Дни после возвращения с озера тянулись, словно кошмар, из которого невозможно проснуться. Мы с Антоном заперлись в квартире, отгородившись от мира, пытаясь залечивать раны — физические и душевные. Моя кожа всё ещё хранила следы грубых рук, а между ног саднило от воспоминаний о том, что произошло в автосервисе. Но Антону было ещё хуже. Его попка кровоточила, и он морщился от боли, не в силах сидеть. Я осторожно наносила на его раны заживляющую мазь, стараясь не смотреть ему в глаза — в них была такая тоска, что моё сердце разрывалось. Мы отпросились с работы, сославшись на выдуманную болезнь, но оба знали, что возвращаться к прежней жизни уже не получится.

На четвёртый день раздался звонок. Антон, бледный и напряжённый, взял трубку. Его лицо стало ещё мрачнее, когда он услышал голос на том конце провода. Вернувшись вечером из офиса, он выглядел раздавленным. Он сел на диван, жестом пригласив меня сесть рядом, и начал говорить, избегая моего взгляда.

— Лера, — его голос дрожал, — это был Ахмед. Он... он хочет, чтобы мы стали его... секс-игрушками. Постоянно. — Он сглотнул, его пальцы нервно теребили край рубашки. — Его люди уладили всё с моей работой. Мы в бессрочном отпуске. И... — он достал из кармана пачку денег и бросил её на стол, — вот. Это от него. Чтобы мы не думали о деньгах. Но взамен...

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. — Взамен что? — прошептала я, хотя уже знала ответ.

— Если мы откажемся, они разошлют видео. Всем. Нашим друзьям, коллегам, в крупные компании города. — Его голос сорвался, и он закрыл лицо руками. — Лера, я не знаю, что делать.

Я сидела молча, чувствуя, как мир рушится. Мы были в ловушке. Ахмед, этот властный мужчина с тяжёлым взглядом, теперь держал нас на поводке. Он не просто изнасиловал нас — он решил присвоить нас, как вещи. И самое страшное — он отправил своих братьев, Карима и Рустема, чтобы “подготовить” нас к новой роли. Они должны были приехать завтра.

Ночь прошла без сна. Антон сидел на кухне, допивая бутылку коньяка, а я лежала в спальне, глядя в потолок. Мои мысли путались: страх, стыд, отчаяние смешивались с чем-то ещё — странным, тёмным чувством, которое я не хотела признавать. То, что произошло в автосервисе, оставило след не только на моём теле, но и в моём сознании. Я ненавидела себя за оргазмы, которые пережила, но не могла отрицать, что часть меня откликнулась на грубость, на власть, на унижение. Это пугало меня больше всего.

Утром, ровно в одиннадцать, раздался звонок в дверь. Мое сердце ухнуло в пятки. Антон, бледный, с тёмными кругами под глазами, открыл дверь. В квартиру вошли Карим и Рустем, их шаги были тяжёлыми, уверенными. Они бросили ключи от нашей машины на стол — её, видимо, починили и пригнали обратно. Карим, высокий, с густой бородой и холодными глазами, прошёл в зал и развалился на диване, широко расставив ноги. Его чёрные джинсы плотно облегали бёдра, и я невольно заметила бугор в области паха. Рустем, более худощавый, с короткими волосами и острым взглядом, присел на край стола, поигрывая чётками.

Мы с Антоном стояли перед ними, боясь пошевелиться. Страх сковал моё тело, но я чувствовала, как под этим страхом зарождается что-то ещё — предательское тепло, которое я пыталась подавить.

— Сегодня мы тут, чтобы рассказать вам о вашей новой жизни, — начал Рустем, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась угроза. — Ахмед хочет, чтобы вы стали настоящими шлюхами. Ты, девка, — он кивнул на меня, — запишешься в салон красоты. Новая стрижка, макияж, маникюр — всё, чтобы выглядеть как дорогая блядь. И одежду новую купишь. Короткие юбки, чулки, бельё, чтобы Ахмеду нравилось. А ты, — он повернулся к Антону, — забудь, что ты мужик. Жена будет покупать тебе шмотки. Чулки, трусики, юбки — теперь это твоё.

Рустем засмеялся, и его рука с силой шлёпнула Антона по попке. Антон вздрогнул, его лицо покраснело от унижения, но он не сказал ни слова.

— Если вздумаешь брыкаться, — продолжил Рустем, и его взгляд стал жёстче, — пострадает твоя тёлка.

Он схватил меня за волосы, рванув так сильно, что я вскрикнула, и бросил на ковёр. Боль пронзила кожу головы, и я упала на колени, задыхаясь. Антон бросился ко мне, но Карим перехватил его, с лёгкостью подняв и усадив на колени перед собой. Рустем вытащил из брюк ремень и с силой ударил меня по животу. Я закричала, сжавшись от боли, а кожа на животе тут же покраснела.

— Надеюсь, ты понял, пидорок? — рявкнул Карим, отбрасывая Антона. Тот рухнул рядом со мной, обнимая меня, его руки дрожали. — Завтра мы вернёмся. Если не удивите — пожалеете оба.

Они ушли, оставив нас на полу. Я первой пришла в себя, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Я поцеловала Антона в щёку, его кожа была холодной и влажной от пота. — Нам придётся подчиниться, — прошептала я. — У нас нет выбора.

Вечером мы поехали за покупками. В магазине косметики я взяла всё, что могло понадобиться: ярко-красную помаду, тени с золотым отливом, тушь, духи с тяжёлым мускусным ароматом. Антон молчал, пока я выбирала, но его взгляд был полон тоски. В магазине одежды я чувствовала себя как в трансе, выбирая для себя короткие чёрные платья, чулки с кружевной резинкой, прозрачные трусики и бюстгальтеры, которые едва прикрывали грудь. Для Антона я взяла женское бельё — розовые стринги, чёрные чулки, короткую юбку и топ, который подчёркивал его худощавую фигуру. Он был моего размера, и это делало всё ещё более унизительным.

На следующий день Карим и Рустем вернулись. Они оглядели нас с ног до головы, и Рустем хмыкнул, увидев пакеты с покупками. — Неплохо, — сказал он, садясь на диван. — А теперь покажите, что вы шлюхи. Раздевайтесь.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, но начала снимать одежду. Моя новая юбка упала на пол, обнажая кружевные трусики, которые едва прикрывали мою киску. Антон, дрожа, снял рубашку и джинсы, оставшись в розовых стрингах, которые я купила. Его член, уже слегка возбуждённый, проступал сквозь тонкую ткань, и я видела, как Карим ухмыляется.

— На колени, оба, — скомандовал Карим, расстёгивая ремень. Его член был массивным, с толстой багровой головкой, уже блестящей от возбуждения. Рустем последовал его примеру, обнажая длинный, слегка изогнутый член с выступающими венами.

Я опустилась на колени, чувствуя, как ковёр царапает кожу. Антон сделал то же, его лицо было пунцовым от стыда. Карим подошёл ко мне, его член оказался перед моим лицом, и я почувствовала его резкий запах — смесь пота и мускуса. — Открывай рот, — приказал он, и я подчинилась, чувствуя, как его головка скользит по моим губам. Он вошёл глубоко, давя на горло, и я закашлялась, но он не останавливался, двигаясь с грубой настойчивостью.

Рустем тем временем подошёл к Антону. — Давай, шлюха, работай, — сказал он, и я услышала, как Антон издал сдавленный стон, когда Рустем вошёл в его рот. Я видела, как Антон пытается справиться, его глаза наполнились слезами, но он не сопротивлялся.

Карим схватил меня за волосы, задавая ритм. Его член заполнял мой рот, и я чувствовала, как слюна течёт по подбородку. Моя киска, несмотря на страх, начала пульсировать, и я ненавидела себя за это. — Смотри, как ей нравится, — хмыкнул Карим, заметив, как мои бёдра сжимаются. — Течёт, шлюха.

Он вытащил член из моего рта и толкнул меня на ковёр, на спину. Мои ноги раздвинулись, и он сорвал мои трусики, обнажая мою киску, уже влажную от невольного возбуждения. — Глянь, какая мокрая, — сказал он Рустему, и тот засмеялся, продолжая трахать Антона в рот.

Карим вошёл в меня одним движением, его член растянул мою киску, и я вскрикнула от боли, смешанной с предательским удовольствием. Он двигался быстро, глубоко, и я чувствовала, как моя киска сжимается вокруг него. — О, да, она кайфует! — крикнул он, и Рустем подхватил: — Обе шлюхи в деле!

Я стонала, не в силах остановиться, и оргазм накрыл меня, заставив тело содрогнуться. Карим засмеялся, ускоряя темп, и вскоре его сперма хлынула в меня, горячая и липкая. Рустем кончил в рот Антону, и я видела, как тот давится, пытаясь проглотить.

— Неплохо для начала, — сказал Карим, вставая. — Завтра продолжим. И не вздумайте брыкаться.

Они ушли, оставив нас на полу, дрожащих и сломленных. Я посмотрела на Антона, его лицо было мокрым от слёз и спермы. — Прости, — прошептала я, но он только обнял меня, и мы заплакали вместе, понимая, что наша жизнь теперь принадлежит им.

Вечер перед приездом Карима и Рустема был пропитан тревогой и странным, почти болезненным предвкушением. Мы с Антоном, всё ещё не оправившиеся от ужаса автосервиса, понимали, что сопротивление бесполезно. Ахмед держал нас в железной хватке, и его братья, Карим и Рустем, были его руками, готовыми принудить нас к новой, унизительной роли. Мы отправились за покупками, словно марионетки, подчиняющиеся чужой воле. В магазине косметики я выбирала ярко-алую помаду, тени с золотым отливом, тушь, удлиняющую ресницы, и духи с тяжёлым мускусным ароматом, который, как я знала, должен был понравиться нашим мучителям. Мои руки дрожали, когда я клала всё это в корзину, а Антон молча стоял рядом, его взгляд был пустым, но в нём мелькала тоска.

В магазине одежды я чувствовала себя в трансе. Для себя я выбрала короткую чёрную юбку из тонкой ткани, которая задиралась от малейшего дуновения ветра, белую маечку, обтягивающую грудь, и комплект кружевного белья — чёрные стринги и лифчик, едва прикрывающий соски. Для Антона я взяла женское бельё: красные шёлковые трусики-шортики, чёрные чулки с кружевной резинкой, короткую юбку и топ, подчёркивающий его худощавую фигуру. Он был почти моего роста и телосложения, и это делало выбор ещё более унизительным. Я видела, как он сжимает кулаки, пока я складывала вещи в корзину, но ни слова протеста не прозвучало.

Вернувшись домой, мы начали подготовку. Антон, смирившись с неизбежным, выбрил ноги, пах, член и попку. Я помогала ему в труднодоступных местах, мои пальцы скользили по его коже, и я чувствовала, как он дрожит под моими прикосновениями. Клизма была последним актом подготовки — унизительным, но необходимым, чтобы соответствовать требованиям наших мучителей. Я видела, как Антон стискивает зубы, пока я осторожно проводила процедуру, и моё сердце сжималось от боли за него. Но в то же время я не могла игнорировать странное тепло, зарождающееся в моём теле. Это было неправильно, но моё тело, казалось, уже привыкло к унижению, откликаясь на него против моей воли.

Утром Антон выпил бокал вина, чтобы успокоить нервы, и мы начали одеваться. Я выбрала для него красные шёлковые трусики-шортики, которые мягко обхватили его попку, скрывая его член так, что он был почти незаметен. Я не удержалась и провела языком по ткани, чувствуя, как его член слегка твердеет под моими губами. Это вызвало у меня лёгкий укол возбуждения, и я ненавидела себя за это. Я надела на него телесные чулки с резинками, которые подчёркивали его стройные ноги, и украсила его бёдра моей тонкой серебряной цепочкой. Завершило образ лёгкое платье до колен, розовое, с тонкими бретельками, и босоножки с завязками, которые делали его ноги ещё более женственными. Длинный парик брюнетки, который мы купили, завершал трансформацию — Антон выглядел как хрупкая девушка, и это зрелище вызывало у меня противоречивые чувства: жалость, стыд и, к моему ужасу, возбуждение.

Я сама надела короткую чёрную юбку, которая едва прикрывала бёдра, и белую маечку, через которую просвечивал мой кружевной лифчик. Стринги врезались в кожу, подчёркивая мою попку, и я чувствовала, как ткань слегка трётся о мою киску, вызывая невольное тепло. Макияж занял больше часа: я нанесла яркую помаду, тени, подчёркивающие мои глаза, и тушь, сделавшую ресницы длинными и пушистыми. Антон тоже получил свою долю косметики — лёгкий макияж, подчёркивающий его скулы и губы, превратил его в женственную фигуру, почти неузнаваемую. В зеркале мы выглядели как две подружки, готовые к вечеринке, но внутри меня всё сжималось от страха и предчувствия.

Когда в дверь позвонили, моё сердце ухнуло в пятки. Я открыла дверь, и в квартиру вошли Карим и Рустем. Их взгляды скользили по нам с ног до головы, и я видела, как в их глазах загорается удовлетворение. Карим, высокий и бородатый, с массивными плечами, ухмыльнулся, а Рустем, худощавый, с острым взглядом, кивнул, поигрывая чётками.

— Ну что, девочки, — протянул Рустем, его голос был пропитан насмешкой, — вы молодцы. Выглядите как настоящие шлюхи. Пора опробовать вас в деле.

Он снял рубашку и брюки, оставшись в чёрных боксерах, которые плотно облегали его бёдра. Я заметила, как бугор в его паху становится всё более заметным. Карим последовал его примеру, скинув одежду, и я увидела его массивный член, уже наполовину твёрдый, с толстой багровой головкой, блестящей от предэякулята. Они сели на диван, широко расставив ноги, и Карим кивнул Антону.

— Начнём с тебя, красотка. Твой ротик ещё не проверяли, а её, — он указал на меня, — мы уже знаем.

Антон, дрожа, подошёл к ним и опустился на колени. Его платье задралось, обнажая красные шёлковые трусики, и я видела, как его руки трясутся. Он потянул резинку боксеров Рустема, и перед его лицом вывалился большой, волосатый член, твёрдый, с выступающими венами и блестящей головкой, источающей резкий мускусный запах. Антон замер, но Рустем схватил его за волосы, скрытые под париком, и подтянул ближе.

— Давай, шлюха, работай, — рявкнул он, и Антон, сглотнув, открыл рот. Его губы коснулись головки, и я видела, как он старается, неумело облизывая член, пытаясь угодить. Рустем засунул свой болт ему за щеку, задавая темп, двигая его голову. Антон издал сдавленный стон, его глаза наполнились слезами, но он продолжал, его губы плотно обхватывали член, оставляя влажные следы.

Карим, не теряя времени, достал свой хуй из боксеров. Он был ещё толще, с багровой головкой, покрытой венами, и я видела, как он медленно поглаживает себя, глядя на Антона. Я стояла, не в силах отвести взгляд, и чувствовала, как моя киска начинает пульсировать. Зрелище Антона, одетого как девушка, с длинными волосами парика, обрамляющими его лицо, и его губ, обхватывающих член Рустема, вызывало у меня странное возбуждение. Я ненавидела себя за это, но не могла остановить тепло, разливающееся по телу.

— Смотри, как твоя подружка старается, — хмыкнул Карим, обращаясь ко мне. — А ты чего стоишь? Иди сюда, помоги.

Я опустилась на колени рядом с Антоном, чувствуя, как ковёр царапает кожу. Рустем отстранился от Антона, его член, мокрый от слюны, блестел в тусклом свете. Я взяла его в руку, мои пальцы обхватили твёрдый ствол, и начала медленно дрочить, чтобы он не потерял твёрдость. Карим схватил Антона за волосы и подтянул к своему члену. Антон, задыхаясь, открыл рот, и Карим вошёл в него, его толстый хуй заполнил горло Антона, заставив его закашляться.

— Неплохо сосёшь, — похвалил Карим через несколько минут, вытаскивая член изо рта Антона. Его головка была влажной от слюны, и Антон, тяжело дыша, пытался отдышаться. — А теперь давай обновим твою попку. Вдруг она всё забыла?

Братья засмеялись, и я почувствовала, как моё сердце сжимается. Они поставили Антона раком, его платье задралось, обнажая красные трусики, которые едва прикрывали его попку. Рустем сорвал их, и я увидела его выбритую попку, всё ещё слегка покрасневшую после автосервиса. Карим плюнул себе на руку, смазывая свой член, и я видела, как Антон напрягся, его тело дрожало от страха.

— Расслабься, шлюха, — сказал Карим, приставляя головку к его анусу. — Будет легче.

Он вошёл в Антона одним движением, и тот закричал, его голос был полон боли. Карим не останавливался, его толстый член растягивал тугое отверстие Антона, и я видела, как его попка сжимается, пытаясь приспособиться. Рустем, стоя рядом, потянул меня к себе. — Твоя очередь, — сказал он, срывая мою юбку. Мои стринги упали на пол, обнажая мою киску, уже влажную от невольного возбуждения.

Рустем лёг на диван, его член торчал вверх, длинный и изогнутый, с блестящей головкой. — Садись, — приказал он, и я, дрожа, забралась на него. Моя киска коснулась его члена, и я почувствовала, как он скользит внутрь, растягивая меня. Боль смешалась с удовольствием, и я застонала, ненавидя себя за это. Мои бёдра начали двигаться, подчиняясь его рукам, которые сжимали мою талию.

— О, да, тебе нравится, — хмыкнул Рустем, и я почувствовала, как моя киска сжимается вокруг его члена. — Смотри, Карим, она уже течёт!

Карим, трахая Антона, засмеялся. — Обе шлюхи в деле! — сказал он, и его толчки стали быстрее. Антон стонал, его лицо было искажено болью, но я видела, как его член, всё ещё спрятанный в трусиках, начинает твердеть.

Рустем схватил меня за волосы, притягивая моё лицо к своему, и поцеловал, его язык грубо вторгся в мой рот. Я чувствовала, как его член вонзается глубже, и мои стоны становились громче. Оргазм накатил неожиданно, и я задрожала, моя киска сжалась вокруг его члена, вызвав его хриплый стон. — Кончила, шлюха! — крикнул он, и его сперма хлынула в меня, горячая и липкая.

Карим кончил в Антона, и тот рухнул на ковёр, задыхаясь. Его попка была красной, а из ануса текла сперма, пачкая трусики. Рустем толкнул меня на диван рядом с Антоном и приказал: — Лижи его, шлюха.

Я подползла к Антону, мои губы коснулись его члена через ткань трусиков, и он застонал, его тело дрожало. Я чувствовала, как моя киска снова пульсирует, и ненавидела себя за это. Братья смотрели на нас, смеясь и снимая всё на телефоны.

— Сейчас продолжим, — сказал Карим, застёгивая брюки. — И не вздумайте разочаровать Ахмеда.

Они ушли, оставив нас на полу, дрожащих и сломленных. Я обняла Антона, его тело было горячим и влажным от пота. — Мы справимся, — прошептала я, но мои слова звучали пусто. Наша жизнь теперь принадлежала им, и я знала, что этот кошмар только начинается.

Квартира пропахла мочой, спермой и страхом. Мы с Антоном сидели на ковре, дрожащие, сломленные, униженные. Моя новая юбка, пропитанная мочой Карима и Рустема, липла к бёдрам, а макияж, который я так тщательно наносила утром, размазался по лицу, смешиваясь с солёными слезами и едким запахом. Антон, в своём розовом платье, порванном и испачканном, выглядел ещё более жалко. Его попка, всё ещё кровоточащая после грубого вторжения Рустема и Карима, оставляла пятна на ковре, а его лицо, обрамлённое длинными волосами парика, было мокрым от слёз и спермы. Но его слова, произнесённые шёпотом, потрясли меня до глубины души: «А мне понравилось». Я посмотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он это серьёзно, или это просто способ справиться с унижением. Его глаза, полные боли и чего-то ещё, чего я не могла разобрать, заставили моё сердце сжаться.

— Антон... — начала я, но он только покачал головой и притянул меня к себе. Его губы, всё ещё пахнущие спермой Рустема, коснулись моих, и я почувствовала, как моё тело невольно откликается. Это было неправильно, но я не могла остановить тепло, разливающееся внизу живота. Мы сидели, обнявшись, в луже собственных унижений, пока не услышали звук шагов за дверью. Моё сердце замерло — они вернулись.

Дверь распахнулась, и в квартиру вошли не только Карим и Рустем, но и двое других мужчин. Один из них, высокий, с короткой стрижкой и татуировкой змеи на шее, представился как Магомед. Его глаза, тёмные и холодные, скользили по нам с жадностью. Второй, коренастый, с густой бородой и шрамом на щеке, назвался Артёмом. Его взгляд был тяжёлым, почти осязаемым, и я почувствовала, как моя кожа покрывается мурашками. Все четверо стояли перед нами, их массивные фигуры заполняли пространство, а воздух стал густым от напряжения.

— Ну что, шлюхи, готовы к настоящему веселью? — сказал Карим, его голос был пропитан насмешкой. Он снял рубашку, обнажая мускулистую грудь, покрытую тёмными волосами. — Сегодня вас по полной разберут.

Рустем, поигрывая чётками, кивнул на Антона. — Начнём с тебя, красотка. Ты же сказал, что тебе понравилось, да? — Его ухмылка была жестокой, и я видела, как Антон вздрогнул, но не возразил. Его лицо покраснело, и я заметила, как его член, всё ещё спрятанный в порванных шёлковых трусиках, начинает твердеть.

— На колени, оба, — скомандовал Магомед, расстёгивая ремень. Его член, длинный и толстый, с багровой головкой, уже блестел от предэякулята. Артём последовал его примеру, обнажая короткий, но массивный член, с толстой веной, пульсирующей под кожей. Их запах — смесь пота, мускуса и алкоголя — ударил мне в нос, вызывая тошноту, смешанную с предательским возбуждением.

Антон опустился на колени, его платье задралось, обнажая попку, всё ещё красную от предыдущего насилия. Я последовала за ним, чувствуя, как ковёр царапает мои колени, уже и без того исцарапанные. Карим подошёл к Антону, его член, массивный и твёрдый, оказался перед его лицом. — Открывай рот, шлюха, — рявкнул он, и Антон, дрожа, подчинился. Его губы обхватили головку, и я видела, как он старается, неумело облизывая член, пытаясь угодить. Карим схватил его за волосы, задавая темп, и Антон замычал, его глаза наполнились слезами.

Рустем тем временем повернулся ко мне. — Ложись лицом к заднице своей подружки, — бросил он, его голос был полон властности. — Если его жопа не удовлетворит, будешь лизать мне яйца.

Я легла на ковёр под Антоном, так, что перед моим лицом оказалась его попка и член Рустема, который он уже пристраивал к анусу Антона. Я видела, как его выбритая попка, всё ещё покрасневшая, сжимается от страха. Рустем сорвал остатки шёлковых трусиков, и я услышала треск ткани. Его член, толстый, с буро-красной головкой и волосатым основанием, был уже твёрдым, блестящим от смазки, которую он нанёс на себя. — Расслабься, шлюха, — сказал он, и с силой вошёл в Антона. Тот закричал, его голос был полон боли, но Рустем не останавливался, его бёдра бились о попку Антона, а его волосатые яйца, тяжёлые и горячие, качались прямо перед моим лицом.

Я видела, как член Рустема буравит тугое отверстие Антона, растягивая его до предела. Маленький, выбритый член Антона, всё ещё в остатках шёлка, дрожал от каждого толчка, и я заметила, как он начинает твердеть. Это зрелище вызвало у меня странное чувство — смесь жалости, стыда и возбуждения. Волосы с яиц Рустема падали мне на лицо, их резкий запах смешивался с запахом спермы и пота, и я чувствовала, как моя киска невольно сжимается.

— Глянь, как он стонет! — засмеялся Магомед, стоя рядом и поглаживая свой член. — Эта шлюха уже в деле!

Карим, трахая рот Антона, кивнул. — А девка что, просто лежит? Давай, работай, — сказал он, и я почувствовала, как его рука хватает меня за волосы, подтягивая моё лицо к его паху. Его член, мокрый от слюны Антона, был передо мной, и я открыла рот, чувствуя, как он заполняет моё горло. Его вкус был солёным, резким, и я закашлялась, но он не останавливался, двигаясь с грубой настойчивостью.

В этот момент Артём подошёл ко мне сзади. Моя юбка уже была задрана, а стринги сорваны, и я почувствовала, как его толстый член прижимается к моей киске. — Пора тебя распаковать, — хмыкнул он, и вошёл в меня одним движением. Моя киска, всё ещё чувствительная после предыдущих актов, растянулась, принимая его, и я вскрикнула, но звук заглушил член Карима. Боль смешалась с удовольствием, и я ненавидела себя за стоны, которые вырывались из моего горла.

— Пора добавить, — сказал Магомед, и его голос был полон предвкушения. Он кивнул Рустему, и они переглянулись с жестокой ухмылкой. — Давай посадим их, — добавил он, указывая на Антона и меня. — Пусть почувствуют всё по полной.

Рустем вытащил свой член из попки Антона, и тот, задыхаясь, рухнул на колени. Его анус, красный и растянутый, блестел от смазки и спермы. Магомед лёг на ковёр, его длинный член, с багровой головкой и выступающими венами, торчал вверх, как непристойный флаг. — Сади его, — приказал он Рустему, и тот, схватив Антона за талию, поднял его и посадил сверху на член Магомеда. Антон закричал, когда головка вошла в его анус, растягивая его ещё больше. Его лицо исказилось от боли, но я видела, как его член, всё ещё в порванных трусиках, твердеет, выдавая его невольное возбуждение.

— Расслабься, шлюха, — хмыкнул Магомед, его руки сжимали бёдра Антона, задавая ритм. — Ты же говорил, что тебе нравится.

Рустем, не теряя времени, встал позади Антона. Его член, всё ещё твёрдый и блестящий от смазки, прижался к уже растянутому анусу Антона. — Двойное проникновение, — сказал он с ухмылкой, и медленно вошёл, втискиваясь рядом с членом Магомеда. Антон закричал, его голос был полон боли и отчаяния, но парни только засмеялись. Я видела, как его попка, красная и тугая, растягивается до предела, принимая два члена одновременно. Сперма и смазка текли по его бёдрам, пачкая платье и ковёр, а его стоны становились громче, смешиваясь с чем-то, что походило на удовольствие.

— Смотри, как ему нравится! — крикнул Рустем, его бёдра бились о попку Антона, а его волосатые яйца качались перед моим лицом. — Эта шлюха уже кончает!

Я чувствовала, как моя киска пульсирует, несмотря на весь ужас. Зрелище Антона, с двумя членами в его попке, вызывало у меня противоречивые чувства — жалость, стыд и возбуждение, которое я не могла контролировать. Карим вытащил свой член из моего рта и кивнул Артёму. — Пора и её распаковать, — сказал он, и я почувствовала, как меня поднимают с ковра.

Артём лёг рядом с Магомедом, его толстый член, с толстой веной и блестящей головкой, торчал вверх. — Садись, шлюха, — приказал он, и Карим, схватив меня за талию, посадил меня сверху на Артёма. Моя киска, уже мокрая от невольного возбуждения, приняла его член, и я застонала, чувствуя, как он растягивает меня. Его толчки были глубокими, грубыми, и я невольно начала двигаться, подчиняясь ритму, который он задавал.

— О, да, она течёт! — засмеялся Артём, его руки сжимали мои бёдра, оставляя красные следы. — Смотри, Карим, она уже в деле!

Карим встал позади меня, его член, массивный и твёрдый, прижался к моему влагалищу, уже заполненному членом Артёма. — Двойное проникновение, — хмыкнул он, и я вскрикнула, когда он вошёл в меня, втискиваясь рядом с Артёмом. Моя киска горела от боли, растягиваясь до предела, но я чувствовала, как моё тело предаёт меня, откликаясь на каждое движение. Их члены двигались синхронно, заполняя меня полностью, и я стонала, ненавидя себя за это.

— Слышите, как орёт? — крикнул Магомед, трахая Антона. — Обе шлюхи кайфуют!

Мои стоны смешались с криками Антона, и я чувствовала, как оргазм накатывает, несмотря на боль. Моя киска сжималась вокруг двух членов, и я задрожала, когда волна удовольствия пронзила меня. — Кончила, шлюха! — заорал Карим, и его толчки стали быстрее. Артём последовал за ним, его сперма хлынула в мою киску, горячая и липкая, смешиваясь с моей собственной влагой.

Магомед и Рустем кончили в Антона почти одновременно, их сперма текла из его растянутого ануса, пачкая ковёр. Антон рухнул на пол, задыхаясь, его лицо было мокрым от слёз, а платье — от спермы. Я упала рядом с ним, моя киска и влагалище горели, а тело дрожало от оргазма и стыда.

— Неплохо, шлюхи, — сказал Карим, застёгивая брюки. — Завтра продолжим. И не вздумайте разочаровать Ахмеда.

Они ушли, бросив на стол ещё одну пачку денег. Я подползла к Антону, мои руки дрожали, когда я коснулась его попки, всё ещё горячей и влажной от спермы. Он повернулся ко мне, его губы нашли мои, и мы поцеловались, наши лица были мокрыми от слёз, мочи и спермы. — Прости, — прошептала я, но он только покачал головой.

— Я не знаю, что с нами будет, — сказал он, его голос дрожал. — Но я не хочу, чтобы ты страдала.

Мы сидели на ковре, обнявшись, понимая, что наша жизнь теперь принадлежит им, и этот кошмар только начинается.

Утро следующего дня началось с привычного уже страха, который сжимал моё сердце, как холодная рука. Я лежала в постели, глядя в потолок, пока Антон, всё ещё в розовом парике и остатках макияжа, тихо всхлипывал во сне рядом. Моя кожа всё ещё хранила следы вчерашнего кошмара — красные пятна от грубых пальцев, липкость спермы, которую я так и не смогла полностью смыть в душе. Моя киска и анус саднили, напоминая о грубом вторжении Рустема, Карима и того худощавого мужчины, чьего имени я так и не узнала. Но самым страшным было не это — самым страшным было то, как моё тело предало меня, откликнувшись на унижение оргазмами, которые я не могла контролировать. Это чувство жгло меня изнутри, смешиваясь со стыдом и отчаянием.

Ровно в одиннадцать раздался звонок в дверь, и моё сердце ухнуло в пятки. Антон вздрогнул, проснувшись, его глаза, покрасневшие от слёз, встретились с моими. Мы оба знали, что это Карим и Рустем, и что их приход означает новый виток нашего кошмара. Я натянула тонкий халат, пытаясь прикрыть своё тело, всё ещё ноющее от вчерашнего, а Антон, дрожа, надел вчерашние чулки и кожаную юбку, которая теперь выглядела жалко — порванная и испачканная. Его член, выбритый и маленький, слегка проступал сквозь розовые стринги, и я видела, как он пытается скрыть своё возбуждение, которое, к его стыду, уже начинало проявляться.

Я открыла дверь, и в квартиру вошли Карим и Рустем, их массивные фигуры заполнили пространство, а воздух стал тяжёлым от их присутствия. Карим, высокий, с широкими плечами и тяжёлым взглядом, прошёл в гостиную и развалился на диване, широко расставив ноги. Его чёрные джинсы плотно облегали бёдра, а футболка подчёркивала мускулистую грудь, покрытую тёмными волосами. Рустем, худощавый, но с той же властной аурой, присел на край стола, поигрывая чётками. Его глаза, холодные и цепкие, скользили по нам, как по добыче, и я почувствовала, как моя кожа покрывается мурашками.

— Ну что, шлюшки, готовы к новому дню? — начал Рустем, его голос был низким, с лёгким акцентом, который делал его ещё более угрожающим. — Сегодня мы вас по полной проверим.

Карим ухмыльнулся, его взгляд задержался на Антоне, который стоял, опустив голову, пытаясь скрыть своё лицо под длинными волосами парика. — Пидорок, ты вчера неплохо смотрелся, — сказал он, его голос был пропитан насмешкой. — Но сегодня мы хотим большего. А ты, — он повернулся ко мне, — покажи, что ты настоящая шлюха.

Я дрожащими руками сняла халат, обнажая чёрное кружевное бельё, которое я надела утром в надежде угодить им. Лифчик едва прикрывал мои соски, твёрдые от холода и страха, а стринги врезались в кожу, подчёркивая мою попку. Моя киска, несмотря на боль, уже начала пульсировать, и я ненавидела себя за это. Антон, под их взглядами, снял топ, оставшись в юбке и стрингах, его худощавое тело дрожало, а член, уже твёрдый, натягивал тонкую ткань.

— На колени, оба, — скомандовал Карим, расстёгивая ремень. Его член, массивный, с багровой головкой и выступающими венами, был уже твёрдым, блестящим от предэякулята. Рустем последовал его примеру, обнажая длинный, слегка изогнутый член, с тёмной кожей и блестящей головкой. Их запах — смесь пота, мускуса и тестостерона — ударил мне в нос, вызывая тошноту, смешанную с предательским возбуждением.

Но в этот момент дверь снова открылась, и в квартиру вошли ещё двое мужчин. Я узнала их — Магомед, высокий, с татуировкой змеи на шее, и Артём, коренастый, с густой бородой и шрамом на щеке. Их появление заставило моё сердце биться ещё быстрее. Четыре мужчины, все с жадными взглядами, стояли перед нами, и я поняла, что этот день будет ещё хуже, чем вчера.

— Смотрите, какие шлюхи, — сказал Магомед, его голос был низким, с хрипотцой. — Сегодня мы их по полной разберём.

— Начнём с девки, — сказал Рустем, хватая меня за руку и таща в спальню. Антон попытался последовать, но Карим остановил его, толкнув на диван. — Сиди и смотри, пидорок, — рявкнул он. — Твоя очередь придёт.

В спальне Рустем толкнул меня на кровать, мои колени подогнулись, и я упала на матрас, чувствуя, как страх и возбуждение смешиваются внутри. Он расстегнул брюки, и я увидела его член — длинный, с тёмной кожей, с толстой головкой, уже блестящей от предэякулята. Он был твёрдым, с выступающими венами, и я невольно сжала бёдра, чувствуя, как моя киска становится влажной. — На колени, шлюха, — приказал он, и я подчинилась, опускаясь перед ним. Его рука легла на мой затылок, и он подтянул моё лицо к своему паху. Запах его тела, резкий и мускусный, ударил мне в нос, но я открыла рот, принимая его член. Он был горячим, заполнял моё горло, и я закашлялась, но он не останавливался, двигаясь всё быстрее.

— Хорошая сучка, — простонал он, его пальцы впились в мои волосы. — Соси глубже.

Я старалась, мои губы скользили по его члену, а слюна текла по подбородку. Моя киска, несмотря на страх, пульсировала, и я чувствовала, как влага пропитывает мои стринги. В этот момент дверь спальни открылась, и вошли Карим, Магомед и Артём, таща за собой Антона. Его лицо было красным от стыда, но я видела, как его член, прижатый кружевом, уже твёрдый, натягивает стринги. Карим толкнул его на стул в углу спальни. — Сиди и смотри, пидорок, — сказал он. — Дрочи, если хочешь, но не смей вмешиваться.

Антон, дрожа, опустился на стул, его руки невольно потянулись к стрингам, и я видела, как он начинает трогать себя, его пальцы скользили по члену, выдавая его возбуждение. — Смотри, как твою жену трахают, — хмыкнул Карим, и его голос был полон насмешки.

Рустем вышел из моего рта, и я жадно глотнула воздух, но тут же Магомед лёг на кровать, его член, длинный и толстый, с багровой головкой, торчал вверх. — Садись на меня, шлюха, — приказал он, и Карим, схватив меня за талию, поднял и посадил сверху на Магомеда. Мои стринги были отодвинуты в сторону, и я почувствовала, как его член входит в мою киску, растягивая её до предела. Боль была острой, но моя киска, уже мокрая, приняла его, и я застонала, мои бёдра невольно начали двигаться.

— О, да, ей нравится! — засмеялся Магомед, его руки сжимали мои бёдра, задавая ритм. — Смотри, пидорок, твоя шлюха уже течёт!

Я взглянула на Антона, и моё сердце сжалось. Он сидел на стуле, его рука двигалась быстрее, его член, маленький и выбритый, был твёрдым, и я видела, как он стонет, его глаза, полные стыда и похоти, были прикованы ко мне. — Ха, глянь, он дрочит! — крикнул Артём, и парни разразились хохотом. — Любишь смотреть, как твою жену ебут, да?

Рустем встал позади меня, его член, длинный и изогнутый, прижался к моему влагалищу, уже заполненному членом Магомеда. — Двойное проникновение, шлюха, — хмыкнул он, и я вскрикнула, когда он вошёл в меня, втискиваясь рядом с Магомедом. Моя киска горела, растягиваясь до предела, и я чувствовала, как их члены трутся друг о друга внутри меня. Боль была невыносимой, но моя киска, мокрая и горячая, сжималась вокруг них, и я стонала, ненавидя себя за это. Мои соски, твёрдые и чувствительные, тёрлись о ткань лифчика, добавляя ощущений.

— Слышите, как орёт? — крикнул Карим, снимая всё на телефон. — Эта шлюха кончает!

Оргазм накрыл меня, и я задрожала, моя киска сжалась вокруг двух членов, вызывая их хриплые стоны. — Кончила, сучка! — заорал Рустем, и его толчки стали быстрее. Я чувствовала, как их члены заполняют меня, двигаясь синхронно, и второй оргазм пришёл следом, заставив моё тело содрогнуться. Мои стоны смешались с хохотом парней, и я видела, как Антон, задыхаясь, кончает, его сперма брызнула на его чулки, а его лицо было пунцовым от стыда.

— Глянь, пидорок кончил, просто смотря! — засмеялся Артём, и его голос был полон издёвки. — Любишь, когда твою жену так ебут?

Магомед и Рустем кончили почти одновременно, их сперма хлынула в мою киску, горячая и липкая, стекая по бёдрам и пачкая матрас. Я рухнула на кровать, задыхаясь, моя киска горела, а тело дрожало от оргазмов и унижения. Но парни не дали мне передышки. Карим кивнул Артёму, и они повернулись к Антону, который всё ещё сидел на стуле, его лицо было мокрым от слёз и пота.

— Теперь твоя очередь, красотка, — сказал Карим, хватая Антона за руку и таща его к кровати. — Давай, покажи, как ты любишь.

Артём лёг на кровать, его толстый член, с толстой веной и блестящей головкой, торчал вверх. — Садись, шлюха, — приказал он, и Карим, схватив Антона за талию, посадил его сверху на Артёма. Антон закричал, когда головка вошла в его анус, растягивая его. Его попка, уже красная и чувствительная, сжалась вокруг члена, и я видела, как он дрожит, его лицо искажено болью, но его член снова начинает твердеть.

— Расслабься, пидорок, — хмыкнул Артём, его руки сжимали бёдра Антона, задавая ритм. — Ты же говорил, что тебе нравится.

Карим встал позади Антона, его массивный член прижался к его анусу, уже заполненному членом Артёма. — Двойное проникновение, — сказал он с ухмылкой, и вошёл в Антона, втискиваясь рядом с Артёмом. Антон закричал, его голос был полон боли, но я видела, как его член, маленький и выбритый, твердеет ещё сильнее, выдавая его невольное возбуждение. Его попка, растянутая до предела, блестела от смазки и спермы, и я чувствовала, как моя киска снова пульсирует, несмотря на весь ужас.

— Смотри, как он кайфует! — крикнул Карим, его бёдра бились о попку Антона, а его волосатые яйца качались перед моим лицом, когда я подползла ближе, не в силах отвести взгляд. — Эта шлюха создана для этого!

Антон стонал, его стоны были полны боли и удовольствия, и я видела, как его рука тянется к своему члену, начиная дрочить. — Ха, он опять дрочит! — засмеялся Магомед, снимая всё на телефон. — Любишь, когда тебя так ебут, да?

Я чувствовала, как слёзы жгут мои глаза, но моё тело предало меня снова, откликаясь на зрелище. Моя киска, всё ещё полная спермы, пульсировала, и я невольно сжала бёдра, пытаясь подавить возбуждение. Артём и Карим кончили в Антона, их сперма хлынула в его попку, стекая по бёдрам и пачкая чулки. Антон, задыхаясь, кончил снова, его сперма брызнула на матрас, а его тело дрожало от боли и оргазма.

— Неплохо, шлюхи, — сказал Карим, застёгивая брюки. — Но это только разминка. Собирайтесь, едем к Ахмеду.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Ахмед — человек, который начал этот кошмар, — ждал нас, и я знала, что это будет ещё хуже. Они бросили нам наши порванные вещи, и я натянула платье, пропитанное спермой и потом, а Антон, дрожа, поправил юбку и чулки. Нас вывели из квартиры и посадили в чёрную машину, припаркованную у подъезда. Антон сидел рядом со мной, его рука нашла мою, и мы сжали пальцы, пытаясь найти хоть каплю утешения в этом аду.

Машина тронулась, и я смотрела в окно, чувствуя, как слёзы текут по щекам. Карим, сидевший впереди, повернулся к нам и ухмыльнулся. — Ахмед будет доволен, — сказал он. — Вы теперь его игрушки, и он любит играть по-крупному.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от реальности, но образы Антона, с двумя членами в его попке, и меня, растянутой двумя членами, не отпускали. Моя жизнь, наша жизнь, была разрушена, и я знала, что этот кошмар только начинается. Продолжение следует.

Машина мчалась по ночному городу, и каждый поворот усиливал моё чувство обречённости. Антон, сидящий рядом, сжимал мою руку так сильно, что его пальцы оставляли синяки на моей коже. Его лицо, всё ещё обрамлённое длинными волосами парика, было бледным, а глаза, покрасневшие от слёз, смотрели в пустоту. Моя юбка, пропитанная спермой и потом, липла к бёдрам, а кружевное бельё, порванное и влажное, натирало кожу. Моя киска и анус саднили после вчерашнего двойного проникновения, и я чувствовала, как сперма, всё ещё вытекающая из меня, пачкает сиденье. Карим, сидевший впереди, бросал на нас насмешливые взгляды через зеркало заднего вида, а Рустем, сидящий рядом с ним, поигрывал чётками, его холодные глаза то и дело скользили по нам.

— Ахмед ждёт, шлюхи, — сказал Карим, его голос был пропитан издёвкой. — Сегодня вы покажете, на что способны. Не разочаруйте его, или пожалеете.

Я сглотнула, пытаясь подавить страх, но он, словно яд, растекался по моим венам. Антон молчал, его пальцы дрожали в моей руке, и я знала, что он чувствует то же самое. Мы были их игрушками, марионетками в руках Ахмеда, и эта мысль разрывала моё сердце. Но ещё хуже было осознание, что моё тело, несмотря на весь ужас, начало откликаться на унижение. Я ненавидела себя за оргазмы, которые пережила, за то, как моя киска пульсировала, когда меня трахали, и за то, как я невольно смотрела на Антона, когда его растягивали два члена. Это было неправильно, но я не могла это остановить.

Машина остановилась перед огромным особняком, окружённым высоким забором. Свет из окон лился на ухоженный газон, а изнутри доносились приглушённые голоса и смех. Карим и Рустем вытолкали нас из машины, и я почувствовала, как холодный ночной воздух обжигает мою кожу. Моя юбка задралась, обнажая стринги, и я попыталась поправить её, но Рустем схватил меня за руку. — Не тронь, шлюха, — рявкнул он. — Пусть все видят, какая ты.

Нас провели через массивные двери в просторный зал, освещённый хрустальной люстрой, которая отбрасывала блики на мраморный пол. В центре зала стояла огромная кровать с чёрным шёлковым бельём, окружённая группой мужчин — их было около десяти, все разные, но с одинаковым голодным взглядом. Они переговаривались, смеялись, держа в руках бокалы с виски, а их глаза жадно скользили по нам. Я узнала Ахмеда — его массивная фигура выделялась среди остальных. Он сидел на краю кровати, его тёмные глаза блестели, а на губах играла властная улыбка. Его рубашка была расстёгнута, обнажая мускулистую грудь, покрытую тёмными волосами, а брюки уже были расстёгнуты, и я видела бугор в его паху.

— Ну что, шлюхи, готовы развлечь нас? — сказал он, его голос был низким, почти рычащим. — Подходите ближе.

Антон, в своей порванной юбке и чулках, дрожал, но подтолкнутый Каримом, сделал шаг вперёд. Я последовала за ним, чувствуя, как пол холодит мои босые ноги. Моя грудь, едва прикрытая лифчиком, колыхалась, а соски, твёрдые от холода и страха, проступали сквозь тонкую ткань. Мужчины вокруг загудели, их голоса слились в гул похоти и насмешки.

— Смотрите, какие куколки, — сказал один из них, высокий, с короткой стрижкой и татуировкой на шее. Я узнала его — это был Магомед. — Давай, Ахмед, начинай с девки.

Ахмед кивнул, похлопав по кровати. — Ложись, — приказал он мне, и я, дрожа, забралась на шёлковое бельё. Оно было холодным, скользким, и я чувствовала, как моя кожа покрывается мурашками. Ахмед лёг на спину, его член, массивный, с толстой багровой головкой и выступающими венами, торчал вверх, блестя от предэякулята. Его запах, резкий и мускусный, ударил мне в нос, вызывая тошноту, смешанную с предательским возбуждением.

— Садись на меня, шлюха, — сказал он, его руки схватили меня за бёдра, и я почувствовала, как Карим и Рустем поднимают меня, направляя мою попку к члену Ахмеда. Мои стринги были сорваны, и я вскрикнула, когда его головка коснулась моего ануса. — Расслабься, — рявкнул он, и одним движением вошёл в меня. Боль была ослепляющей, мой анус, уже чувствительный после вчера, растянулся, принимая его толстый член, и я закричала, мои руки вцепились в шёлк, пытаясь найти опору.

— О, да, она орёт! — засмеялся Рустем, стоя рядом и снимая всё на телефон. — Любишь, когда тебя в жопу ебут, да?

Я стонала, боль смешивалась с чем-то ещё, чего я не хотела признавать. Моя киска, несмотря на всё, начала пульсировать, и я чувствовала, как влага стекает по бёдрам. Ахмед двигался медленно, его член растягивал мой анус, и я чувствовала, как он заполняет меня, каждый толчок посылал волны боли и удовольствия через моё тело. Моя грудь колыхалась, соски тёрлись о лифчик, добавляя ощущений, и я ненавидела себя за стоны, которые вырывались из моего горла.

— Пора добавить, — сказал Магомед, подходя ближе. Его рука, большая и грубая, коснулась моей киски, и я вздрогнула, когда его пальцы вошли в меня. — Мокрая, как сука, — хмыкнул он, и я почувствовала, как он добавляет ещё пальцы, растягивая моё влагалище. Боль была острой, но моя киска, уже влажная, сжималась вокруг его руки, и я застонала громче, мои бёдра дрожали.

— Фистинг, шлюха, — сказал он, и я закричала, когда его кулак вошёл в меня, растягивая мою киску до предела. Я чувствовала, как его рука движется внутри, а член Ахмеда продолжает трахать мой анус, и боль смешалась с оргазмом, который накатил неожиданно. Мои стоны эхом отдавались в зале, и мужчины вокруг засмеялись, их голоса были полны похоти.

— Смотрите, она кончает! — крикнул Артём, коренастый мужчина со шрамом на щеке, поглаживая свой член, короткий, но толстый, с толстой веной. — Настоящая шлюха!

Я взглянула на Антона, которого Карим и Рустем заставили опуститься на колени перед группой мужчин. Его юбка была задрана, чулки сползли, а лицо, обрамлённое париком, было красным от стыда. Один из мужчин, высокий, с длинными волосами, связанными в хвост, поднёс свой член к его губам. — Соси, пидорок, — приказал он, и Антон, дрожа, открыл рот, принимая его. Его член был длинным, тонким, с розовой головкой, и я видела, как Антон старается, его губы скользили по стволу, а слюна текла по подбородку.

— Работай, шлюха, — сказал другой мужчина, с густой бородой и татуировкой на груди, поднося свой член, массивный и волосатый, к лицу Антона. Антон перешёл к нему, его глаза наполнились слезами, но я видела, как его член, всё ещё в стрингах, твердеет, выдавая его возбуждение. Он сосал по очереди, его губы двигались от одного члена к другому, и мужчины вокруг смеялись, снимая всё на телефоны.

— Глянь, пидорок в деле! — крикнул Рустем, его голос был полон издёвки. — Любишь члены, да?

Магомед продолжал фистинговать меня, его кулак двигался внутри моей киски, растягивая её, а член Ахмеда трахал мой анус, его толчки становились быстрее. Я чувствовала, как моё тело предаёт меня, оргазм накатывал снова, и я закричала, мои бёдра дрожали, а сперма Ахмеда хлынула в мой анус, горячая и липкая, стекая по бёдрам. Магомед вытащил руку, и я рухнула на кровать, задыхаясь, моя киска горела, а тело дрожало от оргазмов и унижения.

— Пора сменить, — сказал Карим, и я увидела, как он и Артём подходят к Антону. Они подняли его, его ноги дрожали, и посадили на кровать рядом со мной. — Смотри, пидорок, как надо работать, — сказал Карим, поднося свой член к губам Антона. Тот, задыхаясь, открыл рот, принимая его, а Артём встал позади, его толстый член прижался к попке Антона.

— Расслабься, шлюха, — хмыкнул Артём, и вошёл в Антона, его анус, уже растянутый, принял его с болью. Антон закричал, но Карим сжал его лицо, не давая вырваться. Я видела, как Антон стонет, его член, твёрдый и маленький, бьётся о стринги, и я знала, что он, как и я, не может контролировать своё тело.

Мужчины вокруг продолжали смеяться, их голоса сливались в гул. — Заливаем их! — крикнул один из них, и я почувствовала, как чья-то сперма брызнула мне на лицо, горячая и солёная. Антон, задыхаясь, принимал сперму Карима в рот, а Артём кончил в его попку, его сперма текла по бёдрам Антона, пачкая чулки.

— Неплохо, шлюхи, — сказал Ахмед, вставая с кровати. — Но это только начало.

Они оделись, бросив на кровать пачку денег, и вывели нас из особняка. Нас снова посадили в чёрную машину, и я почувствовала, как Антон сжимает мою руку. Его лицо было мокрым от слёз и спермы, а мои щёки горели от стыда. — К Ахмеду, — сказал Карим водителю, и машина тронулась. Я знала, что этот кошмар только начинается, и продолжение следует.

https://t.me/+1mTgsLVnLM05MzZl

https://boosty.to/admtg555/donate