В субботу утром я медленно проснулся, с улыбкой вспоминая вечер, который мы провели вместе с Ребеккой. Сквозь жалюзи пробивалось утреннее солнце, а я лежал и думал об ужине, танцах, разговорах, в которых я просто чувствовал связь, а потом подвез ее, получив обжигающий поцелуй...

Нет, подождите, поцелуй помню, а вот как я ее подвозил...

Внезапно окончательно проснувшись, я перевернулся на другой бок, а там – она. Ребекка лежала с закрытыми глазами и тихо дышала. Я посмотрел на ее лицо и вспомнил, что без всякой устной договоренности мы вернулись сюда, ко мне, потом она молча шла за мной в спальню, сняла платье и забралась ко мне в постель.

– Если собираешься так на меня смотреть, то лучше бы тебе после этого действовать, дружок, – лениво сказала Ребекка, глаза ее были по-прежнему закрыты, но на губах играла широкая улыбка.

Я усмехнулся и нырнул обратно под одеяло, прижимаясь к ее телу. Я почувствовал, как ее грудь прижалась к моей груди, и два твердых как камень выступа обратили на себя мое внимание, точно так же усилилась моя утренняя эрекция, и я почувствовал, как она прижалась к ней своим неодетым холмом, когда наши губы встретились.

Как и в первый раз, когда мы встретились, наши губы сошлись в страстном поцелуе, в котором я почувствовал, что переплетаюсь с Ребеккой всем своим существом. Во время поцелуя я почувствовал, как она притянула меня ближе, и Ребекка медленно начала извиваться, прижимаясь к моему паху.

– Ребекка? – в какой-то момент спросил я, когда наши поцелуи стихли, чтобы мы могли перевести дух.

– Мммммм, – рассеянно ответила она, потерявшись в моменте.

– Ребекка? – повторил я. Она открыла глаза и посмотрела на меня, я увидел желание, хороший всплеск похоти, но было и что-то еще. Я не решался подобрать слово, описывающее это, и боялся, что в моих собственных глазах это чувство было ответным.

Любовь.

На мгновение она осталась в этом сонном состоянии, но, кажется, уловила мой тон.

– Грегори, с тобой все в порядке? – спросила она, внимательно посмотрев на меня. – Если ты волнуешься, то мы ничего не делали, просто поцеловались и уснули?

Я переместился, подложив под себя плечо, чтобы оказаться в полулежачем положении.

– Ребекка, я... – начал я, но остановился.

Она ничего не говорила, слегка передвинувшись. Это было всего лишь мгновение, но простыня быстро упала, и я увидел красивую пару грудей. Ребекка заметила это, но быстро натянула простыню, понимая, что сейчас глубокий момент, и еще не время для игры. Она ждала, пока я подберу слова.

– Мне страшно, – признался я нам обоим. – То, что сделала Джиллиан, причинило мне такую боль, что я не знаю, как это адекватно выразить. Мне казалось, что я никогда не смогу быть достаточным, что как мужчина я – неудачник.

Ребекка кивнула, опять ничего не говоря, давая мне высказаться.

– За последний год я пережил столько эмоций: боль, ярость, печаль, безнадежность, отчаяние, а теперь у меня появился страх, но он не связан с Джиллиан. Я боюсь насчет тебя, – закончил я.

Ребекка протянула руку и провела по моей щеке, ее сострадательный взгляд чуть не довел меня до слез.

– Я понимаю, Грегори. Джиллиан причинила тебе сильную боль, – тихо, но твердо произнесла Ребекка. – Как бы ни было больно то, через что прошла я, ты полностью посвятил себя ей, пытался с ней сблизиться, а тебя отвергли.

Я кивнул, затем вздохнул.

– Мне страшно, Бекка, потому что боюсь, что влюбляюсь в тебя, я сломлен, поврежден, а вдруг я не смогу дать то, что тебе нужно.

Не ожидая такого поворота событий, она притянула меня к себе, и моя голова оказалась у нее на груди.

– Ш-ш-ш-ш, мой красавчик. Об этом не волнуйся, – сказала она мне. – Я вижу, что тебе больно и хочу помочь тебе исцелиться. Не хочу, чтобы ты беспокоился о том, какую любовь сможешь мне дать. Просто дай мне то, что можешь, но никогда не сдерживайся.

Я оторвал голову от ее груди, и на мгновение мы глубоко заглянули друг другу в глаза. Мгновением позже наши губы встретились, вспыхнула страсть, и я сдался.

Мои руки начали блуждать по ее телу. Я обхватил ее груди, провел ладонями по бокам и почувствовал, как мои пальцы сжимают ее попку. Ребекка, в свою очередь, с удовольствием обследовала меня. Она почти сорвала с нас простыню, когда ее губы встретились с моими, и начала целовать меня, спускаясь вниз по телу. Она с наслаждением дразнила мои соски, даже когда я чувствовал, как мне в грудь упираются ее твердые соски.

Опустившись ниже, она с моей помощью сняла с меня трусы-боксеры, обнажив меня перед собой. Мой пятнадцатисантиметровый член гордо стоял перед ней. Ребекка неосознанно облизнула губы и посмотрела на меня.

– Грег, детка, – сказала она, – откинься назад, пожалуйста, дай мне сделать это.

Я лег на кровать, а она опять устроилась между моих ног. Снова посмотрела мне в глаза, потом вниз, на мой член, затем опустила губы к моему мужскому достоинству. За эти годы Джиллиан не раз делала мне минет. Но теперь я знал, что то были лишь полусерьезные попытки облегчить свою совесть. Я давал ей гораздо больше оральных ласк, чем она мне. Но с того момента как почувствовал, что головки моего члена коснулись губы Ребекки, я понял, что это – совсем другое. Губы Ребекки разомкнулись, и я почувствовал, как ее язык пробежал по головке члена, задевая самые чувствительные места. Она закрыла глаза, и я услышал, как она издала стон удовольствия.

Следующие несколько минут она лизала, сосала и доставляла мне такое удовольствие, какого я никогда не испытывал. Ребекка ласкала мои яйца, не причиняя боли, но постоянно двигаясь и стимулируя меня. Это продолжалось недолго, но мы оба знали, что моя разрядка не за горами. Перед самой точкой невозврата Ребекка отстранилась и внезапно легла на кровать, притянув меня к себе и заставляя оседлать ее грудь.

– Грег, я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо, малыш. Хочу, чтобы ты объявил меня своей.

Она посмотрела мне в глаза, потом снова на член, и я начал его поглаживать. Чувствовал, как от ее слюны мой член стал скользким, а потом почувствовал, как ее рука скользит по внутренней стороне моего бедра, сжимая мои яйца.

– Кончи, малыш, сделай это, кончи мне на лицо! – сказала она, а ее глаза просили меня сделать то, что она просит.

Я взорвался. Когда из моего ствола вырвалась первая струйка спермы, она завизжала и засмеялась. Почти целую минуту я извергался на лицо Ребекки. От первого взрыва до последней капельки, которую она выдавила себе на губы, Ребекка улыбалась.

Я рухнул рядом с ней. С тех пор как я кончал в последний раз прошло несколько недель. Порно и моя рука просто не могли заменить желающего партнера.

Я почувствовал рядом с собой движение и, ожидая, что Ребекка потянется за салфеткой, с удивлением обнаружил у нее в руке телефон.

– Улыбнись, детка, – сказала мне Ребекка, снимая селфи, на котором моя сперма заляпала ее лицо, когда она положила голову мне на плечо.

– Но, Ребекка? – спросил я.

– Расслабься, детка, у меня на телефоне есть защищенное хранилище, и никто, кроме нас с тобой, их не увидит. Но я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не позволяла никому делать такое со мной, и никогда не делала подобных фотографий.

Мгновение спустя мой телефон пискнул, сообщая, что мне пришло сообщение. Ребекка прислала мне фотографию.

– Грег, я тебе доверяю, – сказала она мне.

Я встал, взял из ванной комнаты в своей спальне мокрую мочалку и вернулся к мурлыкающей Ребекке, помог ей вытереть лицо и поцеловал.

– Грег, детка...

Я усмехнулся, зная, что теперь ее очередь.

Я начал покрывать поцелуями ее шею, и хотя все уже давно было открыто, я хорошенько рассмотрел тело моей новой... девушки?

У Ребекки стройное тело. Грудь – второго размера. Неплохая горсть, но не слишком большая. У нее очень маленькие, но похожие на бриллианты соски. И я быстро обнаружил, что они очень чувствительные. И тут я заметил, что если уделять ее груди должное внимание, то она может испытать оргазм задолго до того, как я проделаю свой путь вниз. А если говорить о низе, ух ты! Хотя она и не занимается в тренажерном зале, но любит бегать, и это проявляется в ее попке, от которой я никогда не устану. Гладкая и округлая, я знал, что хочу, чтобы все это принадлежало мне до конца жизни.

Я стянул с ее бедер промокшие черные атласные трусики, которые она носила под платьем, и заметил, что она гладко депилирована. На ее киске не видно ни единого волоска. Ребекка улыбнулась и раздвинула ноги, дразня меня своими набухшими половыми губами. Как и она, глядя на мое обнаженное тело, я облизнул губы в предвкушении предстоящей трапезы.

Едва мой язык коснулся ее, Ребекка застонала. Я начал плавно наращивать давление и темп, доведя ее до пяти оргазмов в течение следующих пятнадцати минут. В середине процесса я был удивлен тем, что в какой-то момент, когда я схватил ее за ягодицы и случайно погладил одним из своих пальцев попку, она застонала.

– Грег, – сказала Ребекка после своего пятого оргазма.

Я посмотрел на нее, ухмыляющуюся, когда она приходила в себя.

– Возьми меня, – просто сказала она.

Я прополз по ее телу и без всяких церемоний вошел в нее до упора. Ребекка обхватила меня ногами за талию и втянула в себя. Мы оба застонали, когда наши бедра соединились, и через мгновение наши губы прижались друг к другу.

Все началось медленно, но мы с Ребеккой занимались любовью почти час. Мы не произносили ни слова, все делали наши тела. После этого, покрытые потом и соками от занятий любовью, мы обнялись.

– Спасибо, – сказал я ей и почувствовал, как она улыбнулась.

– Не за что, малыш. Ты в порядке?

– Уже лучше, – ответил я. – Сегодня ты сделала мне подарок: вернула мне мужское достоинство.

Я почувствовал, как она крепче прижалась ко мне.

– Да, но теперь оно принадлежит мне. Никто другой никогда не получит его.

В те выходные, по-моему, мы вставали с постели только для того, чтобы принять ванну или взять еду с кухни, и на нас не было ни клочка одежды до утра понедельника, когда пришло время идти на работу. Мне пришлось везти Ребекку обратно в ее квартиру в платье, которое она надела в пятницу вечером. Она также была без белья, что меня нисколько не возбуждало.

К тому времени, когда приехал в офис, у меня было еще две фотографии моей обнаженной девушки. На второй фотографии она взяла фломастер и написала на своем торсе: «Принадлежу Грегори».

На той неделе Ребекка оставалась у меня каждую ночь, кроме среды, когда ей приходилось допоздна работать в офисе, и было проще забирать вещи со своего местожительства.

В моем офисе Колин никогда особо не давила, но ходила кругами, зная, что мы с ее племянницей – одно целое. Я никогда об этом не говорил, но уверен, что Колин знает, что мы спим вместе.

***

– Привет, Грег, – однажды во вторник после кофепития сказал Джеймс, – у тебя есть несколько минут? – и, не дожидаясь ответа, закрыл за собой дверь.

– Конечно, – ответил я, приподняв бровь и жестом показывая, чтобы он закончил закрывать дверь.

Я почувствовал, что он хочет поговорить о чем-то серьезном, и, судя по выражению его лица, догадывался, что это связано с Джиллиан.

– Значит, у вас с Ребеккой все хорошо? – спросил он.

– Да, – усмехнулся я, – прошло всего несколько месяцев, а мне кажется, что мы вместе уже шесть лет.

– Понимаю, мы с Шерри вместе чуть меньше пяти лет, но мне кажется, что прошло уже десять. – Джеймс на мгновение обеспокоенно посмотрел на меня. – Да, но не в плохом смысле, я имею в виду, что не могу...

Я поднял руку и захихикал.

– Я все понял, Джеймс, понял. Не в плохом смысле.

Он кивнул:

– Мы с Шерри так рады снова видеть на твоем лице улыбку. Кстати, хотели спросить, не хотите ли вы оба поужинать в субботу вечером у нас?

В этом было что-то еще, нервозность, основанная на надежде.

– Не думаю, что у нас есть какие-то планы, но перепроверю у Бекки.

Он кивнул.

– Гм, Грег... – сказал Джеймс, переходя к теме, ради которой закрывал дверь.

Я вздохнул.

– Джиллиан? – спросил я.

– Вроде того, – сказал Джеймс.

– Ты ведь знаешь о Кенсингтонском аудите, который мы проводим? – спросил он.

Я знал и кивнул головой. Из двух крупных транснациональных корпораций, за которые мы взялись, одной была «Кенсингтон». Джеймс был вторым, изучая финансовую отчетность.

– Мы столкнулись с несколькими проблемами, и мне требуются некоторые инструкции.

– Ладно, показывай, что там у тебя? – сказал я ему.

Джеймс разложил несколько отчетов, но, помимо ряда проблем, в них было указано, что один из их менеджеров среднего звена, похоже, обкрадывает компанию, используя деньги для оплаты ряда не слишком желательных услуг, начиная с наркотиков и проституток и заканчивая отправкой денег любовнице и ребенку в Соединенные Штаты.

Судя по журналу аудита, это происходит в течение нескольких лет, но пока не попало под пристальное внимание, так как человек был достаточно умен, скрывая хищения по различным статьям расхода и проектам, никогда на одну и ту же сумму, никогда из одного и того же заказа на поставку и проводя платежи на различные банковские счета. Тем не менее, в связи с продолжительностью хищений, их сумма составила чуть менее двух миллионов долларов.

Я сидел, пытаясь все это осмыслить. У меня буквально снесло крышу от открывшихся перспектив.

– Итак, позволь мне прояснить ситуацию, – обратился я к Джеймсу. – Чуть больше четырех лет он обкрадывает компанию, чтобы оплачивать наркотики и проституток. А последние три года, похоже, выплачивает алименты из денег компании женщине с ребенком за границей.

Джеймс кивнул:

– В значительной степени так.

– Ничего себе, – я старался не улыбаться. – Вот тебе и настоящая любовь.

Джеймс фыркнул.

***

Месяц спустя мы предоставили в «Кенсингтон» первичный отчет, но придержали конкретные сведения до тех пор, пока не завершили отслеживание файлов. Они были обеспокоены тем, что кто-то может их обкрадывать, и согласились, что необходимо знать, насколько глубока коррупция, прежде чем принимать меры. Мы попросили еще месяц времени, и они с готовностью согласились.

Через две недели после этого, в пятницу вечером, вернувшись домой, я обнаружил, что Бекка уже там и приготовила ужин при свечах. Она налила мне «Кракена» с колой, а себе – бокал красного.

Пока мы ужинали курицей «Боскайлоа» (макароны в стиле дровосека), я разглядывал коробку, стоявшую между нами. Она не занимала главного места в разговоре, но Ребекка знала, что я думаю о ней.

Когда мы привели себя в порядок и, пополнив запасы напитков, отправились в гостиную, Ребекка уже приглушила свет и включила тихую музыку через Bluetooth-колонки.

– Грег, детка, просто хочу сказать, что последние шесть месяцев были самыми лучшими за всю мою жизнь, – сказала она, и я хотел ответить тем же, но она подняла руку. – Прости, я просто должна это сказать. – Она улыбнулась.

– Я знаю, что когда мы сошлись, ты был сломлен, но в какой-то степени была сломлена и я. Как ты знаешь, у меня был странный опыт в моей ранней любовной жизни, и наша гораздо лучше, чем все, что я могу себе представить, но это лишь потому, что мы полностью отдаемся друг другу. Мне нравится проводить с тобой время, и я не могу дождаться окончания рабочего дня, чтобы вернуться домой к тебе.

– Я уже говорила, что влюблена в тебя с того самого дня, когда мы встретились в твоем офисе, и это правда. Но я люблю тебя, Грегори Азер. Мне очень нужно, чтобы ты это знал, открывая коробку.

С этими словами Ребекка отставила свой бокал и протянула мне коробку, стоявшую на кухонном столе во время ужина, а теперь находившуюся на полу перед нами.

Она протянула ее мне, но не стала поднимать свой бокал, а лишь выжидательно посмотрела на меня.

Сама коробка была небольшой, примерно такого же размера, как при доставке пары наушников с Amazon. Она не была запечатана, и, осторожно сняв крышку, я обнаружил внутри еще одну коробку, а на ней – конверт.

Я поднял конверт и посмотрел на Ребекку. Она нервно глянула на меня, но кивнула, когда я развернул письмо.

Грегори,

В этой коробке находится обручальное кольцо, которое ты купил на прошлой неделе. Я нашла его случайно в прошлые выходные, когда убиралась, а ты был в душе. Очень, очень надеюсь, что ты откроешь коробочку, достанешь кольцо и попросишь меня выйти за тебя замуж!

Я так тебя люблю!

Искренне и навсегда,

Ребекка Браун.

P.S. Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя!

Я снова посмотрел на Ребекку, на лице которой была написана надежда, и прошептал:

– Я тоже тебя люблю, – открывая вторую коробку, а там, среди кучи папиросной бумаги, лежала купленная мной коробочка с обручальным кольцом. Внутри посередине находилось простое золотое кольцо с одним бриллиантом в когтевой оправе.

Я улыбнулся Ребекке, вынимая коробочку с кольцом.

– Я так и не заглянула в коробочку с кольцом, детка, – сказала мне Ребекка. – Хотела, но не стала.

Я кивнул, затем встал с дивана и опустился перед ней на колени. Несмотря на то, что Ребекка устроила это на несколько недель раньше, чем я предполагал, она ахнула, но улыбнулась.

– Ребекка Браун, с того момента, как ты появилась у моей двери, ты преследовала меня. Ты укрепила меня и заставили снова почувствовать себя живым. До того как ты поцеловал меня в первый раз, я и не думал, что снова увижу солнце. Когда мы впервые проснулись вместе, ты поразила меня своей готовностью преследовать, но при этом показать, как сильно хочешь быть моей.

– Во всем мире я не мог представить себе более красивой женщины или более совершенного партнера. Ты всегда удивляешь меня, расширяя границы, но никогда не разочаровывая. Я планировал сделать это через пару недель на вашем семейном барбекю. Однако не думаю, что кто-то из нас сможет упустить этот момент.

Я открыл коробочку с кольцом.

– Ребекка Бет Браун, окажешь ли ты мне честь, став моей женой и согласившись выйти за меня замуж? – закончил я.

Слова едва успели сорваться с моих губ, как она вскочила передо мной на колени и закричала:

– ДА!!

Она протянула руку, и я надел обручальное кольцо на ее безымянный палец, после чего она впилась своими губами в мои в страстном поцелуе, от которого я слегка возбудился.

– Спасибо, моя невеста.

– О, у тебя будет самая заботливая жена на свете, и подожди, пока у нас не появятся дети. Не могу дождаться, когда ты обрюхатишь меня и оставишь дома беременной! – Ребекка знала, что это меня заведет, она знала о наших с Джиллиан разговорах о детях.

Через минуту раздался звонок в дверь, и я застонал, поскольку мне пришлось разлучиться с женщиной, которой я только что сделал предложение, чтобы открыть дверь, а не затащить ее в постель и не насиловать ее тело до самого утра.

Открыв дверь, я с удивлением увидел Колин, родителей Ребекки, Джеймса и Шерри.

– Поздравляем! – закричали все они как один, когда я открыл дверь и обомлел от неожиданности. Я почувствовал, как пара рук обхватила меня за талию.

– Прости, малыш, я хотела отпраздновать нашу помолвку, поэтому пригласила кое-кого, это – последний сюрприз на сегодня, обещаю, – сказала мне моя будущая невеста.

Мы проводили всех внутрь, ее родители принесли с собой две бутылки шампанского. Когда они передавали друг другу бокалы, я пытался изобразить обиду, поскольку ничего не знал, но не мог не улыбнуться. Когда Ребекка показывала кольцо дамам, меня хлопали по спине мой будущий тесть и Джеймс.

Затем мы сели всей компанией и провели остаток вечера, весело смеясь над историями из нашего с Ребеккой детства.

Позже тем вечером, вернее ранним утром, когда все ушли, мы с Ребеккой легли спать. Но прежде чем заснуть, она заставила меня сделать еще несколько фотографий с обручальным кольцом. Однако на этих фотографиях и даже на видео, которое никто не увидит, на ней было только обручальное кольцо.

***

В соответствии с тем, что иногда моя жизнь – сплошная драма, примерно месяц спустя с разницей в сорок восемь часов произошли три события.

Первое – мы доставили в «Кенсингтон» готовый отчет о судебной экспертизе. Когда мы ознакомили их с отчетом, они были совсем не в восторге. Полетят головы, и, скорее всего, будут вызваны представители властей.

Выступая с докладом, я старался не слишком волноваться. Руководство «Кенсингтон» не знало, что я имею что-то против крупного игрока, занимающегося мошенничеством.

Второе случилось в тот же день: Ребекка взяла отгул на работе и пришла ко мне в офис с документами, идеями для свадьбы и просто ради того, чтобы порадовать всех сотрудников.

Именно читая юридические документы, которые она положила передо мной, я впервые разозлился на свою будущую невесту.

– Бекка, ты, наверное, разыгрываешь меня с этим документом! – сказал я ей, все больше и больше расстраиваясь по мере чтения.

– Ну, что ты, детка, это должно принести тебе много спокойствия в связи с нашим предстоящим браком. Ты будешь под защитой, твой дом, бизнес, все.

– Я знаю, Бекка, но это несправедливо по отношению к тебе. Этот брачный контракт не оставляет тебе почти ничего.

– Нет, это не так. Он оставляет меня ни с чем только в том случае, если я тебе изменю, чего я никогда не сделаю! – ответила она. – Во всех остальных случаях имущество супругов делится пополам, а твой бизнес и трасты остаются в безопасности, независимо ни от чего.

– Бекка, детка, – сказал я, – я знаю, что ты просто пытаешься показать мне, насколько сильно любишь меня, в связи с тем, что сделала со мной Джиллиан, но тех средств защиты, что у меня уже есть, вполне достаточно...

Ребекка подняла руку.

– Знаю, Грег, поверь мне, знаю, – сказала она, держа меня за руки. – Но это мое обещание тебе. Единственный способ уйти ни с чем – это изменить тебе. Как я уже говорила, этого никогда не будет!

Я взял ручку и подписал документ:

– Я поверю тебе, Бекка.

– Знаю, детка, и поверь мне, мы бросим это в ящик стола, и оно нам никогда не понадобится.

Остаток дня мы несколько раз обсуждали этот документ. Однако, в конце концов, она оказалась права, и документ отправился в ящик картотечного шкафа собирать пыль.

Третий случай произошел вечером следующего дня дома. Я только что вернулся домой, и Ребекка, переехавшая ко мне на постоянное место жительства, отправила меня в душ. Я как раз выходил из душа, когда услышал крики. Накинув шорты, я поспешил в подъезд.

– Значит, я съезжаю из дома, и он переходит к какой-нибудь накрашенной шлюхе! – слышал я, как кричала моя бывшая жена на мою невесту.

Я услышал смех Ребекки.

– Дорогая, ты просто вышла за дверь. Бросила самого любящего и доброго мужчину на этой планете, разбив ему сердце. И я не «накрашенная», – ответила Ребекка, делая пальцами кавычки.

Я задержался в коридоре, чтобы не попасться ей на глаза.

– Но шлюха – да, согласна, но я – личная шлюха Грегори. Он получает мое тело безвозмездно в свое исключительное пользование. Могла ли ты сказать то же самое, когда была замужем за ним? – прошипела в ответ на Джиллиан моя невеста.

– Почему именно ты, маленькая чертова шлюха?! – услышала я крик Джиллиан, а через мгновение раздался звонкий звук пощечины. Я воспринял это как сигнал, поспешив пройти остаток пути в комнату. Обе женщины повернулись ко мне одновременно, хотя Джиллиан стояла, прикрывая рукой красный след на щеке.

Я усмехнулся.

– Ребекка, – с улыбкой на лице сказал я, – познакомься с Джиллиан, моей бывшей женой. Джиллиан, познакомься с Ребеккой, моей невестой.

Обе женщины мгновение смотрели друг на друга, прежде чем разойтись, когда я подошел и встал между ними.

– Ты находишь это забавным, Грег? – спросила Джиллиан.

– Вообще-то, – ответил я, сделав паузу, – да, я нахожу это забавным, поскольку тебя не приглашали и начала кричать на мою невесту, прежде чем получить пощечину. Возможно, это – небольшая карма за то, как закончилась наша предыдущая совместная жизнь.

Тут Ребекка усмехнулась Джиллиан, но я протянул руку.

– Хватит, Бекка. – Она отступила назад, продолжая смотреть на мою бывшую.

– Что тебе надо, Джиллиан? – сказал я, вздохнув.

– Зачем ты это сделал, Грег? Зачем разрушил мою жизнь? – спросила она, обращая часть гнева на меня.

– Что ты имеешь в виду, Джиллиан? – невинно спросил я. – Я уже почти год не имею с тобой ничего общего. Насколько помню, это ты пыталась разрушить мою жизнь, ты бросила меня ради своей настоящей любви, и плевать на последствия.

Ребекка позади меня фыркнула.

Джиллиан бросила сердитый взгляд на Ребекку, потом снова на меня.

– Тебе не обязательно было идти и разрушать Троя, – сказала она с ноткой скорби в голосе.

Я рассмеялся, отчего Джиллиан слегка побледнела.

– Тебе придется быть немного более конкретной, Джиллиан, – сказал я ей, скрестив руки на груди. Ребекка автоматически обхватила меня за плечи.

– Именно «Бухгалтерия Азер» проводила судебный аудит в «Кенсингтоне». Именно из-за твоего отчета арестовали Троя. Тебе не нужно было этого делать, – сказала Джиллиан, ее голос стал мягче.

– Что, я не должен был сообщать компании, которую проверяю, о том, что один из ее сотрудников обокрал их на сумму чуть более двух миллионов долларов, потраченных на наркотики, проституток, а также женщину и ребенка в США? – риторически спросил я свою бывшую жену.

– Наркотики, проститутки? – спросила Джиллиан, побледнев. – Женщина и ребенок?

Очевидно, какая бы правда ни была сказана Джиллиан, она не содержала существенных деталей.

Я наклонился вперед:

– Да, Джиллиан. У «настоящей любви», ради которой ты бросила меня, есть женщина и ребенок в штатах. Кроме того, он украл деньги компании, чтобы оплатить довольно много наркотиков и проституток. Все это есть в отчете. Если хочешь, могу отправить его вам.

Она осела на землю, и мир вокруг нее рухнул. Впервые с начала всего этого я увидел, что она растеряна. Все, что она говорила себе о своей жизни, рушилось.

Мы с Ребеккой смотрели, как она оседает на землю на крыльце.

– Его арестовали, ты знаешь, – сказала нам Джиллиан, гнев, который был раньше, исчез, а скорбь в ее голосе теперь звучала глухо. Я не знал, что Троя арестовали, но подозревал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем власти захотят с ним поговорить.

– Мы женаты меньше трех месяцев, и месяц из них он провел в Штатах... – сказала Джиллиан.

Пока мы смотрели на нее, Джиллиан начала всхлипывать. Я бы соврал, если бы сказал, что мне не было ее жаль. Ведь я был женат на ней несколько лет, обнимал ее тело в порыве страсти, мы часами разговаривали и делились мечтами. Да, я ей сочувствовал, но в то же время она была и моей мучительницей. Жестоко и бессердечно она отбросила меня, не задумываясь. Я – добрый человек, но когда дело касается Джиллиан, я уже не могу быть таким добрым...

– Что мне делать, Грег? – спросила Джиллиан, глядя на нас с Ребеккой.

За меня ответила Ребекка.

– У тебя хватает смелости спрашивать его об этом после того, что ты с ним сделала? – твердо, но, на удивление без яда, спросила Ребекка.

В Джиллиан снова вспыхнул огонь.

– Он был моим задолго до того, как стал твоим, – ответила Джиллиан.

Ребекка рассмеялась, ее руки снова крепко обхватили меня.

– Он никогда не был по-настоящему твоим, Джиллиан. Ты никогда по-настоящему не впускала его в свое сердце. Никогда не отдавалась ему на сто процентов. Ты, должно быть, всегда держала часть себя в стороне от него, чтобы сделать то, что сделала с ним.

– Это неправда, – возразила Джиллиан, качая головой и глядя на меня.

Я молча стоял как статуя, наблюдая за развитием разговора.

– Я полностью отдалась Грегу, когда мы поженились!

Ребекка рассмеялась:

– Конечно, отдалась. Именно поэтому, едва только вернулась твоя «настоящая любовь», ты стала спать с ним за спиной мужа. Именно поэтому унизила его перед группой людей и пыталась отнять у него дом, инвестиции и даже бизнес. Верно? Именно это означает полностью отдавать себя Грегу...

На мгновение Джиллиан замолчала. Если бы человек мог стать прозрачным и исчезнуть, у меня возникло ощущение, что это случилось бы прямо на наших глазах. До меня наконец-то дошло, что сделала Джиллиан, от чего она отказалась.

Руки Ребекки покинули мои бока, она подошла и присела рядом с Джиллиан, проявив удивительное сострадание.

– Джиллиан, – тихо сказала Ребекка, – ты не знаешь моей истории. Впервые встретив Грега, я была не в лучшем состоянии. В то время он был счастлив в браке с тобой, и я поняла, как сильно он тебя любит, по тем коротким разговорам, что были у меня с ним. Со временем я узнала о нем больше, и должна признаться, что завидовала тебе.

Джиллиан подняла глаза, на ее лице отразилось удивление. Ребекка продолжила, а я прислонилась к дверному проему, скрестив руки на груди.

– Когда услышала, что ты с ним сделала, я была в ярости. Хотела прийти в воскресенье и как следует отлупить тебя, чтобы ты поняла, от чего отказываешься.

Джиллиан медленно кивала. Она опустила голову, глядя на бетон крыльца.

– Но потом, – сказала Ребекка, посмотрев на меня и улыбнувшись, – я была на барбекю в честь Грега в те выходные, когда развод между вами обоими стал окончательным.

Джиллиан подняла на меня взгляд, в ее глазах отразилось нечто похожее на боль. Я оставался спокоен, гадая, куда поведет разговор Ребекка.

– Он был как в тумане. Даже тете Колин было трудно до него достучаться.

Джиллиан быстро взглянула на Ребекку, пораженная этим откровением. Ребекка продолжила:

– Да, Колин – моя тетя. В общем, Грег был сломлен, ты его бросила, разрушила ваш брак, и ему грозило погружение в депрессию или еще что похуже. Исчез тот добрый и мягкий человек, который утешал меня пару лет назад. Из-за него мое сердце разбилось.

Обе женщины смотрели на меня: Ребекка – с обожанием, Джиллиан – со скорбью.

– В течение всего вечера, хотя Грег этого не видел, все тратили время на то, чтобы утешить его. Он открыто плакал на глазах у всех нас. Не скрывая своей боли от того, что ты с ним сделала, он был уязвим. Думаю, в тот вечер почти все участники барбекю обнимали его, включая меня.

Ребекка снова улыбнулась мне. Джиллиан притянула колени к груди и обхватила их руками, продолжая смотреть на меня, в то время как Ребекка говорила.

– После того как я обняла Грега, – он этого не помнит, но он сказал мне спасибо. В тот момент я поняла, что могу ему помочь. Я знала, что у меня есть шанс остановить его сползание в горечь. Знала, что искра желания в моем собственном сердце отдать себя Грегу может возродиться на руинах того, что ты оставила за собой.

Мгновение никто ничего не говорил.

– На следующей неделе я пришла сюда и, когда он открыл дверь, – сказала Ребекка, на ее лице появилась ухмылка, отражавшая мою собственную, – я поцеловала его самым пылким поцелуем, на который была способна. Затем дала ему пощечину.

Глаза Джиллиан расширились, она посмотрела на Ребекку, потом опять на меня, и мы с Ребеккой улыбнулись друг другу, вспоминая это.

– Вот и все, Джиллиан, – продолжила свой рассказ Ребекка, – с того момента я принадлежу ему целиком и полностью. В моем сердце никогда не будет другого мужчины, другого человека, которого я буду любить столь же сильно как Грега. От одной мысли о том, чтобы поступить с ним как ты, мне становится физически плохо. Ты выбросила человека, который мог бы подарить тебе весь мир, и только за это я благодарна тебе. Теперь мое сердце и душа принадлежат ему, а если бы ты его не выбросила, я бы никогда не получила своего шанса.

И снова никто ничего не говорил, каждый из нас на минуту погрузился в свои мысли, размышляя о том, как он дошел до этого момента.

– Как ты можешь так говорить? – спросила Джиллиан у Ребекки, снова глядя в пол. – Как можешь говорить, что принадлежишь ему? А как же твои предыдущие отношения, предыдущие любви?

Ребекка усмехнулась.

– Джиллиан, мои предыдущие отношения были слегка извращенными. Даже сейчас Грег извлекает пользу из некоторой чрезмерной ревности в наших отношениях. И могу сказать, что он на самом деле наслаждается некоторыми извращениями в спальне.

Когда моя невеста говорила это, Джиллиан посмотрела на нас. Ребекка увидела возможность.

– Ты когда-нибудь позволяла Грегу претендовать на тебя? – спросила Ребекка. – Позволяла ему кончать по всему твоему телу, умоляла его измазать твое лицо своим восхитительным мужским соком? Наряжалась ли для него, возбуждала ли его каблуками и корсетами? Приходила ли когда-нибудь домой пораньше и, когда он возвращался с работы, выставляла свою задницу на кровати и умоляла его трахать ее, заставляя тебя кричать от удовольствия, когда он вонзается в центр твоего розового бутона?

От таких откровенных, прямолинейных высказываний Ребекки Джиллиан слегка опешила. Ребекка же наслаждалась этим.

– И ты знаешь, что этот мужчина умеет любить, у него есть выносливость, и, Боже мой, Джиллиан, ты помнишь, как он умеет пользоваться языком. Почему бы мне не захотеть отдать ему все что могу? Смотри.

Она сделала паузу, достала свой телефон, и я увидел, как глаза Джиллиан расширились, когда она увидела, что Ребекка открыла защищенное хранилище и пролистывает наши многочисленные личные фотографии, пока не добралась до первой, которую мы сделали, когда она умоляла меня кончить ей на лицо.

– Вот оно, – сказала Ребекка, протягивая телефон Джиллиан. – Я умоляла Грега заявить на меня права, пометить как свою женщину. Я заставила его оседлать мою грудь. Его член был твердым и покрыт соком моей киски. Я умоляла его кончить мне на лицо, и просто смотрела, как его горячая липкая сперма выстреливает из него, и чувствовала, как она покрывает мое лицо. Боже мой, Джиллиан, это – самое лучшее ощущение в мире. Он – мой мужчина, а я – его женщина.

Джиллиан тяжело дышала, ее лицо пылало одновременно от смущения и возбуждения.

– Ты спрашиваешь, как я могу делать такое. Я отвечу: легко. Для меня нет большего свидетельства моей любви к Грегу, чем делать для него это.

Ребекка убрала телефон. Джиллиан прислонилась спиной к стене позади себя, побежденная.

– Что мне теперь делать? – спросила она. – Я бросила все ради мечты.

Ребекка пожала плечами.

– Честно говоря, мне все равно, что ты будешь делать. – Джиллиан удивленно посмотрела на нее. – Просто сообщаю тебе, что ты упустила из своих рук, и что ни при каких обстоятельствах я не позволю тебе вернуться в жизнь моего мужчины. Он – мой, и если ты попытаешься что-нибудь сделать... Ну, я не думаю, что ты захочешь узнать, насколько я могу быть безумной, если кто-то посягнет на мое счастье.

Ребекка встала и подошла ко мне.

Я обрел дар речи:

– Джиллиан, – моя бывшая смотрела на меня, побежденная. – Ребекка права, она принадлежит мне, а я целиком и полностью принадлежу ей. Мы поженимся, у нас будут дети и, надеюсь, мы будем любить друг друга до самой смерти. Бекка также права насчет любви. Что касается меня, то я больше тебя не люблю. Я помню, что когда-то любил тебя, но после твоего предательства и появления в моей жизни Бекки, во мне не осталось любви к тебе.

Если бы Джиллиан могла выглядеть еще более разбитой, я даже не знаю, как бы это выглядело.

– И если быть честным, – сказал я. – Ты мне даже не нравишься. Ты причинила мне боль, такую боль, какой никто раньше не причинял и не причинит впредь. Но у меня есть память о любви, так что, учитывая это, я дам тебе совет.

Джиллиан подняла на меня глаза.

– Разводись с Троем, – сказала я. – Уходи от него прямо сейчас, пока все не пошло прахом. За то, что он сделал, его посадят надолго.

– А куда мне идти? – спросила она.

Я пожал плечами:

– Мне все равно. Может быть, Марк и Лин позволят тебе пожить у них...

– Они разводятся, – грустно сказала Джиллиан.

Я фыркнул.

– Не особо и удивлен. Как понимаешь, измена супругу так и влияет. Послушай, Джиллиан, в этом ты должна разобраться сама. Я не собираюсь быть рядом с тобой. Я – не твой друг. Мы – просто два человека, у которых какое-то время было что-то.

– Ты и впрямь считаешь, что у нас нет шансов стать друзьями? – с надеждой спросила Джиллиан.

– Нет, – в унисон ответили мы с Ребеккой.

С этими словами Джиллиан встала и грустно покачала головой.

Она посмотрела на нас с Ребеккой, стоящих рука об руку, и вздохнула.

– Спасибо за честность. Я и впрямь хотела бы, чтобы мы остались друзьями. Надеялась на это в начале всего этого... Но теперь вижу, что все это было мечтами. Я...

Она опять остановилась и покачала головой.

– Спасибо. Никто еще не был со мной честен. Берегите друг друга. Надеюсь, что у вас будет счастливая совместная жизнь.

С этими словами она подошла к своей машине, села в нее, одарила нас обоих скорбным взглядом и уехала.

***

В течение следующего месяца в СМИ появлялось все больше новых подробностей об аресте Троя. В новостях упоминался наш аудит, выявивший кражу, и в итоге, к концу года из-за спроса на наши услуги нам пришлось почти вдвое увеличить штат сотрудников.

Мы с Ребеккой поженились на небольшой церемонии в кругу друзей и родственников. Медовый месяц провели в Северном Квинсленде в роскошной двухнедельной поездке по золотым пляжам этого солнечного штата. После возвращения мы вошли в ритм работы, занятий любовью и мечтаний о будущем.

Мы заговорили о детях. Ребекка решила, что не станет принимать противозачаточные средства, и мы посмотрим, что из этого выйдет. Мы трахались почти каждый день, и мне нравилось, что она умоляла меня засунуть в нее ребенка.

Примерно через месяц, после того как мы начали пробовать, она позвонила мне по дороге домой и уточнила, в пути ли я. Я подтвердил, что да, но когда приехал домой, в доме было тихо.

Войдя в дом, я не услышал никакого шума, и было жутко тихо. Я поставил сумку на стул и позвал Ребекку, но ничего не услышал. Должен признаться, что я был немного обеспокоен. Она звонила мне всего минут десять назад, подтвердив, что я уже еду домой. Ее машина стоит в гараже, так, где же она?

Я прошел по дому, зовя ее, и остановился, войдя в спальню.

Моя жена предстала передо мной во всей своей красе, но причина, по которой она не ответила на мой звонок, заключалась в том, что она просто не имела возможности.

Когда вошел в комнату, Ребекка повернула шею, чтобы услышать меня, но из-за повязки не могла меня видеть. Не могла говорить из-за кляпа во рту и не могла двигаться, так как все ее конечности были привязаны к кровати. Перед кроватью стоял небольшой журнальный столик. На нем лежало перо, несколько эротичных масел, интимная смазка, немного взбитых сливок, шоколад для обмакивания и письмо.

Я взяла и открыл письмо.

Грегори, любимый.

Читая это и глядя на мое обездвиженное тело, я снова посвящаю себя тебе. Я не могу двигаться, говорить или видеть тебя, но смогу тебя чувствовать, слышать и наслаждаться всем тем, что ты будешь делать со мной. Люби меня, трахай меня, используй меня. Я – твоя навсегда.

С любовью, Ребекка.

Я положил письмо и уставился на ее тело, чувствуя, как твердеет мой член, когда я начал раздеваться. Ребекка прислушивалась, ее соски казались твердыми, и я видел, что нижние губы уже опухли и налились желанием.

Моя жена была слегка извращенкой, но мне нравилось, что это предназначалось лишь для меня. Наклонившись к кровати, я нежно поцеловал ее в шею над кляпом, и она застонала от удовольствия. Я засмеялся, потянулся вниз и сжал один из ее сосков, вызвав у нее еще более глубокий гортанный стон.

Сняв штаны и оставшись голым, я взял перо и несколько минут трогал и дразнил части ее тела, ее запах стал афродизиаком, и я перешел к крему и шоколаду, наслаждаясь неупорядочностью ситуации, медленно играя с частями ее тела.

На минуту я вынул кляп, забравшись на ее связанное тело. Открыв ей рот, я выплеснул на ее открытый рот кучу взбитых сливок, а затем ввел свой член сквозь сливки в ее ждущие губы.

Ребекка застонала и начала сосать член, вбирая в горло вместе с моим стволом сливки. Я чувствовал, как она напрягает руки, пытаясь освободиться от пут, желая еще глубже вогнать меня в себя, но я лишь удерживал себя на полпути, и ее разочарование от того, что она не может полностью вогнать меня в себя, добавляло ей удовольствия. Пока она сосала меня и крем, я наклонился, заставил ее раздвинуть ноги как можно шире и начал вылизывать их. Ребекка – не сквиртер. Она увлажняется во время секса, но не течет. Я говорю это потому, что когда я наклонился, чтобы насладиться нашей позой «69», между ее ног образовалась лужица, и я увидел, что между ее складок сочится много влаги. Улыбаясь про себя, в то время как моя женщина пыталась вдохнуть, я принялся за работу, вылизывая и посасывая ее киску, наслаждаясь ощущением ее страсти в связанном состоянии.

Через несколько минут, к ее разочарованию, я вытащил его из ее рта и встал с кровати, она едва не заговорила, но я увидел, что она кусает себе губы. В этот момент я был настолько возбужден, что готов был трахнуть ее и больше не играть. Я встал между ее ног и вошел в ее женское тело, ее бархатные внутренности покрыли соком мой член, и я почувствовал себя как дома. Долго я не продержался, и уже через пару минут почувствовал, что приближаюсь к точке невозврата. Ребекка ощутила мою приближающуюся разрядку, схватилась за свои путы и начала трахать меня в ответ. Перед самой разрядкой я улыбнулся и вышел.

– Нееет, – простонала она, почувствовав, как я выхожу из нее, и это было первое слово с ее губ, с тех пор как я вернулся домой. Она почувствовала, как я пристраиваюсь, чтобы кончить на ее тело, явно желая, чтобы мой груз оказался в ее плодородном лоне. Улыбнувшись в последнюю секунду, я снова вошел в нее, и через несколько мгновений после того как вошел в ее любовный тоннель, изверг из себя поток спермы, заставивший меня закричать в знак облегчения.

Я упал на жену и поцеловал ее. Снял с глаз повязку и увидел глаза, в которых светилась искренняя любовь.

– Я люблю тебя, Грегори Азер, – тихо сказала она.

– Я тоже люблю тебя, Ребекка Азер, – ответил я.

Я освободил ее руки и ноги, и она показала мне, как связала себя, держа одну руку на свободе, пока я не подтвердил, что уже почти дома. Мы еще немного пообнимались, прежде чем Ребекка запрыгнула на меня, требуя второй порции сношения.

Когда после душа и смены постельного белья мы заснули, я понял, что наш первый ребенок зачат в страсти, похоти и большой любви. Я чувствовал такое удовлетворение, какого не знал раньше.

Через девять месяцев родилась Сара, а чуть менее чем через два года после этого появились близнецы Генри и Питер, и последней родилась наша малышка Бриджит. После рождения Бриджит мы с Ребеккой решили, что четверых уже достаточно, и я пошел на операцию.

В последующие годы наша жизнь была богатой и плодотворной настолько, что я даже не мог себе представить. Конечно, у нас были обычные семейные проблемы, ссоры и т.п., но в доме было много любви, и на протяжении всех этих лет она не ослабевала.

Эпилог

32 года спустя

Зимнее утро было хрустящим, когда мы с детьми упокоили Ребекку. Ее борьба с раком длилась всего два года. До самого конца Ребекка отдавала все что у нее было детям и мне. Даже в ее ослабленном состоянии мы часто лежали вместе, как муж и жена, и Ребекка говорила мне, что ей необходимо чувствовать любовь мужа.

– Детка, – сказала Ребекка, страдая от боли, но даже под действием лекарств оставаясь бодрой. Мы лежали, прижавшись друг к другу, на нашей кровати, и оба были обнажены. – С тобой все будет хорошо, ты же знаешь. Я не собираюсь оставлять тебя одного.

Я всхлипнул.

– Я знаю, что мы расстанемся всего на несколько лет, прежде чем я найду тебя, – сказал я ей, поглаживая ее теперь уже седые светлые волосы.

Ребекка улыбнулась, рассеянно поглаживая мой сосок.

– Как тогда в Канаде? – Мы оба улыбнулись, вспомнив, как я застрял в метель всего в часе езды от хижины, где меня ждала Ребекка. Почти три недели мы общались только по «facetime». Жена показывала мне, как можно использовать тем, о чем я даже не подозревал. Когда я справился с задачей, мы провели еще неделю, вместе все пробуя.

– Ну, да, – ответил я, и мы оба улыбнулись.

– Будешь по мне скучать? – спросила она.

Я снова всхлипнул:

– Как будто тебе нужно спрашивать, ты же знаешь, что буду скучать по тебе всей душой, – ответил я.

Мы лежали вместе, уютно устроившись в наших телах, и слова были не нужны. Через некоторое время она схватила меня за руку, сжав кулаки.

– Мне страшно, детка, – сказала Ребекка. Она тихонько плакала. – Я знаю, что уже недолго. Я чувствую, как отключается мое тело.

Ее слезы ударили мне в грудь. В то же время я почувствовал, как ухожу от нее. Женаты более тридцати лет, четверо детей, шестеро внуков, на подходе еще один. Вместе путешествовали по миру, и вот теперь это.

– Ш-ш-ш, – прошептал я. – Я все время буду здесь. Никуда не уйду.

– Знаю, – ответила Ребекка. – Это единственное, что придает мне сил.

Несколько минут мы больше ничего не говорили.

– Грег? – спросила Ребекка.

– Да, дорогая, – ответил я, легонько целуя ее макушку и обнимая умирающую жену.

– Займись со мной любовью еще раз. Хочу, чтобы последние воспоминания были о нас с тобой вместе, – тихо попросила она.

Я улыбнулся, и мы нежно соединились в последний раз.

***

На следующий день пришли дети со своими семьями, и все мы сидели с Ребеккой. Она была намного слабее чем вчера, и все мы видели, что вот-вот она уйдет из жизни, так как ее кожа изменила цвет с розового на оранжевый, а затем и вовсе стала терять цвет.

В течение всего дня мы вспоминали и смеялись, рассказывая истории. Плакали в эти последние часы и даже пели песни. Дети попрощались с нами и встали вокруг кровати, а я сел и обнял жену.

– Я люблю тебя, – сказал я ей, чувствуя, что наше время вместе продлится всего несколько минут. Я чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.

– И я тебя люблю, – слабо сказала она, ее глаза начали тускнеть, перед нами были последние минуты жизни Ребекки в этом мире.

Ее хрупкая рука потянулась вверх и легонько шлепнула меня по щеке, напоминая о нашем первом дне вместе. Мы улыбнулись, и она потянула меня за воротник рубашки, притягивая к себе, когда я наклонился и поцеловал ее.

Внезапно все предыдущие годы словно растворились в воздухе. В моих объятиях, как моя невеста в первом поцелуе, на ее лице не было ни морщинки, ее тело не разъедал рак, мы молоды и энергичны. Ее глаза яркие, а любовь, которую она испытывала ко мне, почти переполняет меня. Я почувствовал, как ее губы целуют мои, даже когда она испустила последний вздох, отдавая мне последние силы, которые у нее были, в абсолютном обожании и любви.

Я застыл на месте, прижавшись к ней, с закрытыми глазами, чувствуя, как слезы пачкают простыни, когда она уходит.

Я плакал, чувствуя, что навсегда потеряна часть меня самого. Меня окружила моя семья, и мы плакали открыто и громко. Ребекка, – моя жена, мать всех моих четверых детей, – была моей настоящей любовью, моей родственной душой, и я знал, что без нее в моей жизни никогда не буду прежним.

Но я был и счастлив. Она больше не мучилась от разрушительного воздействия на ее тело рака.

После этого я знал, что даже если ее со мной не будет, у меня будут ежедневные напоминания о нашей совместной жизни. У нас есть наши дети, и почти каждые выходные кто-то из них был рядом со мной или я ездил к ним в гости. Джеймс и Шерри со своим семейством тоже часто бывают рядом. Нет, никто никогда не позволял мне быть одиноким.

После смерти Ребекки проходили месяцы, и я радовался своей семье, радовался друзьям. Ночью, если мне было одиноко, у меня было столько фотографий и видеозаписей о нашем совместном времяпрепровождении, что я всегда ложился спать с улыбкой. И нет, не все они были эротическими, но их было достаточно, чтобы, когда я чувствовал себя немного возбужденным, Ребекка все равно была рядом. Часто после разрядки в предыдущие годы я представлял ее рядом с собой, нежно целующей меня, когда я засыпал, довольный тем, что мы любим друг друга и что когда-нибудь снова будем вместе.

***

Примерно через полгода после смерти Ребекки я наслаждался кофе субботним утром в нашей местной кофейне, когда надо мной прошла и внезапно остановилась какая-то тень.

– Грегори? – произнес голос, которого я не слышал более тридцати лет.

– Джиллиан, – ответил я, узнав в ней старшую версию женщины, которую когда-то любил. Не знаю почему, но я жестом указал на место по другую сторону стола. – Не желаешь присоединиться ко мне?

Она замешкалась на мгновение, затем кивнула и села.

Изучая ее, я отметил на ее лице морщины, изможденный взгляд, веснушки на руках и относительно худое тело. Я не слишком следил за ее жизнью с того вечера на крыльце моего дома, но, судя по тому, что знал, она была нелегкой.

– Как дела? – спросил я, поддерживая разговор.

– О, знаешь, с возрастом тело уже не реагирует так, как раньше. Когда пытаюсь утром встать, думаю, не лучше ли просто полежать в постели, так будет не столь больно, – сказала она мне.

Я рассмеялся. Могу понять. Джиллиан улыбнулась, но потом погрустнела.

– Слышала, что Ребекка умерла. Мне очень жаль, Грег, – сказала она с искренним сожалением, что меня удивило.

– Спасибо, – сказал я своей бывшей жене. – Я ужасно по ней скучаю, но она всегда в моем сердце и по-прежнему ежедневно вспоминается мне, – ответил я, улыбаясь, вспоминая, как несколько раз на протяжении многих лет мы с Ребеккой сидели за этим самым столом.

– И, – сказал я, переводя дыхание, – дети не дают мне ни минуты покоя. Теперь, когда Бекки нет, они намерены сделать так, чтобы я всегда была активен, и чтобы кто-то присматривал за их стареющим отцом.

Джиллиан на мгновение улыбнулась, затем снова утратила улыбку и выглядела просто грустной.

– А у тебя дети есть? – спросил я.

Она покачала головой, с сожалением глядя на свой кофе.

– У меня никогда не было детей, – сказала Джиллиан. – Я шесть раз выходила замуж, прежде чем поняла, что ничто не сравнится с тем, что было у меня с первым парнем.

В ее грустной улыбке прозвучали горькие нотки.

– Я на самом деле сильно облажалась, не так ли, Грег? – спросила она, затем подняла руку. – Нет, я знаю, что так и есть, я причинила тебе сильную боль, а потом усугубила ошибку, потратив много времени на то, чтобы обвинить тебя в том, что Трой обманул меня и заставил поверить в то, что мы – родственные души. Про каждого мужчину с тех пор, каждый раз, выходя замуж, я думала: «вот оно», и каждый раз он просто не мог сравниться с тобой.

Я размышлял о женщине, стоящей передо мной. Долгое время я ее ненавидел, если честно, дольше, чем злился на нее, но сейчас видел разбитую грустную женщину, которой так и не удалось побывать в настоящих отношениях. Ни в одних, где было бы достаточно любви или доверия, чтобы произвести на свет ребенка.

– Джиллиан, – сказал я, переводя дыхание, и она посмотрела на меня с той же надеждой в глазах, которую я видел все эти годы назад, – думаю, тебе нужно простить себя. Шесть браков? Должно быть, не все они были так плохи, как с Троем. Наверняка с парой из этих парней все было хорошо?

На мгновение ее глаза потеряли фокус, в голове промелькнуло воспоминание, которого я не мог видеть.

– Ты прав, Барри – мой четвертый муж – был добрым и мягким человеком. И ты также прав: после того вечера с тобой и Ребеккой я так и не простила себя за то, что сделала с тобой. Хотела быть любимой, но так и не смогла забыть той боли, что причинила тебе.

Она посмотрела на меня.

– Знаю, что уже говорила это раньше, но мне жаль, что я так поступила с тобой, Грег, – тихо сказала Джиллиан.

– Спасибо, Джиллиан. Я принимаю твои извинения, – ответил я, успев уже отпустить ее.

Мы оба улыбнулись.

Следующие несколько часов мы провели за разговорами. Я рассказывал ей о своей и Ребекки жизни, о детях и нашей с ними жизни. Джиллиан рассказывала о своих увлечениях и о том, чем занималась в эти дни, выйдя на пенсию после более чем двадцатипятилетней работы в местном правительстве на административной должности.

– Грег, ты же не думаешь, что... – неуверенно спросила она, когда мы встали из-за стола, чтобы разойтись в разные стороны.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Нет, прости, Джиллиан, я слишком сильно люблю свою жену.

– Грег, я знаю, что ты любил Ребекку, но ее больше нет. Конечно, в этом нет ничего плохого...

Я поднял руку.

– Джиллиан, мы с Беккой расстались лишь на короткое время, пока не воссоединимся вновь. Моя любовь к ней горит сегодня столь же ярко, как и в день нашей встречи. Я не могу и не стану изменять своей жене, – сказал я ей.

Мои слова задели что-то глубоко внутри моей бывшей жены, настоящую боль и понимание того, что она потеряла. Она медленно кивнула.

– Значит, друзья? – спросила она.

– Посмотрим, Джиллиан, посмотрим, – ответил я.

***

Мне удалось продержаться еще целых десять лет, прежде чем после обеда в субботу днем меня свалил инсульт. Рядом были Сара и Бриджет, и мы только что пообедали, когда я сел посмотреть телевизор. Удивительно, но боли не было, просто зрение помутнело, я почувствовал сильную усталость, затем закрыл глаза.

В следующее мгновение я почувствовал, как меня обхватила за талию пара рук, и я понял, что стою рядом со своим телом, а меня обнимает Ребекка.

– Бекка? – спросила я.

– Все в порядке, детка, пришло твое время, – сказала она.

– Дети? – спросил я.

– Все будет хорошо. Ты не заметил, как сильно замедлился за последний месяц, а они заметили и готовы.

Я кивнул.

– Это реальность, не так ли? А не просто воображение моего умирающего мозга? – спросил я жену.

Она засмеялась, притянула меня к себе и поцеловала.

– Если это так, то какой же это путь. Целовать свою жену до последнего вздоха.

Я улыбнулся.

– Но нет, здесь все по-настоящему. Смотри,  девочки идут, – сказала мне Ребекка.

В течение следующего часа мы стояли и смотрели, как вокруг собралась моя семья и плакала. Но я заметил и смех: мои дети рассказывали истории о том, как росли мы с Ребеккой. Они смеялись и плакали в равной степени. Мы с Ребеккой стояли и смотрели, крепко обхватив друг друга руками, и гордились тем, что наша семья крепкая и в будущем справится и без нас.

Когда приехали медики и забрали мое тело, мы с Ребеккой по очереди обнимали и целовали детей. Знали, что пройдет довольно долгое время, прежде чем мы увидим их опять. Они не замечали нас, лишь легкое движение воздуха.

– Давай, детка, – сказала Ребекка, вытирая слезы с глаз. – Я должна тебе многое показать. Тебе понравится. У нас так много любви, чтобы наверстать упущенное.

– Разве мне не нужно идти к Богу или еще куда-нибудь? – спросил я.

– Ну, да, он тебя ждет. Но не волнуйся, он – хороший парень, – улыбнулась она.

Я на мгновение остановился и оглядел Ребекку с ног до головы. У нее было тело, очень похожее на то, что было до того, как мы зачали Сару. Впрочем, мое тело тоже выглядит примерно так же.

– Погоди, а на небесах есть секс? – спросил я. Ребекка улыбнулась, посмотрела на меня пылающими глазами, взяла за руку и потянула в определенном направлении.

– Пойдем и узнаем мою настоящую любовь, – сказала она, и в ее голосе прозвучала чувственность. – Приди и узнай.

Конец

Всем привет, спасибо, что прочитали «Необузданную ярость». Когда я писал этот рассказ, у меня было всего несколько заметок, относящихся к тому моменту, когда Грег и Ребекка пошли на свое первое свидание. Но мне понравилось, как разворачивалась остальная часть рассказа по мере написания.

Признаюсь, я проронил пару слезинок, когда писал кончину Ребекки, ту часть, где она испустила последний вздох, целуя своего мужа...

Как уже упоминал вначале, этот рассказ возник как концепция, предложенная другим автором здесь, на «Литеротике». Мне очень хотелось, чтобы Джиллиан пожалела о том, что бросила и унизила Грега, и я думал, что Ребекка, сидящая и рассказывающая ей обо всем, сломает ее. У меня была мысль уделить больше времени Трою, Марку и Лин. Однако они – скорее персонажи второго плана.

Но если вам нужны краткие сведения о них, то, по моему мнению, Трой отсидел в австралийской тюрьме, затем был депортирован и отсидел также в США, после чего умер на свободе. Марк потерял все, когда Лин с ним развелась, и жил один, работая в K-mart помощником управляющего магазином. Лин опять вышла замуж и родила двоих детей от замечательного парня, продававшего страховки на автомобили.

Еще раз спасибо всем, кто прочитал этот рассказ.

Жду вас в следующем.

С уважением,

Джон Азер