Я просыпаюсь воскресным утром. Рядом спит Катя, укрытая простынёй. Солнечные лучи падают на её плечо, освещая изящную линию ключицы. Простыня сбилась, обнажив одну её грудь — маленькую, с розовым соском, который поднимается и опускается в такт её дыханию. Осторожно наклоняюсь, целую левую грудь. Она не проснулась, лишь тихо простонала во сне. Моя рука сама потянулась к своему вставшему члену, сжала его через ткань трусов, но я остановил себя. Нет. Сначала завтрак.

В кофеварке готовиться кофе, на плите шкворчит яичница с колбасой. Аромат кофе и поджаренной колбасы постепенно заполняет квартиру, а мои мысли где‑то далеко. Начинаю прокручивать в голове вчерашнее. Похоть и эйфория ушли, оставив после себя горьковатый осадок трезвости. В голове крутились противоречивые мысли: с одной стороны, я вёл себя как последняя сволочь. Я заставлял... Я унижал... Я делал Кати больно... А с другой стороны вспоминалась её мокрая пиздёнка в парке, её похотливая улыбка, её страстные стоны. Ей это понравилось. От этой мысли мой член дёрнулся так сильно, что я чуть не уронил лопатку. Именно в этот момент я услышал тихое: «Доброе утро, Лёха».

На пороге кухни стояла Катька — свежая, с ещё сонными глазами, но уже улыбающаяся. Солнце подчёркивало рыжий оттенок её волос, а сарафан мягко обрисовывал силуэт. Без трусов под ним, я это знал точно. Её кудри были растрёпаны, на щеках играл румянец. Она выглядела невинно и развратно одновременно.

За завтраком мы обменивались взглядами, короткими фразами, улыбками. Но меня не отпускал вопрос, вертевшийся на языке. Наконец, я не выдержал.

— Кать, скажи... Тебе вчера понравилось? Всё то, что было?

Она на мгновение замерла, посмотрела на меня, и в её зрачках мелькнуло что‑то неуловимое.

— Не всё, — призналась она. — Мне не понравилось... ну, ты понимаешь, пить твой сок. Но... — Она запнулась, а потом выдохнула: — Когда ты вёл себя грубо, у меня появлялся зуд внизу живота. Такой, что хотелось кричать. — Катя сделала паузу, задумавшись. Она опустила глаза, нервно перебирая пальцами край сарафана, словно пытаясь найти правильные слова.

— Знаешь, Лёха, — продолжала она. — Мне никогда не было так хорошо, как вчера. Когда ты был груб со мной, когда приказывал... Я чувствовала себя твоей полностью. Твоей собственностью, твоей игрушкой. Это так странно, но мне это понравилось.

Катя подняла взгляд, встретившись со мной глазами. В её взгляде смешались смущение и откровенность.

— Помнишь, как ты заставил меня стоять голой посреди комнаты? — Её голос стал тише, почти шёпотом. — Я так боялась и так хотела этого одновременно. А когда ты... когда ты использовал меня... Я никогда не испытывала такого сильного возбуждения.

В её глазах читалась такая искренность и страсть, что я не мог отвести взгляд. Она была готова на всё ради меня, и это осознание пьянило сильнее любого вина.

— Я хочу быть твоей. Полностью. Без остатка. Хочу, чтобы ты владел мной. Хочу, чтобы ты использовал меня так, как захочешь. Только не оставляй меня.

От её слов, от этого тихого, искреннего признания, мой член чуть не разорвал ткань трусов. Она совсем тронутая. И это чертовски возбуждает.

Катя взяла чашку с кофе, сделала глоток и тут же поставила её, обжигаясь.

— Ой, горячо! Лёш, а молоко есть?

Я открыл холодильник, молока не было. Меня переполняло возбуждение, и в голове возникла похабная идея.

— Молока нет, — сказал я, поворачиваясь к Катюхе. — Но кое-кто может его тебе дать.

Она смотрела на меня с наивным непониманием. Я чуть спустил трусы с бёдер. Мой член, твёрдый и готовый, выпрыгнул наружу, покачиваясь перед ней.

— Подои меня, Кать. И получишь своё молочко.

Её глаза округлились. В них читалась смесь шока, стыда и того самого зуда, о котором она только что говорила. Она медленно, будто в гипнозе, протянула руку. Её пальцы, теплые и неуверенные, обхватили мою плоть. Движения были робкими, она явно не знала, как это делать. Я положил свою руку поверх её, показывая нужный ритм, нужную силу.

— Вот так... Не бойся, он тебя не укусит. Теперь поцелуй его.

Она послушно наклонилась. Её губы, мягкие и обжигающе горячие, коснулись головки моего члена. Это было неловко, почти невинно, и от этого мое возбуждение достигло пика. Я не выдержал. Отстранил её руку, взял свой член в кулак и направил его прямо в её белую фарфоровую чашку, где дымился тёмный кофе.

— Смотри, Кать, — прохрипел я, начав яростно дрочить. — Сейчас я тебя напою.

Она завороженно смотрела, как мой кулак скользит вверх-вниз, как натягивается кожа, как всё ближе кульминация. С резким стоном я кончил. Густые белые струи, одна за другой, выплеснулись из меня, попали точно в чашку, смешавшись с кофе, образуя на поверхности мутные, маслянистые разводы.

— Вот тебе и молочко, — выдохнул я, ещё пульсируя. — Пей. Кофе как раз остыл.

Катя, не сводя с меня глаз, подняла чашку. Она сделала один большой глоток и поставила чашку на стол.

— Ну как? — спросил я, запихивая свой опадающий член обратно в трусы. — Вкусно?

На её лице расплылась удивительная, хитрая улыбка.

— А ты пробовал когда-нибудь солёный кофе? Очень вкусно. Рекомендую.

Закончив завтрак, Катя взялась мыть посуду. Наблюдая за её плавными движениями, я размышлял о том, что сейчас сказала Катя. Ей понравилась моя власть. Как я унижал её. Как использовал. Раз ей нравится подчиняться мне, то почему бы не подыграть ей, тем более мне самому это понравилось.

Я подошел сзади, обнимая Катю за талию, и сказал: — Сейчас мы пойдем в секс-шоп, и ты выберешь себе игрушки, с помощью которых ты будешь доказывать свою любовь.

Она обернулась, и на её лице вновь появилась та самая краска смущения, которая сводила меня с ума.

— Лёха, а... а ты отдашь мне мои трусики? А то мне... стыдно выходить на улицу без них.

Я взял Катю за подбородок, заставив посмотреть на себя.

— Нет, — тихо и чётко сказал я. — Не отдам. Отныне все твои дырочки всегда должны быть доступны для меня. В любой момент. Понятно?

Она застыла, её глаза стали огромными, влажными. Она кивнула едва заметно. Я видел, как по её телу пробежала дрожь — не от страха, а от предвкушения. От того самого зуда.

— Понятно, — прошептала она...

...Светодиодные лампы заливали светом подвальное помещение секс-шопа, ярко освещая стеллажи с силиконовыми формами и кожаными изделиями. Воздух был тяжёлым, напоённым ароматами химической вишни и свежей кожи. За прилавком стояла женщина лет пятидесяти, брюнетка со спортивным телосложением. Она приветливо улыбнулась, окинув нас взглядом.

— Добрый день! Чем могу помочь? — её голос звучал профессионально-вежливо.

— Здравствуйте, — я кивнул. — Моя девушка хочет обновить свою коллекцию игрушек, — произнёс я с ухмылкой, глядя на Катю, которая стояла, опустив голову.

Продавщица понимающе улыбнулась. — Проходите, выбирайте. У нас большой выбор для начинающих и опытных пользователей.

Я заметил, как Катя нервно озирается по сторонам, её щёки слегка покраснели, а руки нервно теребили край сумки. Было видно, что атмосфера магазина немного давила на неё.

Эй, не переживай так, — мягко сказал я, стараясь подбодрить её. — Смотри, что я нашёл!

Я указал на витрину с масками, которая находилась чуть в стороне от основного ассортимента. Яркие, необычные, они сразу привлекали внимание.

Ого, — оживилась Катя. — Какие классные!

Я взял две маски — одну в стиле Бэтмена, другую — Женщины-кошки.

Может, примерим? — предложил я с улыбкой. — Будет весело!

Мы начали дурачиться у зеркала, изображая сцены из комиксов, и атмосфера заметно разрядилась. Стеснительность Кати как будто испарилась, уступив место игривости.

Немного успокоившись, Катюха обратила внимание на витрину с вибраторами. Она нерешительно взяла один, потом второй, потом третий.

— Вот этот, — прошептала она, показывая мне маленький розовый вибратор с пультом дистанционного управления. — И этот тоже...

Я наблюдал, как она выбирает, и не мог оторвать глаз от её движений. Её неуверенность возбуждала меня не меньше, чем сама покупка.

— А это что? — она взяла в руки анальную пробку с кристаллом на конце.

— Это для особых случаев, — ответил я, подходя ближе. — Но раз ты спрашиваешь, бери.

Через полчаса наша корзина была полна. Катя выбрала пачку презервативов, пару вибраторов, пару дилдо разного размера, анальные игрушки, смазки и даже плётку-семихвостку. Всё это время она старалась не смотреть мне в глаза, но я видел, как её возбуждение растёт с каждой новой покупкой.

Пока Катя рассматривала игрушки, я подошёл к продавщице и спросил: «У вас есть что-нибудь особенное? Для экспериментов».

Женщина понимающе кивнула и достала из-под прилавка несколько упаковок: «Вот, посмотрите. Очень популярные модели».

Выбрав один из комплектов для БДСМ, я обернулся и увидел Катюху с большим чёрным вибратором в руках. Её пальцы нервно подрагивали, когда она касалась насадки. Внезапно пришла идея. Воскресный полдень, в это время магазин был пуст. Кроме нас с Катей и продавщицы с усталым лицом и книгой, здесь никого не было. Идеальное место для развлечения.

— Хочешь попробовать? — спросил я, подходя ближе.

Она повернулась, и в её глазах я увидел тот самый блеск, который сводил меня с ума.

— Если ты хочешь...

Я взял вибратор из её рук и включил. Его низкое, настойчивое жужжание нарушило тишину зала. Я без предупреждения прижал вибратор между ног Кати, где сарафан скрывал ее кучерявую промежность. Она вздрогнула, как от удара током, и тихо вскрикнула, ее пальцы впились в мою руку.

— Как ощущения? — спросил я, наблюдая за её реакцией.

— О боже... — простонала она, выгибаясь навстречу прикосновению.

Я водил холодным пластиком по её щели. Её глаза стали стеклянными, губы приоткрылись в беззвучном стоне. Она опёрлась ладонями о прилавок, чтобы не упасть.

— Как-то странно получается, — сказал я, наблюдая, как её тело отзывается на вибрации мелкой дрожью. — Ты вся моя. Каждая дырочка, каждая мысль. Но до сих пор девственница. Не хочешь это исправить?

Она пыталась говорить, но из горла вырывался лишь сдавленный, хрип. Она кивнула, почти бессознательно, её бедра сами начали слегка двигаться, ища большего давления. Её тело умоляло о том, в чём её разум боялся признаться.

Я увеличил мощность вибратора, наслаждаясь стонами Катьки. Её тело извивалось, а глаза были закрыты от удовольствия.

— Готова? — добивал я её, прижимая вибратор сильнее к её клитору.

— Д-да... Я готова... — выдохнула она.

Катя замерла. Её дыхание сбилось, а в глазах застыл ужас. Этот животный страх был притягателен.

Я скользнул взглядом на кассу. Продавщица с книгой в руках делала вид, что увлечённо читает, но её глаза то и дело поднимались от страниц, чтобы бросить быстрый взгляд в нашу сторону.

Я выключил вибратор, хотя Катя была уже на грани оргазма. Её тело всё ещё содрогалось от остаточных волн возбуждения. Её соски предательски затвердели под тонким сарафаном, выдавая степень её возбуждения. Я видел, как пульсирует жилка на её шее, как приоткрылись влажные губы. Катя была на грани, её тело жаждало разрядки.

— Тогда выбор за тобой, Катька, — продолжил я, мой голос был низким и властным. — Сделаем это прямо здесь, на полу, чтобы наша зрительница увидела, как я рву твою лохматую пизду... Или пойдём домой, и я сделаю это на своём диване, не спеша. Выбирай.

Катя закусила губу. Я видел, как в ней растёт возбуждение от осознания происходящего. Её соски стали ещё более заметными, проступая сквозь ткань. Я провёл рукой по её бедру, чувствуя, как напряжены мышцы под сарафаном. Её кожа была горячей, покрытой испариной. Я видел, как в её голове проносятся эти картины. Публичное, дикое унижение. Или более интимное, но оттого не менее пугающее обладание.

— Здесь... — выдохнула она почти неслышно.

Я не поверил своим ушам. Она сказала «здесь»?! Я не ожидал такого ответа. Я лишь дразнил Катю, думая, что она выберет дом. Тогда я бы с чувством, с толком, с расстановкой разложил её на своём диване... Но я не был готов к публичному сексу. И что мне теперь делать?

Блядь... — вырвалось у меня непроизвольно. — Какая же ты, блядь. — уже намеренно повторил я, глядя на её раскрасневшееся лицо.

В этот момент мой взгляд упал на примерочную. Я взял Катьку за руку и потащил туда.

Примерочная комната была просторнее, чем в обычных магазинах. У входа стояла ширма. За ней — небольшой кожаный диван. Напротив дивана висело большое зеркало. В дальней стене были закреплены четыре скобы: две у пола и две на уровне двух метров. Здесь явно примеряли не только одежду.

Я сел на диван, расстегнул джинсы, спустив их до колен вместе с трусами, и стал раскатывать призервотив на свой член. Движения были резкими, наполненными нетерпением. Надев презерватив, я посмотрел на Катьку. В её глазах отражалась смесь похоти и страха. Она была готова, но тело напряглось, ожидая возможной боли.

— Садись своей мокрой пиздой на мой хуй, — скомандовал я.

Она вздрогнула от такой вульгарности, но по ее телу пробежала дрожь. Она прикусила губу, ее глаза за маской стали огромными. Страх боролся с возбуждением, которое делало своё дело. Она повернулась ко мне спиной. Одной рукой подобрала подол своего сарафана, задрав его до талии. Другой оперлась о сиденье дивана. От вида её голой задницы и влажных завитков пизды у меня перехватило дыхание.

Катькино дыхание участилось, становясь прерывистым. Несколько долгих мгновений она пыталась самостоятельно опуститься на меня, но страх перед болью сковывал движения. Я видел, как напряжено её тело, как дрожат руки. Она то опускалась, впуская головку члена в себя, то снова поднималась, доводя меня до исступления.

Не выдержав эту пытку возбуждением, я решил взять инициативу в свои руки. Резким движением перехватил её руку и оторвал от дивана, прижав к животу. Катя, потеряв равновесие, всем своим весом плюхнулась на меня. На мгновение я ощутил, что мой член уперся во что-то горячее и шелковистое, затем резкий, разрывающий звук. Сдавленный, протяжный крик вырвался из ее рта. Все тело Катюхи напряглось, как натянутая тетива лука, мышцы её влагалища сжали мой член словно тиски. Мы застыли.

В зеркале напротив нас отражались фигуры в масках супергероев. Почти физически ощущая острую боль Кати, я решил отвлечь её. Тихо указав на зеркало, я прошептал на ухо:

— Смотри, Бэтмен ебёт Женщину-кошку. — Катька сквозь боль хохотнула.

Тогда я заметил это. В углу комнаты, под потолком, мигал крошечный красный светодиод. Камера. Продавщица не просто сидела за кассой, а наблюдала за всем магазином. Нас записывали.

Я начал ласкать Катюху. Одной рукой я осторожно обхватил ее грудь через тонкое платье, а большим пальцем нежно очертил затвердевший сосок. Второй рукой я скользнул по ее животу, через курчавые волосы, и нашёл набухший, влажный бугорок клитора. Губами я ласкал ее спину, плечи, нежно целовал шею. Постепенно ее тело начало расслабляться под моими прикосновениями.

Катя начала медленно подниматься и опускаться, словно пробуя новые границы. Её движения были осторожными, почти исследовательскими. Я чувствовал, как напряжены мышцы её бёдер, как дрожат руки, вцепившиеся в диван.

Постепенно её движения становились увереннее. Она начала находить свой ритм, подстраиваясь под меня. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Её дыхание становилось прерывистым, стоны — громче.

Чёрные маски придавали нашей близости особую атмосферу, усиливая возбуждение и создавая ощущение анонимности. Я видел в зеркале, как двигаются наши тела, как её бёдра ритмично работают, как её спина выгибается от удовольствия.

Я наблюдал за сменой эмоций на её лице. Напряжение и боль уступили место удовольствию, а затем — экстазу. Её глаза закатились, губы приоткрылись. Движения стали стремительными, бёдра двигались в бешеном ритме.

Я чувствовал, как нарастает напряжение. Внутренние мышцы Катьки сжимались вокруг меня, доводя до пика. Её движения становились всё более хаотичными, она уже не контролировала себя.

Внезапно её тело содрогнулось. Катя выгнулась дугой, её мышцы сжались в мощном спазме. Она закричала, и её ногти впились в диван. Оргазм накрыл Катьку с головой, заставляя забыть обо всём на свете.

Я почувствовал, как волна удовольствия поднимается во мне. Её судороги стали последней каплей. Моё тело содрогнулось, и я достиг пика вместе с ней.

Несколько мгновений мы оставались неподвижными, пытаясь прийти в себя. Потом Катя медленно откинулась на меня, её дыхание было прерывистым, а тело — расслабленным. В её глазах читалось удовлетворение и нежность.

Я обнял её, прижимая к себе. Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить дыхание после пережитого. Моё сердце всё ещё бешено колотилось, и не было сил пошевелиться. Катя тихо лежала рядом, её грудь плавно вздымалась от спокойного дыхания. Я наклонился к её уху и прошептал:

— Кать, я больше не хочу использовать презервативы. Хочу чувствовать тебя... Всю тебя... Без всяких преград.

Она повернулась ко мне, её глаза блестели.

— Хорошо, — тихо ответила она. — Завтра я запишусь к гинекологу и попрошу рецепт. — Я кивнул, нежно проведя рукой по её волосам.

Мы начали приводить себя в порядок молча, но с особой нежностью друг к другу. Каждое движение было наполнено новым смыслом, новой близостью, которую мы только что открыли.

Покидая магазин, я подошёл к кассе.

— Извините, — обратился я к продавщице. — Можете, пожалуйста, переслать все видеоматериалы, которые вы сняли, на мою страницу ВКонтакте?

Женщина улыбнулась, её глаза блеснули пониманием.

— Конечно, без проблем. Какой у вас ID?