Я заезжаю на своё обычное парковочное место, выключаю двигатель и глубоко вздыхаю.

Уткнувшись взглядом в стену перед бампером, я в который раз читаю висящую на ней табличку: "Гарри Бёрк, эсквайр". Это я. И в это утро, как и слишком часто в последнее время, я ловлю себя на том, что жалею, что не работаю кем-то другим.

Сегодня утро четверга, и впереди у меня ещё целых два дня, прежде чем наступят долгожданные выходные. Неделя только перевалила за половину, а я уже выжат, как пресловутый лимон.

Нет, я не чувствую физической усталости. Работа у меня лёгкая, офисная. Я измотан эмоционально. Просто разбит, и дух мой сломлен.

Я высиживаю в машине с минуту в тишине, потягивая кофе, купленный всего пять минут назад, и подвожу мысленный итог своей жизни.

"Ну, и куда привёл тебя диплом юриста? - меланхолично думаю я про себя. - Все эти годы учёбы...

Будучи когда-то молодым идеалистом с горящим сердцем, я собирался исправлять чудовищные несправедливости и защищать угнетённых. А вместо этого... то подаю документы на развод, то защищаю тех, кому вручают эти чёртовы бумаги.

Как минимум, половина моих клиентов - мошенники и изменники, и моя работа - добиться для них при разводе выгодного урегулирования. И они ещё называют то, чем я занимаюсь, "семейным правом"! Как же цинично это звучит в отношении тех, кто зарабатывает на жизнь, разрывая семьи на части".

Вот она, печальная реальность моего ремесла. Об адвокатах по уголовным делам пишут книги и снимают кино, но правда в том, что по большей части они - циничные сукины сыны, а их клиенты ещё более неприятны, чем мои.

Конечно, когда тебе самому позарез нужен один из них, ты ищешь самого лучшего, и вопрос денег при этом не имеет значения, но на деле большинство из них - лишь на ступеньку выше пресловутых "адвокатов по травмам", что взахлёб рекламируют сами себя и свои "услуги", едва не вываливаясь из телеэкранов.

На самой вершине пирамиды царствуют корпоративные юристы.

Чуть ниже находятся адвокаты по налогам и семейные юристы - те специализируются на наследственных завещаниях и трастах. Посмотреть со стороны - скука смертная, но их клиенты платят, и платят весьма хорошо и охотно.

Ну а мы, "разведёнщики", со всеми этими семейными дрязгами и выматывающей нервы делёжкой бывшей общей собственности, копошимся ещё ниже.

Кого я обманываю? Я никогда не собирался становиться рыцарем в сияющих доспехах для всех обиженных и проигравших, и мстителем-крестоносцем мне уже не стать. В юридической школе я был обычным студентом-середнячком, так что в результате оказался именно там, куда и попадают такие среднестатистические студиозусы.

Впрочем, я неплохо зарабатываю себе на жизнь, и иногда в потоке рутины попадается клиент, ради которого всё это кажется сто́ящим делом. Редко, но бывает.

*******

Я вылезаю из машины, прихватив свой кофе и портфель, и направляюсь в свой офис. Сегодня я пришёл рано, и моя секретарша должна подойти только через полчаса, так что я оставляю дверь в кабинет открытой и начинаю готовиться к своей первой встрече.

Чёрт, а кресло-то сидит прямо как влитое. Удобненько... Ну, хоть этому можно порадоваться. Откинувшись и слегка покачиваясь вправо-влево, я прихлёбываю кофе из принесённого стаканчика.

Внезапно неожиданный голос за спиной:

- Когда ты пришёл?!

Душа ныряет в пятки, а сам я едва не выпрыгиваю из кресла, лишь каким-то чудом не расплескав свой кофе. Резко развернувшись, я рычу:

- Чтоб тебя! Ты когда-нибудь прекратишь так подкрадываться?

Мари́ лишь смеётся своим серебристым смехом.

Мари - моя секретарша, одна из тех немногих женщин, которые умеют передвигаться бесшумно, ухитряются всё замечать, всё знать.

Она обладает даром сопереживания, заставляя клиентов расслабляться и чувствовать себя в безопасности, при этом поддерживает дисциплину и порядок в офисе, а вдобавок предугадывает все мои потребности.

К тому моменту, когда клиенты переступают порог моего кабинета, рыдания стихают, крики прекращаются, и мы погружаемся в спокойное и вдумчивое обсуждение.

В общем, Мари - настоящее золото. Порой я с душевным трепетом думаю: что бы я без неё делал?

- Твоя первая клиентка - Дженнифер Дэвис, - деловито докладывает она. - В девять у неё здесь назначена встреча по урегулированию. Её мужа представляет Джимми Смит. Это уже вторая попытка договориться. Вот её досье.

С этими словами она кладёт небольшую стопку папок на мой стол и направляется к двери. Обернувшись на пороге, она напоминает:

- Я поставила кофейник - на случай, если ты допьёшь свою первую порцию. И, кстати, у нас есть пончики, если ты проголодаешься.

Улыбнувшись, она исчезает, закрыв за собою дверь.

"Пончики?" - слегка рассеянно думаю я. "Мы вовсе не хотим, чтобы они дожидались дольше, чем это необходимо".

На секунду я задумываюсь об оппоненте, адвокате противоположной стороны. Я знаю Джимми Смита около пяти лет. Он жёсткий и агрессивный, но честный парень. Он не стал бы сознательно представлять ложь, и он без колебаний обрушится на любого адвоката, который ему солжёт.

Джимми - прямолинейный, честный юрист, который старается делать всё возможное для своих клиентов, не роняя при этом собственной репутации. Будь я вынужден сказать, как на духу, то признал бы - этот парень мне нравится.

Я открываю папку с досье на супругов Дэвис и начинаю просматривать имеющуюся информацию. Факты я помню, но вереница имён со временем всё чаще сливается в кашу, так что приходится освежать память.

Имена в нашей работе - это святое. Клиент нервно и неодобрительно ёрзает, когда (и если) его адвокат путанно бормочет:

"...этот свидетель, как его... Ну, тот, что выгуливал свою собаку... Или он бегал трусцой..?"

Нет. Ни в коем случае. Клиентам подобное "блуждание в двух соснах" от адвоката, которому они платят, категорически не нравится.

Я достаю свой "переговорный листок". Это такой лист с заметками, навроде краткого плана, которые я всегда составляю заранее, выписывая ключевые моменты дела. По нему легко ориентироваться на переговорах, озвучивая детали по мере необходимости.

Всё быстро всплывает в памяти, когда я пробегаю листок глазами. Да уж, этот случай - довольно-таки паршивый.

"Они поженились сразу после школы. Сколько их таких... Оба работают... У него дрянная работёнка, да и у неё - не лучше... Так... Одна машина на двоих... Ясно... Детей нет, неудивительно... Дешёвая квартирка в запущенном районе города...

Он обвинил её во флирте... Она его в ответ - в измене... Как водится, никаких доказательств ни того, ни другого.

Блядь! Да эти двое - просто парочка незрелых обиженных детей, которые устроили соревнования по плевкам друг в друга. Как же утомляет вся эта хрень!"

Я делаю глубокий вдох. У них никогда не было ни единого шанса.

- Босс..?

- Чёрт возьми! - я снова подскакиваю в своём кресле. - Пожалуйста, прекрати так делать!

Она улыбается, а в её зелёных глазах - ни капли раскаяния.

- Ты снова разговариваешь сам с собой, - замечает Мари.

Я глубоко вдыхаю, пытаясь унять колотящееся сердце.

- Ты ведь не слышала меня оттуда, не так ли?

- Нет. Я зашла сказать, что звонил Джимми Смит. Он сказал, что они немного задержатся.

- Ну да. Джимми, наверное, втолковывает мужу последние наставления, - усмехаюсь я. - Тот парень довольно вспыльчив, и в прошлый раз Джимми едва удалось сдержать его.

- Похоже, будет забавно, - Мари едва не потирает руки. - Оставлю-ка я канал громкой связи в конференц-зале включённым. Ты ведь знаешь, я тренировалась быстро набирать 9-1-1... в случае чего.

Мари хихикает, но, зная её, я не сомневаюсь - она, вероятно, действительно практиковалась в этом деле и при необходимости могла бы вызвать подмогу даже в кромешной тьме.

- Будем надеяться, что до этого не дойдёт, - отмахиваюсь я.

- Угу... А пока, может, принести тебе чего-нибудь? - подбоченивается Мари.

Она и правда - яркий луч света в моём сером, обыденном дне. Я улыбаюсь, снова беря свой стаканчик с кофе и символически салютуя им.

- Нет, я всё ещё работаю над этим. Но спасибо за предложение. Просто дай мне знать, когда появится миссис Дэвис, и проведи её сюда.

Она удаляется - как всегда, неслышно, а я вновь погружаюсь в просмотр бумаг четы Дэвис.

Ненавижу такие дела. Это не больше, чем ссора двух обидчивых детей, которые только и умеют, что обзываться и кричать друг на друга. При этом ни он, ни она ничего не хотят слушать. Они испортили себе жизнь, поженившись слишком рано, а теперь ещё и усугубляют проблему, затеяв развод без веской причины.

Будь я предельно честен, то признал бы: Дженни Дэвис - милая девчушка. Просто она слишком незрела для брака, и то же самое можно сказать о её муже. На самом деле она - как и большинство молодых девушек - просто ищет одобрения у противоположного пола, ну и ещё немного острых ощущений.

Я бы поставил сотню баксов на то, что она не изменяла, но готов поспорить на штуку, что ей нравится дразнить мужчин, а флиртовать для неё так же естественно, как и дышать. Чёрт, да она даже мне строила глазки, когда пришла нанимать адвоката в тот первый раз.

Её муж бесится от ревности, когда она кокетничает направо и налево, но, честно говоря, мне такое поведение жены тоже бы не понравилось. Разница в том, что он рано или поздно поквитается, а две ошибки отнюдь не сделают их брак крепче.

Она подаёт исходное заявление о разводе, он отвечает встречным. Оба обвиняют друг друга в супружеской неверности. Ни у него, ни у неё нет ни малейших доказательств.

Она споро обчищает общие банковские счета и сбегает к своим родителям. Он идёт вразнос, вламывает парню, который, по его мнению, крутил с ней за его спиной и в результате, естественно, оказывается за решёткой.

Она в запале царапает ключами краску на его машине, рядом с офисом - в итоге наша голубка, треща не ангельскими крыльями, тоже летит под арест. Теперь над обоими висит угроза увольнения, причём абсолютно на ровном месте.

Такие вот семейные делишки...

*******

Покуда я размышляю, что делать, раздаётся стук в дверь, и Мари объявляет, что пришла миссис Дэвис. Она приглашает девушку в мой кабинет, я предлагаю клиентке присесть к столу, и мы начинаем разговор.

- Итак, это вторая попытка урегулировать конфликт и договориться. Уверен, вы помните, чем закончилась первая, - вступаю я.

Дженнифер кивает. Кажется, она смущена моим напоминанием, хотя дело не только в этом. Я уже вижу, как внутри неё нарастает гнев, но это не просто гнев. В нём смешались горечь и боль. Держу пари, она не сможет пройти через эту встречу, лицом к лицу, без слёз.

Вопреки тому, что показывают во всяческих телешоу, женские слёзы не помогут ей выиграть дело, если только она не начнёт изливать их водопадом перед присяжными. Зато все эти рыдания и эмоциональное давление только бесят юристов-профессионалов, которые просто пытаются делать свою работу.

- Сегодня вам нужно сохранять хладнокровие, - инструктирую я молодую жену.

- Держите себя в руках. Мыслите чётко и ясно. Постарайтесь держаться отстранённо, если сможете. Вы с мужем молоды, и по правде говоря, делить вам особо нечего. Так что давайте просто уладим это, и вы сможете жить дальше своей жизнью.

- В подобных случаях существуют чёткие правила, и могу вас заверить: что бы ни случилось на встрече, всё в итоге закончится примерно так, как говорится в рекомендациях. Вопрос лишь в том, как долго вы собираетесь кричать друг на друга, прежде чем всё закончится. А вы платите мне за количество часов, так что...

Она кивает, но я сомневаюсь, что она меня действительно слышит.

Мы вместе проходимся по претензиям и искам сторон. Они оба хотят всё, в сущности, не имея почти ничего.

Вскоре Мари стучит в дверь и объявляет, что прибыли Джимми и его клиент. Я поворачиваюсь к Дженни и спрашиваю:

- Вы не виделись с мужем с прошлой встречи?

Она отрицательно качает головой и тихо говорит:

- Нет.

- Хорошо. Сохраняем спокойствие и пытаемся цивилизованно всё решить. Договорились?

Дженни кивает, и мы направляемся в конференц-зал. Мари, как всегда, уже проделала там свою безупречную организационную работу. Джимми пьёт свежий кофе, а на столе стоят четыре бутылки охлаждённой воды.

Мы занимаем свои места, и я бросаю взгляд на Джимми. Одного этого взгляда хватает, чтобы понять: лёгкого и непринуждённого обсуждения не будет. Зато будет трудно и громко.

Мы начинаем с раздела имущества. Поскольку такового, по сути, практически нет, всё проходит достаточно легко.

Каждый покидает брак с машиной, на которой он/она в него приехали. Каждый оставляет себе свои пенсионные накопления, как есть. Общие сбережения делятся пополам. Совместные кредитные карты уже погашены и аннулированы.

Он соглашается временно, на полгода, оставить её на своей медицинской страховке, давая ей за этот срок оформить свою собственную.

Он оставляет за собой квартиру, а Дженни съезжает. Фактически, она уже съехала, так что тут всё просто.

Мебель в основном представляет из себя старый хлам, который они по частям насобирали из подвалов своих родителей. Особой борьбы за рухлядь не было - эти "сокровища" делим как придётся.

Ну хоть что-то обязательно должно было стать пресловутым яблоком раздора. Всегда же есть что-нибудь особо ценное! Книги? Нет. Может, музыка? Тоже нет.

У семейства Дэвис это был кот. Бинго! И теперь у нас важнейший вопрос: кто же получит опеку над котярой?

Первым заводит шарманку муж:

- Я заплатил за Бутса, и хочу оставить его себе!

- Ты подарил мне Бутса на Рождество! - тут же взвивается Дженни. - Это подарок. Нельзя забирать подарки!!

И понеслось.

Целых полчаса они кричат и ругаются из-за бедной животинки, пока до меня наконец не доходит: кот - это символ детей, которых у них так и не случилось.

Вот дерьмо! Где же ты, царь Соломон, когда ты так нужен?!

По прошествии получаса, видя, что консенсуса между несколько охрипшими сторонами так и не предвидится, я предлагаю отложить кошачий вопрос и вернуться к нему позже. Это, кажется, немного успокаивает обоих клиентов, и в кабинете наконец-то воцаряется тишина.

Следующим мы разбираем список свадебных подарков и покупок для дома - и он, и она неохотно торгуются, сквозь зубы утрясая детали раздела.

И вот, наконец, мы подходим к той важнейшей вещи, что всегда, вечно и непременно вызывает проблемы и ожесточённые споры. Это кольца. Он хочет назад кольца, которые подарил ей, а она отказывается с ними расставаться.

Страсти быстро накаляются, взлетая чуть ли не до шекспировских высот. Через стол летят взаимные гневные обвинения.

Он орёт. Она вопит. В ярости он срывает обручальное кольцо с пальца и швыряет его на стол. Она тут же хватает его и запускает в него обратно.

Я выразительно смотрю на Джимми, и у меня в голове ворочается лишь одна усталая мысль:

"Сколько раз мы уже через это проходили?"

Битва за обручальные кольца перерастает в повторный обмен обвинениями в неверности, а мы с Джимми... что ж, мы просто сдаёмся и перестаём пытаться навести порядок в этом театре абсурда.

Откидываемся на спинки кресел, ждём и надеемся, что рано или поздно они перегорят и выдохнутся, но... не тут-то было. Бьющая через край юношеская энергия порой может быть настоящим проклятьем!

А затем - вдруг! - происходит то, чего я никогда не ожидал увидеть. Джимми вскакивает с места и решительно протягивает руки к обоим клиентам.

- Хватит!! Я больше не могу выносить вас двоих! Ты говоришь - она изменяла. Она говорит, что изменял ты. У вас обоих нет никаких доказательств, так что вот вам моё предложение.

Джимми энергично тычет пальцем в своего клиента и рявкает:

- Тебя пристегнут к детектору лжи, и ты ответишь на вопросы!

- Какого чёрта?! Ты соображаешь, что творишь? Ты работаешь на меня!! - жестикулируя, возмущённо орёт тот в ответ.

Джимми поворачивается ко мне:

- Гарри, как насчёт того, чтобы составить договор? Результаты, полученные на полиграфе, не могут быть использованы при разводе. Что бы они ни показали, ни одна сторона не сможет ими воспользоваться. Как тебе это?

Я уж было думаю, что Джимми внезапно спятил, как вдруг понимаю его замысел.

- По рукам! - громко провозглашаю я.

Затем поворачиваюсь к своей ошарашенной поворотом клиентке и, по примеру Джимми, тыча в неё пальцем, строго говорю:

- И вы сделаете то же, что и ваш муж. То есть, пройдёте тот же самый тест.

- Но я-то не изменяла! Это он - мошенник! - восклицает она, и её глаза горят праведным гневом.

- Это вы так говорите. Но он, - я киваю на мужа, - он устал смотреть, как вы кокетничаете с каждым встречным и поперечным мужчиной, так что вы должны пройти тот же тест. Сдадите ли вы его успешно или провалитесь - в любом случае, ваш муж узнает правду.

Дженнифер выглядит испуганной.

- А-а... а результаты... они надёжные? На них можно положиться?

На мгновение я смягчаюсь.

- В суде их не примут, но они достаточно надёжны, если только испытуемый - не психопат.

Какое-то время она напряжённо думает, а потом смотрит на своего мужа.

- Хорошо, я согласна.

Джимми пристально смотрит на своего клиента.

- А ты?

Тот молчит, уставившись в стол, пауза затягивается... и я начинаю думать, что, может, он и правда изменял своей жене.

- Либо ты проходишь тест, либо ищешь себе другого адвоката, - голос Джимми звучит непривычно жёстко. - Меня уже тошнит от этих мелких склок, и сейчас мы положим этому конец. Одно из двух - проходишь тест, или иди и ищи нового адвоката.

Наконец, он кивает.

Мы с Джимми наскоро составляем соглашение, в котором чёрным по белому говорится: результаты теста не могут быть использованы при разводе, и наши клиенты подписывают бумагу. Сомневаюсь, что это прокатит в каком-либо суде, но мы надеемся, что этого и не потребуется.

Чёрт, да у них даже нет нормального горшка, в который можно поссать, не говоря уж о каких-то реальных финансах, которые можно разделить! Так что даже если полиграф докажет, что кто-то из них и правда ходил налево, в конечном счёте это ровно ничего не изменит.

Закончив с формальностями, мы сообщаем парочке, нарочито не желающей смотреть друг на друга, что свяжемся с каждым из них относительно даты и времени теста. Уфф, на этом всё. Джимми вместе со своим клиентом покидают конференц-зал, а я могу облегчённо выдохнуть.

Хотел бы я быть незаметно подслушивающей мухой на стене, когда они доберутся до его офиса... но у меня и тут хватает своих проблем.

Дженнифер смотрит на меня со слезами на глазах:

- Вы... вы что, хотите бросить меня под автобус? - упавшим голосом спрашивает она.

Что ж, теперь самое время проявить немного сочувствия. Я тихо говорю ей:

- Вы же всё время твердите, что не изменяли своему браку. Так вы говорили мне правду или нет?

- Да! Я сказала вам правду!

- Тогда вам не о чем беспокоиться. Послушайте, у вас обоих нет ни малейших доказательств измены другого. Будет развод или нет - зависит от вас двоих, но разве вы не хотите быть уверенной в этом вопросе? Если он изменял - разводитесь и живите дальше. А если нет? Разве вам не хочется точно знать?

Слёзопроводные краны открываются, и Дженни то и дело кивает, слушая мои доводы.

- А что, если... - она хлюпает покрасневшим носиком, - если он не изменял? Он же до сих пор думает, что это сделала я...

- В таком случае, тест покажет, что и на вас нет вины. Вопрос, который вам стоит задать самой себе, звучит так:

"Что мне делать, если ни один из нас не изменял?"

Хорошенько подумайте об этом. Будете ли вы по-прежнему настаивать на разводе? Или сядете, как взрослые люди, и открыто всё обсудите?

После этих моих слов плотину прорывает, открываются шлюзы, а заодно на Дженнифер нападает приступ икоты. Как бы сильно мне ни хотелось придушить их обоих, в сущности это были хорошие ребята, просто не справившиеся со сложной ситуацией.

Мари - как она это виртуозно умеет - возникает будто ниоткуда, но, как всегда, вовремя, со свежей коробкой салфеток в руках. Она садится рядом с Дженнифер, жестом подав мне знак убираться восвояси.

Полагаю, для меня это очевидный сигнал вернуться к работе, так что я возвращаюсь в свой кабинет и начинаю готовить документы на пятницу.

*******

Немного погодя Мари входит ко мне, неся чашку свежесваренного кофе и бутылку охлаждённой воды. Заодно шлёпает новую стопку папок на стол и забирает часть готовых, при этом не замолкая ни на секунду:

- Твой клиент на 12:30 - Роберт Митчелл. Будет здесь примерно через полчаса. Это первая встреча с ним, в расписании я отвела на неё сорок пять минут, - докладывает она.

- Его досье сверху. Я позвоню, когда он появится. И не забудь перекусить до его прихода, а то знаю я, каким ты становишься, когда у тебя падает сахар в крови!

С этими словами, произнесёнными назидательным "мамочкиным" тоном, и своей неизменной улыбкой, она закрывает дверь моего кабинета и вновь исчезает.

Разве я не говорил, что она отлично ладит с клиентами? Ну, со мной она тоже всегда на высоте, каждый раз играя на нужных струнах. Вот и сейчас одним своим появлением Мари выдёргивает меня из меланхолии, оставляя с широкой улыбкой. Как ей это удаётся?

Выудив свой "обеденный" сэндвич из портфеля, я начинаю листать досье Митчелла. Как обычно, мысленно проговариваю про себя основные моменты дела:

"Митчелл... Роберт Митчелл. Позвонил мне во вторник и попросил о встрече. Я отправил ему несколько предварительных формуляров для заполнения.

Тэ-экс... Женат десять лет, двое маленьких детей. Финансы... в общем, выглядят типично. Дом в ипотеке. Ездят на машинах пяти и семи лет выпуска.

Оба работают в том большом бизнес-центре, что на другом конце города. Он - компьютерщик, она - "личный ассистент". Ну да, ну да... Если бы мне капало по десять центов за каждую личную помощницу, которая стала слишком "личной" со своим боссом... 😏

Так, теперь финансы... Ну, денег на счетах достаточно, чтобы не слишком болезненно превратиться из женатика в холостяка... но, без сомнения, этот Роберт - трудяга. Пока ничего необычного.

И что у нас по итогу? Он хочет подать на развод, обвиняет жену в измене и утверждает, что у него есть тому доказательства. Хм-мм... Ладно, вот это уже интересно".

Я всегда стараюсь отговаривать клиентов от подачи заявлений на таких основаниях.

У большинства людей нет достаточных средств, чтобы завершить дело с успехом для себя, а не наоборот, остаться в жирном минусе. Говоря проще, не оказаться после развода в глубокой жопе. К тому же, когда есть дети - основания, даже кристально ясные, мало что решают.

Она получит права опеки. Он будет платить алименты на детей и станет "воскресным папой". Она получит дом, а он будет продолжать за него платить. Именно так работает современная СИСТЕМА.

Я закрываю клиентский файл, придавливая папку ладонью, и у меня одна мысль:

"Боб, тебе крышка!"

Потом делаю живительный глоток кофе и задумчиво смотрю на новую стопку дел, размышляя о том, что же такого Боб собирается мне рассказать...

К его приходу я собран и готов. Мари провожает его в кабинет, и после обычного приветственного рукопожатия я предлагаю ему занять стул у своего стола.

Боб выглядит спокойным, сосредоточенным и явно подготовленным. Я рад такому настрою, поскольку мы можем пропустить этап "разжёвывания" юридических нюансов и перейти непосредственно к делу.

- Давайте начнём с рутинных вещей, - начинаю я. - Вы заполнили предварительное заявление о своём финансовом положении. Цифры приблизительные, и мне понадобятся официальные выписки, которые мы сможем использовать, если обратимся в суд.

- Я хочу, чтобы они были датированы сегодняшним числом, а не более поздним временем - так я смогу аргументировать то, что все расчёты ведутся на момент подачи документов. Это ясно?

Он кивает.

- Вы с женой оба работаете - это плюс, - отмечаю я. - Возможно, удастся избежать алиментов на жену или хотя бы уменьшить их.

Боб снова кивает. Пока что, кажется, я не сказал ему ничего такого, чего бы он не ожидал услышать.

- Теперь самое трудное. В этом браке у вас двое общих детей. Не поймите меня превратно, но я просто обязан спросить. Дети... они оба ваши с женой? Никаких сюрпризов с отцовством?

И опять он кивает, но я успеваю заметить промелькнувшую вспышку гнева на его лице.

- Вижу, вы хотите получить права опеки. Сразу должен сказать - шансы на это мизерные. Опека почти всегда достаётся матери. Она должна быть законченной наркоманкой и проституткой, чтобы не получить её, да и то некоторые судьи дадут ей время и шанс завязать. Опека изначально не в пользу отца, каким бы примерным человеком и мужем он ни был.

- Я знаю, - ровно отвечает Боб. - Наверное, дело не выгорит... но, по крайней мере, я хочу совместную опеку и равное время со своими детьми.

- Это мы можем получить, - на сей раз киваю я. - Или близко к этому.

Выдержав некоторую паузу и позволяя сказанному осесть в голове Боба, я продолжаю:

- Итак, вы требуете развод по причине супружеской измены. Должен предупредить: если у вас нет веских улик, судья отклонит это основание. Видите ли, судьям не нравится, когда один супруг кидает другому обвинения в неверности, не имея при этом твёрдых и неоспоримых доказательств.

Боб пристально смотрит на меня, после чего подаётся вперёд и кладёт на стол передо мной флешку.

- Там всё, - негромко произносит он. - У меня есть аудио, видео, фото и заверенный отчёт профессионального следователя.

Я пристально смотрю на этот маленький, но весьма ценный для нас обоих девайс, стараясь не расплыться в улыбке.

Не счесть, сколько раз я представлял кого-то в суде, при том определённо зная, что другая сторона изменяла, но не имея возможности этого доказать! На сей раз это будет наша победа, воздаяние за все те случаи, когда честного супруга кидали в жернова бездушной системы, которая, в конце концов, перемалывала и выплёвывала его.

Я беру флешку, разворачиваюсь в своём кресле и вставляю её в компьютер, стоящий позади меня.

Там действительно было всё, что нужно. Как они приходили и уходили, флиртовали за ужином и танцевали поздними вечерами... а ещё у него были видеозаписи из их комнаты в каком-то отеле. Качество видео было не такое, как в настоящем порно, но лица, обнажённые тела любовников и всё происходящее были видны вполне разборчиво.

Я быстро просматриваю несколько файлов, проверяя их содержание, но не задерживаясь на деталях. Опыт подсказывает мне: прямо сейчас Боб, возможно, и ненавидит её, но ему вряд ли понравится, если какой-то незнакомец будет пускать слюни, пялясь на постельные утехи его голой жены.

Затем я открываю отчёт частного детектива и быстро знакомлюсь с его содержанием.

- Очень хорошая работа, - одобрительно комментирую я, пробегая страницы глазами. - Где вы откопали этого парня?

Впервые за эту встречу на лице Боба мелькает улыбка.

- Можно сказать, просто повезло. Жена укатила на неделю на какую-то липовую "деловую конференцию", а у меня в том городе приятель, - мы знакомы ещё со времён колледжа, - который работает частным детективом. Он сделал это для меня... и я всё ещё жду от него счёт.

Теперь улыбаюсь уже я:

- Всем бы нам таких друзей.

Подумав пару мгновений, я добавляю:

- Только учтите - многое из этого нельзя использовать в суде. То, что происходило между ними на публике - это одно дело, но снимки из номера отеля - это, по сути, вторжение в личную жизнь. Впрочем, на предстоящих переговорах эти улики могут здорово подкосить их позиции.

Слушая меня, он кивает. Мой клиент понимает: дело не совсем верняк, но, тем не менее, шансы есть, и мне нравятся имеющиеся у нас козыри.

Я откидываюсь на спинку своего самого удобного в мире кресла и впервые за всю неделю искренне радуюсь, что занимаюсь именно этой работой.

- Прежде чем мы продолжим, давайте проясним одну ключевую вещь, - со всей серьёзностью говорю я. - Вы вообще готовы к примирению с женой, если нам удастся положить этому конец?

Боб сжимает губы и качает головой. По нему видно - прощения в нём нет и в помине.

- Это не одноразовая ошибка по пьяни. Всё делалось осознанно, подло и расчётливо, - по прежнему тихо, но твёрдо говорит он. - Это продолжается уже несколько месяцев, и всё это время она лгала мне в глаза.

- Но что ещё хуже - мы оба работаем в одной компании. Люди из нашего окружения уже всё понимают. Все знают, что она изменяла мне со своим боссом, и её коллеги смотрят на меня с такой жалостью...

Боб скрипнул зубами, а его лицо потемнело.

- Они думают, я не замечаю этих взглядов... но, так или иначе, это означает, что мой авторитет там - ниже плинтуса. Так что... подводя итог: я хочу расторгнуть этот брак и начать всё с чистого листа в другой компании.

Я слушаю его и киваю, а в голове у меня жизнерадостно позвякивает:

"Дзынь-дзынь! Касса!"

Наконец-то дело, в котором я могу развернуться по-настоящему!

Я наклоняюсь к Бобу и в манере, не оставляющей места для сомнений, подытоживаю:

- Хорошо. Итак, мы подаём на развод на основании супружеской измены. Заявляем о разделе имущества и банковских счетов в соотношении 70/30 в вашу пользу, и в пределе соглашаемся на 60/40.

Боб не возражает в этом вопросе, и я продолжаю.

- Я не могу обещать, что вы получите опеку над детьми. Ни один адвокат не может дать такой гарантии, но я буду драться за это.

- Всё, что вы потеряете на доме и алиментах на детей, мы с лихвой отобьём в судебном иске против компании. Ведь они не только разрушили ваш брак, но и нанесли серьёзный и неприемлемый ущерб вашей профессиональной карьере. Они заплатят за это, и заплатят дорого.

Боб слабо улыбается и кивает. Я знаю: для него деньги - лишь символ того возмездия, которого он жаждал.

- Мне нужны имена её коллег, которые точно знают про то, что она изменяет. А также тех людей, кто самостоятельно догадался о происходящем. Если вы сами рассказывали им об этом - это плохо и не поможет вашему делу.

- Я не говорил ни одной живой душе, - качает головой Боб. - Только в понедельник утром я получил доказательства, во вторник позвонил вам, а всю остальную неделю отсиживался в своём офисе.

- Точно никому не говорили? - нажимаю я.

- Я... в общем, я рассказал одному другу... - смутившись, признаётся он, - но только ему, и в нём я уверен. Он сам прошёл через подобное пару лет назад, и дал мне кучу дельных советов.

- Ладно. Так и держите язык за зубами, - рекомендую я ему. - Тяжело будет доказывать, что компания испортила вам карьеру, если вы сами ходите и разносите сплетни про жену и её шефа.

- И ещё кое-что, Боб. Я не успокоюсь, пока её босса не вышвырнут с работы, а ей самой не станет стыдно показываться в офисе. Эта контора ещё будет умолять вас остаться.

Вот теперь улыбка Боба определённо стала шире. Этот человек нуждался в признании перенесённой им боли больше, чем в мести, и я собирался добиться для него в равной степени и того, и другого.

- Вы всё ещё живёте в вашем доме? - продолжаю я.

Он кивает.

- Она тоже?

- Да, - его голос снова тих и печален.

- Она знает, что вы в курсе её связи?

Он лишь качает головой.

- Оказалось, что я - настоящий мастер прикидываться дурачком. У меня получается это гораздо лучше, чем я думал.

Я не могу удержаться от улыбки. Этот парень определённо начинает мне нравиться.

- Это ненадолго, - пряча улыбку и вновь становясь серьёзным, предупреждаю я.

- Сейчас вы стоите перед выбором, который необходимо сделать. Вы можете раскрыть карты, пойти на конфронтацию и покинуть супружескую постель. Или просто смотать удочки и скрыться на несколько дней. Но, в любом случае, вам нужно долгосрочное решение.

- Думаю, первый вариант, - помедлив, отвечает он. - У нас есть комната для гостей. Сейчас это мой домашний кабинет, но кровать там тоже имеется. Могу переехать туда.

- Хорошо. А как, по-вашему, она отреагирует?

На лице Боба отражается непонимание.

- Я имею в виду, будет ли она рыдать и умолять? Или разозлится и будет угрожать? И, самое главное - возможно ли, что жена попытается подставить вас?

- Подставить..? - растерявшись, ошарашенно переспрашивает он.

- Был у меня как-то клиент, чья жена сама наставила себе синяков - на лице и на теле, а потом заявила, что это муж избил её. Если бы соседи не слышали, как она ему угрожала, его бы арестовали и посадили.

Теперь Боб выглядит довольно обеспокоенным, и это не слишком мне нравится. Даже совсем не нравится.

- Боб, есть ли кто-нибудь, к кому вы могли бы переехать? Ваша неуверенность заставляет меня желать, чтобы вы поскорее покинули дом.

- Наверное, могу вернуться к родителям. Жалкое зрелище, не так ли? - печально хмыкает он. - Взрослый мужик, женатый, с детьми - и возращается обратно, под крыло к маме и папе...

- Это лучше, чем куковать в КПЗ, - справедливо замечаю я.

Он кивает и спрашивает:

- Когда мне нужно будет переехать?

- Зависит от того, как долго вам удастся притворяться, что ничего не знаете. Сколько ещё сможете продолжать терпеть "эти" взгляды на работе и никак не реагировать?

Боб помотал головой.

- Честно, меня это уже так достало... моё терпение на исходе.

- Тогда я хочу, чтобы вы съехали прямо сегодня. Позвоните своему начальнику и скажите, что заболели. Потом отправляйтесь домой и соберите вещи - сколько сможете. Возьмите только самое необходимое и то, что принадлежит лично вам.

- Другими словами, берите одежду, компьютерные гаджеты и все свои важные документы - такие, как свидетельство о рождении, паспорт, банковские выписки и страховые полисы, а также любые необходимые вам файлы и бумаги, связанные с работой.

- После, вечером, вы можете вернуться в дом, когда жена приедет с работы. Поиграете с детьми, уложите их спать, а затем уже спокойно поговорите с женой. Скажи́те ей, что знаете всё, и что подаёте на развод. И что бы она ни говорила, просто встаёте и выходите из дома.

- Вы слышите? - настойчиво повторяю я. - Это важный момент. Никаких криков, никаких угроз, и, Боже упаси, не вздумайте поднимать на неё руку. Скажите мне, что всё понимаете.

- Я понимаю, - будто на автомате, произносит Боб.

Его глухой, надтреснутый голос звучит сейчас как голос надломленного человека. Осознание быстро приближающейся необратимости давит тяжёлым грузом, и всё это становится для него очень реальным.

Я выдвигаю верхний ящик своего стола и достаю визитку.

- Вот, возьмите, - протягиваю я ему карточку. - Я хочу, чтобы вы позвонили ей и записались на приём. Соберите свои вещи и сегодня же съезжайте из дома, а завтра позвоните ей и договоритесь о встрече.

- Психотерапевт? - буравит он угрюмым взглядом кусочек картона, потом поднимает взгляд на меня. - Думаете, мне нужна помощь?

- Боб, ваша жизнь перевернулась с ног на голову. Вас предал самый близкий человек, которому вы доверяли, как самому себе, и теперь вы выходите на тропу войны. Поверьте мне, помощь вам понадобится.

Я вкладываю в свои слова всю силу убеждения, на какую только способен. Откинувшись на стуле, Боб глубоко вздыхает, а затем кивает.

- Ладно, - не слишком охотно соглашается он.

- Она вам понравится, - подбадриваю я его. - Она ненавидит изменщиков.

И тут меня запоздало осеняет. Чёрт, я кое-что упустил.

- Боб, я должен кое-что спросить, но мне нужно, чтобы вы держали себя в руках. Договорились?

- Э-мм... да.

- Вы когда-нибудь изменяли своей жене?

Он качает головой.

- Нет. Никогда.

- Хорошо. Я обязан был спросить. Теперь - я хочу, чтобы вы собрали свежие выписки по своим финансам и все необходимые документы, о которых мы здесь говорили. Справитесь с этим?

- Да. У нас дома довольно чёткая система хранения.

- Очень хорошо. А теперь слушайте внимательно, это самое важное, - строго предупреждаю я его.

- Держитесь подальше от её босса. И, кстати, от своего начальника тоже, если сможете. Я скоро подам документы. Если на работе станет совсем уж невмоготу - скажите всем, что заболели, и уходите оттуда.

Боб понимающе кивает, а я продолжаю инструктировать его.

- Ваша жена, скорее всего, сообщит обо всём своему боссу, и кто-нибудь может прийти к вам с вопросами. Говорите правду, но не больше необходимого. Если ваш начальник навестит вас, можете также сказать ему правду. Документы, которые мы подадим в компанию, обяжут их оградить вас от созданной там неблагоприятной среды.

- И ещё одно - не делайте глупостей. Ни в коем случае не лезьте к её боссу. Если он переходит дорогу перед вашей машиной - остановитесь, поставьте машину на ручник и подождите, пока он не достигнет тротуара. Если он по какой-либо причине вдруг появится в вашем кабинете - позовите друга, которому доверяете.

- Можете даже позвать всех своих друзей. Вам нужны свидетели всего, что он скажет или, возможно, сделает, а вам необходимо просто сидеть, слушать, не ввязываться в перепалку и не давать себя спровоцировать на агрессию. Вы меня понимаете?

Боб кивает.

- Скажите это вслух. Вы всё поняли?

- Да, я понял, - произносит он.

- Хорошо. У вас есть какие-нибудь вопросы?

- Нет.

- Отлично! Вы справитесь, Боб. В этом деле вы будете держать все нити в своих руках, но главное - не давать им ни малейших поводов, которые они могут попытаться использовать против вас. Это станет проверкой вашей выдержки и самообладания. Я рассчитываю, что вы проявите себя с наилучшей стороны. Договорились?

- Да, - соглашается он. - Буду действовать по плану.

Мы обговариваем ещё пару деталей, после чего я провожаю Боба до двери.

- Боб, сначала будет хуже, прежде чем станет лучше, но вы выберетесь. Только не теряйте головы и не делайте глупостей, и я уверен - вы останетесь в жизни своих детей. Я обещаю вам это. Хорошо?

В ответ я получаю от него слабую улыбку и кивок. Пожалуй, это лучшее, на что я могу надеяться в данных обстоятельствах.

- Ну, вот и замечательно. Сейчас Мари принесёт вам кое-какие бумаги на подпись, и вам останется выписать чек на приличную сумму, но я обещаю, что отработаю каждый цент.

Вот теперь, наконец, я вижу-таки улыбку, на которую рассчитывал.

Когда он выходит из моего кабинета, я кричу ему вслед:

- Кстати, Боб! Знаете, почему змеи не кусают адвокатов?

Он оглядывается за порогом, с озадаченным выражением на лице. Мари же в приёмной, в свою очередь, картинно закатывает глаза.

- Из профессиональной солидарности, - выдаю я, ухмыляясь.

Я слышу смех клиента, чьё настроение при встрече было ниже плинтуса - вот это то, ради чего я и работаю.

- Берегите себя и сделайте домашнее задание, которое мы обсуждали, как следует. Я буду на связи, - говорю я на прощание.

Он благодарит меня и уходит, а я возвращаюсь к своему столу, чтобы более детально изучить собранные детективом улики.

Вы можете подумать, что юристы вроде меня испытывают какое-то тайное извращённое удовольствие при просмотре подобных видео, но правда в том, что всё, что во мне поднималось - это только отвращение. Ничего больше.

Снимки были наглядными доказательствами измены, но ещё больший интерес представляли записанные на плёнку разговоры любовников. Сомнений не оставалось: Боб, в любом случае, был обречён на развод; вопрос заключался лишь в том, кто первым подаст заявление.

Детектив Боба реально молодец, сработал на совесть, а босс его супруги-изменщицы, конечно же, и сам был женат. Классическая ситуация. Ладно, не в первый раз. Так или иначе, но Боб получит своё возмездие.

Остаток недели прошёл спокойно, без происшествий. На пятничное утро у меня была назначена явка в суд, а остальное время я посвятил встречам с клиентами и работе с документами.

*******

Неделю спустя, во второй половине дня, у меня снова была назначена встреча по делу четы Дэвис. На этот раз всё должно быть по-другому. Выгребут ли они на стремнине или пойдут топорами ко дну, пан или пропал... в любом случае, эти двое сегодня придут к какому-то решению.

Они приходят отдельно друг от друга, и мы даём им помучиться несколько тягостных минут в одной приёмной. Когда мы решаем, что с них достаточно страданий, Мари провожает их в конференц-зал.

Ожидая их, мы с Джимми уже сидим, но, в отличие от двух предыдущих встреч, теперь мы с ним сидим по одну сторону стола. Жестом мы приглашаем остановившихся на полпути мистера и миссис Дэвис занять места напротив.

- Что происходит..? - звучит растерянный вопрос с той стороны.

Они оба выглядят сбитыми с толку и, очевидно, выведенными из равновесия. Очень хорошо. Именно этого мы и добивались.

- Присаживайтесь, оба. Результаты тестов готовы.

Они явно нервничают, и я их понимаю. Некоторые думают, что только виновные боятся правды, но и у невиновных есть веские причины бояться того, во что предпочитают верить другие.

Джимми начинает первым:

- Итак, у нас есть итоги проверки на полиграфе. Вы хотите знать результаты?

Эти двое напротив нас просто сидят, выпрямившись, напряжённые, как струны, и ничего не отвечают, в ожидании оглашения приговора.

Теперь моя очередь.

- Согласно результатам, вы оба говорите правду, утверждая, что никогда не изменяли. Что вы теперь чувствуете?

Ошеломлённая пауза висит не больше пары секунд. Дженни не выдерживает, съёживается и разражается безудержными рыданиями, пока её столь же молодой супруг пытается мужественно держать себя в руках, хотя ему это едва удаётся.

Мы наблюдаем за ними и ждём... и вот оно, долгожданное, наконец, происходит.

Муж Дженни тянется к своей жене и кладёт руку ей на вздрагивающее плечо. Наклонившись, он что-то шепчет ей на ухо так тихо, что мы не в состоянии расслышать. Дженни часто кивает, а затем поворачивается и прячет мокрое лицо на плече у мужа, обнимая его в ответ.

Мы с Джимми просто даём им разделить этот эмоциональный момент, не прерывая их воссоединение.

В конце концов, рыдания мало-помалу утихают, они приходят в себя, выпрямляются, сидя уже почти бок о бок, и вопросительно смотрят на нас в ожидании продолжения. Я не могу не заметить, что их лица словно светятся изнутри, и теперь они держат друг друга за руки.

Инициатива всё ещё у меня, и я вновь подаю голос:

- Итак, вопрос в том, что делать и куда нам двигаться дальше? Продолжаем ли мы с разводом, - теперь, когда вы оба знаете правду, - или вы садитесь лицом друг к другу и начинаете разговаривать?

Я вижу, что они оба хотели бы ответить, но в то же время каждый боится начать первым.

Значит, настаёт очередь Джимми.

- Брэд, твоя жена тебе не изменяла. Это для тебя что-то значит?

Едва слышно тот отвечает:

- Да.

- Если она готова пойти тебе навстречу, готов ли ты отложить развод и серьёзно поговорить?

- Да!

На сей раз Брэд отвечает громче и увереннее, и в его голосе звучит явный энтузиазм.

И снова слово переходит ко мне.

- Дженни, вы - прирождённая кокетка, но если у вашего брака есть шанс на выживание, этому нужно положить конец. Флирт - это косвенная ложь каждому мужчине, который думает, что вы можете быть доступны, когда на самом деле это не так. Это унижение для вашего мужа и моральное падение для вас.

- Брэд вам не изменял. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что флирт - это тоже форма измены. Вы заводите других мужчин просто для того, чтобы доказать, что можете. Любящая жена так не поступает.

- Пришло время либо повзрослеть, либо отпустить Брэда - это позволит ему двигаться дальше и найти себе женщину, которая сможет вести себя, как подобает жене. Возможно, у вас ещё есть этот выбор, но если вы будете продолжать вести себя в прежнем духе, то совсем скоро его не будет.

Дженни снова плачет, спрятав лицо в ладонях, но кивает в знак согласия.

Эстафету подхватывает Джимми:

- Я договорился, чтобы вы двое сходили к семейному психологу.

Брэд начинает было возражать, но...

- Нет, у вас нет выбора, - прерывает его Джимми. - Мы сделали этот выбор за вас.

- Вам нужен не жалеющий вас друг или подруга; вам нужен тот, кто заставит вас обоих трезво взглянуть на своё поведение. Эта женщина - профессионал в своём деле. Если вы готовы с ней работать, она может вам помочь. Вопрос в том, готовы ли вы?

Переглянувшись, они оба соглашаются. Теперь очередь говорить вновь переходит ко мне.

- Хорошо, тогда вот её визитка. Первая встреча - в понедельник, в 10 утра. Дженни, не могу сказать, стоит ли вам переезжать домой уже сегодня, но если вы это сделаете, я прямо  сейчас предупреждаю вас обоих о двух правилах.

- Во-первых: никаких вечеринок, танцев и, уж тем более, абсолютно никакого флирта. Вы двое пока ещё не готовы впускать других людей в ваши, я подчёркиваю, хрупкие взаимоотношения.

- Во-вторых: никаких ссор. Вообще, не говорите ни о чём серьёзном. Навестите свои семьи, если они поддерживают вас. Просто посидите вместе и посмотрите телевизор. Короче говоря, не старайтесь двигаться слишком быстро и делать что-то, к чему вы ещё не готовы.

- Вам двоим нужно научиться разговаривать, спокойно обсуждать возникающие вопросы, не обвиняя друг друга, так что не пытайтесь сразу же, сегодня вечером, решить все свои проблемы. Просто любите и заботьтесь друг о друге. Справитесь с этим?

Наконец-то мы получаем улыбки! 😊

Мы даём им подписать соглашение о приостановке подачи заявлений о разводе, и это, похоже, делает парочку ещё счастливее. Вскоре эти двое уходят, не отпуская друг друга и ведя себя скорее как отчаянно влюблённые подростки - чего между ними не было уже долгое время.

Я предлагаю Джимми выпить со мной по стаканчику виски со льдом, и он соглашается. Более того, похоже, ему не терпится поскорее опрокинуть порцию скотча.

Когда мы поднимаем наши бокалы в приветственном тосте, он говорит:

- Гарри, ты когда-нибудь думал, что мы будем заниматься подобными делами?

Я лишь искренне смеюсь.

- На юрфаке нас к такому точно не готовили!

Мы проводим несколько приятных минут, расслабляясь и наслаждаясь моментом. Что ж, пожалуй... бывают времена, когда эта работа всё же приносит свои благодатные плоды.

Следующий час я провожу, пытаясь работать и размышляя о том, чего мы с Джимми достигли. Если бы всё полетело в тартарары, не уверен, что мы вышли бы отсюда с незапятнанными лицензиями.

И всё же, по-настоящему хорошие дни в нашей профессии так редки, что я чувствую: этот наш успех надо непременно отпраздновать.

Вот о чём я думаю, когда в моём кабинете вновь появляется Мари.

- Клиентов больше нет, Гарри. Сегодня это была последняя встреча, - сообщает моя помощница. - Я зарегистрировала это дурацкое соглашение Дэвисов, и дай Бог, чтобы оно никогда официально не всплыло.

Мари замолкает на мгновение, уставившись в пространство.

- Они и правда выглядели счастливыми, когда уходили, - задумчиво и словно про себя, вполголоса произносит она, и лёгкая улыбка слегка трогает уголки её губ.

Затем она смотрит на меня, и её улыбка ставится широкой и одобрительной:

- Ты хорошо поработал сегодня, Гарри. Очень хорошо, просто молодец.

И это тоже приятно слышать. Настолько приятно, что совершенно неожиданно для себя я ляпаю что-то, не подумав:

- Мари, хочешь сходить куда-нибудь и перекусить после работы?

- Что ты имеешь в виду? - один глаз у неё прищуривается, а над другим вопросительно изгибается тонкая бровь.

Мари кажется искренне озадаченной, или, быть может, я просто застал её врасплох.

- Вообще-то я подумал о столиках и стульях... а ещё, возможно, о белой скатерти и меню, где не все блюда пожарены во фритюре, - достаточно прозрачно намекаю я.

Она на мгновение задумывается.

- Я давненько хотела оказаться в "Мэлоунз", да всё как-то не было случая...

- В том стейк-хаусе? - уточняю я.

Признаюсь, я слышал о нём восторженные отзывы. И хотя в своих гастрономических вкусах я человек простой и по большей мере поклонник пива и пиццы, но на сей раз не прочь попробовать что-то новое.

- А разве есть ещё один "Мэлоунз"? - она фыркает и пожимает плечами, а её тон предельно ироничен.

Не могу в это поверить. Эта дерзкая лиса что, играет со мной? Только посмотрите, какое преображение - и всего лишь за пару секунд!

- Да я вообще не в курсе. Так что скажешь?

Без малейшей задержки она выстреливает в ответ:

- Вот, значит, как ты приглашаешь девушку на свидание?! Сдаётся мне, ты нечасто ходишь на свидания, да, Гарри?

Да чтоб тебе! Я тут исполняю реверансы, приглашаю её, а она, видите ли, гнёт передо мной пальцы! (Хотя пальчики у Мари красивые и ухоженные, надо отдать ей должное...)

Я смотрю на неё и собрав всю серьёзность, на какую только способен, полуторжественно декламирую:

- Мари, не соблаговолишь ли поужинать со мной сегодня вечером в "Мэлоунз"? И ежели ты только окажешь милость и изъявишь своё желание, мы могли бы после ужина пойти потанцевать.

Я даже привстаю со своего любимого удобного кресла и изображаю перед ней великосветский поклон. Ну, как я себе его представляю. Вот теперь она широко улыбается и делает ответный книксен.

- С удовольствием! Однако сначала мне нужно забежать домой и переодеться. Можешь заехать за мной в семь?

- Прекрасно, - улыбаюсь и я. - Значит, в семь. Тогда до встречи.

Сразу же после этого она исчезает. А я... я откидываюсь на спинку стула и задумываюсь:

"Боже... ну и что я сейчас натворил? Если я не буду осторожен, сегодняшний вечер может стоить мне лучшей секретарши, которая у меня когда-либо была!"

Чёрт! Мари там, наверное, уже вовсю наводит красоту - значит, и мне пора шевелить поршнями, да побыстрее.

Я проверяю свой календарь и убеждаюсь, что на сегодня встреч больше нет. Быстро закрыв контору, я рву когти домой - надо успеть принять душ, побриться и надеть свой лучший костюм.

И всё это время я не перестаю задаваться вопросом:

"Гарри, Гарри, во что ты ввязался?!"

Эпилог

Ну что ж, я действительно потерял свою секретаршу, но не совсем так, как я боялся.

Через четыре месяца после того ужина я сделал Мари предложение, а ещё через полгода мы поженились.

Мы с ней были ещё довольно молоды, чтобы заводить детей, но достаточно опытны, чтобы не тратить время зря, так что примерно через два с половиной года после того ужина Мари подарила нам нашего первого ребёнка - девочку, которую мы назвали Деборой.

А шестнадцать месяцев спустя на свет появился мальчик - сын, которого мы назвали Ричардом. Через месяц после этого я пошёл и сделал вазэктомию. Двоих очень энергичных карапузов нам с Мари вполне достаточно.

Боб Митчелл оказался тем, кого всегда ищут адвокаты по разводам: честным человеком, заслуживающим справедливости и имеющим на руках всё необходимое для её достижения.

Вскоре выяснилось, что его жена была ощутимо меньше заинтересована ролью матери, чем тем, чтобы стать следующей миссис Босс (а эта вакансия открылась вскоре после того, как жена мистера Босса развелась с ним).

В итоге компания уволила его, и эта парочка любовников скрылась в неизвестном направлении.

Боб сохранил свою должность, получив искренние извинения от своего работодателя (нулей в которых было даже больше, чем я ожидал). Теперь он - вполне довольный жизнью отец-одиночка с двумя детьми.

Кстати, я кое-что узнал от Боба, когда пыль от его развода улеглась.

Говорят, матери-одиночке с двумя детьми трудно найти нового мужа, готового к внезапному отцовству. Но, оказывается, дети + любящий их одинокий добропорядочный отец - это настоящий магнит для дам.

Похоже, что женщины всех возрастов слетаются и буквально набрасываются на старину Боба, стоит только им увидеть в действии его родительские навыки.

Я по-прежнему занимаюсь юридической практикой, но моя ранее скромная и, что уж говорить, тесноватая контора теперь расширилась. У меня появилось несколько молодых и деятельных помощников, и мы разнообразили спектр наших услуг.

Сам я всё так же занимаюсь разводами и время от времени вижусь с Джимми Смитом.

Когда это случается, мы с ним иногда вспоминаем о том необычном и забавном случае, когда мы оба заставили своих клиентов пройти проверку на полиграфе, и, по сути, склеили заново судьбы двух взбалмошных и враждебных друг другу больших детей вместе, дав им этим второй шанс.

Жизнь продолжается.

🖊 Послесловие от автора

Вот ведь забавная штука. Изначально это должна была быть история о серии встреч по примирению, на которых семейные пары вели себя просто отвратительно, а адвокат был совершенно измотан процессом.

Именно поэтому оригинальное название было "Каким я стал" - намекая на то, как годы этой грязной и неблагодарной работы сделали главного героя негативным и фаталистичным человеком, в которого он превратился.

Но... где-то по пути сюжет сей истории был беззастенчиво захвачен своевольными персонажами... результат перед вами.

👨‍💻 От переводчика

Оригинальная история: "The Divorce Lawyer" © 2023 by Just_Words

Перевод и литературная адаптация: JFC © 2025

P.S. Новым читателям и подписчикам всегда рад 🙋‍♂️ Если вы хотите получать оперативные извещения о появлении свежих публикаций, просто нажмите на кнопку "Подписаться" под текстом рассказа.

Онлайн-обновления (в виде 🔔 "колокольчика") будут мгновенно отображаться в вашей верхней панели портала BW. Спасибо всем читателям за оценки и обратную связь в виде комментов! 👍