Жизнь Эллы дала трещину. Нет, никаких трагедий, никаких драм, просто слишком всё серо – работа, друзья-приятели, родственники. В результате, плюнув в сторону размеренной обыденности, она подписалась стать участницей в программе «Социальный эксперимент на выживание». Дело даже не в оплате (очень высокой, кстати), а в том, что хотелось каких-то кардинально новых эмоций. Девушка думала, что это будет что-то типа выживания в джунглях – об этом говорила куча бумаг, которые надо было подписать. В том числе согласие на съемки скрытыми и обычными камерами. Об этом говорил и доскональный медицинский осмотр, в конце которого ее усыпили, а очнулась она с вживленным «неизвлекаемым» датчиком (размером с 1-копеечную монету) на шее, чуть ниже затылка. Назначение его объяснено не было, только в контракте он упоминался, как обязательное условие. В принципе в себе она не сомневалась: отличная физическая форма – благодаря фитнесу; великолепная фигурка – сексуальные выпуклости везде, где надо, стройные длинные ножки, тонкая талия, подчеркнутая женственными бедрами; красивое лицо – правильного овала, с небольшой ямочкой на подбородке, прямым носиком, миндалевидными глазами, изящными бровями; ну и роскошная грива пышных, слегка вьющихся черных волос. По всем раскладам такие девушки имеют большой успех в подобных шоу на многих ТВ-каналах.

Элла (эросайт):

Юля (эросайт):

Элла (нейросеть):

Юля (нейросеть):

Первый звоночек, что что-то пошло не так, прозвучал сразу - когда ее привезли на «базу», вместо необитаемого острова или джунглей. Еще больше Элла насторожилась, когда ее после душа одели в какую-то, похожую на одноразовую больничную, одежду без рукавов, прилепив на кожу плеч небольшие буквы Омега, а после наложили вечерний макияж. Беспокойство пока не перешло в панику, ведь можно успокоить себя, что это просто презентация, тем более что Елена Ивановна, куратор, как она представилась, была предупредительна и доброжелательна, хотя и не отвечала на многочисленные вопросы, обещая разъяснить всё в ближайшее время

Беспокойство вспыхнуло с новой силой, когда куратор привела ее не на пресс-конференцию, а в почти обычную комнату – просторную, очень светлую (как за счет незашторенных окон, так и полностью белоснежной обстановки, оживляемой желтыми цветами тут и там), с огромной (огромнейшей!) кроватью около одной стены, ТВ-панелью – на широкой тумбе, - у противоположной стены. Больше мебели в комнате не было. Зато на кровати расположилась пара. В отличие от Эллы они были одеты в шорты и футболки (опять же белые) с логотипом и витиеватой надписью «Социальный эксперимент на выживание» на груди, а также с вышитыми «Омегами» на рукавах.

— Ну что же, - улыбнулась Елена Ивановна, - теперь я объясню вам суть нашей программы. У вас, Ян и Юля, в большой и безымянный палец вживлены такие же контакты.

Она продемонстрировала свои пальцы, на которых темнели черные кружки.

— И если вы их соедините, то...

«Датчик» под затылком Эллы вдруг завибрировал, а потом каждую клеточку тела пронзила боль. Болело, кажется все – ломило виски, крутило суставы, разрывались мышцы, сжало спазмом желудок. Девушка с криком рухнула га белый ковер.

Боль кончилась как отрезало. Тут уж паника захлестнула мозг полностью. Куда она попала? Что с ней будут делать? Мысли заполошно метались в голове, а губка была прокушена до крови. Однако одного урока было достаточно, и когда Елена Ивановна продемонстрировала почти соприкоснувшиеся пальцы и обманчиво мягко сказала: «Встань, Эллочка», она поспешно поднялась, впав в некое подобие ступора – сознание отказывалось принимать, что всё это происходит с ней.

Дальний уголок мозга отметил, как Юля и Ян обменялись репликами, типа «Ни хрена себе», «Что здесь происходит?». Однако куратор не обратила внимания на них, продолжив:

— Наказывать игрушку, как мы их называем, можно лишь два раз в час. Кроме меня, конечно. Я имею право на это в любой момент. Далее. За любую другую боль на вас будет начисляться штраф. Кроме, разумеется, воспитательной боли. Однако каждый случай применения воспитательной боли будет рассматриваться отдельно... Датчик на ее затылке фиксирует любой физический дискомфорт, измеряет его особым образом и отправляет данные в ваш профайл – в баланс счета. У боли, как воспитательной, при помощи датчика, так и причиненной подручными средствами, есть верхняя граница – превысив ее, вы сразу покидаете проект; и нижняя граница, ниже которой боль, или, уже скорее, просто дискомфорт, не будет отражаться на балансе...

После этих слов Елена Ивановна резким движением... сдернула мешковатую накидку с девушки! Элла, представ обнаженной на потребу всеобщему вниманию, зажмурилась от стыда, но не предприняла даже попытки прикрыться, с обреченным отчаянием понимая, что может быть наказана.

— Например, за это, - куратор вдруг сжала сосок, отчего Элла потеряно заскулила, - штраф совсем небольшой. За это, - увесистый звонкий шлепок по ягодице, - чуть побольше.

Элла вздрогнула, отчаянно мечтая, чтобы происходящее было лишь кошмарным сном. Боль, унижение, но хуже всего – Ян довольно плотоядно поглядел, как трепыхнулись обнаженные на потеху публике груди, и этот взгляд едва не заставил тоскливо взвыть, – все происходящее вело к тому, что ее ко всему прочему изнасилуют.

— Игрушку не запрещается истязать, просто так бить, но только осмысленное корректное наказание не повлечет значительное уменьшение счета. Соразмеряйте силы, при достижении нулевого баланса вы также исключаетесь из проекта. Но! Есть и хорошая новость – при оргазме игрушки вам начисляется премия – в зависимости от его продолжительности. Одна пара недавно получила полмиллиона за затяжной оргазм своей игрушки. Ваши оргазмы тоже приносят бонусные очки, но на порядок меньше. Важный момент – запрещаются действия любого характера в отношении других игрушек. Также вы обязаны строго подчиняться расписанию. Ваш счет в он-лайн режиме отображается на смарт-часах, а также в углу экрана вашего смарт-Ти-Ви на любом канале; также вы можете кликнуть на заголовке и увидеть детальную раскладку штрафов и бонусов. Более подробных инструкций и вообще правил вы не получаете – необходимо пытаться методом проб и ошибок увеличить финишное вознаграждение, - Елена Ивановна тонко улыбнулась. - За сим я вас покидаю, желаю удачи.

Элла стояла ни жива, ни мертва. Ей хотелось бросится на колени перед Еленой Ивановной, хватать за ноги, умолять отпустить ее. Но, страшась до колик новой боли, она только затравленным взглядом проводила ее. Когда та вышла, девушка горестно поглядела на своих хозяев... Да-да, хозяев, как иначе – у них тоже есть такое же средство для причинения боли, а значит она в полной их власти. И обратится к ним она тоже побоялась – кто его знает, что у них на уме, а корчиться на ковре очень не хотелось. И только взглядом попросила о снисхождении...

Впрочем, Ян и Юля пока не обращали на нее внимания, несколько картинно игнорируя присутствие полностью голой, безмолвной и печальной девушки в комнате.

— И куда мы вляпались??? – только сейчас, услышав мужской голос, Элла, несколько придя в себя, смогла оценить Яна.

Беспристрастно говоря, он был хорош. И почти ненавидя человека, в зависимость от которого вдруг попала, она не могла не признать - очень хорош: явно нечуждый потаскать железо... крупные кисти рук... высоко выбритый затылок и виски, густые волосы, волнистый изгиб челки падает на высокий лоб... черные брови вразлет, стальные глаза с прищуром, прямой нос, волевой подбородок, жесткая линия губ, которые при этом не производили впечатления суровости. Необходимо было признать – если исключить из уравнения Юлю и эту хреновину в шее, ситуация могла бы, возможно, даже понравится.

— Пора валить отсюда... Совершенная фигня... - в таких и подобных выражениях недовольно бурчал Ян, сам иногда посматривая на свою игрушку. «Скотина! Рядом – жена (обручальные кольца нельзя было не заметить, особенно из-за того, что приходилось следить за безымянными пальцами), а он...». Впрочем, неожиданно сквозь возмущение и стыд пробилось и самодовольное удовольствие – уж больно эти взгляды были заинтересованными.

Элла уже почти успокоилась и созрела до того, чтобы обсудить ситуацию со своими... товарищами по несчастью?.. не совсем отмороженными насильниками?.. вменяемыми хозяевами?..

Но тут Юля воскликнула:

— Ну хватит ворчать! Мне, например, кажется, что это будет забавно! Да и квартиру мы собираемся покупать?! Всё! Раз игрушка – будем с ней играть! А ты, Эллочка, молчок, пока тебе не разрешат открыть твой прелестный ротик, - по всей видимости хозяйка почувствовала, что игрушка хочет заговорить.

И Элле пришлось прикусить язык, с облегчением выдохнув – еще немного, и эта сучка снова повергла бы ее на пол в корчах за «открытый прелестный ротик».

— Смотри, - резко села на постели Юля, - у нас с Эллой одинаковые фигурки!

— Да ну... У тебя гораздо лучше!

— Я тебя обожаю, Янчик! - девушка повернулась, встав перед мужем на четвереньки и явив Элле обтянутую белой тканью попку, где шов врезался в отчетливо обрисованные внешние половые губы. Почему-то это зрелище сильно привлекло, необъяснимо заставив стучать сердечко.

Какое-то время супруги целовались, причем, всерьез, без шуток – так, что Элле стало даже немного завидно. Вообще, оказавшись в таком положении, поняв, что путей к отступлению нет, она как-то отстраненно, философски, оценивала ситуацию, без паники. Хотя легкий стыд еще присутствовал, заставляя чуть краснеть щечки, когда ловила на себе взгляды, что хозяйки, что хозяина. А теперь она с непонятным интересом рассматривала обтянутый шортиками спортивный зад. При этом похоже под шортами трусиков не было.

Что и подтвердилось почти сразу. Юля снова порывисто подскочила... и стянула одежду, оставшись полностью голой.

— Я тебя люблю, но истина дороже, - она встала рядом с Эллой.

Нельзя было не признать, что их словно лепили по одному лекалу - обе стройные, спортивные, длинноногие, крутобедрые, с объемной грудью с крупными сосками. Только если лицо Эллы было красиво скорее южно-русской красотой, то Юля производила впечатление красивой куклы... Брюнетка и блондинка, классика...

— Ну? Смотри! Найди десять отличий. Ну? Вот сиськи такие же...

Она зашла за спину и, обняв сзади шокированную Эллу, ухватилась за грудь, приподняла ее в ладонях, принявшись мять и тискать упругую податливую плоть. Пришлось закусить губку, потому что это было ужасно унизительно, словно она – товар, выставленный на витрину, преимущества которого демонстрирует продавец.

— А попка?

Юля заставила Эллу, механически подчиняющуюся, повернуться. А потом принялась крутить и раскачивать бедрами, иногда чуть нагибаясь, чтобы развратно показать мужу половые губки.

Абсурд ситуации зашкаливал – рядом извивается красивая фигуристая девушка, за этим наблюдает мужчина, а она сама светит последнему голую упругую попку... Но эта попка чувствовала, что это еще не все. И, увы, чуйка не подвела: Юля вдруг остановилась и звонко приложилась к этой самой «чуйке»:

— Так, сучка! А ты чего столбом застыла? Ну-ка, повторяй за мной!

Элла едва не застонала от унижения и стыда, но воспротивиться не посмела и стала послушно повторять движения хозяйки, покраснев до корней волос от понимания, что за ее нескромными телодвижениями невозбранно наблюдает посторонний мужчина.

Но самое главное испытание ждало ее в конце этой импровизированной «презентации»: Юля прогнувшись раздвинула пальчиками половые губки, являя мужу текущую дырочку. Элла застыла. Это было слишком! Невозможно настолько откровенно демонстрировать незнакомому мужчине интимные места! Это ведь – как приглашение к половому акту!.. Впрочем, пальчики хозяйки с ярко красным маникюром сблизились, и игрушка, заскрежетав зубами, скопировала позу и унизительно послушно раздвинула складки на потребу Яну...

Две стройные девушки застыли на несколько секунд перед огромной кроватью – на самых носочках длинных ног, изящно прогнувшиеся, вздернувшие попки и откровенно демонстрирующие аккуратные половые губки, придавленные вилочкой пальцев. Только одна с веселой улыбкой, а вторая – скривившись, с выступившей влагой в уголках глаз...

— Ну! Ищи десять отличий! – воскликнула Юля, наконец повернувшаяся к мужу.

Элла, с облегчением вздохнув, последовала ее примеру – светить голыми сиськами все же не так стремно, как киской... которая к тому же (что вообще не укладывалось в голове) начала неумолимо увлажняться, и вдруг Ян это заметит?!

— Не найду - потому, что у меня встал, и сознание туманится.

— Ах, ты дрянь! – воскликнула Юля. – Я-то думала, что напрошусь на десять комплиментов, а у него встает на постороннюю девку! А ты, шлюшка? – хозяйка увесисто шлепнула игрушку по тугой попке, добавив несправедливое: - Чего перед моим мужем встала сиськи врастопырку?! – И снова мужу: - Ну-ка, признавайся – на кого из нас встал?

— А ты у него спроси, - Ян указал глазами на внушительный бугор, образовавшийся на шортах.

Элла почти не удивилась, когда Юля вернулась к мужу и, решительно содрав с него шорты, взялась за член цепкими пальчиками, приблизив губы к крупной головке. Похожую картину можно наблюдать, когда поп-звезда наклоняется к низкому микрофону, чтобы начать петь – красотка Юля могла дать 100 очков вперед большинству певичек, ее губы полураскрыты, а багровая головка – микрофон. Вот только есть лишние детали – вздернутая, округлая и женственная попка... розовые аккуратные половые губки... грудь, касающаяся бархатистым соском сильного мужского бедра... Ну и «микрофон» - гораздо больше всех когда-либо виденных Эллой «микрофонов». Великолепный, завораживающий мощью и ничем неприкрытой агрессивностью. Она судорожно сглотнула – не хотелось этого признавать, но факт остается фактом - между бедер продолжался неконтролируемый процесс увлажнения.

Юля поцеловала раздутую головку и промурлыкала:

– И на кого ты встал, малыш? – и продолжая оставлять отпечатки губной помады после каждого слова: - На меня?.. На нее?.. Или... на нас... обеих?

А потом, закрыв глаза от наслаждения, охватила самое навершие и, немного потеребив его мягкими губами, скользнула до середины члена, оставив тонкую полоску помады вокруг толстого ствола.

— Ну, что определился?.. Определился?.. А теперь?.. – ворковала девушка, то насаживаясь на член, то нежно целуя его, то, прикрыв чудные ресницы, водя головкой по щечкам, носику и губам.

— Так нечестно! – в голосе Яна, конечно, была ехидная улыбка, но она едва прорывалась сквозь страстные нотки. – Конечно при такой обработке он проголосует за тебя!

Юля помедлила, посасывая член, а потом выпрямилась и застыла, крутя головой и переводя задумчивый взгляд с мужа на чуть горбящуюся с несчастным видом Эллу и обратно. А потом вдруг бросила ей:

— Ну-ка, Эллочка, отсоси у моего мужа!...

Элла так и застыла в ступоре, только хлопая глазами и пытаясь осознать, что только что сказала ее хозяйка – в голове просто не укладывалось, что вот так можно приказать ей сделать минет почти абсолютно незнакомому мужчине.

Впрочем, к ее облегчению прозвучал голос Яна:

— Юлька, ты сдурела? Я же пошутил. Конечно ты лучшая!

— А я хочу, чтобы она тебе отсосала!

— Не, Юль, так нехоро...

— Тихо! Ты же сам говорил, что если это не повредит нашим отношениям, хотел бы попробовать Же-Эм-Же! А у меня сейчас такое настроение, что хочется хулиганить и озорничать. Ну, а если мне станет неприятно, я тут же все остановлю! – девушка сложила ладони перед голой грудью и потрясла ими: - Ну, пожалуйста-пожалуйста!

— Не знаю, чем это мне грозит, но я подписываюсь...

— Только условие – я одна распоряжаюсь ее сиськами, задницей и всем остальным! Только я решаю, когда, куда и как она тебя примет. Так что, Эллочка, вперед!

Элла, застывшая ни жива, ни мертва, словно подсудимая, присутствующая на прениях судебных заседателей и в конце услышавшая смертный приговор, заскулила:

— Пожалуйста, не надо. Я не готова, как же так мож...

Вспышка боли бросила ее на ковер. А когда она отступила, Элла услышала нежный голосок:

— Тебе, сучка, слова не давали. Поднимайся и соси!

Элла, цепляясь за свое несчастье на случай, если предлагаемое окажется вдруг слишком привлекательным, забралась, словно побитая собака, на кровать и нехотя склонилась над здоровенным половым органом, который у основания сжимали нежные пальчики с кровавым маникюром. Она медлила, обуреваемая стыдом и унижением, и ощущала, что багровая, чуть подрагивающая головка манит ее, как открытое окно на 10-м этаже – самоубийцу.

— Ну, что застыла? Соси, сучка! – подстегнул ее обманчиво ласковый голосок.

А потом гораздо более обидный и стимулирующий шлепок по попке заставил накрыть член мягкими губами. Элла зажмурилась, но ничего страшного не произошло – не раздался гром небесный, земля не разверзлась, она не провалилась в ад... Наоборот, скользящие по твердому толстому стволу губы доставляли определенное тактильное удовольствие. Этому не мешало ни то, что делалось это по принуждению, ни то, что всё воспитание бунтовало против минета после всего лишь каких-то 5-10 минут знакомства, ни то, что сосет она мужу при жене рядом. Девушка даже украдкой обхватила ствол у основания – когда пальчики Юли покинули уютное местечко.

Супруги же между тем целовались – судя по негромким характерным звукам. Впрочем, Юля иногда отрывалась от мужа - слышалась команда: «Глубже, сучка...». Или «Обработай кончиком языка дырочку...». Или «Вылижи его широким языком...». Конечно это было жестко унизительно – осознавать, что ее рот превратился просто в инструмент для мужского удовлетворения, но это, вопреки всему, нравилось!

Элла едва переводила дыхание... и не столько из-за ужаса быть уличенной в таком непристойном возбуждении, сколько из-за пожара, заполыхавшего между бедер – увы, положение женщины, покорной командам, словно дрессированная собачонка, возбудило так, как не всегда бывало и в постели иного мужчины после получаса предварительных ласк. В это не верилось, но девушка приблизилась вплотную к оргазму только от того, что отсасывает практически незнакомцу, подчиняясь командам его жены!

— Эй! Элла! – пробился сквозь затуманенное сознание нежный голосок Юли. – Присосалась, блин! Сколько раз повторять, подними голову!

Приказ сопровождался сильным рывком за волосы – Юля перешла от голосовых команд к действиям, запрокинув голову своей игрушки, но не позволив разогнуться – вздыбленный член так и продолжал оставаться на расстоянии нескольких сантиметров от припухших губ. Элла не посмела зажмуриться от унижения, - поняв, что вокруг рта размазаны собственные слюнки и выделения Яна, - но, отчаянно покраснев, прикрыла глаза длинными ресницами: было страшно, что мужчина заметит лихорадочный блеск в них... да еще, картина маслом, в эротической композиции со своим членом, увлажненным общими усилиями...

Между тем Юля, не выпуская волос и заставляя закидывать голову едва ли не затылком к лопаткам, прижалась к девушке бедром, и сама насадилась пару раз ртом на член, а потом, накрыв пальцы Эллы ладонью, поглядела на мужа:

— Ну, что? Кто лучше сосет?

Ян с явственными порыкивающими нотками в голосе ответил:

— Ты! Но Эллочка под твоим чутким руководством делает это только вот настолько менее впечатляюще, - он почти соединил указательный и большой пальцы (к счастью не те, на которых были контакты), оставив между ними крохотную щелочку.

— Можешь ведь, Эллочка, когда захочешь! – Элла опять удостоилась смачного шлепка по попке, но только порывисто вздохнула – звонкий удар невообразимо странным образом отозвался нескромным напряжением между бедер, как если бы ее - в «прошлой жизни», - там нежно приласкали. А ведь задница наверняка покраснела от таких «прелюдий»!.. И снова протяжно вздохнула, заметив, как Ян жадно взглянул на упруго вздрогнувшую задранную в потолок попку, а потом – на увесисто мотнувшиеся груди...

А Юля, подавшись вперед, вдруг так же приложилась к щеке мужа.

— Ты чего, Юль? - схватился мужчина за скулу.

— Ревную! Ты так тащился от ее отсоса, что даже целоваться забывал!

— Но...

— Тихо! – выставила ладонь она. – Я ревную, но эта сучка и наши игры так меня возбудили, что я хочу по-быстренькому кончить, а потом займемся друг другом и нашей игрушкой (это слово она особо выделила интонацией) с чувством, с толком, с расстановкой...

— Ну, только если ты перестанешь молотить меня по морде!

— А если и буду? Разве эта большая цена за секс с двумя прекрасными женщинами?

Юля отстранила Эллу, приказав сесть на колени рядом, а сама перекинула ногу через мужское колено и с восторженным мурчанием направила член в себя.

А Элла снова судорожно вздохнула, из-под длинных ресниц подсматривая за парочкой, совокупляющейся на расстоянии вытянутой руки. От них исходил такой мощный эротизм, такие флюиды сексуальности, что почувствовались жадные сокращения влагалища. Словно оно тоже сопереживало происходящему и ждало распирающего воздействия мужского полового органа. Стыд и ужас от того, что она является свидетельницей чужого полового акта, да еще пытается вобрать картину всем существом, словно жаждущий путник в пустыне – долгожданную воду, были где-то на втором плане.

«Хочу ебаться с Яном!», - неожиданно для самой себя подумала Элла и даже покраснела от такой непристойной, за гранью добра и зла, мысли.

Впрочем, терзаться от противоречивых ощущений и, увы, определённо мучиться от недостатка мужского внимания, долго не пришлось: постанывающая Юля, вдруг открыла глаза:

— А ты, Эллочка, чего сидишь, как неродная?! Ну-ка пососи мне сосок.

Глаза Эллы широко распахнулись: что еще придумает эта извращенка (а ведь по ней так и не скажешь)? Но еще до того, как хозяйка сдвинула между собой большой и безымянный пальцы, девушка вдруг поняла, глядя на приплясывающие в такт движениям груди с крупными сосками, что и совсем не против... Особенно на глазах Яна, внимательно оглядывающего прелести обеих девушек...

И она, поборов мимолетное сопротивление, прильнула к кончику груди Юли, сразу сдавив твердый бархатистый столбик губами и затеребив его острым язычком изнутри.

И тут Юля вздрогнула и, тоненько и нежно вскрикивая, забилась на члене. А Элла, поражаясь сама себе, легонько сжимала сосок зубами, когда вздрагивания стройного тела становились менее отчетливыми, отчего сладкие судороги возобновлялись с прежней силой...

В конце Юля буквально упала на плечо мужа, нежно ее обнявшего... И снова ударила по щеке... Но то ли не было сил, то ли ей было очень хорошо, то ли очень неудобно из этого положения, но пощечина оказалась скорее демонстративной:

— А ты, Янчик, почему не кончил? Захотел трахнуть и Эллочку?.. Блин, я чуть сознания не потеряла от наслаждения...

Все еще затуманенный взор нашел Эллу:

— А ты, сучка, чего застыла? Не видишь член у хозяина еще не дотрахан! Ну-ка быстро заскакала!.. Нет, стой!

Девушки поменялись местами.

Элла, уже собиравшаяся направить в себя член, застыла, не рискуя воспротивиться приказанию. С одной стороны, судорожно хотелось наконец почувствовать горячий большой член внутри, с другой – возможное нежелание хозяйки позволять ей трахаться с мужем могло привести к тому, что честь не будет потеряна окончательно. А то как-то недостойно это уважающей себя девушки: без ухаживаний, признаний в любви, да в конце концов, без нежных прелюдий запихивать в себя член, на котором только что сидела другая!

Впрочем, стало еще хуже, когда Юля оказалась рядом и, промурлыкав: «Сделаю это сама! Собственными, блин, руками! Цени, Янчик!», взялась за член одной рукой. А второй раздвинула половые губки Эллы, вздрогнувшей от смущения и сладкого удовольствия от пальчиков хозяйки.

— Сучка вся влажная! – округлились глаза Юли, затеребившей мокрые нежные складки. – Ты так хочешь моего мужа?

— Угм... – сквозь зубы выдохнула игрушка неопределенно (признаваться в собственных желаниях было ужасно стыдно).

Ответ дался реально нелегко – гордость не позволяла признаться, что она отчаянно желает чужого мужчину, да еще будучи фактически рабыней и его, и жены... Да к тому же из-за шустрых пальчиков, по-хозяйски распоряжающихся ею между бедер, едва можно было перевести дух...

Но как только прозвучало сдавленное угмыкание, как Юля вдруг схватила за сосок и потянула вниз. Сладкая боль продернула весь организм от кончика груди до низа живота, но тут же ее поглотило наслаждение от крупного члена, пронзившего влагалище сразу на всю глубину и неимоверно его растянувшего.

— Вот сучка! – прозвучало рядом сквозь туман наслаждения. – Глазки закатила, ротик открыла... А кто будет ублажать моего мужа?

Юля снова звонко приложилась ладонью к попке, и игрушка послушно задвигалась, резко насаживаясь на кол. И почти не было переживаний, что ее постыдные устремления ничуть не противоречат извращенным распоряжениям хозяйки, унизительным по сути, но столь сладким по факту!

И то, что та, внимательно и чуть ехидно наблюдая за возбуждением игрушки, руководит скачкой, дергает за соски вверх-вниз, только добавляло наслаждения.

И Элла кончила, заполошно стоная, дергаясь на члене и туго сжимая его сокращающимися стенками влагалища. Но это было еще не всё! Словно чтобы добить девушку до конца, изнутри ударила жаркая волна спермы, заставившая взвизгнуть и внимать всеми клетками организма, как влагалище маленькой помпочкой жадно всасывает терпкую, бьющую сильными толчками жидкость...

И почти не имело значения, что звонко получила по попке от Юли, возмущенной тем, что муж со всем удовольствием кончил в постороннюю девушку. Нет, ну а чего хозяйка ожидала? Особенно если учесть, что сама насадила ее на член мужа... Несмотря на стыд (Боже до чего докатилась – трахнуться с едва знакомым мужчиной, причем при его жене рядом, и настолько сладко кончить!) Элла едва удержалась от того, чтобы показать хозяйке язык. Впрочем, злая Юля приказала занять место в ногах у хозяев. Увы, но как бы ни унизительно это было, пришлось отползти к краю кровати и там стыдливо сжаться в калачик – снова стало неприятно, что ее, голую, могут рассматривать посторонние люди (или уже не такие уж и посторонние?). Сперма все сочилась и сочилась из влагалища, заставляя иногда вздрагивать – то ли от стыда, то ли и от удовольствия – она так игриво, чуть щекотно, стекала по половым губкам и по бедру возле самой ягодицы...

Особенно неприятно было, что Юля злилась только на нее и нисколько – на мужа. Элла отчетливо поняла, что ревнует – жена прижалась к его сильному телу, уткнув носик в шею, и жарко зашептала:

— Ты – мой жеребец... Оприходовал быстренько двух девок, заставив их вопить от наслаждения... Но не думай, что твои похождения закончились, сейчас сходим в душ и продолжим... А может и прямо в душе... Эллочка наверняка тоже хочет продолжения...

Элла завибрировала, испугавшись того, что, если Ян снова захочет ее «оприходовать», то она снова может оказаться в положении женщины, наслаждающейся собственным изнасилованием! Одновременно она, сквозь ресницы наблюдая, как широкая мужская ладонь поглаживает аккуратную упругую ягодицу, вдруг осознала, что жутко хочет поменяться с Юлей местами, чтобы так же легонько целовать его в шею и млеть под его рукой. Или все же лучше чувствовать себя игрушкой? Чтобы не было моральных препон в этой странной игре, не было выбора – ты или трахаешься вовсю, или воешь от боли у ног хозяев...

Юля вдруг приподнялась:

— А как там наш счет?

Она взяла пульт с тумбочки и включила ТВ.

— Ого! – чуть ли не в один голос воскликнули супруги.

А потом хозяйка медовым голоском пропела:

— Сучка, посмотри, ты нам приносишь неплохие денежки! Что, настолько сладко кончила?

Элла, покраснев, повернулась на другой бок и взглянула на огромный экран.

На счету: входящий остаток – 1 000 000 руб.

Боль:

— 152 456 руб. (в зачет не идет (куратор))

— 1 525 руб. (в зачет не идет (куратор))

— 3 178 руб. (в зачет не идет (куратор))

— 198 456 руб. (обосновано, воспитательная боль (не учитывается))

— 1 189 руб.

— 142 837 руб. (обосновано, воспитательная боль (не учитывается))

— 2 505 руб.

— 2 830 руб.

— 1 254 руб.

— 1 836 руб.

— 1 862 руб.

+11 639 руб. (оргазм хозяина)

+12 938 руб. (оргазм хозяйки)

+187 870 руб. (оргазм игрушки)

На счету: исходящий остаток – 1 200 971 руб.

Элла зажмурилась от унижения, увидев «стоимость» своего оргазма - непристойного, невозможного в данных условиях, оргазма по принуждению, оргазма, делавшего ее слабой на передок шлюхой... Или, если чуть мягче – игрушкой...

— Ты где-то на десять тонн нашлепала ее по заднице.

— Ну и что? Думаю, что за сосок я Эллочку тоже один раз очень хорошо дёрнула. Но я хочу развлекаться и буду. Тем более, это копейки по сравнению с тем, как кончает эта сучка!.. Пошли в душ, мне не терпится продолжить. Вставай, су...

Юлю перебил мелодичный женский голос из динамиков:

— Внимание! Через 10 минут начинается полдник в столовой. Просим всех участников не опаздывать. Форма одежды – на экране. Все необходимое находится в тумбе под телевизором.

Элла застонала, когда увидела медленно крутящиеся вокруг вертикальной оси трехмерные стилизованные фигурки - две в белых шортах и футболках, и третью – в прозрачном топике и прозрачной набедренной повязке, едва прикрывающей лобок и лишь частично ягодицы, ее шею перехватывал ошейник с поводком, да еще на высоченных шпильках порнографических босоножек, а при повороте можно было увидеть сквозь полупрозрачную пелену анальную пробку с буквой Омега...

— Ну ладно, - хихикнула хозяйка сзади, - придется немного отложить, твои девчонки только больше соскучатся по крепкому члену. Да, Янчик?

Ответа ей не требовалось, т.к. она тут же продолжила:

— Но сначала надо все же принять душ. По очереди, а то я могу и не утерпеть и... и мы опоздаем... Особенно этой нужно подмыться, вон из нее до сих пор вытекает!

Эллу толкнули маленькой ножкой в попу, а сама она подумала: «А кто уже решил вопрос о правомочности воспитательной боли? За нами наблюдают? Здесь есть скрытые камеры?»

Интерлюдия.

Ухоженная женщина чуть пышных форм, но при этом стройная, с искусственной большой грудью, одетая в черные чулки, бюстгальтер без чашек и трусики без промежности, повернулась к мужчине, сидящему в голом виде рядом на диване. Им обоим было лет по 40-45, однако выглядели они отлично. Она - очень белокожая, явно проходящая регулярно курсы омоложения. Он – не чурающийся спортзала и солярия, не слишком мускулистый, но очень крепкий и жилистый.

— Ну, что, дорогой, голосуем за команду «Омега»? Ведь их суточный счет удвоится, если они получат за сегодня больше всех голосов... Они просто чудо!

— Вот так сразу?.. Ну, ладно... - он тоже отвернулся от экрана, расчерченного на множество маленьких прямоугольников, где виделись голые девушки и парочки в белом, и один большой прямоугольник, где все трое были голыми и в углу светилась большая буква омега. – Видишь, у меня даже встал!

Дама облизнулась и проворковала:

— Как там Юля пытала своего мужа? – она наклонилась и сомкнула губы на члене мужа, принявшись сосать и приговаривая в промежутках: – И на кого ты встал, малыш? На меня? На Юлю? На Эллу?..

Продолжение следует.