглазой и более смуглой - в строгих чёрно-белых.

"Розовенькая" при виде новых гостей, восседающих на стульях громко вскрикнула:

— Ой, Борька, и ты тут?! - за что незамедлительно получила смачный подзатыльник от Вовы.

Борис резко заерзал на стуле, мыча какие-то проклятия сквозь кляп и пытаясь вырваться из пут. Глаза его налились кровью от бешенства. Артёму пришлось успокоить его порыв электрошокером.

— Твой бывший? - с игривым интересом спросил Вова. Ситуация его явно забавляла. Впрочем, как и остальных "хозяев положения".

— Ну... Как бывший... Настоящий... Парень мой, - ответила Наталья, сгорая от стыда и налившись краской, глядя на свои голые сиськи, выставленные сейчас на всеобщее обозрение.

Её слова вызвали в помещении дружный громкий хохот.

— Ха-ха-ха!!!

— Пиздец, умора!!!

— Насмешила, так насмешила!!!

— Запомни, овца, - рявкнул на неё Вова, больно одернув за ошейник, - Никакого парня у тебя больше нет, а есть лишь твои хозяева, твои господа! Тебе ведь говорили об этом, ничтожество?!

— Да... Конечно, господин Рыжий... Просто я...

— Просто, "что"?! Просто ты забыла, кто ты?!! - не унимался молодой садист. Казалось, он готов избить несчастную Наталью.

— Простите, простите, господин Рыжий!... Этого больше не повторится!...

— Кто ты?!! - ревел на готовую умереть от ужаса девушку Володя.

— Я рабыня своих хозяев...

— Ещё?!

— Я шлюха! Дешевая подстилка!! Грязь под ногами своих господ!!!

— Так-то лучше... - смягчил голос Вован, - У тебя есть возможность исправить свою ошибку... Господа, кто желает нашу розовенькую сисястую шалавëнку?

— Бля, Рыжий, я не в форме... В другой раз... Да и к тому же мне вторая кобылка больше понравилась... - устало ответил Виталий, потирая большой синяк на бедре и глядя на смущённо краснеющую Марию.

— Я только что кончил, а мне давно не восемнадцать лет, - поддержал товарища Артём, наливая себе пиво.

— А ты, Лысый?

— Да то же самое... Тем более, что вчера ей хорошо попользовались... Я бы, пожалуй, вон ту тёмненькую попробовал, - ответил Лысый, небрежно махнув в сторону ни живой, ни мёртвой от творящегося кошмара Ирины.

— Понимаю... Я и сам не в форме... Но наказать ушлёпка надо... Есть у меня одна интересная идейка...

— Дерзай, молодёжь!

Вова чуть задумался, улыбнулся и обратился к Наталье:

— Твой бывший хуеплёт ревнивый?

— Да, господин, очень...

— Это хорошо... Изменяла ему?!

— Нет, господин...

— А если честно?!

— Ни разу, господин... Он был единственным мужчиной в моей жизни до вчерашнего дня...

— Верность? Хм-м-м... Любопытно, любопытно... Повезло тебе, хуеплёт ебаный! Поимел красивую и верную тёлку!

Борис вновь промычал что-то негодующее и вновь получил дубинкой по "кумполу" от Артёма.

— А что бы он сделал, детка, если бы ты ему изменила? - продолжал "допрос" Вован.

— Мне, скорее всего, ничего... Господин. Только скандал устроил, а потом...

— Что потом?

— Жёстко меня... Трахнул... Господин.

— Я-а-асненько... А ёбарю твоему?

Наталья опять густо покраснела.

— Не знаю, господин... Не уверена...

— А как сама думаешь, зная его?

— Он бы... Господин... Он бы его...

— Ну же, блядина?!! Отвечай!!! - взревел Вова, отчего Наталья подпрыгнула на месте.

— Он-он-он!!! Он-н-н-н бы его-го прир-резал!!!.. - истерично взвизгнула она.

— Тихо мне!

— П-п-простит-те, господ-дин...

— И главаря вашего прирезал бы?

— Думаю, да, господин, даже Валеру прирезал бы...

— Это хорошо... Тем больнее ему будет сейчас... Слышишь, ублюдок ёбаный, теперь твоя девка превратилась в самую настоящую блядь и изменит тебе прямо при тебе! Готова, шлюха?!

Красная как помидор Наталья хрипло ответила:

— Да, господин...

У Натальи внутри все сжалось от предстоящего ужасного позора. Но воля хозяев была сильнее её страха. И тем сильнее ей захотелось, чтобы ее использовали, мучали и трахали так, как нужно хозяевам. Чтобы она ничего не контролировала, а только чувствовала рядом того, кто приказывает, того, кто ее морально и даже физически уничтожит. Её воля была окончательно сломлена ещё там, в подвале, благодаря жуткому монстру по кличке Никто.

Остальные бандиты с нескрываемым любопытством наблюдали за развёртывающимся перед их глазами шоу.

— Подойди к Валере. Встань на колени, - командовал Вова, - А ты не стой столбом, - обратился он к Марии, - упала на колени и начала сосать!

Маша послушно встала на колени и принялась делать умелый минет своему повелителю без помощи скованных рук. Вова даже прикрыл глаза от удовольствия, ведь Маша была умелой минетчицей.

— Расстегни ему ширинку.

Наталья умоляюще посмотрела на Вову, намекая на то, что руки её скованы за спиной.

— Зубками, шлюшка! Зубками поработай. Порадуй и меня, и Валеру.

Наталья тихо, чтобы не слышали господа, вздохнула и припала ртом к ширинке джинс Валеры, не обращая внимание на возмущённое мычание Бориса, сидящего буквально в метре справа от неё. Боря был ей уже не интересен, он казался теперь Наталье, здесь, в логове извращенцев, жалким неудачником и слабаком, предавшим её. Настоящий мужчина, такой, какими ей казались Никто или господин Лысый, вытащил бы её отсюда! К её удивлению, Валера молчал и лишь глубоко и громко сопел.

С пуговицей пришлось повозиться довольно долго. Её противный металл больно царапал зубы, а грубая ткань противно лезла в рот, но Наталья, к своему ликованию, всё же справилась. С молнией справиться было куда как проще. Наталье не было уже стыдно, а единственное, о чём она думала, слушая как похабными словечками её подбадривают хозяева, так о том, что как же хорошо, что Валера не носит ремень.

Спустив штаны своего прежнего босса ниже колен, до Натальи дошли голоса господ:

— Ни хуя себе, гусь, да ты у нас блатной!

— Никогда не встанешь на колени, значит?!

— Ну-ну, посмотрим!

— Ха-ха-ха!

— Гы-гы-гы!

Наталья бросила взгляд на колени Валеры и поняла, что господа говорят о его наколках. Две восьмиконечные звезды - да, Валера жил блатной романтикой и дешёвыми понтами. Но никаким блатным он на самом деле не был. Так - приблатнённый на выебонах, нюхнувший лагерной жизни. Наталья всегда презирала эти дешёвые понты. Но деньги не пахнут и не имеют понтов, а от Валеры деньги были. А ещё это мерзкий ублюдок давно мечтал её выебать, но боялся Бориса. Что ж, судя по всему, своего он сегодня добьётся. Ведь такова воля господ! Настала очередь трусов. С ними проблем не возникло и они присоединились к ранее спущенным джинсам. Открывшаяся под ними картина вновь вызвала оживлённое обсуждение.

— Ты глянь, да у него там шарики под кожей, кажется!

— Ничего себе, монстрила!

— Такой же урод, как и он сам!

— Эти дебилы думают, что бабы от такого прутся!

— А хер их знает, может и прутся!

— Щас проверим!

Перед Натальей предстал довольно крупный, полустоячий, тщательно выбритый хуй. Хуй, как хуй, но с одной особенностью, выделяющей его среди других обычных хуёв: тремя буграми под кожей, напоминавшими фурункулы или чудовищные бородавки. Девушка догадалась, что это были те самые пластиковые шарики, которыми не раз хвастался Карась, приняв лишнего на грудь. Он утверждал, что девки перед такими визжат от восторга. Но Наталья в восторге отнюдь не была. Она с содроганием думала о том, какие ощущения он ей дарует. Это было чертовски неудобно, но волнение, ожидание, предвкушение заставляют, затаив дыхание, ожидать новой команды.

— Ну, хуле смотришь, соси! - услышала девушка до боли знакомый голос. Голос господина Рыжего.

Она вздрогнула и уже через мгновение, поймав губами приблизившийся жутковатый хуй бывшего босса, Наталья начала его жадно сосать, пытаясь заглотить в себя как можно глубже, не обращая внимание на его странную уродливую форму. Она насаживала свой блядский, как утверждали господа, рот на него и лаская член по всей длине, причмокивая и смакуя. Держа скованные руки за спиной. Возможно, с ними было бы удобнее, но выбора у Натальи не было и она сосала, сосала, сосала...

Краем уха она слышала, как её напарница по несчастью занималась тем же.

Когда чудовищный член Валеры пришёл в полностью боевое состояние, превратившись в довольно крупный, уродливый, кривой ствол, Наталью заставили встать. Один из господ, скорее всего - Лысый, подошёл к девушке сзади, расстегнул ей наручники и, переведя руки пленницы вперёд, вновь застегнул. Потом он задрал её латексную юбку до пояса, сдвинул чисто символические трусики в сторону и повелевал:

— Оседлай его, шалава. Сделай своему бывшему шефу приятно.

Голос действительно принадлежал господину Лысому, Наталья не ошиблась.

Она закинула руки за спину Валеры, как бы обняв его, закинула сначала левую, а потом и правую ногу ему на бëдра, седлая тем самым его твёрдый монструозный хер, что у Натальи не сразу, но получилось. В бункере раздался тройной вздох. Один - боли, другой - наслаждения, а третий, самый громкий - ревности.

Наталья немного поелозила на Валере, как бы привыкая к его габаритам, и начала бодро скакать на нём. При этом грудь её постоянно мяла щетинистое лицо Валеры, а попка с громкими шлепками билась о его бëдра. Борис глядел на эту картину во все глаза и, казалось, готов был выпрыгнуть из кожи, чтобы остановить сношающуюся парочку.

— Больше страсти, шлюха, мы кино снимаем! - крикнул на Наталью Вова и тут же кончил обильным потоком на грудь и лицо Марии.

Мария стояла на коленях, вся в сперме и улыбалась, изображая блаженство. Она, в отличие от Натальи, лишь старательно исполняла свою роль, надеясь на скорое освобождение. Ей дали влажных салфеток, чтобы вытереться, а потом Седой и Лысый поставили её раком и стали драть в два смычка.

Виталий же подошёл к прикованной и дрожащей Ирине, просунул руку ей под кофточку и стал мять её небольшую упругую грудь под лифчиком, больно выкручивая нежные сверхчуствительные сосочки. Ирина всегда возбуждалась от подобного, но не сейчас. Сейчас она задрожала ещё сильнее и крепче вжалась в стул, будто это могло ей в данный момент помочь. Её мучитель был доволен произведенным эффектом. Вот что значит - опытный, увлечённый своим делом маньяк.

А Наталья, тем временем, подчиняясь приказанию Вовы, изображала страсть и похоть, тяжело дыша и стоная, всё плотнее прижимаясь к Валере.

А Никто уже завершило манипуляции с Кристиной, отволокло её в подвал и теперь любовалось дикой оргией, происходящей в основном помещении. И всё это получилось благодаря ему - Никто. И сегодня оно получит свою долю от этого пиршества плоти, страданий, наслаждений и, конечно же, - сладкой боли!

— Не молчи, комментируй процесс! - приказал Виталий Наталье, вновь до слёз сжав сосок Ирины.

Наталья послушно исполняла:

— О, Валерочка, какой у тебя большой и твёрдый, как приятно с тобой трахаться!

— Жëстче бранись, шлюха!

— О, да, я шлюха! Я конченая блядь! Еби меня, миленький мой, еби!!! Какой ты горячий!!! Да, да, да!!! Сука, блядь, Да-а-а!!!

Валера в ответ протяжно простонал. Он кончил внутрь Натальи, бурно, как никогда в жизни, даже забыв на миг про боль в сломанной руке! Видимо, сказалось нервное напряжение.

Наталья ещё немного посидела верхом на увядающем члене Валеры, а потом, по команде Виталия, встала с него, тщательно выскребла сперму из влагалища и размазала по сморщенному от гадливости лицу бывшего босса. Казалось, что его сейчас стошнит и он захлебнется в собственной рвоте, но Валера всё же сдержался, к сожалению Бориса. Тот с удовольствием посмотрел бы на такую нелепую и мучительную кончину босса, только что трахнувшего его любимую девушку!

К тому времени Ирину уже избавили от кофты и лифчика с помощью ножниц и Виталий мял небольшую смуглую грудь девушки в открытую, уделяя особое внимание крупным торчащим соскам. Ирина к тому времени уже не плакала, а просто тихо скулила, отлично понимая, что скоро наступит и её очередь принимать в себя много крепких хуëв...

– Ты была плохой девочкой и связалась не с той компанией, дурочка. А глупых плохих девочек наказывают. Их привязывают и порят ремнем по голой жопе до тех пор, пока они не начинают визжать и скулить как последние сучки, прося о пощаде… Но их не жалеют и не слушают их визги. Их порят, секут, порят, а потом ебут, ебут, ебут и снова порят, секут, порят... - нагнетал на Ирину жути Виталий.

Никто между тем избавило Валеру от остатков одежды, явив миру ещё две синих "розы ветров", но уже в районе ключиц. Последовали очередные комментарии про блатную жизнь и "петушиное" будущее Валеры.

Когда Никто освободило его руки, Валера попытался ударить гиганта здоровой рукой, но потерпел неудачу. Раздался хруст ломаемых костей и вторая рука Валеры тоже обмякла в районе запястья. Никто закинуло воющего от боли, обиды и отчаяния Валеру на плечо и унесло в процедурную. Все понимали, что кошмар для Валеры на этом только начинался. Но всем было похуй. Один лишь Никита прокомментировал данный инцидент:

— Смешной такой бедолага...

...

– И пойми, что ты своими необдуманными поступками всё это заслужила! Чтобы тебя драли ремнём, словно школьницу, получившую двойку, - продолжал увещевать Ирину Виталий, постепенно развязывая её и освободив от кляпа, - Истязание научит тебя понимать всё с полуслова и быть послушной шлюхой, кем ты от рождения и являешься, радостно раздвигая ноги по щелчку пальцев твоих господ, подставляя все свои ебливые дырки. А теперь вставай!

Ирина поднялась на ноги, облизывая затëкшие губы и дëсны. А Виталий, взяв ее за руку, повел безвольную девчонку к дивану. Сев на него, отодвинув ногу и потянув к себе обречëнно-послушную Ирку, легко уложил ее поперек своей ноги, к верху попкой. На диване уже лежал приготовленный для нее ремень.

— А это лишнее, - почти ласково произнёс Виталий, снимая с Ирины юбку, колготки и трусики. В этот раз он решил обойтись без ножниц.

Оттопыренная голая попка была красивая и округлая, с эластичной смуглой кожей. Дразнящий тёмный анус был крепко сжат, но ничем не защищен в промежности, проглядывая между раздвинутых ягодиц чуть выше сморщенных половых губок, таких же темных, как и вся промежность. Виталий отлично понимал, что от сопротивления девчонку удерживает лишь угроза ещё большего насилия от здоровенных мужчин, и это было прекрасно. Он велел ничем не занятой Наталье сесть подруге на ноги, чтобы та не сильно дергалась от боли.

Экзекуция началась.

Виталий, крепко придерживая Ирину за талию, так чтобы она не могла дергаться, взял ремень, замахнулся и ударил Ирину по заднице первый раз. Не больно. Но девушка, растянувшись, вцепилась в покрывало, сжав его кулачками, тихонько застонала. За первым ударом последовал второй, третий… Началась настоящая порка. Ирина стонала все больше и громче, перегнутая через ногу Вована и крепко удерживаемая его сильными руками, а также руками Натальи, закусив губу и стараясь не кричать. На ее нежной подтянутой попке с каждым ударом оставались всё новые и новые красные полосы. Наконец, она не выдержала и заверещала своим тонким голосом:

— Ой, пожалуйста! Ой, не надо! Больно! И-и-и-и-и!...

— Заткнись, блядина, заткнись! Терпи, ты заслужила! А то хуже будет!

С Ириной никто не считался, никто ее ни о чем не спрашивал, ее тело просто использовали так как хотели в максимально откровенной форме. И она была этому очень рада, наконец-то открыв в себе это чувство. Ей внутренне всегда хотелось чтобы ее заставляли, били по заднице, говорили грубые слова, жестко трахали и использовали не пределе возможностей. И так оно теперь и происходило, насилие Ирину, к её ужасу, начинало возбуждать.

– Получай, шлюха, получай! – очередной раз ремень с размаху ударил Ирину по попке.

– Айа-а-а!.. А-а-а-а!.. – застонала она в очередной раз, ноги её инстинктивно дернулись, пытаясь подогнуться, но Наталья не давала сделать ей этого.

– Будешь знать в следующий раз, как в чужие апартаменты вламываться! Будешь ещё?! Будешь, сука?! – ремень вновь и вновь с силой ударял ее по исполосованной попе, вызывая новые стоны. Потом ударил ещё, и еще, и ещё раз!…

– А-а-а-а-а! А! А! А! Я больше не буду, я буду-у-у послу-у-ушно-о-ой девочкой, хорошей шлюхой своих господ!... – у Ирины на глазах вновь выступили слезы, она ерзала на ноге Виталия, продолжая сжимать руками покрывало, жалобно хныча.

Уже кончившие в Марию Артём и Никита не без удовольствия наблюдали за картиной порки, сидя на диване, попивая пиво и положив ноги на спину стоящей раком девушки. Она была сейчас словно частью мебели, подставкой для ног. Парни не зря решили дать ей прозвище "Пуфик".

– А-а-а-а-а-а! Я всё-о-о-о буду-у-у дела-а-ать, только не надо-о-о! – продолжала причитать Ирина, её извивающаяся попка уже горела огнём, пылала красным пламенем, но ее все продолжали и продолжали пороть, не слушая!

– Вот тебе еще, сука блядская! – ремень со звонким щелчком наотмашь ударил снова, уже не менее чем тридцатый раз.

— Уаы-ы-ы-ы... - ревела белугой Ирина.

Ремень, сопровождаемый утробным рёвом Ирины, ударил еще несколько раз и яростная порка многострадальной задницы прекратилась.

– Будешь ещё так орать, заткну тебе рот своими трусами, поняла?!

— Да-да, господ-ди-и-и-ин...Ы-ы-ы-ы!... - девушка хорошо усвоила урок.

Виталий отложил ремень и начал грубо лапать Иринины растерзанные, разгоряченные ягодицы, поглаживая и раздвигая их. Проводя пальцами по ее беззащитному сфинктеру и мокрой уже пизденке, которые находились перед ним в самом своем доступном и бесстыдном виде.

– Вот теперь ты будешь податливой и послушной, мелкая блядюшка, будешь делать все, что тебе говорят...

– Да-да, господин...?

— Чёрный.

— Да, господин Чёрной, я все буду делать! – громко прошептала Ирина. Она уже почти что забыла о недавнем истязании и уже вовсю прогибалась, насаживаясь своими разгоряченными дырками на пальцы Виталия, попутно виляя своей оттопыренной задницей, – А вы делайте со мной все что хотите!…

Бесцеремонная и беспощадная порка ремнем возбудила ее похлеще всякой прелюдии. Но счастье её обломали самым непредвиденным образом.

В помещении вдруг появилось Никто с перекинутым через плечо вперёд ногами Валерой. Тот был измочален и жалок. Его уродливый писюн совсем сморщился, превратившись в жалкий бугристый стручок, волосатая ранее задница выбрита, а на пояснице написано губной помадой: "КОРОЛЬ ПЕТУХОВ", вниз от надписи, в сторону хорошо промытого и смазанного ануса вела кривая красная стрелка. Но самая неприглядная картина открылась, когда Никто стало фиксировать Валеру на "козле". Во рту парня красовался расширитель, и расширялся он слишком уж широко, что говорило о том, что у Валеры недоставало всех передних зубов. Даже Боре стало немного жалко Валеру, хотя ненависть его никуда не девалась.

— Для себя пасть ублюдка приготовило? - с ленцой поинтересовался Вован.

— Да, господин Рыжий. Его рот - мой трофей.

— Не порвёшь его своим агрегатом?

— Не должно... Я ему обезболивающего вкололо, когда зубы дёргало. Вам его жаль?

— Нет, конечно. Но лучше оставить живым, поглумиться. Да и такой товар тоже пользуется определённым спросом. Можно поднять копеечку.

— Да, господин Рыжий, на каждую дырку найдётся свой любитель...

— А ты юморист.

— Спасибо...

— Слушайте, братцы, а у меня возникла одна мыслишка, - задумчиво молвил Виталий, поглаживая полосато-распухшую попку Ирины.

— Какая, хозяин?

— Пускай его Борян выебет, а жопу девки подготовят.

— Мудрая мысль, хозяин... Я его хорошо прочистило и смазало...

— Пуфик!

— Да, господин Чёрный! - откликнулась Мария.

— Подготовь вместе с Липучкой задницу этого ублюдка.

Липучкой они прозвали за ластящиеся манеры Наталью.

— Хуле зенками хлопаете, сукины дочери?! Приступайте, ёб вашу мать!!!

Испуганные девчонки подскочили к Валере и принялись готовить его к анальному вторжению. Того самого Валеру, который ещё пару дней назад был их боссом и которого они не столько даже любили или уважали, а скорее - побаивались и терпели его хамоватые манеры.

И вот уже четыре смазанные пальца прекрасных сисястых блондинок проникли в анал Валеры, трахая и растягивая его до предельной ширины. Расширяя его до предела. Валера лишь тихо бубнил сквозь расширитель, он был явно не в себе от пережитого.

– Вот так уже лучше, – подбодрил их Вован, – Надо разработать этого слишком дерзкого петушка получше перед еблей. Пускай знает, что его место под шконкой, обе дырочки отданы на радость пацанам!..

Никто тем временем расстегнуло ширинку и извлекло наружу поистине монструозный половой орган. Хуй его, хоть и был толще обычного, но главное, что шокировало - его длина! Даже сейчас, в полувялом состоянии, она составляла не менее двадцати пяти сантиметров! Девочки с содроганием думали о том, коков же он в боевом положении!

Никто подняло Валерину голову и без лишних слов и раздумий стало пропихивать этого монстра в рот несостоявшегося вора в законе. Валера заурчал и захрипел, из глаз его брызнули слёзы.

— Тихо, тихо, маленькая моя, сегодня твой сладенький ротик получит свою первую порцию кайфа, но потом этого кайфа будет много, очень, много, - пыталось успокоить Валеру Никто своим ласковым голосом, ввергая того в ещё больший ужас.

Спустя некоторое время член-гигант Никто встал полностью и неспеша, но глубоко ебал Валеру в рот, то полностью появляясь снаружи, то проникая на всю свою тридцатисантиметровую длину. Валера в ответ лишь издавал из горла нечленораздельные звуки:

— Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...

При этом его бритая жопа ходила из стороны в сторону. Пальцы Пуфика и Липучки в нее входили уже абсолютно свободно и на большую глубину, все увеличивая темп.

Артём с Никитой отвязали Борю от стула, стреножили и переместили руки в наручниках вперёд. Подвели к Валере, ягодицы которого были широко распахнуты девчонками и приказали:

— Еби!

— Он твою девушку ебал, а ты выеби его!

Боря указал глазами на свои штаны.

— Да уж, штаны снять забыли...

— Бывает... Липучка, займись этим. Твой бывший ебаться хочет, помоги ему.

Наталья поняла всё правильно. Она упала перед Борькой на колени, расстегнула и спустила ему штаны. Но член парня не выражал желания ебать мужскую задницу. Пришлось Наталье поработать над ним кулачками и ротиком, шустро воскресив его для ебли. И под всё продолжающиеся и продолжающиеся размеренные "Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!..." Наталья направила член своего бывшего парня в задницу своего бывшего босса.

— Ну вот и всё, петушок, теперь ты на крючке! - подбодрил воющего Валеру Никита, брезгливо плюнув ему на спину.

— Скоро втянешься, пидорок, сам проситься на хуй будешь! - глумился над Валерой Артём, - Был Валерой - Карасём, а станешь Лерочкой - Пидараской!

— Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!... - отвечал Валера.

— А ты давай, не филонь, а то Никто и тебя выебет! - рявкнул на Борю Артём, подкрепив свои слова крепкой затрещиной, - Резче еби, глубже!

— Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А!...Г-р-р-р-мпфа-а-а-а-А-М-М-М-М-Н-Н-Н!... - ревел Валера, получая в желудок бесконечную, казалось, порцию спермы. Кроме как глотать её, у него выбора не было. Да и вообще, больше у него не было никакого выбора. Он уже превратился в послушную секс-игрушку в руках безумных маньяков.

Вдруг на крайнем слева стуле началась какая-то возня. Это очнулся Женя, про которого все уже забыли.

— Бля-а-а-а... Чего? Чего здесь вообще происходит?! - промычал он заплетающимся языком, созерцая немыслимую в своём безумии картину.