Глава 2 - Желания

Она наблюдала за своей матерью и братом, когда они мастурбировали друг перед другом в гостиной. Стефани и самой стало так жарко, что она не смогла удержаться, чтобы не засунуть руку себе между ног и не потереть свою маленькую киску через шорты. Ее глаза были прикованы к длинному члену ее брата.

Она никогда не видела интимные места парня лично, пока Шейн не перестал закрывать свою дверь. Когда она узнала, что он трогает себя, она придумывала предлоги, чтобы пропроходя мимо его комнаты, каждый раз заглядывать внутрь. Возбуждение, которое она чувствовала, продолжало расти, и она обнаружила, что находится в постоянном состоянии возбуждения. Ее соски все время были твердыми, а киска скользкой. Шейну понравилось, что она смотрела на него, и он пригласил ее посмотреть, а не просто украдкой поглядывать.

— Это нормально, что ты смотришь, сестренк. - сказал он, улыбаясь ей. Его светлые волосы и милое личико сделали его популярным среди всех детей в школе, особенно среди девочек. Он медленно поглаживал себя, растягивая удовольствие, которое испытывал. Она могла видеть, что кончик его члена блестел, и когда образовывалась большая капля, Шейн проводил по ней большим пальцем и втирал в кожу.

Стефани знала, что Шейну нравилось, когда она смотрела, как он трогает себя. Он бросал на нее похотливые взгляды, и если бы она только могла смириться с тем фактом, что он ее брат, она позволила бы ему делать с ней все, что он захочет. Черт возьми, она позволила бы почти любому парню делать с ней что угодно.

В старших классах она была болезненно застенчивой и никогда не считала себя очень красивой. Теперь, когда она поступила в колледж, мало что изменилось. Она надеялась, что к этому времени уже найдет себе парня, но, похоже, ею никто не интересовался.

Сексуально неопытная, девственница редко прикасалась к себе до того, как Шейну исполнилось восемнадцать. С тех пор как он стал диким эксгибиционистом и дразнил ее и их мать, разгуливая по дому в одном нижнем белье, она довольно регулярно отказывала себе в удовольствии. Вид его сексуального тела и члена заставлял ее киску трепетать. Ей страстно хотелось прикоснуться к нему, узнать, каково это - держать твердый член и гладить его. Это выглядело так сексуально, но она боялась спросить его или о том, что могли бы сказать ее родители, если бы узнали.

Стефани заметила, что их мать тоже изменилась. Пэм одевалась вызывающе, ее материнская грудь вываливалась из каждого надетого на ней топа, а леггинсы были задраны так высоко, что все время были видны верблюжьи носочки. Сексуальная жизнь ее родителей превратилась в эксгибиционистский акт. Она не раз слышала, как ее мать громко говорила непристойные вещи, касающиеся матерей и сыновей, а также отцов и дочерей. Двадцатилетняя студентка была вынуждена признать, что мысль о том, что ее отец притворяется, что занимается с ней сексом, вызвала у нее восхитительный трепет. Стефани хранила свою надежду на то, что он захочет ее такой, в глубокой тайне.

Ее сексуальное любопытство разгорелось, и ей нужно было больше топлива для воображения. Вспомнив о журналах, которые были у ее брата в комнате, она захотела стащить один. Она видела, как он просматривал их, лежа голый, опершись на одну руку на своей кровати. Он переворачивал страницу и медленно поглаживал себя, пока не переходил к следующей. В частности, было одно, которое, как она видела, он просматривал больше всего, и она умирала от желания увидеть это своими глазами.

После эпизода с Шейном и мамой в гостиной ее брат пошел принять душ. Под шум льющейся воды она вошла в его комнату и нашла то, что искала. Сверху толстыми розовыми буквами со звездочкой над буквой "i" было написано "Инцест". Она сразу же возбудилась, ее груди набухли, а соски торчали, отдавая честь, как у хороших солдат. Она схватила журнал и помчалась в свою комнату.

За закрытой и запертой дверью спальни она упала на кровать и уставилась на обложку. Правый верхний угол был липким и Стефани знала, что он должен был спермой ее брата. Она вытерла его, а затем поднесла пальцы к носу. Попробовав понюхать, она вдохнула аромат. Это был тот же аромат, который, как она заметила, доносился из его комнаты. Высунув язык, она осторожно лизнула, но на вкус ничего особенного не было.

Она открыла журнал и сразу же была поражена всеми горячими моделями, обнаженными и трогающими себя или кого-то еще, кто должен был быть сестрой, братом, отцом или матерью. Даже рекламные ролики были заполнены обнаженными моделями, сексуально позирующими и совершающими половые акты.

Там были девушки, похожие на нее по типу телосложения, с набухающими грудями, которые еще не совсем заполнились, здоровыми лицами и маленькими симпатичными попками. У одной модели даже были брекеты, из-за которых она выглядела очень молодо. У одной девушки были грязные светлые волосы, которые были завиты точно так же, как у нее. Увидеть кого-то, похожего на нее и ее фигуру, придало сил, и она почувствовала прилив уверенности.

С каждой страницей она становилась все горячее и горячее. Ее бедная заброшенная киска практически кипела. Она отложила журнал и полностью разделась, прежде чем снова поднять его, на этот раз отведя ноги назад и широко расставив колени. Пока она поглощала каждую страницу, одна рука скользила между ее влажных губ и дразнила ноющий клитор.

"Папина девочка учится сосать" - статья на обложке привлекла ее внимание, и когда она нашла ее, то начала читать. Ей пришлось остановиться всего через несколько абзацев и натереть свою расплавленную пизду с кипящей смазкой. Она измазал смазкой бедра и, отдышавшись, вернулась к чтению.

В этой истории молодая женщина, которой едва исполнилось восемнадцать, увидела, как ее отец выходил из душа. Она увидела его член, висящий у него между ног, и воспылала к нему вожделением. Ночь за ночью девочка пыталась еще раз увидеть своего обнаженного папочку, а потом в ту ночь в своей постели ей приснилось, что он входит в ее комнату.

Расстроенная тем, что он ничего не предпринимает, несмотря на все ее попытки соблазнить его своим гибким, сексуальным телом, она попросила его научить ее делать минет. Конечно, ее папа сказал "нет", даже запротестовал, когда она потянулась к его интимным местам, но она вымотала его. Он взял с нее обещание не рассказывать матери, а потом согласился и потащил ее в подвал.

В тускло освещенном подвале, на старом диване, сидел ее папа, а она, чувствуя головокружение, легла, уткнувшись лицом ему в колени. Она вытащила член его папочки, который уже был твердым, и начала сосать его. Он научил ее, как доставить ему удовольствие, например, прикрывать ее зубы губами. Когда она облизала его член, он откинулся назад и громко вздохнул, вызвав у молодой женщины такое возбуждение, что она сделала своего папочку таким счастливым.

На девочке была маленькая плиссированная юбка, и ее папа задрал ее и потер ее обтянутую трусиками попку, пока она старалась брать в рот все больше и больше его толстого инструмента. Она была расстроена тем, что не смогла загнать его себе в глотку, но он заверил ее, что она отлично выполняет свою работу и что скоро получит свою награду. Она завизжала от восторга, когда ее папочка начал кончать, удивив ее взрывом во рту, который заставил ее отпрянуть назад. Подобно извергающемуся вулкану, его инструмент извергал вязкую жемчужную жидкость, которую она так жаждала увидеть. Это разукрасило ее лицо, и когда это было сделано, она превратилась в липкое месиво, но ее папочке понравилось, как это выглядит, и он сказал ей, что она сексуальная шлюха.

То, что она была тайной шлюхой своего папочки, так возбуждало ее. Каждую неделю, когда ее мама гуляла со своими друзьями, они с папой спускались в подвал, и она сосала его великолепный, мужественный член и доводила его до оргазма своим крошечным ротиком. Она научилась тереться своей попкой о подушку и одновременно кончать. Ее папочка заметил и, увидев, что она делает с собой, просунул руку ей в трусики и потрогал пальцами ее щелочку, вызвав бурю сливочных оргазмов.

Стефани измотала свою киску в тот день. Она забыла выйти на обед или ужин и проснулась только тогда, когда ее мать забарабанила в ее дверь. Когда она открыла дверь, лицо ее матери в мгновение ока сменилось с сердитого на обеспокоенное.

Протиснувшись в комнату мимо ошеломленной молодой девушки, ее мама увидела на кровати журнал об инцесте. Посмотрев на дочь, она увидела, что Стефани полностью обнажена, а ее волосы растрепаны. Дейлу нравилось называть это явление "свежеотараханная".

— Тебе нужно что-нибудь выпить и поесть, - сказала Пэм своим командным тоном. Стефани оцепенело кивнула.

— Может, мне сначала одеться? Спросила Стефани.

— Я думаю да, по крайней мере, лифчик и трусики, - сказала Пэм после долгой паузы. - Оставь дверь незапертой, пока не поешь, поняла?

Стефани кивнула, и ее мать ушла. Она закрыла дверь и поискала, что бы надеть. Она натянула чистые трусики и белый кружевной лифчик. Это было ее самое сексуальное белье, и оно красиво обтягивало ее сиськи размером с дыню, их верхушки сексуально покачивались при ходьбе. Она никогда не надевала его вне своей комнаты, она была слишком застенчива, чтобы надевать его на людях. После всего, что она прочитала, ее разум, затуманенный похотью, подумал, что позировать для своей семьи - хорошая идея.

Ее отец и брат ахнули, когда она вошла на кухню. Она внезапно почувствовала себя очень неловко, когда они с благоговением уставились на нее. Она чувствовала на себе их немигающие взгляды, как будто они ласкали ее своими руками. Ее киска затрепетала и начала оживать, несмотря на насилие, которому она подвергла ее ранее.

Ее мама отвернулась от плиты с кастрюлей в одной руке и лопаткой в другой и замерла, увидев свою дочь. Светлые, туго вьющиеся волосы Стефани все еще были в беспорядке, ее щеки были ярко-розовыми, а губы припухшими. Ее груди почти вываливались из сексуального лифчика, а трусики, которые она носила, не скрывали деталей ее вульвы.

Наконец мать смогла переложить еду на сервировочное блюдо, ее глаза все еще метались, чтобы еще раз взглянуть на дочь. Когда она принесла еду к обеденному столу, Стефани уже села, и все они уставились на нее. Стефани посмотрела на каждого из них по очереди, гадая, не перешла ли она черту.

Наконец Шейн нарушил молчание. "Я думаю, мама и папа слишком нарядно одеты". Они все рассмеялись, сначала нервно, а потом от всего сердца.

— Это определенно что-то новенькое. - сказал Дейл, улыбаясь Шейну. - Ты выглядишь такой красивой, и я горжусь тем, что ты тоже это видишь и чувствуешь себя достаточно уверенно и комфортно рядом со всеми нами.

Стефани просияла от счастья, услышав слова отца. Ее нервозность исчезла, сменившись легким волнением, которое, должно быть, испытывала девушка из статьи в журнале. Покраснев, она застенчиво улыбнулась в ответ и наложила себе еды.

— Мне нравится твой лифчик, - сказал Шейн. - В нем твои сиськи выглядят действительно красиво. Сексуально.

Стефани снова покраснела, не привыкшая к комплиментам младшей сестры. Хотя они не часто ссорились, Шейн определенно был круче из них двоих. Странным образом она чувствовала себя так, словно он был старшим братом, а она неуклюжей младшей сестрой.

— Ты выглядишь восхитительно, тыковка, - сказал Дейл, и Стефани почувствовала теплую струйку в своей киске.

— Спасибо, папочка, - скромно ответила она.