— Уму непостижимо, – вздохнула Энн, ложась рядом со мной, – просто в голове не укладывается такое. Это ж надо же такому случиться!! Ну ни в какие ворота просто...

— Жизнь иногда преподносит нам сюрпризы. И далеко не все из них из разряда приятных, – хмуро заметил я с видом заправского философа.

Энн на несколько минут замолчала, разглядывая белый потолок нашей спальни. Потом снова повернулась ко мне.

— Знаешь, Пол, я сейчас представила себя на месте Кэтрин. Каково ей было все это пережить! Не хотела бы я оказаться на ее месте в момент, когда она узнала об инцесте между своими детьми.

— Ну сейчас уже не такое острое восприятие этой проблемы, как в начале. Время лечит и шоковые раны, потому что нужно жить дальше. Жить всей семьей, сохраняя семью. Сначала это та семья, в которой ты рождаешься, а затем та, которую создаешь ты сам.

— Или разрушаешь сам, – задумчиво сказала Энн.

— Когда ты ссоришься со своими детьми из-за каких-то их глупостей, ты же не думаешь, что нужно будет потом поискать им замену в лице каких-то новых детей. Тут уж что выросло, то уже выросло. Ты же знаешь, что характер формируется до 6-7 лет и потом его уже не изменишь без радикальной ломки личности. Дети могут себя самоутверждать за счет интересов родителей, и наоборот, родители могут себя самоутверждать за счет интересов детей только до какого-то предела, имя которому – распад семьи. В скандале, в котором ты сейчас замешан, всегда есть доля твоей предыдущей неправоты.

— Намекаешь на мой экспрессивный характер, Пол? – горько усмехнулась Энн. – Ты уж лучше скажи, догадываются ли мои дети об особых отношениях твоих детей.

— Этого я не знаю, – соврал я на голубом глазу. – Я вообще предпочитаю не лезть в взаимоотношения этих двух сладких парочек, чтобы не нарываться на то, что от тебя не зависит. Не хочу быть в их глазах стариканом, который сам давно забыл, что значит быть молодым. Мы что ли сами в молодости не чудили? Право на ошибку — важнейшее из всех прав человека, потому что без него нет свободы. А значит нет и ответственности.

— Как все непросто, – вздохнула Энн. – Ладно, я пойду готовить завтрак. Впрочем, скажи мне еще одну вещь. Что ты решил насчет этих двух разрешенных часов?

— А что я могу решить? У меня выбор всего из двух вариантов. Либо я откладываю для детей эти два часа на время после твоего ухода. Либо не откладываю...

— . .. и они трахаются в гостиной еще до моего ухода, – усмехнулась Энн.

Я предпочел промолчать, боясь вспугнуть с нужного мне пути размышления жену Дэна и по совместительству еще мою жену на эти выходные.

— И все же, каков твой выбор? – настаивала Энн.

— Ты же сама понимаешь, что я не могу тут сделать выбор, не учитывая твоей позиции. Как скажешь – так и будет. В конце концов это ты же заменяешь мне Кэтрин на эти выходные. Ну если хочешь, я могу посоветоваться с Кэтрин и тогда поступим, как она скажет.

— Нет, этот вариант что-то не кажется мне гармоничным. Не будем ее пока отвлекать от выходных с Дэном, Андре и Ирэн.

— Тогда нам с тобой придется принять бремя ответственности за решение на себя.

— Скажи мне, Пол, а к чему ты сам склоняешься, кроме того, как спихнуть решение на меня?

— Я же говорю тебе, Энн, что я не могу решить только лишь за самого себя, пока длятся эти выходные. Если для тебя эта ситуация негармонична, то не нужно ее насиловать. Дети спокойно потерпят два дня и ничего с ними не случится. Ничего критичного по срокам нет и никто ни у кого над душой не стоит. А терпение имеет свойств быть вознагражденным.

— Ты сейчас, Пол, призываешь меня к терпению. Словно я йог какой-то. Я как представлю, что что-то подобное могло бы произошло в моей семье, то всякое душевное равновесие теряю.

— Это произошло не в твоей семье, а в нашей с Кэтрин. Так что лучше не отпускай свое воображение совсем на полную волю. Речь сейчас о Сью и Дэвиде, а не о Ирэн и Андре.

— Ну хорошо, я постараюсь занять взвешенную позицию сторонней наблюдательницы.

— В каком смысле наблюдательницы? Ты хочешь присутствовать при их сексе?

Энн молча взглянула на меня с выражением едва сдерживаемого бешенства.

— В принципе, это не оговаривалось в точности в нашей семье, поскольку мы и не могли такую коллизию предвидеть. Но раз Кэтрин делегировала тебе свои права на эти выходные, но наверное у тебя есть и право на присутствие во время разрешенных детям двух часов. Тут уж все на твое усмотрение.

— В каком часу у них обычно происходит?

— Обычно это между ужином и сном. После моей отмашки им или отмашки Кэтрин.

— Ладно. Тогда я беру паузу на размышление до ужина. Но имей ввиду, что ситуация меня напрягает.