ГЛАВА ДВА

Я вскочила от неожиданности, когда Майк взял трубку, наполовину ожидая, что звонок попадет на голосовую почту, как и все остальные мои звонки за последние четыре дня.

– Привет, Пенелопа. Что случилось? Я не могу долго говорить.

Несмотря на все мои попытки дозвониться и все что я думала сказать, когда он, наконец, возьмет трубку, я потеряла дар речи. Этот его тон. Он сбил меня с толку. Он не был ни убит горем, ни в ярости, к чему я была готова. Я не была готова к безразличию. Нейтральности. Как будто я – не более чем знакомая.

В наступившей тишине я услышала его вздох нетерпения. Он прозвучал громко, и я запаниковала, испугавшись, что он бросит трубку.

– Пожалуйста, Пенелопа, сделай это побыстрее. У меня нет целого дня. Я занят. Сегодня у нас вечер викторины.

Вечер викторины? Как это могло сделать его занятым? Как он может ставить это в приоритет перед нашим браком?

Эти слова вырвались у меня изо рта, прежде чем я успела их отфильтровать.

– Очевидно, Пенелопа, ты не понимаешь, насколько для меня это важно. Мне это нужно.

Я сморщилась, услышав эхо предыдущих разговоров за последние три месяца. Часть меня стыдилась этих разговоров, но то, что Майк снова бросил их мне в лицо, меня разозлило.

– Пожалуйста, не надо так принижать наш брак. Нам нужно поговорить.

Я могла бы и не говорить.

– Послушай, мне пора идти. Команда полагается на мои знания истории. Я не могу их подвести. Поговорим позже.

Я с недоверием посмотрела на свой телефон, как будто экран мог обмануть тот факт, что Майк только что бросил трубку.

Вино, которое я выпила, чтобы успокоить нервы перед звонком, превратилось в моем животе в уксус, оставив во рту кислый привкус. Я размышляла, сожалея о своем решении остаться, а не лететь домой немедленно. Я не должна была давать Майку время остыть. Должна была погнаться за ним, обнаженной, если бы пришлось.

Что меня остановило? Я проанализировала. Страх, нервы, чувство вины, стыд и, конечно же, нежелание слышать, как Майк называет меня всеми мерзкими именами под солнцем – все это в той или иной степени сыграло свою роль, но, надо признать, не последнюю роль сыграл и курс обучения. В понедельник у меня был важный экзамен по окончании модуля, и, несмотря ни на что, я не хотела бросать три месяца напряженной работы. Да, я много веселилась во время своего отсутствия, но я также и много работала, и не хотел, чтобы все было напрасно. В выходные я использовала необходимость готовиться к экзамену как способ отвлечься между несколькими попытками позвонить Майку.

Экзамен был вчера. Я еще не заказала билет домой, понимая, что затягиваю. Почему-то столкновение с Майком в нашем собственном доме сделало его более реальным. И по какой-то причине дом был территорией Майка, а квартира – моей. Как бы маловероятно это ни было, я надеялась, что Майк вернется, и мы сможем поговорить на моей территории.

Я опустила голову на руки, смотреть в лицо реальности было тяжело. Прошло четыре дня. Майк не собирался возвращаться, чтобы противостоять мне.

Я снова посмотрела на свой телефон и увидела, что Джейк оставил мне несколько сообщений. Я проигнорировала искушение открыть их. Это тоже было трудно. Очень трудно.

Время на экране показывало, что уже седьмой час. Слишком поздно, чтобы просить координатора курса об отгуле. Придется ждать до утра. Я надеялась, что мне не придется подробно объяснять, зачем мне нужен отгул. Это было бы неловко. Конечно, достаточно было бы сказать, что у меня семейные дела.

Положив телефон в карман, я прошла на кухню и заглянула в кладовку. Вздохнула. Все предложенное выглядело как слишком тяжелая работа, и, кроме того, у меня не было аппетита. Я пошла в свою комнату, легла на кровать и уставилась в потолок.

Я закрыла глаза, но сон не приходил, мозг не отключался. Как мне заставить Майка понять, что мое отсутствие – нечто совершенно отдельное от него и нас? Нечто параллельное, а не противоположное. Как мне заставить его понять, что наш брак ни разу не был под угрозой? Я любила его. Всегда любила и всегда буду любить.

Меня пронзила вспышка гнева. Чертовы мужчины и их эго. Проклятая гордость. Да, я нарушила свои свадебные клятвы, но только в физическом смысле. Сердцем и разумом я все еще принадлежала Майку. Как мне заставить его понять, что только это имеет значение? А не капля потного обмена жидкостями.

Конечно, я поддалась искушению, но как этот курс в долгосрочной перспективе будет полезен для нас в финансовом плане, так и мое падение с благодати отразится на нашей сексуальной жизни. Господи, неужели он не видит, что наконец-то получит энергичную, раскованную сексуальную жизнь, которой он жаждал долгие годы?

Я перевернулась на бок и увидела на прикроватной тумбочке дезодорант Майка. Он забыл его в спешке отъезда. Я наклонилась и взяла его, поднеся к лицу, чтобы понюхать. От знакомого запаха на глаза навернулись слезы. Я закрыла их и уткнулась лицом в подушку, пытаясь стереть образ его потрясенного и искаженного болью лица. Я причинила ему боль. Это не являлось моим намерением, но, несмотря на это, я это сделала, и за это я испытывала глубокое сожаление.

Прижав дезодорант к груди, я попыталась сосредоточиться на положительных моментах. Ни от кого из наших детей не было вестей. Я надеялась, что это означает, что Майк ничего им не сказал. Он также не кричал на меня и не обзывал. Это должно ведь быть хорошим знаком, не так ли?

Я села прямо. Что, если причина, по которой Майк уклонялся от моих звонков и не звонил детям, заключалась в том, что он слишком занят встречами с адвокатами, сменой замков и опустошением банковских счетов? Что, если его спокойный голос по телефону являлся тем, что он скрывает свой заговор с целью уничтожить меня? Наш брак?

Я соскочила с кровати и помчалась в гостиную, где оставила свой ноутбук. Схватив его, я вернулась в комнату. В моих ушах стучала кровь, пока я ждала его загрузки. Казалось, прошла целая вечность.

Дрожащими пальцами я вошла в наш банковский счет. Я облокотилась на подушки, и слезы, текущие по моим щекам, были слезами облегчения. Майк не тронул деньги.

Я вытерла слезы уголком простыни. Я уже собиралась выйти из банка, как вдруг тоненький голосок меня предостерег. То, что Майк еще не опустошил счета, не означает, что он этого не сделает. Я не хотела вызывать с его стороны негативную реакцию, но также хотела защитить себя и поэтому перевела небольшую сумму на старый счет на свое имя. Достаточно, чтобы оплатить авиабилеты, такси и питание.

Я намеревалась выйти из системы. Правда собиралась, но маленький значок «Мессенджера» показывал, что для меня есть сообщения. Это превозмогло мои намерения. Я нажала на него, и вот он. Джейк. Великолепный, двадцатипятилетний Джейк. Джейк, бывший в том возрасте, чтобы встречаться с моими дочерьми, но хотевший меня. Меня. Сорокавосьмилетнюю меня.

Мое влагалище запульсировало. Мои соски покалывало, и я знала, что если дотронусь до них, они станут твердыми как камни. По моим щекам потекли новые слезы. Слезы разочарования и тоски. Несмотря ни на что, больше всего в этот момент я хотела позвонить ему. Я хотела почувствовать его между своих бедер, чтобы снять горячую боль в их вершине. Хотела услышать, как он снова скажет мне, какая я сексуальная, как сильно я его возбуждаю. Жаждала увидеть в его лице и теле его потребность во мне. Хотела чувствовать, как он растет во мне, когда я стонала и выла. Чувствовать, как его толчки становятся неустойчивыми, когда я кончаю на его члене. Жаждала получить удовольствие от молодого жеребца.

Я проклинала молодого человека, который это начал. В первый раз мной воспользовались после того, как я выпила слишком много и приняла немного экстази, пытаясь вписаться в компанию своих более молодых одноклассников.

Но это было хорошо. Чертовски хорошо. Этот молодой твердый член, который никак не хотел кончать. Какой кайф. Какой это был толчок для эго. Даже грубость его языка, когда он называл мою вагину самой сладкой пиздой, которую он когда-либо трахал, возбуждала.

А потом я не могла остановиться. Хотела этого снова. Хотела похоти, хотела видеть восхищение и желание в их глазах. Хотела снова услышать, что я – лучшая трахальщица в их жизни. Хотела снова почувствовать силу, заставляющую их члены твердеть снова, снова и снова. Эта сила вызывала привыкание.

Я была в состоянии войны с самой собой. Знала, что если отвечу на сообщения Джейка или СМС, он придет. Он придет, мы будем голыми, и я буду кончать на его пальцах, его языке, его толстом красивом члене. Знала, что он будет стонать от удовольствия мне в ухо, говорить, что хотел бы, чтобы его член жил в моей горячей, тугой пизде, что моя киска создана для его члена.

Я хотела его. Хотела его настолько сильно, что чувствовала его вкус. Мое влагалище требовательно пульсировало. Сделай это, – говорило оно. – Сделай это. Позвони ему. Принеси мне облегчение.

Я захныкала. Звук вырвался из меня. Я сжала кулак и прижала его к губам. Я должна была сопротивляться. Если Майк вернется или каким-то образом узнает об этом, это может привести к концу моего брака.

Я перевернулась на живот, в результате чего ноутбук соскользнул с кровати. Он с грохотом упал на пол. Мне было плевать. Я плакала. Плакала о своей потере. За спасение моего брака придется заплатить. Я должна никогда больше не поддаваться своей зависимости. Теперь я знала, что чувствует выздоравливающий алкоголик или наркоман.

Должно быть, я провалилась в сон, потому что в следующее мгновение в окно хлынул солнечный свет. Я застонала в подушку, потому что боль между бедрами все еще оставалась. Неужели она теперь всегда будет там? Нуждаться и никогда не успокаиваться? Станет ли это моим будущим?

Я отогнала эту мысль. Она – слишком большая, слишком пугающая, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Чувствуя себя как дерьмо, я поплелась в ванную, чтобы принять душ.

***

Я вставила СВОЙ ключ в замок и повернула его. Сработало. Я остановилась, склонив голову в облегчении. Майк не сменил замки. Еще один хороший знак. Он не опустошил банковские счета, не сообщил нашим детям, не вручил мне документы о разводе – сегодня четверг, так что у него было достаточно времени, чтобы подготовить их, – и мои ключи все еще работают. Майк простит меня. Возможно, на это потребуется время, но он простит.

Меня переполняла любовь. Майк – хороший человек. Самый лучший. И он любит меня. Он найдет способ примириться с этим, и мы будем жить дальше. Оба заплатим за это определенную цену: Майк всегда будет знать, что я нашла удовольствие с другим мужчиной, а мне придется никогда больше не принимать мой любимый наркотик. Конечно, это – высокая цена, но она стоит того, чтобы ее заплатить.

Я открыла дверь, ожидая найти дом в беспорядке. Три с лишним месяца холостячества Майка должны были привести к огромному беспорядку. Я ошиблась. Все чисто. Все аккуратно. По крайней мере, в гостиной.

Я прошла на кухню и в столовую. Там – то же самое. Безупречно чисто. Он даже вытер пыль. Убирался ли он здесь, готовясь к моему возвращению? Если да, то это – еще один хороший знак.

Но где же он?

Было шесть тридцать. Он должен быть дома после работы в поисках своего ужина. Я подошла к плите и провела рукой над конфорками. Они были холодными как камень. Проверила холодильник. В нем есть все необходимое, включая тарелку с жареной курицей и овощами, завернутыми в пленку. Неужели он приготовил на ужин что-то подобное в микроволновке? В раковине нет посуды. Вымыл ли он ее и высушил? Или решил пообедать вне дома?

Я подумала о том, чтобы позвонить или написать ему, но после нашего единственного разговора во вторник мне не нравилось то, что он ответит. Он точно не приехал за мной в аэропорт, хотя я отправила ему СМС с информацией о рейсе.

Вздохнув, я наполнила чайник, готовясь выпить столь необходимую чашку чая. Пока ждала его закипания, я размышляла о противоречивых знаках, которые подавал мне Майк. С одной стороны, он не делал ничего из того, что я могла бы связать с его решением разорвать наш брак, но в то же время игнорировал мои голосовые сообщения и СМС и не встретил меня в аэропорту.

Может быть, он просто мелочен и хочет меня наказать?

Заварив чай, я села на свое обычное место за нашим столом. Посмотрела на стол и окружающие его пустые стулья. За его блестящей поверхностью прошло столько семейных ужинов.

Я улыбнулась, вспомнив оживленные дискуссии и обмен подтруниваниями. Возможно, мы не были богаты в финансовом смысле, но определенно были такими в любви и счастье. Я умилилась этим воспоминаниям; Майк тоже будет их помнить, а он такой мягкотелый, когда дело касается детей. Он бы не хотел, чтобы им пришлось выбирать или делить свое время между нами. Только по этой причине он найдет способ меня простить.

Но вопрос остается открытым. Где он?

Оставив чашку чая на столе, я поднялась по лестнице и прошла по коридору в нашу с Майком комнату.

Хорошо. Он был дома. В нашей ванной комнате все еще ощущалось слабое тепло. И снова меня поразила чистота. Не то чтобы Майк был неряхой, но я подумала, что без моего присутствия он опять станет стереотипным парнем и не будет убирать за собой.

В задумчивости я вернулась в столовую. Сидела и потягивала чай. Где он? Куда он мог пойти?

Заурчал мой желудок. Я была голодна.

Я подошла к холодильнику. Не мог ли Майк оставить ужин с курицей для меня? Я приподняла край обертки и принюхалась. Пахло вкусно. Это решило мою дело. Я поставила тарелку в микроволновку и, пока ждала звукового сигнала, устроилась за столом.

Меня беспокоило, что я понятия не имела, где находится мой муж. Я прокрутила в памяти наши разговоры за последние шестнадцать недель. Что, по словам Майка, он делал, чтобы развлечь себя? Вспомнить удалось на удивление мало. Я снова оглядела комнату. Не похоже, чтобы он проводил ночи дома. При этой мысли у меня в животе расцвело чувство тревоги. Майк никогда не любил мальчишеские ночевки или рыбалку по выходным. Он всегда был семейным человеком. Не изменилось ли это за время моего отсутствия?

Край моего сознания дразнило смутное воспоминание об одном имени. Имени, которое Майк упоминал в первые несколько недель курса. Кто это был? Джон? Джереми? Джейсон? У меня было ощущение, что имя начинается на «Д», но все варианты, которые я придумывала, не вызывали никаких сомнений.

А потом я поняла. Джефф. Джефф, чью фамилию я не могла вспомнить. Я бросилась к серванту, где у нас хранилась старая записная книжка. Она была древней, еще с тех времен, когда мы ленились записывать номера в свои мобильники.

Страница за страницей я просматривала ее в поисках имени Джефф и нашла его под буквой «С», ну, я нашла Джеффа Сондерса, и другой цветной ручкой был добавлен номер сотового, так что, я догадалась, что это тот самый Джефф.

Я вбила номер в свой телефон. Он издал несколько гудков, затем перешел на голосовую почту. В разочаровании я ударила кулаком по столу. Неужели ничего не получится? Звяк микроволновой печи, напомнивший мне, что я не вынула разогретые остатки пищи, испугал меня. Я совсем забыла о еде.

Я приняла решение съесть свой ужин, используя время, чтобы подумать о том, что я скажу, когда мне удастся связаться с Джеффом.

Жаркое оказалось на удивление вкусным. Когда наши с Майком отношения наладятся, мне придется почаще уговаривать его готовить.

Все еще пережевывая последний кусок, я собрала свою тарелку и столовые приборы и отнесла их в раковину. Теперь, когда пришло время для второй попытки позвонить Джеффу, я нервничала. Что, если Майк рассказал ему? Я помнила, что Джефф был довольно прямолинейным, что если он набросится на меня? Я вздохнула, понимая, что с этим мне придется смириться.

Приняв решение, я открыла журнал вызовов и нажала повторный набор номера Джеффа. Он ответил после третьего гудка.

– Алло.

В его приветствии был вопрос.

– Эм, привет, Джефф. Это Пенни Грейнджер. Я хотела спросить, не знаешь ли ты, где Майк?

Последовала долгая пауза, и я затаила дыхание, надеясь, что он не бросит трубку. Его молчание позволило пробиться фоновому шуму. Он явно был где-то там, где собрались и другие люди.

– Привет, Пенни. Давно не виделись.

– Хм, да. Как поживаешь? И как... – Я сделала паузу, пытаясь вытащить имя жены Джеффа из глубин своего сознания. – Джейн и дети?

– С Джейн все отлично, – ответил он, подчеркивая имя своей жены. Я вздрогнула. Сейчас было совсем не то время, чтобы неправильно назвать ее имя и потенциально обидеть ее мужа.

– Со всеми нами все замечательные. А с тобой?

Мне показалось, что я не угадала тон последнего вопроса Джеффа. Он знал.

– Эм, стало лучше. Майк с тобой?

– Да, со мной.

– И где вы?

– На соревнованиях по дартсу среди пар.

Я стиснула зубы, сдерживая саркастический ответ. Джефф знал, что я хочу знать, где мой муж, я спрашивала это дважды, но было совершенно ясно, что он собирается сделать так, чтобы выдача мне этой информации была равносильной вырыванию зубов.

– Звучит прекрасно. И где же это?

– В пабе.

– В каком пабе?

– В моей местном.

Я закрыла глаза. Чертов умник.

– И как же называется твой местный паб? – спросила я, с усилием сохраняя приятный тон.

– Роял.

Не желая доставлять ему удовольствие, спрашивая адрес, я поблагодарила его и отбилась. Его прощальные слова, произнесенные с язвительностью, привели меня в ярость: Все что угодно для лучшей половины Майка.

Язвительный урод.

Я открыла интернет-браузер и набрала в гугле «The Royal» (королевский). Оказалось, что их несколько. Есть «Королевские руки», «Королевский Джордж» и «Королевский дуб». Засранец. Мне потребовалось еще десять минут посещения сайтов каждого из пабов, чтобы выяснить, что соревнование по дартсу среди пар проходит именно в «Королевском дубе».

Я схватила свою сумку, остановившись в прихожей только для того, чтобы проверить, что мои волосы и макияж все еще в порядке. Не было ни того, ни другого. Я нахмурилась на свое отражение, роясь в сумке в поисках косметички и расчески. Через пять минут я была в приличном виде и уже выходила за дверь.

Бросив сумку на пассажирское сиденье своей «Тойоты», я завела двигатель и, пока ждала открытия двери гаража, вбила в GPS адрес паба «Роял». К счастью, ехать предстояло недолго, а то мое терпение и нервы были натянуты до предела.

Я с облегчением обнаружила, что у паба есть своя парковка, хотя свободных мест было немного. Должно быть, соревнования пар по дартсу пользуются популярностью. Только при этой мысли я приостановилась. Что делает Майк на соревнованиях пар? Неужели он просто пришел поболеть за Джеффа и Джин? Я проглотила свою тревогу и направилась ко входу.

Я пошла на шум. Он привел меня в зал, уставленный столами. У дальней стены были установлены две доски для игры в дартс, и игра шла полным ходом. Я осмотрела комнату и обнаружила слева Майка. Его лицо было повернуто в сторону одной из игр в дартс. Рядом с ним сидела привлекательная блондинка. Она не следила за игрой, а наблюдала за входом. И смотрела прямо на меня. Выражение ее лица сказало все. Она знает. По моей шее поползло тепло. Я чувствовала, как оно разливается по моему лицу.

Я смотрела, как она легонько сжала руку Майка. Он повернулся и посмотрел прямо на меня. Не знаю, чего я ожидала: боли, горя, гнева, взгляда человека, у которого было много бессонных ночей, – чего бы я ни ожидала, я была разочарована. Он выглядел так же, как и всегда. Думаю, именно это заставило меня застыть на месте.

Мой взгляд был прикован к нему, я не могла оторваться. Периферийным зрением я заметила, как блондинка снова опять его руку. Мое сердце упало, когда я увидела, как Майк положил свою руку на ее и ободряюще похлопал по ней. Этот жест говорил о знакомстве. О дружбе. О заботе.

А потом Майк исчез, загороженный от посторонних глаз широкими плечами. Мужчина стоял в моем личном пространстве. Я сделала шаг назад, не узнав его, пока он не заговорил:

– Привет, Пенни.

– А, Джефф. Привет, – заикаясь, произнесла я. – Я пришла в поисках Майка.

– Я так и понял.

– И, гм, я хотела бы поблагодарить тебя. С ним все хорошо? Ну, то есть, я знаю, что он, должно быть, был расстроен после... ну, эм, после того как вернулся из поездки ко мне. Надеюсь, это не слишком сильно повлияло на вас с Джейн.

– С ним все было хорошо, даже отлично.

Это меня смутило.

– Хорошо? Отлично? Как он может быть в порядке после... – Я не смогла закончить предложение.

– После того как узнал, что ты трахалась за его спиной последние четыре месяца?

Жар в моих щеках усилился. Казалось, что они горят. Виновата я или нет, но с его стороны было дурным тоном озвучивать мою неосмотрительность. Я бросила на него испепеляющий взгляд, желая, чтобы у меня была возможность превратить его в кучку пепла.

Джефф рассмеялся надо мной. Моя ярость нарастала. Я сжала кулаки.

– Да, но это не твое дело. Я очень сомневаюсь, что с Майком все так замечательно, как ты говоришь. Мы женаты двадцать восемь лет, и он меня любит. Я знаю, что он должен быть опустошен, просто скрывает это, чтобы не заставлять тебя чувствовать себя неловко и неудобно.

– Хм, значит, он хороший актер.

Я была вынуждена согласиться. Взглянув через плечо Джеффа, я поняла, что Майк отлично справляется с задачей выглядеть безразличным. Они с блондинкой стояли перед одной из досок для дартса, причем Майк готовился бросить первый дротик. Похоже, его партнершей была блондинка. Мне это не понравилось. Ни капельки не понравилось.

При всей моей зависимости от мужчин, достаточно молодых, чтобы быть моими сыновьями, я не была слепа к их атрибутам. Они были похожи на безе: легкие, сладкие и вкусные, но в конечном итоге не приносящие удовлетворения в качестве еды. Как и у сахара, у них нет сути. Майк же, с другой стороны, был стейком высшего сорта. Насыщающим и лучше всего съедаемым медленно, чтобы насладиться вкусом.

– Кто эта женщина? – Я терпеть не могла, когда меня ставят перед необходимостью спрашивать, но потребность знать пересилила мое нежелание раскрывать свою уязвимость.

Джефф повернул голову, чтобы посмотреть на Майка и блондинку, и улыбнулся.

– О, это Андреа.

И снова Джефф был приводящим в бешенство, отвечая только на мой прямой вопрос и не предлагая ничего дополнительного.

– Она здесь с кем-нибудь? Она замужем? – Надеюсь, задав два вопроса сразу, я в ближайшее время получу два ответа.

– И да и нет.

Я была уставшей и напряженной, поэтому мне было еще труднее, чем обычно, сохранять терпение.

– То есть, да, она здесь с кем-то, но нет, она не замужем?

– Да.

Беспокойство внутри меня росло, и часть меня хотела уйти и не задавать следующий логичный вопрос. Я была почти уверена, что ответ мне не понравится.

– С кем же она здесь?

– С Майком.

Несмотря на то, что мысленно подготовилась, я попятился назад, как будто мне дали пощечину.

– Ну, это не заняло у него много времени, – пробурчала я, боль свела на нет мой словесный фильтр.

– Наоборот, – сказал Джефф, его глаза, как лазеры, прожигали дыру прямо во мне. – У него было четыре месяца, чтобы привыкнуть к одиночеству. – Он снова посмотрел на Майка и блондинку и улыбнулся. – Думаю, он отнесся к этому, как утка к воде.

Он перевел взгляд на меня, и его улыбка исчезла. Его тон резанул меня как нож:

– Но опять же, как и ты.

ЭПИЛОГ

Прошло восемь лет, с тех пор как Майк развелся со мной, и не проходит и дня, чтобы я не пожалела о поступках, которые привели к нашему расставанию. Конечно, когда стало ясно, что примирение невозможно, я получила возможность потакать своей зависимости, но это была пустая победа.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что постоянная «сахарная» диета в конечном итоге не приносит удовлетворения, и, как у настоящего героинового наркомана, здесь действует закон убывающей отдачи. Я потратила восемь лет в поисках того неуловимого первого кайфа. Если бы только я поняла тогда, что была обречена на провал. Я стараюсь не думать обо всех своих увлечениях и о том, что они становятся все короче и короче по продолжительности. Еще меньше я хочу думать о других запретных границах, которые переступала.

Когда-то я была сдержанной любовницей, боявшейся, что если покажу слишком много удовольствия, мой муж подумает, что я шлюха, и потеряет ко мне уважение. Теперь у меня было больше любовников, чем я могу сосчитать на пальцах рук и ног, причем трижды. Я делала вещи, о которых молюсь, чтобы никогда не узнали мои дети. Мои отношения с ними и так непрочны.

Оглядывая кухню и столовую, я чувствую отчаяние. Без Майка эти комнаты кажутся пустыми. Он приносил тепло и смех. Теперь они молчат. Когда-то они были частью дома, а теперь это просто часть дома.

Наверное, я должна считать себя счастливой, что Майк согласился продать мне свою долю в доме за меньше чем рыночную стоимость, особенно если учесть, что я так и не вернулась, чтобы закончить курсы, и по сей день остаюсь медсестрой общего профиля, но трудно чувствовать себя счастливой, когда знаешь, что скрывается за его щедростью. Андреа, чертова Андреа, была богата, и ей нужен был Майк, с деньгами или без. Я точно знала, что сейчас они отправились в кругосветное путешествие. Шотландия, Венеция, Флоренция, греческие острова, все это. Я знала, потому что они заплатили за всех детей, ее и его, а также за внуков, чтобы те встретили их на Гавайях через несколько недель.

Это означало, что Рождество я буду встречать одна. Опять.

Я посмотрела на часы. Пора отправляться на работу. Я собрала свою сумку и направилась к входной двери. По привычке я взглянула на свое отражение в зеркале и сморщилась. Мне пятьдесят шесть, и возраст стремительно настигает меня. Все труднее и труднее увлечь молодых парней. По правде говоря, «молодые парни» уже не так и молоды. Им уже не двадцать, а тридцать и даже сорок.

Я вздохнула с покорностью. Что еще я могла сделать? Мужчин моего возраста, пригодных для брака, мало. По крайней мере, хороших. И, независимо от того, хорошие они или плохие, никто не хочет жениться на мне. Моя репутация опережает меня. Единственным выходом было бы переехать на другой конец страны и начать все сначала, но это означало бы отдалиться от моих детей, а я и так не вижу их достаточно, не говоря уже о том, что между нами был бы целый континент.

Пока Майк и его чертова Андреа, вероятно, откидывались на спинку кресла и потягивали май-тай, я отправлялась менять подстилки и засовывать градусники в задницы. Я закончу свои дни в качестве медсестры общего профиля, разрушив и свой брак, и свою карьеру. И ради чего? Ради ничего. Ради вкуса сахара. Сладкого, но горького сахара. Я смахнула слезы жалости к себе. Зачем плакать? Никому нет до этого дела.

КОНЕЦ

А ТЕПЕРЬ, ЧТОБЫ ОБЛЕГЧИТЬ ВАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ФАНТАСТИКИ ОБРАТНО В ХОЛОДНУЮ, ЖЕСТКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ...

АНЕКДОТ ПРО ВАНДЕМОНИУМА. ВЫ МОЖЕТЕ ПОБЛАГОДАРИТЬ ЗА НЕГО ДЖО.

Сегодня утром, около семи часов, я отправился на прогулку вокруг пристани и заметил, что по причалу ко мне бежит человек с длинным ножом, одетый в исламскую одежду, и кричит «Аллах, акбар!» и «Смерть всем неверным!», как вдруг спотыкается и падает в воду.

Он с трудом держался на плаву из-за веса взрывчатки, которая была на нем, и я понял, что если ему не помочь в ближайшее время, то он точно утонет!

Не будучи сам хорошим пловцом, но будучи ответственным гражданином, соблюдающим моральный кодекс, требующий от человека оказывать помощь тем, кто попал в беду, я связался с полицией, береговой охраной, службой национальной безопасности и даже с пожарной службой.

Сейчас 11 часов утра, никто из властей не откликнулся, а террорист утонул. Я начинаю думать, что зря потратил четыре марки для конвертов.

А вот и шутка CTC (Слава Богу, у Van1 есть чувство юмора!!).

Однажды Van1 похвастался CTC:

– Знаешь, я знаю всех, кого только можно знать. Только назови кого-нибудь, любого, и я его знаю.

Устав от его хвастовства, CTC решила разоблачить его блеф:

– Хорошо, Вэнди, как насчет Хью Джекмана?

– Никаких драм, мы с Хью старые друзья, и я могу это доказать.

Вэнди и CTC полетели на материк и постучали в дверь Хью Джекмана. Джекман открыл дверь в одних шортах, что очень понравилось CTC (см. смайлик).

– Вэнди! Что случилось? Рад тебя видеть! Заходи на пиво! Мы с Деборой только что разожгли барби.

Хотя CTC и была впечатлена, она все еще была настроена скептически. После того как они покинули дом Хью, она говорит Венди, что считает его знакомство с Джекманом просто удачным совпадением.

– В конце концов, он тоже австралиец.

– Хорошо. Справедливое замечание. Назови кого-нибудь еще, – ответил Вэнди.

– Хм, дай подумать. Как насчет президента США Дональда Трампа, – быстро ответила CTC.

– Да, – сказал Венди, – не самый любимый человек в мире, но давай слетаем в Вашингтон.

На следующий день они вылетели.

В Белом доме Дональд Трамп заметил Van1 во время экскурсии и пригласил его и CTC к себе, сказав:

– Вэнди, какой сюрприз, я как раз собирался сыграть партию в гольф, почему бы тебе с твоим мячиком и цепочкой не присоединиться ко мне?

CTC была очень потрясена, но все еще не была полностью убеждена. После того как они оставили Дональда в загородном клубе, она выразила свои сомнения Van1, который снова попросил ее назвать кого-нибудь еще.

– Папа Франциск, – ответила CTC.

– Конечно! – сказал Van1. – Я знаю Папу много лет.

И они полетели в Рим.

Van1 и CTC присоединились к толпе, собравшейся на площади Святого Петра в Ватикане, когда Van1 сказал:

– Это никогда не сработает. Среди всех этих людей Я не смогу поймать взгляда Папы. Вот что, я знаю всех охранников, так что, позволь мне просто подняться наверх, и я выйду на балкон вместе с Папой.

Он исчез в толпе, направляясь к Ватикану.

Конечно, через полчаса Van1 вышел с Папой на балкон, но когда вернулся на площадь в поисках CTC, то обнаружил ее в окружении медиков, у нее, очевидно, случился сердечный приступ.

Пробираясь к ней, Van1 спросил:

– Что случилось, дорогая?

CTC подняла голову и ответила:

– Это была последняя капля... Вы с Папой вышли на балкон, и мужчина рядом со мной сказал:

– Кто этот парень в белом на балконе с Вэнди?