ЦЕЗАРЬ

Клавдий Соскин, в чем мать родила, то есть в костюме Адама, сидел в кресле, между его ног устроилась обнаженная молоденькая брюнетка, сосущая его член. Цезарь наслаждался умелым минетом, попивая коньяк и покуривая сигарету, настоящую сигарету, а не эти пропитанные химией опилки, что продают в магазинах. Он почувствовал, что вот-вот кончит, девица это поняла и удвоила свои усилия, помогая себе ладошками. Когда Цезарь со вздохом кончил ей в рот, она проглотила сперму, тщательно почистила ртом член, и повинуясь короткому жесту вышла из помещения. Цезарь проводил её взглядом, встал, немного прошелся и прыгнул в бассейн. Вода приятно расслабляла его тело, вот только его голову она расслабить не могла.

Цезарь нервничал. Он всегда нервничал, когда чего-то не понимал или что-то не мог узнать. А сейчас был именно такой момент. У Глаголева творилось что-то непонятное, Цезарь пытался выяснить, что именно, но не получалось. Вообще-то структуры Глаголева были самые сложные, самые трудные для вербовки или внедрения агентуры. Нет, мелочевку, конечно, вербовали, но вот получить в свое распоряжение кого-то стоящего... Контрразведка Глагола работала четко, таких "кротов" быстро разоблачали и они исчезали без следа, либо начинали гнать дезинформацию. У Клавдия был лишь один человек, которого удалось внедрить к Глаголеву, вернее даже не к Глаголеву, а к Ломтикову и который смог до сих пор оставаться не разоблаченным. Это агент был, так сказать, менеджером среднего звена. И вот этот "крот" сообщил о том, что Ломтиков готовится к большой войне. Идет закупка снаряжения, оружия, транспорта, техники, идет найм людей. Сомнительно, что Лом действует на свой страх и риск, действует без ведома Глагола. С кем Глагол собирается воевать? Кто противник? Этого "крот" не знал, и это понятно - не та у него должность, чтобы быть допущенным к таким секретам. Об этом наверняка знает только ограниченный круг лиц - скорее всего это сам Глагол, его жена и Лом. Может быть Котов.

Вся эта ситуация вызывала у Соскина состояние тихого бешенства. До скрежета зубов. И еще одно обстоятельство бесило Соскина. Глагол не стал бы затевать все это просто так, что называется, "ради искусства". Значит есть серьезная угроза, очень серьезная угроза для Глаголева. И он, Цезарь, её не видит. Проглядел, проморгал, прошляпил. Что-то большое прошло мимо него, а он не и не заметил этого. Тем временем в других кланах была тишь и благодать, никто мобилизацию не проводил, готовясь воевать Глаголева.

Как только Цезарь узнал о действиях Ломтикова все силы были брошены на поиск причины предстоящей войны. Было необходимо узнать о том, на кого так окрысился Глаголев. Узнать и попытаться разрулить ситуацию, не допустив войны. Результат поиска был нулевой. И это тоже бесило Цезаря, бесило до такой степени, что он еле удерживал себя от того, чтобы позвонить Глаголу и напрямую спросить - Саша, какого хрена происходит? Что ты задумал, Саша? Поговори со мной.

ВАЛЕНТИНА И АЛЕКСАНДР

Когда я очнулась, первым, что почувствовала, была боль. Болело все. Ну, почти все. Голова уж точно раскалывалась, болели ребра, левая рука. Я попыталась открыть глаза, открылся только правый, левый я открыть не смогла. Огляделась "одним глазком". Вокруг - больничная палата, явно люксовая. Только одна койка, холодильник в углу, телевизор на стене, пульт от него на прикроватной тумбочке, диванчик, сплит система. Вон те двери явно ведут в санузел. Мамочки, нет у меня столько денег. Чем я расплачиваться буду за всё это великолепие? Натурой? Так и натурой расплатиться я не смогу, представляю себе, как я сейчас выгляжу, на меня просто "не встанет". Я лежу на больничной койке на спине, некоторое время собираюсь духом и переворачиваюсь на бок. Боль пронзает меня и я невольно вскрикиваю. Может быть меня услышали, а может быть это просто случайность - в палату входит молодой мужчина в белом халате.

— Проснулись? Отлично, - с этими словами он подходит к больничной койке, садится рядом на стульчик и берет меня за руку, меряет пульс.

— Доктор...

— Меня зовут Михаил, я ваш лечащий врач, - сказал мужчина и улыбнулся приятной, доброй улыбкой.

— Михаил... Здесь какая-то ошибка... Я не должна быть здесь, - мямлю я в ответ.

— Никакой ошибки. Я владелец и главный врач этой клиники, посему я сам определяю, кого мне лечить. И как лечить.

— Я... Я не смогу оплатить лечение, у меня нет столько...

— Об оплате не беспокойтесь, этот вопрос вас волновать не должен.

— Извините, - пробормотала я.

— Ничего. Итак, хочу вас порадовать. Несмотря на те испытания, что выпали на вашу долю, все не так плохо. Сотрясение головного мозга в легкой форме. Есть трещины в ребрах. Сломана лучевая кость на левой руке, но перелом "хороший" без смещения, походите с немного с фиксацией руки. А так... Ссадины, да синяки скоро пройдут. Поэтому - полный покой, правильное питание, прием лекарств, процедуры и никаких переживаний, да волнений. Отдыхайте, поправляетесь. Жалобы есть?

— Есть жалобы. Болит голова. Ребра тоже. Рука болит.

— Сейчас вас обезболят...

— Доктор, - прервала я его. - А что с той женщиной... Ну, с которой меня держали.

— У неё не все так хорошо, как у вас. Но, прогнозы на выздоровление хорошие. Все, отдыхайте.. Вот, рядом на тумбочке пульт от телевизора и пульт вызова медсестры. Если что-то нужно - смело вызывайте медсестричку.

Врач ушел, зато пришла медсестра, которая поставила мне укол, после чего боли отступили. Я было задремала, но тут же страшная мысль пронзила меня. Мысль о том, что из-за меня будут сорваны съемки. Надо звонить, звонить Андрею. Нужно объяснить ему ситуацию, скинуть фото с разбитым лицом. Он должен понять меня. Я приподнялась и полезла в тумбочку. Если мою сумочку привезли вместе со мной, то она будет здесь... Или у сестры хозяйки. Есть. Есть сумочка! Я "потрошу" её, вываливая содержимое на одеяло, беру трубу и набираю Андрея. Тот отзывается сразу.

— Да!

— Андрей! Андрей, у меня беда. Я попала в больницу... Я не смогу быть на съемках, мне надо отлежаться...

— Не звони мне больше, - бросает мне Андрей.

Он резко обрывает звонок, я набираю снова. Бесполезно. Судя по всему я в черном списке. Это катастрофа. Андрей зол на меня. Он... Господи, неужели все зря? Все эти унижения, вся эта грязь, через которые я прошла, неужели все было зря? Ладно я, мне уже и исправительная колония не страшна, но родители, брат... Нет, не все еще потеряно. Надо переговорить с тем, с кем я заключила этот договор. Разговор с ним - это единственный шанс. Вот только где мне искать Глаголева младшего? Как мне с ним встретиться? Думай голова, я тебе шапку куплю. Алексей. Алексей Колесников. Мой шеф. Мой бывший шеф. Они ведь родственники, Алексей Колесников и Глаголев младший. Надо попросить его об организации встречи. Я объясню, я смогу доказать, что еще могу быть полезной. Так. Телефон Алексея... Я помню, должна вспомнить. Я старательно морщу лоб, пытаясь в вспомнить, в этот момент дверь палаты чуть приоткрывается и я слышу голоса. Один из них голос врача. А второй... Он знаком мне, но я никак не могу вспомнить чей он.

— Нет, Саша, я как её лечащий врач запрещаю тебе её беспокоить. Её обезболили, она отдыхает! Не позволю! Запрещаю! Уходи немедленно! Пошел вон!

— Миша, я буквально на минуту. Это важно, для неё важно. Ну, пожалуйста!

— Ладно! Десять минут тебе даю Сашка, не более! А потом я выкину отсюда!

Дверь в палату широко открывается и в помещение входят мой врач и... Александр Александрович Глаголев, собственной персоной. Ты хотела этой встречи? Так на, получи и распишись.

— Валентина, если сей субъект будет вам надоедать и досаждать и просто вести себя по-хамски, смело жмите на кнопку вызова медицинской сестры и надоедливого гостя выведут из палаты. Саша, ты мне обещал, - говорит он Глаголеву и выходит. Глаголев подходит к койке и садится на стульчик. Я замираю, глядя на него, как кролик на удава. Он начинает разговор первым.

— Скажи мне, зачем ты влезла в это дело? Зачем тебе это было нужно? Отвечай! - он смотрим мне прямо в глаза, проникая в меня, выведывая все мои страхи, все мои мысли, все мои надежды, мою боль, мои растерянность и отчаянье. И я давлю в себе панику и желание нажать на кнопку вызова медсестры и избавиться от этого кошмара во плоти.

Да. Он прав, я не имела право лезть в эти разборки. Я его вещь, его имущество, его говорящая кукла, я не имела права так распоряжаться собой, только он имеет на это право. Это он, по большому счету решает, как я буду жить, где мне работать, с кем мне трахаться. Я полностью завишу от этого человека. Перед ним я как пыль на ветру, дунул ветер и всё, меня нет. Ни меня, ни моих родителей, ни моего брата.

— Простите меня, Александр Александрович... Я виновата. Я подвела вас, подвела Андрея. Я... Я все отработаю. Отработаю все неустойки за срыв съемок "золушки". Я согласна на все. И на овчарок тоже. Я все сделаю, вам нужно будет только мне приказать, только, пожалуйста, не трогайте моих родных... - я поднимаю на него свои глаза и замираю. Впервые я вижу на его лице удивление.

— Золушка? Овчарки? Ты сейчас о чем? - спрашивает он.

Я сумбурно рассказываю ему о предстоящей съемке порно пародии "Золушка", где я исполняю главную роль и трахаюсь с мачехой, отцом, сводными сестрами, принцами и королем, рассказываю о зоофиле, который любит подкладывать девочек под своих собак. О том, что этот извращенец заказал меня. Глаголев молча встает и подходит к двери, та открывается и кто-то передает ему пакет... С апельсинами? Да, это апельсины. Он садится обратно на стульчик, достает один плод и начинает чистить его. Я молча смотрю на его крепкие, сильные пальцы, обдирающие кожуру с сочного плода. По палате разносится аромат апельсина.

— На, - он протягивает мне дольку, я осторожно беру её. - Ты ешь. Тебе полезно.

Я начинаю жевать апельсинку не чувствуя вкуса. Тут и так побитая голова кругом идет, а от такого Глаголева головушка моя бедная и вовсе перестает работать. Это что, какая-то игра? Что он задумал? К чему это участие? Он что, решил меня пожалеть? Апельсинов мне болезной принести? Проведать пришел?

— Ты так и не ответила на мой вопрос, Валентина, - он бросает дольку себе в рот и начинает жевать. - Зачем ты влезла в это дело? Тебя ведь могли покалечить или убить... Про групповое изнасилование я уж и не говорю... Ты знала, кто эта девочка, за которую ты заступилась?

— Нет, откуда. Я её тогда в первый раз увидела.

— Зачем тогда влезла?

— Бармен мне сказал тогда, что... Что её изнасилуют. Сказал, что эти мажоры такое часто практикуют. А родители их покрывают. И мне её стало жалко, вот я и влезла. Искалечат ведь, поломают, в грязи изваляют. Девчонка молодая, глупая. И какая-то... Ненастоящая что ли. Нет, не так. Чужеродная. Не для этого места. Вот я и влезла. Ну и пьяненькая я была, храбрости это мне придало. Думаю, спасу девчонку, обломаю кайф уродам. И, честно сказать, мне очень понравилось, когда урна полетела в лобовое стекло их тачки. И видели бы вы их рожи в этот момент. И вообще... Оно того стоило!

— Понятно. Отчаянный ты человек, Валентина, - сказал Глаголев вставая со стула. - Безбашенный человек.

— Александр Александрович! - взмолилась я. - А я, что со мной буд...

— А ты свободна, Валя - прерывает он меня..

— То есть? - замираю я, глядя на него с дикой смесью отчаянья и надежды.

— То и есть. Свободна. Договор тобой выполнен. Ты свободна и вольна делать все, что сочтешь  нужным. Работать кем хочешь, жить где хочешь. Ты больше ничего не должна моей семье. 

Я лежу с закрытыми глазами... Свободна, я свободна. Ничего больше не должна. Больше мне не придется трахаться на камеру, ложиться под тех, на кого мне укажут. Меня больше не будут лапать жадные, бесцеремонные руки, не будут лезть между ног, не будут мять груди. Никаких групповух и камшотов в рот, на лицо, на грудь. Никакого анала. Мне больше не придется притворятся, имитировать оргазмы. Я не буду видеть противные рожи тех, кто меня купил на вечерок и с кем мне приходилось трахаться. Не придется, давясь тошнотой, сосать член "дяди Бори" и глотать его тухлую сперму, изображая страсть и внеземное удовольствие. Я свободна.

— О тех козлах можешь не беспокоится. Считай, что их уже нет, - говорит Глаголев мне и я вижу в его глазах приговор Гарику и его дружкам. Глаголев не из тех людей, что будет болтать попусту на такие темы. Думаю, этих людей больше нет.

— Что делать будешь? - спрашивает Глаголев.

— Уеду, - вырывается у меня. - Как только поправлюсь - уеду. Далеко уеду. Попробую начать все сначала.

— А родители?

— У меня их больше нет, они видели порно с моим участием. Меня выгнали из дома, - отвечаю я.

— Вот как. Я тебя услышал. И последнее. О той нашей с тобой договоренности - никому ни слова. О том, что с тобой случилось и из-за чего ты оказалась в больнице - молчок. О той девочке - тоже никому ни слова. Будешь болтать - накажу, - говорит он мне, подмигивает и выходит из палаты. Дверь закрывается.

Я, закрыв глаза, лежу на больничной койке и размышляю. Мое освобождение явно связано с этой незнакомкой. Кто она? Не важно. Мне всё же хватило ума не лезть к Глаголеву с глупыми вопросами, хватило ума не спрашивать об этой девушке, кто она и что с ней сталось. Любопытство сгубило кота, как говорят немцы. Я исчерпала свой лимит на безрассудные поступки. Всё, с меня хватит. Впереди у меня долгий путь, мне придется собирать себя по кусочкам, восстанавливаться, пытаться начать все сначала. Не факт, что это получится, но попробовать необходимо.

— Как дела? Он не сильно он тебя утомил? - это врач входит в палату. - Все же мне надо было его развернуть на в ходе. И послать к черту.

Мне вот интересно, куда я попала? Что это за клиника такая, главный врач которой может так разговаривать с Глаголом, не опасаясь последствий? Пусть этот Глагол - младший? И вообще, странно все это. Я представляла себе тот день, когда обрету свободу, по другому. Что все случится не в больничной палате... И вот, на тебе.

САША ГЛАГОЛЕВ

Он вышел из палаты и в окружении охраны двинулся на выход. У крыльца больницы его ждали два бронированных Mercedes-Benz G-класс черного цвета. Саша уселся в тот, что стоял позади откинулся на спинку сидения и дал команду:

— К Андрею!

Ему нужно было прояснить пару вопросов, и доморощенный Тинто Брасс сейчас на эти вопросы ему ответит.

"Тинто Брасс" наливался пивом, мрачно взирая на происходящее в телевизоре непотребство, отснятое им самим, заедая пиво фисташками. С экрана доносились, охи, ахи, стоны и команды режиссера:... Валя, выгни спинку, помни свои груди... Коля активнее, что ты еле шевелишься... так, меняем позу, Валя, становишься раком и лижешь у Светы, Коля, ты дерешь Валю в зад... Коля, кончаешь Валентине на лицо... так, девочки, теперь целуемся...

— Привет порномагнату! - поприветствовал Андрея Глаголев, усаживаясь на диван.

— Начальству привет, - вяло ответил Андрей. - Какой я теперь порномагнат? Ведущую актрису отобрали, проект "золушка" теперь "идет по манде". Причем, кто отобрал? Любимое начальство отобрало, которое её и предоставило мне в распоряжение. А девочка, между прочим весьма и весьма "дрочибельная", фильмы с её участием пользуются большим успехом. А что теперь? Облом.

— Не ной. Объяснишь заказчику ситуевину, предложишь другие варианты. Форс мажор у тебя, актриса.... Под машину попала актриса. Так и объясни! Послушай, а что за история с собаками? С овчарками?

— С собаками? - наморщил лоб Андрей. - А, есть тут один извращенец. Нравится ему смотреть, как его кобели девчонок трахают.

— И ты на это Валентину подписал... - констатировал Глаголев.

— А у меня выбора не было, Саша. Ты сам её ко мне отправил и отдал мне четкое, недвусмысленное указание - я девочку должен использовать и в хвост и в гриву, а она не имеет право отказаться. Когда этот извращенец захотел её в качестве суки использовать, я по этому вопросу к тебе на работу ездил, звонил тебе. А тебя нет. Нигде нет, Саша. А у меня - четкое твоё указание насчет Вальки и мне не улыбается потом беседовать с людьми Сережи Ломтикова и обсуждать с ними нарушение мною трудовой дисциплины, - и Андрей вновь отхлебнул пиво.

— Резонно. А остальные девочки... Они тоже трахаются с собаками?

— Две. И делают они это добровольно. Этот хер за это платит неплохо.

— Куда катится мир, - вздохнул Глаголев, вставая с кресла и направляясь к двери.

— В тартарары, - мрачно отозвался Андрей и икнул.

ХХХ

Саша Глаголев сидел у себя в кабинете и набирал на ноутбуке текст. Он прокручивал в голове недавнюю беседу с Волкович и продолжал печатать. Валентину он отпустил. А вот её родителей... Они, с его точки зрения, поступили с ней совершенно по-скотски. Отказаться от своего ребенка, от своей крови... Ладно бы она была маньячкой, что потрошит младенцев. Или в подворотнях проламывает молотком головы пенсионеркам с целью отъема только что полученной пенсии. Тогда можно было бы их понять. Но тут... Нет, он их не тронет, никаких уголовных дел не будет, Валентина все долги закрыла. Тут будет нечто другое.

— Вот, эту бандероль необходимо доставить семейству Волкович. Постарайтесь сделать так, чтобы отправление получила жена, - отдал он распоряжение секретарю и вручил ему посылку.

БЕГИ ЮЛЯ, БЕГИ!

Юлька бежала по весь опор оставив позади себя тех страшный парней и ту девушку, что за неё заступилась и дала возможность ей сбежать.

Благо, на ногах кроссовки, на теле шортики и маечка, которые не стесняют движения, можно нестись сломя голову от этого страшного места подальше. Нет, она не сразу бросилась бежать прочь, она немного отбежала и успела увидеть, как избивают её спасительницу, как подонки бросают её бесчувственное тело в багажник, как они садятся в машину. Проводив уезжающий автомобиль взглядом Юля побежала прочь. Как все хорошо начиналось, и как все плохо кончилось. Ужасно кончилось. Она смогла улизнуть от охраны, переодеться в простенькую одежду и сбежать. Ей хотелось избавиться от надоевшей опеки и просто погулять, сходить в ночной клуб, потанцевать, познакомиться с кем либо. Сходила, потанцевала, познакомилась. Поначалу все было замечательно, парни были вежливы, милы и обходительны. Она прекрасно провела с ними время, а потом они пригласили её на вечеринку в особняк их друзей, там замечательная тусовка, будет выступать музыкальная группа. И она, дура, согласилась. Они вышли на улицу, подошли к машине и в этот момент все и началось.

— Глядите ребята, какую суку мы зацепили, - сказал Гарик и очень сильно хлопнул её по попе.

— Ай, что ты делаешь?! - взвизгнула Юлька и тут же получила пощечину.

— Заткнись сука! - рявкнул Гарик, - Садись тварина в тачку. Сейчас трахаться поедем! Выебем тебя так, что ходить не сможешь! Верно, хлопцы?

Хлопцы заржали. Юльке же такая "программа отдыха" не понравилась и она попыталась удрать. Её схватили и начали затаскивать в машину. Юлька сопротивлялась, упиралась, брыкалась, плевалась, орала, ругалась, требовала прекратить это "безобразие", грозила различными карами, но все это было бесполезно. Юлька просила охрану, топтавшуюся у входа помочь ей, вызвать полицию, но те лишь пожали плечами и ушли вглубь заведения. Это козлы уже почти впихнули её в свой автомобиль, но этот момент появилась спасительница, отвлекла их внимание и Юлька смогла удрать. Сумочка осталась у них, там были кошелек, телефон, банковские карты. Черт, черт, ей нужен телефон, нужно позвонить и ей помогут. Обязательно помогут. Она все расскажет и ту девушку спасут. Боже, как они её били, как били... Нужно ей помочь, нужно обязательно. Если бы не она, то... Юльке становилось страшно от мысли о том, что с ней могли сделать. Она пробежала по парку еще немного, выскочила на улицу и...

— Дядя Саша, дядя Ярослав!!!

ДЯДЯ САША И ДЯДЯ ЯРОСЛАВ

Глаголев младший с удивлением смотрел на внучку Льва Баринова. Не менее удивленно глядел на племянницу Ярослав. Они встретились у входа в один из парков, им нужно было обсудить некоторые вопросы. Они уже закончили беседу, когда к ним подлетела Юлия Баринова, дочь Александра Баринова, старшего из детей Льва. Причем её тут не должно было быть категорически. Юлия начала что-то объяснять и выходило это очень сумбурно.

— Я... А они!... Я кричала, и никто мне не помог... А та девушка помогла!... Они её побили и похитили... Её надо спасти!... Скорее!...

— Так, юная леди, - припечатал Яр. - Давай поступим так. Я тебя спрашиваю, а ты отвечаешь. Начнем. Ты незаметно сбежала от родителей и направилась в ночной клуб под названием "Фасоль".

— Да, - хлюпнула носом Юля.

— Там тебя подцепили некие парни, ты вышла с ними на улицу, где тебя попытались запихнуть в машину. Так?

— Да, - кивнула Юля.

— И тебя спасла некая девушка, которая кинула в лобовое стекло их автомобиля урну. Парни на неё отвлеклись, а ты тем временем сбежала. После чего твою спасительницу избили и похитили. Так?

— Да, - ответила Юлия.

— Скажи, Юля, а ты сказали им, кто ты? Назвала свою фамилию? Сказала, что ты находишься под покровительством Глаголева? - уточнил Ярослав.

— Сказала, - ответила Юлия.

— И? - Саша прищурил глаза.

— Они... Они сказали, что им все равно.

— Так и сказали? - уточнил Александр.

— Ну... Они матом сказали, - смутилась Юлия.

— Вот как. Что скажешь, Ярослав? - Глагол повернулся к Яру.

— Скажу, что это очень храбрые люди, и нам нужно обязательно с ними познакомиться и узнать их поближе, - ответил тот.

— Согласен с тобой, - кивнул Глагол, достал телефон и набрал Ломтикова. - Сергей, мне нужны штурмовики.

— Пятнадцать бойцов, - подсказал Яр.

— Пятнадцать бойцов. К кабаку под кулинарным названием "Фасоль". Ярослав ими немного покомандует. Пятнадцать минут? Принято. Ждем там.

Люди, наплевавшие на то, что человек находится под защитой Глаголева - люди отмороженные, больные на всю голову и с ними нужно быть настороже. Поэтому, несмотря на наличие четырех телохранителей Глаголева младшего, он решил вызвать подкрепление. Не помешает.

— Поехали, горе моё, - сказал Ярослав Юле. - Покажешь нам этот очаг культуры... А потом поедешь к деду и отцу на правеж!

— Ой, нет! - пискнула Юлька.

— Да! - ответил ей Яр. - Надо же было удумать такое!

Пока сидя в машине ждали подход "кавалерии из- за холмов", Ярослав разглядывал вход в заведение, прикидывая при этом план предстоящих "работ". Камеры есть, это хорошо, можно будет глянуть запись и посмотреть, что там происходило. На входе стоят два болвана из охраны, в зале наверняка есть еще несколько. В этот момент подъехали три тонированных микроавтобуса мерседес. В двух прибыли штурмовики, третий микроавтобус бы резервным, на случай выхода из строя одного из транспортных средств. Все, "кавалерия" прибыла. Пришла пора начинать.

— Саша, скажи своей охране, пусть Юльку отвезут домой. Ко мне домой. Там, наверняка, родня по стенам бегает. Дед наверняка паром исходит, как и её отец.

— Дядя Яр...- начала канючить Юлька.

— Все, я сказал!

ХХХ

— Значитца так, - Ярослав инструктировал командира штурмовиков. - Работаете жестко, но без особого фанатизма. Сначала глушите мобильную связь, затем заходите. Всех, работников, охрану, посетителей, всех - согнать в зал, отобрать сотовые телефоны. Мало ли чего они там наснимали. Не дать никому из них связаться с кем либо. Изымаете записи видеокамер. обстоятельно общаетесь с директором, настойчиво расспрашиваете его на предмет того, кто тут развлекается таким образом, затаскивая девочек в машину и увозя их в неизвестном направлении, он должен быть в курсе происходящего. Кстати, по поводу неизвестного направления, настойчиво поинтересуйся у директора, куда девочек возят. Выбей из него адрес, он должен знать. Начальника охраны расспроси, он тоже может знать.. Все, иди, мы ждем.

И пятнадцать человек облаченные в черные комбинезоны, балаклавы, вооруженные автоматическим оружием и защищенные бронежилетами, пошли. Через десять минут командир штурмовиков подошёл к ним, и отчитался:

— Его зовут Георгий Коган, это он тут так развлекается. Папа и мама у него не последние люди, мама в прокуратуре района, папа в районной администрации работают, прикрывают сынка. Те трое - его дружки, про них директор ничего путного не рассказал. Не знает он, это точно, мы его хорошо расспрашивали. Записи с камер изъяли. Вот запись произошедшего на улице.

Дядя Саша и дядя Яр просмотрели запись, после чего Глаголев хмыкнул:

— Знаю я эту спасительницу. Та еще оторва. Валька Волкович. Вполне в её стиле.

— Что с адресом? - спросил Яр.

— Улица Тутовая, дом 17. Это загородом, - ответил штурмовик.

— Сейчас проверим, у Волкович в трубке маяк стоит, Котов приглядывает за ней.

Глаголев набрал номер Котова, благо генератор помех уже отключили и связь появилась. Кирилл отозвался быстро.

— Слушаю!

— Кирилл, посмотри, где сейчас находится Валентина Волкович. Жду.

Через три минуты Котов перезвонил. Глаголев молча выслушал его, дал отбой связи.

— Улица Тутовая, дом 17, - сказал Глагол.

— Выдвигаемся, - скомандовал Ярослав. - Пятерых человек оставить здесь для контроля, пусть потом снимутся по нашему сигналу и двигают на базу на резервном микроавтобусе. Нам пора пообщаться с Гариком и его друзьями.

Продолжение следует.

25239   78 25244  119   5  +10 [37] Следующая часть