Ослепительные лучи солнца волшебно освещали бело-кремовое пространство большого зала, за светлым круглым столом которого, мы, с моей 53-летней супругой-кузиной Людмилой, вместе с двумя её 19-летними студентами, бодро взялись за только что приготовленные ею сладкие блины с клубничным вареньем, периодически запивая их великолепным зеленым чаем!

Людмила, шикарно блистая златом волос (стильно взятых в большой пучок), будучи облаченной в красно-белое платье, да красные высока-каблучные туфли, как истинная хозяйка, приветливо шутила-улыбалась молодым гостям, время от времени, не забывая с чайника подливать им горячий напиток в стаканы.

Я же – обычный 38-летний мужик - как всегда, одетый лишь в серые шорты и майку-матроску, старался поддерживать непринужденную беседу со студентами, внутренне борясь с томным волнением того понимания, что сегодня они у нас неслучайно.

Ибо, после уже как 13-ти лет брака с супругой, мы всё же снова решились разнообразить нашу несколько застоявшуюся интимную жизнь форматом Куколд-Сексвайф, для чего именно и выбрали сих самых лучших студентов, в университете которых моя супруга давно работала уважаемой ректоршей.

Первого из них звали Игорем Соколом. Русоволосый, с пронзительным взглядом карих глаз, он обладал крутым норовом, готически-вытянутым лицом и худощавым телом. Второй же – Егор Пилин – был смуглым, несколько застенчивым шатеном, впрочем, обладающим такими же карими глазами.

Однажды, непринужденно вклинившись в чат университета, я, по рекомендации самой Людмилы (которой нравились эти парни!), и сделал им необычное предложение - а именно - ГРУБО ОТТРАХАТЬ ЕЁ ПРЯМО ПРИ МНЕ! Они, сначала не поверили в это, посчитав сие дурацкой шуткой! Однако, осознав, что я не шучу, сразу же разгорелись безумным желанием! Ибо, как оказалось, им также давно нравилась Людмила Ивановна, но, они, опасаясь отчисления, всегда боялись подкатить к ней как к ректорше.

Но, вот этот день сегодня настал.

Как и я, они оба сегодня были облачены в майки-матроски, да шорты. И, оба, по-своему испытывая схожее со мною волнение, не сводили своих луп с моей прекрасной супруги.

— А у вас довольно уютная хата, тёть Люд! – жадно чавкая блинами, всё взирая на Людку, проговорил Сокол. – Правда, я думал, что такая королева как вы, явно живет в хрустальном дворце!

— Королева как я? – с улыбкой переспросила жена, чуть алея в смущении. – Спасибо за комплимент, но, нам с супругом хорошо и без всяких шикарных дворцов...

Видя, что у него почти закончился чай, она, было, приподнялась, дабы наполнить его, как вдруг, он, резко потянув её за руку, усадил её на свои худощавые бедра!

— А-ах... - лишь глухо ахнула Людмила от неожиданности, на мгновенье расширяя зеленые воды прелестных глаз.

— Верю, что вам хорошо... - горячо прошептал Сокол, нарочито взбрыкивая под шортами толщенной плотью в мягкость её ягодиц. – С вами и на необитаемом острове было бы в радость...

— Спасибо... - почти беззвучно пролепетала на нем Людка, непроизвольно млея-робея от его крутой «сопки» в штанах.

Он же - откровенно обняв её словно не свою зрелую ректоршу, а какую-то соплячку-ровесницу - пару минут высокомерно глядел на меня, давая всем видом понять, что сегодня она будет НЕ МОЕЙ, а ЛИШЬ ЕГО (с другом) женщиной.

И, вполне насладившись нашим молчаливым смущением, отпустил её, как ни в чем небывало, снова берясь за её вкусные блинчики!

Мы же, лишь неловко переглянувшись с супругой, уже в томительной тишине продолжили поглощать сие лакомство.

— Ооомх, смак! – наконец, покончив со своим яством, сладко причмокнул губами Сокол и, пронзая Людмилу глазами, добавил. – Ваши блины были восхитительны, тёть Люд! Впрочем, как восхитительны и вы сами!

— Ах, спасибо, Игорь! – слегка смущаясь, улыбнулась моя жена. – Мне очень приятно!

— Да, они были вкусные... - пробурчал вслед за другом Егор Пилин. – Спасибо, Людмила Ивановна...

Так-и смущенно лыбясь, Людка кивнула ему и, поднявшись с опустевшим чайником, промолвила:

— Пойду налью вам ещё чая, мальчишки...

— Да, тёть Люд, налейте! – воскликнул Сокол, да, смачно хлопнул её по заднице.

— Айх! – пораженно вздрогнула моя супруга, но, тут же расплывшись новой смущенной улыбкой, грациозно зацокав высока-каблучными туфлями, быстро удалилась на кухню.

— Омммх, Людка... - мечтательно глядя ей вслед, пошло протянул Сокол. – Пусть она и немного старше моей матери, я натяну сегодня её «очко» на свой «вертел»... Я натяну ей «очко»...

С этими словами, под тихий смешок своего друга, он надменно взглянул на меня, от чего я, вмиг ощутив прошедший по коже холодок, почувствовал меж своих ног и необычно приятную томность.

Вскоре, Людмила, всё сияя смущенной улыбкой, со звонким цоканьем каблуков вернулась к нам с чаем, коего, вновь разлила в наши стаканы. Разлила, снова опустившись на своё место.

— Может музыку? – спросил я, нарушая возникшую меж нами паузу.

— Мы не против... - оскалился Сокол и, уже нагло уставился на Людмилу, явно предвкушая надвигающееся пикантное действо.

Чувствуя сей взгляд, Людмила, прекрасно осознавая о близящейся оргии, продолжая мило улыбаться яркой розовостью губ, всё-таки покраснела, да... смущенно опустила изумруды хорошо подведенных глаз.

Я же, как обычно подойдя к скрывающемуся в углу музыкальному центру, поставил привычный кавер «Now we are free» в исполнении чудесного меццо-сопрано Сюзанны Шерер (MoonSun) и... остался там как куколд – с откровенно повеявшим холодком внутреннего томления, готовясь со стороны лицезреть то, как эти двое молодчиков сейчас оттрахают мою солидную женщину.

Восприняв зазвучавшую музыку как сигнал к действию, Сокол первым поднялся из-за стола и, жадно облизываясь, молча подошел сзади к тут же замершей на стуле Людмиле.

— Омммх, тёть Люююддд... - нахальным котярой горячо охнул он ей прямо в ухо, даже через её платье жестко хватаясь за упругие холмики её титек. – Вы ещё вполне вкусная женщина...

— Аххх... - прикрыв от стыда глаза, только и вспорхнула Людка, взволнованно засопев ширью носа.

Он же, не сдерживая себя, быстро расстегнув светлые пуговицы на её платье, откровенно обнажил её бледную грудь (увенчанную крупными бледно-розовыми сосками!), да... принялся грубо надаивать её руками! Надаивать, прильнув горячей щекой к её бледно-холодной скуле!

— Оммм-омммх, Люююддд... - дерзко дергая её за титьки будто корову, горячо шипел Сокол, разом вставая мощным бугром в своих шортах. – Люююддд...

— А-аайх!.. – исказившись в неожиданной боли, громко ахнула моя супруга, невольно затрепетав в томном волнении.

Он же, всё дергая-да-дергая её за резко краснеющие сиськи, начал надаивать их сначала в разнобой, потом хлопая меж друг дружкой, а затем и вовсе болезненно вдавливая пальцами ягоды сосков!

— Лллюююддд!.. – как пёс, истекая слюнями желания, растерзывал её грудь распаляющийся Сокол.

— Ааай-аах!.. – густо краснея словно девица, не раскрывая очей, лишь бессильно вздыхала Людмила.

«О, боги-боги... - глядя на сие, ярко заполыхало во мне, стремительно накаляясь меж ног. – Он доит мою Людку словно корову! Он доит её будто тёлку!»

Между тем к беспардонному Соколу, вскоре подключился, казалось бы, застенчивый Пилин: присев перед моею супругой на корточки, они, уже вместе вцепившись в её густо покрасневшие титьки... впились в них грубым сосанием! Впились, словно переростки-телята, резко возжелавшие грудного женского молочка!

— Ооомммх! – сладостно замычал Сокол, жестко всасываясь ей в правую титьку.

— Хуумммх! – паточно отозвался Пилин, безумно растягивая губами её левую сдобу.

— Уууаайх! – вострепетав во всплеске восторженных мурашек, вскрикнула поалевшая Людмила, внутренне тая в их страстном сосании.

«О, боги-боги... - вновь где-то пронеслось в моих мозгах, вспучивая шорты засочившимся «колом». – Неужели это опять происходит со мною?!»

— Оооммх-ооомммх! – всё жестче всасывался и всасывался в неё Сокол.

— Хууммх-хуумммх! – всё больнее вгрызался-вгрызался в неё Пилин.

— Уууайх-уууаайх! – отдавая им грудь на вольное терзание, всё сладостней стонала Людмила.

С пару-тройку минут больно растягивая её пылающие соски усиленным сосаньем, они, не выдерживая рвущихся из штанов пенисов, всё-таки отлипли от неё, сразу представив к её прелестному лику... сии разгоряченные «жезлы»!

— Омммх, тёть Люд! – затыкал им прямо в темно-розовый цветок её уст Сокол. – Какие вы любите сосать пенисы? Пенисы типа «каски», или пенисы типа «капюшона»? Омммх, что-то мне подсказывает, что вы любите сосать ЛЮБЫЕ ХУЙИ!

И, с этими словами, резко вошел меж её сочных губ возбужденным членом!

— О-оммх!! – разом покрывшись мурашками наслаждения, томно охнул Сокол, до половины всаживаясь в её пухлый рот.

— У-уммх!! – сражено вспучивая изумруды глаз, гулко ухнула моя супруга, от столь длинного члена невольно ширясь устами.

— Омм-оммх!! – ещё громче возопил русоволосый студент, мгновенно окатывая её теплую полость терпкой солью предэякулята.

— Умм-уммх!! – покорно припуская бархат широких век, отозвалась Людмила, натужно вбирая его «каланчу» по гланды.

— Ооо-ммм-омммх!! – тяжко взревел Сокол, с испариной входя в неё по мелочь мошонки.

— Умм-умм-ууммх!! – с первою росою пота, сдавленно промямлила Людка, невольно сглатывая соки его дурного семени.

Он же, больше не сдерживая своей дико распирающей похоти, заключив её белокурую голову в тиски ладоней, бешено за-таранил её бархатистую глотку! За-таранил, с сим смачно забившись яичками по её подбородку!

В свою очередь, Пилин, своим смуглым членом стал отвешивать смачные пощечины моей заклокотавшей супруге, оставляя на её пылающих щеках влажный блеск собственной «смазки»!

«О, боги-боги! – снова мысленно воспылал я, с придыханием наблюдая сию нетривиальную картину. – Они имеют мою Людку как какую-то потаскуху! Как проститутку! Шлюху!»

Не в силах терпеть неимоверность желания в своих штанах, я, наконец избавившись от них, сразу схватил накалившийся крюк полового члена, да в ту же секунду интенсивно задрючил его! Задрючил, во все глаза наблюдая, как Сокол нанизывает-нанизывает-нанизывает Людкину глотку на свою «каланчу»!

Сам Сокол же, с тройку минут глубоко просношав горло моей супруги, уступил место другу, который... вонзил в её сочный рот уже свой смуглый пенис!

— Хуумммх!! – озарившись рябью пронизывающего восторга, полыхнул Пилин, врываясь в её полость до половины венозной плоти.

— Ууумммх!! – вновь трепеща в буйстве чувств, привычно ширя губы, гулко протянула Людмила.

— Хууу-уууммм!! – пролился в неё смуглый студент своей «дурной солью».

— Ууум-умммхх!! – давясь-задыхаясь в волнении, непроизвольно за-лакомилась ею Людка.

И, в тот час, Пилин (как Сокол!) сжав Людкину главу в ладонях, принялся интенсивно буравить ей глотку! Буравить, также звонко за-тарабанив яичками по её подбородку!

Впав словно в некий кураж, они, вскоре стали быстро сменять друг друга, безумно всаживаясь в её горло то «каской-каланчой» Сокола, то смуглым «капюшоном» Пилина! Людмила же, трепетно подрагивая ветрилами век, покорно принимала то один пенис, то другой, даваясь-сглатывая-задыхаясь в томительном напряжении!

— ОООМММ-ХУУММ!! – в какой-то момент, дружно прижав «опомаденные» розовым пенисы, одновременно вошли в её рот Пилин-Сокол.

— УУУМММ-МММХХ!! – потрясающе ширя уста, горячо ПОГЛОТИЛА ИХ Людка, со вкусом смешавшихся «солей», вновь истомно затрепетав широкой шелковистостью век.

«Да-о-дааа!! – не веря своим глазам, аж пропотел я, вовсю шлифуя изливающийся на пол половой «крюк». – Оооо-дааа!!»

Горячие же юные парни, не давая даже отдышаться моей зрелой супруге, вовсе скинули с неё платье (оставляя её лишь в красных высока-каблучных туфлях!), да встали с нею прямо у круглого стола!

Словно залихватский самец, Сокол, схватив её сзади за руки, повалился с нею на спину на стол, ловким движением таза вмиг уперев свою «каланчу» ей меж белых холмов ягодиц!

— Н-нет! – вскричала нагая Людмила, бледно-коричневой дырочкой ануса мгновенно почувствовав упругое прикосновение его «каски»-головки.

— Даааа!! – лишь рявкнул в ответ Сокол, в тот час, с сыпью приятных мурашек, больно пронзая ей гладкую сраку.

— УУУАЙЙ!! – дико вытаращивая «озера», отчаянно взвыла на нем моя супруга, резко передернувшись в сладостной боли.

— Ооомммх!! – привычной сластью протянул он, вторгаясь в её задницу по самые яйца.

— УУУ-АААЙЙЙХ!! – напрочь вспыхнула Людка, враз озаряясь слезной капелью.

— Оооммм-оммм-ооомххх!! – вострепетав под её плотно-бархатным телом, проголосил Сокол, почти разрывая «каланчою» её «очко».

Да, бешено за-таранил ей зад, мгновенно забродив с нею вместе со столом!

Помедлив всего лишь пару-тройку минут, не менее разгорячённый Пилин, ловко юркнув меж высока-каблучных Людкиных ног, одним махом... вошел в её давно взмокшую «киску»! Вошел, тут же забившись в её горячо-влажных недрах (как Сокол в бархатно-шелковистом ущелье её прямою кишки!)!

— УУУУУАААААЙХХХ!!! – взметая глаза на лоб, яростно вскрикнула Людмила, моментально оказавшись в изумительном «бутерброде» юных разгоряченных тел.

— Ооомммххх!! – лишь простонал под ней пропотевший Сокол, молниеносной «каланчою» всё разрывая-разрывая ей анус.

— Хххуууммм!! – вспыхнул над ней «омыленный» Пилин, в невероятных паточных токах, резво вбиваясь смуглым «капюшоном» в её хлюпкость влагалища.

Словно слившись в триединое целое – они - емко чувствуя друг друга сквозь тонкую Людкину перегородку - на несколько минут безумно за-таранили её во все «щели»! И, Людка, потрясающе содрогаясь вместе со столом в их обоюдно-мощных наскоках, окончательно впав в сладость самозабвения... исступленно всплеснулась ослепительно-сучьею течкой!

— ХХХХХУУУУУМММММ!!! – всё же не выдержав высокого напора страсти, первым застрелял спермою в её раздолбанной вагине Пилин.

— ОООООМММММХХХХХ!!! – почувствовав судорожную вибрацию его члена, в тот час зашелся малофьей в «дупле» её ануса Сокол.

— УУУУУАААААЙЙЙЙХ!!! – не помня себя, тут же надломлено-сладострастно взорвалась между ними распаленная Людмила, конвульсивно наполняясь задницей-«киской» буйными семенными потоками.

С минуту побившись в сокрушительном вихре приторного оргазма, они... разом стихли, принявшись унимать безумный набат сердец, да тяжесть дыханий!

— Омммх, Людка! – едва выскочив из-под неё, восторженно причмокнул губами Сокол. – Вы оказались довольно горячей милфой!

— Да, Людмила Ивановна... - только что выйдя из её наполненного влагалища, отозвался и Пилин. – Вы классная женщина... Спасибо...

Однако, дико взмыленная на столе Людмила (так и не придя в себя от «бутерброда»!), тяжело дыша словно загнанная кобыла, никак не отреагировала на сии комплименты студентов.

Я же, пораженно глядя на невероятно изможденную супругу (с расширенных щелей которой бодро струились ручейки юной спермы!), больше не сдерживая в себе напалм скопившегося вожделения... импульсивно забился фонтанчиком семени! Забился, в дивном блаженстве исторгая перед ней ВСЁ до последней капли!