Морские (е)байки.

С билетами им повезло. Правда, не очень. Удалось взять билеты в разные вагоны и только на верхние места. Но ведь взять-то, в конце концов, удалось! Один билет, самый дорогой, был в СВ (спальный вагон). Соседом по купе ехал какой-то благообразный старичок за 70. Поэтому ехать в СВ отправили Надьку. Второй билет был на верхнюю полку в купейном вагоне. Соседями по купе была молодая супружеская пара, оба по 25-30 лет, не больше, и дядечка чуть старше. В купе поехала мать. Остальные два билета были в плацкартный вагон на верхние боковые места. Хорошо, хоть в середине вагона, а не к туалету ближе. Естественно, плацкартом поехали отец и Антон. Ну, огорчений особо не было. Пару суток можно и потерпеть.

Антон сразу улегся на полку, вытащил книгу.

Отпустили его неожиданно легко. Людмила Михайловна, практически не глядя, подписала заявление. Он отнес его в отдел кадров. Начальник отдела кадров, уже знакомая ему Ирина Андреевна с вечно унылым выражением лица внимательно прочитала заявление, буркнула «а что это за свой счет-то?», взяла трубку внутреннего телефона заводской связи, набрала номер.

— Мария Исааковна, у нас студент в отпуск просится за свой счет...

— Родители путевку в санаторий взяли! - вставил Антон.

— В санаторий едет, - добавила Ирина Андреевна и, выслушав ответ, сказала. – Переписывай иди. Напишешь «по семейным обстоятельствам» и обычный, оплачиваемый, за год. Дадим тебе три недели, как студенту. Понял?

— Спасибо! – обрадовался Антон.

— Шмыгловской спасибо скажи! – буркнула Ирина Андреевна. – Если бы не она...

Антон быстро переподписал заявление, собрал вещи, заглянул к Людмиле Михайловне. Та встретила его не особо радостно. Кивнула и отвернулась. Сначала Антон собрался было уйти, но потом подшагнул к ней, осторожно, едва касаясь, взял за плечи.

— Отстань! – потребовала она.

— Люд... - он поцеловал её в шею. – Люда!

— Уйди, кобель! – взорвалась она, развернулась, пытаясь вырваться.

— Люд, ты же сама этого хотела!

Антон отшагнул от неё, вздохнул.

— Но ты-то мог отказаться!

— М-да...

Он развернулся:

— Ладно, извини. Пока.

Антон вышел из студии, подхватил сумку и пошел. У самой двери, уже открыв её, он услышал:

— Стой!

Людмила Михайловна подбежала к нему и, не обращая внимания, на открытую дверь обняла его и поцеловала. Потом оторвалась от него и сказала:

— Дурак!

Антон прикрыл дверь, окинув взглядом коридор. Вроде никого не было. Он по старинке подпер через ручку шваброй дверь, обнял её и прижал к себе.

— Идём! Идём же!

Они, целуясь и обнимась, словно дорвавшиеся подростки, то боком, то спиной подошли к дивану. Антон сорвал с неё синий рабочий халат, под которым, конечно же, больше никакой одежды, включая белья, не оказалось. Кое-как приспустил брюки, выпуская на волю член.

Она завалилась на спину, раскинув ноги в стороны. Он буквально рухнул на нее как был – в одежде. Людмила Михайловна тихонько пискнула - Антон навалился на неё всем телом, придавив к дивану. Он понял свою ошибку, встал на локти.

Она протянула руку, направила член во влагалище. Как только он погрузился в неё, «нашел дорогу», Антон сразу же задергал тазом, энергечно вколачивая член на всю глубину. И всё это время они не переставали целоваться.

Она кончила почти сразу. Антон это почувствовал, но не перестал вколачивать член. Ему тоже хотелось побыстрей достичь оргазма. И, честно говоря, в этот момент ему было совсем наплевать на её ощущения. Ему хотелось одного – спустить в неё. Спустить!

Оргазм у него тоже не задержался. Сразу после того, как сперма выстрелила, вся до последней капли, Антон скатился с Людмилы Михайловны на бок, облегченно выдохнул.

— Что это было? – жалобно поинтересовалась она. – Такое ты со мной еще не вытворял!

— Скулы свело, - пошутил он. – Так тебя хотел, аж скулы сводило.

Она хмыкнула, потом вдруг прыснула легким тонким хохотком. Он вопросительно посмотрел на неё:

— Что?

— Ничего, - она просмеялась, потом спросила. – Ирку так же отодрал?

Антон сел рядом.

— Тебе это так интересно знать?

— Ты знаешь, наверное, да, - задумчиво глядя в потолок, ответила она. – Я раньше никогда вот так себя не вела, у меня не было такого интереса, в том числе, как трахаются другие. А с тобой... Зная, что ты трахался с моей подругой... Да еще и к тому же я вас свела...

Она энергично, даже резко повернулась к нему:

— Да! Хочу всё знать. До последнего момента! Все подробности. С самого начала.

Он улыбнулся, погладил ее живот. Провел рукой по груди. Из щели влагалища на обшивку дивана вытекала густая сперма.

— А у неё спросить не хочешь? – он схватил её за сосок, чуть сжал.

— Не-а, - ответила она. – У неё – нет. С тобой разговор об этом возбуждает. А с ней я что буду делать, если вдруг захочу?

Антон задумался. С одной стороны весь этот походил на провокацию, а с другой стороны у Людмилы Михайловны так вдруг заблестели глаза... И она вдруг так облизала губы... И он рискнул.

— Я её в жопу пёр, - сказал он грубо. – Без смазки. И за щеку дал. А когда кончил, она мне все яйца облизала.

Людмила Михайловна замолчала, сжав губы в ниточку.

— Я тоже хочу... - медленно проговорила она и уточнила. – Облизать тебе всё. И в жопу тоже хочу...

— Но со смазкой, - уточнила она.

Он вздохнул, посмотрел на часы.

— Не сейчас, - поняла она его взгляд. – Когда вернешься. Мы с тобой будем трахаться, и ты мне будешь всё рассказывать.

Она вскочила. Крутанулась вокруг. Наклонилась к нему:

— Понял?

Она быстро чмокнула его в кончик носа, подхватила халат и скрылась в студии, захлопнув за сбой дверь.

Антон встал, натянул трусы, брюки. Застегнул ремень. Шагнул за ней. Однако дверь в студию оказалась закрытой изнутри. И открывать её Людмила Михайловна явно не собиралась.

— Ладно, я пошел! – громко сообщил он. – Пока...

Он, лежа на полке, улыбнулся, вспоминая этот эпизод. Член тут же отреагировал. Антон отвернулся лицом к стене, задницей к проходу.

Два дня тянулись долго. Словно вечность. Они ходили в гости друг к другу. Отец днём сидел в купе у матери. Антон ходил в гости к Надьке в СВ, вызывая непонятное недовольство у её соседа.

Наконец поезд прибыл в Симферополь. С вокзала до Евпатории они добрались за два часа на автобусе. От автовокзала они поехали на трамвае, потом пешком – до Дома отдыха. Оказалось, что он находился на границе Евпатории и поселка Заозерное.

В общем, когда добрались, наконец, до места назначения – до стойки администратора – уже вечерело.

Администратор сразу предупредил, что сразу после заселения им надо поспешить в столовую, до конца ужина осталось всего полчаса.

— Ваш номер на четвертом этаже! Подняться можно на лифте.

Номер им достался двухкомнатный с черно-белым телевизором «Каскад» и маленьким гремящим холодильником «Смоленск». Родители разместились в комнате, сразу сдвинув две односпальные кровати вместе. Антону и Надьке достался то ли зал, то ли проходная комната с одним диваном.

Еще одну раскладушку им не дали, строго сообщив «не положено!», дескать, диван раскладывается.

— Может, детей в комнате разместим? – хмыкнула мать. – Всё же там две кровати...

— Ага, - многозначительно буркнул отец. – И будут они ночью в туалет мимо нас шмыгать...

— А мы мимо них?

— Ладно, - отец принял решение. – Будете спать валетом!

Валетом спать отказалась Надька:

— Ага, и ноги его вонючие нюхать!

— Какие они вонючие? – возмутился Антон. – Я каждый вечер моюсь!

Конфликт пресекла мать, принеся из спальни еще одно одеяло.

— Будете спать каждый под своим одеялом! – сказала она. – А нам с отцом одного хватит.

— И хватит ругаться! – подхватил отец. – А то на ужин опоздаем!

В столовой их, конечно, посадили за один стол, принесли дежурные блюда. Но и они оказались достаточно вкусными и большими: салат из морепродуктов, картофельное пюре с мясом, запеканка, булочки. Так, что из-за стола вся семья вышла с набитыми животами.

— Пойдем на море? – предложила Надька. – Хоть одним глазком посмотрим!

— А пошли! – согласился Антон. – Купаться уже не будем, только посмотрим.

Отец с матерью как-то хитро переглянулись.

— Идите! – сказал отец. – Только туда и обратно. А мы пока вещи разложим.

— И душ примем, - добавила мать. – А то, как поросята, после дороги.

На улице уже вечерело – часы показывали половину восьмого вечера. Надька быстро сбегала в номер, переоделась, нацепив легкий сарафан и босоножки. Антон, как был в дороге, в легких брюках, рубашке и сланцах на босу ногу, так и пошел.

До моря они шли минут двадцать, не больше. Надька по дороге вложила свою ладошку в руку Антона. Он подхватил её. Получилось как-то само собой.

— У предков там новый медовый месяц! – выдала Надька по дороге. – Спешить обратно не будем. Пусть без нас «отдохнут».

Антон в ответ хмыкнул – уж очень это «отдохнут» прозвучало многозначительно. Да еще из уст младшей сестренки.

— Не будем, - согласился он.

— Нет, ну а что? – Надька решительно стала развивать эту тему. – Предкам тоже надо укреплять брак. А тут еще и курорт, море, отпуск...

Она вздохнула, и как-то это получилось печально.

— Что вздыхаешь? – поинтересовался Антон. – Кавалера своего вспоминаешь? Жалеешь, что его здесь нет.

Надька на эту реплику обижаться не стала, даже наоборот, ответила вполне серьезно:

— Ну, честно говоря, да. Если бы еще и Макс здесь был... Хотя с другой стороны, иногда и разнообразия хочется.

Она выдернула руку из руки брата, выскочила вперед, крутанулась и захихикала:

— Не только вам, мужикам, хочется сладенького и вкусненького...

— Так ты что, уже?.. – удивился Антон, не договорив.

— А ты нет? – улыбнулась Надька. – У нас в классе все девчонки уже...

Она тоже не договорила, показав ему язык.

— Вот так, братик! Жизнь-то идёт.

Показался пляж. В районе Евпатории пляжи были песчаные, море мелкое. Надька скинула босоножки, взяла их в руку и побежала в море. Она зашла по колено в воду, несколько раз крутанулась вокруг себя, взвизгнула от удовольствия.

— Эх, искупаться бы! – огорченно воскликнула она и добавила. – Жаль, купальник не взяла!

Народу на пляже было не очень много – наступал вечер.

— Пойдем, пройдемся, - предложил Антон. – Побродим по берегу вдоль моря.

У него мелькнула мысль, что, если отойти подальше, может, народу никого не будет и тогда ему удастся искупаться голышом.

Они пошли вдоль берега. Надька по кромке пляжа, Антон чуть подальше, чтоб сандалии не замочила волна.

Постепенно пляж закончился. За спиной остался поселок Заозерное. Берег стал подниматься. Надька вышла из воды, пошла рядом.

— Что, дальше пойдем? – спросила она. – Может, хватит, вернемся?

Антон взглянул на часы:

— Ага, и обломим предкам «медовый месяц»? Всего 40 минут прошло.

— Ну, и что? – ответила Надька. – За 40 минут они, думаешь, не успели?..

Антон пожал плечами.

Берег опять спустился к морю. Они пошли дальше вдоль пляжа. Справа виднелось какое-то озеро, отделенное от моря песчаной косой. Озеро кончилось.

— Может, искупаемся? – предложил он. – Никого, вроде, нет.

— Голышом что ли? – с подозрением спросила Надька.

— Ну, а что? – Антон сбросил сандалии, стянул носки, потом брюки. Снял рубашку.

— Не, ну ты как хочешь, а я искупаюсь, - сообщил он. – Если не будешь, посмотри по сторонам, ладно?

Он сбросил трусы и быстро побежал в воду, с шумом нырнул с головой.

— Хитрый какой! – возмутилась Надька. Она огляделась по сторонам и, никого не обнаружив, стянула через голову сарафан, под которым оказались лишь узенькие голубенькие трусики. Потом быстрым движением спустила трусики и побежала в воду.

— Не подглядывай! – крикнула она. На её крик Антон обернулся и прикусил нижнюю губу. Надька фигурой пошла вся в мать: такая же худенькая, с узкими бедрами и маленькой грудью с маленькими темно-коричневыми длинными сосками. Прежде, чем она плюхнулась в воду, Антон успел разглядеть аккуратный треугольник черных волос на лобке.

— Я же просила не подглядывать! – возмутилась Надька, подплывая к нему по-собачьи.

— Если бы не крикнула, - засмеялся Антон. – Я бы и не обернулся.

Он встал на ноги. Вода едва доходила ему до пояса. Надька плавала вокруг, не решаясь встать. Если бы она это сделала, то сразу бы показала ему свою грудь во всей красе.

— Как же здорово! – сообщила она.

— Ага, - согласился Антон, не упуская её из виду. В прозрачной воде четко просматривалась её грудь, длинные ноги и аккуратная кругленькая задница. Член тут же отреагировал, встал. И в прозрачной воде это отчетливо стало заметно. Надька поймала его взгляд, попыталась нахмуриться, но, опустив глаза, увидела его реакцию.

— Нифига себе! – воскликнула она, вставая на ноги. Грудь показалась из воды.

— Он у тебя... - она вздохнула. – Большой такой...

— Нормальный! – смущенно буркнул Антон, закрывая пах руками. Он опустил глаза, пытаясь не смотреть на грудь сестренки. Но взгляд упорно возвращался обратно. А Надька почему-то и не пыталась прикрыть свои прелести.

— Нет, правда, Тоха, - словно завороженно сказала она. – У тебя реально хрен большой.

И добавила:

— У моего Макса меньше и тоньше...

И замолчала, словно прикусила язык.

— Пошли! – он направился в сторону берега, прикрывая пах руками, хотя Надька осталась сзади. Антон вышел на берег и, не поворачиваясь к сестре лицом, стал одеваться.

— Тоха! – позвала Надька. Она пошла за ним. Антон обернулся. Надька стояла рядом. Голышом. И не думала закрывать от него ни грудь, ни мохнатенький лобок, сквозь волосики которого отчетливо выделялись губки влагалища и язычок клитора.

— Тоха! – опять позвала Надька. – Покажи, а?

— Чего показать? – глупо переспросил он.

— Ну, хрен покажи! – попросила она. – Ну, пожалуйста! Ну что тебе стоит?

— Ты дура что ли? – смутился он.

— Тох! – попросила опять Надька. – Ну, пожалуйста! Я никому не скажу!

— Одевайся! – приказал он.

Надька одела трусики, специально повернувшись к нему спиной и сгибаясь, чтобы он увидел её зад во всех подробностях. Влезла в сарафан.

Член у него снова стал подниматься.

— Тошка, - снова заныла сестра. – Ну, нет вокруг никого ведь...

— Блин! – в сердцах выругался он. – Ну, Надь, ну зачем тебе это?

— Тошка, - ответила Надька. – Я ведь хрен только у Макса видела. А он у него какой-то маленький по сравнению с твоим. И тонкий. А твой вон какой... Мне ж интересно... Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... - заныла она.

— Блин! – сломался Антон. – Ладно. Пойдем, отойдем подальше вон туда.

Он махнул рукой в сторону нагромождения крупных камней, возвышавшихся на берегом на пару человеческих ростов. До них было метров пятьдесят.

— Давай! – Надька первой побежала к скалам. Антон поплелся за ней. Однако на подходе к скалам Надька вдруг остановилась, замерла, прислушиваясь, повернулась к брату и поднесла палец к губам, призывая к тишине.

— Что там? – шепотом поинтересовался Антон.

— Тсс! Тихо, - Надька взяла его за руку и повела за собой. Она шла медленно, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Антон тоже услышал хриплые вздохи, постанывания и непонятное сдерживаемое мычание.

«Блин! – понял он. – Трахается кто-то!»

Он потянул сестру за руку, намереваясь уйти. Но Надька упорно не хотела уходить. Наоборот, она тащила брата туда, ей было жутко интересно...

Антон, скрепя сердце, пошел за ней. Они замерли. За скалой в позиции раком тощий мужик энергично трахал полненькую даму. Сама фигура у женщины была вроде худенькой, но ощутимо свисал крупный такой животик. Действие подходило к концу, потому как темп у мужика уж очень был энергичным. Ну, прям, как швейная машинка или кролик!

Дама, видимо, уже испытала оргазм или сильно устала от процесса и только тяжело дышала и периодически стонала через сжатые губы, что походило на мычание. Крупные сиськи ходили ходуном, из стороны в сторону и сталкиваясь друг с другом.

Надька завороженно наблюдала за процессом. Антон тоже увлекся этой картиной.

— Никогда не видела... - прошептала она едва слышно.

— Я тоже, - ответил так же тихо Антон.

Мужик замедлил свои дерганья, замер, успокаиваясь. Женщина нетерпеливо вильнула задом, требуя продолжения «банкета».

— Ща, Лизок, - сказал он. – А то кончу раньше времени...

— В меня не кончай! – предупредила она.

Мужик снова начал «процесс»: сначала медленно, но глубоко, практически вытаскивая из влагалища весь член, потом втыкая его на всю длину, прижимаясь лобком об ягодицы. Постепенно движения стали ускоряться. Женщина застонала.

— Вот это да... - прошептала Надька. Она ухватила брата за кисть руки, сжала её до боли – Антон терпел, боялся нашуметь.

Мужик застонал, прохрипел:

— Кончаю! Лизок, повернись!

И выдернул член. Женщина развернулась к нему лицом и сразу же насадилась ртом на член.

— Соси! – стонал, дергаясь, мужик. - Всё до капли высасывай... Да... Да!

Женщина двигала головой, держа член у основания и мошонку обеими руками. Мужик ухватил её за затылок.

— Охренеть, - прошептала Надька.

Парочка замерла. Женщина выпустила член изо рта, встала, вытерла рукой губы.

— Наспускал полный рот! – то ли восхитилась, то ли пожаловалась она. – Чуть не захлебнулась.

Она, не одеваясь, как была - голышом, зашла по колено в море, присела, омываясь руками.

— Ого! – вздохнул Антон. – Так она... беременная!

Действительно, дама оказалась не толстой, а беременной.

Мужик подошел к ней, тоже присел и стал подмываться.

Брат с сестрой отошли подальше, опасаясь быть замеченными.

Сумерки уже сгустились, освещения и в помине не было. Так что особо опасаться, что их заметят, у Антона не было.

Парочка тем временем вышла на берег, оделись и направились в сторону поселка. Неожиданно мужик обернулся в сторону Антона и Надьки и помахал рукой, словно прощаясь.

— Блин! Заметил, - сказала Надька.

— Ну, и что? – пожал плечами Антон. – Ладно, пошли домой.

И пошутил:

— А то еще заблудимся нафиг!

— Антон! – капризно заныла Надька. – Ты обещал! Обещал!

— Что? – Антон остановился, повернулся к сестре.

— Показать!...

Он вздохнул:

— Прямо сейчас что ли? Всё равно уже темно. Ничего не видно...

— Да! – Надька остановилась.

— На, смотри! – разозлился он, спуская штаны вместе с трусами. Член уже успокоился и висел тряпочкой. Надька довольно улыбнулась, присела.

— Ого! – она взяла его в руки, двинула шкуркой.

— Но-но! – Антон отодвинулся. Член после её прикосновений сразу налился кровью, поднялся.

— Дай посмотрю! – Надька подшагнула поближе. Она взяла член правой рукой, осторожно опять оголила головку. Другой рукой она взяла яички снизу. Антон молчал. Её прикосновения, что скрывать, были ему приятны. Его вдруг охватило желание потрахаться, пусть даже с Надькой.

«А что? – подумал он. – Она вполне красивая девчонка. Уже женщина... если в неё не кончать, всё будет нормально».

— Он такой у тебя большой... - зачарованно проговорила Надька. – Толстый... У Максима раза в два меньше и тоньше...

И она вдруг подвинулась почти вплотную, лизнула головку языком и вобрала член в рот. У Антона перехватила дух. Он хотел было отстраниться, но желание секса пересилило. А Надька еще глубже вобрала член в рот, ухватив левой рукой брата за ягодицу, не отпуская от себя. Другой рукой она держала его за яички и энергично двигала ртом. У Антона закружилась голова. Возбуждение от зрелища, которое они увидели, плюс несколько дней без ставшего уже привычным секса, плюс, что уж говорить, классный минет да еще и в исполнении родной сестры...

Надька отпустила ягодицу, перехватила левой рукой яички, правой рукой стала энергично поддрачивать ствол члена. И Антон не выдержал. Сперма выстрелила прямо девушке в рот. Антон непроизвольно двинул тазом вперед, буквально втыкая член в горло на всю длину.

Удивительно, но Надька даже не поперхнулась, словно ей была эта процедура достаточно хорошо знакома. Она добросовестно всё проглотила, облизала головку члена и поднялась с колен.

— Здорово! – сказала она, облизывая губы. – Вкусно!

— Дура! – пробурчал Антон, застегивая брюки. – Мы ж с тобой...

Он не договорил. Надька ухватила его за руку, закрутилась вокруг его, увлекая за собой.

— Балбес ты! – она довольно засмеялась. – Это детей нам с тобой иметь нельзя. К тому же мы ведь не собираемся рассказывать никому. Правда?

— Правда, - смущенно подтвердил Антон. – Да ну тебя!

Он попытался выхватить руку. Надька засмеялась опять.

— Балбес! Балбес!

Она побежала вприпрыжку вперед, обгоняя его. Антон вздохнул.

— Дурочка...

И ускорил шаг, пытаясь её догнать. На подходе к городку Надька остановилась, привычно взяла брата за руку.

— Надь, - Антон немного помялся, потом спросил. – А беременным... Ну, вот так... Разве можно сексом заниматься?

— Конечно, можно! – прыснула она. – Месяца до восьмого ничего страшного. А у этой месяц шестой-седьмой.

Она помолчала, потом добавила:

— У беременных, знаешь, как крышу иногда срывает? И у каждой свои...

Она запнулась, подбирая слово, хмыкнула и добавила:

— Заёбы! То одного хочется, то другого... Бывает, что и на сексе клинит...

— Ладно, фиг с ними! – Антон остановился, повернулся к сестре. – Но чтоб про нас никому – ни подружкам, ни тем более родителям! Поняла?

— Само собой! – подтвердила Надька, чуточку даже обижаясь. – Мог бы и не предупреждать!

Они не спеша пошли дальше, к своему пансионату.

— А ты давно, - начал Антон, - вот так... ну...

— Трахаешься, что ли? – уточнила она.

— Ну-да!

— С год уже, наверно, - ответила Надька. – Не... Больше! С весны прошлого года. С первомайских праздников. Мы тогда всем классом на демонстрацию пошли, а потом с Максом отстали от всех. И к нему домой слиняли. У него родаки на дачу рванули картошку сажать.

— И что? – заинтересовался Антон.

— Что, что? – хмыкнула Надька. – У нас в классе давно уже ни одной целки не осталось! Мы с Максиком бутылку вина выпили и... В общем, я ему дала! Крови, правда, не особо много было. Но болело потом – ужас! Он мне вдул, целку сломал, а дальше потрахать ему я не дала – больно. А потом у нас и понеслось!

Надька засмеялась.

— Только я и не догадывалась, что у него по сравнению с другими – «стручок»! Не, ну реально, Тошка! Вполовину меньше твоего!

— Да ладно! - смутился он. – Обычный у меня... как у всех!

— Ну, тогда Макс вообще «отдыхает»!

Надька снова хихикнула.

— А тебе понравилось? – вдруг спросила она. – Как я тебе отсосала?

Антон опять смутился и не ответил.

— Ну, правда, Тох! Понравилось? Скажи!

— Надежда, блин! – ответил он. Он раньше иногда так покрикивал на сестру, когда она его доставала.

— Антон!

Он сдался и выдохнул:

— Понравилось. Очень понравилось.

Надька довольно улыбнулась и сказала:

— Мне тоже понравилось. Вот, когда Максу сосала, не нравилось. А тебе... И вообще, ты вкусный!

Она отвернулась от него и опять пошла вперед побыстрее, отрываясь от него.

Они подошли к пансионату, показали то ли дежурному, то ли вахтёру санаторные книжки, прошли в здание. Времени было уже половина десятого вечера. На улице стемнело.

— Фигасе погуляли, - пробормотал он, открывая дверь номера. И громко сказал, на всякий случай:

— Мы вернулись!

Дверь в комнату была закрыта. В их проходной комнате диван уже был разложен, постель застелена: простынь, две подушки и, разумеется, два одеяла.

Из комнаты выглянул отец – в одних трусах-«семейниках».

— Пришли? – поинтересовался он и шуточно-грозно спросил. – Где шлялись?

— На море ходили, - ответила Надька. – Ножки помочили.

— Святое дело! – согласился отец. – Давайте, душ принимайте и спать!

Он показал рукой на диван.

— Хотите вместе, хотите вальтом ложитесь. И тихо! Не шуметь.

— Спокойной ночи! – отозвалась Надька.