Glimmer от PastMaster

***************************

Когда я вошел, на коврике в ванной комнате был блик. Отражение солнечного света, только начинавшего пробиваться сквозь жалюзи. Он не слепил, лишь привлек мое внимание. Я посмотрел вниз, чтобы увидеть, что там. Я был босиком и не хотел наступить на стекло или что-то еще. Кэролайн не говорила, что она что-либо уронила в ванной, но кто знает?

Сначала я его не заметил, так как без света он был почти того же цвета, что и коврик, но в конце концов, я его нашел. Крошечный кружок фольги упал на пол и отразил свет мне в глаза, когда я вошел в ванную. Я поднял его.

Это была подложка от облатки таблеток, маленький кружок фольги, выдавливающийся, когда из облатки выдавливают таблетку. В большинстве случаев он остается прикрепленным к облатке, но иногда, как в этот раз, отделяется и падает на пол.

Я осмотрел его. С одной стороны он была пуст, но на другой была маркировка. «Вт».

Поскольку сегодня среда, я предположил, что это означает вторник, вчерашнюю таблетку. Это означает, что таблетки требуется принимать ежедневно. Я знал, что не принимаю никаких лекарств, мне – тридцать пять, и я здоров как бык, как и моя жена, Кэролайн. Мы оба недавно проходили ежегодное медицинское обследование и признаны здоровыми и тренированными, так почему же в моей ванной лежит крышка от таблетки?

Я знал, что есть несколько таблеток, которые нужно принимать ежедневно, но одна из них, сразу же приходящая на ум, – противозачаточная таблетка. Кэролайн не принимает противозачаточные, или, как минимум, я думал, что не принимает, поскольку два года назад после рождения нашего второго и последнего ребенка я сделал вазэктомию. У нее нет проблем с судорогами или болями при месячных, она – одна из тех счастливиц, чьи месячные проходят без проблем. Так откуда же таблетки?

Должен признаться, что первой моей мыслью было, что у нее, возможно, какая-то болезнь, о которой она не хочет мне говорить. На несколько минут мои мысли зашли в очень мрачные места, но я снова вспомнил о медосмотре и о том, что мы показывали друг другу отчеты. Мы оба чисты.

Если маленький кружок фольги – здесь, то, скорее всего, таблетки – тоже. Я закрыл и запер дверь – Кэролайн все еще была в постели – и начал поиски.

Чтобы найти их, потребовалось некоторое время, но, в конце концов, я их нашел. Они оказались зарыты на дне баночки с тампонами, в коробке с аспирином. Вытащив облатку с таблетками, я сразу же узнал в них те, что она принимала до того, как я сделал операцию, и даже до этого, между нашими детьми, когда мы не пытались их зачать.

Почему она опять начала принимать таблетки? На этот вопрос у меня есть лишь один ответ: она занимается сексом с кем-то, от кого может забеременеть. Она мне изменяет.

***

Мы с Кэролайн вместе – девять лет. Я как раз закончил университет и учился на инженера, а она работала помощником. Мы познакомились в баре, и хотя не сразу нашли общий язык, ее интереса хватило, чтобы она приняла мое приглашение на ужин.

Кэролайн – высокая, всего на пару сантиметров ниже моих метра семидесяти восьми. Она – бывшая спортсменка и сохранила атлетическое телосложение, худощавую фигуру и небольшую грудь. Ее попа, безусловно, моя любимая часть тела, просто восхитительна.

Около года у нас были «ухаживания», а потом мы поженились, когда мне было двадцать шесть. Нашим двум детям – пять и два года, и я сделал операцию, чтобы предотвратить все дальнейшие случайности. Двое – нашим предел, у нас – идеальный набор: сначала родился Джеймс, а потом – Соня. У меня идеальная семья – или я так думал.

Кэролайн вернулась на работу, после декретного отпуска для каждого из детей, не желая оставлять любимую работу. У нас есть помощница по хозяйству, которая приходит присматривать за детьми днем, а вечером уходит домой. Она стоит почти столько же, сколько зарабатывает Кэролайн, но Кэролайн это не волнует. Она просто хочет уходить из дома, работая на любимой работе. Я работал с парой приятелей, создав совместно инженерную фирму. Мы никогда не были богатыми, но всем нам было очень хорошо.

Я прибрался в ванной, положил ее таблетки на место и решил, что мне стоит подумать. Сейчас нет смысла вступать с ней в конфронтацию. Мне нужен план, нужны доказательства. Что случится после этого, я не имел понятия. Давай сначала соберем все факты, а потом посмотрим, к чему это приведет.

Как обычно, я отправился на работу и обдумал варианты. Во-первых, я хочу знать, кто и когда. А также, как давно. Был ли это кто-то на работе, не дай бог, ее босс? Тот ли это мужчина, с которым она общалась с тех пор, как мы познакомились? Это привело меня к следующему ужасному вопросу: а эти дети вообще – мои?

Все это время я не позволял вмешиваться эмоциям. Знал, что это случится, что я буду ощущать потерю, предательство, боль и гнев. Но сначала мне нужно понять, есть ли это на самом деле. Я работаю над проблемой, и у меня еще нет достаточно фактов, чтобы делать какие-либо выводы.

Я залез в интернет.

Первым делом, мне понадобились наборы для анализа ДНК. Тестирование детей – это... кхм... детская забава. Я часто укладываю их спать до прихода Кэролайн, так что, это можно сделать легко. Я также заказал оборудование для слежки. Пару маленьких диктофонов, которые я мог бы спрятать в ее машине и сумке, и несколько крошечных камер, которые я спрячу по всему дому. Сомневаюсь, что она занимается этим здесь, учитывая, что она бывает в гостях и редко бывает здесь, когда меня нет, по крайней мере, так я думал.

Мне нужен доступ к ее телефону. Я знал о средстве клонирования, с помощью которого мог бы получить клон ее телефона, получать все ее СМС и электронную почту и даже прослушивать звонки. Для этого мне требовалось купить другой телефон.

Потребовалось несколько дней для доставки всего. В течение этого времени я внимательно за ней наблюдал. Кэролайн не делала ничего необычного. Наша сексуальная жизнь – довольно стандартна, один или два раза в неделю, обычно в выходные, когда оба поздно ложмся в постель. Я никогда не чувствовал от нее никакого подозрительного запаха, и она никогда не ныряла в душ, едва придя домой. Ничего не изменилось. Значит, либо романа у нее нет, либо она исключительно осторожна, либо роман у нее так долго, что это стало ее второй натурой.

В пятницу утром пришли посылки. Я напрвил их в мой офис, чтобы не было вопросов. У меня есть наборы для анализа ДНК, диктофоны, несколько камер, мобильный телефон и набор для клонирования. Я был готов к работе.

***

Во второй половине дня я ушел из офиса рано. Когда вернулся домой, помощница по хозяйству как раз кормила детей ужином, прежде чем уложить их спать. Я оставил ее заниматься этим делом, а сам пошел и спрятал камеры. Одну – в ванной, другую – в гостиной, а третью – в спальне с хорошим видом на кровать.

Я услышал, как в ванной плещутся дети, и пошел помочь им подготовиться ко сну. Взял Соню, оставив помощницу по хозяйству с Джеймсом. Я взял мазок со щеки Сони и положил его в карман. Затем я уложил ее и читал, пока она не задремала.

Когда я заглянул к Джеймсу, тот еще не спал, а помощница по хозяйству все еще читала ему. Я предложил подменить ее и отпустить домой, и она с благодарностью согласилась. Взятие мазка у него не заняло много времени, и менее чем через двадцать минут он тоже крепко спал.

Я упаковал мазки вместе с мазком, взятым с моей щеки, и положил их в почтовый ящик. Утром их заберет почтальон. Сервис обещал, что результаты будут доступны в Интернете в течение сорока восьми рабочих часов. Итак, последняя среда.

Кэролайн пришла домой точно в срок, и мы занялись своими обычными делами. Она рассказывала мне о своем дне, а я ей – о своем, причем ни одна сторона не слушала другую. Мы поужинали, а потом она пошла в душ.

Я воспользовался этой возможностью, чтобы установить в ее машине и сумке диктофоны, а также клонировать ее мобильный телефон. Я проверил клон, чтобы узнать, нет ли там уличающих сообщений или электронных писем, но их не было. Либо она очень осторожна, либо не изменяет. Я не смог определиться.

Выходные прошли как обычно. Оба утра мы занимались сексом, до того как проснулись дети. Это стало почти ритуалом, даже почти рутиной. Я опускался между ее ног, пока она не кончала, потом мы трахались, пока не кончал я. Если удавалось довести дело до кульминационного момента, пока не проснется один или оба ребенка, мы считали это победой. Таковых было примерно пятьдесят процентов. Поскольку первой всегда была она, она почти всегда выигрывала.

За выходные у нее не было ни звонков, ни СМС, а поскольку мы проводили все время вместе, у меня не было возможности проверить, принимает ли она таблетки, хотя я и проверял облатку, и соответствующие дни пропадали. Поскольку в выходные в доме были только мы с ней, и я не принимал таблетки, я сделал справедливый вывод, что их принимала она.

В понедельник я сказал, что буду работать дома. Она ушла в офис, а я воспользовался возможностью достать флешки со всех камер и проверить их. Камера в ванной подтвердила, что она действительно принимает таблетки, но настоящий сюрприз был на камере в спальне.

В субботу вечером, пока я готовил ужин, она пошла в душ. В спальне я увидел, что она пользуется телефоном, чтобы написать кому-то СМС. На телефоне, который я клонировал, ничего не было, поэтому у нее должен быть и второй телефон. Его точно не было в ее сумке, так, где же он?

Я наблюдал за тем, что она с ним делала, закончив писать СМС. Она подошла к воздуховоду кондиционера и, отпустив защелку, открыла его, спрятав телефон внутри. Я тут же пошел и проверил воздуховод и обнаружил, что телефона там нет. Она, должно быть, прячет его там, будучи дома. Но забирает с собой, когда уезжает. Мне нужен доступ к этому телефону.

Это было первое конкретное доказательство того, что она что-то задумала, хотя я все еще не знал, что именно. Есть признаки того, что она изменяет, но это не точно. Я просмотрел запись того, как она одевалась тем утром, и увидел, как она вынула телефон из блока кондиционера и положила его в сумку, прежде чем уйти на целый день. Мне нужен этот телефон.

Вечером, когда она вернулась домой, я внимательно за ней наблюдал. Она небрежно бросила сумку в прихожей и продолжила свой обычный вечерний образ жизни. После ужина она пошла в душ, и я заглянул в ее сумку. Телефона там не было. Должно быть, она взяла его с собой и спрятала в блоке кондиционера, когда поднималась наверх. Она не знала, или ей было все равно, что с другой стороны вентиляционного отверстия – комната Сони.

Тихонько, прислушиваясь, нет ли шума душа, я прокрался в спальню дочери и открыл вохдуховод с ее стороны. Там лежал телефон. Я схватил его и отнес в свой кабинет, за пару минут клонировав его на новый телефон. Я вернул его и уже почти закрыл вентиляционное отверстие, когда услышал, как из душа выходит моя жена. Я подошел и сел у кровати Сони, поглаживая ее волосы, когда вошла жена.

– Что-то случилось? – тихо спросила она. Я покачал головой.

– Мне нравится время от времени приходить и сидеть с одной или другой из них, – прошептал я. – Просто чтобы напомнить себе, насколько мне повезло, что у меня двое таких замечательных детей.

Она улыбнулась.

– Ты старый размазня, – сказала она. – Давай, пойдем, пока не разбудил ее.

Клон телефона я просмотрела только на следующий день. Именно тогда мой мир рухнул.

Звук внутренней связи от моей секретарши не мог проникнуть внутрь меня, пока я сидел в своем офисном кресле и смотрел на клонированный телефон, по моему лицу текли слезы. В конце концов, ей, видимо, надоели попытаки, и она коротко постучала, прежде чем войти в мой кабинет. Она просунула голову за дверь и увидела меня.

Мишель, моя секретарша, – практичная женщина, одевавшаяся намного старше своих лет. Я бы дал ей от тридцати до сорока, она стройная, с рыжими волосами и зелеными глазами. Всегда одевается консервативно, в одежду, которая была бы уместна на ком-то намного старше нее. Наши отношения всегда на сто процентов профессиональны. Я никогда даже бровь не поднимал в ее сторону, хотя видел результат, когда кто-то это делал. Это было некрасиво. Мне пришлось поговорить с одним из моих деловых партнеров, известным как офисный ловелас. Он флиртовал с ней, поскольку не мог смириться с мыслью, что есть женщина, не поддающаяся его чарам. Она недвусмысленно заявила мне, что если он не уволится, это сделает она и подаст на компанию в суд не только за вынужденное увольнение «по собственному желанию», но и за сексуальное домогательство. Она сказала, что единственная причина, по которой она еще этого не сделала, заключается в том, что я всегда отношусь к ней с уважением и никогда не делаю ничего такого, чего не должен делать.

Мой деловой партнер был в ярости и хотел немедленно ее уволить. Он поставил нам ультиматум. Либо уйдет она, либо он. Так я стал владельцем шестидесяти процентов акций компании вместо сорока, с которыми начинал. Я стал на одного партнера меньше.

Увидев меня, Мишель немедленно ретировалась, очевидно, чтобы разобраться с тем, по поводу чего пыталась мне позвонить. Я услышал голоса в своей приемной, а потом все стихло. Мишель вернулась в мой кабинет, закрыла и заперла дверь. Затем подошла и, отодвинув стул с другой стороны моего стола, села лицом ко мне в полуметре от него.

Она достала несколько салфеток из того места, где у женщин, кажется, всегда имеется запас, и протянула их мне. Я взял их вслепую и начал вытирать глаза.

– Расскажи. – Это и все, что сказала она.

Я показал ей телефон.

Там были СМС от Кэролайн и обратно ей. Другая сторона не называлась, не использовалось никаких имен, но все они рассказывали о тайных встречах и сексе, который, казалось, продолжался вечно. Кто бы эо ни был, он хорошо знал ее, говорил о вещах, о которых должен был знать только я, о маленькой родинке на внутренней стороне ее бедра, о милом писке, который она издает, кончая. Были и другие подробности, которые мог знать только любовник, и не просто разовый, а долгосрочный. Я никогда не упоминался ни в одном из СМС, меня как будто не существовало. Никаких «его не будет?» или «он сказал или сделал то-то или то-то». Меня просто не было. Даже не возникло запоздалой мысли.

– Знаешь, кто? – спросила она, все еще оставаясь деловой. Я покачал головой.

– Как ты узнал? – спросила она. Я рассказал о том, как нашел маленький серебряный кружок на полу в ванной, потом о таблетках. Рассказ просто лился рекой. Все время, пока я говорил, она просто сидела и смотрела на меня. Через некоторое время я понял, что она держит меня за руку. Это первый раз, – подумал я, – когда мы в действительности касаемся друг друга.

– Тебе нужно больше информации, – сказала она. – ДНК детей будет в среду. Сможешь ли ты продержаться до этого времени?

– Не знаю, – сказал я. Она кивнула.

– Нашим производителям в Портленде необходимо срочно с тобой увидеться, – сказала она. – Я забронировала билет на ближайший рейс. Вернешься в четверг.

– Сейчас я не могу об этом думать, – сказал я.

– Вот что ты скажешь Кэролайн, – сказала она.

Она взяла мой телефон, набрала СМС для Кэролайн и отправила его.

В Портленде что-то случилось, надо ехать и разобраться. Вернусь в четверг... Люблю тебя.

Ответ пришел почти мгновенно.

Ладно... Дай знать, что ты туда добрался, увидимся, когда вернешься.

Она секунду смотрела на телефон, скривив губы, потом вернула его мне и достала свой.

– Лоррейн, – сказала она, – Мишель. Да, спасибо. Сегодня днем ты полностью свободна? Отлично. Тогда до встречи.

– Иди, приведи себя в порядок, – сказала она мне деловым тоном.

Тон голоса и тот факт, что я был почти приучен ею делать в офисе то, что она говорит мне, означали, что я именно так и поступил. На самом деле было хорошо не думать. Перекладывать решения и планы на кого-то еще.

Когда я вышел из ванной, она держала мою куртку.

– Куда мы едем? – спросил я.

– У тебя назначена встреча с моей старой подругой, – сказала она.

Я молча пошел.

Лоррейн, как оказалось, была лучшей подругой Мишель, а также адвокатом по разводам. Она, видимо, занималась и разводом Мишель, когда та обнаружила, что ее муж совокупляется с одной из своих сотрудниц.

Мишель объясняла ситуацию Лоррейн, а я смотрел на это, находясь почти в состоянии оцепенения. Это происходит не со мной. Лоррейн, очевидно, видела такое много раз за свою карьеру. Как только она получила все факты, что были у нас, она обратила свое внимание на меня.

– Гэри, – сказала она. Это был не я, она говорила с кем-то еще. Я почувствовал жжение в щеке. Мишель дала мне пощечину. Меня это потрясло, и я пришел в себя. Я увидел в глазах Лоррейн шок и веселье, но они быстро исчезли, когда она посмотрела на меня.

– Гэри? – спросила она. Я кивнул.

– У вас есть идеи, что вы хотите с этим делать?

От этого мой мозг инженера проснулся. Планы – вот для чего он хорош.

– Убить их обоих, – сказал я.

Я ожидал от Мишель по меньшей мере шокированных восклицаний, но на удивление она даже усмехнулась.

– Ладно, – сказала Лоррейн. – Я понимаю это. Но, к сожалению, это – не вариант. Видите ли, это противоречит закону. Однако у нас есть несколько законных вариантов. Давайте их рассмотрим?

– Прежде чем я начну, – сказала она. – Я просто излагаю ваши варианты, а не выступаю в поддержку какого-либо из них. Это может произойти позже. Первый вариант – ничего не делать. Она не знает, что вы знаете, насколько я понимаю, раньше у вас, как кажется, была совершенно счастливая жизнь, и это не обязательно менять. Продолжайте в том же духе – играйте в неведение.

– Во-вторых, полюбовный развод. Подайте заявление о непримиримых разногласиях, разделите вашу компанию, дом, 401k. Она зарабатывает меньше вас, поэтому вам, вероятно, придется в течение, по крайней мере нескольких лет, платить алименты на ее содержание, и на детей, пока они не закончат среднюю школу.

– В-третьих – действуйте ядерно. Подайте в суд за супружескую измену. Если дети не ваши, подайте в суд за фальшивое свидетельство о рождении. Подайте на того, кто является другой стороной, в суд за отчуждение привязанности, если он – отец, подайте в суд, чтобы вернуть все деньги, что вы потратили на детей, если это – коллега по работе, подайте в суд за несоблюдение политики братания. В наше время почти каждая компания имеет такую политику. Если другая сторона жената, предоставьте его партнеру всю информацию об измене. Если они знают, у нас также может быть дело и против них, а если нет, то, возможно, я смогу представлять их интересы при разводе. Предайте огласке, расскажите всем, подругам, родственникам, коллегам. Если она является членом каких-либо обществ или церковных групп, расскажите им тоже. Изо всех сил унижайте ее. Нам нужно защитить ваши активы, продать вашу долю в компании в оффшорный траст, заложить дом, забрать все что сможете, забрать наличные вместе с деньгами, которые вы получите от компании, обналичить ваш 401k и устроить вечеринку в Вегасе.

Мои мысли вихрем пронеслись в голове. Я мгновенно понял, о чем она говорит. Вариант один – не вариант. Я не был ничьим добровольным куколдом. Я слишком долго был безвольным, неосознанным рогоносцем. Вариант два? Ни единого шанса. Я потратил слишком много времени, чтобы построить бизнес и создать нам тот образ жизни, что у нас есть. Она может забыть о том, что заберет половину всего что у меня есть, а потом позволить мне содержать ее, пока она будет трахаться с кем-то еще.

– Третий вариант, – сказал я. – Ядерный.

Лоррейн улыбнулась.

– Хорошо. Я начну оформлять документы. Я бы предложила начать скрытое наблюдение за вашей женой и попробовать выяснить, кто, когда и где. Нам и впрямь нужно больше доказательств. Могу я оставить этот телефон? Вы видите, что вам он не приносит пользы.

Я кивнул и передал ей телефон.

Мы с Мишель вышли из офиса Лоррейн, и она отвезла меня в небольшой семейный отель, забронировав мне номер.

– Иди, прими душ и принеси что-нибудь в номер, – сказала она. Она полностью взяла на себя ответственность. – Позже я вернусь с кое-какими вещами для тебя.

Я действовал механически. Весь мой мир рушился, а я сидел в гостиничном номере и заказывал в номер еду, как будто нахожусь на выезде. Только так я мог справиться со стрессом от происходящего. Девять лет – в унитаз. По-настоящему больно то, что я совершенно не замечал всего этого. Как я не замечал того, что она делала?

Кто это, босс, к которому она бегала после каждого ребенка? Она говорила, что ей нравится работа и независимость, но настоящая ли это причина или она просто не могла так долго находиться вдали от своего любовника. Я умозрительно посмотрел на мини-бар и уже собирался поддаться, когда в номер вошла Мишель.

– Об этом даже и не думай, – сказала она. – Мне нужно, чтобы ты думал, а не топил свои печали. Тебе нужно планировать, а ты не сможешь этого сделать, если будешь смотреть на мир через дно бутылки.

– Планировать? – угрюмо спросил я. – Я пробовал. У меня был план, и план был хорош. У меня была любящая жена и двое великолепных детей, а теперь посмотри, где я. У меня в женах – шлюха, и я даже не знаю, мои эти двое детей. Я – самый большой рогоносец в мире, вся моя жизнь развалилась на части, а ты хочешь, чтобы я все спланировал?

Несколько мгновений она смотрела на меня. Я ждал, что она что-нибудь скажет, может быть, посочувствует, может, даже обнимет меня. Потом она посмотрела на часы.

– Ладно, – сказала она, вся такая деловая. – Вечеринка жалости окончена. Сколько раз, когда мы создавали компанию, ты натыкался на препятствия, а твои планы проваливались?

– Какое это имеет отношение к?.

– Сколько? – настаивала она.

– Ну, не знаю, – сказал я. – Целая куча. Было время, когда патентное бюро «потеряло» заявку на патент на инверсионную нить, а мы выиграли эту сделку у Headingly's. Было время, когда банк пытался досрочно лишить нас права выкупа, потому что на них оказывалось давление. Было время...

– Хорошо, – сказала она. – В какой момент во всех этих случаях ты садился, клал голову на руки и сдавался?

– Это было иное, – сказал я.

– Почему? – спросила она. – Что было иного в те времена?

– Тогда мне было за что бороться, – сказал я. – У меня была семья, зависевшая от меня. У меня была...

– И сейчас у тебя есть семья, – сказала она, – которая так же зависит от тебя. И она намного больше, чем та, что у тебя дома. Сто сорок один человек и их семьи зависят от того, как ты справишься с этим. Никто из твоих партнеров не способен удержать компанию на плаву. Все вы инженеры, но из вас троих ты – единственный бизнесмен. Если ты проиграешь, то проиграет и компания.

– Думаешь, этой суке есть дело до семей, зависящих от твоей компании? Если она получит половину, то продаст ее тому, кто больше заплатит, и ты потеряешь контроль над бизнесом. Ты знаешь, кто купит, и всем, над чем ты работал, будет владеть «Хедлингс». Ты этого хочешь?

Я уставился на нее. Она права. Я слишком долго и упорно работал, чтобы позволить всему этому уйти к тому, кто даст этой шлюхе, моей жене, больше денег. Мне требуется привести все в порядок, чтобы обеспечить свое будущее и будущее моей «семьи». Если дети мои, я позабочусь о том, чтобы о них позаботились, но что касается Кэролайн, что ж, она сама застелила свою постель и могла трахать в ней кого захочет. Я могу поскорбеть об этих отношениях, когда буду уверен, что все остальное в порядке.

Мой морок рассеялся, и, движимый гневом и решимостью, я сел с Мишель и начал строить планы. Я собирался обеспечить будущее компании и позаботиться о единственной семье, которая у меня осталась.

Именно в тот момент, когда я принял это решение, все встало на свои места. Боль прошла, нерешительность исчезла. У меня не было никаких сомнений. Мишель увидела перемену в моем выражении лица и удовлетворенно кивнула.

– Именно такой Гари мне сейчас и нужен, – сказала она. – Тот, кто знает, как планировать будущее.

Остаток вечера мы провели, строя планы о том, как обеспечить будущее компании. Сначала я был за то, чтобы продать свои доли в компании партнерам, но Мишель отвергла эту идею. Она считала, что я не могу доверить им управление компанией и не смогу оставить управление в моих руках, когда они станут мажоритарными акционерами. Они развалят ее до основания. Мне необходимо сохранить контроль.

В итоге мы решили, что можем создать оффшорный траст, которому я и продам компанию по рыночной цене. Затем я останусь в том же трасте в качестве генерального директора с минимальной зарплатой. Я практически ничего не буду зарабатывать. Поскольку траст оффшорный, суды не будут иметь юрисдикции над его документами, поэтому владельцы траста не будут известны.

Теперь я – миллионер, как минимум, на бумаге, или стану им, когда все это будет сделано. Мне нужно избавиться от всего этого капитала.

Мне также нужно обналичить свой 401k и вывести весь капитал из дома. Хотя, покупая дом, мы были вместе, он оформлен на мое единственное имя, так как момент покупки Кэролайн не работала, сидя с Джеймсом, и консультант по ипотеке сказал нам, что будет проще оформить кредит на мое единоличное имя, так как она в то время не зарабатывала.

Я составил список того, что мне нужно сделать, и написал своему адвокату, занимавшемуся юридическими вопросами компании, чтобы договориться о встрече на следующий день.

***

После ухода Мишель я принял душ и лег в постель, не надеясь, что быстро засну, но отключился практически сразу, едва голова коснулась подушки, и спал до тех пор, пока на следующий день меня не разбудил будильник на телефоне.

На моем телефоне было СМС от Кэролайн.

Ты не сказал, когда приедешь. Все в порядке?

Прости, допоздна планировал. Потом уснул. Сейчас все сходится, и я должен вернуться в четверг.

Хорошо. Увидимся, люблю тебя. XXX

На это сообщение я не ответил. Просто не смог заставить себя напечатать эти слова.

Чуть позже восьми в мою дверь постучала Мишель. Я снова принял душ и как раз раздумывал над тем, чтобы сходить позавтракать.

– Завтрак, – сказала она, показывая, что я должен следовать за ней.

Мы пошли в закусочную на соседней улице и сели в кабинке, поедая блинчики с кленовым сиропом и бекон.

Часть меня не могла понять, почему я веду себя так. Как будто мой мир не рухнул, а сердце не вырвали. Я рассуждал, что в какой-то момент, когда осядет пыль, все это обрушится на меня, но не ждал этого с нетерпением. А пока у меня есть работа.

– Позвонил Брайан Спенсер, – сказала Мишель, назвав имя моего адвоката, – и сказал, что у него есть время в десять, чтобы встретиться с нами. Сначала мы можем сходить в твой банк и обналичить твой 401k, а также освободить капитал в твоем доме, прежде чем придем туда.

– Я понимаю, что консолидировать мои деньги стоит, – сказал я, – но все еще есть запись о том, что все это было у меня, не может ли суд просто обязать меня выплатить ей половину?

– Только если они все еще у тебя есть, – с ухмылкой сказала Мишель. – Вот тут-то и приходит на помощь Вегас. Как только у тебя будет весь этот капитал, ты поедешь и проведешь в Вегасе неделю, спустив всю сумму. И все это до того, как подашь на развод. Таким образом, когда тебя будут оценивать в суде, ты будешь беден. Фактически – в долгах. Банк обратит взыскание на твой дом, а твоей зарплаты будет едва хватать на жизнь. Это при условии, что дети не твои. Если они твои, то ты просто передашь весь свой 401к в доверительное управление им, в фонд их колледжа. Кэролайн не сможет к нему прикоснуться. Технически она будет зарабатывать больше чем ты. Она вполне может позволить себе дом сама, и даже может закончить тем, что будет платить тебе алименты. Когда ты получишь результаты ДНК?

– В компании сказали, что результаты должны появиться в Интернете где-то сегодня, – сказал я, взяв трубку телефона. Я проверил электронное письмо, что прислала мне компания, там была ссылка, на которую я и нажал. Я смотрел, как загружается страница, но потом положил телефон. Я еще не был уверен, что готов увидеть результат.

– Можно? – спросила Мишель, и я подтолкнул телефон к ней. Она взяла его и посмотрела на экран, прокрутив его вверх-вниз несколько раз. Я наблюдал за ее лицом, выискивая подсказки, пытаясь по ее выражению предугадать, что она может сказать. Она подняла глаза от телефона.

– Результаты еще не готовы, – сказала она. – По данным отслеживания, они должны быть получены в течение следующих двенадцати часов.

Я испустил вдох, о котором даже не подозревал.

– Пойдем, – сказала она, вставая. – Банк уже должен быть открыт.

Освобождение капитала дома и обналичивание моего 401k заняло удивительно мало времени. Я закрыл все наши сберегательные счета, включая фонды на обучение детей, и перевел деньги на счет, который открыл на свое имя. Единственным счетом, который оставил не тронутым, был совместный счет, которым мы пользовались ежедневно. На этом счете в любом случае было менее десяти тысяч долларов.

Мой адвокат засунул в наши планы огромное весло, но если это можно сделать по-хорошему – он это сделал.

– Вы забываете одну вещь, – сказал он, когда мы изложили ему наш план. – У вас есть брачный контракт.

– А он у меня есть? – удивленно спросил я. Я понятия об этом не имел.

– Это было условием партнерского соглашения, когда вы начинали работать, – напомнил он мне. – Все партнеры должны были заключить брачный контракт, защищавший бы компанию в случае разрыва отношений. Он распространяется только на компанию, но она не имеет никаких прав на активы компании. Для целей развода вы являетесь сотрудником компании, и поэтому в лучшем случае она может претендовать на вашу зарплату и 401k. И все.

– Что бы я предложил, – сказал он, – и я не хочу сказать ничего плохого о плане вашего адвоката по разводам, так это использовать весь капитал, который вы высвободили из дома и вашего 401k, и инвестировать в компанию. Выкупите долю одного из своих партнеров. Я знаю, что Роберт намекал на то, что хочет вложить деньги. Средств для этого у вас недостаточно, но вы могли бы взять кредит в пенсионном фонде компании, чтобы компенсировать разницу. Выплаты будут производиться из вашей зарплаты, что означает, что ваш доход будет намного меньше, когда вас будут оценивать на предмет наличия активов, а поскольку все остальное будет связано с компанией, оно неприкосновенно. Ваш кредитный рейтинг пострадает, когда банк обратит взыскание на ваш дом, и вы потеряете половину всего, что осталось в вашем банке, но кроме этого – она не получит ничего. Мы сможем сделать вашу зарплату меньше чем ее, так что, ей даже может в итоге придется платить вам алименты.

– А на что мне жить? – спросил я. – Если вся моя зарплата будет связана с выплатами по кредитам? Мне все равно нужно будет где-то жить и питаться. Не говоря уже о том, что у меня еще и двое детей... – Я сделал паузу. – По крайней мере, я думаю...

– Давайте с детьми подождем, – сказал он. – Вы уже решили, что делать, если они не ваши? Будете ли вы по-прежнему участвовать в их жизни?

– Не знаю, – сказал я. – Мысль слишком ужасная, чтобы думать об этом. Мне придется подождать, пока я не буду знать наверняка, прежде чем принимать такие решения.

– Не забывайте о других частях ваших планов относительно других адвокатов, – напомнил он мне. – Готов поспорить, что вы получите достаточно денег по иску против ее компании, чтобы выплатить кредит и вернуться к получению полной зарплаты, когда все закончится. Не говоря уже о том, чтобы потребовать обратно расходы от отца детей, если окажется, что они не ваши. Поскольку это случится после развода, оно не будет считаться частью мирового соглашения.

– Не могли бы вы от моего имени обратиться к Роберту и узнать, не заинтересован ли он в продаже своей доли? – спросил я. – Я не уверен, что в данный момент способен на это.

Он кивнул.

– Я ему позвоню, а потом дам вам знать. – Мы пожали друг другу руки и вышли из его кабинета.

Я почувствовал облегчение, когда мы выходили из здания. Планы начали сходиться, что всегда вызывало у меня чувство глубокого удовлетворения. Затем я вспомнил, с чего мы строим эти планы. Мое облегчение исчезло, и я почувствовал в груди пустоту.

Мы сидели в закусочной и обедали, когда я снова осмелилась взглянуть на свой телефон. И опять не смог заставить себя сделать больше, чем нажать на ссылку в электронном письме, прежде чем передать телефон Мишель.

Я снова наблюдал за ее лицом, ожидая реакции, которая должна была мне сказать, отец я или нет.

– Мне очень жаль, Гэри, – тихо сказала она. Это был самый неделовой ответ, который я когда-либо видел.

Она передала мне телефон, и я сам прочитал результаты. Ни один из детей не был биологически моим, хотя у них был один и тот же отец, просто – не я. Двойной удар от потери обоих моих детей сменился яростью, которую я испытал от предательства. Она не только выдала этих двух детей за моих, но и убедила меня сделать вазэктомию, что означает, что теперь я не смогу иметь собственных детей.

– Гэри! – рявкнула Мишель, возвращая меня в себя. – Сейчас не время и не место. Держи себя в руках. Мы справимся с этим, обещаю.

Я сделал несколько глубоких вдохов, подавляя свой гнев. Мне очень хотелось нанести кому-нибудь серьезный физический ущерб. Я даже подумывал о том, чтобы нанять киллера и убить ублюдка, от которого родились дети, что должны были быть моими. Мишель снова заставила меня взять себя в руки и вывела меня из закусочной.

– Звонила Лоррейн, – сказала она, – она хочет тебя видеть.

И мы направились в офис Лоррейн.