Комментарии ЧАТ ТОП рейтинга ТОП 300

стрелкаНовые рассказы 79447

стрелкаА в попку лучше 11685 +8

стрелкаВ первый раз 5147 +3

стрелкаВаши рассказы 4646 +4

стрелкаВосемнадцать лет 3464 +4

стрелкаГетеросексуалы 9346 +2

стрелкаГруппа 13482 +3

стрелкаДрама 2934 +2

стрелкаЖена-шлюшка 2616 +5

стрелкаЖеномужчины 2074 +1

стрелкаЗрелый возраст 1737 +1

стрелкаИзмена 12252 +9

стрелкаИнцест 11948 +5

стрелкаКлассика 366

стрелкаКуннилингус 3265 +4

стрелкаМастурбация 2253 +1

стрелкаМинет 13322 +5

стрелкаНаблюдатели 8047 +6

стрелкаНе порно 3079 +3

стрелкаОстальное 1084 +1

стрелкаПеревод 8049 +8

стрелкаПикап истории 725

стрелкаПо принуждению 10793 +5

стрелкаПодчинение 7256 +7

стрелкаПоэзия 1476 +2

стрелкаРассказы с фото 2519 +2

стрелкаРомантика 5608 +3

стрелкаСвингеры 2328

стрелкаСекс туризм 510

стрелкаСексwife & Cuckold 2495 +4

стрелкаСлужебный роман 2428

стрелкаСлучай 10178 +5

стрелкаСтранности 2727 +2

стрелкаСтуденты 3617 +2

стрелкаФантазии 3303 +1

стрелкаФантастика 2848 +1

стрелкаФемдом 1478 +5

стрелкаФетиш 3241 +3

стрелкаФотопост 787

стрелкаЭкзекуция 3230 +2

стрелкаЭксклюзив 348 +1

стрелкаЭротика 1917 +1

стрелкаЭротическая сказка 2518 +3

стрелкаЮмористические 1531 +1

Стрельба в Милосердном Господе нашем. Часть 5/6

Автор: Сандро

Дата: 14 октября 2022

Перевод, Не порно

  • Шрифт:

Картинка к рассказу

Глава 8: Все сказано

Когда в первую неделю января я вернулся на работу, отец Михалес изложил свои планы относительно моей новой должности,.

– Совет директоров утвердил новый офис, именно офис, а не просто должность. Вы будете занимать руководящую должность. У вас будет секретарь, следящий за тем, чтобы все стенограммы были актуальны, чтобы другие достижения были полностью...

Он подробно объяснил, как хочет, чтобы я выполнял работу, спрашивал мое мнение, прикидывал, сколько еще людей нам нужно будет нанять. У него был целый блокнои планов, с предложениями для моего рассмотрения по пунктам, которые он считал спорными. Это была брошюра, которую он представил совету директоров.

– Я сплагиатил многие из ваших отчетов и идей прошлого лета, – сказал он, – и скопировал контрактную систему из Good Sam в Миннеаполисе, где раньше работал...

Он хотел подробно узнать, как в это вписывается программа Кливленд, и я рассказал о новых базах данных, профессиональных организациях и контрактах. Он хотел, чтобы я посетил все крупные больницы в этом районе и узнал, как они работают.

Совет директоров создал комитет, который должен наблюдать за нами и консультировать нас. Они составляли пошаговый план организации работы, основываясь на брошюре о. Михалеса и собственном опыте (несколько человек входили в советы директоров других больниц, а один – доктор Йохансен – руководил аналогичной программой в службе по подбору врачей). Они хотели встретиться со мной.

Я был поражен. Кабинет. Помощник, скоро, возможно, еще один. Ответственность за других.

– Вы можете выбрать себе секретаря или помощника, либо из тех, кто уже работает на нас, с его или ее согласия, либо нового сотрудника. Все зависит от вас. Я бы хотел увидеть описание работы, которое вы напишете, прежде чем размещать вакансию. Ваш новый офис ремонтируется прямо над главным входом. Ваша должность – заместитель главы администрации по профессиональным полномочиям. Подчиняться будете мне. Вы не являетесь начальником руководителей отделов, но будете с ними работать. Кстати, они утвердили эту должность и вас на ней. Они знают, что по мере роста больницы слишком многие проскальзывают сквозь трещины, не столько из-за неспособности поддерживать лицензию, сколько из-за ощущения, что мы – всего лишь ступенька. Они обещали вам помочь и не будут, повторяю, НЕ БУДУТ раздражаться в ответ на любой вопрос, который вы можете задать. Это же касается и цвета краски на стенах.

Он улыбнулся, имея в виду, что руководители отделов не станут обижаться на меня, если я задам глупый или невежественный вопрос.

Мне пришлось многое принять. Я не отвечал за других с тех пор, как служил в морской пехоте. Я задавался вопросом, не происходит ли все это из-за стрельбы.

– Отец, меня повышают из-за убийств?

Он в задумчивости откинулся в кресле. Этот вопрос был для него серьезным, как будто затрагивал самую суть нашего чувства ценности. Он сцепил пальцы, посмотрел на них, а затем на меня.

– Впервые я заговорил о необходимости перемен в этой области в апреле прошлого года, за два месяца до того дня. Даже упомянул, что считаю подходящим человеком для этой должности вас, но в вашем резюме есть некоторые слабые места, если быть откровенным, большинство из них связано с вашей относительной молодостью. Вам двадцать девять, почти тридцать. Вы же будете иметь дело с врачами, которым за семьдесят. Самонадеянными. Неуверенными в себе. Критичными. Обвиняющими. Ваша работа была хорошей, но у вас – всего лишь степень бакалавра, что для некоторых из этих людей делает вас дерьмом. Когда обсуждали эту должность, мы решили, что вы будете хороши в офисе, но не готовы им руководить.

– Потом – стрельба. Затем раскрытие того, кто уничтожил убийц, и, самое главное, тот факт, что вас не видели по телевизору, не слышали по радио, даже не было интервью в новостных журналах. В оценке руководителей отделов вы поднялись. В этот момент я сказал, что отправляю вас в Кливлендскую программу и сохраняю здесь вам зарплату. Они согласились. Они знают, что вы не застенчивы, не скрытны, но дружелюбны и никогда ни о ком не скажете плохого слова. Знают, что вам делались предложения рассказать свою историю, причем некоторые за деньги. Они пересмотрели мнение о вас.

– Эту должность вам принесло не убийство, а то, как вы с ним справились. Вам стали доверять. На последнем собрании все единодушно высказались за то, чтобы создать эту должность, назначить на нее вас и как можно скорее приступить к работе. Я приказал отремонтировать офис; хочу, чтобы врачам было трудно избегать вас, как это часто случается, когда речь идет об обновлении дипломов, поэтому ваш офис находится на переднем крае, рядом с центром.

– Очень рад, отец. Но мне нужны будут советы...

– Я здесь. Даже Фил может дать их вам немного. Может помочь наблюдательный комитет, доктор Йохансен. Каждый начальник отдела. Все вас знают. Они могут быть амбициозными и манипулятивными... так что, ваше предполагаемое смирение может помочь. Сомневаюсь, что они это понимают, и не в их характере глубоко задумываться о характере администратора, – он улыбнулся.

– Теперь я занервничал. Спасибо, сэр. Я буду...

Он прервал меня.

– Разве вы не хотите узнать о зарплате? – Он сделал паузу. – Я могу точно сказать, что вас НЕ поймут. – Он назвал мне число, и я понял, что у меня есть будущее в Скай-Грей.

Я пошел в свой новый выглядящий разрушенным офис. Повсюду царил строительный беспорядок. Строители смотрели на меня так, словно я вторгся на их территорию, поэтому вскоре я перешел в другую часть здания.

***

Поздно вечером того же дня мне позвонили, и быстро разрушили доверие ко мне отца Майкла. Я согласился на интервью.

– Алло?

– Я пытаюсь дозвониться до Джона Бака, – сказал кто-то. Голос был мужской, молодой и знакомый.

– Это я.

Не люблю разговаривать по телефону. Считаю, что это необходимо, только чтобы назначать встречи и добиваться женщин, но в остальном не приносит особой пользы обществу.

– Это – Тони Спаньоль, мистер Бак. Я – тот ребенок...

– Тони! Какой сюрприз услышать тебя. Как ты узнал мой номер?

– Я позвонил в больницу, и меня соединили с отцом Майком. Он сказал, что вы не будете против. В любом случае, мистер Бак, у меня к вам просьба. У меня есть подруга, она работает в школьной газете. Сказала, что было бы большой сенсацией взять у вас интервью, поскольку вы не дали ни одного. Она взяла интервью у меня и у мамы, но мы их сделали около дюжины; однажды я даже был на CNN.

Он был собой впечатлен. Я мог понять, какое значение он, должно быть, приобрел, едва не погибнув во время бойни.

Он продолжил:

– Поэтому она попросила меня спросить вас, не дадите ли вы ей интервью.

Повредитт ли это чему-либо, если школьный репортер возьмет свое первое интервью? К этому времени у меня уже не было никаких просьб. Было достаточно взрывов и угроз, чтобы «Милосердный Господь» стал справочной информацией для тех, кто никого не потерял, никого не знал, не был покалечен или ранен.

– Дай ей мой номер и скажи, чтобы она мне позвонила, – сказал я без всякого участия.

– Когда вы хотите, чтобы она позвонила? – спросил он.

– В любое время. Скажи ей – сейчас, хорошо? – Я засмеялся. – Рад был тебя слышать, Тони. Передавай привет Мэрилин и Кэлу.

– Конечно, мистер Бак. Пока.

Я услышал его шепот, когда он повесил трубку. Он должен был просто передать ей трубку. Что он и сделал: ее звонок раздался сразу же и с того же номера. Я этим наслаждался.

– Алло.

– Мистер Бак? Это Сьюзан Даггерс. Я – репортер газеты средней школы «Кларк». Я понадеялась, и знаю, что Тони сказал вам, что хотела бы взять у вас интервью о стрельбе в больнице «Милосердный Господь». Не могли бы вы рассмотреть такую возможность, сэр?

– Вы хороший репортер, мисс Даггерс? – поинтересовался я.

– Я учусь. Мне кажется, я написала несколько хороших рассказов о преступлениях возле средней школы и о детях, которые попали в беду. Хотя советник не стал печатать статью об избиениях в банде. В меру своих возможностей я правдива.

– Это статья о том, что произошло, или какой-то комментарий?

– О том, что случилось. Я прочитала несколько полицейских интервью о вас, но они показались мне запутанными.

– Ты их прочитала, да? – Значит, ребенок действительно работал до того, как я согласился на интервью. – Они опрашивали меня частями, несколько раз, и поэтому, я думаю, их отчеты несколько бессвязны, – сказал я. – Ты можешь взять у меня интервью. Можешь приехать в больницу? Я могу показать тебе, где был и что происходило.

На другом конце я ощутил торжество. Наверное, она думает, что это – ее большой успех. Я улыбнулся. Снова стать пятнадцатилетним...

– Можно я приду в субботу? Так я не пропущу школу. Лучше всего утром, поздно вечером у меня баскетбольная игра.

– Как насчет девяти утра? Можешь взять с собой камеру, если хочешь. Никаких моих фотографий. Но можешь записывать звук.

– Отлично!!! Здорово!!! Большое спасибо, мистер Бак. В субботу в девять. Я буду.

Мы повесили трубку. Я уже и забыл этот энтузиазм в молодости.

***

В субботу она пришла вовремя. Я увидел, как она вошла в зал, направилась прямо к стойке информации и попросила позвать меня. После стольких месяцев вернулась Джоди и увидела, что я приближаюсь.

– Вы, должно быть, репортер, Сьюзан Даггерс, – сказал я ребенку. Это была высокая чернокожая девушка с волосами в кудряшках. Она была одета в темный брючный костюм, туфли на низком каблуке и имела при себе блокнот и небольшой диктофон. Джоди могла слышать каждое слово.

Сьюзан повернулась и улыбнулась мне.

– Вы выглядите точно так же, как на фотографии, – сказала она.

– Я избегаю фотографов, но некоторые из них меня подловили, так что, я даже не знаю, о какой из них вы говорите. Не хотите ли поговорить со мной в моем кабинете? А еще лучше, я проведу вас по больнице, покажу, где, что и как происходило. Вы можете фотографировать, но я бы предпочел, чтобы не фотографировали меня. Может найтись сумасшедший, который захочет отомстить или сделать себе имя. Я хочу, чтобы моих фотографий было как можно меньше. Хорошо?

Она сказала:

– Я немного разочарована вашей фотографией, но понимаю, что вы защищаете себя. Так, где все случилось?

– Вроде как прямо здесь. – Я посмотрел на Джоди. – Вы давали какие-нибудь интервью?

Она ответила:

– Меня упоминали в некоторых историях, но только одной строчкой. Я думала, вы не даете интервью?

– Только когда уверен, что это – хорошее дело.

Джоди улыбнулась и кивнула.

Включилась Сьюзан:

– Вы участвовали в перестрелке, мэм?

Джоди:

– Я потеряла часть селезенки, когда меня ранили в живот.

Сьюзан замешкалась, как мне показалось, от удивления.

– Здесь были вовлечены многие, и кое-кто до сих пор в большом трауре. Нам нужно быть осторожными, – сказал я. Она кивнула. – Стрелки вошли туда и начали стрелять во всех подряд, одной из первых была Джоди.

Я показал ей, где стреляли и где был я. Рассказал о своих действиях: как заталкивал врачей в класс, как нашел пистолет Томми и патроны, как шел за телами в кафетерий. Она сделала фотографии разных мест, особенно комнаты ожидания, где были ранены и убиты несколько человек. Я подробно описал, что видела и делал в кафетерии.

– Вот здесь был Тони, – указал я, – а один из убийц держал левую руку на его шее, а винтовку – направленной как бы на охранников в другом конце зала. Миссис Спаньоль была здесь, – я снова указал пальцем, – и ее парень держал левую руку вокруг ее шеи, а пистолет в правой руке был направлен ей в висок. Его винтовка валялась на полу; возможно, заклинила, или ему требовалось перезарядиться, но он не успел, когда появились охранники.

– Отсюда я подал сигнал охранникам, шагнул вперед и выстрелил в парня миссис Спаньоль, выбив у него пистолет. Пуля прошла через его голову и попала мне в руку, – сказал я, подняв руку, – а затем я шагнул к парню Тони и выстрелил в него. Он смотрел прямо на меня, и я выстрелил ему под глаз. Они оба упали, Тони и его мама были в порядке, и все закончилось.

Я показал ей свою правую ладонь со зловещим шрамом.

– Круто, – сказала она. – Я читала, что вы были морским пехотинцем. Это помогло вам в ваших действиях?

– Морпехи научили меня оценивать ситуацию, а затем действовать. Как только я увидел, что могу положительно повлиять на ситуацию, и у меня появился хороший шанс спасти людей и выжить самому, я начал. Думаю, я был позади убийц всего секунд десять, прежде чем выстрелил в них. Это было быстро. К счастью, они были в неудобном положении с учетом заложников и охранников.

– Что случилось с парнем, у которого вы забрали пистолет?

– Он уже... ушел. Я наткнулся на Джоди. Она была подстрелена и лежала прямо там, где вы ее видели, расстроенная, думая, не умрет ли она. Помню, я сказал: «Надеюсь, что нет» или что-то в этом роде. Она сказала, что думает, будто парней только двое.

– Вы были женаты, когда это случилось?

– Да. Сейчас мы в разводе. Вскоре после стрельбы, вообще-то.

– Она испытала облегчение, узнав, что вы не были серьезно ранены?

– Думаю, да. Решила, что я – плохой стрелок, поскольку попал себе в руку. Мне тоже нравится такой взгляд на это.

– Этот инцидент как-то связан с вашим разводом? – спросила она.

Хм. Неужели ей всего пятнадцать?

– У тебя есть будущее в журналистике, Сью, – сказал я и глубоко вздохнул. – Да. Это показало нам обоим, что мы не должны оставаться в браке. Это было душераздирающе. Худший момент в моей жизни, и в больнице, и дома.

– Почему вы до сих пор не даете интервью? – спросила она.

– Потому что они питают его. Один убийца вдохновляет другого. Убийство здесь и там, резня, джихад... Это – самый страшный момент в моей жизни. Оно положило конец стольким жизням. Я не хочу об этом вспоминать. Вам же рассказываю потому, что хочу, чтобы все это закончилось.

Сьюзан была в восторге. Мы взяли немного мороженого из автомата в кафетерии и сидели там, разговаривая о том дне, о том, кто жил и умер, о том, что тогда было. Потом она спросила, изменило ли это мое отношение к жизни.

– Да, как и все остальное. Люди думают, что я хорошо справился с плохой ситуацией. Хорошо, потому что миллион вещей могли бы пойти по-другому и даже хуже. В некоторые ночи мне снятся кошмары, но не о том, как могло бы быть. Я вполне уверен, что делаю что-то, чтобы помочь, и с этой уверенностью у меня есть душевный покой.

Прошло два часа. Ее должна была забрать ее мать.

– У тебя баскетбольная игра?

– Да, мы играем с «Милосердным спасителем» здесь, в Скай-Грей. В четыре.

– Может, я успею. Моя девушка училась в «Спасителе». Я бы хотел прочитать ваше интервью, получить копию газеты. Это возможно?

– Я пришлю вам газету, или просто занесу. Я часто прохожу здесь мимо. Мама работает на соседней улице. Она – адвокат. Оно должно выйти в пятницу. А вот и моя мама, – сказала она и встала. Я тоже встал. Ее мама тоже была высокой, довольно элегантной, изящной. Красивая женщина, одетая вполне профессионально, вероятно, в этом отношении она – образец для своей дочери.

– Мисс Даггерс, мы как раз заканчиваем. Я – Джон Бак, – сказал я, когда мы пожали друг другу руки. Она очень широко улыбнулась.

– Моя дочь считает, что это это большой успех – получить интервью с вами, мистер Бак.

– Она выкрутила мне руки; решила, что для Тони я сделаю все, и заставила того позвонить.

Она облегченно рассмеялась.

– Тони в нее влюблен.

Я улыбнулся и посмотрел на Сьюзан.

– Так что, мы знаем, что у него есть здравый смысл.

Они обе улыбнулись, и вскоре мы попрощались.

Я предупредил отца Майка об интервью. Он подумал, что это – лучший способ снять любой затянувшийся интерес к моей части инцидента и рассмеялся:

– Школьная газета? Газета Тони? Хороший выбор!

Я позвонил Марии и спросил, не хочет ли она сходить на баскетбольный матч в свою старую школу. Она сказала, что, «конечно нет», ну, может быть, или, скорее, нет», «хорошо». Так что, чуть раньше четырех мы забрались на трибуны, чтобы посмотреть, как «Милосердный Спаситель» играет с «Джордж Роджерс Кларком». В эту субботу трибуны были полны болельщиков из двух школ. Мы остались на стороне «Милосердного Спасителя», но нас увидела миссис Даггерс и помахала мне рукой. Мария увидела несколько знакомых и поздоровалась с ними. Мы нашли места, и я указал Марии на Сьюзан.

– Она высокая.

– Да. Ты играла в баскетбол?

– Играла, пока не узнала, что это – игра для высоких девушек. Женщины в моей семье всегда низкорослые, поэтому нас поощряли играть в игры коротышек, такие как софтбол, футбол или лакросс. Хоккей на траве тоже. Волейбол и баскетбол – нет.

– Я был третьим бейсменом в хардболе. Не очень талантливым, но мог бить, и у меня была приличная рука для броска на первый. В баскетболе в старших классах я сидел на скамье запасных.

Мария улыбнулась так, как улыбаются все женщины, понимающие, что мужчина хочет произвести на них впечатление каждым своим действием, броском мяча, открытием банки, починкой машины, чем угодно.

– Это правда! – сказал я.

Мария улыбнулась.

Было весело. Сьюзан оказалась чудесным нападающим. «Спаситель» проиграл игру со штрафного броска защитника «Кларка». Мария болела за свою альма-матер, поэтому я старался не слишком радоваться победе Сьюзан. Когда знаешь только одного ребенка в игре, он привлекает твою преданность. После игры мы с Марией поговорили с несколькими ее знакомыми, и я представил ей маму Сьюзан, в то время как команды переодевались или собирали вещи.

Думаю, Марии понравилось быть в своей старой школе. Она опасалась, но встреча со старыми знакомыми ее стимулировала. Большую часть игры она смеялась, шутила и кричала на удачные и неудачные розыгрыши. Тихая, неразговорчивая Мария пришла в ярость из-за блокировки/штрафа! Я смотрел на нее, ее лицо пылало красным, как и волосы, вся она искала справедливости, стояла и требовала. Я пожалел рефери. Садясь, Мария ударила меня по плечу, когда увидела, что я улыбаюсь.

Я увидел ту Марию, которой она все еще была внутри, ту женщину, что спустилась по лестнице в своем доме и запретила мне уходить. И снова вау.

Интервью Сьюзан вышло в пятницу. Поздно вечером того же дня я нашел экземпляр газеты в своем ящике на работе. Ее заголовок гласил: «Спаситель из нашей больницы «Милосердного Господа». Об этом говорили на Fox и CNN, MSNBC и других каналах. «Saviour» (спаситель) с буквой «u» в традициях Скай-Грей стал моим псевдонимом, поэтому я улыбнулся и покачал головой: прозвище мне дал ребенок в своей школьной газете. У нее брали интервью на нескольких системах – Fox и MSNBC – и она сказала: «Он не хочет, чтобы это стало причиной еще большей трагедии. Говорит, что это был худший день в его жизни». Сьюзан стала знаменита по-своему. Ей повезло.

Из всех историй, написанных обо мне, из всех репортажей, где меня опознавали и изображали на всех телешоу, именно интервью Сьюзан Даггерс побудило к действию некоего глубоко скрытого члена IWC. Он увидел его на CNN и записал, что позже обнаружила Служба национальной безопасности. Он не спешил, но знал, что хочет сделать, и хотел сделать это с неверным «Спасителем». У него была работа, никто не знал, что он – нелегал, и он только что через Интернет связался со старым другом, разумеется, тайно. Этот друг не был членом IWC, но слухи о нем распространились. Ясин все еще был на свободе в Америке.

Филу понравился двойной смысл, который, в конце концов, прикрепился ко мне, как только одна школьница дала мне прозвище. Он живет со «спасителем нашего милосердного Господа».

***

В марте позвонила Карен Энн. Она была деловой и отстраненной как в голосе, так и в словах. Мы обсудили запрашиваемую цену дома и другие вопросы такого рода. Дом был маленький, со сквозняками и дешевой постройкой. Я думал, что запрашиваемая цена для него высоковата, но она на некоторое время хотела сохранить цену. Я заговорил о детях, но она сказала, что не хочет видеть их рядом с человеком, ведущим аморальный образ жизни. Сказала:

– Я не хочу, чтобы мои дети были рядом с теми, кто выставляют напоказ свой образ жизни, живя совместно без брака.

Да, она сказала именно так: женщина с двумя детьми от другого мужчины, будучи замужем за одним и живя с другим.

Я хотел рассмеяться, но сдержался.

– Карен Энн, мы не живем вместе. Мария и я. Никогда и не жили вместе. Мы серьезно относимся друг к другу, но нет, вместе мы не живем, – сказал я. – Ты предположила, и мы тебе это позволили. Прошу прощения.

Карен Энн промолчала. Я удивлялся, почему она не злися и не борется.

Наконец, она сказала:

– Джон, я бы хотела, чтобы между нами все было лучше. Спокойной ночи, – и она повесила трубку.

Глава 9: Сила любви

Время от времени я встречал Марию на мессе, по пятницам или воскресеньям. Мы сидели вместе на протяжении всей мессы, она причащалась, и мы шли на завтрак в местную закусочную или по пятницам к ней на работу. Мы держались за руки. Мария здоровалась с людьми, которых видела, но никогда не встречала за долгие годы своей замкнутости. Мы говорили о ее терапии (по четвергам, с 7 до 8 часов), бейсболе, политике, религии, книгах и практически обо всем.

Она утверждала, что она – натуральная рыжая. Я сказал, что когда-нибудь ей придется мне это доказать.

Ей пришлось на мгновение задуматься над этим, но тут же она прищелкнула языком, сказав:

– Когда-нибудь я это сделаю.

Я почувствовал, как заколотилось мое сердце.

Но это было дружеское, непринужденное ухаживание. Мы не были подростками, и, по мере того как недели превращались в месяцы, я видел разницу. Мы смотрели телевизор с ее родителями, или гуляли по теннисному корту, наблюдая за игрой детей, или читали книги в одной комнате. Она приходила в дом моих родителей и иногда разговаривала с моей мамой, а потом звонила мне и приглашала меня к себе домой на ужин. Они с мама дважды, насколько я знаю, ходили за покупками на гаражные распродажи, а папа упоминал, что сидел с ней и смотрел предсезонную игру «Редс». Я никогда не думал о том, что моя девушка может подружиться с моими родителями.

Я говорил с ними о Марии, о ее проблемах, о трагедии, которая привела к ее болезни, о том, почему она была такой замкнутой. Они видели это в ней, но ои также видели ее со мной, и она казалась им нормальной. Тот факт, что она начала с ними общаться, обнадеживал. Они обсуждали отсутствие у нее диплома, ее работу на низших должностях – то, о чем говорят будущие родственники. Они никогда не воспринимали это как критику, но теперь понимали, что последствия трагедии остались надолго.

– Она такая нежная, – сказала мама.

Я избегал предположений. Мы были друг с другом несколько раз в неделю, но не ежедневно. Я был влюблена, но с момента рождения Хэнли прошел всего год, за вычетом развода. Мы были наедине и часто целовались, но петтинг был под контролем, и мы избегали секса. Я еще многого не знал о ней; она попеременно то жаждала секса, то явно избегала его. Мы говорили об этом, но она как будто хотела получить разрешение. Я подумал, не опасается ли она вызвать недовольство своих родителей. Позже узнал, что дело было не в них. Ей требовалось разрешение от самой себя.

***

Однажды в воскресенье, в начале апреля Мария пригласила меня на ужин. Они с матерью готовили, а отец жарил стейки на гриле. Я все еще не торопился с развитием всех этих отношений.

Я пришел на час раньше, чтобы посмотреть по телевизору игру «Редс». Мистер Грей положил несколько стейков на гриль и сел смотреть игру и разговаривать.

Наконец, я спросил:

– Так, каким образом вы связаны с основателями Скай-Грей? Я полагаю, что через вас, мистер Грей?

Так что, стейкам пришлось ждать долгого и короткого рассказа об истории города. Я узнал о разведчике Грее и Той, Кто Сияет, его жене из Майами, об одном из Пис Грей, их ребенке, найденном на тропе разгромленной армии, потерпевшей поражение в битве при Вабаше. Он рассказал, как сын Пис, Скай Стивен Грей открыл здесь стоянку на дороге, первоначально называвшуюся «Стоянкой Скай Грея», но в конце концов сокращенной до «Скай-Грей». Он рассказал о храбрых делах двухсотлетней давности, о Безумном Энтони Уэйне, Павших Тимберсах и договоре в Грин-Вилле. Больше всего он говорил о Мичикиникве, великом вожде в войне Майами, хотевшем мира с белыми, сохранившем небольшое перемирие, заключенное с генералом Уэйном в доме на ферме, который до сих пор использует Бен Грей.

Я сказал:

– Моему отцу эта история понравится.

Оно и стейки пропеклись хорошо, но пирог с ревенем, испеченный Марией и ее матерью, был терпким и попросту идеальным. Женщины выглядели разочарованными. Мы же, мужчины, думали, что все было прекрасно.

***

Как только наступила поздняя весна, мы с двумя священниками по воскресеньям снова начали сидеть на крыльце и смотреть на заходящее солнце, восходящую луну или дождь. Иногда в любой вечер я часами сидел в одиночестве и с помощью фонарика или освещения электронной книги читал в темноте роман. Официального времени начала работы у меня не было, просто была работа. Мне нравилось сидеть на крыльце со священниками или с книгой.

Я скучал по детям. Карен Энн сообщила, что за дом предложена ставка, но она ее не устраивает. Она думала об этом несколько часов и решила, что цена слишком низка. Мне стало интересно, нет ли у нее сейчас другого мотива. Пока у нее неполная семья, дом для нее – подходящего размера. Коммунальные услуги стоят недорого, ипотека приемлемая, дом находится в хорошем районе города на тихой улице, с другими похожими домами, и она знает соседей. Дети могут ходить на игровую площадку, не выезжая за пределы района, и, возможно, она хочет защитить их наследство. Я подумал, не хочет ли она остаться там, по возможности, пока не найдет другого мужа.

Однажды в воскресенье в середине мая мне позвонила Мария. Это было необычно. Она весь день была с родителями на каком-то блошином рынке за городом после ранней мессы, и я не видел ее. Она просто хочет поговорить, сказала она. Она спросила, что я делаю в воскресенье вечером, и я пригласил ее к себе. Она пришла после ужина, около 7:30 вечера, засветло в это время года, и о. Майк и Фил сидели в деревянных креслах-качалках, а я – в адирондакском кресле. Эта прекрасная рыжеволосая девушка появилась на тротуаре, руки на бедрах, в шортах и светлой белой рубашке на пуговицах с коротким рукавом. На ней был просто потрясающий наряд.

– Это что, какой-то мужской клуб, да? – спросила она, изображая возмущение, голос был нормальной громкости. Только позже я понял, что ее обычная сдержанность уменьшилась. Она знала Фила и меня, а второй католический священник, вероятно, держал ее в тонусе. Только Майк был для нее новым, хотя она и не знала, кто он такой.

– Добро пожаловать, Мария, всегда, – сказал я.

Я встал, что трудно сделать изящно из адирондака, спустился по ступенькам и встретил ее. О. Майк и о. Фил стояли рядом.

– Мария, это – о. Михалес, главный исполнительный директор больницы. Майк, Мария Грей, моя девушка.

Они пожали друг другу руки, и я увидел блеск в глазах Майка.

– Очень приятно, юная леди. Фил и Джон рассказывали мне о вас. Рад наконец-то познакомиться с вами, – сказал Майк.

– Для меня это честь, отец, – сказала она.

– Присаживайтесь, либо в адирондак, либо в садовое кресло, – сказал я, держа ее за руку, когда она заняла мой адирондак. Фил засмеялся, а Майк улыбнулся. Я изобразил возмущение и сел в садовое кресло рядом с ней, но адирондак был идеальной формы и позволял видеть женские ноги в шортах. Нужно находить приятное и в этом.

Я все еще держал ее за руку. Я всегда любил держаться за руки.

И вот по воскресеньям Мария начала присоединяться к нам, смеялась и рассказывала истории. Она знала многое из истории своей семьи от отца, и я расспрашивал ее, а Филу и Майку, похоже, нравились знания о местном. Фил был родом с дальнего конца архиепархии, и его первый контакт со Скай-Грей произошел после реабилитации, когда его назначили приходским священником, а Майк был из Индианы и попал в «Милосердного Господа» после работы в нескольких католических больницах. Оба мужчины считали, что знание местной истории – даже сотни лет назад – может помочь им понять людей и отношение к ним в такой общине, как Скай-Грей.

Оба предполагали, что название города как-то связано с погодой в районе его основания; они не знали, что это – мужская фамилия. Они заметили, что этот район, казалось, был одержим своей историей: Средняя школа Энтони Уэйна, начальная школа Литтл Тертл, Скай-Грей, средняя школа Джорджа Роджерса Кларка, Форт Уэйн, Форт Рекавери, Форт то-то и то-то. Даже Гамильтон и Гринвилл изначально были Форт-Гамильтон и Форт-Грин-Вилль. Марии нравилось говорить о том, что она знает.

За эти месяцы она менялась. Укреплялась в уверенности и обществе. Я снова влюблялся, и на этот раз не в одиночестве, я был уверен, осознанно уверен. Никакого быстрого романа. Я решил, что попытаюсь заставить ее выйти за меня замуж.

***

В ближайшее воскресенье, когда исполнился год со дня массового убийства, в газетах и других средствах массовой информации появились большие материалы о стрельбе, о том, что было известно обо мне, и о связях с другими террористическими инцидентами. Национальная безопасность провела «блестящее» расследование и облаву на заговорщиков. Были биографии двух террористов, лидеров IWC, призывы к более тщательной проверке международных туристов и редакционные статьи о природе исламистских убеждений.

Согласно одному из своих отчетов о последствиях, Национальная безопасность обнаружила, что Ясин Талиб читал эти истории, видел их по телевизору; несколько из них записал. Он работал в мотеле, пытался найти деньги на еще один год обучения в колледже, и, по данным «Хоумленд», чувствовал себя неудачником по жизни. Он подумывал о возвращении домой, но ему казалось, что там его сочтут таким же неудачником, как он и есть. Его брат, по крайней мере, строил большие планы, и хотя надеялся на большее, он сражался с неверными и погиб со славой. Убит «Спасителем нашего милосердного Господа», – христианский намек был пощечиной, написал Ясин в одном из своих последних электронных писем в начале следующего года. Ясин же был ни кем иным, как колеблющимся. Один из аналитиков «Хоумленд» считал, что он пытался найти выход из положения.

***

В четверг вечером, в июне Мария попросила меня сопроводить ее на сеанс терапии. Ее терапевт предложила мне поприсутствовать. Я решил, что это признак того, что я становлюсь важным в жизни Марии, и познакомился с доктором Кэрри Морган. Ей было около пятидесяти, она была высокой и широкой. У нее была улыбка и глаза, по которым было ясно, что она не дура.

– Мистер Бак, я рада, что вы здесь, – сказала доктор Кэрри.

– Мария для меня очень важна. Конечно, я буду приходить, когда она или вы попросите, – сказал я.

– Мария выразила вам свои чувства?

– Да. Мы начали обсуждать брак. Мой последний брак распался в августе прошлого года, и вскоре после этого я встретил Марию, – сказал я.

Мария сказала:

– Джон познакомился с моими родителями, а я – с его.

– Хорошо, – сказала Кэрри. – У меня есть разрешение Марии обсуждать с вами все аспекты ее дела, верно, Мария?

Мария улыбнулась:

– Конечно.

– Хорошо, Джон, я поставлю вас в тупик. Какие черты в поведении Марии вы видите, что намекают на ее проблему, с которой мы имеем дело уже почти десять лет?

– Она кажется хрупкой, неуверенной в себе в определенных обстоятельствах. Легко пугается темноты, групп незнакомцев, отдельных людей, подходить к незнакомцам, звонить по телефону. Она очень нерешительна при звонке, как будто ей нужно собрать всю свою силу воли. При встрече с человеком она сначала говорит очень тихо, и ему трудно расслышать ее. Затем, по мере продолжения разговора, становится громче. Но я знаю многих женщин и некоторых мужчин, похожих на нее, видел и таких врачей в больнице. Со всеми этими чертами.

– Значит, вы считаете, что ее состояние находится в пределах управляемости?

– Да. Очень даже. Она заставляет себя делать то, что должна, или то, что на самом деле хочет. Она более спокойно относится к священникам; я видел, как она откровенно и дружелюбно, без всяких колебаний встретилась с моим боссом. Я вижу ее в роли своей жены. Как матери детей, справляющейся с их поведением. Со мной.

Было странно произносить вслух эти слова, когда Мария рядом, как и рассказывать о моих мечтах женщине, с которой только что познакомился.

– Ну, Мария, а что ты думаешь об этой оценке?

Мария сидела на диване рядом со мной, и держала мою левую руку между двумя своими.

– После Джона я стала более открытой, но я опираюсь на него. Например, сегодня я немного нервничаю из-за этой встречи, поэтому и держусь за его руку, – улыбаясь, сказала она.

– Я это заметила, – сказала Кэрри. – В этом нет ничего особенного. Это очень нормальное поведение, когда нервничаешь, искать утешения у того, кого любишь или в ком видишь защитника. Я тоже держу своего мужа за руку.

Мария сказала:

– Я больше не думаю о том, чтобы убежать в магазин. Мне снова нравится церковь, и я готова вступить в совет или что-то в этом роде. Независимо от того, делает там Джон что-нибудь или нет. Он не верит... Я думаю о будущем. Дети, которых я надеялась иметь, уже не кажутся такими далекими. Брак, похоже, когда-нибудь может состояться. Но есть так много вещей, которые я могу сделать неправильно...

На мгновение она замолчала. Она была ошеломлена. В ее сознании рождение ребенка, воспитание его в семье было ее целью, ее образом успеха в жизни. Я подумал о ее родителях, и это было легко понять.

Кэрри улыбнулась и спросила:

– Как ты относишься к Брэндону? Брендон – это тот парень, что напал на нее, – объяснила она мне.

– Я его ненавижу, но сейчас все по-другому. Думаю, если бы я увидела его в магазине, то просто пошла бы в другую сторону. Раньше я думала, что со мной случится какой-нибудь припадок или срыв, – сказала она. В этот момент она не двигалась, ее глаза были спокойны, а одна ее рука крепко сжимала мою.

– Как бы ты справилась с ситуацией, если бы рядом не было Джона? Смогла бы ты справиться с чрезвычайной ситуацией с ребенком?

Мария молчала.

– Боюсь, что замру или спрячусь. Не хочу сделать что-то не то: а вдруг я сделаю еще хуже?

Она крепче сжала мою руку, проецируя себя в сложные ситуации, с которыми может столкнуться каждый: возгорание масла на сковороде, ребенок, забравшийся слишком высоко на дерево или играющий возле плиты с кипящей водой. Она боялась, что не справится, примет неверное решение и не сможет защитить ребенка. Или, что еще хуже, случайно причинить серьезную травму. Она боялась, что не будет действовать, потому что все может пойти не так.

Кэрри сказала:

– Сейчас я вполне уверена, что ты сделаешь все, что в твоих силах, примешь наилучшее на тот момент решение. Это все, что может сделать каждый из нас.

Я вспомнил, как в одном фильме мать спросила своего мужа-спортсмена: «Сколько из этих бейсболистов растут в страхе потерять любовь своих отцов каждый раз, когда выходят на площадку?» И ее муж ответил: «ВСЕ».

Я сказал:

– Я буду любить тебя. Какой бы выбор ты ни сделала в любой ситуации. Ради наших или чужих детей, неважно, как все обернется, потому что я знаю твое сердце.

Обе ее руки держали мои, а Кэрри смотрела.

Мы говорили о том, о сем, о нападении в больнице, о моих пятнадцати минутах славы. За годы терапии Кэрри стала подругой Марии, и знала Марию, но она была ее профессиональной подругой. Это не был сеанс парной терапии. Речь шла не о том, чтобы исправить или помочь нам как любовникам. Речь шла о Марии, ее личности, ее принципах, ее характере и ее страхах.

Кэрри сказала:

– Помнишь, сколько времени нам понадобилось, чтобы заставить тебя бегать и бегать одной, а потом найти работу и заниматься ею? У тебя появились друзья, сейчас ты встретила мужчину и влюбилась, ты ходишь в кино и церковь, растешь независимой. Строишь планы. Джон, многое из этого происходит, чтобы угодить тебе или потому, что она так сильно хочет быть с тобой.

Кэрри посмотрела прямо на Марию.

– У вас двоих был секс? – спросила Кэрри. Она смотрела прямо в глаза Марии, как будто ответ был очень важен.

Мария возмутилась и ответила:

– Когда мы займемся сексом и решим, что тебе нужно знать, мы тебе скажем. Если бы мы были здесь, чтобы решить какую-то проблему, связанную с сексом, мы бы говорили об этом.

Кэрри заколебалась, потом рассмеялась, и я понял причину ее вопроса. Она знала Марию очень, очень хорошо. Мария потеряла всякий намек на возмущение в своем выражении лица, когда увидела, что я улыбаюсь.

– Она похожа на некоторых жен морских пехотинцев, которых я помню, – сказал я. – Похоже, вы хорошо ее знаете, доктор.

Кэрри сказала с улыбкой:

– Она очень сильна в своих представлениях о надлежащем поведении, о том, как люди должны общаться, что является личным, а что открыто для комментариев. Это часть того, почему она так строга к себе. Я думаю, Мария, мы можем пока сократить наши встречи до одного раза в месяц, а через несколько месяцев и вовсе их прекратить. Ты готова. Конечно, ты всегда можешь мне позвонить и назначить дополнительную встречу, если захочешь, а я могу позвонить, чтобы узнать, как у тебя дела. Как тебе это?

Мария удивилась, но потом поняла. Ее возмущение Кэрри восприняла как силу характера.

– Хорошо. Отлично. Ты уверена?

Кэрри только улыбалась и кивала. Мария глубоко вздохнула, словно этот момент рано или поздно должен был наступить, и вот он наступил.

– Что я буду делать по вечерам в четверг? – спросила она.

– Ты что-нибудь придумаешь. Играй в софтбол, запишись в хор, работай в столовой. Все будет хорошо.

Они обе почувствовали радость от того, что многолетняя борьба наконец-то принесла свои плоды.

Я встал.

– Было приятно познакомиться с вами, доктор.

Мария обняла Кэрри, потом они тихо и с улыбками сказали что-то друг другу, вероятно, обо мне, и мы ушли.


86518   31 37554  292   5 Рейтинг +9.94 [52] Следующая часть

В избранное
  • Пожаловаться на рассказ

    * Поле обязательное к заполнению
  • вопрос-каптча

Оцените этот рассказ: 519

Золото
519
Последние оценки: medwed 10 vit.vic.63 10 Edrenbaton 10 nofee 10 Като77 10 Gryunveld 10 Survived 10 dunger 10 yegres 10 iluxa 10 tibet478 10 Pariet 10 Vel195 10 Gella 10 PaulThierGeist 10 Shura13 10 MeR21 10
Комментарии 5
  • RUBIN007A
    14.10.2022 19:44
    Сандро, Вы опять всех удивляете, ждем развязку👍👍👍

    Ответить 1

  • RUBIN007A
    14.10.2022 19:55
    Будет ли продолжение-Когда мы были женаты ???

    Ответить 0

  • %D7%F2%E5%F6-%F0%EE%EC%E0%ED%F2%E8%EA
    14.10.2022 20:00
    Лично мне нравится, когда описывается не только сам факт измены, но и те чувства и мысли при этом.

    Ответить 0

  • al16
    al16 546
    14.10.2022 20:05
    Гнетущая тишина. Впервые благодарю переводчика за мужество.Но есть научное объяснение. Умных людей -10 % -приходиться шифроваться.

    Ответить 1

  • geogen58
    14.10.2022 21:12
    Хороший рассказ, перевод, но автор слишком много внимания уделяет конторе ГГ "рога и копыта" при больнице😎

    Ответить 0

Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий

Последние рассказы автора Сандро

стрелкаЧАТ +24