Через час после встречи с Берни мне на мобильный позвонил мой двоюродный брат.

– Как дела, Зик?

Моя бабушка терпеть не могла, когда родители назвали меня Роджером. Никто никогда не говорил почему, но она отказывалась называть меня по имени. Вместо этого решила сократить мое второе имя и называть Зиком. Все в моей семье подхватили и называли меня Зиком, все, кроме Джой.

– Это недостойное имя, – говорила она, будто мы были королевскими особами. Хью же обычно просто называл меня мудаком, поэтому я понял, что он, должно быть, – с кем-то, кто меня не знает.

– Хью. Что ты делаешь в это дерьмовое утро?

– Сегодня утром звонили из Вейла. Кажется, там выяснили, кто снимал номер, в котором остановилась Джой. Мы хотим позвонить ему и пригласить прийти, если откажется, мы определим его в подозреваемые и арестуем.

– А я могу быть с тобой, когда будешь говорить с Кэлом?

– Я уверен, что Джеб будет... Эй, ты сказал Кэл?

– Да, Кэл – Кэл Дэвис. Сегодня утром я ходил к боссу Джой.

Когда я закончил рассказывать ему все, что узнал от Берни Джагса, он воскликнул:

– Чертов парень! Тебе надо было стать копом. Я тебе позвоню, когда договоримся о собеседовании.

Следующие несколько часов я провел в больнице, встречаясь с командой специалистов по черепно-мозговым травмам. Часть меня просто хотела сказать: засуньте ее куда-нибудь в угол и пусть гниет, но у меня все еще не хватало доказательств.

За час до того, как Джой привезли из Вейла, в больнице появились Джим и Ивонн. Я рассказал им о том, что узнал, и Джим не мог поверить, что его дочь могла так себя вести.

Ивонн просто умоляла меня подождать, пока Джой не выйдет из леса, так сказать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Я заверил, что не причиню Джой никакого вреда, даже если для этого придется несколько недель жить в неизвестности.

– Как думаешь, ты сможешь через это пройти?

– Не знаю Ивонн. Очевидно, я больше не смогу ей доверять. Я видел, что это сделало с моим отцом. Мне есть о чем подумать, это все, что я знаю на данный момент.

– Но однажды ты уже принял ее обратно, – сказала с надеждой на лице Ивонна.

Черт, она права.

– Да, но мы не были женаты, и она активно не морочила мне голову, – ответил я. И тоже был прав.

***

Я не виделся с Джой в течение трех недель, последовавших за избиением мной Гаррета. В середине второй недели она, наконец, перестала звонить. Через неделю, когда я перестал уклоняться от телефонных звонков, я понял, что мы с Джой не объявляли наши отношения эксклюзивными. Очевидно, она все еще встречалась с этим маленьким слизняком-мудаком; ну и ладно. Я не называл ее своей девушкой, просто предполагал, что мы пара, но тот факт, что она позволила своему отцу поверить, что я ее ударил, был первым, вторым и третьим звонком.

Я только что вернулся домой после хоккейной тренировки. С нетерпением ждал горячего душа и ибупрофена. Я взял свои сумки с экипировкой и поднялся по лестнице в квартиру. Возле моей двери сидела она.

– Я не отвечаю на твои звонки, значит, это как-то навело тебя на мысль прийти сюда?

– Неужели есть необходимость быть придурком? Я скучала по тебе.

– Ты по мне не скучала; ну, может, и скучала, если твой парень все еще отлеживается.

– О, так вот оно что. Ты все еще злишься, что я виделась с Гарретом.

Я открыл дверь и сказал:

– Нет. На самом деле, это то, из-за чего я злюсь меньше всего. Единственное, что меня злит по-настоящему, это то, что ты позволил своему отцу поверить, будто я поднял на тебя руку. Если хочешь пойти и трахнуть этого мерзавца-скелета – будь моей гребаной гостьей.

Я вошел и понял, что она последовала за мной. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но я тут же вернулся к разговору:

– Мы никогда не решали быть эксклюзивными, поэтому я не могу расстраиваться из-за того, что ты с ним трахаешься. Нет. Я злюсь на себя за то, что не вижу все таким, как оно есть на самом деле. Моя глупая задница думает, что если я переспал с девушкой, то мы встречаемся до тех пор, пока один или оба не решат, что это не так.

Я бросил свои вещи на пол и продолжил свою тираду.

– Я вижу это так: у нас было несколько хороших встреч, у тебя и у меня. Тебе не нравится, что – я не кусок дерьма, или что я тебя не бью. Ладно, я не для всех. Тебе нужен параноидальный ублюдок, который не может как следует бить своим членом, поэтому он должен бить тебя лично. Круто. Наслаждайся им. Может, в качестве свадебного подарка я пришлю вам обоим кастет.

– Ты закончил? – Она стояла с таким вызывающим видом, какой только может быть у девушки, когда та при этом плачет.

– О, я закончил. Просто не понимаю, почему ты все еще здесь.

– Слушай, придурок. Я прошу прощения за то, что позволила моему папочке подумать, будто ты причинил мне вред, но первым делом я отменила наше свидание, чтобы ты не натворил чего-нибудь такого, за что такого мачо как ты посадят в тюрьму. Я забыла свой телефон дома, когда пошла к Гаррету, и...

– Эй. Ты не обязана ничего мне объяснять. Я же сказал, что с этим покончено.

– Нет, ты должен выслушать меня, черт возьми. Тем днем я пошла к Гаррету, потому что он переезжал в Вайоминг. Я...

– Да-да-да, прощальный трах. И скоро дойдем до смысла?

– Нет, не прощальный трах, просто прощание. Я знала, или думала, что знала, что с тобой у меня может быть нечто особенное. Гарретт же попросил, скорее, приказал мне ехать с ним. Когда я сказала, что у меня есть кое-кто другой, он меня избил. Я сбежала и спряталась от него в доме моей подруги Джули.

Я пошла домой, чтобы позвонить тебе, чтобы ты не пошел его бить и не попал в неприятности. Думала, что мой папа – на вечеринке в боулинге, но он увидел меня в дверях. Увидел мое лицо, а дальше ты знаешь.

– Ладно, я выслушал твою версию. Теперь у меня свидание с горячим душем. – Когда я это сказал, выражение ее лица стало забавным. Пока я не произнес слово «душ», она выглядела совершенно подавленной. До сих пор не знаю, что заставило меня сказать это.

– Не хочешь пойти со мной?

Мне не пришлось просить ее дважды. В тот вечер мы решили, что у нас эксклюзивные отношения. Через три недели она переехала в мою квартиру, а через восемь месяцев мы поженились. Единственный раз, когда Гарретт упоминался еще раз, был тот вечер, когда она мне сказала, что он погиб в автокатастрофе в Ларами Вайоминг. Она поехала туда его похороны с одной из своих подруг на два дня на. И вот, спустя десятилетие Джой извлекают из машины скорой помощи и везут в палату интенсивной терапии в больнице Святого Августина.

Она выглядела совсем не так, как в Вейле. Врачи сказали, что у нее очень хорошие шансы на полное выздоровление. Через несколько минут нас опять отвели в комнату ожидания.

После тридцати минут сидения там Хью прислал мне сообщение, что Кэл Дэвис придет на интервью в четыре часа. Я сказал Джиму и Ивонн, что у меня назначена встреча, которую я не могу пропустить, и ушел.

Я вернулся домой и выпустил Пайпер, чтобы та сделала свои дела, пока я надевал костюм и галстук. Я знал, что если шериф Джеб Ганнибал позволит мне присутствовать на допросе, я должен выглядеть как детектив.

Я знаю шерифа всю свою жизнь. Они с моим отцом работали вместе, а я был лучшим другом его сына Пола. Мы с Полом вместе играли в футбол и хоккей. Всегда были в одной команде, пока Джеба не выбрали шерифом, и они переехали в северную часть города, чтобы жить поближе к офису.

Все знали, что мы с Полом будем играть в профессиональный хоккей. Забавно, как обещание может быть разрушено. Во время моей учебы в колледже отец умер. Я потерял интерес к игре и бросил учебу. Дедушка и дядя устроили меня работать каменщиком, когда никто не смог уговорить меня закончить учебу по уголовному праву.

На Пола положили глаз три команды НХЛ, а потом в юниорском сезоне он сломал бедро, и его карьера заглохла. Пол устроился на работу в полицию Колорадо-Спрингс и тренирует молодежный хоккей. Для нас всегда стоял выбор: хоккей или работа в полиции, а теперь я зарабатываю на жизнь укладкой кирпичей.

Когда я приехал в офис шерифа, меня вышел поприветствовать Хью.

– Хорошо, Зик. Полиция Вейла будет участвовать в этом по видеоконференции. Мы посадим тебя в кресло подальше от их глаз. Джеб просил тебе напомнить, чтобы ты ничего не говорил, главным образом потому, что это может поставить под угрозу судебное дело. Понял?

– Да, и прежде чем ты что-нибудь скажешь, я знаю, что нападать на этого урода нельзя.

– Ты знаешь, что мы с Норой тебя прикроем. Все что тебе нужно, только попроси.

Мы вошли в отделение. Прошли по коридору к нескольким комнатам для допросов. Вокруг толпилось несколько человек, и я сразу же узнал ее. На мгновение я перенесся в прошлое, в среднюю школу. У меня было такое же чувство, когда я увидел ее тогда. Катрин Шеппард была самой сексуальной девушкой в колледже, даже учась на первом курсе.

Время было к ней более чем благосклонно. С возрастом она лишь похорошела и стала еще красивее чем была, когда я смотрел на нее во время каждого нашего совместного занятия. Я давно мечтал провести с ней хотя бы одну ночь, но никогда не чувствовал, что нахожусь в ее лиге.

Она была главной болельщицей. Королевой на балу выпускников в школе. Королевой на выпускном вечере в колледже. Она была красотой и элегантностью под руку с начинающим квотербеком университетской команды, в то время как я был полевым игроком в хоккее. Я был защитником, игравшим на вторых и третьих позициях. Хотя я и был звездой хоккейной команды, хоккейная команда не была баскетбольной с чирлидерами и группой поддержки. У хоккейной команды были свои поклонники, – в основном, родители и девушки парней из команды.

Пока я стоял и размышлял, за кого она вышла замуж – за врача или адвоката, – пара помощников шерифа ввели ее в комнату.

– Хватит пускать слюни Зик, – сказал Хью, направляя меня в комнату. Там стоял шериф Джеб Ганнибал и ухмылялся от уха до уха. – Я всегда хотел это сделать, – сказал он, доставая из-за спины значок. – Я назначаю тебя заместителем, чтобы мы могли сказать, что в комнате находятся только сотрудники правоохранительных органов.

Он заставил меня принести присягу, а затем напомнил, что перед уходом я должен сдать значок. Он даже обнял меня после того, как вручил значок.

– Сынок, я надеялся и до сих пор надеюсь, что когда-нибудь ты получишь диплом и придешь работать ко мне. Твой папа был отличным полицейским, и я знаю, что ты тоже им станешь.

Мы с Хью вышли из офиса Джеба, мой щит был гордо выставлен напоказ, в то время как мои мысли опять вернулись к Катрин Шеппард. Я уже тогда знал, что она мне не по зубам, но задавался вопросом: если бы я был правильным мальчиком в колледже, оказалась бы она такой же шлюхой-изменщицей. Почему-то сомневался, что она была бы такой; может быть, именно это отчасти и сделало ее недосягаемой для меня. Возможно, мужчины в моей семье умеют жениться только на шлюхах. Я был уверена, что Дэниел согласится с этим предположением.

Мы добрались до комнаты и вошли внутрь. Хью указал мне на стул, который был не в прямой видимости камеры. Хью сел на стул за конференц-столом и начал работать на клавиатуре. Вскоре я услышал через динамики голос детектива Филлипс и еще какого-то парня.

Через несколько минут помощник шерифа ввел в комнату смазливого на вид ублюдка. У этого парня на лице было написано «продавец». Это тот парень, что пересаживает вас с пятилетнего драндулета на автостоянке на блестящий, почти новый кусок дерьма по завышенной цене, который приносит ему более высокую зарплату. Я никогда не встречался с Кэлом Дэвисом лицом к лицу, но много о нем слышал.

Даже сидя в комнате, полной полицейских, с лица парня не сходила улыбка. Он выглядел так, будто оценивал нас как потенциальных клиентов. Я никогда не встречал этого человека раньше, но мне казалось, что знаю его по всему, что Джой рассказывала о своем наставнике.

– Ладно, – начал Хью. – Мистер Дэвис, мы благодарим вас за то, что вы пришли, и я должен напомнить вам, что это интервью записывается.

– Конечно, без проблем, – сказал Кэл.

– Итак, для протокола: здесь детектив Хью Макмиллан из департамента шерифа округа Эль-Пасо. Со мной детективы Кит Дуглас и Роджер Риггс.

Роджер Риггс? Разве это не персонаж фильма «Смертельное оружие»? Нет, то был Мартин Риггс, которого играл Мел Гибсон; Роджера Мертаха играл Дэнни Гловер. – О.

– Также по видеоконференции с нами детектив Дезире Филлипс и детектив Рон Альберт из департамента полиции Вейла. Мистер Дэвис, вы понимаете, что вам зачитали ваши права, и вы согласны говорить с нами без присутствия адвоката?

– Да, согласен.

Когда начали задавать обычные вопросы о его адресе и тому подобное, я понял, что моя интуиция подсказывает, что это – не тот парень. Джой он трахал, но ни в коем случае ее не бил. Этот парень мог продавать кубики льда эскимосам, и у него есть обручальное кольцо, стоившее дороже моего грузовика. Он мог очаровать женщину и заставить ее выполнить его просьбу, и он не был похож на человека, который станет рисковать своими средствами к существованию, подвергаясь обвинению в домашнем насилии.

Наконец, перешли к вопросам, которых я ждал.

– Мистер Дэвис, – раздался голос Филлипса из динамиков, – можете ли вы рассказать нам о своем местонахождении с сегодняшней недели до воскресного дня?

– Да. С понедельника по пятницу я был в Хьюстоне на нашем общем собрании компании. Вернулся домой в пятницу вечером и все выходные провел с женой.

– Значит, вы были на собрании всю неделю?

– Да.

– Что ж, это значительно упрощает дело, мистер Дэвис, – сказал Филлипс. – Наш последний допрашиваемый заставил нас позвонить четырем разным людям, чтобы подтвердить его алиби. В случае с вами все что нам нужно, это позвонить вашему работодателю, и он сможет предоставить нам всю необходимую контактную информацию.

Улыбка так и не исчезала, но загар, конечно, побелел. В его глазах было выражение «я – в жопе». Я понял, что он сломлен, когда Хью спросил, не против ли он подождать еще несколько минут, пока он позвонит Берни Джагсу.

– Подождите, – сказал Кэл. Его уверенная развязность утекла в самоволку. – Могу я вам кое-что рассказать без того, чтобы это не стало известно моей жене?

Я увидел на лице детектива Дугласа ухмылку и поразился тому, как легко они разыграли Кэла. Вскоре он рассказал, что более шести лет спит с Джой. Я мысленно прикинул, что около шести лет назад она начала тренироваться с ним.

Он очень испугался, когда ему сказали, что это касается Джой. Я увидел настоящий страх, когда он спросил, не пропала ли она или не убил кто ее. Когда его спросили о пятнице, объяснение было интересным.

– Когда мне настала пора уезжать, она позвонила своему мужу и сказала, что выиграла поездку в Вейл и через три часа вылетает в Денвер. Я слышал, как она говорит по телефону. Затем мы поехали в Денвер, и я высадил ее у терминала. Все что она собиралась сделать, это дойти до зоны прилета и ждать, пока он ее заберет. Я уехал домой. Моя жена может подтвердить, что я был дома с вечера пятницы.

Еще на несколько последующих вопросов детективы получили удовлетворительные ответы, после чего Хью подписал отказ от услуг Вейла и сказал Кэлу, что он свободен, но предупредил, чтобы он не покидал город в течение нескольких недель.

– Могу я попросить об одном одолжении? – спросил Кэл у Хью.

– Можете просить, но я ничего не могу гарантировать.

– Могу я уединиться на несколько минут с детективом Риггсом?

Хью посмотрел на меня, и я сказал:

– Я его выслушаю.

Я сел напротив Кэла в кресло, которое только что освободил Хью. Он выглядел подавленным и разбитым. Это был далеко не тот улыбающийся парень «ничто не может испортить мой день», который вошел в комнату всего за сорок минут до этого.

– Итак, Роджер, есть ли необходимость в формальном представлении? – спросил он.

– Очевидно, нет.Ты, кажется, знаешь, кто я такой.

– Джой держит твою фотографию в своем презентационном наборе и на своем столе в офисе. Она любит тебя, знаешь об этом?

– Нет. Нет, не любит. Если бы любила, нас бы здесь не было.

– Проблема в том, что я тоже ее люблю.

– Ну, как минимум, четыре недели в году, – легкомысленно добавил я. – Готов поспорить, что твоя жена не слишком высокого мнения о твоей любви.

– Я люблю ее, Роджер. Люблю и свою жену. Она знает о моем увлечении Джой. Позвольте мне начать с самого начала. Я понял, что Джой – особенная, в тот день, когда провел с ней собеседование на вакантное место в моей команде. Я чувствовал, что должен взять ее под свое крыло и лично обучать ее.

– Как ты знаешь, бывают дни, когда людей просто нет дома, когда мы приезжаем на презентацию. В одну из суббот у нас было несколько таких неявок, и мы решили перекусить в старинном ресторане, расположенном рядом с армейской базой. Пока ели и разговаривали, я понял, что между нами есть химия, и в итоге мы занялись любовью в одном из тех мотелей, что обслуживают семьи военных.

– После мы не занимались любовью около месяца. Оба чувствовали себя виноватыми; но в то же время чувствовали нашу химию.

– Не настолько виноватыми, чтобы перестать трахаться, да? – с юмором спросил я.

– Это звучит дешево и безвкусно, когда говоришь так. Дешево и безвкусно – это противоположность тому, что есть у нас с Джой.

– Ну, прости, блядь. Я не знал, что мочусь на твою маленькую сказочную романтику.

– Понимаю твой гнев. Правда понимаю, и даже не могу представить, что ты чувствуешь, но я ни на йоту не жалею о своей любви к Джой.

Я не мог поверить в то дерьмо, которое извергает этот мудак. Был уверен, что если ударю его, никто не поверит, что он споткнулся и ударился лицом о стол. Но я собирался держать себя в руках, и Джой перестала быть моей проблемой.

– Так ты хочешь сказать, что не против того, чтобы твоя жена дважды в год сбегала трахаться с кем-то другим?

– Нет. Мне и так тяжело делить с тобой Джой.

– Это больше не будет проблемой. Можешь забирать эту шлюху.

– Так ты отбросишь ее в сторону, потому что она любит другого?

– Чувак! Ты что, блядь, тупой? Ты говоришь мне, что тебе трудно делиться, а потом на следующем вдохе ждешь, что это сделаю я? Да иди ты нахуй. По крайней мере, ты бы знал, что делишься. Я же понятия не имел. Если бы я знал, мы не стали бы делиться долго, потому что я не одобряю измен.

– Наверное, ты прав. Вот почему ты и моя жена отправлялись в путешествия. Она ездила в Мехико, Сан-Диего и Рио. Ты получил Кабо Сан Лукас, Корпус-Кристи и Майами. Ты должен был поехать в Вейл, а моя жена – в Эстес Парк. Дополнительные поездки становились слишком дорогими, поэтому в этом году мы остановились на местной программе.

– Дополнительные поездки? В прошлом году я ездил в Майами, и это – единственный раз, когда я был за пределами штата. Я ездил в Вейл, чтобы расписаться за ее изменяющую задницу. Вы, ребята, трахаетесь в Инди две недели, и предполагаемое собрание – две недели. Какого хрена ты имеешь в виду, говоря обо всех этих других городах?

– Мы с Джой чувствовали себя плохо из-за того, что делали. Поэтому, чтобы загладить свою вину, мы дарили нашим супругам отпуска. Мы с ней проводили вместе неделю собрания, потом она приглашала тебя туда, куда мы ехали на вторую неделю, а я возвращался домой. Мы проводили вместе неделю встречи в Инди, потом она ехала домой, а я встречался со своей женой на неделю отпуска.

– Чушь. Джой каждый раз уезжала на две недели, а я ездил лишь в Майами. Я знал, что тем номером пользовались слишком долго, чтобы она провела там всего одну ночь.

– Значит, если она не была с тобой дома или в любом из тех мест, куда, как я думал, она тебя возила... Она изменяла мне?

Этот чертов парень действительно начал плакать.

– Правда? Изменяла тебе? Пошел ты, приятель. Счастливой жизни, и передавай привет Джой. Она в больнице Святого Августина, палата 2410. Передай ее отцу, что я буду на связи.

Я направился к двери, но остановился, когда он патетически спросил:

– Ты же не собираешься сказать моей жене?

– Чувак, твою жену я даже не знаю. А если бы знал, зачем мне причинять ей боль? Нет, я ей не скажу. Гораздо приятнее знать, что чувство вины сожрет тебя заживо, хотя нет. У куска дерьма изменщика нет совести. Счастливой жизни, дрочи, но помни: однажды ты предстанешь перед Всевышним и ответишь за все это. – Я повернулся и вышел.

Хью ждал меня в коридоре.

– Эй, Зик, мне правда жаль. Я думал, что парень у нас.

– Да. Как только он вошел туда, я уже знал, что он не тот, кто избил ее. Я просто чувствую себя чертовски глупо. Как это могло все это время происходить у меня под носом? У меня никогда не было...

В этот момент меня прервала суматоха позади нас. Мы с Хью повернулись, чтобы увидеть Катрину Шеппард, дающую пощечину Кэлу.

– Ты – никчемный изменяющий сукин сын! Не возвращайся домой, Кэлвин. Не хочу тебя больше видеть!

Она рыдала в голос, когда помощник шерифа оттаскивал ее от Кэла. У него было больше, чем несколько следов от короткого удара. Когда они проходили мимо нас, она посмотрела на меня. Я подыскивал слова, когда она подошла ко мне и обняла так, что у меня чуть не перехватило дыхание.

– Мне очень жаль, – всхлипнула она.

– Это не твоя и не моя вина, – рассуждал я. – Просто мы оба случайно нашли стерв, чтобы жениться.

Она засмеялась и отстранилась. Я поднял руку и вытер слезу с ее прекрасного лица.

– Надеюсь, с тобой все будет в порядке, – сказал я ей. – У меня было несколько дней, чтобы прийти в себя.

– Я тоже желаю тебе удачи, Роджер, – сказала она, поцеловала меня в щеку и повернулась, чтобы уйти. В этот момент я узнал офицера, который шел с ней. Это был ее брат Джеймс. Джеймс учился на два класса позже нас в школе, поэтому я не знал его как такового. Внезапно я понял, как она в тот день оказалась в участке шерифа.

Я посмотрел на Хью и сказал:

– У него дома такое, а ему понадобилось трахать Джой?

– Некоторые парни просто хотят то, чего им не положено иметь, – сказал он.

Мы спустились в офис Джеба, чтобы я мог сдать свой значок и выслушать лекцию о том, как я могу закончить учебу и стать копом. Раньше я все это уже слышал, и кто знает, может быть, однажды я прислушаюсь. Я знаю, что слушал тот шепот в затылке, который говорил, что последние десять лет я что-то упускаю.

***

Следующие несколько дней были для меня чертовски напряженными. Весь вторник я провел в поисках адвоката, который не даст, чтобы мне надрали задницу при разводе. Я не очень-то рассчитывал на борьбу, но хотел быть готовым.

Я нанял парня из фирмы в Денвере, занимавшейся только делами мужчин. Обычно они боролись изо всех сил, чтобы добиться для отцов лучшей сделки, но в моем случае говорили, что сделают все возможное, чтобы защитить меня. Я был чертовски рад, что мы с Джой не собрались завести детей. Совсем недавно мы обсуждали эту тему, но так и не решились.

Спорить было особо не из-за чего. Пайпер была моей и принадлежала мне с тех пор, как мы взяли ее щенком. Дом, в котором мы живем, принадлежал бабушке Джой, так что, я даже не собирался пытаться забрать его. На самом деле, судя по документам на право владения, он принадлежит Джиму.

Мы с братом унаследовали дом моего отца, когда он умер. В то время у меня была квартира, а Дэниел жил со своей женой, поэтому они пользовались папиным домом, а я получал от них за это небольшую ренту. Когда Дэниел вошел в квартиру ее парня и разнес им головы, ее семья попыталась отобрать у Дэниела дом, чтобы облегчить свое горе.

К счастью, я нанял настоящую акулу адвокатуры, и тот спас дом. Суд установил, что я владею контрольным пакетом акций на дом, поскольку Дэниел платил мне за аренду. Семья была в бешенстве, но я сохранил дом, и теперь был очень рад, потому что мне не придется переезжать в какую-то дрянную квартиру.

Джой злилась, что я потратил деньги на борьбу за дом, но я ей сказал, что семья шлюхи-изменщицы ни за что не получит то, за что заплатил мой отец. Оглядываясь назад, возможно, мне стоило задуматься над ее бесцеремонным отношением.

Поздно вечером во вторник я явился в больницу. Джим нес вахту, как я и ожидал. Он поднял голову, увидел мое лицо и только покачал головой.

– Как давно? – спросил он.

– Насколько могу судить, шесть лет, с тех пор как она начала продавать страховки. Но я чувствую, что есть нечто большее, чем то, что мы знаем.

– Не могу поверить, что моя дочь может быть такой лживой.

– Я тоже. Я бы никогда не женился на ней, если бы знал, что она изменщица. – Я продолжил рассказ обо всем, что рассказал мне Кэл.

– Я всегда удивлялся, почему она никогда не возвращалась из своих поездок с фотографиями, – сказал Джим. – Когда была моложе, она фотографировала каждый раз, когда мы куда-нибудь ездили, даже если это был всего лишь Денвер. Почему я этого не заметил?

– Я тоже не заметил.

Я сказал ему, что больше не буду посещать больницу. Мне невыносима мысль о том, чтобы снова разговаривать с ней. Он меня понял и спросил, не останусь ли я в доме, пока она не будет готова вернуться туда, просто чтобы убедиться, что не будет никаких повреждений. Я ответил, что уже планировал это сделать. А также сказал ему, что не буду подавать ей документы, пока она не поправится.

Я понял, что буду скучать по нему и Ивонне. Они относились ко мне как к сыну все то время, что я их знал. Не их вина, что они вырастили лживую дрянь.

***

В среду я занимался ремонтом дымохода, а вечером у меня был хоккейный матч. Большую часть первого периода я провел в штрафном боксе, отбывая наказание за грубую игру. Через две минуты после начала второго периода я получил еще одно, и наш тренер вывел меня из игры. Он был близким другом Пола, поэтому знал, почему я играю грубо, но также не хотел, чтобы меня исключили из лиги.

Когда вернулся домой, у меня было плохое настроение. Игру мы проиграли, и большую часть вины я принял на себя за то, что позволил своим личным проблемам повлиять на мою игру. Никто в команде не позволил бы мне взять эту вину на себя, и несколько ребят спрашивали, не хочу ли я, чтобы они сходили к Кэлу. Возможно, я не слишком четко выразил свой отказ от их предложения.

Когда вернулся домой, Пайпер была готова выйти на улицу. Наблюдая за тем, как она бегает по двору, я напомнил себе, что нужно посмотреть забор в папином доме. Пока Пайпер делала свои дела, я собрался зайти в дом, из окна крикнул Стивен, что через несколько минут придет. Мне стало интересно, что он нашел на ноутбуке Джой.

Предыдущий вечер я провел, просматривая наш письменный стол, чтобы найти что-нибудь. Просмотрел все счета и банковские выписки, какие только смог найти, и не нашел ничего необычного.

Как, черт возьми, она оплачивает эти поездки?

Единственное, что я нашел, и что было хоть отдаленно неуместным, это то, что перед поездками она более часто звонила своей подруге Фионе. Обычно она звонит Фионе раз в месяц, но по мере приближения поездок частота звонков увеличивалась до двух раз в неделю. Я был уверен в двух вещах: Фиона знает о происходящем больше чем я, и Фиона ни черта мне не рассказывает. Я никогда не встречал эту женщину; еще один факт, который до этого момента не казался мне странным. Когда я попробовал набрать номер Фионы, то получил лишь рекламный голос, сообщивший, что я дозвонился до ящика голосовой почты. Я вдруг пожалел, что у меня нет мобильного телефона Джой.

Когда в дом вошел Стивен, он выглядел как ребенок, обнаруживший, где его родители спрятали рождественские подарки.

– Так, что ты нашел, Стив?

– Принеси мне пиво, мы сядем, и я тебе все покажу.

Я взял пару бутылок пива из холодильника, и мы сели за барную стойку. Стивен открыл ноутбук Джой и включил его.

– Тот, кто стер следы, определенно знал, что делал, – сказал Стивен. – На этом ноутбуке есть несколько программ, которые, я знаю, ты сюда не ставил. Не обижайся, Зик, все твои компьютерные штучки заставляешь меня делать ты.

– Я знаю, что ни черта не смыслю в компьютерах, чувак. Так что, не обижаюсь.

– Ладно, сначала я нашел программу, которая позволяет Джой выходить в Интернет и пользоваться Интернетом без записи истории ее браузера. Отменяется даже та история, которую нельзя стереть. К счастью, вчера был рядом мой друг из Министерства обороны и помог мне с этим разобраться. Он проверил некоторые из своих материалов, и мы многое нашли.

– Хочешь сказать, что Джой – компьютерный гений, а я этого не знал?

– О, черт возьми, нет! Джой пользуется одним и тем же паролем для всего. Нет, это было собрано кем-то, кто действительно знает свое дело.

Мой мозг мгновенно перебрал список всех знакомых Джой, которые ни черта не смыслят в компьютерах. И снова всплыло имя Фионы. Она была кем-то вроде волшебника в компании по разработке программного обеспечения, которая специализировалась на оборонной тематике.

– Так, что же эта сучка скрывала? – спросил я без тени юмора в голосе.

– Все, что я смог увидеть, – это что она получила доступ к программе маскировки для электронного почтового ящика и банковского счета.

– Так, вот как она оплачивает эти поездки, – сказал я, размышляя вслух.

– Какие поездки?

Я тут же рассказал Стивену о том, что узнал от Кэла. Его глаза становились все больше и больше, по мере того как я продолжал. Когда я закончил, он лишь сказал:

– Знаешь, я не могу сказать Джо, что у тебя есть значок. Он никогда не перестанет умолять тебя надеть ради него форму.

– Чувак, на мне был костюм. Не форма... И вообще, ты читал эти письма?

Письма... О да. Когда я зашел в ее аккаунт, он был удален, но – это останется между нами – я взломал почтовый сервер и нашел несколько удаленных писем. Большинство из них – любовные. Ну, знаешь, всякая ерунда, которую пишут друг другу подростки. В нескольких говорилось о том, что они встретятся в Вейле на этой неделе.

– Так, есть какие-нибудь догадки, кому или кем были написаны эти письма?

– Некоторые были на адрес электронной почты некоего Кэла Дэвиса. Другие – на адрес jcricket4207. Я не смог найти имя, привязанное к аккаунту, но в одном из писем она называет его Гарреттом.

«Сукин сын».

Ты сам сказал: СУКИН СЫН!

***

Перед уходом Стивен показал мне, как войти в банковский счет и электронный почтовый ящик, которые он нашел. Он восстановил электронную почту и изменил пароль и информацию о безопасности, чтобы никто другой не смог снова получить доступ к учетной записи.

То же самое он сделал и с банковским счетом. Тот был открыт в банке в Денвере на имя Джой. Я вошел в банк и был поражен тем, сколько на счету денег. Каким-то образом у меня под носом она собрала более десяти тысяч долларов. Мы не бедствовали с деньгами, но я понятия не имел, где она могла их взять.

Я просмотрел историю счета и увидел, что в течение всего срока действия счета периодически снимались деньги в банкоматах, к которым, как я знал, Джой не имела доступа. Также было несколько снятий после того, как Джой была госпитализирована. Все вклады сделаны в местных банкоматах.

Первым делом я должен был организовать перевод всех этих средств на наш общий банковский счет. Едва сделав это, я заполнил форму на сайте, чтобы закрыть счет. Мне сообщили, что операция будет выполнена в 7 утра.

После этого я изменил всю контактную информацию на банковском счете на свою личную электронную почту, чтобы знать, если кто-то попытается что-то изменить. Затем захотел побольше узнать о Фионе, потому что был уверен, что она сможет рассказать мне, как покойник-ебарь мог избить мою жену.

Когда ничего не нашел на Facebook, я пошел и нашел школьные альбомы Джой. Нашел Гаррета, он закончил школу вместе с Джой. Просмотрел классы вокруг них и ничего не нашел. Наконец, я достал дневник первокурсницы Джой и увидел ту, кого искал в выпускном классе. Фиона Хименес была сестрой Гаррета. Мне требовалось позвонить.

– Алло? – спросил сонный голос детектива Филлипс. Я посмотрел на часы, увидел, что уже час ночи, и вдруг почувствовал себя виноватым за то, что позвонил ей.

– Детектив Филлипс, это Зе... то есть Роджер Ригби.

– Роджер Ригби? Разве вы не имеете в виду детектива Риггса?

– Как вы узнали, что я был там?

– Ваш друг детектив МакМиллан забыл выключить видео, и я виделв, как вы сидите с мистером Дэвисом.

– Вообще-то Хью – мой двоюродный брат, и, очевидно, не слишком технически подкован. Но я позвонил вам не для того, чтобы поговорить о Хью. Я позвонил, потому что думаю, что знаю, кто напал на мою жену.

Я услышал, как она оживилась и схватилась за что-нибудь, чтобы записать. Я рассказал ей о банковском счете, умолчав о том, как я его обнаружил, и упомянув, что не упомянул, что из личных вещей Джой, когда я их забирал, пропала дебетовая карта. Я сослался на стресс как на причину, по которой не заметил пропажи карты.

Я дал ей краткое описание Гарретта и рассказал, где тем утром карта использовалась. Затем извинился за то, что разбудил ее.

– Эй, об этом не волнуйтесь. Это связано с работой. Знаете, вам бы следовало стать копом.

– Я постоянно это слышу. Ну, я дам вам поспать. Спокойной ночи.

Она пожелала мне спокойной ночи и отключилась. Я завидовал и одновременно жалел ее мужа. Завидовал ему, что он может слушать этот сексуальный голос во время страсти. Я также знал, что работа полицейского даже в таком небольшом подразделении как Вейл, создает нагрузку на семью. Некоторые супруги с этим справляются, а некоторые, как моя мать-шлюха, не могут.

Заскулила Пайпер и посмотрела на дверь: знак того, что ей нужно выйти. Когда я вывел ее, увидела на крыльце Стивена.

– Эй, Стивен, у тебя все еще есть доступ к базам данных Управления автомобильным транспортом и прочему дерьму?

– И к дерьму? У меня всегда есть доступ к базам данных, Зик, ты знаешь меня лучше, чем...

– Да, я знаю, мистер Хакер Делюкс, – я всегда подтрунивал над его ником в чате. Однажды я зашел к нему, чтобы что-то спросить, и увидел его в чате под ником Hacker Deluxe. Из-за этого я время от времени подтрунивал над ним.

Я назвал ему имя, о котором хотел узнать, и пожелал спокойной ночи. Я знал, что сделал его ночь, дав ему повод взломать какое-нибудь место. Как только оказался в своем доме, мое тело дало мне понять, что день был долгим и нужно поспать, и я с ним согласился.

***

На следующее утро меня разбудил телефон. На определителе номера был мой свекор, поэтому я ответил.

– Привет, папа.

– Доброе утро, Роджер. Просто хотел тебе сообщить, что врачи ослабляют действие лекарств и ожидают, что Джой придет в себя в ближайшие 24 часа.

– Кажется, что уже скоро, не так ли? Я помню, как доктор говорил, что они планируют держать ее в коме по крайней мере с неделю.

– Ну, думаю, их воодушевили результаты некоторых тестов. Ты не думал о том, чтобы позволить ей все объяснить и простить ее?

– Нет. На самом деле я продолжаю находить все больше и больше обмана. Из этого нет возврата, – сказал я. Затем ввел его в курс дела обо всем, что мне удалось найти, за исключением секретного банковского счета. Он был не слишком доволен, когда я назвал тайного любовника его дочери.

В его голосе звучало разочарование, опустошение и отвращение, когда он клал трубку. Я не сказал ему, как планирую отплатить Джой за ее обман. Я как раз сварил кофе, когда ко мне через заднюю дверь вошел Стивен.

– Ты ни за что не поверишь... – сказал он. Затем вдруг воскликнул:

– О! Кофе!

– Доброе утро, Стив. Тебе не кажется, что Джо покажется странным, что ты в моем доме в восемь утра, а он – на работе?

– Ты просто его дразнишь, и он это знает, – сказал он, когда я едва удержался от того, чтобы от смеха не расплескать свой кофе куда попало.

– Ты сказал, что я ни за что не поверю, во что? – спросил я, протягивая ему чашку кофе.

Он был прав. Когда я смотрел на то, что он нашел, мне казалось, что я провалился в какую-то странную дыру. А когда он мне все это изложил, я вдруг увидел все совершенно ясно.

Когда Джой поехала на похороны Гаррета, она солгала лишь наполовину. Она могла бы сказать, что едет к Хименес, и это было бы стопроцентной правдой. Она поехала на похороны Фионы. Это Фиона погибла в автокатастрофе в Ларами, и я готов поставить свой последний цент, что она сопровождала туда Гаррета, и это стало началом романа.

Следующая информация разозлила меня еще больше. За год до этого, когда Джой мне позвонила, чтобы я присоединился к ней в Майами, Гарретт был в тюрьме. Он отбывал десятимесячный срок за мелкую кражу. Он отсидел десять месяцев, а затем должен был отбыть четыре года по условно-досрочному освобождению. По условиям договора об условно-досрочном освобождении ему было запрещено покидать штат Колорадо, поэтому я предположил, что если спрошу Кэла, он расскажет, что Джой настаивала на том, чтобы было побольше местных выездов для траха.

До момента ареста Гарретт работал в компании по разработке программного обеспечения, но самое забавное: в компаниях, связанных с национальной обороной в штате не может быть преступников. Я подумал, не поймает ли его полиция до того, как он поймет, что его соусница была опустошена.

Позже в тот же день я позвонил своему адвокату и рассказал ему о своем плане. Он рассмеялся и сказал, что может все устроить, и все будет законно. Теперь мне оставалось лишь ждать, когда Джой придет в себя.

***

Через две недели после окончательного выхода из комы Джой разрешили допросить в полиции. Я шел по коридору вслед за детективом Филлипс и детективом Альбертом. Они приехали из Вейла, чтобы допросить Джой.

Гарретт был арестован, когда пытался запугать банковского служащего, чтобы тот выдал ему деньги, которые, по его мнению, должны были находиться на «его» банковском счете. Когда они прочитали карточку, оформленную на Джой Риггс, у кассира зазвонили колокола тревоги. Она пошла спросить менеджера, который подтвердил, что карта заявлена как украденная. Охрана банка удерживала его до тех пор, пока за ним не приехала полиция Денвера.

Когда его задержали, выяснилось, что он разыскивается для допроса в Вейле. Его офицер по условно-досрочному освобождению, похоже, заинтересовался тем, что он покинул Денвер, не согласовав это с ним. Денвер был более чем счастлив предоставить ему гостевое жилье. Я надеялся, что у него будет хорошо одаренный сосед по камере.

Когда Филлипс и Альберт вошли в комнату Джой, я остался в коридоре. Хью был достаточно любезен, чтобы уговорить их разрешить мне слушать, а детектив Филлипс спросила, есть ли у меня вопросы, которые я хотел бы ей задать. У меня их было миллион, но я решил, что пусть они зададут только один.

Они представились, и я услышал, как Джим спросил, не хотят ли они, чтобы он закрыл дверь. Не теряя ни секунды, она объяснила, что, поскольку они не задерживают Джой, то не могут позволить закрыть дверь, но выставили за дверью коллегу, чтобы предотвратить подслушивание. Я был одет в костюм и выглядел как детектив, поэтому никто не должен был подумать, что я тут не на месте.

Сначала Джой, казалось, не решалась отвечать на их вопросы. Она отнекивалась и отнекивалась, пока они не обратили ее внимание на то, что портье поселил ее с двумя разными мужчинами. Один, конечно, был Кэл, а второй – Гарретт.

В конце концов, она призналась, что была с обоими мужчинами, но постеснялась признаться, что ее избил Гаррет. Тогда Филлипс разыграла карту, которую я не ожидал.

– Уверена, что вы уже знаете о том, что ваш муж считает, будто у вас без его ведома есть два разных любовника. Все, что вы нам расскажете, может быть связано с ним, и когда он увидит правду, это может подтолкнуть его к примирению с вами.

Ни единого шанса на примирение! – подумал я, пока Филипс выкладывала свое дерьмо.

Потом все вышло наружу. Как она солгала мне, чтобы сопровождать Гаррета на похороны его сестры.

– Мне было его жаль, и я знала, что Роджер не захочет, чтобы я поехала к нему, как и мой отец. Мне жаль папу. В любом случае, в те выходные мы решили, что все еще любим друг друга. Проблема лишь в том, что я любила Роджера, поэтому Гарретт предложил тайком встречаться с ним раз в месяц. Я не понимала, как это может повредить Роджеру, поэтому согласилась.

Затем она пересказала все, что рассказал Кэл о том, как все началось у них. Утверждала, что трахалась с Кэлом, потому что ее возбуждал тот факт, что они оба женаты. Когда они начали ездить на встречи, а потом еще и на собрания, она решила одну неделю заниматься Кэлом, а на следующей – Гарретом.

– Мне было стыдно, что Роджер никогда не ездил со мной, поэтому я отдала ему Майами.

Лживая пизда! – Если у меня и были какие-то сожаления по поводу того, что я обслужу ее так, как собираюсь, то эта ложь просто лишила меня их. Ее самодовольство реально выводило меня из себя. Потом, когда ее допрашивали об избиении, она попросила быть снисходительными к Гаррету.

– Той ночью я его разозлила. Сказала, что прекращаю принимать противозачаточные, чтобы мы с Роджером могли завести детей. Гарретт сказал, что я должна дать ему равный шанс оплодотворить меня. Я ответила, что Роджер ни за что не поверит, что это его ребенок, если я позволю этому случиться.

– В течение вечера он все время просил меня дать ему шанс сделать меня беременной. Когда я попросила его прекратить это, он вышел из себя. Это последнее, что я помню, прежде чем очнулась здесь и узнала, что Роджер думает, что я ему изменила, и бросил меня.

Ее плач мог бы получить «Оскар», если бы она не была такой жестокой расчетливой дрянью. Наконец Филлипс забила последний гвоздь и подтвердила то, что я подозревал с тех пор, как увидел ее секретное письмо.

– Итак, на личной ноте. Могу я спросить, почему у вас на бедре вытатуирован Джимини Крикет?

– Это была идея Гаррета. Он сказал, что так он сможет постоянно находиться рядом с моей киской, а Роджер ничего не будет знать.

В этот момент я вошел в комнату. У этой пизды хватило наглости назвать меня деткой.

– Эй, детка, мне очень жаль, но если я позволю себе объяснить...

Я протянул ей пачку бумаг в руке и сказал:

– Не нужно. Кстати, тебя уже обслужили.

Я услышал ее крик, выходя из палаты, и отправился в оставшуюся жизнь.

Эпилог

5 лет спустя.

Все знают, что звонящий посреди ночи телефон – не очень хороший знак. Для меня это стало частью работы. Я вел разговор, получал необходимую информацию и уходил.

Я перевернулся и поцеловал в лоб спящую жену. Затем, как это уже стало привычным, я спустился ниже и поцеловал ее вздувшийся живот. Я знал, что она еще не до конца уснула, когда почувствовал запах ее возбуждения.

– Тебе лучше следить за тем, чтобы не начинать то, что ты не сможешь закончить, – сонно сказала она. Еще до беременности я мог ее возбудить, целуя или облизывая ее животик. Часто это происходило на пути к более влажным пастбищам внизу. Я с нетерпением ждал момента, когда стану отцом.

– Прости, детка. Просто целую на прощание Чарли Брауна.

Она хихикнула.

– Правда, Зик? Мы даже не выбрали ему настоящее имя, а ты уже дал ему прозвище?

Я рассмеялся, потом встал и оделся. Я думал о нем как о Чарли Брауне, с тех пор как узнал, что это мальчик. Что-то на сонограмме было похоже на рубашку Чарли Брауна, и эта мысль засела у меня в голове.

– Хорошего дня, малыш, – сказал я своей спящей жене, направляясь к выходу. Она пробормотала что-то в ответ. Я знал, что ее день будет менее суматошным, так как она взяла декретный отпуск, а до Дня «Д» оставался месяц.

Через тридцать минут я подъехал к месту преступления. Может, я и не был раньше в этом конкретном трейлере, но за время службы в патруле побывал во многих подобных. Результаты меня больше не удивляли.

Пять лет назад я развелся со своей женой Джой. Думал, что развод будет чистым, без всякой чепухи, но оказалось, что я глубоко ошибался.

После того как я отказался поговорить с ней и выслушать, Джим нанял для нее адвоката. Когда мой адвокат получил от нее финансовые формы, я заметил, что она не указала свой секретный счет.

Несколько недель я гадал, как она пополняла этот секретный счет. Однажды неожиданно столкнулся с Кэлом Дэвисом. Сначала тот пытался от меня увернуться, но в конце концов, я настоял на своем. Сказал, что не питаю к нему никакой неприязни, и пригласил на обед. За обедом он рассказал много интересного.

Оказалось, что зарплата, которую Джой перечисляла на наш общий счет, была комиссионными от ее продаж и трех ее стажеров. Ее бонусные чеки и комиссионные, которые она получала от людей, продлевающих полисы, шли на секретный счет. Он сам завел отдельный счет только для продления полисов.

В качестве бонуса он смог предоставить мне всю ее информацию. Я видел, сколько она заработала бонусов и продлений. После звонка нашему бухгалтеру и получения анонимным хакером информации из налоговой службы, который также назвал меня большим придурком, когда я рассказал ему о смене карьеры, я обнаружил, что Джой заработала более 120 000 долларов в виде незарегистрированного дохода за шестилетний период. Я перевел чуть больше $30 000 на наш общий счет после того, как обнаружил это.

Она не знала, что я знаю о счете, и собиралась меня кинуть. Я предложил ей разделить наш счет 50/50, и каждый из нас сохраняет свои активы. В ответ она предложила 75% от нашего общего счета, потому что она ведет себя хорошо и не просит половину дома, который я унаследовал, пока мы были женаты. Мой адвокат утверждал, что поскольку дом у нее есть, она ничего не теряет от моего наследства. В конце концов, мы договорились о разделе общего счета 50/50, а она получит 50% моего бизнеса.

Я в спешке подписал это соглашение, и мы внесли его в судебную систему. Мне выписали чек ровно на половину нашего общего счета плюс пятьдесят центов. Я продал свою долю в бизнесе каменщиков обратно дяде за тот же доллар, что заплатил ему за нее. Поскольку инструменты принадлежали мне еще до женитьбы, она не могла их затронуть.

После продажи бизнеса я поступил в колледж, выполнил требования для получения степени по уголовному правосудию и пошел работать в департамент шерифа округа Эль-Пасо. Мой адвокат знал о каждом моем шаге и следил за тем, чтобы я все делал законно. Я даже заставил своего дядю выписать мне квитанцию на доллар.

Мой адвокат сказал, что на лице Джой появилась ухмылка, когда она получила чек. Уверен, что эта ухмылка быстро исчезла, когда она обнаружила, что ее секретный счет разграблен.

Мой бухгалтер провел творческую бухгалтерию, и мы показали, что все деньги на общем счете были получены от страховки Джой и моего бизнеса. Я заплатил с них все налоги и был свободен и чист. Джой так и не узнала, что это она оплатила мою учебу.

Анонимный звонок в налоговую службу вместе с некоторыми доказательствами привел к тому, что Джой начали проверять. Да, меня проверили как сопутствующий ущерб, но я был чист. В итоге Джой отсидела шесть месяцев за уклонение от уплаты налогов, и – забавный поворот, забавный для меня, – в краже всех ее денег был обвинен Гарретт. У него была ее банковская карта, поэтому закон, не стремясь оправдать такого неудачника как он, не стал проводить большого расследования, а его государственный защитник из магазина дешевых товаров не смог сделать ничего, чтобы выставить его невиновным перед своими коллегами.

После осуждения за нападение на Джой, отмены испытательного срока и обвинения в краже, Гарретт «Джимини Крикет» Хименес был приговорен провести следующие тридцать пять лет в тюрьме. Катрина развелась с Кэлом, и, насколько я слышал, он уехал в Юту, чтобы начать жизнь заново. Когда Джой вышла из тюрьмы, она устроилась в фирму по телемаркетингу.

Когда она была в тюрьме, я получил от нее неприятное письмо. Она обвиняла меня в том, что я разрушил наш брак и из ревности обманул ее и Гаррета. Я выбросил письмо и продолжил жить дальше. Когда рассказал о письме своему приятелю Полу, он сказал, что я должен был поступить, как парни из интернет-историй, и продать ее задницу в мексиканский бордель. Я ответил, что такого наказания она не получит, потому что ей это понравится.

***

Первые три года своей службы в департаменте шерифа я провел в патрульной машине. В то время как на CSPD падает большинство худших дел, таких как кражи со взломом, убийства и наркоторговцы, у нас больше дел о домашнем насилии. Единственный раз я достал табельное оружие, чтобы направить его на жену, угрожавшую мне ножом за то, что я арестовал ее мужа после того, как тот ее избил. Это было год и шесть месяцев назад. Я работаю детективом чуть больше года.

По сей день я не могу понять, почему женщина возвращается к мужчине, который ее бьет. Я понимаю это меньше, когда вхожу в трейлер и вижу женщину, которую явно забили до смерти, лежащую среди кучи пустых пивных бутылок. Криминалисты уже сняли все отпечатки пальцев и сделали фотографии места происшествия.

Я знал, что к концу дня у меня будет имя мужа и мы начнем его официально искать. В спальне с проломленным черепом находился парень или любовник женщины. Все было бы просто: либо она изменила, и это сделал муженек, либо старый возлюбленный отомстил ей и ее новому кавалеру. Большую часть утра я проведу, просматривая старые патрульные отчеты и разговаривая с офицерами, которые уже посещали этот трейлер.

Я знал, что у этого дела есть один плюс: я получу меньше дерьма от своего начальника за то, что он на неопределенное время потерял детектива.

Я проработал в полиции полтора года, когда ко мне перевели нового детектива. Все что я слышал от Хью, это то, что парень приехал откуда-то с севера. Однажды вечером, когда меня не было на службе, они устроили вечеринку в баре рядом с нашей подстанцией. Я был на самом деле потрясен, когда вошел и увидел за столом Дезире Филлипс.

В тот вечер мы довольно долго разговаривали, и знаю, что три или четыре детектива были расстроены тем, что патрульный полицейский пристает к новому детективу, но думаю, что у нас была своя история. Я не приставал к ней, потому что предполагал, что она замужем.

Мы стали друзьями, и даже узнав, что она не замужем, я все равно не стал ничего пробовать. Я разочаровался в отношениях. Мы ходили на ужин и в кино. Я никогда не считал это свиданиями. Всегда подвозил ее до квартиры, как джентльмен, а потом шел домой и смотрел в Интернете порно.

Однажды вечером, после того как она закончила особенно тяжелое дело, я повел ее в бар. Я оставался в основном трезвым, чтобы обеспечить ее безопасность. В конце вечера отвез ее домой и проводил в квартиру. Спросил, все ли у нее хорошо, и она попросила помочь ей снять обувь.

Я помог ей снять сапоги, затем приготовился уходить.

– О, Зик, есть еще кое-что?

Я повернулся, чтобы посмотреть, чего она хочет, и был пойман в сильные объятия. Ее губы были на моих, и хотя я наслаждался этим, мой разум кричал, что это неправильно.

Она пьяна, ты, гребаный идиот! Она уязвима, и она – твой гребаный лучший друг, которого не зовут Пол! Она, в конце концов, тебя возненавидит, если сейчас же не прекратишь это!

Я отстранился, и внезапно она уже не казалась такой пьяной.

– Что со мной не так, Зик? Почему ты, кажется, даже не хочешь ко мне прикасаться?

– Первое: ты пьяна. Я не хочу участвовать в пьяном воспоминании, которое разрушит нашу дружбу. Второе: я просто не знаю, готов ли я...

– Понимаю. Эта тупая шлюха поимела тебя, так, что теперь все женщины – зло. Тебе понравилось меня целовать?

– Конечно, понравилось. Ты – одна из самых сексуальных...

Я не успел вымолвить ни слова. Она снова была на мне. Разорвав поцелуй, она сказала:

– Идем со мной. Я не пьяна, и я – не шлюха. За всю свою жизнь я была с четырьмя парнями, и ты знаешь все эти истории.

Позже она призналась, что я ей понравился с первой минуты знакомства в Вейле. Она и не мечтала, что я буду работать в полиции, когда она переведется, и восприняла это как знак. Она просто устала от Вейла, и так получилось, что два наших детектива получили работу в Денвере.

Та ночь стала первой из многих, когда мы спали вместе. Через год мы поженились, а еще через месяц стали родителями. Мой босс терпеть не мог тот факт, что ей понадобится декретный отпуск, и при каждом удобном случае преследовал меня за то, что я ее обрюхатил. Я обычно отвечал Хью, что Нора может стать его крестной матерью, но от него отрекутся.

Он также не слишком доволен тем, что я возьму месяц по уходу за ребенком, чтобы насладиться сыном. И в качестве бонуса, Дезире ОБОЖАЕТ фильмы о Второй мировой войне. Жизнь хороша, и я надеюсь, что Пайпер будет нормально относиться к тому, чтобы жить с мамой и папой. Что-то подсказывает мне, что так и будет.