Очередной день добросовестной хозяюшки был снова полон разной работы и всяческих домашних хлопот. Но все эти дела и заботы вовсе не казались ей такими уж тягостными. Под впечатлением от пережитого она была весела и полна сил.

Ни грязные шуточки сводных сестёр, ни откровенные издевательства вредной мачехи и вовсе никак на неё не действовали. И это уже заставляло всех троих буквально шипеть в бессильной злобе.

Только отец, встречаясь днём мимолётным взглядом с любимой дочерью и видя в ней какие-то изменения, по-доброму ей улыбался. Он не до конца понимал сути этих изменений, он искренне радовался, что его дитя наконец-то взрослеет.

Вечером, когда вся тяжёлая работа была сделана, Золушка снова уединилась в своей коморке. Она всё так же зажгла свечу и поставила её на старенький табурет возле кровати. А из-под подушки достала бесценную туфельку, прижала её ненадолго к груди и тоже поставила перед собой.

Мудрая наставница не заставила себя долго ждать. Очень скоро она неслышно появилась прямо посреди запертой комнаты с хрустальным жезлом в руках.

— Здравствуй, Золушка. – раздался в тишине её вкрадчивый голос.

— Здравствуйте! – почти прокричала чумазенькая хлопотушка. – Я знала, знала, что Вы снова придёте!

— Конечно! А как же иначе? – добрая фея подошла и бережно коснулась рукой девичьей макушки. – Ведь я чувствовала, как сильно ты ждёшь этого вечера.

Спокойный голос волшебницы звучал тихо и проникновенно, располагая к задушевной беседе. Честно говоря, Золушке и самой ужасно хотелось о многом расспросить свою покровительницу и откровенно поговорить с ней.

Пока она её ждала и смотрела в полумраке то на волшебную туфельку, то на последний оставшийся лесной орешек, в неискушённом сознании роились мысли и вопросы, которые не терпелось задать. Но сейчас в голове всё спуталось, и она не знала, как начать этот разговор.

— Как ты, моя дорогая? Всё хорошо? – проявила инициативу наставница.

Она присела на кровать рядом с Золушкой о обняла её за плечи.

— Да-да, всё в порядке. – кротко ответила девушка, вытянув спину по струнке и манерно сложив руки на коленях.

— Ну-ка, посмотри на меня... – тёплые пальцы феи коснулись точёного подбородка и развернули к себе голову юной собеседницы.

— У меня, и правда, всё хорошо. С делами справляюсь, мачеха не ругает. Почти... – заверила она.

Но Золушка догадывалась, что её покровительница спрашивает совсем не об этом. Встретившись с ней взглядом, она виновато уставилась в пол, а обе щёчки тотчас зажглись алым румянцем.

— Ну-ну... Ты же знаешь, о чём я. Пойми, я хочу как лучше, но немного опасаюсь, не было ли это всё для тебя слишком... Ммм...

Пока волшебница подбирала слова, девушка сначала едва заметно, а потом более уверенно помотала головой и ещё больше покраснела от смущения.

— Вот как? – оживилась фея. – Так значит, я не переборщила, и тебе всё понравилось?

Теперь, продолжая смотреть в пол, её смущённая собеседница дважды робко кивнула. Её щёчки и кончики ушей уже просто горели от стыда, смешанного с жаждой новых впечатлений.

— Ну, что ж! Вот и отлично! Тогда вперёд, навстречу новым приключениям? – с этими словами наставница встала с кровати и потянулась своей волшебной палочкой к хрустальной туфельке, как делала это прежде.

Опытная женщина видела, что её визави явно хочет что-то сказать, но никак не решается. Поэтому она нарочно сделала вид, будто готова закончить разговор прямо сейчас, чтобы подтолкнуть её на откровенность.

— Да, но только... – Золушка тоже решительно поднялась на ноги.

— Да-да, моя милая, я тебя слушаю... – фея опустила хрустальный жезл и участливо посмотрела на свою протеже.

— Понимаете... – девичий голосок звучал неуверенно.

— Да-да... Что-то всё же было не так?

— О нет! Всё было просто... великолепно! Но я... Не знаю, как это сказать...

— Ааа!.. Кажется, я поняла. Ты хочешь чего-то большего? – восторженно предположила фея.

— Да, очень хочу. Но я не могу... Ведь я же... Я должна сохранить свою невинность для принца! – призналась Золушка срывающимся на плач голоском.

— Ах, вот в чём дело! – засмеялась волшебница. – Так значит, ты и во второй раз тоже не решилась?

— Нет! Да разве же я могла? Эти эльфы, они такие милые и страстные, но даже они не посмели забрать мою девственность.

— Вот как? Неужели? – фея заинтересованно нахмурилась. – Ну-ка, ну-ка, расскажи!.. Признаться, мне несколько странно такое слышать. Обычно эти существа довольно своенравны и непредсказуемы. И как же у тебя с ними всё было?

— Рассказать, что эльфы со мной там делали?

— О да! Мне безумно хочется непременно от тебя самой всё это услышать!

Золушке было крайне неловко говорить о подобном, но непосредственный тон феи располагал к откровениям. Поэтому, немного помолчав, она всё же решилась.

— Ну... Сначала языком...

— Ты ему или он тебе?

— Он мне. Прямо туда, когда я в траве лежала... – девичья рука едва уловимо коснулась лобка сквозь платье.

— Ух ты! Здорово! А потом?..

— А потом сюда... – Золушка смущённо указала теперь на свою попку.

— Что, тоже языком? – в голосе феи даже послышались нотки белой зависти.

— Ага. Но только это был уже другой эльф.

— С ума сойти! И как тебе?

— Было ужасно стыдно, но о-очень приятно. А после этого он меня в попу... ну...

— Так-так-та-а-к... А ещё что там было?!

— Ещё я насмотрелась там всякого!

— И как? Смотреть-то хоть понравилось?

— Ещё как понравилось! Мне ведь потому и захотелось испытать всё по-настоящему.

— Ох, я тебя отлично понимаю. Ну, а ещё у тебя самой было что-нибудь?

— Было. Ещё один эльф мне писун свой в рот засунул. – призналась девчонка тихим шёпотом.

— Ого! И что?

— Ну, сначала глаза на лоб полезли, конечно. Зато потом мне так это понравилось, что даже не хотелось его отпускать! – разоткровенничалась маленькая развратница.

— Гм... Ну, ты даёшь!.. А что, если бы они всё же посмели?

— Что посмели?

— Ну... Взять и поиметь тебя только не в попку и в ротик, а, так скажем, «по-взрослому».

— Не знаю, наверное, вежливо попросила бы их пока так не делать. – предположила наивная красотка.

— Ха-ха-ха! «Пока не делать!» – искренне рассмеялась волшебница. – Н-да... Ты хоть знаешь, что эльфы наших слов не понимают и вообще не разговаривают?

— Не-е-т... Но ведь с нимфами я же общалась.

— Нимфы – это совсем другое дело!.. Так! Ладно. Слушай и запоминай. Пока ты там находишься, всё, что происходит с тобой и твоим телом, случается как бы понарошку. И когда ты потом утром проснёшься, для тебя не может быть никаких последствий, всё останется по ту сторону реальности. Понимаешь?.. Помимо твоих собственных впечатлений и воспоминаний, конечно же. Так что делай там всё, что тебе заблагорассудится! И ничего не стесняйся! Ты меня поняла?

Руки феи легли на хрупкие плечи Золушки и легонько встряхнули озадаченную девчонку.

— Поняла... Но это в самом деле так? – на всякий случай осторожно переспросила она.

Смущённый девичий взор исподлобья на миг поднялся и встретился со взглядом доброй волшебницы, а затем тотчас снова устремился вниз.

— Даже не сомневайся! Смотри: ты когда с эльфами там крутила, у тебя волосики между ног были?

— Нет, я тогда ещё удивилась, куда это они подевались.

— Правильно. Потому что у нимф они там вообще не растут, а ты тогда была как бы почти что одной из них. Но сейчас же они у тебя там есть? Проверь-проверь, если сомневаешься.

Проверять не имело смысла, поскольку Золушка отлично помнила, что, когда, проснувшись утром, тёрла в постели ладошками себе письку, явственно ощущала свои привычные мягкие кудряшки.

— Сейчас есть.

— Ну, вот видишь! Не могли же они у тебя снова отрасти так быстро!

Этот довод убедил Золушку, и она пообещала своей покровительнице впредь быть более смелой, решительной и раскрепощённой. Та в ответ загадочно улыбнулась, лукаво подмигнула и неожиданно поцеловала взрослеющую на глазах красотку прямо в губы. Затем без лишних слов хрустальный жезл в её руках коснулся сначала туфельки, а потом третьего, последнего лежащего на табурете волшебного лесного орешка...

Его скорлупа раскололась с особенно громким треском. Вылетевшее наружу облачко не стало долго метаться по тесному помещению, а почти сразу замерло под потолком. Высоко на стене в том месте располагалась посудная полка, на которой пылился старый чугунок, большая закопчённая сковорода и ещё много всякого хлама.

Внезапно магический туман разделился на семь равных частей. Каждая из них окутала по одному из глиняных горшочков, что стояли на полке в числе прочей кухонной утвари. Горшочки тут же суетливо запрыгали на месте, позвякивая своими крышками.

А потом один за одним попадали вниз. Окутанные плотными полупрозрачными коконами, они не разбились, а стали отскакивать от пола словно мячики. И как только каждый из мячиков в третий раз касался пола, он превращался в небольшого гнома. А глиняная крышка, повертевшись в воздухе, приземлялась ему на голову в виде забавного высокого колпака.

На первый взгляд, все гномы были похожи друг на друга: ростом чуть более полуметра, со смешными круглыми мордахами и сплюснутыми носами. Одеты в длинные рубахи, подпоясанные кушаком, и все как один без портков. На поясе у каждого висело по небольшому кисету, из которых они дружно достали заранее набитые трубки и тут же принялись их раскуривать.

Опешившая Золушка молча рассматривала странных гостей, хлопая длинными ресничками. Лишь при более пристальном взгляде стало ясно, что у каждого из них своё выражение лица и свой характер. Почти у всех были усы с бородой.

У самого пожилого борода была седой и наиболее окладистой. А у парочки безусых юнцов на лице не было никакой растительности, зато болтающиеся между ног вполне внушительные бубенчики привлекли к себе заинтересованный взгляд девушки.

Уже через минуту в коморке стало нечем дышать от необычно густого дыма, который выдыхали семеро заядлых курильщиков. Золушка закашлялась и прикрыла на время слезящиеся глаза. А когда их открыла, поняла, что находится уже вовсе не у себя дома.

Это была странная комната округлой формы с куполообразным потолком. А пол представлял из себя сплошную огромную постель с разбросанными по ней подушками. Босые ножки девушки приятно пружинили на мягкой перине, застеленной белой шелковистой простынёй.

Её глаза уже не слезились, хотя густая мгла никуда не делась. В туманном полумраке с трудом можно было различить фигуры выстроившихся по периметру круглого ложа гномов. Золушка попыталась сделать шаг в сторону, но почувствовала, как кто-то или что-то держит её за край платья. Это один из юнцов подкрался к ней сзади, тихонько приподнял подол, чтобы полюбоваться её красивой голенькой попкой.

Судя по тому, как мотался из стороны в сторону его потяжелевший член, когда он убегал, зрелище ему очень понравилось. Наивная девчонка ахнула, одёрнула платье и хотела сказать что-то гневное мелкому извращенцу. Но пока она подбирала слова, вокруг стало происходить нечто необычное.

В самом центре большого ложа возникло мерцающее свечение, которое постепенно превратилось в силуэт девушки в пышном платье, похожем на то, в котором Золушка совсем недавно была на балу. Она стояла боком, опустив голову, поэтому лица видно не было. Но всем своим видом она выражало стыд и смущение.

Сделав над собой усилие, бестелесная гостья медленно опустилась на колени. А затем встала на четвереньки, грациозно выгнув спинку и уткнувшись головой в перину посередине огромной постели.

К ней сразу же подошёл такой же бесплотный гном. Держа в зубах потухшую трубку, он с деловым видом принялся задирать и закидывать девушке на спину одну за другой многочисленные нижние юбки. И когда под последним тонким слоем кружев показались две нежные белые половинки её молоденькой попки, он неспеша вынул изо рта трубку и спрятал её обратно в кисет.

Взамен гном извлёк оттуда небольшой стеклянный флакончик с надетой на горлышко маленькой остроконечной резиновой грушей. Свободной рукой он окончательно оголил девичьи ягодицы и одним уверенным движением пальцев ловко раздвинул пошире две мягкие тёплые булочки.

Получив доступ к поигрывающей розовой звёздочке, он поднёс к ней перевёрнутый флакон и выцедил из него несколько капель. После этого продолговатый резиновый штуцер без труда устремился внутрь узенькой дырочки на несколько сантиметров. Толстые гномьи пальцы несколько раз интенсивно сжали грушу, выдавливая содержимое пузырька девчонке в попу.

Остатки маслянистых капель гном нанёс на свой набухший член и основательно растёр их ладонью по всей его длине, после чего убрал флакончик обратно в кисет.

Правой рукой он сжал свой орган у основания, а левую положил девушке на верхнюю часть попы. Раздутая пунцовая залупа уткнулась в молоденький анус и стала плавно на него давить. Через пару мгновений, изрядно сплющившись, упругий шар начал медленно вползать в тугую промасленную дырочку. А сильная гномья рука не позволяла гостье податься вперёд, уклоняясь от анального проникновения.

Золушка созерцала эту сцену широко раскрытыми глазами и не знала, как реагировать. Ведь за ней самой сейчас наблюдали семь пар заинтересованных глаз. Её охватила странная смесь из стыда, возбуждения и непонятного гнева, природы которого она никак не могла понять.

Тем временем овладевший красивой попкой член уже вовсю сновал взад-вперёд в тугой тесной норке. Стоящая на четвереньках девушка ритмично раскачивалась в такт энергичным толчкам сзади.

Черт её лица по-прежнему было не рассмотреть в густой дымке. Никаких звуков слышно не было, но её приоткрытый ротик сейчас наверняка издавал страстные стоны. А на левую щёчку с головы упала упругая завитушка волос и тоже стала раскачиваться, вторя ритму анального соития.

В этот момент странная догадка посетила Золушку. Дело в том, что точно такая же кудряшка была на голове у неё самой, когда она ездила на бал. А теперь и это знакомое платье, и фигура загадочной девушки, и точёный контур её подбородка – всё вызывало стойкое ощущение, что она смотрит на себя в зеркало.

— Что это?.. Что это значит? – робко спросила она окружающих.

— Это мгновения грядущего... – глубокомысленно изрёк один из гномов, выдыхая табачный дым.

— А быть может, и прошлого... – предположил другой.

— А может, просто чей-то сон, который вообще ничего не значит... – подметил флегматично третий.

— Это как посмотреть. Всё зависит от тебя. – подытожил четвёртый и затянулся из своей трубки.

Седобородый гном вдруг медленно зашагал к Золушке, ступая старческими босыми ногами по мягкой перине. По пути он убирал в кисет свою докуренную трубку.

— Ведь это твоя жизнь. – сказал он, проведя в воздухе рукой как раз в тот момент, когда проходил сквозь разыгравшуюся на большой постели откровенную порносцену. – И только тебе решать, как проживать каждое её мгновение.

Бедняжка от смущения была готова провалиться сквозь землю. При этом невероятно сильное возбуждение сковало её, и она не могла сейчас ни слова сказать, ни шага ступить. Больше всего сводило с ума даже не то, что все на неё сейчас смотрят, а то, с каким неподдельным восторгом её бестелесная копия подставляет свою нежную попочку этому толстенному члену.

Гном взял Золушку за руку и провёл вокруг сношающейся пары. Оказавшись спереди, она теперь отчётливо разглядела собственное озарённое блаженным страданием круглое личико, прикрытые глазки и ротик, источающий в преддверии экстаза сладостные стоны.

Сделав круг, они оказались на прежнем месте, но гораздо ближе к самому интимному действу. Глядя на то, как её хорошенькая попка яростно подмахивает грубым гномьим толчкам и как при этом быстро, легко и глубоко входит его блестящий от масла ствол в её растянутую дырочку, Золушка не выдержала и закрыла лицо руками.

— Нет-нет, не нужно прятаться. – спокойно сказал старый гном. – Давай-ка мы лучше присядем и вместе посмотрим на это со стороны.

Не открывая лица, Золушка отрицательно помотала головой. Но в этот момент со всех сторон раздались голоса остальных гномов, что стояли вокруг. Все наперебой уговаривали её не стесняться и не отказываться.

Словно под гипнозом, девушка плавно опустилась на корточки. И даже когда опытный старик сунул руку ей между ног и принялся трогать там мокренькую киску, она не смела возражать. Тогда его пальцы стали активнее мять и гладить её скользкие от смазки пухленькие валики и поигрывать с чувственной розовой ягодкой клитора.

Всё ещё прикрывая лицо ладошками, Золушка закусила губу, чтобы невзначай не выдать голосом внезапно нахлынувшего сладострастия. Наслаждаясь бесстыжими прикосновениями, она чуть раздвинула пальчики перед глазами и украдкой наблюдала за близящимся к развязке бурным анальным актом.

Тот бестелесный гном, что пялил сейчас в попочку юную красотку, стал двигаться всё резче и размашистее, впившись сильными пальцами в её нежные булочки. И вот, всадив своё орудие в девчонку до отказа, он замер и плотно прижался животом к белым ягодицам. По умиротворённому выражению его довольной физиономии было очевидно, что в эти самые мгновения он кончает в её молоденькую попку.

Видение вскоре бесследно растворилось. А Золушку охватили воспоминания о том, как прошлой ночью страстный эльф, затащив её на высокое дерево, точно так же впрыскивал в неё горячие струи своего семени. Она будто снова ощутила в себе твердь его тонкого длинного органа и горячие фонтаны, так яростно бьющие где-то глубоко внутри.

То ли под влиянием этих эмоций, то ли от того, как искусно гномьи пальцы ублажали сейчас её хлюпающую писюльку, сидящая на корточках разомлевшая красавица потеряла равновесие и невольно подалась вперёд. Оказавшись на четвереньках, она попыталась было встать, однако бывалый старик тактично ей этого не позволил.

На глазах у своих соплеменников он задрал девчонке подол её скромного платьишка так, что на всеобщее обозрение оказалась выставлена не только её оголённая попка, но и всё красивое юное тело почти до самых плеч.

С суровым лицом седобородый гном трижды передёрнул кулаком своё внушительное достоинство и поднёс его вплотную к трепещущей тугой розовой звёздочке. Свободной рукой он потянулся к кисету, чтобы достать оттуда флакончик с маслом.

— Нет, нет... Не хочу больше так, пожалуйста... – жалобно раздалось из-под накинутого на шею и плечи старенького платья.

— Вот как?! А чего же ты хочешь? – поинтересовался укоризненно старец.

— Хочу... По-настоящему... – еле слышно пояснила Золушка.

— Ишь! «По-настоящему»... – с наигранным упрёком и нарочито громко, чтобы все услышали, повторил за ней гном. – А не боишься, что больно будет? Ты же у нас ещё сладенькая...

— Не боюсь. – уверенно пробубнила девчонка, смиренно стоя со вздёрнутым кверху голеньким задом, и ещё плотнее уткнулась лбом в перину.

Старик хмыкнул, припрятал стеклянный флакончик обратно в кисет и завязал его туго шнурком. Затем положил одну руку на красивую маленькую попку, а другой взялся за член и стал водить его головкой вдоль промокшей розовой щелочки, бередя кромку чуть выглядывающих наружу увлажнившихся лепестков.

Шестеро остальных гномов стали, медленно смыкая круг, стали подходить ближе к центру огромной круглой постели, где вот-вот должно было случиться таинство дефлорации.

Обильно окутанная пеленой теплых девичьих соков пухлая гномья залупа неспешно перекатывалась, купаясь и нежась в поцелуях трепетной юной плоти. Пунцовый упругий шар то устремлялся к клитору, балуя его своими скользящими надавливаниями, то медленно ласкал и щекотал широко распахнутые губки, плавно скользя в ложбинке у самого входа в девственную пещерку.

Золушка точно не знала, чего ей следует ожидать. Но она была решительно настроена на то, чтобы пережить опыт лишения невинности в этом крайне реалистичном волшебном сне. Потому что очень хотела быть готовой к этому, когда всё произойдёт уже по-настоящему.

С мыслями о прекрасном принце, который сейчас наверняка не спит и тоже думает о своей возлюбленной, она стояла на четвереньках, безропотно выставляя напоказ все свои прелести. Ей не было никакого дела до зевак, что собрались вокруг. Но она решила довериться опыту этого убелённого сединой старика.

В какой-то момент его ласковый член, что так мягко и убаюкивающе скользил вдоль пухленьких створок, внезапно сменил направление и всё так же спокойно и медленно двинулся внутрь. Резкая, похожая на зубную, боль на несколько мгновений пронзила и сковала девичье тело.

— О-о-ой!!! – раздался громкий отрывистый вопль.

После этого в комнате на некоторое время воцарилась полнейшая тишина. Матёрый таран прорвал заграждение и замер неподвижно внутри некогда невинного лона, давая его хозяйке возможность прийти в себя и привыкнуть к новым ощущением.

Золушка прикусила губу и плотно зажмурилась. По её кругленькой белой щёчке покатилась маленькая слезинка. Но постепенно ноющая боль стала затихать, уступая место стыду и смятению.

Вскоре под одобрительный гомон зрителей гномий орган снова пришёл в движение. Сначала он едва заметно шевельнулся в глубине девичьего чрева. Чтобы закрепить успех и не оставить даже следа от только что сокрушённой невинности, многоопытный любовник медленно и осторожно стал двигать членом вперёд-назад, всё легче и глубже проникая трепетное нутро молоденькой любовницы.

С каждой новой фиркцией отголоски тупой боли давали о себе знать всё меньше. Кричать от неё уже совсем не хотелось. Постепенно на смену болезненному эху стала приходить волна тепла и пленяющей неги, которая разливалась о всему телу приятной истомой.

Наслаждение, смешанное с остатками пережитого страдания, неукротимо овладевало Золушкой. Сладостные ощущения стали столь сильными и пронзительными, что в вскоре её ритмичное сопение дополнилось тихими протяжными стонами. Это вызвало одобрительный гул среди зевак. А кто-то даже зааплодировал.

Но Золушке было сейчас совершенно не до того. Неторопливое и непрерывное скольжение не очень длинного и не слишком твёрдого, но зато такого тёплого, уютного и ласкового поршня просто сводило её с ума. Её только что познавшая мужскую плоть девочка расцвела и буквально запела от удовольствия, заставляя всё тело звенеть и трепетать в благостных вибрациях.

Эти глубинные и неотвратимые проникновения были как раз тем, чего ей так не хватало, когда её девственную щелочку охаживали умелые пальцы мсье Шэза или когда безмолвный лесной эльф размеренно шпилил её в попку своим длинным и идеально гладким стержнем.

Постепенно сладострастие нарастало. По спине и бёдрам у Золушки стали пробегать мелкие судороги. А мягкие белые булочки, за которые её крепко держал старый гном, покрылись мурашками.

Заприметив это, седобородый ловелас самодовольно ухмыльнулся и продолжил сношать дрожащую от страсти девчушку в том же темпе и ритме. С каждым новым его вторжением по всему телу наивной юной красотки разлетались упоительные спазмы такой силы, что она уже не могла сдерживать свои звонкие вскрики.

А очень скоро молоденькую домохозяйку накрыла волна умопомрачительного восторга, от которого она долго дрожала, тряслась и вибрировала, непроизвольно издавая громкие страстные воздыхания. И только когда Золушка стала понемногу успокаиваться, бывалый любовник вынул из неё своё орудие и произвёл из него несколько залпов вверх.

Он почему-то так и не решился кончить в только что лишённую им невинности девчонку, которая по возрасту вполне годится ему во внучки, хотя прекрасно видел, как страстно ей этого хочется. А затем отошёл в сторону и принялся заново набивать табаком из кисета свою трубку.

Зато шестеро стоявших вокруг гномов разом решили превратиться из наблюдателей в участников действа. Не дав гостье опомниться, они обступили её. Шесть пар коротких гномьих рук быстро и ловко стянули старенькое платье и перевернули разомлевшую смоковницу на спину.

Едва она распласталась в позе звезды на мягкой перине, как кто-то навалился на неё грузным телом, пристроившись меж раскинутых в стороны бёдер. Его упругий член быстро и легко скользнул в истекающую соками мягкую тёплую щелочку.

Достоинство нового любовника было заметно длиннее и твёрже, чем у старика. Отголоски почти забытой боли на миг напомнили о себе. Но головка этого проворного уда проникла невероятно глубоко в девичье чрево, и принялась настойчиво тереться там о некое особо чувствительное место. Сладостные спазмы невиданной силы вновь взяли верх над неокрепшим замутнённым разумом.

Тем временем возле курносого носика Золушки возникли сразу целых три внушительных эрегированных отростка. Все они импульсивно подрагивали, будучи зажаты в сильных гномьих кулаках.

Шалунья приоткрыла глаза и довольно заулыбалась. Она высунула язычок, норовя лизнуть им то одну пунцовую залупу, то другую. Её сводило с ума, как рычат эти похотливые создания, когда её мягкий розовый кончик дотрагивается до их упругой плоти.

Вновь зажмурившись, она заглатывала то по одной, то сразу по две гномьих елды. И делать это оказалось особенно сладостно, получая глубоко в текущую щелку от ретивого любовника одну за другой упругие палки.

Благодаря его стараниям, Золушке хотелось буквально выть от восторга, вот только её маленький ротик был сейчас занят, и поэтому из него вырывалось лишь ритмичное и весьма страстное мычание.

В какой-то момент подпрыгивавший на девушке любовник ненадолго замер, засадив ей поглубже, а потом довольно закряхтел и быстро обмяк, после чего поспешно удалился. Впрочем, ему на смену мгновенно пришёл другой гном, возглавлявший скопившуюся у него за спиной очередь.

Один за другим шестеро безудержных ловеласов знакомили щелочку между ног у юной прелестницы со своими длинными, толстыми, твёрдыми о очень горячими мужскими органами. Не участвовал в этом только старый гном, который стал сегодня у Золушки первым.

Он так и стоял в стороне и внимательно наблюдал за тем, с каким неподдельным удовольствием и нескрываемым бесстыдством предаётся эта некогда скромная и невинная милашка воцарившейся вакханалии.

Всякий раз за мгновение до очередного девичьего оргазма его суровый взгляд настойчиво искал встречи с её бесстыжими глазками. Однако это было тщетно, потому что трясущаяся от накрывающего с головой бурного экстаза красотка просто в беспамятстве их закатывала или же запрокидывала голову.

Тогда, тяжко вздохнув, он затянулся из трубки полной грудью и выпустил в потолок огромное облако дыма. Коснувшись высоких сводов, его клубы не рассеялись, но превратились в светящееся марево.

Постепенно в этом свечении стали различимыми очертания людских силуэтов. В одном и них можно было узнать молодую девушку, сидящую на краю кровати и причёсывающую свои шикарные длинные волосы. Другой силуэт принадлежал статному молодому мужчине, который приблизился к даме, ласково коснулся её плеча и нежно поцеловал её в губы.

Золушка по-прежнему находилась в плену у шестёрки ненасытных самцов и захлёбывалась в пылу бесконечных оргазмов, до которых они раз за разом мастерски доводили её страстное юное тело. Однако теперь с каждой минутой её внимание всё больше заострялось на том видении, что возникло на потолке.

Старый гном снова затягивался из трубки и вновь выпускал клубы кверху. И постепенно эта размытая поначалу черно-белая картинка приобретала всё более чёткие очертания. Сюжет её раз от раза менялся. Неизменным оставались лишь действующие лица, в которых теперь без труда можно было узнать и саму Золушку, и прекрасного принца, на балу у которого она недавно побывала.

По воле старого гнома, на высоком потолке возникали не просто абстрактные картины, это были вполне реальные сцены из будущей совместной жизни двух любящих сердец. Прекрасная молодая пара то сидела за столом, то прогуливалась по вечернему саду, то скакала куда-то вдвоём на гнедом жеребце, то кружилась в вальсе. При любой возможности они влюблённо смотрели друг на друга, улыбались и непременно держались за руки.

А потом, в самом конце каждого такого короткого повествования, они почти всегда уединялись в уютной спальне. Оставшись только вдвоём, пылкие любовники придавались в постели самым безрассудным утехам, позабыв о каких-либо табу, предрассудках и даже приличиях.

В том, что в отображаемых на потолке сценах Золушка видит саму себя рядом с прекрасным принцем, сомнений у неё давно не осталось. Однако наблюдать все эти трогательные сцены из своей будущей жизни, продолжая столь бездумно и беспечно отдаваться толпе ненасытных коротышек со сплющенными носами и обезумевшими от похоти глазами, становилось всё более невыносимо.

А старый гном всё чаще и всё яростнее выдувал густые клубы дыма и показывал новые и новые, ещё более трогательные и захватывающие события, которые ждут впереди юную избранницу принца. И странный ком стал подступать у бедняги от этого к горлу, а вся эта бесконечная неуёмная долбёжка окончательно перестала её радовать.

— Н-нет... Нет!.. Не-е-ет! – выкрикнула она наконец!

Очередной страстный любовник, едва ворвавшийся в разгорячённое девичье лоно, удивлённо вытянул физиономию и вытаращил глаза.

— Чего нет-то? В попу, что ль, теперь хочешь? – беспардонно поинтересовался нахал.

— Не-е-ет! Пожалуйста, не надо!.. – зарыдала Золушка, накрыв лицо обеими ладонями.

— Чё-та я не понял!.. – гном с бородавкой на носу недоумённо посмотрел на седого старца, что пускал в сторонке из трубки волшебные клубы.

— Прекратите это! Довольно! Прошу!.. – отчаянно выкрикнула девушка, не открывая лица.

Все остальные участники оргии замерли в недоумении и тоже посмотрели в сторону старого гнома.

— А что тут непонятно? Вам же ясно сказали: довольно! – строго ответил он им.

После этих слов гном с бородавкой напоследок всё же ещё несколько раз присунул поглубже молоденькой красотке, после чего нехотя слез с неё. Затем необычно обильная и густая струя табачного дыма направилась уже не в потолок, а на саму Золушку и застила ей глаза...

Наутро её разбудил странный шум и суета, что творилась во дворе большого дома. Потирая глаза, заспанная девчонка в стареньком платье спешно выбежала из коморки и никак не могла понять, что происходит.

Обычно она просыпалась даже раньше петухов, и уж точно раньше своих сводных сестёр – отъявленных сонь и лентяек. А этим утром, впервые за всё время она проспала!

Во главе со своей наглой мамашей две уродливые расфуфыренные девицы стояли на парадном крыльце, суетились, нервно чухались и явно ждали чего-то особенного. Поглядывая в сторону открытых ворот, невоспитанные образины то и дело толкались локтями и норовили ущипнуть одна другую побольнее за упитанные телеса.

Золушка так и не поняла, к чему вся эта сутолока. Она лишь поморщилась от увиденного неприятного зрелища и решила вернуться к себе, чтобы умыться.

Прохладная вода из умывальника быстро прогнала сон. Удивительно, но после умывания настроение у неё вдруг значительно улучшилось. Ещё разочек окатив своё круглое личико студёными каплями, девушка выпрямилась, сладко потянулась и даже тихонечко взвизгнула, радуясь наступлению нового дня. Она взяла с крючка полотенце и принялась вытирать им свою милую курносенькую мордашку.

А когда обернулась, увидела у себя за спиной отца и добрую волшебницу. Они молча стояли и с улыбкой смотрели на Золушку. У отца в руках была хрустальная туфелька, а у феи – красивое новое платье.

— Доброе утро! – бодро поздоровалась фея. – Пора, моя милая!..

— Настал твой час, доченька! Настал... – отец смахнул со щеки скупую мужскую слезу. – Я... снаружи подожду...

Он деликатно вышел из комнаты, чтобы его повзрослевшая малышка могла без стеснения переодеться. А мудрая наставница осталась и помогла девушке облачиться в новенькое платье.

Оно не было столь же шикарным, как то, в котором она танцевала на балу, однако невероятно тонко подчёркивало изящество и красоту её стройной юной фигуры. Умеренно смелое декольте выгодно выделяло аппетитные формы её небольших грудок. А отделка из тончайшего кружева на воротнике, а также по кромке коротких пышных рукавов и едва прикрывающего колени подола придавала неповторимую воздушность и свежесть её облику.

— Ну... В добрый путь! – шепнула, едва не плача от счастья, фея и открыла скрипучую дверь старой коморки.

Только теперь Золушка осознала, что, скорее всего, она выходит из неё навсегда. Не говоря от волнения ни слова, она покинула своё скромное жилище. Отец передал ей туфельку, взял за руку и сопроводил во двор, где к тому времени уже развернулась кипучая деятельность.

Как и следовало ожидать, к воротам подъехал экипаж принца и его свиты. Слуги вынесли из большой кареты дорогой стул с мягким сиденьем и высокой спинкой и водрузили его на открытое место. Возле стула был расстелен небольшой красный коврик.

Преклонив колено, на коврике стоял принц. В руках его была вторая хрустальная туфелька – та самая, что Золушка обронила, спешно покидая бал. На стул одна за другой присаживались местные красавицы, а принц лично примерял им туфельку.

Когда же очередная примерка оказывалась неудачной, ещё одна несостоявшаяся принцесса со слезами на глазах вскакивала и убегала прочь, примыкая к уже довольно многочисленной группе потерпевших фиаско претенденток. А возглавляли её сводные сёстры Золушки. Они злились и визжали громче всех от отчаяния и обиды на весь белый свет.

Неожиданно принц обернулся и посмотрел на скромно стоящую на самом краю двора юную особу, держащую за руку своего отца. Принц нахмурился, встал и направился прямо к ней, не обращая внимания на недовольные возгласы ещё одной соискательницы, только что плюхнувшей свой чрезвычайно пухлый зад на угрожающе захрустевший винтажный стул.

Приблизившись, он рассмотрел в руках у Золушки вторую хрустальную туфельку и тут же всё понял. Под ошеломлёнными взглядами окружающих он поставил колено прямо на землю и без труда надел своей избраннице на ножки обе туфельки.

Принц выпрямился, заглянул в глаза Золушке и нежно коснулся губами тонких пальчиков её руки. Затем он встретился взглядом с её отцом. Учтиво приклонив голову, хорошо воспитанный юноша королевских кровей бережно принял из рук отца руку девушки.

А когда молодая пара, ни слова не говоря, направилась к стоящей у ворот золочёной карете, весь двор оживлённо загомонил. Только фея и отец золушки молча смотрели влюблённым вослед и тайком утирали с лица слезинки радости...

В тот же день во дворце состоялась весёлая свадьба. Приглашены на неё были только родители и самые близкие друзья принца. Конечно же, на местах для почётных гостей находились и отец Золушки с доброй волшебницей.

Гремела весёлая музыка, изысканные угощения сменяли друг друга бесчисленной чередой, а дорогие вина лились рекой. Лишь далеко за полночь шум торжества стих. Гости разъехались. А молодые, как и полагается в первую брачную ночь, уединились в супружеской спальне.

Из-за плотно закрытых дверей поначалу не доносилось ни звука. И только через полчаса послышались какие-то шорохи, а ещё через некоторое время внезапно раздался громкий девичий вскрик. Резкая, похожая на зубную, боль теперь уже наяву на несколько мгновений сковала тело Золушки.

Зато уже через пару минут стало отчётливо различимым мерное поскрипывание старинной дубовой кровати, которому вторили всё более громкие, страстные и сладостные девичьи стоны и возгласы...